Владимиров А.К. Сборник рефератов и курсовых работ по истории России

Подождите немного. Документ загружается.

Людовику XVI и французскому дворянству своими силами не восстановить

старый порядок. Опасения русского двора разделяли обладатели тронов Авст-

рии и Пруссии.

В 1790 г. был заключен союз Австрии и Пруссии с целью военного вме-

шательства во внутренние дела Франции. Тотчас реализовать эти намерения

не удалось, так как Австрия, Россия и Пруссия были озабочены разделом

Речи Посполитой, а Россия, кроме того, вела войну с Османской империей.

На этом этапе- абсолютистские режимы ограничились разработкой планов

интервенции и оказанием материальной помощи, французской эмиграции

и контрреволюционному дворянству внутри страны. Екатерина на сколачи-

вание наемной армии дала французским принцам взаймы 2 млн руб. Она

стала душой коалиции, создаваемой для борьбы с революционной Францией.

Согласно русско-шведскому союзу Густав III обязался высадить в авст-

рийских Нидерландах десант, к которому должны были присоединиться вой-

ска французских принцев, а также Австрии и Пруссии. Екатерина вместо

войск, занятых в русско-турецкой войне, обязалась до окончания ее выда-

вать субсидию в размере 300 тыс. руб.

Выступление коалиции не состоялось по двум причинам: смерть Леополь-

да II и убийство Густава III вынудили отложить поход; но главная причина

состояла в том, что монархические режимы обнаружили продвижение идей

революции к границам их собственных владений и сочли первостепенной за-

дачей остановить это продвижение. Речь идет о событиях в Речи Посполитой.

В состав этого федеративного государства входили Польша, Литва, Украи-

на и Белоруссия.

На протяжении столетия, с середины XVII по середину XVIII в., Литов-

ское княжество переживало глубокий экономический кризис, обусловленный

непрерывными войнами Речи Посполитой., Они опустошали казну и истоща-

ли экономические ресурсы. В 1648 г. население княжества насчитывало око-

ло 4,5 млн человек, через два десятилетия оно уменьшилось почти вдвое (2,3

млн), к концу Северной войны сократилось до 1,8 млн человек и лишь

к 1772 г. достигло 4,8 млн. На долю литовского и белорусского народов па-

ли тяжелые испытания: запустело хозяйство в деревнях и ремесло в городах.

Правительство Речи Посполитой проводило политику полонизации

и окатоличивания белорусского населения. В 1697 г. был принят закон, про-

возгласивший польский язык государственным языком Великого княжества

Литовского. Еще раньше, в 1673 г., был закрыт доступ некатоликам в шля-

хетское сословие.

Отсталые формы социально-экономической жизни, слабая степень цент-

рализации, допускавшая существование у магнатов собственных вооружен-

ных сил, ставили под угрозу самостоятельность существования Речи Поспо-

литой как суверенного государства.

Слабость Речи Посполитой давала повод для вмешательства в ее внутрен-

ние дела сильных соседей и позволила осуществить ее первый раздел. Конс-

титуция 3 мая 1791 г. сохраняла за шляхетством его феодальные привилегии,

крестьяне оставались в крепостной зависимости, за католичеством сохраня-

лось значение государственной религии. Однако конституция отменяла

«liberum veto», запрещала организацию сепаратистских конфедераций, пере-

давала исполнительную власть королю. Было упразднено деление Речи Пос-

политой на королевство Польское и Великое княжество Литовское, на их ос-

нове провозглашалась единая Польша.

Укрепление государственности противоречило интересам Пруссии, Авст-

рии и России. У них был формальный повод для вмешательства в дела РеЧи

Посполитой, так как ей не разрешалось изменять конституцию и отменять

181

«liberum veto». В самой Речи Посполитой некоторые магнаты и шляхта вос-

противились усилению королевской власти. В знак протеста против конс-

титуции 3 мая 1791 г. они при поддержке Екатерины II организовали в Тар-

говицах конфедерацию и обратились к России за помощью. По призыву

конфедерации в Речь Посполитую были двинуты русские и прусские войс-

ка, создались условия для нового раздела.

В январе 1793 г. был заключен русско-прусский договор, по которому

к Пруссии отходили польские земли (Гданьск, Торунь, Познань), а Россия

воссоединилась с Правобережной Украиной и центральной частью Белорус-

сии, из которой была образована Минская губерния.

Второй раздел Польши вызвал подъем в ней национально-освободитель-

ного движения, возглавленного участником борьбы североамериканских ко-

лоний за независимость генералом Тадеушем Костюшко. Оно началось

в марте 1794 г. в Кракове, а в апреле — в Великом княжестве Литовском.

Осенью 1794 г. А.В.Суворов взял штурмом предместье Варшавы Прагу.

Восстание было подавлено, Костюшко попал в плен.

В 1795 г. состоялся третий раздел Польши, положивший конец ее суще-

ствованию. Соглашение было подписано в октябре 1795 г., но, не дожида-

ясь его заключения, инициатор раздела Австрия ввела свои войска в Сандо-

мир, Люблинскую и Хелминскую земли, а Пруссия — в Краков. К России

отошли западная часть Белоруссии, западная Волынь, Литва и герцогство

Курляндское. Последний король Речи Посполитой отрекся от престола,

а древний трон польских королей из Кракова был доставлен в Петербург

и установлен в... туалетной комнате российской императрицы. На нем она

и умрет «садясь на судно» (по словам А. Пушкина), в ноябре 1796 г.

Воссоединение с Россией Белоруссии и Западной Украины и вхождение

в состав России Литвы и Курляндии имели два последствия. Польско-литов-

ские феодалы сохранили свои владения, и повинности с крестьян взимались

в прежних размерах. Иначе и не могло быть — царизм, безжалостно эксплуа-

тирующий собственный народ, проявлял в этом вопросе полную солидар-

ность с литовскими и польскими феодалами, которым были предоставлены

права и привилегии российского дворянства.

Но эта сторона перекрывалась положительными итогами. Российское

правительство ликвидировало своеволие польско-литовских магнатов, лишив

их права держать свои войска и крепости. Население бывшего Великого кня-

жества Литовского и Западной Украины втягивалось в орбиту всероссийско-

го рынка. Для него наступило время мирного труда, прекратились свары

между шляхтой, пагубно отражавшиеся на хозяйстве крестьян и горожан.

Россия обеспечила защиту извне, чего не могла гарантировать слабая Речь

Посполитая. Прекратились религиозные преследования православных, а ка-

толикам была предоставлена свобода вероисповедания. Воссоединение с Рос-

сией народов, этнически близких русским, способствовало взаимному обо-

гащению их культур.

В годы, когда монархи были поглощены разделами Речи Посполитой,

события во Франции развивались своим чередом: 10 августа 1792 г. там

была свергнута монархия, через два дня семья короля оказалась под стра-

жей; 20 сентября войска интервентов, вторгшиеся во Францию, потерпе-

ли сокрушительное поражение при Вальми; 21 января 1793 г. состоялась

казнь бывшего короля Людовика XVI. Это событие потрясло монархиче-

скую Европу.

Императрица принимала меры к организации новой антифранцузской

коалиции. В марте 1793 г. была подписана конвенция между Россией и Анг-

лией об обоюдном обязательстве оказывать друг другу помощь в борьбе про-

182

тив Франции: закрыть свой порты для французских судов и препятствовать

торговле Франции с нейтральными странами. Дело на этот раз ограничилось

отправкой русских военных кораблей в Англию для блокады французских бе-

регов — двинуть сухопутные силы в помощь англичанам, находившимся

в это время в состоянии войны с Францией, императрица не решалась: они

были необходимы для борьбы с повстанцами Тадеуша Костюшко.

.. Как только движение R Речи Посполитой было подавлено, между Росси-

ей, Англией и Австрией в конце 1795 г. "был заключен контрреволюционный

тройственный союз. В России началась 'подгото'в'ка 60-тысячного экспеди-

ционного корпуса для действий против Франции. Смерть императрицы поме-

шала отправке этого корпуса.

ИСТОРИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЕКАТЕРИНЫ ВЕЛИКОЙ

В 1791 г. канцлер А. А. Безбородко по поручению Екатерины составил пе-

речень достижений её царствования. И таковой был составлен и выглядел

весьма солидно. В списке значились 29 губерний, устроенных по новому

образцу, 144 вновь построенных города, 30 заключенных конвенцией трак-

татов, 78 одержанных побед, 123 указа «для облегчения народа» и т. д.

Добавим к этому, что у Польши и Турции были отвоеваны земли с на-

селением до 7 млн человек; а общая численность населения империи увели-

чилась с 19 млн человек (1762 г.) до 36 млн (1796 г.); армия с 162 тыс. че-

ловек возросла до 312 тыс.; флот с 21 линейных кораблей и 6 фрегатов уси-

лен до 67 линейных и 40 фрегатов; сумма государственных доходов с 16 млн

рублей поднялась до 69 млн рублей; число фабрик увеличилось с 500 до

2 тыс.; увеличен ввоз-вывоз внешней балтийской торговли с 9 млн до 44 млн

рублей; увеличен ввоз-вывоз внешней черноморской (созданной Екатериной)

торговли с 390 тыс. до 1900 тыс. рублей;

Действительно, 34-летнее царствование Екатерины Великой оставило яр-

кий след в истории России. Бросается в глаза неординарность личности им-

ператрицы, ее выдающиеся качества государственного деятеля и величие ею

содеянного: если Петр Великий утвердился на берегах Балтики, то Екатери-

на Великая — на берегах Черного моря, раздвинув границы на юг и вклю-

чив в состав империи Крымский полуостров. У Екатерины нельзя отнять той

чести, что она поняла и счастливо закончила то, чего не успел закончить

Пётр. Одного этого достаточно, чтобы потомки с благодарностью вспоминали

её имя.

Никогда еще за всю историю Россия не достигала такого могущества

и воздействия на международные отношения. Тот же А. А. Безбородко го-

ворил, что ни одна пушка в Европе не смела выстрелить без позволения

России. И это не было преувеличением. К. Маркс в «Истории секретной

дипломатии XVIII в.», используя соответствующие документы, бичует «низ-

копоклонство» английских государственных деятелей и дипломатов перед

Россией. Даже учитывая непрофессионализм Маркса как историка и его

идеологическую одержимость (вызывавшую неприязнь к «контрреволюцион-

ной» России), эти оценки являются подтверждением небывалого усиления

международных позиций, России к концу XVIII столетия.

Историческое значение деятельности Екатерины Великой определяется

довольно легко на основании того, что было сказано выше об отдельных сто-

ронах екатерининской политики. Мы видели, что Екатерина по вступлении

на престол мечтала о широких внутренних преобразованиях, а в политике

внешней отказалась следовать за своими предшественниками — Елизаветой

и Петром III. Она сознательно отступала от традиций, сложившихся при

183

Петербургском дворе, а между тем результаты её деятельности по своему

существу были таковы, что завершили собой именно традиционные стрем-

ления русского народа и правительства. В делах внутренних законодательст-

во Екатерины завершило собой тот исторический процесс, который начался

при временщиках. Равновесие в положении главных сословий, во всей силе

существовавшее при Петре Великом, начало разрушаться именно в эпоху

временщиков (1725—1741), когда дворянство, облегчая свои государственные

повинности, стало достигать некоторых имущественных привилегий и боль-

шей власти над крестьянами — по закону. Наращение дворянских прав на-

блюдали мы во времена и Елизаветы, и Петра III.

При Екатерине же дворянство становится не только привилегированным

сословием, имеющим правильную внутреннюю, организацию, но и сослови-

ем, господствующим в уезде (в качестве землевладельческого сословия)

и в общем управлении (как бюрократия). Параллельно росту дворянских прав

ив зависимости от него падают гражданские права владельческих крестьян.

Расцвет дворянских привилегий в XVIII в. необходимо соединялся с расцве-

том крепостного права. Поэтому время Екатерины было тем историческим

моментом, когда крепостное право достигло полного и наибольшего своего

развития. Таким образом, деятельность Екатерины II в отношении сословий

(не забудем, что административные меры императрицы носили характер со-

словных мер) была прямым продолжением и завершением тех уклонений от

старорусского строя, какие развивались в XVIII в. Екатерина в своей внут-

ренней политике действовала по традициям, завещанным ей от ряда ближай-

ших её предшественников, и довела до конца то, что они начали. Напротив,

в политике внешней Екатерина, как мы видели, была прямой последователь-

ницей Петра Великого, а не мелких политиков XVIII в. Она сумела, как Петр

Великий, понять коренные задачи внешней русской политики и умела завер-

шить то, к чему стремились веками русские государи. И здесь, как в поли-

тике внутренней, она довела до конца своё дело, и после нее русская дип-

ломатия должна была ставить себе новые задачи, потому что старые были

исчерпаны и упразднены. Если бы в конце царствования Екатерины появил-

ся в России московский дипломат XVI или XVII в., то он бы почувствовал

себя вполне удовлетворённым, так как увидел бы решёнными удовлетвори-

тельно все вопросы внешней политики, которые так волновали его совре-

менников. Итак, Екатерина — традиционный деятель, несмотря на отрица-

тельное отношение к русскому прошлому, несмотря, наконец, на то, что она

внесла новые приемы в управление, новые идеи в общественный оборот.

Двойственность тех традиций, которым она следовала, определяет и двоякое

отношение к ней потомков. Если одни не без основания указывают на то,

что внутренняя деятельность Екатерины узаконила ненормальные последст-

вия темных эпох XVIII в., то другие преклоняются перед величием резуль-

татов ее внешней политики. Как бы то ни было, историческое значение ека-

терининского времени чрезвычайно велико именно потому, что в эту эпоху

были подведены итоги предыдущей эпохи, завершились исторические про-

цессы, раньше развивавшиеся. Эта способность Екатерины доводить до кон-

ца, до полного разрешения те вопросы, какие ей ставила история, заставля-

ет всех признать в ней первостепенного исторического деятеля, независимо

от ее личных ошибок и слабостей.

В последние годы царствования Екатерина думала передать престол не

сыну Павлу Петровичу, а любимому внуку Александру Павловичу. В Петер-

бурге прошел даже слух, что готовится соответствующий манифест. 5 нояб-

ря 1796 г. императрицу постиг апоплексический удар, и вскоре она умерла,

не приходя в сознание. Историки сходятся на мнении, что завещание Екате-

184

рины в пользу Александра действительно существовало, но во время агонии

императрицы оно было Павлом уничтожено. В 12 часов ночи на 6 ноября

1796 г. высшее духовенство и двор принесли присягу на верность новому са-

модержцу — Павлу.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Заичкин И. А., Почкаев И. Н. Русская история от Екатерины Великой до Алек-

сандра II. М., 1994.

Исаеву И. А. История государства и права России. Полный курс лекций. М., 1994.

Миненко Н. А. Российская империя во второй половине XVIII в.

Политическая история России. Хрестоматия / Сост. В. И. Коваленко и др. М., 1996.

Эйдельман Н. Я. Грань веков. Политическая борьба в России. Конец XVIII—на-

чало XIX столетия. М., 1982.

ВЛАСТЬ И НАРОД: ПРЕДСТАВЛЕНИЯ НИЗОВ ОБЩЕСТВА

О ГОСУДАРСТВЕННОМ И ОБЩЕСТВЕННОМ УСТРОЙСТВЕ

В РОССИИ XVIII В.

(НА ПРИМЕРЕ РУССКОГО КРЕСТЬЯНСКОГО НАСЕЛЕНИЯ СИБИРИ)

ПЛАН

Введение

1. Постановка вопроса

2. Историография вопроса

3. Обзор источников

Глава 1. Национальное самосознание, национальный характер и наивный

крестьянский монархизм

1.1. Национальное самосознание и национальный характер

1.2. Наивный крестьянский монархизм

Глава 2. Некоторые аспекты формирования крестьянства в Сибири

Глава 3. Формы и характер развития крестьянских представлений о власти

3.1. Представления о власти монастырских, приписных и государствен-

ных крестьян

3.1.1. Монархические иллюзии

3.1.2. Активный антифеодальный протест

3.2. Представления о власти в среде старообрядцев

3.2.1. Взгляды старообрядцев и их влияние на формирование пред-

ставлений крестьянства о власти

3.2.2. Старообрядчество и социально-утопические легенды

3.2.3. Старообрядчество и активный антифеодальный и антигосудар-

ственный протест

3.3. Побег как универсальная форма антифеодального протеста

Заключение

Список использованных источников и литературы

ВВЕДЕНИЕ

1. Постановка вопроса

Общепризнанно, что в человеческом сознании в той или иной форме на-

ходят свое преломление самые разные проявления бытия, закрепляясь в сис-

теме образов, представлений и символов. Именно поэтому изучение образа

мыслей людей, способов и форм организации мышления, конкретных и об-

185

разных картин мира, запечатленных в сознании, может нами рассматриваться

как «ключ», помогающий понять логику исторического процесса как в целом,

так и применительно к отдельным историческим феноменам.

Принимаясь за рассмотрение представлений социальных «низов» о госу-

дарственном и общественном устройстве, необходимо понимать, что данная

тема весьма обширна и неоднозначна. В частности, взгляды и формы про-

теста крестьянства в целом отличаются от аналогичных представлений и дей-

ствий со стороны, например, городского населения. Между тем внутри того

же крестьянства легко выделить по крайней мере три слоя — государствен-

ный, частновладельческий и монастырский, а ведь можно еще вводить гра-

дацию по принадлежности к производству, вероисповеданию, месту жи-

тельства и т. д.

Как бы то ни было, но в данной работе мы сознательно сузили тему, об-

ратив внимание на общие для всей России XVIII в. черты и характер пред-

ставлений социальных «низов» о власти на примере крестьянского населения.

2. Историография вопроса

Хотелось бы сразу отметить, что, опираясь на изученный материал, мы

можем с полным основанием говорить о том, что в целом тенденции и харак-

тер формирования представлений крестьянства о власти были относительно

схожи на всей территории страны. Однако, допуская некоторую общность

мотивов, мы не имеем права утверждать, что социальный протест в Прибал-

тике был идентичен, например, выступлениям на Украине или в Сибири.

Как бы то ни было, но именно на окраинных территориях, вошедших в со-

став России сравнительно недавно, социальный протест зачастую был более

выражен и нередко принимал крайние формы. Не исключением в этом во-

просе стала и Сибирь, в особенности западная ее часть, непосредственно

контактировавшая с горнозаводским Уралом.

Понятно, что историю Сибири ни в коем случае не следует рассматривать

в отрыве от истории российской. Контакты с Сибирью были достаточно ак-

тивны задолго до официального ее вхождения в состав Московского государ-

ства, а начиная с последней четверти XVI в. Сибирь уже полностью зависит

от политических и социально-экономических явлении, оказывающих обще-

российское влияние. К XVIII в. на территории Сибири присутствовали и, что

немаловажно, были достаточно развиты все необходимые атрибуты админи-

стративного, фискального и судебного управления, а значит, в полной мере

распространилась и общая для всей России система социально-экономичес-

ких отношений. Подобные же выводы можно сделать, рассматривая историю

большинства окраинных территорий России.

3. Обзор источников

Таким образом, учитывая характер нашей работы, было бы разумно ца

основе имеющихся разработок отечественных исследователей, а так же опи-

раясь на доступные источники, рассматривая историю одного из подобных

регионов, проследить общие для всего государства изменения представлений

«низов» общества о власти, государственном и общественном устройстве

в России на протяжении XVIII в. Само собой, что в качестве дополнительной

цели исследования в таком случае станет выявление их местных особенностей,

порождаемых природными и социально-бытовыми условиями, структурой на-

селения, удаленностью от столицы и прочими факторами.

Опираясь на вышесказанное, Сибирь и горнозаводской Урал были опре-

делены в качестве территориальных границ темы настоящей работы. Как нам

показалось, было бы разумным провести опытное исследование особенностей

186

развития общественного мировоззрения русского населения Сибири на этапе

формирования абсолютистской модели управления. Тем не менее для наибо-

лее полной иллюстрации того или иного утверждения в работе могут привле-

каться и сведения об аналогичных представлениях или формах протеста, про-

исходивших на соседних территориях. Кроме того, характер заявленной те-

мы вынуждает нас обращать внимание на общие аспекты формирования со-

циально-политических взглядов народа и народного сознания как такового.

Особое внимание в работе уделено рассмотрению проблем антифеодаль-

ной борьбы, идеологии и вопросов развития самосознания русского крестьян-

ства Сибири XVIII в. Часть работы посвящена анализу наиболее распрост-

раненных форм протеста: от подачи челобитья до открытых выступлений

против власти, в том числе и носящих религиозную окраску.

В своей работе мы постараемся показать, что, несмотря на имевшие мес-

то особенности, общественно-политические представления сибирских кресть-

ян все же отражали общеполитический процесс, т. е. лежали в русле общерос-

сийских представлений социальных низов о государственном и общественном

устройстве в стране.

Таким образом, обращаясь к изучению проблемы взаимоотношений

власти и народа, рассматривая представления низов общества о государст-

венном и общественном устройстве в России на примере русского крестьян-

ского населения Сибири, представляется первостепенным рассмотреть сле-

дующие вопросы:

1) Что собой представляло крестьянское социально-политическое сознание

в рассматриваемый период.

2) Как повлияли особенности крестьянского сознания на формы и харак-

тер формирования крестьянских представлений о власти и государственном

устройстве.

3) Каким образом складывалось крестьянское население в Сибири, и как

этот процесс отразился на формировании социально-политических представ-

лений сибирского крестьянства.

4) Какие формы антифеодального протеста порождало крестьянское со-

знание.

5) Каково влияние религиозного раскола на формирование крестьянских

представлений о власти и общественном устройстве.

Нам представляется, что на этой основе можно будет реально показать

наиболее значимые аспекты представлений низов общества о государствен-

ном и общественном устройстве в Сибири XVIII в.

ГЛАВА 1. НАЦИОНАЛЬНОЕ САМОСОЗНАНИЕ, НАЦИОНАЛЬНЫЙ

ХАРАКТЕР И НАИВНЫЙ КРЕСТЬЯНСКИЙ МОНАРХИЗМ

1.1. Национальное самосознание и национальный характер

Последовательно исследуя народные воззрения о государственном и ад-

министративном устройстве, становится понятно, что массовые воззрения на

государственную власть, отношение различных групп общества к тем или

иным управленческим структурам, а также общий уровень политической

культуры народа оказывают весьма существенное, подчас решающее воздей-

ствие на функционирование и развитие государственных и иных управлен-

ческих структур.

Современные исследователи, занимающиеся изучением взаимоотношений

между государством и обществом, властью и народом, все чаще вынуждены

обращать внимание на роль в истории национального характера, на «онтоло-

гию русской души», которые в значительной мере определяют характер об-

187

щественного развития. Мы уже говорили о том, что проблема национального

самосознания и национального характера достаточно сложна и в ее изуче-

нии необходим комплексный и непредвзятый подход историков, политоло-

гов, философов, психологов, этнографов, социологов и искусствоведов. Как

уже упоминалось, большинство исследований национального характера не-

четко определяют само это понятие, игнорируя различия между индивидом

и нацией в целом. Тем не менее созданные в рамках этой теории оценки

исторических закономерностей признаются во многом справедливыми, а зна-

чит, мы можем их использовать и в нашей работе.

По мнению исследователей, национальный характер представляет собой

«целостную систему со свойственной ей иерархией качеств и черт, которые

доминируют в побуждениях, образе мыслей и действий, в культуре, стерео-

типах поведения, свойств данной нации»

Национальный характер весьма устойчив, что обеспечивает преемствен-

ность его качеств и черт, обеспечиваемых социальными средствами переда-

чи общественно-исторического опыта из поколения в поколение. К тому же

его нельзя «корректировать» административными мерами. Вместе с тем, бу-

дучи детерминирован общественной и природной средой, национальный ха-

рактер все же подвержен определенным изменениям

Другое понятие, активно используемое современными исследователя-

ми, — «национальное самосознание» — раскрывается в отношении нации

к самой себе и к другим нациям, в представлениях о ее достоинствах и не-

достатках. В свою очередь, оно может быть ограниченным, односторонним

или «провинциальным»

. .

Одним из первых исследователей, активно вводивших понятия «нацио-

нальный характер» и «национальное самосознание» в научный оборот был

Н. А. Бердяев, который основной особенностью национального характера

русского народа считал его антиномичность и противоречивость. В работах

Бердяева встречаются и характерные, хотя и отвлеченные, описания этой ан-

тиномичности. Русский народ у Бердяева — «самый аполитический народ,

никогда не умевший устраивать свою землю», тогда как сама по себе Рос-

сия — «самая государственная и самая бюрократическая страна в мире, все

в России превращается в орудие политики», «русская душа сгорает в пла-

менном искании правды, абсолютной, божественной правды...», и в то же

время «Россию почти невозможно сдвинуть с места, так она отяжелела, так

инертна, так ленива... так покорно мирится с своей жизнью»

Среди современных исследователей, активно использующих понятие «на-

циональный характер» в своей научной работе, пожалуй, следует выделить

мнение профессора И. С. Кузнецова. В своих работах он* опираясь на мне-

ние Бердяева о том, что «русский народ с одинаковым основанием можно

характеризовать как народ государственно-деспотический и анархически-сво-

бодолюбивый», также отмечает, что для российского народа характерно не-

однозначное, амбивалентное отношение к государственной власти

Эту особенность русского национального характера подчеркивает

и А. Ахиезер, который исследовал развитие взаимоотношений между госу-

дарством и обществом в России, используя историко-цивилизационный

Бердяев Н. А. О роли национального характера в судьбах России // Социально-политический

журнал. 1993. № 9-10. С. 101.

Там же.

Там же. С. 102.

Там же. С. 103.

Кузнецов И. С. Центральная власть и местное управление в психоисторическом контексте. С. 103.

188

подход. Ахиезер указывает, что власть постоянно «сталкивалась с манихей-

ской враждебностью народа к правящему слою и одновременно с его стрем-

лением слиться с царем»

Как показывает история, в психоисторической реальности на протяжении

многих веков массовые политические ориентации россиян сочетали распро-

страненное раболепие перед государством, бюрократией и в то же время не-

уважение к ним, недисциплинированность, анархические тенденции

Эта фундаментальная черта массовой политической психологии экстра-

полировалась на отношение к центральной и местной власти. Пиетет перед

центральной властью (включая упование на «доброго царя») и пренебрежение

к местным властям — такова была весьма распространенная черта массовой

политической культуры российского населения. Все это находило свое прояв-

ление в крестьянском противопоставлении коварных бояр и хорошего царя.

1.2. Наивный крестьянский монархизм

В советской исторической науке эта черта русского национального харак-

тера в применении к социально-политическим взглядам народных «низов»

получила наименование «наивного крестьянского монархизма» — веры в то,

что царская власть противостоит социальной несправедливости, что «истин-

ный» царь должен Защищать крестьян от притеснений чиновников и дворян.

Собственно говоря, на наш взгляд, «наивный крестьянский монархизм» — по-

нятие относительное, поскольку оно базируется на действительно имевшей

место независимости самодержавия от «бояр и чиновников», а монарх в лю-

бом случае был обязан заботиться о благе для каждого своего подданного.

Иногда в исследовательской литературе можно встретить мнение о неудачно-

сти общепринятого определения крестьянского монархизма как наивного.

К сожалению, на сегодняшний день,нет другого более точного определения,

позволяющего различать монархизм крестьянства, его монархические иллю-

зии и «официальный», идеологизированный монархизм господствующего

класса и самодержавной власти. Кроме того, коренное различие между кре-

стьянским и дворянским монархизмом необходимо учитывать хотя бы пото-

му, что лозунги наивного крестьянского монархизма включены в идеологи-

ческие системы, провозглашающие и оправдывающие отмену либо резкое со-

кращение феодальной ренты, и ликвидацию крепостного права, и физическое

истребление дворян, и даже вооруженную борьбу с царскими войсками

Думается, что крестьянский монархизм имел острую антифеодальную

окраску во многом потому, что крестьяне были не в силах понять реальную

социальную суть абсолютистского государства. Кроме того, следует отме-

тить, что наивный крестьянский монархизм носил явный патерналистиче-

ский характер.

Как нам кажется, в XVIII в. само Российское государство в значитель-

ной степени держалось на личностном статусе монарха. При этом сам мо-

нарх не может знать, каков на самом деле его реальный статус в народном

сознании и на что он может рассчитывать в критический момент. В то же

время этот личностный статус монарха весьма четко обозначен в народных

представлениях о власти.

Как бы ни хотелось царю соответствовать «народному» идеалу «милос-

тивого» царя, у него ничего не выйдет хотя бы по той причине, что в лю-

АхиезерА. Россия: критика исторического опыта. Т. 1. От прошлого к будущему. С. 201.

Кузнецов И. С. Центральная власть и местное управление. С. 103.

Покровский Н. N. Обзор сведений судебно-следственных источников... С. 79.

189

бом случае он, даже проводя «милостивую» политику, будет исходить из

своих личных, а не народных убеждений. Тем не менее -личностный ста-

тус царя изначально (по крайней мере, со времен Ивана III) предполага-

ется очень высоким. Царь оказывается искусственно и по собственной

воле отдален от народа ритуалами и прочей атрибутикой, т. е. его роль «от-

ца родного» народу к XVIII столетию становится весьма условной и дер-

жится только в силу традиционных консервативных представлений народа

о власти. Впрочем, это традиционное рабство царю, олицетворявшему

в народных представлениях носителя высшей Правды, не есть, собствен-

но, рабство, но отдача себя под власть справедливого отца — могущест-

венного царя

В исследовательской литературе неоднократно подчеркивается стойкость

и живучесть этих сторон крестьянского политического сознания.

Наивный крестьянский монархизм отделял царя от сановников, бюрокра-

тии, помещиков и заводовладельцев, противопоставлял их друг другу и тем са-

мым идеализировал образ монарха, полностью отождествляя интересы кресть-

янства с его интересами. В народном понимании «бояре и чиновники» бло-

кировали благие царские намерения, разрушали прямые и обратные связи

между государем и народом. К непосредственному начальству крестьяне отно-

сились с недоверием в силу его недостаточной компетентности, своекорыстия,

грубости и жестокости.

«Наивный крестьянский монархизм» прослеживается и в поисках «милос-

тивых» царских указов, и в упорном стремлении добраться до верховной

власти. Во многом это объясняется тем, что наивный крестьянский монар-

хизм, вера в мнимые царские «милости» есть не что иное, чем оправдание

и обоснование крестьянского сопротивления местным властям, феодалам,

якобы искажающим истинную царскую волю. Народное сознание неспособ-

но расстаться с чисто феодальным средневековым представлением о спра-

ведливости и благости царя (т. е. признанием его надсоциальной и доброй

силой). Поэтому оно ищет малейшую возможность приписать эти несчастья

царскому окружению

. .

Атмосфера повсеместного административно-правового произвола по-

рождала надежду на идеализированное вмешательство царя, которое и мог-

ло осуществляться в различных формах: «милостивого» указа за личной

подписью государя, содействия личных (и самое главное — верных, спра-

ведливых) царских слуг, непосредственного участия монарха в разрешении

конфликта

Некоторые исследователи

, явно придерживающиеся монархических убеж-

дений, видят в наивном крестьянском монархизме подтверждение того, что са-

модержавие является внутренне необходимой, а не случайно образовавшейся

формой государственной жизни российского народа, т. е. что самодержавие

жизненно необходимо и дорого народу. По их мнению, история показывает

привязанность народа к самодержавию и отчужденность от всяких политиче-

ских прав и народовластия, причем этот инстинкт религиозно-нравственного

самосохранения противоположен инстинктам самосохранения политического,

социального, формально юридического или экономического, характерных для

европейцев

' АхиезерА. Россия: критика исторического опыта. С. 202.

Чистов К. В. Русские народные социально-утопические легенды. С. 122.

Побережников И. В. Слухи в социальной истории: типология и функции. С. 22.

Астафьев П. Е. Национальность и общечеловеческие задачи. С. 37.

Там же. С. 37. .

190