Владимиров А.К. Сборник рефератов и курсовых работ по истории России

Подождите немного. Документ загружается.

Желя (Журба, Zeion (чеш.), Zeiu (польск.)) — богиня похоронного плача,

провожающая на погребальный костер. Отсюда «жальник» — могила. Сестра

Карны. Дочь Мары и Кощея.

Жива (Seewa (лит.), Zywye (польск.)) — богиня жизни, весны, плодоро-

дия, рождения, жита-зерна. Дочь Лады, супруга Даждьбога. Мать Орея.

Заря — богиня зари, рассвета, очищения, здоровья, детей, любви, зрения.

Мать Усеня. Дочь Даждьбога.

Земун (Жемина (лит.), Ziemne (латыш.), Замунь) — богиня-корова. Кор-

милица Велеса. Богиня скота, облаков-туч, земли. Земун питает своим мо-

локом молочные реки Небесного Ирия. Исполнительница желаний. Личина

Лады.

Интра — бог войны, погоды, тучеводитель, бог дождя, отец зверей, нив,

урожая, змей, плодородия, защитник народа. Брат-противник Перуна. Отец

Волха (?).

Карна (Кручина) — богиня скорби, похоронного обряда, горя. Дочь Ма-

ры, сестра Жели.

Квасура — бог таинства хмелеварения. Лада научила Квасуру готовить

питный мед (сурью).

Коляда (Каледа, Колодий (серб.), Calenda (лат.), Календа) — бог пир-

шеств, еды, календаря, веселья, жертвоприношений. Личина Хорса.

Кощей (Кош, Кощеище, Кащей, Вий, Вим, Шелудивый Буняка (на Во-

лыни), Солодивый Бунио (Подолия)) — бог подземного царства, подземно-

го солнца. Противник Даждьбога. Супруг Мары. Порождение Чернобога.

Кривда (Ложь) — богиня лжи, обмана, неправды. Дочь Суда и Недоли.

Крышень — бог звезд. Сын Перуна и Додолы.

Купало (Купалец, Купалич, Кулебозе, Купайло (укр.), Купалищ (бе-

лор.)) — бог очищения, вожделения, любви, брачных пар; связан с водой

и огнем. Личина Даждьбога. Брат Усеня, Радогоща, Коляды.

Купальница (Купава) — супруга Купалы.

Лада (мать-сыра-земля (русск.), Alado (польск.)) — богородица, мать бо-

гов, старшая рожаница, покровительница родов, женщин, детей, брака,

любви, женских дел, пар, урожая, плодородия. Женское воплощение рода.

Супруга Сварога. Богиня Земли.

Леля (Ляля (белор.)) — богиня девичьей любви, младшая рожаница, по-

кровительница влюбленных, богатства, красоты, счастья. Дочь Лады. Супру-

га Семаргла.

Лют (Лед, Ляд, Lyada (польск.), Ladon (чеш.)) — бог боя, войны. Сын

Семаргла и Лели.

Мара (Марена, Коровья Смерть, Кикимора; Марцана, Маржана, Марже-

на (польск:.), Муриена / Мармуриена (словац.), Маря (латыш.), Smrtonoska

(чеш.), Марыся (белор.)) — богиня смерти, болезней, холода, зимы, зла, но-

чи, тьмы, черного колдовства, гнева. Дочь Сварога, супруга Кощея, Велеса.

Мать Обиды, Меты, Карны,,Жели, Угомона, Сна, Мора, Мороза, Лени.

Мокошь (Макошь, Могошь, Макоша, Пугэс (хант.), Велесыня, Могущ,

Мокошка (словен.), Верпея (лит.), Карта (латыш.)) — богиня судьбы, счас-

тья, несчастья, женской доли, гаданий, рукоделия, покровительница источ-

ников и святых колодцев, охранительница коров. Связана с загробным ми-

ром. Жена Велеса. Сестра Доли и Недоли.

Мор — бог смерти, холода, болезней. Сын Мары.

Мороз (Морозко, Трескун, Студенец, Зюзя (белор.), Морок) — бог зимы,

снега, холода. Сын Велеса и Мары.

Мета — богиня мести, кары, войны, разрушений. Дочь Мары и Кощея.

Воплощение — черная ворона.

Недоля (Hecpeha (серб.), Лихо, Горе, Нужда, Злосчастье, Бессчастье, Дек-

ла (лит.)) — богиня несчастливой судьбы, неудач, несчастья. Сестра Моко-

ши и Доли.

Непра (Водица) — богиня воды. Дочь Переплута. Жена Дуная. В соот-

ветствии с местным обычаем ей дается имя реки данного края.

Обида — богиня обиды, беды. Дочь Мары. Сестра-близнец Меты. Вопло-

щение — черная лебедь.

Орей — прародитель белых людей, племени ариев (арийцев). Первочело-

век (Первопредок). Сын Даждьбога и Живы.

Пелен (Покров, Оберег) — бог оберегания, защиты. Сын Сварога. Отец

Чура.

Переплут — бог моря, мореходства. Отец Даны. Господин водяных.

Перун (Гром, Перен, Пярун (белор.), Перон, Паром (словац.), Пераун

(чеш.), Пиорун (польск.), Перкунас (лит.), Перконс (латыш.)) — бог грозы,

плодородия, войны, покровитель воинов, огня, силы, власти, закона, жита,

оружия, боевого искусства, покровитель урожая, податель благ, дождя. Сын

Сварога. Брат-соперник Велеса. Супруг Додолы. Отец Дивы, Крышня, Си-

тиврата. Погода (Догода, Нот (греч.)) — бог южного летнего ветра, хорошей

погоды. Сын Стрибога. Треба сродни Стрибоговой.

Подага (Эвр (греч.)) — бог восточного весеннего ветра. Сын Стрибога.

Треба с родни Стрибоговой.

Полель (Лель, Люль, Кама (инд.), Амур (лат.), Эрос (грёч.)) — бог страс-

ти, любви. Брат-близнец Лели. Треба сродни Купале.

Порвата (Юмале (лит.)) — богиня плодородия. Супруга Поревита.

Поревит (Порович, Спорыш (белор.), Юмис (латыш.)) — бог плодородия,

начал, изобилия, успеха, богатства, удачи, жизненной силы, благополучия,

союзов и договоров.

Посвист •— бог северного зимнего ветра — сын Стрибога.

Правда — богиня правдй, истины, честности, верности клятве. Дочь Суда.

Сестра Кривды.

Провей — бог западного осеннего ветра. Сын Стрибога.

Род — верховное божество (Deo Deorum), Творец вселенной. Исток все-

му. Отец Сварога и Лады.

Родогощь (Радегаст, Радогоиц, Radichost (балт.)) — бог гостеприимства,

торговли, урожая. Личина Световита.

Рус (Рос) — прародитель племени русов. Сын Орея.

Сварог — мужское воплощение рода, бог-творец, бог Неба, мудрости, по-

кровитель брака и кузнечного дела, ремесел. Бог, установивший закон Прави.

Отец богов. Супруг Лады.

Световит — бог света, плодородия, урожая, осеннего солнца, зерна, боя.

Сын Сварога.

Святобор (Светобор, Гай, Лес, Бор, Дубыня, Ажуолрович (лит.), Сильван

(лат.)) — бог лесов, боров, господин леших.

Святогор (Светогор, Горыня, Калнавертис (лит.), Вертигор) — бог гор,

холмов, круч. Брат Святобора.

Семаргл — бог огня, огненных жертвоприношений, тепла, кузнечного дела,

покровитель жертвенников. Бог-посредник между миром людей и миром Богов.

Ситиврат — бог дождя, плодородия (?). Сын Додолы и Перуна.

Сон — бог сна. Супруг Дремы. Отец Угомона (Покоя). Сын Велеса и Ма-

ры. . .

Стрибог (Ветер, Ветрыла (белор.), Стриба, Саркис (арм.)) — бог ветра,

воздушного пространства. Отец Посвиста, Провея, Погоды и Подаги. Супруг

Немизы.

Суд (Усуд (хорв.)) — бог правосудия, справедливости, истины, законов.

Отец Правды, Кривды и Родомысла (?).

Сурица — солнечная богиня радости, света (напиток сурья (мед питный)).

Супруга Хмеля. "Дочь Даждьбога.

Торка — супруга бога Войны.

Триглава (Тригла) — супруга Трояна.

Троян (Траян, Триглав (балт.), Трояк (укр), Trzy (польск.), Эскулап

(лат.)) — бог здоровья, целебных трав, знахарства. Связан с огнем и водою.

Сын трех богов (Сварога, Перуна, Белеса). Супруг Триглы. Покровитель вре-

мени и пространства.

Тур (Вол, Торк (болг.), Tunipit (балт.)) — бог-покровитель скота, игрищ,

веселья, пляса, буйности, страсти. Сын Белеса и Макоши.

Турица — супруга Тура.

Усень (Овсень, Авсень, Таусень, Усиньш (латыш.), Jesen (балт.)) — бог

весны, труда, покровитель коней, мостов, пахоты. Сын Зари и Утробога.

Утробог (Заребог, Ютрабог (польск.), Иотербог (зап. слав.), Uniwit

(балт.)) — бог утра, зари, суток. Супруг Зари/

Хмель — бог хмеля. Супруг Сурицы.

Хоре (Хере, Хрс, ХрсГовик (серб.), Хорус (чеш.)) — бог зимнего солнца,

зерна, озимых, холодов, покровитель скота (особенно коней). Бог грома, хо-

зяин чертей и волков.

Чернобог (Царнибу (балт.), Tiarnaglof, Церноглов (балт.)) — бог зла, лжи,

ненависти, ночи. Противник Белобога и вышних богов.

Числобог — бог времени, букв, чисел, календаря.

Чур — бог охраны права собственности, защиты, покровитель границ, це-

лости, оберегания, домашнего очага.

Яже (Yesza (польск.), Jassa (польск.)) — змей, держащий землю. Брат Инт-

ры и Кощея.

Ярило (Ярила, Яр, Ерыло (белор.)) — бог весеннего солнца, страсти, люб-

ви, деторождения, плодородия, скота, пивоварения, земледелия, ярости, вой-

ны, зверей. ...-;,.,

Ярица (Ярилиха) — супруга Ярилы.

2.2. Древнерусские святилища

Внешне святилище выглядело как настоящая крепость на высоком бере-

гу Десны: глубокий ров, высокий подковообразный вал и деревянные стены

(ограда?) ло верхнему краю площадки. Диаметр округлой (ныне треугольной)

площадки был примерно около 60 м, т. е. равнялся диаметру болотных го-

родищ среднего размера.

Внутреннее устройство двора святилища-крепости было таково: вдоль

всего вала, вплотную к нему было выстроено в западной части площадки

длинное, изогнутое по форме вала сооружение шириной 6 м. Протяжение

его (считая и рухнувшую часть) должно было быть около 60 м.

На расстоянии 5—6 м от длинного дома были врыты в материк на глу-

бину более метра вертикальные столбы, расположенные, как и дом, полукру-

гом. Это — идолы.

На противоположном от дома и идолов восточном конце площадки на-

ходилось некое сооружение, от которого (или от которых, если одно заме-

нялось другим) остались вертикальные столбы, угли, зола, прокаленная зем-

ля. У южной стены площадки — зола, угли, кости животных и обилие так

называемых «рогатых кирпичей» — подставок для вертелов. Свободная от

сооружений середина двора была примерно 20—25 м в диаметре. Вход на

городище был со стороны плато. Фортификация имела внушительный вид,

но являлась чисто символической, так как ров был перекрыт земляной

«греблей», а вал разрезан посередине. Единственной реальной защитой здесь

могли быть лишь ворота, от которых уцелел только один массивный столб,

давший нам упомянутую линию симметрии. Сооружение на восточном краю

городища, расположенное на противоположном от входа конце, могло быть

помостом-жертвенником, на котором часто и помногу горел огонь и проис-

ходила разделка жертвенных туш. Обильные следы костров у южной стены

свидетельствуют о прджаривании мяса на многочисленных вертелах. Все это

происходило перед лицом полукруга идолов, окаймлявших пустую середину

двора святилища.

Идолы, вероятно, были высокими, так как их основания б, ыли очень глу-

боко врыты в ямы, тщательно вырытые в плотном материале. В уцелевшей

части городища сохранились ямы-гнезда всего лишь 5 идолов; всего их мог-

ло быть 10—12.

Около идолов, у самого подножия, найдены небольшие глиняные сосу-

дики, а у идолов, расположенных в центре, у входа обнаружены бронзовые

гривны, отлитые, но незачищенные, с литейными заусенцами.

Живая женщина физически не смогла бы носить такую гривну. Очевид-

но, они или украшали деревянных идолиц, или подносились им ex voto. Око-

ло этих женских идолов, близ входа, была сделана самая замечательная на-

ходка Благовещенской горы — горловина огромного толстостенного сосуда

в виде головы медведя с широко разверстой пастью.

Серединное положение сосуда на городище на линии вход — жертвенник,

у одного из центральных идолов богини с бронзовой гривной на шее, раскры-

вает нам содержание всего святилища. Богиня с медведем хорошо известна

нам по античной мифологии — это Артемида, или Диана, сестра солнечного

подателя благ Аполлона, дочь богини Лето, известной еще с крито-микен-

ских времен. В честь Артемиды Бравронии жрицы богини исполняли священ-

ные пляски, одевшись в медвежьи шкуры. А с Артемидой связано создание

созвездия Большой медведицы. Артемиде был посвящен месяц артемизион —

март, время, когда медведи пробуждались от зимней спячки. По солнечным

фазам это совпадало с весенним равноденствием около 25 марта. Медвежьи

праздники именовались у греков comoedia, что послужило основой поздней-

шей комедии. .

Медвежьи праздники с точно таким же названием, сохранившим древ-

нюю индоевропейскую форму «комоедицы», известны у славян. В Белорус-

сии комоедицы проводилась 24 марта, накануне православного благовеще-

ния. Хозяйки пекли специальные «комы» из гороховой муки; устраивались

пляски в вывернутых мехом вверх одеждах в честь весеннего пробуждения

медведя. Древняя масленица оказалась сдвинутой со своего календарного

срока христианским Великим постом, несовместимым с масленичным разгу-

лом. А так как пост подчинялся подвижному пасхальному календарю, то язы-

ческая масленица хоть и уцелела после крещения Руси и дожила до наших

дней (хотя бы в виде блинов), но сроки ее изменчивы. Первоначальный же

срок непотревоженной масленицы — весеннее равноденствие. Непременной

маской на масленичном карнавале являлся «медведь», человек, ряженный

в медвежью шубу или вывороченный тулуп.

Внутри было вырыто продольное, с плоским дном углубление во всю дли-

ну каждой половины «дома», и по обе стороны его сделаны в материке

сплошные скамьи-лежанки тоже во всю длину. На плоском полу в трех ме-

стах (в сохранившейся половине) проложены костры без специальных очагов.

Всего на четырех земляных скамьях обеих половин здания могли усесться

200—250 человек.

Это построенное помещение предназначалось, очевидно, для тех пиров

и братчин, которые были неотъемлемой частью языческого ритуала. Совер-

шив жертвоприношение, заколов на дальнем помосте жертву, одарив и воз-

неся хвалу полукругу идолов, приготовив на рогатых кирпичах жертвенное

мясо, участники обряда завершали его «беседою», «столованьицем, почестным

пиром» в закрытом помещении, сидя на скамьях у небольших (очевидно,

осветительных) костров.

Весь вещевой материал Благовещенской горы резко отличается от мате-

риала обычных юхновских поселений. Здесь нет обычных жилищ, нет очагов,

нет рыболовных грузил, пряслиц для веретен. Все найденное здесь предна-

значено именно для пиров: большие сосуды (для пива?), небольшие кубки,

ножи, кости животных, подставки для вертелов.

Вход в святилище был устроен так, что сначала входивший проходил на

мост через ров («греблю»), затем попадал в узкое пространство ворот, при-

ходившееся на середину вала и на середину длинного дома. Возможно, здесь

происходила какая-то церемония «причащения» содержимым сосуда-медве-

дя. Из этого серединного помещения два пологих спуска вели налево, в се-

верную половину здания, и направо — в южную половину. Прямо от входа

был весь внутренний двор святилища. Возможно, что четкое деление по-

мещения на две половины связано с фратриальным делением племени. На-

личие закрытого помещения, выгодно отличавшегося от тебищ под откры-

тым небом, подтверждает предположение о Ладе как главной хозяйке это-

го уникального капища: песни в честь Лады пели под Новый год и затем

весною, начиная с 9 марта по 29 июня, — половина праздников, связан-

ных с именем Лады (в том числе и благовещение), падает на холодный зим-

ний и ранне,вёсенний сезон, когда предпочтительнее праздновать не на мо-

розе. Впрочем, нельзя исключать того, что наиболее массовые действия

могли происходить на всем плато высокого берега Десны и за пределами

собственно святилища. -; .

•' :

;

Ч> ..•

2.3. Богослужения

Итак, сейчас известно, что древние славяне* ^^это' язычники, обожеств-

лявшие силы природы. Их основными богами являлись: бог Род — бог не-

ба и земли; Перун — бог грома и молнии, а также войны и оружия; Волос

или Велес — бог богатства и скотоводства; Даждьбог (или Ярило) — солнеч-

ное божество света, тепла и расцветающей природы. Очень важны были бо-

жества, связанные с теми силами природы, влияющими на земледелие.

Также древние славяне очень почитали души предков, думая, что они на-

ходятся где-то в среднем небе «аере» — «Ирье» и, очевидно, содействуют всем

небесным операциям (дождь, туман, снег) на благо оставшимся потомкам.

Когда в дни поминовения предков их приглашали на праздничную трапезу,

то «деды» представлялись летающими по Воздуху.

Готовые же продукты — каша и хлеб — испокон веков были ритуальной

пищей и обязательной частью жертвоприношения таким божествам плодоро-

дия, как рожаницы. Существовали специальные виды каши, имевшие толь-

ко ритуальное назначение: «кутья», «коливо» (из пшеничных зерен). Вари-

лась кутья в горшке и в горшке же или в миске подавалась на праздничный

стол или относилась на кладбище в «домовину» при поминовении умерших.

Имелись дома мертвых как место общения с благожелательными предками.

Во многих обрядах жители поселка покидали свои семейные хоромины

и участвовали в общесельском ритуальном действии. Часть этих обрядов про-

водилась внутри поселка, но большинство их, по всей вероятности, устраи-

валась за околицей на холмах, у «кладазей» многочестных или между

несколькими поселками («игрища межю сель»). Нельзя исключить и длитель-

ного бытования древних, возникших еще в скифо-сколотское время, обще-

племенных святилищ на священных горах.

Примером, зарубенецкого культового места внутри поселка может служить

селище (грудок) близь Почепа в бассейне Средней Десны, куда впервые ве-

ка нашей эры направилась славянская колонизация из Среднего Поднепро-

вья в середине раскопанного пространства, среди большого количества пря-

моугольных жилищ со следами мощных печных столбов обнаружена круглая

в плане постройка.. Там обнаружена интересная посуда с магическими зна-

ками «Горшки для освещенного варева», там же найдена миска со знаком

плодородия и горшок с четырьмя знаками, которые обозначают разновид-

ность знаков плодородия, идеограммы вспаханного или засеянного поля.

По горловине сосуда идет кругом орнамент из каплеобразных круглых вдав-

лений, от пояска этих капель вниз спускаются треугольники из трех капель.

В целом орнамент на этом горшке очень красноречив: «небесная влага оро-

шает нивЫ», т. е. содержит главную идею аграрно-магических заклинаний.

В этом маленьком доме, по всей вероятности, только хранилась священная

посуда, а сама церемония варки первых плодов производилась, судя по дан-

ным раскопок, в соседнем круглом помещении, в середине которого нахо-

дился большой очаг — жертвенник. У жертвенника, ближе ко входу, следы

столбов и массивные остатки обгорелого дерева, что естественно расцени-

вать как остатки главного идола, занимавшего главное положение во всем

святилище. В глубине ротонды, слева и справа жертвенника-очага и централь-

ного идола были устроены две большие ниши, около которых на окружности

здания стояли столбы, очевидно, являвшиеся идолами меньшего значения.

Естественно предполагать при круглой постройке храма и при центральном

положении очага-жертвенника широкое дымовое отверстие в центре кони-

ческой кровли. Оно давало выход пламени и дыму к небу и одновременно

освещало весь храм сверху естественным дневным светом.

В славянских вышивках очень част мотив богини в храме, но храм бы-

вает представлен в трех видах: во-первых, в виде дома с двускатной крышей

(в этом случае богине-рожанице); во-вторых, как постройка в виде овины

с подвешенной средней частью и пышно украшенной замкнутой кровлей.

На таких вышивках в середине на всю высоту показанного как бы в разрезе

здания изображался огромный идол Макоши с опущенными к земле руками;

календарно это поза богини может быть приурочена к купальской обрядно-

сти (23—29 июня), ко времени начального созревания колосьев и появления

первых плодов этого года (горох, бобы). Макошь указывает на землю, уже

произрастившую растение, тогда как в вышивках, связанных с весенними об-

рядами, Макошь воздевает руки к небу, к верховному божеству с мольбой

о солнце и дожде для только что посеянных семян.

Большой центральный идол Макоши сопровожден двумя идолами рожа-

ниц — Лады и Лели, стоящими по сторонам «Матери Урожая» — Макоши.

Совпадение с почепским храмом полное — один идол в середине и два по

бокам. Вышивка дает то, что археология редко может дать, — все три идо-

ла — женские.

Но есть в русских вышивках еще третий вид храмовых построек, внут-

ри которых тоже помещен идол Макоши, но крыша над головой богини не

сомкнута и оставляет значительный проем. Идол Макоши помещен в сере-

дине под проемом крыши. По сторонам огромной Макоши находятся не

идолы рожаниц, а изображения всадников (или всадниц?). Верхняя часть

здания на вышивке обычно занята изображениями птиц и звездообразных

знаков (не будет особой натяжкой признание этих вышивок изображением

небесного свода). Однако возможно и иное предположение, что вышитый

храм Макоши со срезанной крышей представляет собой как бы разрез свя-

тилища почепского типа. Небесные знаки этому не противоречат, так как не-

бо было хорошо видно из колибы. Наличие всадников по сторонам главного

идола противоречит такому предположению, но, учитывая сезон («макушка

лета»), можно допустить, что святилище не было закрытым помещением,

а представляло собой навес со столбами, шедшими по кругу (сохранились

следы девяти столбов), внутри которого находились три идола и жертвенник.

В этом случае все внутренние элементы храмы были видимы всему поселку

извне. Возможно, что конников не следует воспринимать слишком реально —

весенние богини Лада и Леля на обрядовых полотенцах, предназначенных для

празднеств встречи весны, изображались верхом, с сохами За седлом, нали-

чие верховых вокруг Макоши могло быть всего лишь изображением привыч-

ного символа, а не подтверждением реальных всадниц внутри храма. Пери-

метр такой землянки мог служить круговой земляной скамьей, своего рода

«синтроном» вокруг главного идола и очага, на котором в горшке со знака-

ми плодородия варилось священное варево из /первых плодов. На «синтроне»

окружностью в 15 м могло усесться примерно 30—35 человек.

П. Бессоновым записан интереснейший цикл купальских обрядовых пе-

сен. Песни на Купалу (ночь с 23 на 24 июня, солнцеворот) составляют осо-

бый, четко выделяющий и очень архаичный цикл, они сопровождаются при-

певом «то-то!» или «ту-ту-ту» (свойственно только купальским песням)

и обязательным притопыванием и стуком в это время. Очевидно, это остат-

ки ритуального танца. «Праздник Купалы, — пишет Бессонов, — высший

летний пункт древнейших священных обрядов, сказаний и песен. ...Как бы

истощившись в разгуле Купалы, песнетворчество отселе надолго умолкает...»

Купалу называют «соботкбй», т. е. «событием», совместным сбором. Сю-

жеты купальских песен связаны с традиционной эротикой на игрищах, с обя-

зательным купанием и с отголосками жертвоприношений девушек божеству

реки, «Дунаю», со сбором целебных зелий и пр. Одна из песен повествует

о приготовлении ритуального зелья (дягиля) в горшке; каким-то образом это

связано со смертью женщины («дяголю о горшок, дядину у пясок»). Ритуаль-

ная еда на празднике — растительно-молочная. Главным в купальской обряд-

ности был, как известно, костер, через который прыгали попарно. Отголоском

обрядности является игра в горелки («гори, гори ясно, чтобы не погасло...»).

Сооружение костра поручалось женщине («молодая молодица разложи купаль-

ницу»). Основой будущего костра был столб или кол, вбитый в землю: «как

Купала сама изображалась столбом, а голова у нее в золоте или же вся она

в зелени, так по образу ее в обряде делается кол, втыкается в землю, обви-

вается соломой, вымолоченными колосьями, конопляником, а наверху пук

соломы, который и называется Купалой и который зажигают в купальскую

ночь. На этот знак сбегается народ, разгорается известный купальский кос-

тер». Важную роль в песнях играет дуб; дубовые сучья идут в крстер.

Связь купальских обрядов с аграрной магией «макушки лета» несомнен-

на. Анализ русской вышивки показал, что к этому сезону относятся ритуаль-

ные полотенца с изображением Макоши-Купалы, где богиня окружена сол-

нечными знаками и всегда показана с опущенными к плодоносящей земле

руками; голова Купалы нередко увита колосьями, колосья изображались

и у ног богини. Если в весеннем цикле по сторонам богини изображались

женщины-всадницы с сохами за спиной, то на полотенцах купальского цикла

вышивали всадников-мужчин.

Макошь, богиня земного плодородия, была посредницей между нёбом

и землей (в весеннем цикле она всегда Изображалась с воздетыми к небу

руками). С.этой двойственностью можно сопоставить любопытную деталь

купальской одежды женщин: «В убранстве празднующих главное внимание

обращено на женскую голову и обувь». Девушки, кроме венков и зелени,

надевали на голову «войник» из ткани обязательно голубого, небесного цве-

та; на ногах разукрашивались чулки и подвязки. Налицо внимание к сим-

волике неба (голубой войник) и земли (обувь, чулки), ритуальная архаич-

ная песня о нечистой Купале-Макоши очень полно соотносится с данны-

ми раскопок. И там и здесь святилище расположено «сяред сяла»; и там

и здесь культовое место представляло собой подобие небольшой постройки

с навесом.

Сяред сяла Воучковского

То-то! (припев с пристукиванием и притопом)

Ту-ту стояла лзня дубовая (сени с навесом, открытая часовня)

Ту-ту-ту!

А ходили детющки (парни, молодцы) богу помолиться:

То-то!

Столб обнимали, печь цаловали

Ту-ту-ту!

Перяд Сопухой (Купалой) крыжом ляжали

То-то!

Яны думали — прячистая,

Ту-ту-ту!

А нож Сопуха (Купала) — нячистая!

То-то!

Главным объектом культа по фольклорным данным был столб, которые

молящиеся обнимали, и печь, которую они целовали, И печь, и столб

в центре постройки обнаружены при раскопках. Вышивки передают образ

Макоши как центр трехфигурной композиции с тремя предстоящими боже-

ствами. Раскопки позволяют говорить тоже о трехфигурной композиции:

в центре столб у печи (Макошь-Купало), а по сторонам — предстоящие в бо-

ковых нишах.

В сочетании с посудой, помеченной магическими знаками плодородия,

найденной в соседнем со святилищем доме, весь ритуальный комплекс за-

рубинецкого поселка «Грудка» (Почепское селище) может быть истолкован

как капище Макоши, называемой к купальской обрядности 23—29 июня Ку-

палой, что является обычной в фольклоре персонификацией праздника. Так,

от зимних колядок оформился к XVII в. бог колядок, а от летнего праздника

Купалы произошло божество Купалы.

Также найдено сельское святилище, предназначенное для зимних ново-

годних гаданий о судьбе в предстоящем году. В нем найдены места для

жертвоприношений и общесельских пиров — братчин, опять-таки три ка-

менных идола. Особый интерес представляет первый идол четырехгранный,

он оформлен в верхней части в виде круглой головы с четырьмя лицами

в каждой грани. В этом отношении он напоминает збручского Святовита-

Рода. Лики, смотрящие «на все четыре стороны», — апотропей, оберегаю-

щий от зла, находящегося впереди и сзади, справа и слева. Недаром так уко-

ренилось в русском языке выражение «со всех четырех сторон». «Все» — это

четыре указанных направления, которые иногда могли обозначать и геогра-

фические координаты: с севера и юга, с запада и востока. Поскольку но-

сителями зла считались «злые ветры», то географическое понятие вполне

уместно в представлении о повсеместности. Исход зла расценивался не

только по отношению к индивидууму (сзади, слева), но и по отношению

к природе в целом — по странам света или, говоря современными терми-

нами, по географическим координатам. Такие идолы, не раз найденные

в раскопках, должны были охранять село со всех четырех сторон.

Из многообразного годового цикла языческих обрядов, зафиксированно-

го этнографами, лишь небольшая часть проводилась внутри села и в домах.

Это зимние святки с их колядой, Новым годом и «велесовым днем».

Но уже масленица с ее катанием огненного колеса, ездой с бубенцами,

сожжением чучела зимы, ряжеными, заклинанием весны, кулачными боями

и т. п., она выходила за рамки поселка и превращалась в «игрища межю се-

лы». Весь весенний цикл и летний, купальский, связаны с природой, с по-

лями, с «красными горками», берегами рек, березовыми рощами.

Календарное приурочив обрядов, сохраненное как деревянными резными

календарями русской деревни, так и сельскохозяйственными приметами,

приуроченными впоследствии к святцам, возникли задолго до крещения Ру-

си, о чем свидетельствуют интереснейшие календари нашей эры.

Подавляющее большинство древнеславянских языческих празднеств и мо-

лений проводилось общественно, являлось «событием», совместным закли-

нанием природы и проводилось не в доме или в поселке, а за пределами жи-

тейского бытового круга. Древнему земледельцу нужно было прежде всего

воздействовать на природу, воззвать к ее вегетационной мощи, обратиться

к различным «рощениям», священным деревьям, к водным источникам —

родникам, кладезям, студеницам, к полям в процессе вспашки, сева и во

время вызревания драгоценного урожая. Помимо этих вполне конкретных

разделов природы, где семимильная магия просматривается очень легко, су-

ществовало еще почитание гор и холмов, связанное с обобщением природы,

с теми рожаницами и Родом, которые управляли природой в целом, управ-

ляли ею с неба, на котором находились. Общечеловеческим является почи-

тание гор и проведение на них молений особых, обращенных к тому или

иному верховному божеству.

2.4. Жрецы и их роль

Для того чтобы воссоздать общую картину славянского первобытного

язычества, нам мало одних только деревенских волхвов. Ведь мы знаем, что

еще в I тысячелетии до н. э. существовали «события», «соборы», «толпы» —

многолюдные общеплеменные сборища со сложным сценарием языческого

ритуала, с разработанным комплексом обрядов, сопровождающихся заранее

изготовленным реквизитом.

В составе племенной знати должны были быть люди, разрабатывающие

систему обрядов, знавшие (или создавшие вновь) тексты молений и песно-

пений, мелодии напевов, формулы обращения к богам. Вековая традиция не-

избежно должна была переплетаться с творчеством и расширением репертуа-

ра. Жрецы были неотъемлемой частью любого первобытного общества, и чем

больше усложнялась его социальная структура, чем ближе оно было к верх-

ней грани доклассовой первобытности, тем яснее и многообразнее выступала

роль общеплеменных жрецов, жриц и князей, выполнявших часть жреческих

функций.

Для воспроизведения состава жреческого сословия древних славян, кроме

универсальных волхвов, — «облакоганителей», руководителей языческих обря-

дов и жертвоприношений, мы непременно должны включить в общий пере-

чень волшебников также и кузнецов, изготавливавших не только орудия тру-

да и оружие (что уже придавало им значительный вес), но и «женскую кузнь»,

«кузнь многоценную», проявляя «хытрость» и «художество кузньческб».

От древнего глагола «ковать», изготавливать нечто из металла, происхо-

дит слово «коварство», которое нами употребляется только в переносном

смысле, а в свое время означало: мудрость, умение, замысловатость. «Корень

премудрости, кому открылся, и коварство (премудрости), кто уразуме».

Эти «коварные» здатокузнецы в совершенстве знали языческую символику

и широко применяли свои знания как для изготовления деревенских амуле-

тов и украшений с оберегами, так и для «гривной утвари» самых знатных

женщин страны вплоть до великих княгинь.

Из сведений XI—XIV вв. имеются данные о следующем разряде людей,

причастных к языческому культу: мужчины; женщины; волхвы; харанильни-

ки; волхвы (волхва); волшебники; потворники; ведьмы; облакопрогонители;

кощунники; чародейки; жрецы; баяны; чаровницы; ведуны; кудесники; обав-

ницы; чародеи; кобники; наузницы; чаровники; патворы; патворницы. Пря-

мых сведений о волхвах и их роли в общественной жизни молодого государ-

ства Руси в IX—X вв. очень мало. Лишь к XI столетию относятся записи

о действиях волхвов в медвежьих углах северо-восточной окраины — в Сузда-

ле и в Пошехонье, Быть может, поэтому такая исторически интересная тема,

как жреческое сословие, и не ставилась в нашей литературе даже как про-

блема, подлежащая рассмотрению. Не редок взгляд на волхвов лишь как на

деревенских колдунов, знахарей мелкого масштаба. Такими стали далекие

потомки древних волхвов в XVI—XVII вв., по традиции все еще называв-

шиеся волхвами. Но даже отрывочные сведения о волхвах XI в., действую-

щих на самом краю подвластных Руси земле, рисуют их нам как могущест-

венных деятелей, поднимавших руку и на местную знать («старую чадь»),

и на знатного киевского боярина, прибывшего с целой дружиной. В момент

введения христианства волхвы возглавляли народ и в открытую вели бои

с правительственными войсками. Спустя столетие в том же Новгороде «вълхв

въстал при Глебе (Святославе, внуке Ярослава Мудрого)... Глаголашёть бо

людьм, творяся акы бог и мъного прельсти — мало не вьсего града... И басть

мятежь в граде и вьси яша ему веру и хотяху побити епископа... И раздели-

шася надъвое: кънязь бо Глеб и дружина его сташа у епископа, а людие вьси

идоша за вълхва,..».

Этот общеизвестный эпизод свидетельствует о силе влияния языческих

жрецов не только в деревенской глуши, но и в городе, где давно была уч-

реждена епископская кафедра и построен величественный Софийский собор.

У славян, пишет Гильфердинг, «жрецы имели значение особого, строго

отдаленного от народа сословия... они совершали в святилищах всенародные

моления и те гадания, которыми узнавалась воля богов. Они пророчествова-

ли и говорили народу от имени богов... Они пользовались особенным поче-

том и богатством, распоряжались доходами с поместий, принадлежавших

храмам, и обильными приношениями поклонников».

Наиболее прославленными у балтийских славян был знаменитый храм

Святовита (соответствовавшего русскому Роду) в Арконе на берегу Балтий-

ского моря.

Управление религиозной жизнью было непростым делом даже на уровне

единичного поселка; оно было сложным на уровне племени с общеплемен-

ным святилищем, и оно стало весьма усложненным и многообразным на

уровне государства, объедившего около полусотни племен.

Простой сельский волхв должен был знать и помнить все обряды, за-

говоры, ритуальные песни, уметь вычислять календарные сроки всех маги-

ческих действий, знать целебные свойства трав. По сумме знаний он дол-

жен был приближаться к современному профессору этнографии с той лишь

разницей, что этнограф должен долго выискивать полузабытые пережитки.

А древний колдун, вероятно, получал многое от своих учителей-предшест-

венников. Без непрерывной преемственности поколений нельзя представ-