Васильцов С.И., Обухов С.П. (сост.) На переломах эпох. Политическая трансформация российского общества. Из материалов научно-практических конференций, симпозиумов, круглых столов. 1989-2006

Подождите немного. Документ загружается.

311На переломах эпох. Политическая трансформация общества

Юридическая противоречивость решения КС.

При рассмотрении этого постановления Конституционного суда преж

де всего бросается в глаза его юридическая противоречивость.

С одной стороны, Конституционный суд вынужден признать, что “за

конодатель… не может отменять и умалять само принадлежащее граж

данам Российской Федерации право на участие в референдуме, вво

дить несоразмерные его ограничения” (п.2.2 Постановления). Такое ут

верждение Конституционного суда могло бы стать базой для верного

его решения.

С другой стороны,

сам Конституционный суд тут же устанавливает тасам Конституционный суд тут же устанавливает та

сам Конституционный суд тут же устанавливает та

кое ограничениекое ограничение

кое ограничение, введя в свою правовую позицию новую по существу

конституционную норму в обход законодателя и действующей Конститу

ции: гражданам Российской Федерации теперь дозируется право “прове

дения в течение четырехлетнего избирательного цикла не менее двух ре

ферендумов”. И чуть далее это правило дополняется следующим: “…срок, в

течение которого референдум может быть инициирован и проведен, будет

составлять более двух лет” (п. 2.3 Постановления Конституционного суда).

Конституционный суд присвоил себе полномочия законодателя.

Напрасно было бы искать в тексте действующей Конституции или

Федеральном конституционном законе эти правила и сроки. Их там

нет.

Они созданы самим КОни созданы самим К

Они созданы самим К

онституционным суонституционным су

онституционным су

дом в качестве ободом в качестве обо

дом в качестве обо

снования своей “правовой позиции”.снования своей “правовой позиции”.

снования своей “правовой позиции”.

А чтобы никто не посмел усомниться в ее правомерности, Конституцион

ный суд в постановляющей части грозно записал: “Конституционноправо

вой смысл положений Федерального конституционного закона, выявлен

ный Конституционным судом Российской Федерации в настоящем Поста

новлении, является обязательным и исключает любое их истолкование”.

Как все оказывается просто и удобно. Сколько лет политические

партии, законодатели мучаются мыслью о том, как исправить или до

полнить какоелибо положение действующей Конституции, не прибе

гая к чрезмерно усложненной процедуре внесения и принятия попра

вок в порядке статьи 136 Конституции. А здесь Конституционный суд

вносит своим постановлением (и даже не постановлением, строго гово

ря, а его мотивировочной частью) дополнения в Конституцию. И не нуж

но никакого одобрения Федерального Собрания и двух третей субъек

тов Российской Федерации!

Подобная деятельность Конституционного суда, которая становитПодобная деятельность Конституционного суда, которая становит

Подобная деятельность Конституционного суда, которая становит

ся в последнее время почти нормой, совершенно неприемлема ися в последнее время почти нормой, совершенно неприемлема и

ся в последнее время почти нормой, совершенно неприемлема и

неконституционна.неконституционна.

неконституционна. Эксплуатируя известную формулу: “Решения Кон

ституционного суда окончательны и обжалованию не подлежат”,

КонКон

Кон

312

ституционный суд уже давно присвоил право заниматься собственституционный суд уже давно присвоил право заниматься собствен

ституционный суд уже давно присвоил право заниматься собствен

ным конституционным строительством!ным конституционным строительством!

ным конституционным строительством!

Достаточно напомнить ставшее хрестоматийным постановление Консти

туционного суда от 30 апреля 1996 года, которым в связи с проверкой

одного из Указов Б.Н.Ельцина Конституционный суд создал важную кон

ституционную норму, наделив Президента Российской Федерации правом

издания указов в области требующей законодательного разрешения, и

грубо тем самым поправ конституционный принцип разделения властей.

И вот, по существу новая конституционная норма создана Конститу

ционным судом в сфере действия института референдума, не ограни

ченного какимилибо сроками в самой Конституции Российской Феде

рации. И одновременно Конституционный суд сохранил явно неконсти

туционное ограничение института референдума, установленное оспа

риваемым Федеральным конституционным законом, успокоив граж

дан Российской Федерации тем, что им все еще предоставляется право

инициировать референдум примерно каждые два года из четырехлет

него цикла выборов в высшие органы государственной власти России.

Противоречия внутри КС.

Судя по всему, при подготовке постановления Конституционного суда

часть судей была обеспокоена тем, что “предусмотренные оспариваемы

ми законоположениями периоды, в течение которых референдум Россий

ской Федерации не может быть инициирован и проведен

могут серьезномогут серьезно

могут серьезно

повредить институтуповредить институту

повредить институту референдума”. Поэтому в постановлении Конститу

ционного суда прямо объявлено, что такие периоды “не должны приводить

к фактической отмене института референдума” (п.2.3 Постановления).

Это признание дорогого стоит. Но, к сожалению, это всего лишь дек

ларация судей, как и последовавшее за принятием данного Постанов

ления Конституционного суда признание его председателя В.Д.Зорьки

на, сделанное в “Российской газете” от 16 июня с.г.: “Не секрет, что есть

силы в нашей стране, которые хотят уничтожить референдум. Конститу

ционный суд принял решение и дал отпор этим силам, мы сказали нет,

референдум  это святое…”.

Интересная логика у новогостарого председателя Конституционного

суда. “Мы дали отпор”, “референдум  это святое”,  заявляет В.Д.Зорь

кин. А решение Конституционного суда целиком и полностью в пользу

тех сил, которые хотят по существу ликвидировать институт референду

ма. Ведь и сам Суд своим решением утвердил уничтожение наполовину

института референдума.

Неправовая логика высшего судебного органа.

При этом единственным аргументом в пользу такого решения стал сле

Нужна ли России “прямая демократия”: 2003 г.

313На переломах эпох. Политическая трансформация общества

дующий. Он достоин того, чтобы привести его целиком: “Поскольку одно

временное проведение выборов и референдума в силу объективных об

стоятельств

можетможет

может воспрепятствовать адекватному волеизъявлению граж

дан и

привести к снижению привести к снижению

привести к снижению эффективности, и той, и другой формы непос

редственного народовластия, федеральный законодатель вправе ввести

регулирование, при котором осуществление кампании по проведению

референдума не совпадает с избирательной кампанией”.

Вот это, весьма малоубедительное и небесспорное, утверждение, уже

неоднократно воспроизводившееся ранее в стенах Государственной

Думы рьяными сторонниками оспариваемого Федерального конститу

ционного закона, и использовал Конституционный суд в качестве базо

вого для принятия своего решения.

Но как мог высший судебный орган России построить правовуюНо как мог высший судебный орган России построить правовую

Но как мог высший судебный орган России построить правовую

позицию своего решения на предположении (“может воспрепятпозицию своего решения на предположении (“может воспрепят

позицию своего решения на предположении (“может воспрепят

ствовать”)?ствовать”)?

ствовать”)? Разве имеются какиелибо объективные и убедительные

анализы и исследования, подтверждающие безусловную вредность

совмещения выборов в высшие органы власти страны и референдума?

Или имеются многочисленные примеры вредности совмещения двух

механизмов демократии в конституционной истории России?

Имеется только один: десять лет назад, в декабре 1993 года, состоя

лись выборы в Государственную Думу первого созыва и референдум о

принятии ныне действующей Конституции Российской Федерации.

Следуя правовой позиции принятого Конституционным судом поста

новления, этот исторический пример можно рассматривать как дока

зательство вреда совмещения двух голосований? Не признает ли Суд

тем самым, что на референдуме по ныне действующей Конституции 12

декабря 1993 года, который проходил одновременно с выборами в

Думу, не было “адекватного волеизъявления граждан”?

Самое необоснованное решение КС последнего периода его деятельности.

Несмотря на эти и другие возможные обоснованные возражения,

Конституционный суд на основе указанного выше гипотетического рас

суждения и придуманной, новой по существу, конституционной нормы о

проведении референдума в срок “более двух лет” из “четырехлетнего

цикла выборов” признал, что Федеральный конституционный закон “О

внесении изменения и дополнения в Федеральный конституционный

закон “О референдуме Российской Федерации” “в части, устанавлива

ющий периоды, в течение которых не допускается инициирование граж

данами Российской Федерации референдума Российской Федерации и

его проведение,

по содержанию норм не противоречитпо содержанию норм не противоречит

по содержанию норм не противоречит Конституции

Российской Федерации (п. 2.3 Постановления).

314

Столь необоснованного решения Конституционный суд Российской Фе

дерации в последние годы не выносил. Приходится признать, что деятель

ность Конституционного суда становится все более деструктивной, содей

ствуя общему ослаблению отечественной правовой системы.

Недавнее решение Конституционного суда по закону о запрете про

ведения референдумов в годы федеральных кампаний предопределя

ет незавидное будущее института “прямой демократии” в России.

Б.О.Комоцкий, политический обозреватель газеты «Наш континент»,Б.О.Комоцкий, политический обозреватель газеты «Наш континент»,

Б.О.Комоцкий, политический обозреватель газеты «Наш континент»,

кандидат философских науккандидат философских наук

кандидат философских наук

Референдум – это одна из форм демократических процедур. Опреде

ляющими здесь являются содержание, характер режима. Если режим

реально построен на контроле над СМИ, на навязывании точки зрения

власти, то он справляется с задачей навязать общественному мнению

свою точку зрения, выхолащивая тем самым смысл референдума как

момента принятия решения и превращая его в печать для фиксации

того, что было определено заранее и вне консультации с гражданами.

Яркий пример – 1991 год, на протяжении которого, скажем на Укра

ине, фактически по одному и тому же вопросу были получены противо

положные ответы: в марте на Всесоюзном референдуме абсолютное

большинство проголосовало за то, чтобы жить в Союзе, а в декабре на

республиканском референдуме, таким же абсолютным большинством

был одобрен выход из Союза, то есть его ликвидация.

Конечно, можно говорить о том, что вопрос на декабрьском референ

думе был поставлен лукаво, но сути дела это не меняет.

Референдум как способ действительного выяснения воли народа –

вещь редкая. В определяющей степени такая его роль связана с тради

циями и политической культурой нации, характером политического ре

жима и даже (а может быть, в первую очередь) – с позицией государ

ственного лидера.

Показателен в этом плане пример де Голля, который провел свои

реформы, основываясь на народном одобрении, но как только не полу

чил поддержки на очередном референдуме (причем, заметим, по весь

ма второстепенному вопросу), ушел в отставку и тем самым – из поли

тики вообще.

Но здесь сыграли свою роль и французские традиции, особенности

старой демократии, и личные достоинства де Голля, которому принци

пиально важно было поступать честно, не навязывая нации свою волю.

Хотя этот человек вовсе не был мягкотелым: во время студенческих

волнений мая 1968 года он отдал приказ на выдвижение в Париж фран

Нужна ли России “прямая демократия”: 2003 г.

315На переломах эпох. Политическая трансформация общества

цузских танковых частей, дислоцированных в Германии. И если бы со

бытия переросли в серьезные и массовые столкновения, то армия была

бы пущена в ход. Но одно дело – незаконные действия буйного мень

шинства, а совсем другое – выраженная большинством нации легитим

ным порядком однозначная позиция.

Подобное же уважение продемонстрировала недавно и элита Норвегии,

включая короля, когда народ на референдуме проголосовал не так, как хоте

лось его правителям, по поводу вступления страны в Европейский союз.

Но такие случаи – скорее исключение, чем правило, и присущи ста

рым демократиям, где элиты не рискуют навязывать свою волю ос

тальным гражданам слишком откровенно и открыто. И огромное зна

чение здесь имеют реальный статус и практика оппозиционной дея

тельности, включая ее равное или почти равное присутствие в нацио

нальном информационном пространстве. Только в этих условиях рефе

рендум может быть способом действительного волеизъявления, выяс

нения мнения большинства нации.

В российской действительности мы наблюдаем совсем другую карти

ну. Наша властвующая группировка не допускает самой мысли о том,

что власть может перейти к оппозиции. Практикуются самые неприлич

ные методы навязывания общественному мнению тех или иных тези

сов через прямо или косвенно контролируемые СМИ, в первую оче

редь электронные. Дело подчас доходит до прямого манипулирования.

Поэтому в отечественных условиях референдум не может формули

ровать волю большинства, быть способом выработки государственных

решений, коррекции проводимого политического курса. В любом слу

чае он обречен на то, чтобы выродиться в имитацию общественной дис

куссии с заранее известным результатом. Для того чтобы придать ему

другой смысл, необходимо предварительно изменить политическую

систему.

И в этом плане инициатива КПРФ с самого начала не имела шансов

на успех, если понимать под ним веру в то, что оппозиции действитель

но удастся устроить всенародное голосование и получение нужного

оппозиции результата. Вряд ли у руководства партии были иллюзии по

этому поводу. Здесь, скорее всего, ставилась другая задача: заставить

власть активно противодействовать самой этой инициативе и тем са

мым вынудить публично подтвердить свой страх перед голосованием

по поставленным вопросам. Вот это, в свою очередь, уже трудно квали

фицировать иначе, как факт четкого осознания правящей группиров

кой подлинного мнения большинства нации. Причем мнения настолько

доминирующего, что в данном случае невозможно было бы пытаться

316

переломить его  в ходе проведения референдума  даже запуская на

всю мощь агитационнопропагандистскую машину власти.

Если же говорить о референдуме, который был инициирован Крем

лем в Чечне, то здесь опять наблюдается та же закономерность: в дан

ном политическом контексте этот акт сам по себе, независимо от дру

гих обстоятельств и условий, не способен играть роль фактора, то есть

оказывать значимое воздействие на развитие политической ситуации.

Что изменилось после формально столь успешного для Кремля голо

сования? Ничего. Все дело в том, что чеченская проблема давно пере

стала быть политической (если вообще когдалибо была таковой), а

превратилась в военнотехническую. Ее решение – в эффективных спе

цоперациях по физическому уничтожению главарей мятежа, их бли

жайшего окружения, баз и лагерей. Пока этого не произойдет, всякая

политикопропагандистская возня останется только возней.

Что же касается истории с запретом проведения референдума в год

проведения выборов, то она показала, до какой степени сегодня власть

консолидирована в России, включая и власть судебную. Конституцион

ный суд вынес решение, мягко говоря, не слишком убедительное, но

однозначно прогнозировавшееся заранее.

А последнее событие в области СМИ – закрытие канала ТВС – лишний раз

показало, что и в информационном плане закрываются последние лазейки

для высказывания иных мнений, кроме тех, что формулируются в Кремле.

С.П.Обухов, кандидат экономических наук, заместитель директораС.П.Обухов, кандидат экономических наук, заместитель директора

С.П.Обухов, кандидат экономических наук, заместитель директора

Центра исследований политической кульЦентра исследований политической куль

Центра исследований политической куль

туры Россиитуры России

туры России

Сам по себе институт референдума – это не самоцель, не способ вы/

явления народной воли, а всего лишь один из инструментов политичес/

кой борьбы, схватки за морально/политическое доминирование в об/

ществе тех или иных сил. К нему прибегали и будут прибегать в остро/

кризисных ситуациях. Но к однозначному выявлению воли народа ин/

ститут референдума, судя по практике последних десяти/двенадцати

лет, имеет довольно отдаленное отношение. Все опять решают интер/

претации и способность тех или иных сил навязать свое прочтение ито/

гов народного волеизъявления

В современной российской истории институт прямого народного представи

тельства играл роль своеобразного «жучка» на перегоревшей от чрезмерного

социального напряжения «пробке»  политической системе. Причем мало кто

обращает внимание на то, что к «услугам» референдумной легитимации своих

действий, решений политические силы прибегали в условиях, когда не сраба

тывал механизм представительной демократии, парламентаризма.

Нужна ли России “прямая демократия”: 2003 г.

317На переломах эпох. Политическая трансформация общества

Возьмем часто вспоминаемый референдум 1991 года о судьбе Союза

СССР и подзабытый референдум РСФСР об учреждении параллельного

президентского поста в Российской Федерации. Идея союзного референ

дума воплотилась в жизнь, когда только что созданная на уровне Союза ССР

новая система народного представительства оказалась во многом дискреди

тированной, как не выполнившая завышенных социальных ожиданий.

Исследования того времени свидетельствовали о формировании ог

ромных позитивных ожиданий у населения в отношении представитель

ных органов власти. Так, в 1989 году почти половина опрошенных граж

дан была уверена в том, что для России лучше всего подходит форма

государственности, где ведущую роль играет народное представитель

ство. Причем это либо обновленная система Советов (16,9 процента

мнений), либо собственно парламентская республика (33,1 процента

мнений). В то время как за президентскую республику стояло 36,6 про

цента наших сограждан. Однако уже по завершении самого Съезда на

родных депутатов СССР в общественном мнении наметился опреде

ленный диссонанс. Так, полностью удовлетворенными ходом и итогами

Первого съезда считали себя только 4,2 процента опрошенных избира

телей. Частично удовлетворенными  треть. В то же время почти полови

на выказывала частичное и полное неудовлетворение. Причем каж

дый четвертый опрошенный заявлял, что чувствует себя обманутым в

своих надеждах и ожиданиях после завершения работы Съезда.

В итоге, уже к концу 1989 года в общественном мнении, пока ему не был

предложен в качестве модели лучшего защитника интересов российский

парламент во главе с Б.Ельциным, большие надежды на лучшее воплоща

лись в институте референдума. Именно референдум в народном восприя

тии должен был играть, по мнению 47,9 процентов граждан, в нашем об

ществе «главную руководящую роль». Это почти в полтора раза по прести

жу выше, чем тогда оценивался институт Съезда народных депутатов СССР.

С формальноправовой точки зрения, референдум о сохранении Союза

не был нужен, так как Верховный Совет СССР принимал необходимые

законодательные акты по этой проблеме. Но к началу 1991 года в союз

ных республиках были избраны новые, зачастую по политическому соста

ву оппозиционные к КПСС, представительные органы власти. Их легитим

ность оказалась в глазах населения выше, чем у союзного Верховного

Совета. Поэтому и союзная власть решила подкрепиться волей народа через

референдум, который в ряде республик был просто запрещен и бойкотирован.

Но, как показало развитие событий, даже столь однозначно выраженная за

Союз воля народа была проигнорирована. Ведь в пику союзному были прове

дены всевозможные республиканские референдумы.

318

В РСФСР новое «реформаторское» и «демократическое» руководство

во главе с Б.Ельциным и Р.Хасбулатовым, дабы преодолеть сопротив

ление коммунистической оппозиции среди депутатов российского Съез

да народных депутатов, организовало параллельный референдум о

президентстве в РСФСР, который был интерпретирован как одобрение

народом политики Б.Ельцина. И уже опираясь на референдумную леги

тимность, президент Ельцин смело таранил Союз, союзное руковод

ство, союзный парламент.

В том же ряду и всевозможные референдумы о суверенитете в раз

личных республиках – от прибалтийских до Украины, где итоги голосо

вания интерпретировались как согласие народа на выход из состава

Союза ССР. Заметим, нигде – ни на Украине, ни в Грузии, Армении, Лат

вии, Эстонии, Литве – не было прямой постановки вопроса о выходе из

состава Союза. Но в борьбе за интерпретацию итогов народного воле

изъявления по некоему «суверенитету» побеждали деструктивные силы,

получившие к тому времени полный контроль над средствами производ

ства информации. В итоге с помощью понятийных манипуляций (типа «су

веренитет», «независимость») на республиканских рефрендумах гасилась

и нивелировалась ясно выраженная воля народа на сохранение Союза.

Особенно наглядно это проявилось на Украине, когда в течение полу

года на референдумах народ проголосовал за Союз, а чуть позднее –

за некий суверенитет, который был истолкован как основание для вы

хода из состава Союза ССР.

Как известно, понятия, описывающие институт прямого народного

волеизъявления – плебисцит и референдум – исходят из латинских

определений. Плебисцит – от plebs «простой народ» и scitum – «реше

ние», «постановление». А референдум  от referendum – «то, что должно

быть сообщено». Как показал опыт первых лет постсоветской истории,

«то, что должно быть сообщено», «решение» или «постановление» «про

стого народа» изначально были расплывчаты, аморфны, многозначны.

И их истолковали в свою пользу те силы, которые обладали в тот мо

мент политическим доминированием, завоевали моральнополитичес

кую гегемонию.

Кстати, так же было и во время апрельского референдума 1993 года,

когда на пресловутые вопросы об одобрении досрочного прекращения

полномочий депутатов и президента, были получены взаимоисключа

ющие ответы: народ одобрил шокотерапию Гайдара, но отказался дос

рочно распускать депутатов, воспротивившихся этому курсу. Однако в

борьбе интерпретаций опять победил Б.Ельцин, что и послужило проло

гом к октябрю 1993 года.

Нужна ли России “прямая демократия”: 2003 г.

319На переломах эпох. Политическая трансформация общества

Поэтому можно утверждать, что сам по себе институт референдума –

это не самоцель, не способ выявления народной воли, а всего лишь

один из инструментов политической борьбы, схватки за моральнопо

литическое доминирование в обществе тех или иных сил. К нему прибе

гали и будут прибегать в острокризисных ситуациях. Но к однозначному

выявлению воли народа институт референдума, судя по практике пос

ледних десятидвенадцати лет, имеет довольно отдаленное отношение.

Все опять решают интерпретации и способность тех или иных сил навя

зать свое прочтение итогов народного волеизъявления.

В этом и причина поражения КПРФ в ее кампании за референдум по

четырем ключевым вопросам развития страны, за смену социально

экономического курса. КПРФ, судя по всему, подошла к организации

референдума как к чисто технической акции, не оперевшись на массо

вое прямое действие снизу. В итоге коммунисты оказались по этому воп

росу переиграны властью чисто техническим, аппаратным способом.

Вместе с тем, победа власти над КПРФ в вопросе о референдуме –

это пиррова победа. Никто и юридически ничто не мешает провести

этот референдум после федеральных кампаний 20032004 годов. И

тогда, вне зависимости исхода выборов, однозначно позитивно про

гнозируемые итоги голосования могут стать новым подтверждением

моральнополитического доминирования идей нового социальноэко

номического курса, декларируемого КПРФ. Они могут послужить осно

ванием для решительных действий против олигархов, к скорейшему

разрешению острейших социальных проблем. Но опять же все упрется

в проблему интерпретации итогов волеизъявления, способность ком

партии опереться на массовые действия снизу.

В общем, как и любой «жучок», институт референдума может привести

либо к восстановлению нормального функционирования «перегоревшей»

политсистемы, либо к возгоранию, взрыву, пожару во всем доме – стране.

В.Ф.Рашкин, депутат ГВ.Ф.Рашкин, депутат Г

В.Ф.Рашкин, депутат Г

осуосу

осу

дарственной Думы Российской Федерациидарственной Думы Российской Федерации

дарственной Думы Российской Федерации

Современной России еще далеко до такого состояния демократии,

когда с помощью прямого волеизъявления народа можно будет решать

острейшие вопросы государственной жизни. Между тем в других стра/

нах институт референдума работает – и очень эффективно

Современной России еще далеко до такого состояния демократии,

когда с помощью прямого волеизъявления народа можно будет ре

шать острейшие вопросы государственной жизни. Между тем в других

странах институт референдума работает – и очень эффективно.

Хрестоматийный пример – Швейцария, где на референдумах реша

320

ются все важнейшие вопросы. Но и другие страны показывают образцы,

достойные подражания. Недавно мне пришлось в составе думской деле

гации побывать в Норвегии, где мы наблюдали совсем другую политичес

кую культуру, нежели, к сожалению, у нас, в родном Отечестве.

В Норвегии трепетное отношение к государственной независимости,

которую она обрела лишь в 1907 году, почтение к собственной валюте, к

законодательным актам, традициям, культуре. Это проявляется и в упор

ном нежелании норвежцев вступать в Евросоюз: хоть какое, а всетаки

ущемление национальных интересов. Дважды этот вопрос выносился на

референдум, и дважды народ говорил «нет». И хотя это мнение не разделя

ет политическая элита страны во главе с королем — онато как раз высту

пает за сближение с Европой — однако ей, элите, и в голову не приходит

отменять итоги референдума, тем более запрещать его проведение.

У нас же все наоборот. Здесь и всенародный референдум 1991 года,

на котором советский народ однозначно высказался за сохранение

СССР, после чего Союз был тут же развален беловежской «братвой».

Здесь и референдум, с инициативой проведения которого Компартия

РФ вышла в прошлом году и который за неделю был запрещен послуш

ным президенту и правительству большинством в Госдуме. Мы предла

гали вынести на всенародное обсуждение четыре вопроса, жизненно

важных для каждого россиянина: об отношении к куплепродаже род

ной земли, о том, чтобы доходы от ее огромных природных богатств шли

в казну государства, а не в карман олигархов, чтобы пенсии и зарплаты

были не ниже прожиточного минимума, а квартплата и коммунальные

услуги не превышали десяти процентов совокупного дохода семьи.

Чего проще, казалось бы: если вы провозглашаете себя социальным

государством, если по всякому поводу и без такового вещаете с теле

экрана, что только о благе народа и печетесь, — так спросите его, на

род, что для него есть благо, а что — зло! Спросите и примите его народ

ную волю к исполнению. Ничуть не бывало! Почемуто для Норвегии с

населением чуть побольше, чем в Саратовской области, воля народа —

закон, переступить через который не может даже король. А для огром

ной России — половая тряпка, о которую власть спокойно вытирает ноги.

И что удивительно: народ наш продолжает упорно голосовать за эту власть.

Словно тест на выживание проходит: сколько еще народ можно будет да

вить, втаптывать в грязь, истреблять физически и морально.

Вывод из этого только один: надо научиться уважать самих себя, лишь

потом можно рассчитывать на уважение со стороны других. Как случилось,

что наш народ оказался в таком состоянии, – задача для историков, а нам

сегодня надо думать о том, как выходить из этого положения.

Нужна ли России “прямая демократия”: 2003 г.