Уоллас Д. Углубленный курс грамматики греческого языка

Подождите немного. Документ загружается.

Времена: введение (вид) 521

2. Вид и Aktionsart

Важно отличать вида от Aktionsart. В общем можно сказать, что вид яв-

ляется непосредственным значением, тогда как Aktionsart – это вид в со-

четании с лексическими, грамматическими или контекстуальными осо-

бенностями. Так, например, настоящее время представляет действие “из-

нутри”, безотносительно к его началу или концу (вид), тогда как некото-

рые способы употребления

настоящего времени могут быть многократны-

ми, историческими, футуристическими и т.д. (все это относится к Aktion-

sart и представляет собой значение глагола, подвергшегося влиянию дру-

гих элементов языка). Это того же типа различие, которое ранее мы назва-

ли различием между онтологическим и феноменологическим (термины,

которые можно применить к любой морфосинтаксической категории

, не

только к глагольному времени).

Формально, было бы неверно сказать, что вид является субъективным,

а Aktionsart – объективным (хотя в некоторых учебниках по грамматике

предлагается именно такое разграничение). Подобное утверждение авто-

матически подразумевает, что существует взаимнооднозначная связь

между высказыванием и действительностью. Aktionsart на самом деле не

объективен, хотя он может быть представлен, как лучше

гармонирующий

с реальным событием

С практической точки зрения, разграничение между видом и Aktionsart

приносит троякую пользу:

Основное значение того или иного времени связанно с видом, тогда

как частные категории употребления связаны с

Aktionsart

. Таким об-

разом, хотя основное значение – это “чистейшее”, наименее подверг-

нутое воздействию значение, оно также является наиболее искусст-

венным. Это происходит потому, что никто никогда не видел, напри-

мер, настоящее время само по себе. Что мы видим, так это глагол, у

которого есть целых семь различных морфологических характеристик

(одной из которых

может быть настоящее время), она лексическая ха-

рактеристика (основа), и все это в неком контексте (как литературном,

так и историческом). Хотя мы, возможно, пытаемся в данный момент

анализировать значение настоящего времени, остальные лингвисти-

ческие характеристики оказывают влияние на общую картину.

Она из связанных с этим ошибок – рассматривать частную категорию

(

Aktionsart

), как лежащую в основе употребления некого грамматичес-

кого времени в целом (вид). Это ошибка

слишком широкого утвержде-

ния

. Выражения типа “аорист обозначает действие, совершенное ‘раз и

навсегда’” как раз такого сорта. Верно, что аорист, при определенных

обстоятельствах, может описывать событие, которое на самом деле яв-

ляется мгновенным. Но мы подвергаемся опасности, когда говорим, что

Утверждать, что Aktionsart объективен – это все равно, что говорить, будто изъявительное на-

клонение является наклонением действительности. Но действительность, соответствующая слову

в изъявительном наклонении или Aktionsart, не обязательно существует, иначе нельзя бы было

произнести притчу, вымысел, преувеличение, намеренную ложь или ошибочное мнение.

522 Экзегетический синтаксис Нового Завета

это и есть непосредственное значение аориста, так как при этом мы ис-

кусственно втискиваем данное значение в текст. У нас появляется тен-

денция игнорировать такие аористы, которые опровергают нашу точку

зрения (а их можно встретить в каждой главе НЗ), и громогласно тру-

бить о “раз-и-навсегда” аористах, когда они нам

подходят

3) Другая ошибка состоит в предположении, что ничего кроме непос-

редственного значения не стоит и искать при анализе употребления

того или иного времени. Это ошибка слишком узкого утверждения.

Например, заявления, что аорист – это всегда “немаркированное”

время или время “по умолчанию”, подпадают под данную категорию.

При таком подходе игнорируется тот факт, что грамматические

вре-

мена существуют не в вакууме. Категории употребления допустимы

потому, что времена сочетаются с другими лингвистическими харак-

теристиками и формируют различные поля значений

Б. Возможные виды действий

В греческом языке, по сути, есть три вида действия: внутреннее, внешнее и за-

вершенно-статичное. По общему признанию, эти термины не слишком описа-

тельны. Проблема терминологии состоит в том, что чем более описательным

становится наше определение, тем больше возникает исключений из него. Луч-

ше выучить, что обозначают данные термины, чем использовать

названия, кото-

рые не являются подходящими или подходят только к части имеющихся данных.

Возможно, поможет следующая иллюстрация. В нескольких учебниках по

грамматике предложена “аналгия с шествием” для описания различных видов

действия

. Сидеть на трибуне в качестве зрителя и смотреть, как проходит

шествие – это внутренняя перспектива: шествие рассматривается в своем раз-

витии, без акцента на его начале или окончании. Наблюдать шествие из дири-

жабля, как репортер, находясь на высоте в сотни метров – это внешняя перс-

пектива: шествие рассматривается целиком, без акцента на его

внутренней ор-

ганизации. Идти по улице после шествия, являясь частью бригады по уборке

мусора, – это взгляд завершенно-статичный: сознавая, что шествие закончено

(внешне), вы оказываетесь среди его результатов (внутренне)!

1. Внутренний (или продолженный) вид

Внутреннее изображение “акцентирует внимание на развитии или

протекании [действия] и рассматривает действие в связи с его внутрен-

ней структурой, не обращая внимания на начало или окончание”

. Это

детализированное и открытое изображение действия. Иногда такое

Стегг (F. Stagg, “The Abused Aorist,” JBL 91 [1972] 222-31) проделал весьма плодотворную ра-

боту, чтобы освободить аорист от этого “раз-и-навсегда” подхода.

Стегг иногда заходит слишком далеко в своем “Abused Aorist” утверждая наличие только не-

посредственного значения аориста во многих контекстах. Еще более крайний взгляд см. в C. R.

Smith, “Errant Aorist Interpreters,” GTJ 2 (1980) 205-26.

См, например, Porter, Idioms, 24.

Времена: введение (вид) 523

изображение называется продолженным, оно “в основном представляет

действие как процесс (или в развитии)”

Употребляемые временны,е формы: настоящее время и имперфект.

2. Внешний (или обобщенный) вид

Внешнее изображение “представляет событие обобщенно, рассматри-

вая его как целое снаружи, не обращая внимания на внутреннюю струк-

туру события”

Употребляемая временнáя форма – аорист. Также, по-видимому, сюда

относится и будущее время

3. Завершенно-статичный (или статичный, результативный, со-

вершенный) вид

Непосредственное значение является здесь сочетанием внешнего и

внутреннего видов: действие изображено внешне (обобщенно), тогда как

результирующее состояние, проистекающее из действия, изображено

внутренне (продолжающееся состояние)

Fanning, Verbal Aspect, 103 (курсив добавлен). “Линейное” (или “продолженное”) – это старое

описание, с которым многие знакомы. Недавние исследования показывают, что это частное, фено-

менологическое употребление, а не онтологическое описание. То есть, это описание нескольких

способов употребления настоящего времени, но не его основной идеи.

McKay, “Time and Aspect,” 225. Хотя этот труд представляет собой весьма хорошее

подспорье в данном вопросе, он часто весьма ограничен в применении.

Fanning, Verbal Aspect, 97. См. также McKay, “Time and Aspect,” 225. Опять таки, важно пом-

нить, что это определение глагольного вида, а не Aktionsart, так как последний является сочетани-

ем онтологического значения с другими элементами языка. Так что в определенном контексте

посредством некого глагола в аористе автор вполне может описать нечто, относящееся к

внутренней структуре события.

Будущее время часто описывается грамматистами, как иногда выражающее внутреннее изоб-

ражение. Так что его вид представляется то как внешний, то как внутренний. Оно все еще является

некой загадкой. Это единственное грамматическое время, всегда содержащее временной элемент,

не зависимо от наклонения. И хотя его форма, несомненно, произошла от аориста (обратите внима-

ние,

например, на основу аориста страдательного залога), существуют ситуации, в которых, похо-

же, имеет место внутреннее изображение (так что будущее время проявляет собой некое подобие

настоящего времени). Однако, вероятно, лучше всего рассматривать будущее время как собрата ао-

риста: оба времени являются обобщающими и могут употребляться для описания повторяющегося

или длящегося действия, но только

в сочетании с другими лингвистическими элементами. Непос-

редственное значение будущего времени, кажется, не включает в себя внутреннее изображение.

Существует общее согласие среди грамматистов по поводу значения перфекта (а именно, что

оно включает два элемента: завершенное действие и результирующее состояние), хотя есть опре-

деленное несогласие в отношении деталей определения. Например, Мак-Кей рассматривает пер-

фект как вид, тогда как Фаннинг рассматривает его, как, по сути, включающий в себя вид, время и

Aktionsart. Фаннинг полагает, что “перфект в новозаветном греческом языке является сложной

глагольной категорией, обозначающей, по своему основному смыслу, состояние, появившееся в

результате предшествующего события. Так что он объединяет три элемента в своем инвариант-

ном значении: элемент-Aktionsart – статичное состояние, элемент-время – предшествование, и

элемент-вид – обобщающая точка зрения на событие” (ibid., 120). Хотя я

бы придрался к тому, что

перфект (или любое другое время) имеет инвариантное значение (то есть такое, которое всегда

присутствует), данное трехстороннее описание довольно полезно для понимания.

524 Экзегетический синтаксис Нового Завета

Употребляемые временны,е формы: перфект и плюсквамперфект.

В. Различия между изображаемым и реальным видом

1. Отсутствие точного соответствия

Существует подлинная разница между

изображением

действия и реаль-

ным

течением

действия. Автор может

преподнести

действие как целое,

или же он может изобразить его как развивающееся, статичное или т.п. В

некотором отношении полезно рассматривать различные грамматические

виды как аналог фотографии. Аорист был бы

обычным снимком

, просто

представляющим действие в целом, без дальнейшей расшифровки. Это был

бы организованный снимок или изображение, хранящее рассказ, уложен-

ный в один кадр. Имперфект был бы

движущейся картинкой

, изображаю-

щей действие в развитии. Это более “близкий и личный” тип изображения.

Эти особенности достаточно легко увидеть в повествованиях. Напри-

мер, у Марка в повествовательных разделах содержится в два раза боль-

ше стихов, чем у Матфея. Для него повествование – это история. У Мат-

фея повествование в основном служит фоном для великих речей Иисуса.

Так что Матфей часто употребляет аорист, чтобы просто указать, что

со-

бытие имело место. Марк обычно употребляет имперфект для описания

того же события, более конкретно показывая, как оно произошло

. (У

Марка в два с лишним раза больше имперфектов, чем у Матфея

). Так что

Матфей может, например, сказать: “Они вышли из Иерусалима”, тогда

как Марк сказал бы: “Они выходили из Иерусалима”.

Даже в одном Евангелии одно и то же событие может изображаться с

помощью двух разных времен. Это иллюстрирует тот факт, что автор

часто имел выбор, какое время использовать, и что изображение – не то

же самое, что и действительность. Например:

Мар. 12:41 plou,sioi e;ballon polla,

богатые клали много

Имперфект употреблен, потому что сцена находится в движении. Так что

это взгляд на событие изнутри.

Мар. 12:44 pa,ntej ga.r evk tou/ perisseu,ontoj auvtoi/j e;balon

Ибо все от избытка своего положили (свои деньги)

Теперь, в заключении речи Иисуса, употребляется аорист, как обобщение

события, которому только что Он и ученики были свидетелями.

Сравните, например, Мат. 13:57 и Мар. 6:4; Мат. 9:10 и Мар. 2:15; Мат. 12:10 и Мар. 3:2; Мат.

4:16 и Мар. 3:12; Мат. 16:6 и Мар. 8:15; Мат. 19:2 и Мар. 10:1; Мат. 26:39 и Мар. 14:33; Мат. 26:47

и Мар. 14:43. Однако часто имперфекты встречаются также во фразах или предложениях, которые

не имеют параллели у Матфея (например: Мар. 1:21, 45; 2:2, 4, 13; 3:8, 11; 4:21, 24; 5:9, 20; 6:6;

10:10; 14:57). Оба евангелиста могут начинать рассказ с аориста,

в таких случаях Марк обычно

приводит дополнительные детали в имперфекте.

Согласно acCordance, у Марка встречается 293 имперфекта, у Матфея – 142. В процентном

отношении имперфект у Марка используется более чем в три раза чаще (22,6 на 1000 слов у Мар-

ка; 6,75 на 1000 слов у Матфея).

Времена: введение (вид) 525

2. Проблема выбора

а) Выбор говорящего

Основной вопрос в отношении употребленного в тексте времени:

сколь многое говорящий хотел сказать о развитии или результате

действия, или что он хотел подчеркнуть? Это не вопрос различия

между точным и не точным описанием, но различия между более

полным описанием и простым упоминанием, либо различия в расста-

новке акцентов. Например:

Рим. 3:23 pa,ntej ga.r h

[marton

ибо все согрешили

Здесь употреблен

аорист

, оставляющий действие в некотором роде неопре-

деленным. Однако равно верно и то, что “все грешат” (настоящее время –

обычное действие), и то, что “все уже грешны” (перфект – прошлое действие

с продолжающимся результатами). Поэтому, раз уж Павел избрал аорист, это

было сделано, чтобы сделать акцент на одном аспекте, или, возможно, чтобы

сказать меньше (или

подчеркнуть факт

человеческой греховности), чем это

было бы в случае настоящего времени или перфекта. Однако любое из этих

трех времен можно было бы использовать для описания человеческого со-

стояния. Таким образом, авторское изображение действия иногда является

избирательным и просто выявляет тот аспект, который он хотел подчеркнуть

в данный момент, а не дает всестороннего представления о

событии.

б) Ограничение лексемой, контекстом и т.п.

Описать многие действия с помощью некоторых времен невозмож-

но. Например, если говорящий желает отобразить действие, предель-

ное по своей сути (такое как “найти”, “умереть”, “родить”), выбор

времен резко сокращается. Мы обычно не говорим: “Он сегодня ут-

ром находил свою книгу”. Таким образом, при обычных обстоятель-

ствах, имперфект здесь был бы неприемлем

С другой стороны, если автор желает сказать о неизменной природе

состояния

(такого как “имею”, “живу”), аорист обычно будет неумес-

тен. Действительно, когда употребляется аорист подобных глаголов

состояния, наиболее часто подразумевается

вхождение в это состоя-

ние

. Так, например,

za,w

(“живу”) встречается в настоящем времени

или имперфекте 29 раз в Новом Завете, и во всех случаях имеет значе-

ние состояния (например:

evn oi-j kai. u`mei/j periepath,sate, pote( o[te

evzh/te

evn tou,toij

[в чем и вы некогда ходили, когда

жили

среди них] в

Кол. 3:7). Напротив, семь же из восьми аористов изъявительного на-

клонения имеют начинательное значение (например:

Cristo.j

avpe,qanen kai.

e;zhsen

[Христос умер и

ожил

] в Рим. 14:9)

Так что часто выбор времени осуществляется говорящим на осно-

вании описываемого им действия. Иногда избираемое время является

Например, в НЗ eu`ri,skw 71 раз встречается в аористе изъявительного наклонения и только

четыре раза – в имперфекте, причем все четыре – в одном и том же устоявшемся выражении.

Fanning, Verbal Aspect, 137.

Ibid., 138.

526 Экзегетический синтаксис Нового Завета

единственно возможным для выражения нужного значения. Основ-

ные факторы, определяющие выбор: лексическое значение глагола

(например: выражает ли он предельное действие или точечное дейс-

твие, или состояние и т.п.), контекстуальные особенности и другие

грамматические элементы (например: наклонение, залог, переход-

ность и т.п.)

. Это точно соответствует разнице между видом и Ak-

tionsart: вид – это основное значение грамматического времени, не

зависящее от высказывания, в котором оно встречается, тогда как Ak-

tionsart – это значение времени, как оно употреблено автором в дан-

ном конкретном случае, подверженное, как это бывает, воздействию

других элементов языка.

IV. Приложение.

Оценка временнóго элемента

в глагольных временах

Этот раздел содержит углубленный материал. Студентам среднего курса обычно,

по усмотрению преподавателя, следует его пропустить.

Традиционно, учебники по новозаветной грамматике рассматривают временной

элемент как составляющую греческих грамматических времен, когда они сочета-

ются с изъявительным наклонением

. Однако в последние годы это мнение было

оспорено, главным образом Портером

и Мак-Кеем. Поскольку традиционный

подход преобладает в литературе (и, фактически, предполагается, что он исти-

нен

) в данном разделе мы сосредоточимся на аргументах в пользу невременнóго

подхода, а затем оценим их

Основная работа в данной области – это Fanning, Verbal Aspect, особенно гл. 3, “Влияние не-

отъемлемого значения и других элементов на видовую функцию”, 126-96. Фаннинг рассматривает

неотъемлемое лексическое значение, как основной фактор (126). Его материал по данному вопро-

су особенно полезен (127-63). Также следует обратить внимание на Silva, “A Response to Fanning

and Porter”, где подчеркивается грамматическое воздействие на глагольный вид.

Однако те же самые учебники обычно отмечают, что временной элемент вторичен, и что пер-

воначально греческие времена не грамматикализовали время (согласно BDF, 166 [§318]).

Работа Портера (Porter, Verbal Aspect [1989]) была написана практически в то же самое время,

что и работа Фаннинга, имеющая почти такое же название. Они обе первоначально были докторс-

кими диссертациями, в Шефелде и Оксфорде соответственно. Хотя существует значительное со-

гласие между Потрером и Фаннингом (особенно в описании видового значения различных вре-

мен), есть и

одно фундаментальное различие, касающееся включения временнóго элемента.

Есть определенная ирония в том, что теперь невременнóй подход иногда предлагается без по-

пытки его обосновать. Мак-Кей начинает свое эссе со слов: “Если правда (а как сейчас оказалось,

несомненно так оно и есть), что спряжение древнегреческих глаголов выражает вид (а также залог

и наклонение), но не время...” (McKay, “Time and Aspect,” 209). В другом месте Мак-Кей предла-

гает аргументы в пользу невременнóго подхода, но он обычно ограничивается в своих рассужде-

ниях исключительными случаями (то есть его аргументы основаны на феноменологии), а не рас-

сматривает лингвистические принципы (см. ibid., 209, n. 1). Как показано ниже, в таком подходе

есть существенный недостаток.

Времена: введение (приложение) 527

А. Аргументы в пользу отсутствия временнóго элемента

В основном, существует четыре аргумента в пользу того, что греческие вре-

мена не грамматикализируют время

1. Феноменология

Некоторые категории времени в изъявительном наклонении не содер-

жат временнóго элемента или содержат неожиданное время, например:

историческое настоящее, футуристическое настоящее, предсказательный

аорист, пословичные времена. Эти примеры тяжело объяснить, полагая,

что временной элемент присущ грамматическому времени в изъявитель-

ном наклонении.

2. Диахрония

Более древний греческий (например, у Гомера) содержал примеры как

аориста изъявительного наклонения без приращения, который описывал

прошлое, так и аориста с приращением, который не относился к прошлому.

3. Лингвистика

В повествованиях имперфект употребляется для описания основных со-

бытий, а аорист – для описания фона. То есть, имперфект живет в собы-

тии, тогда как аорист просто обобщает, двигаясь вдоль повествования.

Так что приращение не указывает на временной элемент, а является лите-

ратурным инструментом.

4. Морфология

Плюсквамперфект в эллинистическом греческом языке не всегда име-

ет приращение. Так что приращение – не показатель наличия временнó-

го элемента.

Б. Оценка невременнóго подхода

Хотя вышеприведенные аргументы представлены кратко, обычно существу-

ет множество деталей, которые их подтверждают. Портер, например, прорабо-

тал различные категории употребления времен, систематически отмечая недо-

статки временнóго подхода. Тем не менее, у невременнóго подхода есть не-

сколько серьезных проблем. Наша оценка будет обращена прежде всего к че-

Невременной подход уже подвергся некоторой критике, но систематического обсуждения по-

ка нет. См. прежде всего работы следующих авторов: Fanning, Schmidt, Silva в Biblical Greek Lan-

guage and Linguistics.

Мы в основном следуем Портеру, так как его аргументы лучше всего систематизированы.

Мак-Кей утверждает, что хотя он согласен с Портером в принципе, он “сформировал свои пред-

ставления интуитивно, а не логически”, тогда как Портер постарался дать систематическое, линг-

вистически обоснованное изложение своего подхода (McKay, “Time and Aspect,” 209-10).

528 Экзегетический синтаксис Нового Завета

тырем приведенным выше аргументам, после чего последуют некоторая до-

полнительная критика обсуждаемых взглядов.

1. Феноменология

У феноменологического аргумента есть две основных проблемы.

а) Аналогии в русском языке

Хотя было бы лингвистически абсурдно предполагать взаимноод-

нозначное соответствие между русским и греческим языками, неко-

торые аналогии допустимы. В частности, и греческий, и русский язы-

ки имеют историческое настоящее и футуристическое настоящее.

При этом в русском языке грамматическое время содержит времен-

ной элемент. Предположим, что через две тысячи лет русский стал

мертвым языком. И предположим также, что лингвист 4000 года за-

ключает, что русская временная система не грамматикализирует вре-

мя, как об этом свидетельствует историческое настоящее и футурис-

тическое настоящее. Все мы видим, что подобный аргумент был бы

несправедливым. Почему же тогда мы должны считать, что он спра-

ведлив в отношении древнегреческого языка?

б) Различие между производным и непосредственным значением

Все примеры невременнóго употребления содержат производные

значения (то есть феноменологические категории, а не онтологичес-

кие значения). Мы даже можем сказать, что подобные категории не

вполне обычны

. Как мы утверждали ранее, недопустимо основы-

вать онтологические выводы на произвольно отобранных феномено-

логических данных

. Фактически, существующие исключения, похо-

же, подтверждают правило, так как они звучат неожиданно даже для

греческого уха

. (Например, историческое настоящее, видимо, явля-

лось разговорным приемом, при котором событие представлено так,

будто с точки зрения говорящего оно происходит прямо сейчас. Тот

факт, что Лука, автор, пользующийся литературным языком, практи-

Например, Фаннинг разделяет категории употребления настоящего времени изъявительного

наклонения на три широкие группы: имеющие узкие временны,е рамки, имеющие широкие вре-

менны,е рамки и особые способы употребления, то есть те, что кажутся исключениями из пред-

ставлений о времени, связанных с грамматическим настоящим временем (Fanning, Verbal Aspect,

199). Следует помнить, что по классификации Фаннинга

невременные категории настоящего вре-

мени является необычными. Фаннинг не приводит полемических или догматических аргументов

против Портера, так как работа Фаннинга была закончена до публикации работы Портера.

Это как раз то, что случилось в конце XIX в., когда была сделана экстраполяция в отношении

сущностного

различия между аористом и настоящим временем в запретах. Представление, что ао-

рист означает

по сути

“не начинай Х”, а настоящее время означает

по сути

“прекрати Х”, было ос-

новано на довольно ограниченных и выборочных данных. Конечно же, в определенных ситуациях

такие оттенки могут иметь место. Но они не являются коренным значением этих двух видов запрета.

Даже Портер соглашается, что историческое настоящее является весьма выразительным

средством и употребляется прежде всего для придания живости повествованию (Porter, Verbal

Aspect, 195-96).

Времена: введение (приложение) 529

чески отказался от такого употребления, тогда как оно часто встреча-

ется у Марка [наименее образованного автора], весьма хорошо пока-

зывает, что греки думали об историческом настоящем)

2. Диахрония

У диахронического аргумента имеются две основных проблемы.

Во-пер-

вых, и лексически, и грамматически синхронические свидетельства гораз-

до более релевантны, чем диахронические. Фактически, даже те, кто пред-

лагают диахронический аргумент, все время настаивают на преимуществе

синхронии

. Диахронический аргумент также страдает из-за огромного

расстояния между Новым Заветом и Гомером: то, что было значимо в от-

ношении 900 г. до н.э., может почти не иметь значения в эллинистичес-

кую или даже классическую эпоху.

Во-вторых, параллель с Гомером страдает еще одним недостатком, а

именно, разницей в жанре. Греческий

Гомера – это поэзия (в которой зна-

чимым фактором может быть размер), тогда как Новый Завет – в основ-

ном проза. По крайней мере, в греческом, как и в других языках, поэти-

ческая структура контролирует форму представления настолько, что поч-

ти всегда происходит некое устранение обычных правил грамматики

3. Лингвистика

Тот факт, что имперфект происходит от основы настоящего времени, и,

что плюсквамперфект происходит от основы перфекта, предполагает, что

должно существовать некое подобие и некое различие между данными

временами. В рамках невременного подхода это приводит к непростой

проблеме. Поскольку имперфект и плюсквамперфект не встречаются вне

изъявительного наклонения, чем объяснить разницу между ними и соот

ветствующими первичными временами, как не временны,м элементом?

Традиционная точка зрения состоит в том, что временной элемент при-

сутствует только в изъявительном наклонении, и что вторичные времена

выражают практически тот же вид, что и соответствующие первичные

времена, потому то имперфект и плюсквамперфект и излишни за предела-

ми изъявительного наклонения.

Больше проблем с пословичным аористом, так как для него нет подходящей аналогии в рус-

ском языке (но разве нет русских категорий, не имеющих настоящих аналогий в греческим?). Тем

не менее, существуют объяснения такого употребления аориста и в рамках временнóго подхода

(например, что пословичные аористы первоначально были обычными аористами, ссылающимися

на прошлое

, а затем стали пословичными и безвременными через повторение). Малочисленность

таких аористов, похоже, подтверждает их исключительную природу.

Например, Porter, Idioms, 13.

См., например, V. Bers, Greek Poetic Syntax in the Classical Age (New Haven, Conn.: Yale Uni-

versity Press, 1984); A. C. Moorhouse, The Syntax of Sophocles (Leiden: E. J. Brill, 1982) 1, 10, 13, 135,

143, 177; N. Cosmas, “Syntactic Projectivity in Romanian and Greek Poetry,” Revue roumaine de lin-

guistique 31 (1986) 89-94.

530 Экзегетический синтаксис Нового Завета

Рис. 47. Время-видовое подобие настоящего времени

и имперфекта в изъявительном наклонении

Как можно видеть на приведенном выше рисунке

, если удалить

“временны,е ячейки”, между двумя представленными временами не бу-

дет никакой разницы. Это делает одно их них ненужным в косвенных

наклонениях. (Аналогичный рисунок можно нарисовать для перфекта и

плюсквамперфекта).

Итак, невременной поход встречается с трудностями в связи с вопросом

об избыточности времен (то есть, почему существует настоящее время и

имперфект,

если оба они обладают одинаковым видом?), и в связи с тем

фактом, что два грамматических времени исчезают за пределами изъяви-

тельного наклонения. Если “несовершенные” времена (то есть настоящее

время и имперфект) оба предназначены для описания главных событий,

то одно из них кажется ненужным. Почему же они оба часто встречаются

в одном и

том же контексте? И это не объясняет, почему плюсквампер-

фект и имперфект встречаются только в изъявительном наклонении. Тра-

диционная точка зрения состоит в том, что временной элемент значим

только в изъявительном наклонении, и поскольку эти грамматические

времена обладают практически тем же видом, что и соответствующие им

собратья (имперфект-настоящее, плюсквамперфект-перфект), за

предела-

ми изъявительного наклонения вторичные времена не нужны.

В придачу, с рассматриваемым подходом связано еще две проблемы:

• Большинство учебников по грамматике рассматривают видовое зна-

чение исторического настоящего времени, как сжатое до нуля. Упот-

ребляемый глагол, такой как le,gei или e;rcetai, обычно описывает

некое действие, стоя среди аористов, безо всякого намека на

то, что

имеется в виду внутренний или продолженный вид. Однако если не-

временной подход к грамматическим временам был бы справедлив,

мы бы ожидали увидеть здесь вид во всей красе

Прошлое Настоящее Будущее

Настоящее время

изъявительного наклонения

⎯⎯⎯⎯

Имперфект

изъявительного наклонения

⎯⎯⎯⎯

Графическое изображение времени в виде линии – это только средство показать, что настоя-

щее время и имперфект параллельны друг другу в отношении вида, а не то, что это и есть основ-

ное значение их вида. (Трудно нарисовать “внутреннее” изображение).

Портер утверждает, что это действительно имеет место: “На основании того, какое место зани-

мает историческое настоящее в сети греческих глаголов, оно должно рассматриваться как импер-

фектное в видовом отношении” (Porter,

Verbal Aspect

, 195). Однако в своем описании он называет

живость

(а не продолженность) в качестве значения его вида. Похоже, это все же лучше вписыва-

ется во временной подход: автор употребляет настоящее время очень живо, как будто событие про-

исходит одновременно с его описанием. Так что, с нашей точки зрения, историческое настоящее

теряет свой вид, а не время. Но временной элемент является риторическим, а не реальным.