Тузов Д.О. Теория недействительности сделок. Опыт российского права в контексте европейской правовой традиции
Подождите немного. Документ загружается.
ТЕОРИЯ НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ СДЕЛОК
ОПЫТ РОССИЙСКОГО ПРАВА В КОНТЕКСТЕ ЕВРОПЕЙСКОЙ
ПРАВОВОЙ ТРАДИЦИИ
Д.О. ТУЗОВ
Рецензенты:
Брагинский М.И., заслуженный деятель науки РФ, д.ю.н., проф.;
Гонгало Б.М., д.ю.н., проф.;
Кузьмина И.Д., д.ю.н., доц.;
кафедра гражданского права Санкт-Петербургского государственного университета.
ПРИНЯТЫЕ УСЛОВНЫЕ СОКРАЩЕНИЯ И ОБОЗНАЧЕНИЯ
Кодификации
АПК - Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации 2002 г.
ГК - Гражданский кодекс Российской Федерации 1994 - 2006 г. (если из контекста не
следует иное).
ГПК - Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации.
ABGB - Allgemeines Btirgerliches Gesetzbuch, Общее Австрийское гражданское
уложение 1811 г.
BGB - Btirgerliches Gesetzbuch, Германское гражданское уложение 1896 г.
Code civil, Code Napoleon - Гражданский кодекс Франции 1804 г.
Codice civile, c.c. - Гражданский кодекс Италии 1942 г. (при специальном указании -
1865 г.).
Principles ECL (Принципы ЕДП) - Principles of European Contract Law (Принципы
Европейского договорного права) 1995, 2000, 2003 гг.
Unidroit Principles (Принципы УНИДРУА) 2004 - Unidroit Principles of International
Commercial Contracts (Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА)
2004 г.
Периодические издания
Вестник ВАС РФ - ежемесячный журнал "Вестник Высшего Арбитражного Суда
Российской Федерации".
ГП - ежемесячный журнал "Государство и право".
РЮ - ежемесячный журнал "Российская юстиция".
СГП - ежемесячный журнал "Советское государство и право".
СЗ РФ - официальное издание "Собрание законодательства Российской Федерации".
ХП - ежемесячный юридический журнал "Хозяйство и право".
ЦивИс - Цивилистические исследования: Ежегодник гражданского права / Под ред.
Б.Л. Хаскельберга, Д.О. Тузова. (Томский государственный университет.)
BIDR - Bullettino dell'Istituto di diritto romano "Vittorio Scialoja". (Universita di Roma
"La Sapienza".)
RISG - Rivista italiana per le scienze giuridiche.
RDC - Rivista di diritto civile.
RDCO - Rivista del diritto commerciale e del diritto generale delle obbligazioni.
RDP - Rivista di diritto processuale.
ZSS - Zeitschrift der Savigny-Schtiftung fur Rechtsgeschichte. Romanistische Abteilung.
Иные обозначения
[ ] - (в авторских текстах и источниках) обозначение слов и выражений,
отсутствующих в переводимых текстах и добавленных в необходимых случаях для
правильного понимания смысла текста.
| - (в цитатах) обозначение границ абзацев в цитируемом тексте.
NB!
Цитирование литературных источников внутри каждой части книги является
автономным и не связано с другими частями. Поэтому указания типа "Указ. соч." и "Op.
cit." отсылают к первому упоминанию соответствующего источника только в той же части
книги. В других частях эти же источники при первом упоминании цитируются без
сокращений.
Нумерация сносок - сквозная в каждой части книги. При внутренних ссылках на
номера сносок, в отсутствие указания на параграф, имеются в виду сноски в той же части
книги.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Непреходящая актуальность темы юридических сделок, и в особенности
проблематики, связанной с их недействительностью, вряд ли может вызвать у кого-нибудь
сомнение. Сделки служат средством автономной юридической регламентации субъектами
гражданского права своих отношений в соответствии с собственными интересами, а
следовательно, "основным двигателем гражданского правооборота" <1>. Этим
объясняется важнейшая, определяющая роль, которую данное средство призвано играть в
обществе, провозглашающем в качестве принципов своего существования свободу
экономической деятельности и поддержку конкуренции, всемерную гарантированность и
защищенность права частной собственности, права наследования и права
интеллектуальной собственности (ст. 8, ч. 1, 2, 4 ст. 35, ч. 1 ст. 44 Конституции
Российской Федерации). Именно благодаря этой роли в правовой доктрине,
законотворчестве и судебной практике тех обществ, экономика которых построена на
рыночных началах, тема сделок (или - в системах, где данная категория не получила
признания, - отдельных частных юридических актов, и в первую очередь договоров)
всегда была и остается одной из наиболее актуальных.
--------------------------------
<1> Покровский И. Юридические сделки в проекте Гражданского уложения //
Вестник права. 1904, январь. Кн. I. С. 85.
В то же время юридическое саморегулирование как одно из проявлений правового
творчества необходимо подчинено определенному порядку и известным ограничениям,
установленным публичной властью в целях охраны гарантируемых ею интересов частных
лиц, отдельных их категорий и общества в целом. Таким образом, саморегламентация
отношений участников оборота путем совершения сделок и определения их содержания
происходит внутри более общей нормативной системы - правопорядка данного общества
и должна сообразовываться с ней. В случае же конфликта между двумя нормативными
системами - автономным регламентом частных отношений и правопорядком - последняя
реагирует чаще всего непризнанием за актом юридической силы, т.е. объявлением его
недействительным или несуществующим для права. Такого рода конфликты неизбежны, и
чем более обширны области, в которых за участниками гражданского оборота признается
свобода саморегулирования, тем более они часты и многообразны.
Сказанное наглядно подтверждается устойчивой тенденцией современной судебной
практики - стремительным ростом в последнее десятилетие количества рассматриваемых
российскими судами споров, связанных с признанием сделок недействительными и
реализацией соответствующих имущественных притязаний их сторон (об этом говорят, в
частности, статистические данные и обзоры, регулярно публикуемые в "Вестнике
Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации"), а также возникновением в
практике судов в связи с такими делами большого числа вопросов как материально-
правового, так и процессуального характера, в том числе таких, которые раньше
считались сугубо теоретическими. Данная тенденция бесспорно свидетельствует о том,
что именно сделки как выражение частной правовой автономии являются сегодня
главным инструментом регулирования гражданского оборота. Но она свидетельствует
также и о значительном усложнении как современного российского права, так и
правоопосредуемых отношений и интересов, что служит объективной предпосылкой
возникновения конфликтов между частной автономией и правопорядком, а также между
отдельными частными интересами - носителями этой автономии; конфликтов, находящих
зачастую свое выражение в судебных спорах о недействительности сделок.
Практическая актуальность многообразных вопросов, связанных с
недействительностью сделок, обусловила и повышенное внимание к ним в современной
отечественной доктрине. Появляются специальные работы, посвященные данной
проблематике; тема недействительности неизменно затрагивается также в исследованиях
иных проблем и разделов гражданского права - общего учения об обязательстве и
договоре, отдельных видов договоров, институтов неосновательного обогащения,
приобретательной давности, защиты права собственности и фактического владения и др.
Вместе с тем приходится констатировать, что конкретные решения этих проблем,
даваемые законодателем и судебной практикой и предлагаемые теорией, далеко не всегда
удовлетворительны, адекватны соответствующим общественным отношениям, а также
задачам и целям правового регулирования. Это связано, с одной стороны, с уже
отмеченным значительным изменением и усложнением самих правоопосредуемых
отношений, стремительным развитием отечественного законодательства, а с другой - с
неприспособленностью существующего учения о юридической сделке и ее
недействительности, испытавшего в своем формировании ощутимое влияние советской
правовой идеологии, к современным условиям, с недостаточным использованием в
данной области мирового опыта, с отсутствием в отечественной цивилистике глубоких
разработок теории недействительных сделок, как и сделок вообще.
О неразработанности темы недействительности свидетельствует ничтожно малое
количество посвященных ей монографических исследований как в дореволюционной
(всего одна монография Н.Г. Растеряева), так и в советской цивилистике (статья
монографического характера И.Б. Новицкого, две монографии В.П. Шахматова и одна -
Н.В. Рабинович), а также то, что с 1967 г. (года выхода в свет книги В.П. Шахматова
"Составы противоправных сделок и обусловленные ими последствия") в отечественной
литературе не появлялось фундаментальных работ по общим проблемам
недействительности сделок. Такие темы, как природа недействительности, соотношение
недействительности и порочности, недействительности и противоправности,
недействительности и несуществования, ничтожности и оспоримости, исцеление
ничтожности и др., порождая многочисленные споры в теории и на практике, не получили
в отечественной доктрине должной теоретической разработки, а некоторые из них даже и
не стали еще предметом научного анализа.
К этому следует добавить, что общие учения теории недействительных сделок,
сформировавшиеся на основе романистической традиции и нашедшие свое наиболее
совершенное выражение в немецкой пандектистике (из которой они и были, собственно,
восприняты с большим или меньшим успехом отечественной юриспруденцией,
находившейся, подобно правовой доктрине большинства европейских стран конца XIX -
начала XX в., под мощным влиянием немецкой пандектной школы), еще не получили
всестороннего исторического и сравнительно-правового освещения в нашей литературе,
не проанализированы в контексте общего европейского правового развития, чем в
немалой степени и обусловлена их слабая теоретическая разработанность в российской
правовой науке. В большинстве современных публикаций по рассматриваемой тематике, в
основном догматического характера, затрагиваются лишь отдельные, как правило,
специальные проблемы недействительности сделок, а предлагаемые их решения далеко не
всегда удовлетворительны, и в целом можно сказать, что тема остается неразработанной
<2>.
--------------------------------
<2> На фоне всего сказанного довольно неожиданно авторитетное утверждение о
многочисленности трудов "отечественных ученых-правоведов, в целом достаточно
тщательно исследовавших этот институт гражданского права", и о том, что благодаря им
"обоснование актуальности... работы о недействительности сделок является непростой
задачей" (Суханов Е.А. О диссертациях по гражданскому праву // Вестник гражданского
права. 2006. N 1. С. 255, 256). Заметим, что, к сожалению, между количеством
исследований и их качеством (а следовательно, и разработанностью темы) зависимость
далеко не всегда прямая. См. в связи с этим интересный анализ В.А. Белова, называющего
почти три десятка (!) имен авторов (и этот перечень еще не полный), защитивших
кандидатские и докторские диссертации по теме недействительности сделок лишь в
промежутке каких-то шести лет (2001 - 2006 гг.), и оценку подобной "научной" экспансии:
Белов В.А. Типичные недостатки диссертаций по гражданскому праву // Вестник
гражданского права. 2007. N 1. С. 297.
В самом деле, сегодня лишь очень немногие положения общей теории
недействительных сделок можно было бы назвать общепризнанными или по крайней мере
господствующими в российской цивилистике; и, пожалуй, почти невозможно обнаружить
таких, которые бы никогда не подвергались критике - иногда обоснованной, иногда
вызванной недостаточным пониманием объекта, но, как бы то ни было, зачастую весьма
радикальной. Подобное состояние учения о недействительности сделок в отечественной
доктрине сильно напоминает то состояние, в котором оно находилось, как и учение о
сделках вообще, в конце XIX в. в Германии, до кодификации гражданского права. "Общее
учение о юридических сделках... - отмечал по этому поводу в 1900 г. Д.Д. Гримм, - в
настоящее время, благодаря совокупным усилиям нескольких поколений ученых-
романистов, представляет собою трудно вообразимый хаос" <3>; "...общее безотрадное
состояние современного учения о юридических сделках выступает... с достаточной
рельефностью перед нашими глазами"; "...всякое новое исследование не только не
разъясняет, но еще больше запутывает наше учение" <4>. А немецкий романист Людвиг
Миттайс начал свой известный трактат о порочности юридических актов с замечания:
"Тому, кто сегодня захочет заняться учением о порочности сделок, сразу бросится в глаза
недостаток единой систематики, имеющий место в данной области" <5>.
--------------------------------
<3> Гримм Д.Д. Основы учения о юридической сделке // Право. 1900. 1 окт. СПб.,
1864.
<4> Там же. СПб., 1866.
<5> Mitteis L. Zur Lehre von der Ungultigkeit der Rechtsgeschafte // Jahrbucher fur die
Dogmatik des heutigen romischen und deutschen Privatrechts. 28. Bd. Jena, 1889. S. 85.
К сожалению, необходимо признать, что приведенные оценки не были бы явно
чрезмерными и в отношении сегодняшнего состояния учения о недействительности
сделок в российской науке гражданского права. А слабость теории, как известно,
негативно отражается и на законодательстве, и на практике его применения. Все это
диктует необходимость глубокого и принципиально нового изучения проблем
недействительности юридических сделок, а также формулирования научно обоснованных
практических рекомендаций в данной области для законодателя и правоприменительных
органов.
Исходя из изложенного, целью выносимой на суд читателя книги, представляющей
собой обобщение с рядом изменений и существенными дополнениями материала ранее
опубликованных работ, в том числе трех последних монографий <6>, явилось
исследование наиболее общих классических <7> учений теории недействительных сделок
в их развитии, в том числе их судьбы в отечественном праве, определение их значения и
ценности для современного права и выявление на этой основе путей совершенствования
российского законодательства и практики его применения. Для достижения этой цели
представилось необходимым обратиться к римским корням и предпосылкам появления
исследуемых классических учений, проследить их становление, развитие и
распространение в правовых системах, основанных на романистической традиции,
определить, в какой мере эти учения восприняты отечественной доктриной,
законодательством и судебной практикой, установить имеющиеся в данной области
отклонения от них и наконец дать оценку данным отклонениям, выявить их причины,
позитивные и негативные стороны.
--------------------------------
<6> См.: Тузов Д.О. Концепция "несуществования" в теории юридической сделки.
Томск: Пеленг, 2006. 88 с.; Он же. Ничтожность и оспоримость юридической сделки:
пандектное учение и современное право. М.: Статут, 2006. 204 с.; Он же. Реституция при
недействительности сделок и защита добросовестного приобретателя в российском
гражданском праве. М.: Статут, 2007. 210 с. В основу настоящей книги в целом, с точки
зрения как ее содержания, так и общей структуры, положена моя докторская диссертация
(см.: Тузов Д.О. Общие учения теории недействительных сделок и проблемы их
восприятия в российской доктрине, законодательстве и судебной практике: Дис. ... д-ра
юрид. наук. Томск, 2006. 365 с.).
<7> Под классическими я подразумеваю учения и подходы, выработанные в течение
веков европейской романистикой и цивилистикой, в частности немецкой пандектной
школой, на базе источников римского права.
Предметом исследования явились некоторые общие учения теории
недействительных сделок в динамике их становления, развития и распространения, в том
числе восприятия отечественной правовой системой, а также ряд связанных с ними
специфических проблем российского гражданского права. В качестве таковых были
избраны: учение о природе недействительности и недействительной сделки; учение о
порочности сделки и двух ее формах - ничтожности и оспоримости; наконец, проблема
имущественных отношений сторон и третьих лиц в связи с недействительностью сделки
(проблема так называемой реституции и добросовестного приобретения a non domino).
Этим предопределена и структура настоящей книги, включающей соответственно три
части.
Поставленная цель исследования обусловила достаточно широкое применение
исторического и сравнительно-правового методов. Представляется, впрочем, что вообще
изучение правовых, как и любых общественных, явлений плодотворно лишь тогда, когда
опирается на исторические данные и прослеживает свой предмет в его эволюции, причем
не только в отдельно взятой стране. Иной подход способен завести исследование в тупик
или направить его по ложному пути, что неминуемо отразится и на практической сфере,
как уже, собственно, произошло с некоторыми правовыми категориями, в том числе в
области теории недействительности сделки, в их специфическом российском понимании.
Учитывая это, в работе были использованы источники римского права - труды
классических римских юристов, в основном синтезированные в Дигестах Юстиниана,
наиболее важные фрагменты которых приведены полностью на языке оригинала с
параллельным переводом, а также обширная иностранная научная литература, в том числе
произведения выдающихся представителей немецкой пандектной школы и ряда других
германских романистов XIX - начала XX в., внесших существенный вклад в разработку
учения о недействительности сделок в римском и пандектном праве, таких, как Г.К.
Бурхарди, Ф.К. фон Савиньи, Б. Виндшейд, О. Граденвитц, Г. Дернбург, Л. Миттайс, З.
Шлоссман, и др. Широко использованы труды иных немецких, а также итальянских,
русских, французских и других романистов, историков права, цивилистов и
компаративистов, как современных, так и конца XIX - первой половины XX в. Эти работы
послужили не только материалом исторического и сравнительно-правового исследования
при раскрытии положений римского права, иностранного законодательства и правовой
доктрины, но и базой для теоретической разработки многих проблем недействительности
сделок в российском праве. При этом в части современной правовой доктрины особое
внимание было уделено итальянской литературе, которая по своему объему и глубине
разработки проблем недействительности сделок сегодня вряд ли уступает немецкой и
является, как было справедливо отмечено <8>, выразителем современной синкретической,
подлинно европейской правовой традиции.
--------------------------------
<8> См.: сн. 141 в ч. I настоящей книги.
При исследовании проблем восприятия и разработки общих положений теории
недействительных сделок в отечественной цивилистике, их отражения в российском
законодательстве и судебной практике, а также при решении многих теоретических
вопросов недействительности сделок большое внимание было уделено работам известных
отечественных цивилистов, процессуалистов и теоретиков права дореволюционного,
советского и современного периодов. Кроме того, важным элементом исследовательской
базы явились новейшие публикации по рассматриваемым проблемам, в ряде которых
нашли отражение современные подходы и тенденции отечественной цивилистики и
юридической практики.
Источниковой базой исследования явились памятники зарубежного и российского
права, в особенности проект русского Гражданского уложения с объяснениями
Редакционной комиссии, новейшее российское законодательство и законодательство
зарубежных стран - Германии, Франции, Италии <9> и др., новые гражданские кодексы
некоторых бывших союзных республик - Казахстана, Украины и Эстонии, а также вновь
введенный в действие Гражданский закон Латвии 1937 г., российская судебная практика
(главным образом арбитражных судов).
--------------------------------
<9> Авторский перевод ст. 1414 - 1452 итальянского Гражданского кодекса дан в
Приложении.
Общим методологическим приемом, использованным в работе, является
исследование римских корней того или иного учения, в соответствующих случаях - его
разработки и завершенного выражения в немецкой пандектистике XIX в., прежде всего в
трудах Савиньи и Виндшейда, его восприятия и дальнейшего развития в правовой
доктрине и законодательстве зарубежных стран (главным образом Германии, Франции и
Италии) и, наконец, его восприятия (или, напротив, отторжения) в российской
цивилистической доктрине, законодательстве и судебной практике и вызванных этим
теоретических и практических проблемах.
Многие рассматриваемые проблемы теории недействительных сделок еще не были
предметом специального научного анализа в российской цивилистике (такие, как
соотношение недействительности и порочности, недействительности и несуществования,
феномен "исцеления", или конвалидации, ничтожных сделок, происхождение
оспоримости, правовая природа и недействительность традиции, общее влияние
романистических идей и немецкой пандектистики на теорию недействительных сделок в
отечественной доктрине и доктрине зарубежных стран, и др.) или же получили в
настоящем исследовании новую разработку (соотношение недействительности и
противоправности, природа недействительной сделки, проблема материального критерия
разграничения ничтожности и оспоримости, многие частные вопросы учения о
ничтожности и оспоримости юридических сделок, проблема защиты добросовестного
приобретателя a non domino и др.).
В заключение хотелось бы выразить искреннюю благодарность профессорам М.И.
Брагинскому и Б.М. Гонгало, доценту И.Д. Кузьминой, а также коллективу кафедры
гражданского права Санкт-Петербургского государственного университета, и в
особенности доценту кафедры А.Д. Рудоквасу, взявшим на себя нелегкий труд
рецензирования настоящей работы и подготовившим обстоятельные аналитические
отзывы, критическая часть которых была по возможности учтена при подготовке
окончательной редакции книги. В равной мере благодарен всем тем, кто нашел время и
желание откликнуться на мои публикации и автореферат, предшествующие данному
изданию и составившие его основу.
С чувством глубокой признательности упомяну имена моих учителей, чей научный
пример всегда служит мне надежным ориентиром: доцента Виктора Михайловича
Чернова, профессора Бориса Лазаревича Хаскельберга и профессора Марио Таламанки.
Их неизменному чуткому вниманию и безотказной помощи во многом обязана эта книга.
Как и предыдущие три монографии, положенные в основу настоящей работы,
посвящаю эту книгу самым близким мне людям - жене и родителям.
Д.О.Тузов
Сорренто, 27 мая 2007 г.
Часть первая. ФЕНОМЕНОЛОГИЯ НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ
(УЧЕНИЕ О ПРИРОДЕ НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОЙ СДЕЛКИ)
Глава I. ВВОДНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ. НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ
И ПРОТИВОПРАВНОСТЬ <*>
--------------------------------
<*> См. также: Тузов Д.О. О правовой природе недействительных сделок //
Гражданское законодательство Республики Казахстан: Статьи, комментарии, практика /
Под ред. А.Г. Диденко. Вып. 14. Астана, 2002. С. 177 - 208; Он же. Реституция при
недействительности сделок и защита добросовестного приобретателя в российском
гражданском праве. М.: Статут, 2007. С. 8 - 34 (§ 1, 2).
§ 1. Дискуссия о природе недействительной сделки
В соответствии с общепринятой классификацией, основы которой были заложены
Савиньи <1>, все значимые для права явления (юридические факты) подразделяются на
события и действия <2>, последние же в свою очередь - на действия правомерные и
противоправные (правонарушения) <3>, а также действия, непосредственно направленные
на правовой результат (в том числе сделки) и непосредственно на него не направленные
<4>. В отечественной доктрине это последнее деление принято распространять только на
правомерные действия, различая среди них соответственно юридические акты и
юридические поступки <5> и относя к числу первых сделки и некоторые другие акты.
--------------------------------
<1> См.: Savigny F.C. System des heutigen romischen Rechts. Bd III. Berlin, 1840. § 104.
S. 3 ff.
<2> В классификации Савиньи событиям соответствовали "случайные
обстоятельства", к которым причислялись также действия третьих лиц, а действиям -
волевые акты самого заинтересованного лица (см.: Ibid. S. 5).
<3> Выделение в системе юридических фактов правомерных и неправомерных
действий является результатом более поздней доработки классификации Савиньи (см.:
Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву. Л.: Изд-во ЛГУ, 1949.
С. 116 и сл., сн. 1). Нетрудно заметить, что если последняя опирается на единый критерий
воли, то первое основано уже на ином основании - критерии правомерности, вследствие
чего классификация в целом утрачивает логическую стройность.
<4> См.: Savigny F.C. Op. cit. S. 5 f.
<5> Эта терминология в значительной мере условна и не вполне адекватна
обозначаемым понятиям. С точки зрения общей семантики слова "действие", "акт",
"поступок" являются синонимами и к тому же могут быть использованы в принципе для
обозначения как правомерного, так и неправомерного поведения. Кроме того, термину
"юридический поступок" вряд ли вообще может соответствовать относительно
однородная правовая категория, ибо объединяемые под ним действия имеют столь же
мало общего между собой, сколько и с юридическим актом (сделкой), которому они
противопоставляются (перечень видов юридических поступков, имеющий, однако, лишь
описательный характер, см.: Красавчиков О.А. Юридические факты в советском
гражданском праве. Б.м.: Госюриздат, 1958. С. 157); единственный, пожалуй, общий их
признак является чисто негативным, заключаясь в том, что такие действия не являются
сделками. Этим объясняется то, что, например, М.М. Агарков, который ввел в научный
оборот сам термин "юридический поступок", не рассматривал в качестве юридических
поступков "действия, создающие указанные в законе объективированные результаты"
(литературное произведение, изобретение и т.д.), не требующие, в отличие от
юридических актов и юридических поступков, дееспособности совершающего их лица
(см.: Агарков М.М. Понятие сделки по советскому гражданскому праву // СГП. 1946. N 3-
4. С. 51 и сл., 55), а О.А. Красавчиков, настаивавший, напротив, на отнесении этих
действий к юридическим поступкам (см.: Красавчиков О.А. Указ. соч. С. 114, 152 и сл.),
по сути приходил к тому же результату, что и Агарков, выделяя среди таких поступков
"материальные", для совершения которых дееспособность не требуется (и которые
Агарков выделял в отдельную категорию), и "нематериальные", для совершения которых
лицо должно быть дееспособным (собственно юридические поступки, по классификации
Агаркова) (см.: Красавчиков О.А. Указ. соч. С. 157 и сл.).
Вопрос о природе недействительности и недействительных сделок сводится, по сути,
к определению места последних в приведенной классификации: являются ли они
сделками в собственном смысле или же их следует отнести к какой-либо иной категории
юридических действий, например к правонарушениям? В свое время этот вопрос вызвал
оживленную дискуссию среди отечественных цивилистов, однако до сих пор его вряд ли
можно признать решенным. И хотя в отношении научной обоснованности связанной с
ним полемики иногда высказывались скептические суждения <6>, без его решения вряд
ли возможно построение концепции не только недействительной сделки, но и
юридической сделки как таковой.
--------------------------------
<6> См., напр.: Иоффе О.С. Советское гражданское право (Курс лекций): Общая
часть. Право собственности. Общее учение об обязательствах. Л.: Изд-во ЛГУ, 1958. С.
239: "Весь этот спор помимо того, что он не имеет никакого практического значения,
лишен... и теоретического интереса".
Нетрудно заметить, что понятие недействительной сделки формулируется разными
авторами под влиянием их представлений о юридической сделке вообще. А
представления эти, несмотря на то, что они основываются на легальном определении,
существенно отличаются друг от друга.
В соответствии со ст. 153 ГК <7> сделками признаются действия граждан и
юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение
гражданских прав и обязанностей. Это легальное определение, аналогичное
содержащимся в прежних российских кодификациях, помимо того, что оно рассматривает
сделку как действие, указывает только один ее признак - юридическую направленность
воли действующего лица. В связи с этим в отечественной цивилистике возникла
дискуссия о том, существенно ли для понятия сделки, чтобы эта воля соответствовала
нормам объективного права, или, иными словами, можно ли из легального определения
сделки вывести, что последняя характеризуется только правовой направленностью, а
правомерность не является ее необходимым признаком. Разные ответы на этот вопрос
предопределили и различные подходы к установлению правовой природы
недействительной сделки.
--------------------------------
<7> Здесь и далее, при отсутствии иных указаний, имеется в виду Гражданский
кодекс Российской Федерации.
Согласно господствующему взгляду, сделка - это прежде всего правомерное
действие. На это обращал внимание еще Д.И. Мейер в середине XIX в., когда учение о
юридической сделке находилось лишь в стадии своего становления. "Собственно, только
законные сделки можно назвать сделками..." <8>, - указывал он. В дальнейшем эта идея
получила широкую поддержку и последующее развитие в работах многих отечественных
правоведов <9>, однако сама правомерность понималась ими неодинаково, вследствие
чего существенно различались и их взгляды на природу недействительной сделки. Если,
по мнению одних, составляющих большинство, недействительные сделки в силу их
противоречия правовым предписаниям не обладают признаком правомерности, а значит,
являются не сделками, а противоправными действиями (правонарушениями) <10>, то
согласно другим, само по себе несоответствие сделки нормам права еще не
свидетельствует о ее противоправности <11>.
--------------------------------
<8> Мейер Д.И. Русское гражданское право. В 2-х частях. Ч. 1. М.: Статут, 1997 [по
испр. и доп. 8-му изд. 1902 г.]. С. 179.
КонсультантПлюс: примечание.
Монография М.И. Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное право. Общие
положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут,
2001 (издание 3-е, стереотипное).
<9> См., напр.: Гамбаров Ю.С. Курс гражданского права. Т. I: Часть общая. СПб.,
1911. С. 633 и сл.; Синайский В.И. Русское гражданское право. Вып. I: Общая часть и
вещное право. Киев, 1914. С. 134; Перетерский И.С. Сделки. Договоры. М.: Юриздат,
1929. С. 6; Агарков М.М. Указ. соч. С. 47 - 49, 54 и сл.; Новицкий И.Б. Сделки. Исковая
давность. М.: Госюриздат, 1954. С. 12, 65; Толстой Ю.К. Содержание и гражданско-
правовая защита права собственности в СССР. Л., 1955. С. 141; Иоффе О.С. Советское
гражданское право. С. 196, 239; Красавчиков О.А. Указ. соч. С. 116, 120 и сл.; Халфина
Р.О. Общее учение о правоотношении. М., 1974. С. 34; Брагинский М.И., Витрянский В.В.
Договорное право: Общие положения. М.: Статут, 1997. С. 152; Хейфец Ф.С.
Недействительность сделок по российскому гражданскому праву. М.: Юрайт, 1999. С. 14
и сл.
<10> См., напр.: Иоффе О.С. Советское гражданское право. С. 239; Красавчиков О.А.
Указ. соч. С. 120 и сл.; Халфина Р.О. Указ. соч. М., 1974. С. 34; Розенфельд Я.Э.
Оспоримые сделки: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1979. С. 9 и сл.; Хейфец Ф.С.
Указ. соч. С. 15.
<11> Обратим внимание на то, что в зарубежной цивилистике вопрос о
правомерности или противоправности недействительной сделки в такой его постановке
никогда не дискутировался.
Так, М.М. Агарков и И.Б. Новицкий <12> рассматривали как противоправные
действия не любые недействительные сделки, а только те, которые по законодательству и
правосознанию советского времени противоречили основам правопорядка и
квалифицировались по ст. 30 ГК РСФСР 1922 г. (сделки, совершенные с целью,
противной закону или в обход закона, а равно сделки, направленные к явному ущербу для
государства). К этой группе они относили, в частности, сделки, направленные на продажу
земли, жилплощади в коммунальном доме, соглашения, нарушающие закон о кредитной
реформе, и т.д. Эти сделки, по их мнению, являлись не сделками, а правонарушениями,
так как не обладали признаком правомерности: "...здесь только внешний облик сделки, а
по существу - недозволенное действие" <13>, - писал И.Б. Новицкий.
--------------------------------
<12> См.: Агарков М.М. Указ. соч. С. 47; Новицкий И.Б. Указ. соч. С. 65.
<13> Новицкий И.Б. Указ. соч. С. 65.
Что касается остальных недействительных сделок, то здесь мнения указанных
авторов существенно расходились, причем опять-таки вследствие различного понимания
ими категории правомерности. Ни тот ни другой, в отличие от большинства сторонников
господствующего взгляда, не считал такие сделки правонарушениями, однако если М.М.
Агарков не признавал их также и правомерными действиями, то И.Б. Новицкий говорил
об их правомерности. М.М. Агарков полагал, что эти сделки, "сами по себе взятые,
являются действиями ЮРИДИЧЕСКИ БЕЗРАЗЛИЧНЫМИ. Они не являются
неправомерными, так как не нарушают ни повелений, ни запретов закона. Но они не
принадлежат и к числу правомерных юридических действий, так как их совершение не
вызывает ни установления, ни изменения, ни прекращения правоотношений" <14>. К
таким юридически безразличным действиям автор относил сделки, недействительные
вследствие несоблюдения формы, сделки недееспособного или невменяемого лица, а
также мнимые и притворные сделки (ст. 29, 31, 34 ГК РСФСР 1922 г.) <15>. И.Б.
Новицкий, напротив, признавал все недействительные сделки юридическими фактами и
относил те из них, которые не являлись, по его мнению, правонарушениями, к категории
правомерных действий. Несмотря на их неспособность вызывать правовой эффект, на
достижение которого они были рассчитаны, автор тем не менее классифицировал их в
качестве сделок: в данном случае "сделка оказывается недействительной, но все же она
является сделкой" <16>. Иными словами, недействительные сделки, по представлению
И.Б. Новицкого, могут быть как неправомерными, так и правомерными: первые - суть
правонарушения, вторые - собственно сделки.
--------------------------------
<14> Агарков М.М. Указ. соч. С. 47 (выделено мной. - Д.Т.).
<15> Там же. Автор, однако, оставлял открытым вопрос о правовой природе
оспоримых сделок, впоследствии признанных недействительными. Правильно отмечая,
что до признания их недействительными судом они являются условно действительными
(Там же. С. 48 и сл.), т.е. как юридические факты должны быть отнесены к категории
сделок, он не определял их природу после признания недействительными. Констатируя,
что такие сделки и после их аннулирования остаются действиями правомерными, Е.А.
Крашенинников и В.Б. Чуваков также не дают ответа на этот вопрос (см.: Крашенинников
Е.А. Последствия совершения порочных сделок // Проблемы понятийного аппарата наук
гражданского и гражданского процессуального права. Ярославль, 1987. С. 42; Чуваков
В.Б. Порочные сделки в системе юридических фактов // Сборник статей к 50-летию Е.А.
Крашенинникова. Ярославль, 2001. С. 30 - 34).