Тревер К.В. Очерки по истории и культуре Кавказской Албании IV в. до н. э.

Подождите немного. Документ загружается.

Албания в IV—VII вв

осложняющую задачу исследователя. Тем не менее в данной главе делается

попытка охарактеризовать художественные вкусы албанской знати IV—VII вв.,

остановившись на нескольких памятниках торевтики из большого числа

известных нам сосудов из бронзы — водолеев, курильниц, кувшинов, блюд, а

также на одной уникальной статуэтке всадника.

Эту группу бронзовых предметов, до более углубленного их изучения и

сопоставления с предметами несомненно местного производства из Мингечаура,

мы одно время относили к сасанидскому кругу, к той группе памятников,

которые являются вкладом народов Закавказья в сокровищницу сасанидского

искусства.

После того как изучение этих предметов было углублено, когда удалось

сопоставить некоторые своеобразные формы этих сосудов с керамическими

находками из Мингечаура (на территории Ирана памятники бронзовой торевтики

этого типа пока неизвестны), когда выявились специфические особенности,

характеризующие группу предметов, обнаруженных в аулах горного Дагестана,

явилась возможность усмотреть в них художественные изделия албанских

торевтов IV—VIII вв.

Наиболее раннюю группу составляют бронзовые предметы, относящиеся к

IV—V вв.. они отличаются большим техническим совершенством и

гармоничным претворением как в сюжетах, так и в стиле местных и западных

(римских и византийских) художественных приемов, претворением, дающим

новое качество, которое отличает эти албанские предметы искусства как от

иранских, гак и от армянских и иберских памятников.

Одним из ярких представителей этой группы предметов является чеканное

бронзовое блюдо, происходящее из южного Дагестана и хранящееся в Эрмитаже

{табл. 26).

В центральном медальоне изображен всадник, скачущий в сопровождении

собаки, занеся дротик, который он собирается метнуть. Медальон окружен рядом

концентрических кругов; в наиболее широком пз них — четыре круглых

медальона чередуются с четырьмя амфорами, из которых поднимаются ветки: в

завитках помещены парные изображения птиц и животных (зайцы и козероги). В

медальонах показаны сцены единоборства человека со зверем (быть может,

цирковые сцены). По внешнему краю идет аркада с тонкими колоннами,

имеющими капитель и ступенчатую базу. Под арками геральдические группы

птиц и животных чередуются с человеческими фигурами — танцорами,

музыкантами. охотниками. Античный облик всадника в некоторой мере

повторяет

И. Л. О р бели К. В. Т р е в е р, ук. соч., стр. XIV—XV.

Там же,

табл. 64.

Албания в IV—VII вв.

известные изображения аналогичных римских и византийских сюжетов.

Фигуры борющихся со зверем (в медальонах) или обнажены или одеты в

римскую одежду, тогда как танцоры под арками одеты в восточные

шаровары и рубахи. Группы геральдически сопоставленных зверей и птиц

под арками носят ярко выраженный восточный характер. Что касается

растительного орнамента, то он близок к античному, но отличается рядом

деталей, характерных для искусства восточных народов (тяжелые плоды

граната и др.).

Это большое бронзовое блюдо, диаметром 56 см, было изготовлено в

период оживленных политических и культурных сношении Албании с

Византией, в период, когда и заказчик, и художник, и мастер были

знакомы с памятниками искусства западного мира, что могло иметь

место в IV—V вв.

Из мастерской, обслуживавшей феодала, происходит также

замечательный бронзовый кувшин высотой З9.2 см,

своеобразной формы,

близкой и известной мере к форме сасанидских кувшинов,

но отличается

от них расширяющимся книзу туловом, более массивной ручкой и носиком

венчика.

О ножке кувшина судить нельзя, так как она отломана. Сосуд

этот происходит тоже из аулов горного Дагестана и поступил к Эрмитаж из

собрания А. А. Бобринского (табл. 31). На кувшине изображены птицы по

сторонам дерева — один из самых древних и излюбленных мотивов в

искусстве народов Передней Азии и Закавказья. Обращает на себя

внимание дерево: прямой орнаментированный ствол, который внизу

упирается в ступенчатую подставку пли пьедестал, напоминая собою

форму зороастрийского жертвенника, а вверху переходит в пальмовидную

крону, имеющую вид большой пятилепестковой пальметки; между

верхними листьями поднимаются два плода (?). ниже кроны — две

тяжелые изогнутые ветви опускаются до земли, а под ними на коротких

стеблях свисает по крупному круглому плоду (табл. 30; рис. 38,2). Птицы-

павлины своим ожерельем с развевающимися лентами охарактеризованы

как птицы из царского парка или как «священные» птицы.

Кувшин этот выполнен в технике литья по восковой модели: применена

инкрустация красной меди в желтую бронзу. Рисунок дерева и птиц

отличается условностью в передаче форм и некоторой схематичностью в

передаче деталей, но производит тем не менее

Carlo С e с с h e 1 1 i. Un disco votivo argenteo del Museo Profano in Va-

ticano. Dcdalo, 1927, fasc. III

См. выше. стр. 272 u ел.

П. А. О р б е .ч и и К. В. Т р е в е р, ук. соч., таил. 72.

Там же, табл. 48 и 61.

Кувшины этой своеобразной формы принято называть «сасанидскими», хотя

идентичные глиняные сосуды местного производства находят во время

археологических раскопок в Средней Азии (например, на городище Кафыркала)

и датируют их V—VII вв.

Албания в IV—VII вв.

большое впечатление особой выразительностью и монументальностью

изображаемых представителей растительного и животного мира.

От вышеописанного блюда с всадником (IV—V вв.) кувшин отличается

своей техникой (присутствие инкрустации), и сюжетом (отсутствие античных и

наличие сасанидских мотивов), а формой, характерной для V—VII вв., что дает

основание относить его к более позднему времени, к VI—VII вв.

Ближайшей аналогией этому сюжету является изображение на каменной

капители, обнаруженной в 1948 г. на территории христианского храма VI—VII

вв. в Судагылане, у Мингечаура (табл. 28).

На одной из сторон этой

четырехугольной в плане капители высечены два павлина встречно по сторонам

стилизованного дерева: утолщенный внизу ствол заканчивается вверху

трехлепестковой пальметкой, напоминающей по своим очертаниям цветок.

Павлины здесь тоже украшены «царственными лентами» и приводят на память

сходную композицию (два павлина с лентами по сторонам алтарика) на

серебряной удлиненной чаше Государственного исторического музея в Москве,

обнаруженной в 1947 г. у дер. Бартым Пермской области.

По карнизу капители

тянется, огибая ее со всех четырех сторон, албанская надпись.

Выше отмечалось, что вопрос о назначении этого камня (капитель или

подставка для алтарного креста) продолжает оставаться спорным, хотя более

вероятным представляется первое объяснение, принимая во внимание

пропорции камня,

а также сюжет, встречаемый обычно на капптелях; из числа

закавказских можно было бы назвать капитель в баптистерии храма в

Болнисском Сионе (конец V в.), где изображены два павлина по сторонам

креста,

и деревянная резная капитель (VII—VIII вв.) из храма на острове Севан,

где по сторонам «священного» дерева, имеющего вид пальметки, встречно

изображены две птицы с пышными хвостами.

При сравнении рельефов на кувшине и на капители обращает на себя

внимание их плоскостная трактовка, хотя в стилистическом

С. М. К а зиев. Новые археологические находки в Мингечауре. ДАН Азерб.

ССР, 1948, № 9. стр. 400, рис. 5—8.

О. Н. Б а д е р. Бартымская чаша. КСИИМК, вып. XXIX, 1949, стр. 84 и сл.,

рис. 19. — О. Н. Бадер (ук. соч., стр. 89) относит эту чашу к сасанидскому кругу

памятников, тогда как И. А. Орбели и Л. А. Мацулевич высказывались за

закавказское ее происхождение.

См. стр. 335 и сл.

Высота 55 см, стороны 80X80 см.

Г. Н. Ч у б и н а ш в и л и. О

художественной среде и хронологических рамках Мингечаурского рельефа. МП

Азерб., т. II, стр. 213, рис. 1.

Б. Ар а к е лян. Сюжетные рельефы Армении IV—VII вв. Ереван, 1949, рис.

81— 82: Т. А. И з м а й л о в а. Севанские капители. ТОВЭ, т. III, Л, 1940, табл.

Албания в IV—VII вв.

отношении между ними имеются отличия, что объясняется, видимо, разными

художественными мастерскими, из которых эти предметы вышли. Последнее не

мешает отнести рельеф на капители тоже к VI—VII вв., тем более, что базилика,

в которой он найден, датируется, насколько мне известно, этим же

временем.

К тому же времени, как кувшин и капитель, должен быть отнесен еще один

памятник с аналогичным сюжетом, найденный в 1901 г. в древнем храме Тхоба-

Ерды (горная Ингушетия),— фрагмент плиты из обожженной глины (кирпич

типа черепицы), на которой изображены две серны по сторонам дерева (табл.

29). Крона дерева имеет вид пятилепестковой пальметки; с нее тоже свисают

тяжелые плоды, но удлиненной формы.

По рисунку дерево (рис. 38,3) похоже на

дерево на бронзовом кувшине (на кирпиче отсутствует только пьедестал под

деревом). Фигуры серн выполнены суммарно, причем передние ноги и головы

животных переданы особенно примитивно. Под фигурами серн имеются шесть

букв грузинского эпиграфического алфавита (асомтаврули), помещенные в

обратном направлении (на форме, следовательно, слово было вырезано

правильно).

Этот же сюжет — два козла по сторонам дерева, вырастающего из

ступенчатого пьедестала, изображены на южной стене Ахтамарского храма, у

западного его угла.

И здесь ветви изображены свисающими, образуя как бы

пальметку, по форме близкую к изображению на кувшине с птицами по

сторонам дерева. Ахтамарский рельеф, точно датированный первой половиной X

в., позволяет говорить о широко распространенных в Закавказье и долго

сохранявшихся даже в заведомо христианской среде древних представлениях,

связанных с культом священного дерева.

То обстоятельство, что трактовка фигур животных и птиц на капители и на

кирпиче довольно близка по характеру к обобщенной передаче форм на

бронзовых водолеях

(табл. 20—21), позволяет относить всю эту группу к

одному времени — к VI—VII вв.

Возвращаясь к отдельным деталям сюжета на кувшине — к дереву с его

своеобразной формой, следует отметить, что, кроме перечисленных двух

памятников, оно имеется еще на маленькой сердо-

Г. Н. Чубинашвили датирует мингечаурский рельеф временем не ранее

VIII—IX вв., полемизируя с Р. М. Ваидовым, который датирует его якобы

V—VI вв. (Г. Н. Ч у б и н а ш в и л и , ук. соч., стр. 221 и прим. 1.).

Эта плита в 20-х годах находилась в музее г. Владикавказа (ныне г. Орд

жоникидзе), судя по письму Ингушского института краеведения на имя И. А. Ор-

бели от 25 февраля 1927 г. Размеры плиты выяснить не удалось.

См. стр. 336 и сл.

W. Bachmann. Kirchen und Moscheen in Armenien und Kurdistan.

25. wissenschaftliche Veroffentlicliung dcr Deutscheii Orient-Gesellschaft. Leip

zig, 1913,Taf, 35.

См. стр. 324 и сл.

Албания в IV—VII вв.

доковой печати, найденной в 1939 г. в погребении около сел. Хинисли в

Шемахннском районе: на крошечном камне вырезано изображение дерева (рис.

38, 1) тоже на пьедестале и с аналогичной кроной в виде пальметочки со

свисающими ветвями.

Три дерева (рис. 38), разных размеров и на разном

материале изображенные, дают основание полагать, что все они восходят,

очевидно, к какому-то хорошо известному в Албании прототипу, к памятнику, на

котором имелось изображение «священного» дерева, или что существовало

какое-то определенное и общепринятое его изображение. В. Н. Левиатов по

поводу дерева на кувшине высказывал предположение, что изображен гранат,

так как «среди деревьев Азербайджана, приносящих круглые, крупные плоды и

имеющих ответвления и плоды близ самой земли, имеется, пожалуй, только

одно, которое соответствует подобным признакам,— это гранат. Известно, что

гранат культивировался в Азербайджане с древнейших времен; его остатки обна-

ружены среди материалов, относящихся к эпохе развитой бронзы». К этим

словам В. Н. Левиатова можно добавить, что остатки граната имеются, как

известно, и среди растительных остатков, найденных в Мингечауре. Гранат —

символ плодородия у всех народов Востока — вследствие яркой алости своего

цветка и своего освежающего сока, обилия зернышек в плоде мог и в Албании

почитаться как жизнедающее, «священное» дерево.

Возвращаясь к изображению птиц на кувшине, грузных павлинов на коротких

ногах, интересно сопоставить их с аналогичным изображением павлинов на

карасах XII в. из Старой Ганджи (рис. 39):

рельефы на карасах выполнены

штампом спустя пять веков после изготовления кувшина, по общности в рисунке

тем не менее нельзя не усмотреть. Ф. Сарре в свое время отмечал уже близость в

рисунке ног павлинов на этом кувшине и ног водолея в виде утки (табл. 21),

сопоставляя их в хронологическом отношении и тоже относя и тот и другой

памятник к «позднесасанидскому времени».

Следует упомянуть, что на карасах Ганджи также фигурируют птицы по

сторонам дерева, изображенные схематически (с помощью штампа), что говорит

о крепкой древней традиции и живучести этого древнего сюжета, восходящего,

как указывалось, к древним мифическим представлениям.

Е. А. Л а х о м о в. Доисламские печати и резные камни Музея истории

Азербайджана. МКА, I, 1949, стр. 106, рис. 4,56. — Следует указать, что на

сасанидских резных камнях, насколько мне известно, эта форма дерева не за-

свидетельствована.

В. Н. Л е в и а т о в. Украшения на карасах из Старой Ганджи. ИАН Азери. ССР,

1945, 8, стр. 57. См.: Я. К. Г у м м е л ь. Археологические очерки. Баку, 1940, стр.

126.

Н. Л е в и а т о в, ук. соч., стр. 56, рис. 16 на стр. 62.

F. S а г г е. Die Runs des alten Persien. Berlin, 1923, S. 73, Taf. 135

Албания в I V—VII вв

С какими же религиозными представлениями народов Закавказья, в частности

албанов, мог быть связан этот древний передне-азиатский сюжет?

Рис. 38. Три типа изображения «священного дерева».

Дерево, птицы и козлы символизируют несомненно земное пло-

дородие, его животный и растительный мир, связанный с представ-

Рис. 39. Глиняный обломок из Ганджи и деталь бронзового кувшина

(Дагестан).

лениями о воде и орошении, т. е. являются, как мне кажется, символом

подательницы этих благ — персднеазиатской Лнахиты, среднеазиатской

Ардвисуры — той богини албанского пантеона, имени

21 К. В. Тревер

Албания в IV

—

VII вв.

которой мы не знаем, но которую Страбон называет греческим именем лунного

божества, связанного с водным началом,— Селеной.

Хотя сюжет этот изображен на памятниках VI—VII вв., после того как

народами Закавказья было принято христианство, тем не менее древние

культовые образы продолжали жить, правда, по-новому иногда осмыслялись.

На приведенных албанских памятниках сохраняется древний образ

«священного» дерева, сакральность которого наиболее ярко подчеркнута

ступенчатым пьедесталом на бронзовом кувшине. Что же касается павлинов, то в

христианской символике они олицетворяют жизнь (в языческой — смерть ), чем

ВИДИМО, и объясняется появление их на памятниках христианского времени,

тогда как в дохристианской среде, в частности в зороастрийской, Анахите—

Ардависуре посвящены голуби и куропатки.

Большой интерес представляет группа водолеев и курильниц, так как сосуды

одного и того же характерного типа известны как но материалам раскопок в

Мингечауре (глина), так и по вышеупомянутым, происходящим из горного

Дагестана бронзовым предметам.

Наиболее ранним памятником этой своеобразной группы является глиняный

водолей в виде безоарового козла, обнаруженный в 1946 г. в Мннгечауре, в

кувшинном погребении III—II вв. до н. э. на правом берегу Куры (табл. 1, 2; рис.

40, 1). В этот кувшин вода вливалась в горлышко на спине и выливалась через

отверстие во рту животного. Ноги либо отбиты, либо показаны в виде

подставочек. Если восстановить ноги, высота которых составляла бы одну треть

всей фигуры (с рогами), то высота водолея равнялась бы 25—26 см; он вылеплен

из черной глины, прекрасно вылощен. Тулово не соответствует реальным

пропорциям козла: оно утолщено для большей емкости сосуда.

Козел вообще является одним из наиболее излюбленных мотивов в

изображениях как на памятниках ранних (сосуды из norpef

Интересно отметить, что в более ранний период и в другой этнической

среде (в Средней АЗИИ) СИМВОЛОМ лунного божества, связанного с водным началом

является бык (К. В. Тревер. Гопатшах — пастух-царь. ТОВЭ, т. II,1940)

На рельефе в БОЛНИСИ (конец V в.) между павлинами изображен христианский

крест (см.:Г. Н. Ч у б и н а ш в и л и, ук. соч., стр. 213, рис. 1). На двух плитах в

христианской базилике V—VI вв. в Оссеново (окр. Варна) в Болгарии изображены

павлины перед кубком евхаристии (Н. М i chaelis Pharmakon Abb 1-3)

Албания в IV

—

VII вв.

бений элохи бронзы в Ходжали, Кедабеке и Ханларе),

так и на памятниках

средневековых (рельеф из Тхоба-Ерды. храм в Ахта-маре, караем Старой

Ганджи). В этой связи интересно замечание В. И. Левпатова по поводу

изображений козлов и коз, которые являлись одними из первых животных,

прирученных местным насе-

Рис, 40. Два глиняных и одни бронзовый водолей.

леннем. В силу этих пр ичин козы стали как бы символами обеспе-

ченности нищей, изобилия, богатства», и эти представления сохранялись

очень долгое время, вплоть до XII в.

Еще один сходный водолей был случайно найден и 1949 г. на том же

правобережье Куры (табл. 18, 7; рис. 40, 2).

Сосуд этот тоже вы леплен

Л. И. Г у л мель, ук. соч., рис. 11, 19, 30, 31 и др.

В И. Л е в и а т о в, ук. соч., стр. 54-55.

Т. II. Г о л у б к и н а , ук. соч., стр. 124, рис. 24.

Албания в IV

—

VII вв.

от руки из красной глины. Длина его 31 см, высота 23 см. Рога отломаны; они

были вылеплены отдельно и надеты на штифты, сидевшие в отверстиях. Вода

выливалась через рот. Если удлинить ноги до нормальных размеров, то высота

фигуры достигала бы 25.5 см. В обоих случаях перед нами предмет

практического назначении, а не игрушка. Вторая фигура, выполненная по

сравнению с первой более упрощенно и схематически, должна датироваться

первыми веками нашей эры. Оба пололся представляют большой интерес,

принимая во внимание, что глиняных водолеев этого же времени мы не знаем ни

на территории соседних с Албанией стран, ни на территории Ирана. Известен

водолей в виде козла из бронзы высотой 34.5 см, обнаруженный в горном

Дагестане и находящийся в Эрмитаже (табл. 20).

И в данном случае вода

вливалась в горлышко на ручке и выливалась через отверстие во рту козла.

Интересной деталью этого предмета является инкрустация глаз и подвесок оже-

релья из светлой насты. Этот сосуд, если рассматривать его в общем ряду с

другими бронзовыми сосудами из Дагестана, может быть датирован VI — VII

вв.,

судя по техническнм приемам (инкрустация) и особой, суммарной передаче

форм животного, близкой к изображению козлов на плите из Тхоба-Ерды. От

глиняных водолеев Мингечаура бронзового козла отделяют 6—9 веков, и тем не

менее в общей форме между этими своеобразными сосудами можно усмотреть

некую генетическую связь (рис. 40), учитывая к тому же, что бронзовый водолеи

найден на территории исторической Албании.

С территории горного Дагестана происходит другой водолей, высотой 45 см,

в виде гуся (табл. 21), поступивший в 1922 г. в Эрмитаж

из собрания А. А.

Бобринского, который приобрел ого в ауле Гуниб (собрание Чиляевой). Ручка

этого водолея с горлышком для вливания утрачена, но места ее прикрепления

видны (рис. 41.3). Этот водолей также был инкрустирован светлой пастой

(глаза). и, судя по сходной обобщенной трактовке форм, по отсутствию но каза

деталей, он тоже датируется, как и козел, VI VII вв.

Другой сосуд, в виде утки (табл. 19),

служил курильницей (высота

33.3 см), судя по съемным крыльям и хвосту, чем и объяс-

П. А. 0 р бели К. В. Тревер, ук.соч. табл. 79 ( из собр.:А. Д. Бобринского).

Е. К uhnel. Ausstelling von Meisterwerken muhammedanischer Kunst

Munchen, 1912.. Bd. II (введение к разделу «.Металл»). — M. M. Дьяконов (Брон-

зовая пластика первых веков хиджры ТОВЭ), т. IV, 1947, стр. 176) датировал

этот сосуд VII—VIII

Размеры бронзового в глиняных козлов совпадали бы, если им длинные

ноги козла могли быть выполнены в глине.

И. А. О р б е л и и К. В. Т р е в е р. ук соч., табл. 80.

Там же, табл. 81.

Албания в IV

—

VII вв.

няется отсутствие надобности и ручке; дым выходил из отверстия в спине и и

груди. Эта фигура птицы отличается от гуся тщательной трактовкой деталей

перьев (крылья), пластической передачей хохолка на голове и крупных перьев

хвоста. На спине птицы крышка и форме седла, тоже украшенная розным

орнаментом. С передачей этих и других деталей, как клюв и ободок вокруг

горла, контрастирует гладкая поверхность груди и схематически

изображенные

Рис. 41. Два глиняных и один бронзовый водолей.

тяжелые ноги, нижняя часть которых отсутствует. Эту курильницу изготовляла

другая рука, не та, которая лепила форму для козла и гуся, и, вероятно, раньше

и V—VI вв.

Водолей в виде гуся находится, как в случае с козлом, в каком-то

генетическом родстве с найденными в Мпнгечауре глиняными водолеями в

виде птицы, Один из них имеет вид «дикого горного голубя»,

стоящего на

четырех маленьких ножках, крыло и его оперение схематизованы, на спине —

горловина с примыкающей к ней ручкой (табл. 1, 1). Сосуд этот был найден в

1947 г. в разрушенном погре-

Т. П. Г о л у б к и н а, ук. соч., стр. 107, рис.

3 (высота 22.5 см, длина 38.5 см, ширина 59 ем).

Тревер К.В. Очерки по истории и культуре Кавказской Албании IV в. до н. э. - III в

Подождите немного. Документ загружается.