Тревер К.В. Очерки по истории и культуре Кавказской Албании IV в. до н. э.

Подождите немного. Документ загружается.

Албания в IV—VII вв.

К востоку от селения им была осмотрена крепость Гяур-Кала на холме

высотою 160 м, длиною 1 км, шириною 1/2 км. Им вкратце описаны стены,

ворота и башни, сложенные из обожженного кирпича на извести с

примесью яйца, упомянуты следы построек, но вся территория крепости

была распахана. С северо-востока к крепости Гяур-Кала примыкает холм

Сельбир, окруженный деревьями, а к юго-востоку — третий холм,

являющийся кладбищем.

В 1925 г. Д. Шарифов с сотрудниками в Нухинском уезде предпринял

разведочные работы, сопровождавшиеся раскопками. Особое внимание

было уделено развалинам Кабалы. Выяснилось, что город с трех сторон

был окружен рвом, четвертая же сторона представляет крутой обрыв

высотою более чем в 42 м над Карачаем. Тогда же установлено, что от

крепостной стены сохранились остатки пяти башен диаметром 5.5 м,

соединенных между собою мощной стеною шириной более чем в 4 м, что

высота разрушенных башен доходит до 6 м и что сложены стены и башни

из обожженного кирпича (25x25x5 см).

Остатки массивных ворот

сохранились к юго-западной части стены (табл. 5); ворота были

фланкированы башнями, в которых имелось по квадратной (5 арш. Х5 арш.)

комнате с полуразрушенным сводом. Площадь города занимала 15—20

десятин, т. е. до 22 га. В 1925 г. эта территория была поделена между кре-

стьянами, что в известной мере содействовало разрушению стен крепости.

На площади города тогда еще видны были остатки кирпичных построек,

как бы «сеткой» покрывавших его территорию. В 1926 г. Д. Шарифов с

группой сотрудников снова побывал в Кабале, причем основной задачей

являлось выяснение вопроса, являются ли развалины остатками только

крепости или же здесь имелось также II поселение.

Тогда же была

произведена глазомерная съемка Кабалы.

Д. Шарифов не дает датировки

стены, так как для этого, очевидно, не имелось данных во время

разведочного осмотра. Не могли быть определены также приблизительные

даты тех трех слоев, которые ему удалось установить при осмотре

глинистых обрывов на холме.

В 1944 г. экспедиция Азербайджанского филиала Академии наук

СССР под руководством С. М. Казиева производила здесь раскопки

разведочного характера; тогда же был составлен схематический план

крепости и окрестностей.

Раскопки на Сельбире ниже

Д. Ш а р и ф о в . Некоторые памятник» искусства и древности Нухин-

ского уезда. Изв. Общества обследов. и изуч. Азербайджана, вып. 2, 1926,

стр. 73—75.

Д. Ш а р и ф о в . Обследование развалин Кабалы, стр. 175.

Там же, стр. 175 (план).

С. М. К а з и е в. Итоги археологических раскопок 1944 г. в районе

Кабалы. (На азерб. яз). ИФАН Азерб. ССР, 1945. № стр. 72—73; Е. А. П а х о-

17 К. в. Тревер

Албания в IV—VII вв

слоя средневекового поселения обнаружили в грунтовой могиле вместе с

серебряной аршакидской монетой — драхмой Готарза (I в. н. э.)—золотые

серьги, серебряные и бронзовые перстни и браслеты, различные каменные и

настовые бусы, керамику, стекло и др. Этот интереснейший, датированный I в. н.

э. комплекс вещей, к сожалению, пока не издан, так же как и упомянутый

схематический план города. Дальнейшие разведочные раскопки позволили С. М.

Казиеву высказать предположение, что поселение на Сельбире древнее Гяур-

Калы.

Описание остатков крепостных стен Кабалы составил архитектор II. П.

Щеблыкин.

Согласно собранным ИМ данным, искусственный ров делит город

на две части: северную, носящую название Сельбир, и южную — Гяур-Кала.

Северная часть города окружена была со всех сторон крепостными стенами и

башнями; она представляет в плане неправильный пятиугольник. Территория эта

покрыта булыжником, кирпичом, обломками поливных изразцов и керамики и

несет следы каменной кладки. Северная часть города была обнесена валом;

около него местами видна каменная кладка на известковом растворе; в стене

здесь сохранились остатки ворот с круглой башней. К этим воротам снаружи

вела некогда дорога, от которой сохранилась часть ее длиною 400 м, шириною 7

м. Интересно, что дорога эта шла по искусственной насыпи и была выложена

уложенными на ребро кирпичами. Находящиеся в этом районе за городом

овраги, ручьи и балки обусловили извилистость этой ведущей к крепостным

воротам дороги.

II. П. Щеблыкин, как до него А. Яновский

и Д. Шарифов,

отмечает, что в

узкой части ущелья, у слияния Джоурлу-Чая

и Кара-Чая, в древности имелась,

судя по остаткам, плотина, с помощью которой в случае осады можно было

затопить окрестности крепости.

В западной части Сельбира имеются остатки стен и башен, сложенных из

булыжника на известковом растворе. В южной части

мо в. Монетные клады Азербайджана а других республик Закавказья, вып. V.

Баку, 1949, стр. 21, под № 1381.

С. М. К а з и с в. Итоги археологических раскопок 1944 г. в районе

Кабалы, стр. 73.

И. П. Ш е б л ы к и н. 1) Остатки крепостных стен Кабалы. ДАН Азерб.

ССР, т. I, Д"; 2, 1945, стр. 90 и сл.; 2) Средневековые азербайджанские города

Оренкала и Кабала. «Низами», сборник статей и материалов, вып. 4, 1947;

3) Памятники азербайджанского зодчества эпохи Низами. (Материалы). Баку,

1943, стр. 42—43 (рисунок стен и башен).

А. Л и о в с к и й, ук. соч., стр. 168.

Д. Ш а р и ф о в. Обследование развалин Кабалы, стр. 175.

Так II. П. Щеблыкин называет речку, у Д. Шарифова носящую название

Кочалан-Чай.

Албания в I V — VII вв.

следы башен в стенах отсутствуют, так как здесь проходит ров, о котором

говорилось выше и который разделяет крепость на две части; ширина рва II. П.

Щеолыкиным не указана; глубина его доходит местами до 18—20 м. В этом рву

имеются следы кладки каких-то заграждений в виде не то стены, не то ворот,

проем которых имел вид арки. Это обстоятельство приводит И. П. Щеблыкина к

предположению, что ров являлся, быть может, не чем иным, как дорогой,

которая пересекала город.

Сельбир составлял северную половину города, защищал подступы к нему с

севера, и из северных его ворот шла благоустроенная дорога в северном

направлении. В южной части города, Гяур-Кала, стена с башнями и воротами

охраняла город с южной стороны. С севера город окружал ров, отделяющий его

от Сельбира, а восточная и западная стороны ограждены были крутыми

склонами, причем западная сторона была, по-видимому, хорошо защищена

природой, тогда как южная нуждалась в большем укреплении, судя по боль-

шему числу башен и значительной толщине южной стены. Башни отстоят на

20—25 м друг от друга; по сторонам ворот башни отделены расстоянием в 10.5

м.

Что касается характера кладки крепостных стен, то И. П. Щеблыкин

установил следующие технические ее детали: фундаменты стен, судя по

наружной их стороне (речь идет, очевидно, о цоколе), сложены из крупных

камней хорошей отески, связанных известковым раствором. Забутовка цоколя

состоит из битого кирпича, кирпичного шлака и рваного камня «па обильном

растворе (средняя и мелкая галька и гравий)». Сами стены и башни сложены из

хорошо обожженного квадратного кирпича, уложенного правильными рядами

во всю толщину стен, сохранившихся до 6 м высоты.

Ни бойницы, ни междуэтажные перекрытия не сохранились. Стены производят,

по словам очевидцев, впечатление мощи и грандиозности и сходны по общему

виду со стенами Дербента, с гиль-

Обследовавший развалины Кабалы в 1957 г. А. Л. Якобсон обратил особое

внимание на структуру башен и сообщил мне свои наблюдения в письме от 10 ок-

тября 1957 г., за что приношу ему мою большую благодарность. «В основе ба

шен, — пишет он, — глинобитный массив высотой более 3 м; этот глинобитный

массив составляет основание-площадку, обложенную наподобие панциря круп

ным необработанным камнем-дикарем на очень прочном сером известковом

растворе с крупной речной галькой. Ряды каменной кладки более или менее

выдержаны. Высота каменного панциря — 3—3.5 м. Над глинобитно-камен-

вой частью башен возвышается несомненно одновременная ей сплошная кир

пичная кладка. Примесь речной гальки имеется только в кирпичной кладке

башен у ворот: в кладке остальных частей южной линии крепости этой примеси

в растворе нет».

Албания в IV—VII вв.

Ктесифона, что дает И. П. Щеблыкину основание датировать их V—VI вв.

Как видно из вышеизложенного, перечисленные разведки не смогли дать ни

точного плана крепости, ни удовлетворительного описания сохранившихся

наземных ее частей, ни обоснованных датировок. Но очевидным стало одно, что

около Чухур-Кабалы сохранились остатки ценнейшего памятника албанской

культуры — ее первой столицы, нуждающиеся в охране и в стационарном архео-

логическом изучении.

А. Яновский в 1829 г. объездил и обследовал район Кабалы и интересовался

при этом поисками древних дорог, ведших от Кабалы на север и на юг. При этом

ему удалось установить наличие ряда башен, которые вели от развалин Кабалы

по прямой линии на запад. к р. Алазани, на расстоянии двух-трех дней пути друг

от друга.-Полагая, что эти башни могли являться остатками древних «станций»,

А. Яновский сопоставляет этот факт с данными немецкого исследователя К.

Коха, путешествовавшего по Кавказу в 1836— 1838 гг. и записавшего предание

кахетинцев, что в местности Карагач на Алазани. где имеются развалины замка,

некогда находился большой город, который К. Кох ошибочно «принимал за

столицу албанских царей».

Учитывая это предание, А. Яновский высказал

предположение, что к этому-то городу на Алазани и могла вести из Кабалы

усмотренная им дорога с башнями

и что около дер. Орьят она соединялась с той

дорогой, которая шла на юго-запад по Дагнинскому ущелью (в Боздагском

хребте). В этом именно ущелье А. Яновский пытался усматривать

страбоновскую «тропинку, высеченную в скалах»,

а упоминаемое Страбоном в

этой связи болото он отожествлял с болотом, образуемым речкой Гуйнюк. к

западу от дороги, у подошвы Боздага.

Что касается дороги в Кабалу с юга, то

она могла идти вверх вдоль русла р. Турьян, в которую впадают омывающие

Кабалу речки Кара-Чай и Джоурлу-Чай.

Дорогу, ведшую на север, в предгорья

Кавказа, удалось установить, как говорилось выше, во время разведок в 1925 г.—

это дорога, идущая вверх от северных ворот Сельбира. По этой северной дороге

И. П. Щ е б л ы к и н. Остатки крепостных стен Кабалы, стр. 94.

А. Я н о в с к и й , ук. соч., стр. 171.

К. Koch. Reise nach dem kaukasischen Isthmus, Bd. II, 1843, S. 476.

Ср.: А. Я НОВСКИЙ, ук. соч., стр. 171.

А. Я н о в с к и й, ук. соч., стр. 172—173 (около дер. Орьят А. Янов

ский видел древнюю башню).

С т р а б о н, кн. XI, гл. 3,5 (С. 500—501).

А. Я н о в с к и й, ук. соч., стр. 162—163, 172—173 (по Дагнинскому

ущелью, по словам А. Яновского, до него не проезжал ни один из ученых путе-

шественников).

А. Я н о в с к и й, ук. соч., стр. 168.

Албания в IV—VII вв.

и прошло, вероятно, албанское посольство в (584 г., направляясь к хакану

Алп-Илитверу, совершив за 63 дня маршрут от Партава через Мингечаур—

Кабалу—Нуху—Закаталы—Кодорский перевал—каньон Андийского

Койсу—к Буйнакску и т. д.

Короткий путь через Дербент был в это время

в руках арабов.

Таким образом, к древней столице Албании вели торговые пути

с запада (через Иберию), с юга (через Армению, Атропатену) и с север

ных предгорий Кавказа. Этим фактом в большой мере обусловли

валось то торговое значение, которое мог иметь город Кабала в древ

ности и которым он отличался еще в VIII—IX вв. Судя по данным

арабских географов, Кабала, несмотря на частые вражеские напа

дения, продолжала на протяжении ряда веков оставаться центром

земледелия, садоводства, шелководства и других ремесел, как

об этом можно судить по словам Казвини, персидского автора

XIV в., который говорит о хорошем шелке, пшенице и другом зерне,

производимом населением Кабалы.

Следует отметить также, что в местных народных преданиях говорится

о ежегодных ярмарках, которые в старину имели место где-то около

Кабалы;

сохранились и рассказы о таможенной заставе по дороге в Кабалу,

в ущелье Фит-Каласи, где когда-то якобы взималась пошлина за

провозимые товары и проводимый скот."

В настоящем очерке собраны сведения, извлеченные из письменных

источников, а также те немногие, случайные и пестрые данные, которые

получены в результате разновременных разведочных осмотров города и

пробных раскопов в некоторых местах крепости.

Сопоставление этих данных может свидетельствовать о том, что город

начал свою жизнь во II— I вв. до н. э. и в качестве центра земледельческой

округи, ремесла и торговли просуществовал, быть может, до XVI в., пройдя

все этапы исторической жизни Албании.

На" территории левобережной Албании, кроме Кабалы, имеется еще ряд

крупных городищ, обследованных местными археологами, но

соответственные отчеты и материалы еще не опубликованы и поэтому,

кроме современного их наименования, мы о них ничего не знаем. К их

числу относятся упоминаемые О. М. Исмпзадэ городища (древние

поселения) Каладжик, Кызкаласы, Кирдыман-Кала, Калагет и др.

С. Т. Е р е м я н. Моисей Каланкатуйский о посольстве албанского

князя

Вараз-Трдата к хазарскому хакану Алп-Илитверу, стр. 150. —См. стр. 250.

А. Е. К р ы м с к и й, ук. соч., стр. 302.

А. Я н о в с к и й, ук. соч., стр. 169

А. П. Ф ит у ни. Девичья башня. Изв. Азкомстариса, вып. III,

11)27. стр. 108.

О. М, Исмизаде Ялойлутепинская культура. Баку, 1956, стр. 79.

Албания в IV—VII вв

К числу таких городищ относятся также развалины большого древнего

города, расположенного в Прибрежном районе Каспия, в 10 км к северу от

Самура (в 1 км к северу от железнодорожной станции Белиджп). На это

городище еще в 1924 г. обратил внимание А. С. Башкиров,

а в 1937 г. Е. А.

Пахомов, когда обследовал Присамурский район.

Стены громадной крепости,

возвышающейся на равнине, сложены из сырцового кирпича; в одном углу

городища Е. А. Пахомовым отмечена высокая насыпная терраса (цитадель,

дворец?). На это городище обратил внимание также дагестанский археолог М.

Исаков

и кратко описал его. Городище занимает, по его словам, площадь более

чем в 100 га и обнесено двускатным валом высотою около 20 м, шириною 12—

15 м. Вокруг этого вала, скрывающего древние стены города, идет ров шириною

20—25 м, глубиною 4—6 м. М. Исаков обратил внимание на правильные ряды

построек, остатки которых занимают среднюю часть городища. Среди

подъемного материала имеется много обломков керамики, толстостенной и

тонкостенной, которую он датирует последними веками до нашей эры и

первыми веками нашей эры. Насколько прав М. Исаков, судить трудно, так как

материал этот не издан.

Е. А. Пахомов и М. Исаков совершенно справедливо считают, что это

громадное городище, носящее у местного населения название «Турпаг-Кала», т.

е. Топрах-Кала, заслуживает самого пристального внимания и основательного

археологического изучения.

Опираясь на данные Птолемея и усматривая в Самуре р. Албан. М. Исаков

поставил вопрос, не имеем ли мы тут дело с развалинами города Албана,

который Птолемей называет в своем перечне на одиннадцатом месте как

находящийся между устьями pp. Касия и Албан. Хотя на карте, составленной к

«Географии» Птолемея, этот город помещен на берегу Каспийского моря между

указанными реками,

из этого никак не следует, что город являлся обязательно

приморским. Располагая сведениями о местоположении того или иного города

между такими-то реками, составитель карты Птолемея мог помещать их именно

между устьями этих рек. Но. с другой стороны, возможно, конечно, что

некоторые из этих городов действительно находились в прибрежной зоне

Каспийского моря. Абас-Кулиага Бакиханов (1794—1846 гг.) в начале

прошлого века пола-

А. С. Б а ш к и р о в. Изучение памятников старины. Дагестанский сбор

ник, т. III. Махачкала, 1927, стр. 235—236.

Е. А. П а х о м о в. Археологические экспедиции по районам АССР.

Изв. Азерб. ФАН СССР, 1938, № 3, стр. 34—35, рис. 4.

М. Ис а к о в. Исчезнувший город в Дагестане. Исторический журнал,

1941, № 6, стр. 156 — 157.

П т о л е м е й, кн. V, гл. 11, 2.

Claudii P t o l e m a e i Geographia, anno MDXLV (1545), tabula

Asiae III.

Албания в IV—VII вв.

гал, что «Албанд Птолемея» (как он его называл) следует отожествлять с

Дербентом, так как, по его мнению, р. Албан является Самуром, а Касий —

р. Манасом (между Буйнакском и Тарки).

Но на этом своем

предположении историк Азербайджана не настаивал, так как тут же

называл деревню Алпак в Кубинском уезде в связи с Албаной Птолемея.

А. Яновский высказывается против нахождения городов Албана,

Телайба, Гелда и Гайтара на берегу моря, как это показано на карте

Птолемея. По его мнению, все эти города находились на Куре, а город

Албана совпадает с сел. Альвент или Алван в Ширване.

Е. А. Пахомов не

высказывает никаких предположений относительно отожествления этого

городища с известными по письменным источникам наименованиями. Его

поиски следов древнего сасанидского моста через Самур, о котором писали

арабские географы, называя его одним из чудес света, остались

безрезультатными.

Вопрос о том, находился ли город Албана на месте городища Топрах-

Кала недалеко от р. Самура, может быть рассматриваем только в том

случае, если сопоставлять р. Самур с р. Албан Птолемея. Как говорилось

выше, вопрос этот является дискуссионным, и поэтому то или иное

высказывание по этой спорной теме будет преждевременным, если оно не

может быть обосновано новыми дополнительными данными. Неоспоримо

только то, что городище Топрах-Кала является одним из крупных древних

городов Албании И ждет стационарного археологического изучения.

Попав в поле зрения археологов, это городище начинает вызывать

различные догадки и предположения, которые могут быть подтверждены

или отброшены только после соответственного археологического

обследования. Одной из таких догадок, интересной и исторически в какой-

то мере обоснованной, является предположение дагестанского археолога В.

Г. Котовича,

который усматривает в этом городище развалины древнего

города Чол или Чор (Чога). Чор, как это известно было в VII в. Моисею

Каланкатуйскому, находился «недалеко от Дербента»,

являлся одним из

главных городов Албании, первой резиденцией албанского католикоса и,

по-видимому, большим городом прибрежной части албанского государства.

Абас-Кули-ага (Кудси) Б а к иханов. Гюлистан-Прам. Над. Общества

обследов. и изуч. Азербайджана, вып. 4, Баку, 1926, стр. 10.

А. Я н о в с к и й , ук. соч., стр. 94 и 96.

К. А. П а х о м о в. Археологические экспедиции по районам АССР,

стр. 35.

В. Г. К о т о в и ч. Очерки истории Дагестана (коллективный труд), т.

I. гл. 1, § 6, Махачкала, 1957, стр. 33.

М о и с е й К а л а н к а т у й с к и й, кн. II, гл. 39.

Албания в IV—VII вв.

У Моисея Каланкатуйского город Чор или Чола упоминается в следующей

связи. Как известно, при Вараз-Трдате (VII в.) албанское посольство направилось

к хазарам просить помощи против арабов; пройдя трудный путь через Кодорский

перевал,

миссия наконец «достигла ворот Чора. недалеко от Дарбанда, и там

получила от жителей города помощь и почести».

Мы имеем основание полагать,

что речь идет о городе с албанским населением: ведь если жители Чора радушно

встретили албанское посольство, во главе которого стоял албанский

христианский епископ Исраэл, то они видели в них, по всей вероятности,

единоверцев, а следовательно, и в VII в. основное население города могло еще

состоять из албанов-христиан.

Исключительный интерес в этой связи представляет сообщение И. А. Орбели

об осмотренном им в 1928 г. большом кладбище, по-видимому XII в.,

приблизительно в 2км к востоку от станции Бе-лиджи. Кладбище это находится в

лесу, между железной дорогой и берегом Каспия; виденные им здесь между

деревьями каменные плиты покрыты надписями, по виду армянскими, но

содержащими странные, неармянские имена и нсармянскпе слова. Ввиду

близости этого кладбища от вышеописанного городища Топрах-Кала наиболее

вероятным представляется, что население его, во всяком случае в последующее

время, хоронило здесь своих покойников.

Одним из городов на территории правобережья Куры был неоднократно

упоминавшийся город Халхал (древний город Лала).

В III в. он являлся зимней

резиденцией армянских царей, как об этом говорится в греческом тексте

Агафангела: «...в отцовском, Халхал называемом городе, в местах зимования

царей Армении»

а позднее здесь пребывали цари албан

См. выше, стр. 261.

Моисей К а л а н к а т у й с к и й, кн. II. гл. 39.

Разведки па территории этого леса, быть может, покажут, что захоронение

происходило здесь и в более ранние периоды жизни этого города; быть может,

обнаружатся и более древние надписи, которые помогут в выяснении вопроса об

албанском языке.

Этот же ИЛИ соседний район был в 1924 г. обследован А. В. Башкировым (ук.

соч., стр. 236), который в дельте Самура, в зарослях дуба и карагача видел рядом с

могильником круглое городище, носящее у местного населения название «Армен-

Кала», обнесенное кольцеобразным валом (стены из сырцового кирпича, башни и

ворота из обожженного кирпича).

О городе Лала на карте Певтингсра см.: С. Т. Е р е м я н. Торговые пути

Закавказья в эпоху Сасанидов, стр. 128.

А г а ф а и г е л, гл. II, § 14 (FHG, vol. V, pars I, p. 119). - В соответственном

армянском тексте добавлено: « . . . в области Утик»

Албания в IV—VII вв.

ские. Этот город находился, по-видимому, в районе Акстафы, в Казахском

районе.

Судя по данным армянских письменных источников, город Пайтакаран

в Гаргарской равнине (Мильская степь) стал в IV— V вв. наиболее

значительным центром страны в экономическом и, по-видимому,

политическом отношении. Древняя столица Кабала, находясь в предгорьях

Кавказа, вдали от торговых путей и крупных центров Закавказья, начала в

этот период терять свое былое значение. Вопрос о местонахождении

Пайтакарана оставался до последнего времени спорным: одни

отожествляли его с Орен-Кала (Байлаканом), другие' помещали его ближе к

Каспийскому побережью и т. д. Самое название города «Пайтакаран» по-

разному истолковывается учеными. В этом названии, исходя из армянской

лексики, можно было бы усмотреть наименование «Деревянный (город)»,

но, может быть, прав все же X. Хюбшман, полагая, что мы имеем дело с

древним местным, каспийским названием.

«Город царей Армении —

Пайтакаран» упоминается в греческой версии Агафангела, в перечне

географических пунктов, до которых при Трдате III распространилось

христианство.

В краткой главе «О каспах» Фавст Бузанд сообщает, что жители города

Пайтакарана «отложились от армянского царя и изменили ему»;

это

произошло при царе Папе, правившем в 369—374 гг. В связи с событиями

IV—VI вв. Пайтакаран неоднократно упоминается, но с конца V в.

первенствующая роль переходит уже к городу Партаву.

В настоящее время город Пайтакаран локализуется А. А. Пес-сеном с

большой долей вероятия на территории у сел. Тазакепд, расположенного в

7—8 км к юго-востоку от Орен-Кала.

Здесь имеются два прямоугольных

городища, на одном из которых найдены три каменные базы

(ок. V в. н.

э.) от деревянных колонн. Здесь же в 1955 г. были найдены римские

серебряные монеты I в.

С. Т. Еремян Торговые пути Закавказья в эпоху Сасанидов, стр. 128. Ср.:

Н. И u b s с h m a n n. Die altarmenischen Ortsnamen. Indogermanische

Forscliungen, Bd. XVI, H. 3—5. Strassburg, 1904, S. 272 folg.

Пайтакараном (до VIII в.) назывался только город; область же, в кото-

рой находился Пайтакаран, у армянских историков носила название «страна

Каспиев» (Н. Hubschmann, 1. с, SS. 268—269).

H. Hubschmann, 1. с, S. 270.

А г а ф а н г е л, гл. XIII, § 153 (FHG, vol. V, pars I, p. 180).

Фавст Буза н д, ук. соч., кн. V, гл. XIV.

А. А. Ие с с е н. Новые данные по работам Орепкалинской экспедиции.

МИ Азерб., т. II, Баку, 1957, стр. 28.

И. П. Щ е б л ы к и н. Части старых колонн, найденных в Оренкала и Нах.

АССР. ДАН Азерб. ССР, 1946, № 6, стр. 255, рис.3.

Албания в I V— VII вв.

н. э., поблизости имеются «следы позднейших кувшинных погребений, а

возможно и культурного слоя поселения».

Город Партав в Утике, на р. Тертер (городище у селения Берда в Евлахском

районе), по преданию был построен во второй половпне V в.: албанский царь

Ваче «по повелению Пероза, царя персидского, построил великий город

Перозапат, который называется теперь Партав».

Являлся ли «Перозапат»

вторым наименованием Партава, или же под этим названием имелась в виду

построенная при Перозе резиденция вблизи Партава, остается неясным. Имеется

еще одно название — «Перожкават», «в котором пребывал великий князь

Востока Джываншер и епископасапет Ухтанес со всеми вельможами».

Возможно, это тот же Перозапат, достроенный или восстановленный при Каваде,

которому арабские географы (Балазури) приписывают основание Партава.

Партав быстро вырос и вскоре стал политическим и экономическим центром

Албании. Сюда в VI в. была переведена из Чора резиденция католикоса и здесь

же обосновались персидские марзпаны.

О жизни этого города в VII в. мы почерпаем приведенные выше сведения у

Моисея Каланкатуйского; о последующих же веках нам сообщают арабские

географы IX—X вв., при которых этот город уже превосходил по величине все

остальные города Закавказья. Город славился в это время своими базарами, шелк

отсюда вывозился в Фарс и Хузистан.

Отсюда из Партава шли торговые пути:

на север — через Шемаху в Ширван и Дербент; на юго-восток — через Байлакан

на Ардебиль; на северо-запад — через Гянджу в Картли, Тифлис; на юго-запад

— в Армению, Двин.

Одновременно с Партавом начал свое существование и город Байлакан

(городище Орен-Кала в Мильской степи); раскопки, начатые в 1953 г.,

подтвердили данные письменных источников, согласно которым город этот был

построен при сасанидском царе Каваде в конце V в. Из трех стратиграфических

слоев самым ранним является сасанидский (стены из больших сырцовых

кирпичей). Квадратная в плане крепость площадью свыше 36 га расположена у

канала Гяурарх и составляет с ним, по мнению А. А. Иессена, «единый

комплекс, сооруженный скорее всего в интересах укреп-

А. А. И е с с е н, ук. соч., стр. 28.

М о и с е й К а л а н к а т у й с к и й, кн. I, гл. 15; кн. II, гл. 19.

Там же, кн. II, гл. 31: Н. Hubschmann, I. с, 85, 273; С. Т. Е р е-

м я н. Торговые пути Закавказья в эпоху Сасанидов, стр. 89.

См. пр. 181.

В. В. Б а р т о л ь д. Историко-географнчсский обзор Ирана. СПб.,

1903, стр. 151 — 152. См.: С. Т. Е р е м я н. Атлас к книге «История армянского

народа», карты V—VII вв.

Тревер К.В. Очерки по истории и культуре Кавказской Албании IV в. до н. э. - III в

Подождите немного. Документ загружается.