Тревер К.В. Очерки по истории и культуре Кавказской Албании IV в. до н. э.

Подождите немного. Документ загружается.

Албания в IV—VII вв.

которые Джываншер якобы говорил в тот день варварскому народу: «...пойди,

войди в ворота Чора и не выходи более сюда».

..'Через несколько лет хазары

повторили свой набег; на этот раз они появились, видимо, внезапно, потому что

им удалось перейти Куру, дойти до Аракса и увести в плен не только албанов, но

и армян и сюнийцев, а также угнать пришедшие на зимовку стада овец. На этот

раз Джываншер действовал дипломатическим путем: состоялась встреча

албанского в хазарского правителей на берегу Куры, где после переговоров был

заключен мир, по которому хазары вернули пленных, а также захваченный ИМИ

скот, а Джываншер взял в жены дочь хазарского хакана.

I Набеги хазар, с одной стороны, ослабление Византии вследствие завоевания

арабами ряда областей Малой Азии — с другой, агрессивная политика арабов по

отношению к Закавказью, тяжелое экономическое положение, в котором

находилось население Армении и Албании — все это побудило армян в албанов

начать пересмотр вопроса о своем союзе с Византией и предпочесть ему

дружественные договоры с арабами, обещая свое подчинение халифату. С этой

целью еще в 652 г. в Дамаск к Моавии (халиф в 661—680 гг.) отправился ишхан

и спарапет Армении Теодорос Рштуни с большими дарами. По словам Себеоса,

Теодорос был одарен халифом, который якобы «передал в его управление

Армению, Иберию, Албанию и Сюник до Кавказа и до ворот Чора и отпустил его

с почетом. А тот обязался покорить эти страны в его [халифа] подданство».

Из

этих слон Себеоса можно было бы заключить, что поручение Теодоросу

подчинить арабам псе страны Закавказья преследовало цель вызнать рознь среди

народов этих стран, привести к их ослаблению и к ликвидации их

противодействия намерениям завоевателей. При сопоставлении текстов

армянского и албанского историков видно, что расчеты халифа не оправдались,

братоубийственная борьба между народами Закавказья, на которую рассчитывал

Моавня, не последовала, и это-то обстоятельство совокупно с другими привело к

нападению арабов на Армению в 654 г., к захвату ими Двина, к взятию в

заложники большого количества нахараров с их семьями и уводу их в плен.

Тогда же, по словам Себеоса, арабы ограбили и Албанию и Сюник.

У Себеоса, довольно подробно описывающего сложные и бурные события

середины VII в. и неоднократно упоминающего Албанию,

Там же, гл. 23.

Там же, гл. 20.

С е б е о с, ук. соч., гл. XLVI—XLVII. — При арабах Армения, Ибе

рия и Албания составляли одну административную единицу «Армения», от имени

которой Рштуни и заключал договор.

С е б е о с, ук. соч., гл. L.

Албания в IV—VII вв.

имя Джываншера ни разу не встречается, тогда как Моисей Каланкатуйский

отводит ему особенно большое место и воспевает его как героя, как «властителя

Востока», противопоставляя его «властителю Юга» — халпфу, «властителю

Севера» — хазарскому хакану и «властителю Запада» — византийскому

императору. В главах, посвященных Джываншеру, прослеживается

использование историком эпических песен и сказаний, из которых им, видимо,

почерпнуты такие образные выражения, как «козел Запада» — для обозначения

византийского императора, которому «дикий вепрь [арабы] зверски сокрушает

рога его».

Из текста Моисея не явствует, когда именно созрело решение албанов

подчиниться арабам; блюдя интересы населения, Джы-ваншер отказывался от

возможности призвать к себе на помощь хазар и решил «подчиниться игу

властителя Юга».

Историк подробно и очень интересно описывает два

посещения Джываншером халифа в его столице, где он был торжественно и

ласково принят и где ему вручались диковинные дары (слон, попугай), драгоцен-

ное оружие и др.

Арабы, видимо, были особенно заинтересованы в подчинении себе Албании,

учитывая ее стратегическое положение между хазарами на севере и Атропатеной

(которая все еще не была окончательно подчинена) на юге, торговые пути на ее

территории, ведущие из Передней Азии на Северный Кавказ, на Волгу и в южно-

русские степи, ее природные богатства, богатые металлами недра и пр.

Этим, быть может, объясняется, что во время второго своего посещения

халифа Джываншеру удалось добиться снижения тех тяжелых податей, которые

были наложены на население арабами, по-видимому, все по тем же персидским

кадастровым спискам, которыми руководствовались и хазары в свое время.

«Царь Юга с удовольствием согласился на это и приказал наполовину облегчить

иго податей, требуя одну часть из трех»,

— говорит историк, тем самым

сообщая, что до этого арабы взимали с албанов две трети их доходов.

Армянский историк VIII в., Левонд, составивший историю халифов, о

событиях этих лет сообщает очень мало (и то только об Армении) ; он пишет,

между прочим, что халиф Моавия на Армению наложил ежегодную подать в 500

дахеканов.

Размеров ежегодной

М о и с е й К а л а н к а т у й с к и й, кн. II, ГЛ. 27.

Там же.

Там же, гл. 27 — 28.

Там же, гл. 28.

Л е в о н д. История халифов. Перевод К. Патканова. СПб ,

1862, гл. III, стр. 8—9.

Албания в IV— VII вв.

денежной подати, которую выплачивали арабам албаны, источники не

приводят.

Из всего вышеизложенного видно, что Моисей Каланкатуйский

изображает Джываншера героем в бою, тонким дипломатом, умевшим

ладить и с Византией, и с хазарами, и с арабами, строителем и

восстановителем разрушенной страны. Албанский историк несомненно

идеализирует Джываншера, но тем не менее перед нами яркий и

интересный портрет государственного деятеля середины VII в., одного из

самых тяжелых периодов в истории народов Закавказья. Джываншер умер

в 669 г. от тяжелых ран, нанесенных ему одним из участников

составленного против него заговора. Историк, к сожалению, излагает эту

главу

в стиле эпической песни, пз которой не видно, какой характер носил

этот заговор. Неясно, произошло ли убийство на политической почве, т. е.

не следует ли усматривать в нем только дворцовый переворот, или,

наконец, одну из вспышек классовой борьбы, проявления которой

замалчиваются Моисеем Каланкатуйским так же, как это делают и

армянские историки этого времени. Убийца Джываншера назван «злобным

Ениба, изменником Варазо»

; из отсутствия титулатуры можно заключить,

что это не был один из нахараров и вельмож Джываншера; сказано также,

что действовал он не один, а «имел единомыслящих сообщников». В

начале этой главы историк в туманных выражениях намекает на какие-то

поступки Джываншера «против заповеди божией; гоняясь за суетным,

лишился [он] своей славы вследствие искушения, и вот обратилось все в

паутину, и все дивные блага рушились». Его оплакивали «именитые

вельможи и вся страна», но этому предпосланы загадочные слова: «Тогда

не мало смут происходило в стране нашей: вооруженная чернь собиралась

толпами». Смуты в стране, собиравшиеся толпами вооруженные низы насе-

ления — все это вместе с остальными, тоже неясными данными наводит на

мысль, что могло иметь место какое-то восстание, какое-то проявление

классовой борьбы внутри албанского общества того времени.

Воспользовавшись ВОЗНИКШИМИ после халифа Моавии междоусобными

воинами у арабов, народы Закавказья в 680 г. перестали выплачивать

подати арабам и в течение ряда лет пользовались независимостью.

Но в

684 г. на Албанию напали хазары. Хакан Алп-Илитвер подверг

опустошительным набегам левобережье Куры, предгорья Кавказа п область

Кабалы, «как бы отмщая за смерть Джываншера»;

перейдя Куру, он угнал

скот и захватил в плен людей из области Утп. Преемник Джываншера,

Вараз-Трдат, воз-

М о и с е й К а л а н к а т у й с к и й , кн. II, гл. 34.

Там же.

Л е в о н д, ук. соч., гл. 3.

М о и с е й К а л а н к а т у й с к и й, кн. II, гл. 36.

Албания в IV—VII вв.

держался от военных действий и, как некогда Джываншер, решил воздействовать

на хазар дипломатическим путем. Он направил к ним в Варачан, в ставку Алп-

Илитвера, епископа Исраэла. которому и удалось в 685 г. склонить хазар к

заключению мира, обещав выплату им известного налога. Описанию этого

трудного путешествия в зимний период через горные перевалы Дагестана

посвящена специальная глава Моисея.

В 688 г. византийский император Юстиниан II (685—695 гг., 705—711 гг.) и

арабский халиф Абд аль-Малик, заключив между собою мир на 10 лет,

собирались совместно владеть Арменией, Иберией, и, вероятно, также Албанией.

Но Юстиниан II, нарушив договор, отправил войска в Закавказье и захватил

Армению, Албанию и Муканию, а затем и Картли (Иберию). Вараз-Трдат,

произведенный Юстинианом в патрик-экзархи, т. е. ставший «вторым после царя

ишханом Албании», при Тиберии III в 699 г. был вместе с сыновьями отправлен

в Константинополь, но при вторичном воцарении Юстиниана II был освобожден

и вернулся в Албанию. В 705 г. арабы, в свою очередь захватив Албанию, увели

в Сирию албанского князя Широэ (699—705), последнего князя из династии

Михранидов. После него Албанией правили уже арабские эмпры.

Окончательное подчинение Албании произошло в 30-х годах VIII в., когда

Мерван ион-Мухаммед, впоследствии халиф Мерван II, подверг Армению и

Албанию такому опустошению и население их такому истреблению, что борьба

армян и албанов за свою независимость была приостановлена на долгие годы.

Мерван подчинил арабам Муканию, Ширван, Дербент, а также области южного,

горного Дагестана, обложив города а села громадным налогом, который

население должно было выплачивать натурой.

Таким образом, Албания, па всем протяжении своей истории ведшая борьбу

за свою политическую самостоятельность сначала с Римом, потом с Византией,

аланами и другими кочевниками, Парфией и Персией, гуннами и хазарами,

разделила судьбу народов Закавказья, Передней и Средней Азии, подвергшихся

в VII — VIII вв. арабскому завоеванию.

Вопрос о городах раннесредневековой Албании

О городах и городской жизни в Албании IV—VII вв. письменные

источники ничего не сообщают, кроме их названий, а археологи

ческое изучение городов этого времени носит пока разведочный

характер или находится в зачаточном состоянии.

Там же, гл. 40—45; С. Т. Е р е м я н. Моисей Каланкатуйский о посольстве

албанского князя Вараз-Трдата к хазарскому хакану Алп-Илитверу. Зап.

ИВ АН СССР, т. VII. 1939.

Албания в IV—VII вв

Кроме древней столицы Кабалы, историки упоминают новую столицу

Партав, города Чор и Дербент на Каспийском побережье, Пайтакаран в Карабахе,

пограничный с Иберией Хунаракерт на Куре, а также Халхал, город Шаке в

предгорьях Кавказа и возникшие на трассе торгового пути из стран Закавказья на

Северный Кавказ и на Волгу новые города Шемаху, Ширван и Шапоран.

Города эти возникали или на месте древнего поселения на основе сельской

общины, расположенной на торговом пути, или на базе царского хозяйства

(дастакерт), как это имело место в Армении.

Если судить об албанском городе по примеру городов армянских, то за

стенами цитадели тоже, вероятно, имелись сельские поместья царя и знати

(агараки и дастакерты), население которых первоначально занимало положение

горожан, вело сельское хозяйство и занималось ремеслами. Кроме того, около

городов имелись аваны — поселения свободных земледельцев и ремесленников

(рамиков).

С. Т. Еремян указывает, основываясь на письменных источниках, что

в IV—V вв. жители агараков становятся феодальными крестьянами, а в V—VII

вв. свободные земледельцы и ремесленники населяют аваны, которыми

окружены феодальные города.

И в албанских городах в составе населения, вероятно, тоже имелось довольно

большое количество чужеземцев (сирийцев, евреев, греков и др.), занимавшихся

ремеслами и торговлей,

как это видно из рассказа Моисея Каланкатуйского о

составе населения города Партава.

О возросшем экономическом значении городов, о росте торговых отношений

свидетельствуют находимые на территории Албании сасанидскиее монеты,

главным образом V—VI вв., а также монеты византийские. Персидские марзпны,

сидевшие в Партаве, чеканили и этом городе серебряные монеты сасанидского

образца (с указанием года и монетного двора).

В этот период усиливаются торговые сношения народов Закавказья с Ираном,

с Индией и имеются какие-то связи с Китаем.

Что касается города Гандзак, то он основан или отстроен как город лишь в

первой половине IX в. (М о и с е й К а л а н к а т у й с к ий, кн. III, гл. 20; W. В а г

t h о l d, El. «Gandja», p. 136), и поэтому в данной работе о нем как городе нет речи.

Г. С а р к и с я н. Градостроительство в Армении при Тигране II и вопрос о

переселении чужестранцев. ИАН Арм. ССР, 1955, № 2, стр. 61.

С. Т. Е р е м я н. Развитие городов и городской жизни в древней Армении.

ВДИ, 1953, № 3, стр. 17.

Там же.

О переселении евреев в Армению при Тигране II см.: Фавст Б у з а н д,

ук. соч., кн. IV, гл. 55; Моисей Хоренский, кн II, гл. 14 и 19;

Г. С а р к и с я н , ук. соч., стр. 51.

М о и с е й К а л а н к а т у й с к и й, кн. II, гл. 10.

Албания в IV—VII вв

Возросшее к VII в. значение городов может иллюстрировать одно косвенное

указание, имеющееся у албанского историка: во время нападения хазаров в 626 г.

на Партав персидский марзпан только «с согласия албанской знати и жителей

городов» мог принять решение о военном сопротивлении хазарам.

О внутренней жизни этих городов мы почти ничего не знаем; единственным

сведением является рассказ Моисея Каланкатуйского о событиях в Партаве,

когда этот город в VII в. был осажден византийцами во главе с Ираклием. При

приближении неприятеля, говорит историк, «главари» и «властители» албанские

покинули «велпкпй город Партав и, выступив оттуда, укрепились в разных

местах. Но многие из христиан и язычников из ремесленников города по

недостатку и по бессилию своему не могли спасаться и уйти от них [врагов] и

потому остались там же в городе». Осталась в городе и часть христианского

духовенства, судя по тому, что священник Захария, инок Партавского

монастыря, по словам историка, «разного рода средствами спасал множество

христиан, евреев и язычников», за что он впоследствии был назначен католи-

косом албанского престола.

Из этих немногих слов мы можем заключить, что в это время «главари» и

«властители» жили в городах, пмея в них, видимо, свои дворцы, дома и сады, но

сохраняли за собою свои родовые замки и крепости, в которых они и запирались

при приближении неприятеля к городу. Из этого отрывка Моисея

Каланкатуйского мы узнаем, что в городе имелись ремесленники, из которых

некоторые приняли христианство, а некоторые продолжали оставаться

«язычниками», несмотря на прошествие двух-трех веков после насаждения

христианства. Историк не называет торговцев, но среди городских

ремесленников многие совмещали ремесло с торговлей; богатые же купцы, по

всей видимости, покинули город вместе со знатью.

В осажденном городе, кроме

албанов (христиан и язычников), вынуждено было остаться и еврейское

население, по-видимому тоже ремесленники и торговцы. Этот небольшой

рассказ о Партаве дает некоторое представление о составе населения большого и

прославленного города, в торговой ЖИЗНИ которого принимали, вероятно,

участие и проживавшие в нем «главари» и «властители».

Перехожу к краткому обзору сведений о городах IV—VII вв., причем начну

с левобережья Куры, поскольку в Куткашенском

Там же, гл. 11.

Там же, гл. 10.

Торговцы и рынки упоминаются в связи с присылкой в Албанию хазарских

надсмотрщиков, которые должны были иметь наблюдение за торговой жизнью

городов в целях обложения их налогами ( М о и с е й К а л а н к ат у й с к и й,

кн. II, гл. 16).

Албания в IV—VII вв.

районе находятся развалины Кабалы, древнейшего из известных

городов Албании.

Город Кабала впервые упоминается в I в. н. э. у Плиния, который писал,

что «первенствуют города... в Албании — Кабалака» («praevalent oppida...

Albaniae — Gabalaca»).

Из этих слов видно, что в середине I в. н. э. в

Албании главным городом была Кабалака и что в это время о ней знали уже

в Риме. Но, кроме этого города, очевидно, существовали и другие города,

иначе Кабалака не могла быть названа «первенствующим» городом, и

начать свое существование она должна была во всяком случае уже в I в. до

н. э., когда римские войска впервые появились на территории Албании и

ознакомились со страной и ее населением. Сопровождавший Помпея

Феофан Митиленскпй о Кабалаке, по-видимому, не писал, так как у

использовавшего его сочинение Страбона об этом городе ничего не

говорится. Следует лп из этого, что Кабалака стала столицей только в I в. н.

э., когда Плиний писал о ее «первенствующем» положении, сказать трудно.

Разведывательными работами археологов местонахождение древней

Кабалакп в настоящее время можно считать установленным, а именно в

Куткашенском районе Азербайджанской ССР, около сел. Чухур-Кабала.

Точка зрения ряда авторов, предполагавших, что Кабалаку следует искать у

границ Кахетпи пли даже в самой Кахетпи, должна отпасть. Более близко к

правильному решению этого вопроса подошли в прошлом веке А.

Яновский и Б. Дорн: первый указал на бассейн р. Турьяна (приток Куры),

второй уточнил район, указав на место слияния Карачая и Джоурлу-Чая.

«Персидской географии» 983 г. указывается, что Кабала расположена

«между Шаки, Барда и Шарван»,

т. е. там, где находятся в Куткашенском

районе остатки крепостных стен и города около нынешнего селения Чухур-

Кабала. Город Кабала упоминается у Моисея Каланкатуйского, когда он

говорит о подписях под каноническими постановлениями собора 488 г.,

имевшего место в Алуэне. После подписи царя и архиепископа партавского

стоит имя «Манасе, епископ Капала».

В третьей книге Моисея

Каланкатуйского (написанной другим автором три века спустя), город

Капалака упоминается в рассказе о событиях VII в., связанных с албанским

П л и ни й. кн. VI, гл. 10 (| 29). — См. выше, стр. 138.

А. Я н о в с к и й. О древней Кавказской Албании. ЖМНП, 1846, ч. 52,

стр. 162.

Б. Д о р н. Каспий. Изд. в «Приложении к Запискам Академии наук», т.

26, 1,875, стр. 345.

Х о д у д аль-алам. («Рукопись Туманского», с введением В. Бар-

тольда). Л., 1930, л. 30.

Моисей К а л а н к а т у й с к и й, кн. I, гл. 26.

Албания в IV—VII вв.

католикосом Нерсесом-халкедонитом, от которого в числе многих других

отложился и «Иоанн, епископ Капалака».

Среди подписей участников собора,

состоявшегося уже после наказания Нерсеса, на втором месте после подписи

католикоса Албании стояла подпись того же Иоанна, «епископа Капалака».

Кабала упоминается также в грузинской хронике «Картлис Цховреба»

и в

трудах персидских и арабских писателей IX—XI вв.

Когда и кем была построена Кабалака (Кабала), какими обстоятельствами

следует объяснить его «первенствующее», по Плинию, положение, мы не знаем.

Наиболее вероятно, что город возник из существовавшего здесь издавна селения

и к началу нашей эры стал уже значительным центром, выделявшимся среди

других албанских городов.

А. Яновский в 1846 г. высказал предположение, что Кабала была укреплена

для защиты от сильвов (чилбов). занимавших всю лесистую Алазанскую долину

и пытавшихся продвинуться на восток.

У арабских писателей сохранился

рассказ о том, что город Кабала был якобы основан сасанидским царем Кавадом

(488—531 гг.), но так как город этот упоминается уже Плинием в I в. н. э., то в

сообщении арабских географов следует усматривать воспоминание о вос-

становлении города, быть может, после укрепления персидского владычества.

Кабала являлась сначала резиденцией албанских царей — Аршакидов (I—V

вв.), а после того как в V в. эта династия прекращается, она временно стала

местом пребывания назначавшихся Сасанидами марзпанов, в связи с чем ее

округ стал называться «востан-и-марз-пан». Когда начались нашествия хазар в

VI в., марзпаны перенесли свою резиденцию в Партав, более отдаленный от

«Каспийских ворот» (Дербент) и более близкий к границам Персии. Когда в VII

в. хазары подчинили себе население обоих берегов Куры, тогда и Кабала

временно вошла в состав хазарских владений

и являлась, по-видимому,

административным центром.

Около 737 г., когда нашествие арабов положило конец хазарскому

владычеству в Албании, среди прочих городов Масламой

Там же, кн. III, гл. 3.

Там же, гл. 8.

Картлис Цховреба. См. перевод: М. В г о s s e t. Histoire de la Georgie, t. I.

St.-Petersbourg, 1849, p. 364.

А. Я н о в с к и й , ук. соч., стр. 164—165.

Балазури упоминает город «Кабала, что есть хазар». См. об этом:

А. Е. К р ы м с к и й. Страницы из истории северного или Кавказского Азер

байджана. Сборник в честь С. Ф. Ольденбурга, Л., 1934, стр. 298; С.Т. Ер е-

м я н. Моисей Каланкатуйский о посольстве албанского князя Вараз-Трдата

к хазарскому хакану Алп-Илитверу, стр. 130.

Албания в IV— VII вв.

была захвачена и Кабала,

с тех пор окончательно утратившая свое былое

значение: она была включена в административный район «Армения I», но в IX и

X вв. ее продолжают упоминать арабские географы, когда перечисляют наиболее

крупные города, расположенные на большом торговом пути, соединявшем

Албанию с Арменией и Грузией.

В XI в. Закавказье подверглось нашествию

сельджуков, пострадала тогда и Албания и была разрушена вторично Кабала. По

мнению В. Минорского, город Хазран, захваченный Алп-Арсланом в 1067 г., как

об этом сообщает Балазури, является не чем иным, как Кабалакой.

Это весьма

вероятно, поскольку арабский писатель, как уже говорилось, называет город

«Кабала, что есть хазар». Несмотря на временные захваты Кабалы то одним, то

другим завоевателем, город этот, по-видимому, не терял своего экономического

значения: так, в XII в. грузинский царь Давид II, ведя борьбу с сельджуками,

захватил и Кабалаку и, по словам грузинской хроники, «привез оттуда в свое

царство множество золота, серебра и разных богатств».

Пострадала ли Кабала при нашествии Чингисхана, неизвестно.5 Но в XIV в.,

как известно, Армения и Албания являлись ареной борьбы Тимура с

Тохтамышем. По словам Шерефеддина Иездского, Тимур в 1386 г. разграбил

Шаки и долго стоял лагерем в «местности Кабала».

Очевидно, длительная

стоянка тимуровских войск и решила судьбу этою города, явилась тем ударом,

после которого город уже не вернул себе былой славы, хотя в XVI в. еще продол-

жал существовать, судя по тому, что он упомянут в «Книге Большому чертежу»,

дошедшей до нас в редакции 1627 г. Эта редакция была составлена на основании

старого списка, написанного «давно при прежних государях», вероятно, в XVI в.

В том же XVI в. Кабале пришлось испытать еще одно иноземное нашествие, а

именно в 1578 г., когда туркамп были захвачены Баку, Шемаха, Кабала, Шапоран

и Дербент.

В 1829 г. А. Яновский производил раскопки разведочного порядка

в целях

выяснения местонахождения города Кабалы в том месте,

А. Е. К р ы м с к и й, ук. соч., стр. 300.

Ибн Хордадбех. См.: Н. А. К а р а у л о в, ук. соч., СМОМПК,

вып. XXXII, Тифлис, 1903, стр. 13; И с т а х р и, ук. соч., стр. 17; Ибн

X а у к а л, ук. соч., стр. 92.

V. М i n о г s k у. Studies in Caucasian History. Cambridge Oriental

Series, № 6, 1953, p. 32—33.

Картлис Цховреба, стр. 364.

A. E. К р ы м с к и й, ук. соч., стр. 302.

Там же,

стр. 303.

Книга Большому чертежу. Изд. АН СССР, 1950, стр. 89.

В. В. Б а р т о л ь д. Место прикаспийских областей в истории мусуль

манского мира, стр. 145.

А. Я н о в с к и й , ук. соч., стр. 168.

Албания в IV—VII вв.

где прерывается горный хребет Боз-Даг и где из нескольких горных потоков

образуется р. Турьян. Как выяснилось, древняя крепость омывается речками

Кара-Чан и Джоурлу-Чай.

Эти речки не только усиливали обороноспособность

крепости (сохранились следы древней плотины, с помощью которой можно было

в случае надобности затопить окрестности Кабалы), но вместе с другими

ручьями -обеспечивали орошение окрестных полей и садов, о замечательном

плодородии которых неоднократно упоминают арабские географы.

Возвращаясь к разведкам А. Яновского, следует отметить, что после каких-то

раскопок на территории мусульманского кладбища на р. Турьяне ему удалось

выяснить, что «деревушка Чухур-Ка-бала» — «Кабала в яме (овраге)»,

находится около древней крепости и что развалины башен, идущих от нее по

прямой линии к р. Ала-зани (на расстоянии двух-трех часов ходьбы друг от

друга), являются, быть может, своего рода путевыми станциями.

Тогда же им

было установлено наличие остатков других крепостей, кроме Кабалы, а также

курганов, насыпей и развалин христианских церквей в «Верхней долине» Шеки,

как он называет долину у подошвы Кавказа (являющуюся продолжением

Алазапской долины), богатую речками и лесом.

Как это ни странно, но советские исследователи Кабалы о разведочных

работах А. Яновского совсем не упоминают; только А. Е. Крымский

внимательно отнесся к его изысканиям, посвященным Кавказской Албании. В

1903 г. вышло описание развалин, составленное Р. Эфендиевым.

Спустя почти

сто лет после Яновского, в 1915 г., в Кабале побывал армянский археолог Е.

Лалаян, ограничившийся только осмотром местности и подтвердивший место-

нахождение Кабалы в 10 км к юго-востоку от известного удинского селения

Нидж

Сел Чухур-Кабала было населено, по его словам, суннитами (всего 60

дымов) «удннского происхождения».

Д. Ш а р и ф о в. Обследование развалин Кабалы. Изв. Общества об-

следов. и изуч. Азербайджана, вып. 4, 1927, стр. 174.

В Боздагском хребте в Дагнинском ущелье, исследованном А. Яновским,

в древности были произведены работы с прорытием скал, в результате чего

стало возможным провести воду на слабо орошенную равнину. По мнению

А. Яновского, эта работа была произведена албанами, но на чем основано это

его предположение, остается неясным, тем более, что он сам пишет: «. . .есть

несколько таких гигантских работ, преимущественно для проведения воды,

и никто не знает, когда и кем они произведены» (А. Я н о в с к и й , ук. соч.,

стр. 172—173).

А. Я н о в с к и й. ук. соч., стр. 171.

Там же, стр. 112.

Р. Э ф е н д и е в. Кабалинский магал. СМОМПК, вып. XXXII, Тифлис,

1903.

Е. А. Л а л а я н. Раскопки в сел. Нидж и Варташен. Изв. Кавк. отд. Московск.

археолог, общества, вып. V, Тифлис, 1919, стр. 41—43

Тревер К.В. Очерки по истории и культуре Кавказской Албании IV в. до н. э. - III в

Подождите немного. Документ загружается.