Тихонравов Ю.В. Геополитика: Учебное пособие
Подождите немного. Документ загружается.
географической школы, представителями которой стали Л. Февр, А. Деманжон, Ж.
Готтман, Ж. Брюн, Э. Мартонн и др. Подход де ла Блаша был учтен и немецкими
геополитиками школы Хаусхофера, которые считали критику Видаль де ла Блаша
вполне обоснованной и важной. В таком случае, очевидно, возрастала роль
этнического или расового фактора при рассмотрении политической истории
государств, а это резонировало с общим всплеском расовых проблем в Германии 20-
х гг.
§ 6. Геоистория (X. Маккиндер)
Сэр Хэлфорд Джон Маккиндер (1861 — 1947) — британский ученый и
политический деятель. Он получил географическое образование и в 1887—1900 гг.
преподавал в Оксфордском университете. В 1900—1925 гг. Маккиндер —
профессор географии Лондонского университета и директор Лондонской
экономической школы.
Маккиндер известен своим высоким положением в мире британской политики,
на международные ориентации которой он весьма значительно повлиял.
Пожалованный в Англии титулом баронета, Маккиндер, подобно своему
американскому коллеге адмиралу Мэхэну, был не только кабинетным ученым, но и
практическим деятелем, непосредственно участвуя в принятии множества
политических решений.
В 1910—1925 гг. Маккиндер — член палаты общин от либеральной партии. Он
принимал участие в подготовке Версальского договора, основная геополитическая
идея которого отражает сущность его воззрений. Этот договор был составлен так,
чтобы закрепить за Западной Европой статус береговой базы для морских сил
(англосаксонский мир). Вместе с тем он предусматривал создание лимитрофных
государств, которые бы разделяли германцев и славян, всячески препятствуя
заключению между ними континентального стратегического альянса, столь
опасного для «островных держав» и, соответственно, «демократии».
В 1919—1920 гг. Маккиндер занимал пост верховного комиссара на
оккупированной странами Антанты Украине и британского советника-проконсула в
штабе генерала А. Деникина. Маккиндер активно участвовал в организации
международной поддержки Антанты белому движению, которое он считал
атлантистской тенденцией, направленной на ослабление мощи прогермански
настроенных евразийцев-большевиков. Он лично консультировал вождей белого
дела, стараясь добиться максимальной поддержки от правительства Англии.
В дальнейшем Маккиндер возглавлял имперский комитет судоходства,
созданный по решению Британской имперской конференции 1923 г., и являлся
советником ряда британских кабинетов по вопросам внутриимперских
экономических отношений. Его услугами пользовались правительства
консервативной, либерально-консервативной и лейбористской партий.
25 января 1904 г. Маккиндер выступил на заседании Королевского
географического общества с докладом «Географическая ось истории»,
опубликованным в «Географическом журнале». Определенные коррективы в
концепцию, сформулированную в этом докладе, были внесены Маккиндером в 1919
и 1943 гг.
Маккиндер изложил геополитическую концепцию, согласно которой
определяющим моментом в судьбе народов и государств является их
географическое положение. Причем влияние географического положения страны на
ее внешнюю и внутреннюю политику по мере исторического развития не
уменьшается, а становится более значительным. Суть основной идеи Маккиндера
состояла в том, что роль осевого региона мировой политики и истории играет
огромное
внутреннее пространство Евразии и что господство над этим пространством
может явиться основой для мирового господства. «Окидывая беглым взглядом
широкие потоки истории, — писал он, — нельзя избавиться от мысли об
определенном давлении на нее географических реальностей. Обширные
пространства Евразии, недоступные морским судам, но в древности открытые для
полчищ-кочевников, покрываемые сегодня сетью железных дорог, — не являются
ли именно они осевым регионом мировой политики? Здесь существовали и
продолжают существовать условия для создания мобильной военной и
экономической мощи... Россия заменила Монгольскую империю. Место былых
центробежных рейдов степных народов заняло ее давление на Финляндию,
Скандинавию, Польшу, Турцию, Персию и Китай. В мире в целом она занимает
центральную стратегическую позицию, сравнимую с позицией, занимаемой
Германией в Европе. Она может наносить удары по всем направлениям, но и сама
получать удары со всех направлений... Мало вероятно, чтобы какая-либо из
мыслимых социальных революций могла бы изменить ее фундаментальное
отношение к бескрайним географическим пределам ее существования... За осевым
регионом, в большом внутреннем полумесяце, расположены Германия, Австрия,
Турция, Индия и Китай; во внешнем же полумесяце — Англия, Южная Африка,
Австралия, Соединенные Штаты, Канада и Япония...»
Маккиндер считал, что любая континентальная держава (будь то Россия,
Германия или даже Китай), захватившая господствующее положение в осевом
регионе, может обойти с флангов морской мир, к которому принадлежала в первую
голову Великобритания. В этой связи он предостерегал против опасности русско-
германского сближения, которое могло бы объединить наиболее крупные и
динамичные «осевые» народы, способные вместе сокрушить мощь Британии. В
качестве одного из средств он предлагал укрепление англо-русского
взаимопонимания.
Маккиндер утверждает, что для государства самым выгодным географическим
положением было бы срединное, центральное положение. «Центральность» —
понятие относительное и может варьироваться в каждом конкретном
географическом контексте. Но с планетарной точки зрения в центре мира лежит
Евразийский континент, а в его центре — «сердце мира», «хартленд» (heartland).
Хартленд — это средоточие континентальных масс Евразии. Это наиболее
благоприятный географический плацдарм для контроля над всем миром. В первой
своей работе Маккиндер еще не использует термин «хартленд». Собственно, этот
термин был впервые введен не Маккиндером, а его соотечественником, тоже
географом, Фэйргривом в 1915 г. Последний, кстати, независимо от Маккиндера
пришел к ряду сходных с ним идей
69
. Однако именно с Маккиндером и его
концепцией ассоциируется столь популярное в геополитике понятие хартленда.
Хартленд является ключевой территорией в более общем контексте — в.
пределах Мирового Острова (World Island). В Мировой Остров Маккиндер включает
три континента — Азию, Африку и Европу. Таким образом, Маккиндер
иерархизирует планетарное пространство через систему концентрических кругов. В
самом центре — «географическая ось истории» или «осевой ареал» (pivot area). Это
геополитическое понятие географически тождественно России. Та же «осевая»
реальность называется «хартленд», «земля сердцевины».
Далее идет «внутренний, или окраинный, полумесяц» (inner or marginal
crescent). Это — пояс, совпадающий с береговыми пространствами Евразийского
континента. Согласно Маккиндеру, «внутренний полумесяц» представляет собой
зону наиболее интенсивного развития цивилизации. Это соответствует
исторической гипотезе о том, что цивилизация возникла изначально на берегах рек
или морей, — так называемой «потамической теории». Надо заметить, что эта
теория является существенным моментом всех геополитических конструкций.
Пересечение водного и сухопутного пространств является ключевым фактором
истории народов и государств. Далее идет более внешний круг: «внешний, или
островной, полумесяц (outer or insular crescent). Это зона целиком внешняя
(географически и культурно) относительно материковой массы Мирового Острова.
Маккиндер считал, что главной задачей англосаксонской геополитики является
недопущение образования стратегического континентального союза вокруг
«географической оси истории». Следовательно, стратегия сил «внешнего
полумесяца» состоит в том, чтобы оторвать максимальное количество береговых
пространств от хартленда и поставить их под влияние «островной цивилизации».
«Смещение равновесия сил в сторону «осевого государства», сопровождающееся
его экспансией на периферийные пространства Евразии, позволит использовать
огромные континентальные ресурсы для создания мощного морского флота: так
недалеко и до мировой империи. Это станет возможным, если Россия объединится с
Германией. Угроза такого развития заставит Францию войти в союз с заморскими
державами, и Франция, Италия, Египет, Индия и Корея станут береговыми базами,
куда причалят флотилии внешних держав, чтобы распылить силы «осевого ареала»
по всем направлениям и помешать им сконцентрировать все их усилия на создании
мощного военного флота».
В 1919 г. в книге «Демократические идеалы и реальность» он писал: «Что
станет с силами моря, если однажды великий континент политически объединится,
чтобы стать основой непобедимой армады?». Выступив против вильсоновского
идеализма, на основе которого США вступили в первую мировую войну, чтобы
«положить конец всем войнам» и «спасти демократию для мира»,
Маккиндер .отмечал: «идеалисты являются солью земли», но «демократия не-
совместима с организацией, необходимой для войны против автократических
режимов». При этом он сетовал на то, что политические моралисты вроде Вильсона
«отказываются считаться с реальностями географии и экономики». В этой книге,
изданной во время его пребывания на посту верховного комиссара на Украине,
Маккиндер доказывал, что Европа, составляющая более 21 миллиона квадратных
миль, в три раза превышает территорию Америки и что в этом пространстве
безраздельно господствует Россия, якобы заменившая Монгольскую империю.
Маккиндера по праву можно назвать первым ученым, постулировавшим
глобальную геополитическую модель. Он неустанно подчеркивал особое значение
географических реальностей для мировой политики, считая, что причиной, прямо
или косвенно вызывавшей все большие войны в истории человечества, было,
помимо неравномерного развития государств, также и «неравномерное рас-
пределение плодородных земель и стратегических возможностей на поверхности
нашей планеты»
70
.
Маккиндер считает, что весь ход истории детерминирован следующими
процессами. Из центра хартленда на его периферию оказывается постоянное
давление так называемых «разбойников суши». Особенно ярко и наглядно это
отразилось в монгольских завоеваниях. Но им предшествовали скифы, гунны, аланы
и т.д. Цивилизации, проистекающие из «географической оси истории», из самых
внутренних пространств хартленда, имеют, по мнению Маккиндера,
«авторитарный», «иерархический», «недемократический» и «неторговый характер».
В древнем мире он воплощен в обществе, подобном дорийской Спарте или
Древнему Риму.
Согласно Маккиндеру, вначале в качестве осевой области истории —
срединной земли, или хартленда, — выделилась Центральная Азия, откуда татаро-
монголы благодаря преимуществам подвижности их конницы распространили свое
влияние на Азию и значительную часть Европы. Со времени Великих
географических открытий баланс сил изменился в пользу приокеанических стран, в
первую очередь в сторону Великобритании. Однако, как считал Маккиндер в 1904
г., новые средства транспортных коммуникаций, прежде всего железные дороги,
снова изменят баланс сил в пользу сухопутных держав. Исходя из этой постановки
он сформулировал свою концепцию хартленда, каковым считал евразийское
пространство, или Евразию, Маккиндер оценивал последнюю как гигантскую
естественную крепость, непроницаемую для морских империй и богатую
природными ресурсами, и в силу этого как «ось мировой политики».
Извне, из регионов «островного полумесяца», на Мировой Остров
осуществляется давление так называемых «разбойников моря» или «островных
жителей». Это — колониальные экспедиции, проистекающие из внеевразийского
центра, стремящиеся уравновесить сухопутные импульсы, проистекающие из
внутренних пределов континента. Для цивилизации «внешнего полумесяца»
характерны «торговый» характер и «демократические формы» политики. В
древности таким характером отличались Афинское государство или Карфаген.
Между этими двумя полярными цивилизационно-географическими импульсами
находится зона «внутреннего полумесяца», которая, будучи двойственной и
постоянно испытывая на себе противоположные культурные явления, была
наиболее подвижной и стала благодаря этому местом приоритетного развития
цивилизации.
История, по Маккиндеру, географически вращается вокруг континентальной
оси. Эта история яснее всего ощущается именно в пространстве «внутреннего
полумесяца», тогда как в хартленде царит «застывший» архаизм, а во «внешнем
полумесяце» — некий цивилизационный хаос.
На политическом уровне это означало признание ведущей роли России в
стратегическом смысле. Маккиндер писал: «Россия занимает в целом мире столь же
центральную стратегически позицию, как Германия в отношении Европы. Она
может осуществлять нападения во все стороны и подвергаться им со всех сторон,
кроме севера. Полное развитие ее железнодорожных возможностей — дело вре-
мени».
Маккиндер делит всю геополитическую историю мира на три этапа:
1) Доколумбова эпоха, В ней народы, принадлежащие периферии Мирового
Острова, например римляне, живут под постоянной угрозой завоевания со
стороны сил «сердцевинной земли». Для римлян это были германцы, гунны, аланы,
парфяне и т.д. Для средневековой ойкумены — Золотая Орда.
2) Колумбова эпоха. В этот период представители «внутреннего полумесяца»
(береговых зон) отправляются на завоевание неизвестных территорий планеты, не
встречая нигде серьезного сопротивления.
3) Постколумбова эпоха. Незавоеванных земель больше не существует.
Динамические пульсации цивилизаций обречены на столкновение, увлекая народы
земли во вселенскую гражданскую войну.
То, что Хаусхофер и его единомышленники называли «географической
обусловленностью отношений между государствами и народами», Маккиндер
именовал «географической инерцией». По утверждению Маккиндера, исходным
пунктом в судьбе народов и государств является географическое положение
занимаемых ими территорий; это географическое положение является «извечным»,
не зависящим от воли народов или правительств, и влияние его по мере
исторического развития становится все более и более значительным («gathers
momentum», что означает «набирает инерцию»). Сопротивляться «требованиям»,
которые обусловлены географическим положением, бесполезно; более того, в
практической деятельности политик и в научной области географ и историк обязаны
исходить из требований географического положения; основной темой географа
является «заполнение географического пространства или среды», то есть
колонизация; основной темой историка — процесс борьбы в связи с обусловленной
географическим положением колонизацией.
Связь между историей и географией нужна Маккиндеру только для того, чтобы
доказывать «неправомерность» возникновения таких государственных образований
или общественных формаций, которые, по его словам, противоречат требованиям
«географической инерции».
В процессе формирования современного мира, согласно теории Маккиндера,
вначале выделяется Центральная Азия (как осевая область истории), из которой в
свое время монголы распространили свое влияние на азиатскую и европейскую
историю благодаря преимуществу в подвижности их конников. Однако со времен
Великих географических открытий баланс сил значительно изменился в сторону
приокеанических стран, в основном Великобритании. Тем не менее в 1904 г.
Маккиндер считал, что Колумбова эра подходит к концу, что новая транспортная
технология, в частности железные дороги, изменит баланс геополитических сил
снова в пользу сухопутных государств. Границы хартленда определялись им зоной,
не доступной морской державе. Хартленд был очерчен «внутренним полумесяцем»
на материковой Европе и Азии, «внешним полумесяцем» островов и континентов за
пределами Евразии. При этом Маккиндер приводит исторические примеры
непобедимости хартленда: морские корабли не могут вторгнуться в эту зону, а
попытки окраинных стран всегда заканчивались неудачами (например, шведского
короля Карла XII, Наполеона).
Модель отражала желание корректировки традиционной британской политики
поддержания баланса сил в Европе так, чтобы ни одно континентальное государство
не могло угрожать Великобритании. Было стремление помешать Германии в союзе с
Россией контролировать хартленд и таким образом управлять ресурсами для свер-
жения Британской империи.
В книге «Демократические идеалы и реальность», ставшей сразу настольной
книгой каждого интересующегося геополитикой, Маккиндер развил дальше свою
теорию осевого региона, видоизменив в ней некоторые прежние положения.
Хартленд — так он стал называть осевой регион — был расширен им за счет
включения в него Тибета и Монголии на востоке и Восточной и Центральной
Европы — на западе. Новые границы хартленда определялись им с учетом прогрес-
са в развитии сухопутного и воздушного транспорта, роста населения и
индустриализации. В книге он вновь подтвердил свои опасения относительно
Германии как державы, стратегически расположенной выгоднее, чем любое другое
европейское государство в борьбе за доминирование в хартленде. Овладев в нем
господствующим положением, Германия, по его мнению, могла бы с помощью
созданной ею морской силы предпринять попытку завоевания господства над всем
миром. Морская же сила, по Маккиндеру, остается, как и прежде, существенным
атрибутом мировой мощи, хотя ее предпосылки и изменились по сравнению с
прошлым: в XX веке поддержание на должном уровне морской мощи требует уже
более разветвленной сети военно-морских баз на суше, и не каждому государству по
карману иметь их. Господства над Мировым Островом могла бы добиться только
великая континентальная держава, типа России или Германии, и это давало бы ей
возможность стать и великой морской державой. По концепции Маккиндера,
Мировой Остров — это сплошной континентальный пояс, состоящий из Европы,
Азии и Африки. Окруженный Мировым океаном, этот Остров благодаря своему
географическому и стратегическому положению неизбежно должен стать главным
местом расположения человечества на нашей планете. Отсюда логически следовал
вывод, что государство, занимающее господствующее положение на Мировом
Острове, будет также господствовать и в мире. Дорога же к господству над
Мировым Островом лежит через хартленд. Один лишь он имеет достаточно
прочную основу для концентрации силы с целью угрожать свободе мира изнутри
цитадели Евразийского континента. Свои сложные геополитические построения
Маккиндер воплотил в ставших знаменитыми трех взаимосвязанных максимах:
«Кто правит Восточной Европой, господствует над хартлендом; Кто правит
хартлендом, господствует над Мировым Островом; Кто правит Мировым Островом,
господствует над миром»
71
. Поэтому, утверждал Маккиндер, для предотвращения
следующей мировой войны необходимо создать блок независимых стран,
расположенных между Германией и Россией, для сохранения баланса сил на
Евразийском континенте
72
.
Эти положения содержались в официальном послании Маккиндера в Версаль,
где перекраивалась карта Европы. Она была воспринята как идея создания полосы
буферных государств в Восточной Европе для размежевания Германии и России.
Эти государства были созданы путем мирных переговоров, но оказались, как
показало Мюнхенское соглашение 1938 г., неэффективным буфером. И мир не
избежал новой катастрофической войны.
Сам Маккиндер отождествлял свои интересы с интересами англосаксонского
островного мира, то есть с позицией «внешнего полумесяца». В такой ситуации
основа геополитической ориентации «островного мира» ему виделась в
максимальном ослаблении хартленда и в предельно возможном расширении
влияния «внешнего полумесяца» на «полумесяц внутренний».
Нетрудно понять, что именно Маккиндер заложил в англосаксонскую
геополитику, ставшую через полвека геополитикой США и Североатлантического
союза, основную тенденцию: любыми способами препятствовать самой
возможности создания Евразийского блока, созданию стратегического союза России
и Германии, геополитическому усилению хартленда и его экспансии. Устойчивая
русофобия Запада в XX веке имеет не столько идеологический, сколько
геополитический характер. Хотя, учитывая выделенную Маккиндером связь между
цивилизационным типом и геополитическим характером тех или иных сил, можно
получить формулу, по которой геополитические термины легко переводятся в
термины идеологические. «Внешний полумесяц» — либеральная демократия;
«географическая ось истории» — недемократический авторитаризм; «внутренний
полумесяц» — промежуточная модель, сочетание обеих идеологических систем.
Основное «практическое» положение Маккиндера заключалось в том, что
островное положение Великобритании требует от нее сопротивления силам,
исходящим из «колыбели потрясений» — из области, находящейся на стыке Европы
и Азии, между Уралом и Кавказом. Отсюда, по Маккиндеру, шли переселения
народов, искони угрожавшие древним цивилизациям. Объединение, или союз,
народов, находящихся по обе стороны «колыбели потрясений», в частности русских
и немцев, угрожает Великобритании, которая обязана поэтому объединить под
своим руководством народы, расположенные на «краю» или «окраине» Евразии.
Подобными геополитическими соображениями Маккиндер обосновывает
законность британских притязаний на всю «окраину» Евразии (то есть на
территории Средиземноморья, Ближнего Востока, Индии и Юго-Восточной Азии
плюс опорные пункты в Китае), а также правильность британской политики
«окружения» Германии и союза с Японией. Одновременно с этим Маккиндер считал
основной задачей британской внешней политики предотвращение союза
(объединения) России и Германии.
Маккиндер, выражая британские интересы, страшился одновременно и России,
и Германии. Извечный страх, что Россия может захватить Дарданеллы, прибрать к
рукам Османскую империю и выйти к Индии — этой «жемчужине Британской
империи», — довлел и над английской практической политикой, и над ее теорети-
ческими умами. Россия, утверждал Маккиндер, стремится к овладению
прибрежными странами с незамерзающим морем. Английское же господство в
Британской мировой империи основано как раз на владении прибрежными странами
Европы, вследствие чего всякое изменение соотношения сил в прибрежных странах
должно подорвать позиции Англии.
Из двух зол — Россия и Германия — Маккиндер все же выбрал наименьшее —
Россию и весь политический пафос своего произведения направил против Германии
как ближайшей и непосредственной угрозы британским интересам. Опасаясь
движения Германии на восток, к центру хартленда, он предлагал создание
«срединного яруса» независимых государств между Россией и Германией. Таковой,
собственно, и был создан мирными договорами в 1919 г., хотя вряд ли его созданию
способствовали концепции Маккиндера: в данном случае основную роль сыграли
другие идеи, но об этом ниже. Как бы то ни было, «срединный ярус» был образован.
Его звеньями стали Финляндия, Эстония, Латвия, Литва, Польша, Чехословакия и
Румыния, хотя политически ему предназначалась роль, противоположная
маккиндеровской, а именно: защищать не Россию от Германии, а Запад от
«большевистской опасности».
Причем у Маккиндера опасение вызвала не только, а быть может, и не столько
угроза прямой германской военной экспансии на восток, сколько мирное и
постепенное проникновение в разрушенную революцией Россию более
экономически развитой и энергичной Германии. Он был убежден, что методы
«экономического троянского коня» могут завершиться возобновлением
гражданской войны в России и конечной интервенцией германских «спасителей
порядка», «приглашенных» отчаявшимся народом
73
.
В связи с концепцией Маккиндера нельзя пройти мимо одной важной детали,
на которую обращали внимание многие ее критики: Маккиндер нигде и никогда не
давал определенного описания западных границ хартленда, оставляя этот вопрос на
разумение своих читателей. Хотя он и ссылался в общих чертах на то
обстоятельство, что стратегически хартленд включает Балтийское море, Дунай, Чер-
ное море, Малую Азию и Армению, дальше этого он, однако, не шел, и, думается, не
без оснований. Кто вообще может взять на себя смелость провести определенную,
фиксированную линию на этой вечно бурлящей и конфликтующей части
Европейского континента? Зыбкая граница, установленная после первой мировой
войны, была полностью разрушена уже в 1939 г. Вторая мировая война
завершилась, казалось бы, установлением более прочной и «справедливой»
разделительной линии между западной и восточной частями Европы, и ее можно
было бы условно принять за западную границу хартленда. На рубеже 89—90-х гг.
она также рухнула, и это новое ее разрушение сопровождалось образованием в
центре Европы новой буферной зоны, только еще более зыбкой, еще более чреватой
конфликтами, еще более ненадежной и опасной, чем после первой мировой войны.
Особенность ее образования на сей раз состояла в том, что оно было стихийным, не
имеющим какой-либо определенной политической цели, а потому и будущая ее роль
скрыта в полном тумане.
В 1943 г., в разгар второй мировой войны, редактор журнала «Форин афферс»
пригласил престарелого Маккиндера (ему было уже 82 года) порассуждать
относительно его идей в контексте положения вещей в мире. В статье «Круглый мир
(world) и завоевание мира (peace)»
74
, написанной по этому поводу, Маккиндер
утверждал, что если Советский Союз выйдет из войны победителем над Германией,
то он превратится в величайшую сухопутную державу на планете. Вместе с тем он
подверг значительной ревизии свою первоначальную концепцию. Теперь, по его
схеме, хартленд включал помимо громоздкого массива суши Северного полушария
Сахару, пустыни Центральной Азии, Арктику и субарктические земли Сибири и
Северной Америки. В этой схеме Северная Атлантика стала «Средиземным
океаном». Это пространство он рассматривал как опорную точку Земли, отделенную
от другого главного региона — муссонных территорий Индии и Китая. По мере
наращивания мощи этот регион, говорил Маккиндер, может стать противовесом Се-
верному полушарию. В своей версии, названной «второй географической
концепцией»
75
, Маккиндер отказался от прежнего жесткого дихотомического
противопоставления сухопутных и морских держав. Это и не удивительно, если
учесть, что в обеих мировых войнах континентальные и морские державы
находились во взаимных союзах. Собственно говоря, англо-русская Антанта 1907 г.
никак не укладывалась в рамки первоначальной концепции Маккиндера. Тем более
противоречила ей тройственная ось Берлин — Рим — Токио. А пребывание
океанических держав США и Великобритании в антигитлеровской коалиции с
континентальным Советским Союзом вовсе подрывало его конструкции.
Важно проследить эволюцию географических пределов хартленда в трудах
Маккиндера. Если в 1904 и 1919 гг. (соответственно в статье «Географическая ось
истории» и в книге «Демократические идеалы и реальность») очертания хартленда
совпадали в общих чертах с границами Российской Империи, а позже СССР, то в
1943 г. он пересмотрел свои прежние взгляды и изъял из хартленда советские
территории Восточной Сибири, расположенные за Енисеем. Он назвал эту
малозаселенную советскую территорию «Россией Lenaland» по названию реки Лена.
«Россия Леналенда имеет 9 миллионов жителей, 5 из которых проживают вдоль
трансконтинентальной железной дороги от Иркутска до Владивостока. На
остальных территориях проживает менее одного человека на 8 квадратных ки-
лометров. Природные богатства этой земли — древесина, минералы и т.д. —
практически нетронуты». Выведение так называемого Леналенда из географических
границ хартленда означало возможность рассмотрения этой территории как зоны
«внутреннего полумесяца», то есть как берегового пространства, которое может
быть использовано «островными» державами для борьбы против «географической
оси истории». Маккиндер, активно участвовавший в организации интервенции
Антанты и белом движении, видимо, посчитал исторический прецедент Колчака,
сопротивлявшегося евразийскому центру, достаточным основанием для
рассмотрения подконтрольных ему территорий в качестве потенциальной
«береговой зоны».
После второй мировой войны Маккиндер утверждал, что Россия во время
войны против фашистской Германии была «спасена» благодаря трем природным
барьерам: 1) арктическому побережью, 2) дикой области Лены и Енисея и 3) горной
цепи от Алтая до Гиндукуша плюс пустыня Гоби, пустынные области Тибета и
Ирана
76
.
В целом идеи Маккиндера не были приняты научным сообществом, несмотря
на его высокое положение не только в политике, но и в самой научной среде. Даже
тот факт, что почти полвека он активно и успешно участвовал в создании
английской стратегии в международных вопросах на основании своей
интерпретации политической и географической истории мира, не мог заставить
скептиков признать ценность и эффективность геополитики как дисциплины.
Вместе с тем концепция Маккиндера оказала исключительно сильное влияние
на дальнейшее развитие самой геополитики. Маккиндер пользовался широкой
известностью, правда, не столько в Англии, где его концепция не получила
широкого распространения, сколько в США, где она была взята на вооружение
американскими геополитиками. Концепция Маккиндера, по сути дела, послужила
одним из теоретических краеугольных камней при основании знаменитой
Мюнхенской школы геополитики, созданной Карлом Хаусхофером. Однако, хотя
немецкие геополитики широко использовали теорию Маккиндера, на немецком
языке не появилось ни одного его труда просто потому, что его «резко
антинемецкая, несправедливая позиция исключает немецкий перевод»
77
. 1 апреля
1944 г. лондонская газета «Тайме» сообщила, что посол США Уайнант в
торжественной обстановке вручил британскому географу сэру Хэлфорду
Маккиндеру награду Американского географического общества, заявив, что
«Маккиндер является создателем науки, которую другие (немцы. — Ю. Т.)
распространяют в качестве геополитики». После войны англо-американские
геополитики с «гордостью» заявляли, что не Хаусхофер оказал влияние на
Маккиндера, а Маккиндер внушил Хаусхоферу основные его идеи и что следует, от-
бросив неверные выводы Хаусхофера, вернуться к рациональному зерну учения
Маккиндера. В 1969 г. одна из его статей была помещена в сборнике статей
«виднейших геополитиков», изданном в Чикаго 12 лет спустя после смерти
Маккиндера.
Концепция Маккиндера, как уже отмечалось, вызвала волну критики. Поводов
для этого было, конечно, достаточно. Думается, однако, что большая часть этой
критики была обусловлена тем, что концепция Маккиндера появилась несколько
преждевременно. Она по сути своей глобальна, тогда как мир в момент ее появления
носил по преимуществу европоцентристский характер. Ему соответствовал и
европоцентристский характер политического мышления. Но маккиндеровская
концепция несла на себе отпечаток чисто британских интересов: для Маккиндера
хартленд — это Россия и Германия, два самых опасных противника Англии. Не дать
им соединиться, поддержать более слабого в противовес более сильному — вот
основная национальная подоплека концепции. Ее глобальность нашла свое
выражение позже, после второй мировой войны, в частности в американской
доктрине сдерживания. Какие бы идеологические мотивы ни лежали в ее основе, по
своей сути она была нацелена на нейтрализацию контролируемого Советским
Союзом хартленда и недопущение его доминирования" над Мировым Островом.
Несмотря на непрекращающуюся до сих пор критику концепции Маккиндера, она,
как истинно оригинальная теория, продолжает жить и привлекать к себе внимание
практиков и теоретиков международных отношений. Взлеты и падения интереса к
ней прямо пропорциональны происходящим изменениям в мировой геополити-
ческой ситуации: серьезные сдвиги и обострения тотчас вызывают повышенное
внимание и к доктрине Маккиндера.
§ 7. Имперская геостратегия (Н. Спикмен)
Американец голландского происхождения Николас Джон Спикмен (1893—