Тихомиров Ю.А. Курс сравнительного правоведения

Подождите немного. Документ загружается.

Названные три цели сравнительного правоведения объединяются в одну

группу по своей объективной направленности и своего рода однородности

юридической технологии их достижения. В другую группу входят цели строго

функциональной направленности, поскольку они ориентированы на строго

определенные цели. Эти цели как бы "заданы", поставлены в зависимость от

политической установки субъекта сравнения, от его социальной ориентации. Таковы

интегративные, критические и пропагандистские цели.

г). Интегративная цель сравнительного правоведения предопределена курсом

государства или государств, межгосударственных объединений на гармонизацию и

сближение национальных законодательств. Такая цель дает четкую ориентацию в

разработке способов гармонизации и сближения в их практическом применении, а

также в серии последовательных действий государств в направлении к данной цели.

В этих случаях критериями сравнения и оценки национальных законодательств

служат признание общих интересов государств в согласованном правовом

регулировании, поиск и определение объектов такого регулирования, выявление

различий в национальных законодательствах и возможных средств их преодоления.

Обеспечивается благоприятный политический и социально-психологический климат

для переговоров, обсуждений, достижения договоренностей. Облегчается поиск

согласованных решений. Создаются необходимые правовые условия — обмен

правовой информацией и доступ к банкам данных, формируются системы

сопоставляемых классификаторов законодательства, словников и понятий.

Облегчается и стимулируется согласованная научная разработка общих концепций

законодательства, когда книги, статьи, конференции и семинары являются вкладом в

теоретический потенциал.

д). Противоположной является критическая цель сравнительного

правоведения, обусловленная объективными и субъективными факторами.

"Критическое сравнение" было преобладающей целью в сопоставлении правовых

систем капитализма и социализма. В 20—30-х гг. в политических документах и

трудах советских юристов преобладали откровенно критические оценки не только

законодательства буржуазных стран в целом, но и отдельных законов — о труде,

выборах и т. п. Хотя справедливости ради следует отметить и научные труды, в

которых признавалась полезность не только приемов зарубежной юридической

техники, но и отдельных правовых конструкций из области гражданского права. В 50

—80-е гг. противопоставление этих двух правовых систем то обостряется, то

смягчается, но по-прежнему остается своеобразной точкой отсчета в сравнительно-

правовых исследованиях.

Другая ось критической оценки пронизывает многочисленные оценки

иностранных законодательств. Недовольство одной страны политикой другой страны

порождает критику в адрес конституционного, торгового, таможенного, банковского,

финансового, эмиграционного законодательства. Она может выражаться как в общих

политических оценках, так и в негативной оценке положений от

дельных законов, ущемляющих интересы приграничных государств либо

содержащих отступления от международных документов. Такая критическая

направленность более подвижна и зависит от динамики общественной ситуации

внутри того или иного государства и в мировом сообществе.

е). Своеобразным "ответом" на вышеназванную цель служит пропагандистская

цель сравнительного правоведения. Каждое государство заинтересовано в защите

своей правовой системы и пропаганде ее достоинств. Органы государства, научные

учреждения, средства массовой информации стремятся для достижения этой цели к

некоторому преувеличению значимости отдельных сторон национальной правовой

системы. Без внимания оставляют положительные аспекты других правовых систем,

все сопоставления — "в свою пользу". Понимая обусловленность подобной цели и

порождаемых ею критериев сравнительно-правового анализа, отметим ее очевидную

односторонность, как и в предыдущем случае.

3. Объекты сравнительного правоведения

Деятельность в сфере сравнительного правоведения, как выяснено выше,

призвана осуществлять сложные цели. Их выбор происходит не сам по себе, в какой-

либо изолированной или кабинетной атмосфере. Будучи познавательным процессом,

"питающим" не только всю национальную правовую систему, но и ее отдельные

элементы и прежде всего отрасли права и законодательства, сравнительное

правоведение должно чутко и своевременно реагировать на общественные процессы

и особенно те, которые происходят в правовой сфере. Улавливать, выявлять и

фиксировать общественные потребности, правовое регулирование которых

предполагает проведение сравнительного анализа с зарубежными правовыми

системами. Поэтому объекты сравнительного правоведения — не умозрительные

задачи кабинетных ученых, а реальные общеправовые явления и процессы,

требующие анализа, оценки и принятия адекватных государственно-правовых мер и

осуществления необходимых действий.

Вполне естественно по этой причине, что такие объекты возникают не

эпизодически, спонтанно. Скорее всего можно вести речь о непрерывном процессе

движения, возникновения, изменения объектов сравнительного правоведения,

который требует систематических наблюдений, сбора и использования информации.

Необходимость в правильном осмыслении общеправовых явлений диктует

организацию серьезной работы в данном направлении. Чувствуя правовые

потребности, исследователь, специалист, депутат неминуемо будет ставить перед

собой те или иные цели сравнительно-правового изучения. Постановка целей и выбор

средств их достижения предопределяются умелым выбором объектов сравнительного

правоведения.

Переходя к характеристике таких объектов, отметим прежде всего некоторые

общие черты. Во-первых, есть объекты постоян-

ные, которые всегда и при любых условиях требуют внимания, наблюдения,

изучения, анализа. Во-вторых, ряд объектов периодически может попадать в поле

зрения компаративиста в зависимости от целей, которые перед ним стоят. В-третьих,

некоторые объекты сравнительного правоведения требуют серьезных усилий по их

обнаружению и выявлению тех или иных свойств, тенденций и характеристик,

которые позволяют их "описывать". В-четвертых, объекты сравнительно-правовых

исследований, которые так или иначе связаны между собой. И даже занимаясь одним

объектом, нельзя не учитывать его связь и соотношения — скрытые,

обнаруживаемые, очевидные — с другим объектом. Без соблюдения этих правил

легко допустить ошибки, цена которых велика.

Рассмотрим теперь кратко отдельные объекты сравнительного правоведения,

начиная с самых общих и по этой причине менее определенных по своему объему и

содержанию. Сознавая условность какого-либо перечня, рискнем все же предложить

его читателю,

Первое. Наиболее широким по масштабам и подвижным является такой объект

сравнительного правоведения, как правовая действительность, правовая реальность.

Применительно к нашей теме имеются в виду состояние и изменения в

государственно-правовой сфере. К ним относятся прежде всего процессы развития

иностранных государств, их политики, особенно в правовой сфере, государственных

институтов, политический режим. Важно изучать отношения к праву как к явлению и

фактору общественной жизни, к законотворчеству и роли закона, к эволюции

системы законодательства и его отраслей. Нельзя упускать из виду состояние право-

обеспечивающих институтов — юстиции, судов, прокуратуры, органов внутренних

дел, адвокатуры, правозащитных процедур. Знание их, равно как и использование

доступной правовой информации и статистики, позволит получать более или менее

достоверную картину реального правоприменения.

Нетрудно заметить, что при таком широком подходе в орбиту изучения

включается и такой феномен, как государство. Но для сравнительного правоведения

нет надобности изучать и сопоставлять этот феномен в полном объеме, поскольку

политология

и теория государства заняты им во всех гранях и проявлениях. В

интересующем нас плане государство рассматривается через "призму права", как

объект правового опосредования. Хотя, разумеется, грани тут проводить довольно

сложно. Приведем ряд иллюстраций.

В зарубежной литературе по теории государства, политоло-гии,

конституционному и административному праву широко применяется метод

сравнительного анализа. Сошлемся на книгу финского политолога Т. Ванханена

"Появление демократии. Сравнительное изучение 119 государств, 1850—1979 гг."

(русское название), изданную в Хельсинки в 1984 г. Найденные автором "показатели"

и "меры" демократичности (число голосующих на выборах, развитие партий и др.)

позволили применить их к разным странам.

См., например: Голосов Г. В. Сравнительная политология. Новосибирск, 1995.

Была установлена корреляция, зависимость между условиями и этапами их

развития и уровнем демократичности.

В отечественной науке привлекает внимание новая книга В. Е. Чир-кина

"Элементы сравнительного государствоведения". В ней дан анализ современных

концепций и видов государства, форм государства, систем государственных органов

и местного самоуправления. Сделан вывод о происходящей дифференциации

государственной власти, на которую оказывают растущее влияние

общегуманистические ценности человечества (хотя и происходят автори-таристские

отходы от идей гуманизма). Наряду со сближением государственных институтов

возрастает их разнообразие, взаимопроникновение. Появляются новые институты.

Само государство не рассматривается как власть с неограниченным суверенитетом,

хотя его роль в управлении общими делами не уменьшается

Интересны материалы XVIII конгресса Немецкого объединения политических

наук "Государство и демократия в Европе". Конгресс состоялся в 1992 г. в Нижней

Саксонии. Пленарные заседания были посвящены трем темам: Будущее государства

(шесть докладов); Конфликт и согласие (четыре доклада); Мир европейских

государств (пять докладов).

По первой теме были сделаны доклады: "Изменения государственности.

Модель государства XIX в. как барьер к пониманию";

«Право как закодированная мудрость опыта. "Консервативная" теория

государства»; "Способность к действию государства к концу двадцатого столетия";

"К способности действовать функционального государства позднеплюралистического

индустриального общества"; "Нормативная интеграция демократического

государства".

В секции политической философии и теоретической истории был сделан

доклад "Национальная и европейская идентичность". В секции правительственной

системы и правительств в ФРГ освещена тема "Правительство между национальным

суверенитетом, европейской интеграцией и всемирным переплетением", в секции

правительственных систем и сравнительной политической науки — доклад на тему

"Внутренняя дифференциация государств, федерализм, регионализм".

Интересны затронутые проблемы. В докладе об изменении государственности

показано, как характерное для XIX в. представление о государстве как о некоем

централизованном единстве постепенно изменяется под влиянием двух факторов:

европейской интеграции и децентрализации под воздействием регионализма и

федерализма. Происходит переход от национального государства к

транснациональным и региональным структурам. В рамках этой новой

формирующейся государственности развиваются новые формы перехода

от

конфликта к согласию (консенсусу).

Ввиду возрастающей роли международного права необходимо быть в курсе

того, как действуют международные организации и межгосударственные

объединения, какие акты они издают, каково

См.: Чиркин В. Е. Элементы сравнительного государствоведения. М., 1994.

отношение к соблюдению международно-правовых норм в изучаемых странах.

Второе. В поле зрения компаративистики должны находиться вопросы

принадлежности правовых явлений и институтов к той или иной "правовой семье".

Романо-германская (континентальная), англосаксонская, религиозно-нравственная и

иные правовые семьи обогащают правовую картину мира. Подробнее о них будет

рассказано ниже, а сейчас отметим такие признаки правовых семей, которые

существенным образом влияют на национальные мировоззренческие истоки и

идеологические представления, взгляды. Это — природа и удельный вес источников

права, это — отношение граждан к праву, это — роль институтов государства и

общества в поддержании правовых режимов.

Без подобных первопричин компаративисту трудно понять похожие

юридические формы и внешне наблюдаемое сходство законов, структуры

конституций, институтов договоров, ответственности и др. Влияние правовых семей

всегда нужно учитывать, хотя бы и как самое отдаленное.

Третье. Еще одним объектом сравнительного правоведения являются правовые

учения, концепции и правовые взгляды. Дело прежде всего в различии уровня

национального правового сознания и правовой культуры, которое обнаруживается

при глубоком сопоставлении двух и более стран. Законопослушное население Англии

и Германии, население Азии и Африки, Индии, отдающее предпочтение религиозно-

нравственным постулатам и правилам поведения, население России, не усвоившее

глубоко идею верховенства закона и в большей степени приученное к

административно-распорядительным актам и действиям, население

"децентрализованных" кантонов Швейцарии, считающее главными локальные акты,

— таков спектр правовых взглядов. Он еще более сложен и противоречив, если

измерять уровень правосознания по социальным слоям, регионам, профессиям и т. п.

Правовые учения и концепции дают возможность большего сопоставления.

Известно, что есть общепризнанные концепции государства, власти, права —

верховенство права, закона, правового государства, разделения властей, приоритета

прав человека и гражданина, презумпции невиновности и др. Их основные положения

в разных странах служат своего рода общей теоретической платформой для ученых и

политиков, которые их разделяют и реализуют в жизни. И все же нельзя не учитывать

модификаций общих теорий, которые есть в различных странах, — они по-разному

влияют на построение и деятельность государства и его органов, на систему права и

законодательства, на правоприменение.

Еще более специфичны научные концепции ученых-юристов, которые

различаются подчас очень заметно не только внутри страны, но и при их более

широком сравнении.

Нередко, например, различаются доктрины видов государственных институтов.

Так, в конституционном праве России есть понятия "государственная власть",

"разделение властей", в консти

туционном праве Республики Молдова — "публичные власти", в

законодательстве Германии и Франции используется понятие "публичное

учреждение". В Латвии понятие "институция" охватывает государственные органы и

местное самоуправление.

Четвертое. Правовые системы государств служат объектом сравнительного

правоведения. Бывает это нечасто ввиду сложности и масштабности объектов и

трудностей с выбором критериев сопоставления. И тем не менее правовая система в

целом должна быть объектом сравнительно-правового изучения. Заметим, что речь

идет не только о ее доктринальном понятии. В ст. 15 Конституции Российской

Федерации использовано нормативное понятие "правовая система".

И все же ввиду неоднозначности трактовки понятия "правовая система"

предложим свое определение. Правовая система государства есть структурно

организованный нормативный массив, ориентированный, формируемый и

действующий на основе общих принципов. В ней можно выделить: а) цели права; б)

принципы построения; в) порядок правотворчества; г) законы; д) подзаконные акты;

е) акты местного самоуправления; ж) одобренные международно-правовые

акты и нормы; з) внутрисистемные правовые связи и соотношения.

Думается, такой подход позволит выявить немало общих и специфических

моментов в национальных правовых системах. Без сомнения, обнаружатся и их корни

с "правовыми семьями".

Пятое. В межгосударственных объединениях складываются правовые массивы

и комплексы, которые следует изучать и сопоставлять.

Шестое. Национальное законодательство. Данный объект сравнительного

правоведения чаще привлекает внимание компаративистов, поскольку позволяет им

найти как общие характеристики законодательных систем, совпадающие тенденции

их развития, так и немалые особенности. Речь идет о сопоставимости истоков

законодательств, критериев классификации ее отраслей, предметов и объемов

регулирования в рамках отраслей, о соотношении различных отраслей, о

межсистемных правовых связях. Устанавливается реальная роль закона и пределы

собственно законодательного регулирования. А отсюда сходным или несходным

будет соотношение закона и подзаконного акта. Ведь удельный вес источников права,

как говорилось выше, весьма неодинаков в разных странах.

Седьмое. К объектам сравнительного правоведения относится и следующий

"круг сравнения" — отрасли, подотрасли законодательства и нормативные массивы.

В рамках "правовых семей" отраслевая классификация в основном может совпадать,

хотя внутреннее наполнение их отличается своеобразием. Предмет, объем и методы

регулирования, соотношение кодексов и иных отраслевых законов, удельный вес

отраслевых правовых институтов различаются весьма существенным образом.

Подробнее об этом будет рассказано ниже, а сейчас лишь отметим необходимость

умелого определения того, как оформляется, как структурно распределяется

разный нормативный материал. К нему относят преимущественно законы, а в

России и ряде других постсоветских государств еще и нормативные указы

президентов и постановления правительств.

Восьмое. К объектам сравнительного правоведения следует отнести правовые

институты как комплексы правовых актов, регулирующих однородные общественные

отношения. Их сопоставление часто служит предметом изучения и анализа. Причем

отраслевые и межотраслевые институты по-разному рассматриваются, они не всегда

легко обнаруживаются. Приходится знакомиться не с одним, а с несколькими или

многими правовыми актами, входят ли они в состав одной или нескольких отраслей.

Институты договоров, пра-восубъектности, ответственности, избирательные системы

— лишь некоторые примеры из данной области.

К. Цвайгерт, X. Кетц в упомянутой книге выделяют, например, такие

своеобразные правовые институты общего права, как представительство, право

отвода, возмещение ущерба, доверительная собственность, право доказательств

Возможно изучение разных норм в свободных экономических зонах, в

деятельности совместных предприятий.

Девятое. Законы и иные правовые акты являются самым распространенным

объектом сравнительного правоведения. Потребности законотворчества часто

побуждают черпать из них ту аналогию, которая облегчает поиски своего предмета

законодательного регулирования, его форм и методов. Доступность иностранных

законов делает их наиболее пригодным нормативным источником для сравнения и

использования. Но она же таит в себе и соблазн быстрого подражания и даже

копирования, и тогда информационная цель вытесняет и даже поглощает

аналитическую цель сравнительно-правового изучения. Возникает в дальнейшем

эффект "правового отторжения" чужеродного акта из ткани нормативного массива.

Поэтому рекомендуется при изучении законов и иных актов иностранных

государств, во-первых, правильно оценить пределы совпадения и несовпадения

предметов их регулирования, во-вторых, точно выяснить место данного акта в

системе отраслевого или межотраслевого регулирования и его соотношение с

другими актами (нередко один и тот же вопрос регулируется в разных странах

неодинаковыми актами), в-третьих, изучить информацию о практике применения

сравниваемого закона во избежание формальных аналогий.

Десятое. Сопутствующим, но нередко и самостоятельным объектом

сравнительного правоведения служат правовые нормы. И здесь предстоит

преодолевать ряд возможных трудностей. Далеко не всегда совпадают классификации

правовых норм, которыми пользуются в разных национальных правовых системах.

Их разновидности могут быть весьма своеобразными, например нормы-принципы,

нормы-дефиниции, нормы-санкции и т. п. Не менее важно правильно оценить

структуру сравниваемых правовых норм, поскольку

Цвайгерт К., Кетц X. Указ. соч. С. 113—115.

оформление правовых норм, их формулирование и словесная форма выражения

требуют серьезных интеллектуальных усилий и специальных знаний. К тому же

традиционная триада элементов рассыпается в структуре закона необычным образом.

Например, в Законе Франции "Об опубликовании и распространении

некоторых видов опроса общественного мнения" от 19 июля 1977 г. есть отдел II "О

содержании опроса". В трех статьях отдела регулируется перечень сведений,

сообщаемых органам, проводившим опрос, содержание справки, представляемой им в

комиссию по^ опросам общественного мнения, передача материалов опроса. Иначе

определяется предмет народного опроса в § 38 раздела третьего Закона ФРГ "О

процедуре референдума, народной инициативы и народного опроса, проводимых

согласно статье 29, абзац 6, Основного закона" от 30 июля 1979 г. В нем дается

точное определение предмета народного опроса, это — норма-дефиниция.

Другой пример. В Конституции Российской Федерации вопрос о народном

суверенитете кратко урегулирован в четырех нормах ст. 3. В Конституции Франции

есть раздел I "О суверенитете", состоящий из трех статей. В них содержится

двенадцать норм, регулирующих вопросы народного суверенитета.

Одиннадцатое. Объектом сравнительного правоведения является юридическая

техника, т. е. совокупность приемов и правил структурирования и выражения

правовых норм, построения правовых актов. При всей общности наблюдается и

немало специфических приемов юридической техники, отражающих как особенности

языка и культуры, так и традиции законодательного процесса.

Например, по структуре Конституция России делится на преамбулу (без

названия), разделы первый и второй, главы и статьи. Конституция Франции имеет

преамбулу (именно так и названа), разделы и статьи, Конституция Италии —

"Основные принципы", или введение, далее части, главы (иногда есть внутри и

разделы), статьи. Конституция Японии содержит вводную часть, главы, статьи. В

Конституции США есть введение, статьи, подразделяемые на разделы.

Другой пример. Акционерный закон ФРГ от 6 сентября 1965 г. с

последующими изменениями по состоянию на 1 января 1992 г. состоит из 277

параграфов, объединяемых в подразделы, разделы, части. Все параграфы имеют

названия. В Законе Франции "О торговых товариществах" от 24 июля 1966 г. статьи

объединены в разделы, разделы — в главы.

Как видно, объединение и структурирование нормативного материала

производятся и сходным, и своеобразным образом. По этой причине далеко не всегда

сопоставимы отдельные структурные части конституций, законов и иных правовых

актов. Можно заметить и отличия в способах отсылок к другим актам — к

конкретным актам, к актам определенного вида и содержания, в порядке введения

норм законов в действие — путем указания в тексте закона условий и сроков

введения в действие отдельных статей

(Англия), принятия постановления или закона о порядке введения в действие

норм закона (Россия).

С этим связано и то или иное значение юридических понятий и терминов. Оно

укоренилось в правовой доктрине и практике государств, и сходный смысл общих

понятий соседствует со специфическим значением других. К тому же еще большее

разнообразие вносит известный прием объявления нормативного содержания понятий

в отдельном законе (в России, Германии, Франции и др.). И это требует тщательного

установления точного смысла понятий и терминов, ибо в противном случае

сопоставление их нормативного выражения будет скорее внешним и не даст верной

картины.

4. Использование результатов сравнительного

правового изучения

Современный мир, в котором преобладают интегративные процессы в

политической, экономической и социально-культурной сферах, предъявляет высокие

требования к сравнительному правоведению. Если в прошлые столетия и вплоть до

середины XX в. оно было занятием узкого круга юристов-теоретиков, то ныне оно

становится достоянием широкого круга людей. Если в прошлом компаративистика

служила преимущественно познавательной и отчасти критической цели, то теперь она

с успехом выполняет многие цели. Спектр ее занятий существенным образом

расширяется и вплотную соприкасается с большинством видов юридической и иной

деятельности. Граница между ними становится все более прозрачной.

Еще раз подчеркнем: середина и конец XX в. выдвигают новый правовой

императив. Сравнительное правоведение служит осознанию общегражданской

природы права, и в мировом сообществе государственные границы не должны

сдерживать и ограничивать обогащение его общечеловеческой природы и средства

международного общения. Признавая национальные аспекты права ценностью,

отражающей вклад народов, наций и государств в общеправовую кладовую, отметим

и значимость их познания и использования вне национально-государственных

границ. Именно сравнительное правоведение открывает безграничные возможности

для рассмотрения права в историческом аспекте, в контексте гражданского общества,

в системной связи правовых явлений и их типизации. А это способствует

расширению выбора вариантов правового развития в каждой стране.

Возникает, естественно, вопрос, а каким образом можно ознакомиться с

результатами сравнительного правоведения, как и где их можно использовать?

Вопрос сложный, и на него приходится давать несколько ответов. Ведь результаты

сравнительно-правового изучения могут быть весьма разными. По своей форме они

могут быть выражены в виде итогов, выводов, специальных научных исследований, в

книгах и журнальных статьях.

Информационные, информационно-аналитические обзоры — другой

"носитель", справки и иные иллюстративные материалы —

третий. Нетрудно заметить, как различаются цели и жанры сравнительно-

правового изучения и соответственно получаемые результаты. И можно посоветовать

читателю пользоваться ими в зависимости от целей, которые перед ним стоят, не

смущаясь трудностями овладения трудным материалом.

По своему содержанию результаты сравнительно-правового изучения зависят

от правильно поставленных целей и умело избранных объектов, о чем говорилось

выше. Они могут давать и неодинаковые ответы о сходстве и различиях правовых

концепций, понятий, систем законодательства, отраслей и актов. Не игнорировать их,

а отнестись к ним критически, с одной стороны, с пониманием значимости для

оценки правовых явлений и ситуаций — с другой. Осваивать полученные результаты

надо основательно, без торопливости или того "национального высокомерия" или

угождения, которые и в правовой сфере имеют явно отрицательный характер.

Огорчительно, что глубокий информационный обзор "Местное самоуправление

в зарубежных странах

", выпущенный в 1994 г., мало повлиял на разработчиков

российских проектов законов о местном самоуправлении. Между тем в нем

обстоятельно рассмотрены не только три модели местного самоуправления

(англосаксонская, континентальная и советская), но и детально охарактеризованы

основы, структура, полномочия и формы деятельности местных органов, местные

бюджеты и налоги. Оставалось объективно оценить меру приемлемого и

неприемлемого в российских условиях.

Вполне естественно, степень и масштабы использования результатов

сравнительно-правового изучения в решающей степени определяются теми, кто их

применяет. А отсюда и очевидная специализация сфер использования таких

результатов, их функциональное назначение. Можно вести речь о реализации

выводов, итогов сравнительно-правового изучения:

а) в процессе законотворческой деятельности;

б) в толковании законов;

в) в правоприменительной практике;

г) в деятельности хозяйствующих субъектов;

д) в научных исследованиях;

е)в образовании кадров;

ж) в деятельности международных организаций и межгосударственных

объединений.

Пока не удается добиться даже относительной равномерности использования

компаративистских результатов. Причины разные — и неготовность "реализаторов",

и неопределенный, расплывчатый вид рекомендаций и предложений, и отсутствие

видимой связи между внутриправовыми и внешнеправовыми явлениями и

процессами, и слабая "компаративистская образованность" кадров. Их надо видеть и

на них следует целеустремленно реагировать.

Несомненно, наиболее притягательной сферой для использования результатов

сравнительно-правового исследования является

См.: Местное самоуправление в зарубежных странах. Информационный обзор. М., 1994.