Тихомиров Ю.А. Курс сравнительного правоведения

Подождите немного. Документ загружается.

собствовал и объективный процесс коллективизации производства и всей

общественной жизни, ее государственной и международной урегулированности.

Все это приводит Г. Бермана к горькому выводу о кризисе западной традиции

права и прежних правовых ценностей. Только четыре из десяти основных черт

западной традиции продолжают характеризовать западное право — право все еще

относительно автономно, оно развивается профессионалами, живут юридические

учебные заведения и юридическое обучение продолжает составлять метаправо

В действительности же право в целом как явление не утрачивает своей роли. В

современном мире с его нарастающей взаимосвязью и взаимозависимостью

государств, их экономик, с расширением отношений и обменов между ними право

выполняет функции "нормативной интеграции". Его действие становится еще более

универсальным ввиду обострения потребности в сходных правовых принципах и

решениях и расширения поля согласованного правового развития. "Общее правовое

поле" во многом формируется и охраняется международным правом, которое

приобретает новый смысл. Раньше его сфера была довольно ограниченной и

развивалась как бы параллельно сферам, регулируемым внутренним правом. Теперь

международное право тесно смыкается с внутренним правом, а его структуризация в

немалой степени зависит от общего в системах национального права. Сфера

международно-правового регулирования увеличивается за счет объектов

внутриправового регулирования, но не столько путем их "изъятия", сколько

совместного регулирования. И оно выступает как гарант и как общий "правовой

стандарт" для национальных правовых систем.

А отсюда появление новых правовых принципов — ограничения суверенитета

государств в пользу общих человеческих норм мирового сообщества, приоритета

признанных норм и принципов международного права перед нормами внутреннего

права, прямого обеспечения международно-правовой защиты прав и свобод человека

и гражданина. Таковы глобальные мировые императивы.

Благоприятное воздействие международно-правовых норм в разных ситуациях

становится все более очевидным. Сошлемся, к примеру, на рекомендации

регионального семинара по национальным мерам, направленным на претворение в

жизнь международного гуманитарного права (Минск, 27—30 июня 1994 г.). Его

провели Международный Комитет Красного Креста (МККК) и Общество Красного

Креста Республики Беларусь совместно с представителями Беларуси, Российской

Федерации, Молдовы и Украины. В принятых заключительных положениях

рекомендовано:

а) осуществлять координацию всех усилий на всех уровнях,

б) соответствующим государственным органам принимать меры

законодательного характера для выполнения положений договоров международного

гуманитарного права, которые для своего осуществления нуждаются в принятии

надлежащих законов,

См.: Берлин Г. Длс. Западная традиция права: эпоха формирования. М, 1994. С. 42—58.

в) создать национальные межведомственные комиссии, которые будут отвечать

за изучение и принятие национальных мер по выполнению международного

гуманитарного права. Эти комиссии сосредоточат свое внимание на участии в

принятии и изменении уголовного законодательства, позволяющего осуществлять

санкции в отношении лиц, совершивших или приказавших совершить военные

преступления, положений, касающихся соблюдения судебных гарантий,

предусмотренных международным гуманитарным правом, и возмещения ущерба

жертвам, в разработке документов, содержащих знания об обязанностях,

определяемых международным гуманитарным правом.

Отчетливо проявляется такая универсальная закономерность, как всеобщее

признание верховенства права и закона. Конституционное закрепление данного

принципа, его обеспечение в правовой системе и последовательная реализация

способствуют выявлению того "общего", что свойственно различным правовым

системам. После Второй мировой войны получил распространение в качестве

приоритетного принцип обеспечения и охраны прав и свобод человека и гражданина.

Всеобщее признание придает этому принципу смысл основополагающего для всех

национальных законодательств. По нему "сверяются" все акты, решения и действия.

По-прежнему актуальны и жизненны общедемократические принципы права,

которые далеко не всегда рассматриваются в контексте развития государств. Право

все более выступает как самостоятельный феномен общества, как его мощный и

авторитетный правообразующий фактор. Оно как бы перемещается по миру в своем

демократическом облачении, как идеал, как принцип, как признанный императив.

Поэтому обеспечение правопреемственно-сти в широком смысле стало общей

тенденцией.

Делая акцент на несвязанности права и государства и необходимости

преодоления взгляда на право как сугубо национальное явление, Р. Давид и другие

компаративисты видели ближайшую и отдаленную перспективу в "саморазвитии"

права. С такой трактовкой не вполне смыкались позиции известных футурологов

Римского клуба, которые на рубеже 60—70-х гг. активно развивали и внедряли идеи

всеобщей человеческой революции. А.Печчеи утверждал, что все люди всех стран

должны осознать, что прогресс одного общества взаимосвязан с прогрессом другого

общества.

Они утверждали, что с ростом образованности и информационных средств

связи люди будут лучше понимать необходимость учиться самим править и

управлять. Тогда и главным становится распределение процедур принятия решений

на локальном, национальном и глобальном уровнях. Новый императив

общественного устройства в мировом масштабе становится выражением новой

социальной этики, ослабление внешних регуляторов будет сопровождаться развитием

новых способов саморегулирования. Растворение "государственного" означает и

исчезновение права, хотя об этом прямо и не пишется в книге

См.: Будущее в настоящем. М., 1984. С. 26—47.

Но нельзя и недооценивать роли государств в развитии национальных

правовых систем и в векторе их соотношений с правовыми системами других

государств. Курс государства определяет направления правотворчества, структуру

законодательства и его отраслей, смысл правовых институтов, содержание правовых

актов и норм. Политическая ориентация служит поворотной осью, и ее нельзя

недооценивать.

Особый смысл приобретает сравнительное правоведение в условиях

формирования в послевоенном мире двух общественно-политических систем:

буржуазной и социалистической. Каждой из них присуща своя идеология,

экономическая основа, политический строй, законодательство. "Осью" правового

сравнения становится критический анализ и оценка.

Распад Союза ССР и падение тоталитарных режимов в странах Центральной и

Восточной Европы породили новые противоречия. Проявляется тенденция

государственного национализма, когда возрождается и поддерживается национальная

культура, язык, но и обостряются старые и новые споры и конфликты. Сохраняется

устойчивость некоторых правовых принципов социалистического права, и в то же

время право новых европейских государств начинает тяготеть к континентальному

или североамериканскому праву, к праву Европейского союза и Совета Европы.

Отсюда вывод:

если государства "национализируются", то право "интернационализируется".

Государство или группы государств могут по-разному определять свой курс в

области права. Согласование, гармонизация и сближение национальных

законодательств отражают общий интегра-тивный курс. Поддержание национальных

особенностей правовой системы, введение жестких и ограничительных режимов для

иностранных государств, их граждан и организаций.

Например, в 1994—1995 гг. ряд скандинавских стран приняли законы об

иммиграции, ужесточении режима получения гражданства или вида на жительство

для иностранцев. Это была защитная мера против потока эмигрантов из бывшего

Союза ССР. Канада ужесточила иммиграционное законодательство в начале 1996 г.,

поскольку треть иммигрантов прибывает из США после отказа в получении там

статуса беженца. Соглашение двух стран будет уравнивать правовое регулирование в

данной сфере.

Известны защитные правовые меры в области торговли, таможенного дела,

судоходства, культурных обменов, прав национальных меньшинств и т. п. Словом,

курс государств так или иначе влияет на их действия в правовой сфере и на

соотношения национальных законодательств. Межгосударственные объединения

также определяют свое отношение к правовым системам не только государств-

членов, но и других государств, включая государства, связанные союзом или блоком.

Все это позволяет выделить несколько тенденций общеправового развития,

которые характеризуют динамику не только правовых систем в современном мире, но

и их соглашений между собой

и с международным правом. Их условно можно включить в пять групп.

Первая группа общеправовых тенденций охватывает устойчивые

закономерности в масштабе мирового сообщества, связанные общепризнанными

правовыми ценностями.

Вторая группа включает однородные процессы и тенденции в рамках больших

правовых семей с их общими мировоззренческими и юридическими источниками.

Для третьей группы, характерны тенденции согласованного правового

развития в рамках межгосударственных объединений.

Четвертая группа включает региональные тенденции правового

сотрудничества государств и сближения их национальных законодательств. В

будущем возможны новые региональные правовые образования общего или

функционального типа.

Пятая отражает более локальные тенденции многообразного правового

развития, связанные с дифференциацией или образованием новых государств.

Правовые различия оцениваются как устойчивые и национально-обусловленные, как

временные и подлежащие стиранию либо как усиливающиеся по политическим и

экономическим, экологическим причинам.

Все названные тенденции проявляются с разной интенсивностью и в

неодинаковых масштабах, к тому же очевидно их взаимное влияние. Например,

участие государства в СНГ, ЕС и СЕ может воздействовать на его благоприятные

"парные" правовые отношения с приграничными государствами, и, напротив,

высокий уровень развития последних в сфере торговли, инвестиций, дорожного

обслуживания, культурных обменов способствует вхождению государств в более

широкое "правовое поле".

Все это имеет крайне важное значение для сравнительного правоведения,

поскольку оно не может развиваться только в плоскости нормативно-догматического

сопоставления разных правовых систем. Их корни и природа, общие и частные

тенденции правового развития предопределяют цели компаративистов и задачи

правовых сравнений, их объем, характер и пределы. Поэтому нельзя упускать из поля

зрения общеправовые явления, процессы и тенденции, которые должны изучаться как

первопричина для сопоставлений правовых систем и оценки их взаимных реакций.

3. Национально-государственные различия в праве

Богатство и многообразие "правового мира" — одно из ярких свидетельств

ценности потенциалов мирового сообщества. Каждая страна накопила и сохранила,

приумножила свои правовые концепции, традиции правовой культуры,

специфические юридические институты. Их можно обнаружить как в

правотворческой и право-применительной, так и в правообеспечивающей сферах.

Везде действуют системы подготовки юристов и юридического образования в целом.

Иными словами, у каждого народа и государства есть своя

правовая "визитная карточка". С нею знакомится любой чужестранец,

воспринимая ее реквизиты как известные, узнаваемые или непонятные.

Компаративисты же относятся к этому аналитически, оценивая беспристрастно или

критически последнее или благожелательно первое.

Действительно, в современный период доминирующая тенденция к сближению

принципов права и национальных законодательств побуждает искать прежде всего их

общие моменты, использовать приемы гармонизации, унификации и т. п. К правовым

различиям и особенностям относятся скорее всего либо безучастно, либо как к

явлению преходящему. Но вряд ли это правильные подходы к праву в современном

мире.

Уместно обратить внимание на общее и особенное в системе источников права,

что отражает специфику правовых семей. Здесь лишь кратко отметим, во-первых,

совпадение таких главных источников, как конституции и законы, во-вторых,

неодинаковое соотношение разных источников между собой, в-третьих, наличие

специфических источников (судебные прецеденты в Англии и других странах общего

права), в-четвертых, нормативное фиксирование источников права.

В Италии, например, вместе с Гражданским кодексом в марте 1942 г.

королевским декретом утверждены "Общие положения о Законе", где даны перечень

и характеристики источников права и процедур применения законов. В Болгарии в

1973 г. был принят Закон "О нормативных актах", посвященный преимущественно

планированию, подготовке, принятию и толкованию законов. В Российской

Федерации подготовлен проект федерального закона "О нормативных правовых

актах". В ряде республик и областей действуют законы о правовых актах.

Есть источниковедческие юридические различия, когда в регионах и странах

Европы исходным для правовой системы является верховенство конституции и

закона. В других — нормы обычного права (Африка), в третьих — прецедентного

права (Англия), в четвертых — религиозно-нравственные нормы как ядро правовых

норм (Азия). Устойчивость таких органических различий не колеблется веками их

существования, и их нелегко преодолевать даже в условиях нарастающей

экономической, культурной, информационной интеграции и сближения

общеправовых начал.

Очевидны структурно-нормативные различия правовых систем, когда

неодинаковой является сама трактовка их понятия и содержания. Весьма специфичны

системы национальных законодательств, в которых подчас далеко не совпадает

классификация отраслей законодательства, подотраслей и институтов, их

соотношение между собой. Различен удельный вес и степень развитости отдельных

отраслей. Например, в системе французского права и законодательства ярко

выделяются в качестве классических конституционное и административное право с

их богатой историей, ювелирной регламентацией, тщательно разработанными

процедурами. В Германии и Швейцарии привлекает внимание федеральный ме

ханизм права, в котором блестяще урегулированы уровни компетенции

федераций и земель, кантонов и юридические способы преодоления коллизий, в иных

— средства материально-правового регулирования законодательства в масштабе

страны. В Швейцарии на передний план выдвигается "потребительское право", в ряде

стран — экологическое право. У нас в стране долгие годы приоритет отдавался

уголовному праву как отражению доктрины классового насилия и подавления

инакомыслящих.

Юридические различия между государствами выражаются и в специфике

понятий, терминов, о чем уже говорилось. Без уяснения их содержания трудно понять

природу правовых систем, их внутренних связей, структурного оформления правовых

норм. Например, сопоставим два понятия из области конституционного права. В

конституционном Федеральном законе "О референдуме в Российской Федерации"

референдум определяется как всенародное голосование граждан по законопроектам,

действующим законам и другим вопросам государственного значения (ст. 1). В

Федеральном законе Австрии от 22 января 1958 г. "О народном голосовании на

основании федеральной Конституции", переопубликованном федеральным

Правительством как Закон о народном голосовании 1972 г., дается понятие "народ

Федерации"; голосование может быть посвящено утверждению законодательного

решения либо вопросам об отстранении федерального Президента.

Особого внимания требует изучение нормативного языка, правовой

стилистики, характерной для разных правовых семей и законодательств групп или

отдельных государств. Сказываются особенности национального языка, его

лингвистический строй. А отсюда краткость или пространность, образность или

математическая строгость, нормы полные или рассыпанные по статьям и параграфам.

Это особенности, которые нельзя игнорировать или искусственно "стирать".

Приведенные выше отрывки из текстов законов в этом убеждают.

Неодинакова сама композиция конституций, законов, кодексов, когда их

структурное расчленение, способы связи отдельных частей одного акта, внутренние

отсылки и статьи того же акта или отсылки к другим, внешним актам могут вызвать

затруднения у тех лиц, кто знакомится, изучает акты разных стран, пытается их

копировать или бездумно критиковать.

Отношение к текстам правовых актов, их бережное хранение и умелая

идентификация служат ценным и богатейшим источником сравнительного

правоведения. Библиотеки, правовые каталоги, нормативные фонды, базы данных —

предмет заботы не только отдельных государств, но и научных учреждений,

международных организаций и центров сравнительного правоведения. Тут юристам

огромную помощь оказывают переводчики, лингвисты и литературные редакторы.

Сопоставление правовых систем, актов и норм позволяет выявить еще одно

различие между ними. Имеются в виду неодинаковые методы правового

регулирования однородных общественных

отношений либо смежных объектов правового воздействия. Где-то

применяется регистрационный, где-то разрешительный, где-то уведомительный

порядок образования юридических

лиц, открытия предприятий, фирм и их дочерних

филиалов. В одних странах широко применяется известный принцип "дозволено все,

что не запрещено законом", в других его распространяют только на хозяйствующих

субъектов. Такое толкование, в частности, дает ему большинство юристов в России,

не применяя данный принцип в отношении исполнительных органов.

В сфере регулирования хозяйственных отношений в Германии, Франции,

Нидерландах широко используется диспозитивный метод, в России — значительно

реже. В странах с жестко регулируемой экономикой преобладает императивный

метод. Но и в рамках государственного регулирования неодинаков, например,

удельный вес разных методов. Если в России преобладает способ "государственной

поддержки", "льготных налоговых режимов", то в Японии — стимулирования малого

бизнеса. Если налоговые законы в России сориентированы преимущественно на

получение доходов и льготы для отдельных видов налогоплательщиков, то в

Швейцарии — на льготностимулирующие режимы для отдельных видов

деятельности.

Таковы, в общих чертах, национально-правовые различия, которые следует

объективно и тщательно изучать и оценивать в процессе сравнительного

правоведения. Нельзя проявлять к ним необъективность или повышенный критицизм,

допускать какое-либо игнорирование. Речь идет о национально-правовом достоянии

народов и стран, о том общем и специфическом, что они вносят в общую правовую

кладовую мира.

Например, историческими традициями и особой географической

устойчивостью отличаются некоторые государственные институты Скандинавских

стран. Длительным является период существования монархий в этих странах.

Отсутствие традиционной писаной конституции с лихвой компенсируется

взаимосвязанными актами конституционного значения. Решением Сейма Финляндии

17 июля 1919 г. утверждена Форма правления Финляндии, отменившая Форму

правления от 21 августа 1772 г., Устав Парламента (1928 г.) и Регламент Парламента

(1927 г.) вполне конструируют верховную

власть.

И в Швеции три отдельных акта формируют конституционный массив — Акт о

престолонаследии (1810 г.), Форма правления (1979 г.), Акт о риксдаге (1974 г.).

Столь же устойчивы другие институты. Как видно, указанные правовые различия

объясняются особенностями исторического развития этих стран и являются весьма

устойчивыми, отражающими социально-психологические особенности народов и

уклад их жизни.

Наибольший объем правовых различий связан с традициями и уровнем

правовой культуры. Приемы юридической техники и построения правовых актов

отражают не только специфические способы и элементы "юридической технологии",

не в меньшей степени

важно обеспечить и привычное социальное восприятие, и отноше-ние к ним

граждан. Языковые и культурологические особенности населения

Не могут не

учитываться в полной мере. Разумеется, на их отражение влияют и юридические

школы, и принадлежность к правовым семьям и системам.

К примеру, весьма своеобразны структуры современных конституций с точки

зрения как построения и расчленения их текстов, так и выделения, оформления

государственно-правовых институтов. В довоенных конституциях европейских

государств наибольший удельный вес составляли главы и статьи, посвященные

институтам государственного строя — парламенту, президенту, правительству, суду.

Под влиянием мощных общественных движений во второй половине XX века в

конституциях большинства европейских, латиноамериканских (Бразилия и др.) стран

увеличивается пропорция нормативного материала, посвященного правам и свободам

человека и гражданина, регулированию институтов гражданского общества и

социально-экономических процессов.

Здесь, как видно, различение конституций можно проводить с учетом

исторического фактора. Концептуальные различия в трактовке конституционных

явлений предопределяют специфику регулирования власти и государственных

институтов. Так, в Конституциях Франции, ФРГ, Испании чаще всего фиксируется

статус и наименование отдельных органов государства ("Президент", "Бундестаг" и т.

д.).

И, напротив, в конституциях большинства государств СНГ используется

понятие "государственной власти" и ее разделения на ветви власти, причем местное

самоуправление закрепляется то как смешанное государственно-общественное

явление, то как самостоятельный демократический институт, отделенный от

государственных органов. А в Конституции Республики Молдова используется

понятие "публичная власть", охватывающее местную публичную администрацию и

не включающее конституционное правосудие. Аналогична структура Конституции

Румынии, влияние которой весьма заметно и ощутимо.

Рассмотрим некоторые особенности правового регулирования гражданско-

правовых отношений. Так, финский юрист и экономист Л. Лехтинен, сопоставляя

статус товариществ и акционерных обществ в России и Финляндии, исходит прежде

всего из соответствующих законодательных источников. В Финляндии к ним

относятся Закон о полном товариществе с коммандитным товариществом (1988 г.),

Закон об акционерных обществах (1978 г.), Закон о кооперативах (1954 г.), Закон о

торговом реестре (1979 г.) и Закон о фирме (1979 г.). В России это — ГК и Закон об

акционерных обществах. Сравнение проводится по основным институтам

акционерного права.

В финском праве нет ограничения, как в России, что лицо может быть

участником только одного полного товарищества или полным товарищем только в

одном товариществе на вере (ст. 69, 87 ГК). Российская норма, рассчитанная на

защиту кредиторов, подверга-

ется сомнению. В Финляндии нет разделения акционерных обществ на

закрытые и открытые, как в России, и допускается свободный коммерческий оборот

акций, нет нормы кворума собраний акционеров. Наблюдательный совет в

Финляндии имеет еще и представительские функции

Сопоставим некоторые аспекты законодательства о потребителях. В Бельгии

действует Закон "О торговой практике, информировании и защите потребителей"

(1991 г.), в котором даны восемь определений, урегулированы вопросы

информирования потребителей, в частности указание цены. В Германии и Австрии

есть законы об ответственности за некачественную продукцию (1988 и 1989 гг.). Они

очень близки (в них 5 и 8 статей), но в германском законе подробнее определены

случаи, когда производитель не несет ответственности за причиненный ущерб. Почти

совпадают нормативные определения "продуктов". Российский Федеральный закон

"О защите прав потребителей", принятый в новой редакции 5 декабря 1995 г.,

значительно объемнее и в нем насчитывается 46 статей, в частности подробно

регулируются вопросы государственной и общественной защиты прав потребителей.

Традиции и новизна данного института обусловили такой способ его регламентации.

Уместно в данной связи отчетливо выявить и своеобразные научно-

теоретические концепции и воззрения, которые бывают весьма специфичны и

устойчивы. Они порождаются традициями юридического мышления и

принадлежностью к различным правовым школам. Окрашиваются субъективными

тонами ученого и юриста-практика. Расхождения подобного рода, конечно, весьма

подвижны, но в них отражается плюрализм научных мнений, присущий

сравнительному правоведению как познавательному процессу.

Для иллюстрации обратимся к трактовке публичного права. Как известно,

парные категории "публичного права" и "частного права" давно известны системе

римско-германского, континентального права. Одной из последних работ является

книга французского профессора Макса Гунеля "Введение в публичное право". В этой

книге дана обстоятельная характеристика институтов публичного права и прежде

всего государства, таких основ публичного права, как демократические идеалы и

суверенитет, руководители государства, республика и ее институты. Часть третья

посвящена источникам публичного права и особенно нормам общего характера, а

также способам непрямого формирования публичного права (юриспруденция и

общие принципы, обычай, теория, договорные акты)

Своеобразен и интересен опыт преподавания международного публичного

права в университете г. Пуатье (Франция), в рамках которого раскрываются его

предмет, субъекты, доктрина, взаимоотношения с внутригосударственным правом.

Изучаются отдельные институты МПП — морское, воздушное, космическое, ди-

См.: Лехтинен Л. Права товариществ и акционерных обществ в России и Финляндии (сравнительно-

правовые аспекты)// Государство и право. 1996. № 3.

См.: Гунель M. Введение в публичное право. Институты.

Основы. Источники М, 1995.

пломатическое и консульское право, процедуры разрешения конфликтов

В нашем учебнике "Публичное право"

дается обстоятельный анализ

соотношения публичного и частного права и рассматриваются основные институты

публичного права. Это — публичный интерес, всеобщие дела в мировом сообществе,

властно-организованные субъекты, властные полномочия, способы публично-

правового воздействия. Особое внимание уделено публичным основам формирования

правовой системы и обеспечению ее устойчивости. В книге подробно показаны

проявления "публичного" во многих отраслях права, и этим она также отличается от

книги французского исследователя.

Весьма неодинаков объем гражданских кодексов различных государств.

Гражданский кодекс Нидерландов принимается не в целом, а отдельными книгами и

включает кроме традиционных институтов нормы семейного права, морское право,

авторское и патентное право. Во Франции наряду с Гражданским кодексом 1804 г. с

1807 г. действует Торговый кодекс, а с 1966 г. — Закон о товариществах. В Италии

Гражданский кодекс 1992 г. состоит из шести книг — о лицах и семье, о

наследовании, о собственности, об обязательствах, о труде, о защите прав. Действует

Навигационный кодекс, регулирующий все виды перевозок.

Как видно, национальные правовые различия в гражданском законодательстве

выражаются в его предмете, структуре, отдельных институтах, в связях с другими

отраслями законодательства.

При расширяющихся правовых связях государств некоторые юридические

различия становятся объектом дискуссий, споров, анализа и поиском путей их

постепенного преодоления. Показателен в этом плане международный семинар в

Стокгольме в июле 1995 г., посвященный торговому законодательству как средству

обеспечения торговли и инвестиций в Балтийском регионе. Предметами

рассмотрения, в частности, были таблицы разных правовых решений России,

Польши, Латвии, Эстонии и Литвы в сфере деловой активности, движения капиталов,

получения доходов, собственности. Оценивались достоинства и недостатки

соответствующих национальных актов, советы и рекомендации высказывались с

учетом согласованного и унифицированного правового развития Скандинавских

государств.

Правовое многообразие нельзя рассматривать как исторический анахронизм,

связывая его с традициями прошлых веков и юридическим консерватизмом. История

каждого государства и группы стран общей судьбы или связанных между собой

прочными экономическими, культурными узами и географической близостью

формирует устойчивые правовые воззрения, традиции и правовую культуру.

Отношение к праву неодинаково у населения Северной, Центральной и Южной

Европы. Законопослушание скандинавов,

Подробнее см.: Московский журнал международного права. 1992. № 3. С. 135—140.

См.: Тихомиров Ю. А. Публичное право. М., 1995.