Стасюлевич М.М. (сост.) История Средних веков: Крестовые походы (1096-1291гг.)

Подождите немного. Документ загружается.

211

История Иерусалимского королевства до взятия Эдессы. 1095–1147 гг.

приводит родословную Готфрида: он родился в

королевстве франков, в реймсской провинции, в

городе Булоне, на берегу Английского моря; его

отец, Евстафий, был графом города, а мать, Ида,

сестрой герцога Лотарингского, Готфрида Стру-

мы (Горбатого); от этого брака родились три

сына: Готфрид, герцог Лотарингский, усыновлен-

ный своим дядей и потому наследовавший ему;

Балдуин, граф Эдесский, наследовавший брату в

Иерусалиме, и Евстафий, граф Бульонский, на-

следовавший отцу в его родовом владении; дочь

последнего Матильда, была замужем за Стефа-

ном Блоа, королем Англии. Далее автор обраща-

ется к легендам и рассказам о деятельности Гот-

фрида до Крестового похода.

VI. Мать этих столь великих князей, свя-

тая, религиозная и богоугодная женщина

(Ида), когда ее дети были еще в нежном

возрасте, предвидела, по внушению Духа

Святого, их будущую судьбу и предсказала

все, что из них выйдет. Однажды ее сыно-

вья играли как то свойственно детям около

матери и, толкая друг друга, припадали на

ее грудь; случилось, что в эту минуту, ког-

да вошел их отец, уважаемый граф Евста-

фий, дети спрятались под плащ (chlamyde)

своей матери. Так как они и там продолжа-

ли возиться, шаля руками и ногами, граф

спросил, что такое под ее плащом шевелит-

ся? Говорят, что она отвечала: «Там сидят

три великих владетеля: один будет герцог,

другой король, а третий граф». Впослед-

ствии, Божьей милостью, это предсказание

исполнилось, и дело доказало, что слова

матери сбылись, ибо первый из них, госу-

дарь Готфрид, наследовал своему дяде в гер-

цогстве (Лотарингском) и потом по выбо-

ру князей достиг иерусалимского престола,

имея своим преемником следующего бра-

та, государя Балдуина; а третий, государь

Евстафий, был после смерти отца его пре-

емником и получил дедовское наследство.

Басню о лебеде и о сверхъестественном

происхождении братьев я пропускаю с на-

мерением, хотя в справедливости того уве-

ряют многие повествования

; но мне кажет-

ся это противным всякой истине. Потому,

отложив этот рассказ в сторону, мы обра-

тимся к услышанному нами о герцоге; меж-

ду всем прочим, что он совершил с обыч-

ной ему славой, есть некоторые обстоятель-

ства, особенно достойные воспоминания,

так что мы намерены внести их в наш рас-

сказ.

VII. На одном поединке, в который Гот-

фрид вступил весьма неохотно, но от кото-

рого отказаться не было возможности, по

существующим обычаям в стране, не поте-

ряв чести, он отличился замечательным об-

разом, и это событие следует занести в наше

повествование. Этот знаменитый муж был

вызван в самом дворце императора (немец-

кого короля Генриха IV, которому Готфрид

служил в качестве герцога Лотарингского)

одним могущественным и благородным ли-

цом, принадлежавшим к числу князей и

бывшим в родстве с императором; поводом

же к поединку послужил спор за добычу и

вопрос о богатом наследстве. В назначен-

ный для решения распри день обе стороны,

и истец, и обвиненный, явились ко двору.

По открытии заседания, когда тот упомя-

нутый благородный изложил свою жалобу,

а герцог всеми силами старался его опро-

вергнуть, определено было по законам стра-

ны единоборство и поединок (monomachia

et pugna singularis). Высокие князья импе-

рии употребили все усилия, чтобы столь

знаменитые мужи отказались от намерения

выставить себя народу на позор столь не-

достойным образом и вступить друг с дру-

гом в бой, в котором честь одного из двух

непременно пострадает; но их убеждения

остались бесплодны; императорский при-

говор был исполнен, и бойцы выступили на

площадь, окруженную со всех сторон наро-

дом и князьями, помещенными в определен-

ном месте, чтобы попытать свое счастье.

Когда высокие и знаменитые соперники

мужественно и храбро дрались, случилось,

что герцог, нанеся удар противнику по его

щиту, переломил меч, так что в руках его

остался кусок клинка, не более полуфута

длиной от рукоятки. Когда окружавшие кня-

зья увидели, что положение герцога сдела-

лось весьма невыгодно, они объявили

перемирие и убедительно просили импера-

тора разрешить покончить спор мужествен-

ных князей мирным образом. Но герцог

сурово отклонил все мирные предложения;

он стоял на своем и возобновил борьбу сно-

ва. Его противник, имея в руках цельный

Так о том говорит Альберт Ахенский.

212

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

меч и чувствуя свое превосходство над гер-

цогом, сильно наступал на него и не давал

ему покоя, пока тот со свойственной ему

храбростью, которой он так отличался, не

схватил в гневе рукоятки своего меча и не

ударил своего противника в левый висок с

такой силой, что тот упал полумертвый на

месте. Когда тот лежал еще бездыханен,

герцог отбросил прочь обломок своего меча

и, схватив меч распростертого врага, подо-

звал князей, которые недавно предлагали

ему сделку, и настоятельно просил их уст-

роить мир и избавить пораженного, но пре-

восходного мужа от столь постыдной смер-

ти. Князья изумлялись доблестям и несрав-

ненному человеколюбию герцога, укрепили

мир и положили лестный конец бою, при-

чем, однако, герцог был признан всеми как

победитель и повсюду признаваем, как че-

ловек, достойный бессмертной славы.

VIII. Вот и другой подвиг, который жи-

вет у многих в памяти и доставляет Готфри-

ду немалую славу; мы считаем это достой-

ным помещения в наш труд. Народ саксов,

самый грубый из всех немецких народно-

стей, отрекся от государя императора Ген-

риха (IV), не желая нести на себе иго Рим-

ской империи и предпочитая жить свобод-

но, без всяких законов и порядка, по своему

произволу. Саксы сопротивлялись столь

упорно, что поставили королем против вы-

шеупомянутого императора одного графа по

имени Рудольф (Швабский, в 1087 г.), мужа

благородного и происходившего из той же

нации. Вследствие того император собрал к

себе всех князей империи и изложил им, как

тяжко оскорбили его саксы, что, впрочем, им

самим было небезызвестно, и требовал, что-

бы они отомстили за него. Ревнуя о славе

империи и негодуя на поведение саксов, кня-

зья друг перед другом предлагали ему свои

услуги и обещали вооружиться, так как, го-

ворили они, подобный тяжкий проступок

против Римской империи не может быть ос-

тавлен без внимания и за него нужно нака-

зать смертью, а потому определили ото-

мстить мечом такое оскорбление величества.

На основании совещания и повеления госу-

даря императора, они собрались в назначен-

ный день со всех концов государства, как

светские, так и духовные князья, в числе

многих тысяч, чтобы вторгнуться в землю

саксов и отомстить им за их величайший

проступок. Когда наступил день битвы, вой-

ско стало в порядок и обе стороны изгото-

вились к борьбе, император созвал князей

и спросил их, кому он может с увереннос-

тью поручить имперское знамя и начальство

над столь огромной армией. На это ему все

отвечали, что никого нет лучше для такой

обязанности государя герцога Лотарингии

Готфрида. Так как многие тысячи избрали

его и объявили лучшим человеком, то им-

ператор, несмотря на его отказ, и передал

ему орла (то есть знамя). В этот-то день и

случилось (при Фолькгейме, в Тюрингии),

что герцог в пылу битвы, предшествуя с

орлом императору, обратился с отрядом,

которым руководил сам император, на ту

часть неприятельского войска, которой ко-

мандовал лжекороль Рудольф. Сойдясь та-

ким образом, он прорвал ряды королевско-

го войска и на глазах императора и некото-

рых князей вонзил королю в грудь то знамя,

которое тот нес, так что Рудольф пал замер-

тво на землю, и снова поднял вверх окро-

вавленный значок. Когда саксы увидели, что

их король пал, их мужество поколебалось,

и они сдались государю императору, даро-

вавшему им амнистию, предварительно

получив от них удовлетворение, а именно,

крепости и заложников, которые могли бы

удостоверить его в том, что ничего подоб-

ного впредь не случится. Мы поместили

этот рассказ с той целью, чтобы показать,

каким уважением высоких князей мира

пользовался тот муж, о котором идет теперь

речь; никто не усомнится, как важно, если

кто-нибудь будет объявлен первым такими

князьями, которые не имеют себе подобных

в свете, особенно когда их мнение было под-

тверждено таким знаменитым подвигом;

рассказанное нами служит доказатель-

ством, что они справедливо судили о нем.

Возымев намерение отправиться в пилиг-

римство (то есть в Крестовый поход, in

peregrinationem), он подарил в своей бла-

гочестивой щедрости между прочим в веч-

ное владение Люттихской церкви замок

Бульон (Bulionem), именем которого про-

зывался сам и который был славен своим

положением, своей крепостью, отличными

213

История Иерусалимского королевства до взятия Эдессы. 1095–1147 гг.

полями и другими преимуществами равно,

как и своей обширной областью. Но мы

предприняли описать только те его деяния,

которые он совершил у нас (то есть в Па-

лестине), а потому и возвратимся к главно-

му предмету.

В следующих главах, от IX до XV включи-

тельно, автор обозревает первые полгода прав-

ления Готфрида, от его избрания в июле до кон-

ца декабря 1099 г. Сначала, по духу того време-

ни, он говорит о заботах нового короля о церкви

и о его щедрости в отношении к ней; замечает,

что по смирению перед церковью Готфрид ни-

когда не носил золотой короны из уважения к

терновому венцу Спасителя и что поэтому мно-

гие историки не хотят вносить его имя в список

королей иерусалимских. Потом автор переходит

к нападению египетской армии на Иерусалим в

августе и рассказывает, как при своей малочис-

ленности Готфрид одержал победу над ней при

Аскалоне, благодаря тому случаю, что стада,

захваченные накануне у неприятеля, сами собой

последовали за войском и были приняты за мно-

гочисленную армию; после этой победы автор

говорит о том, как в конце августа начали уда-

ляться князья из Иерусалима: графы Фландрии и

Нормандии возвратились на родину; граф Тулуз-

ский ушел в Константинополь, где и пробыл два

года; при Готфриде остался Танкред и Вернер

Грэй; первый из них получил от Готфрида в на-

следственное владение Тивериаду, княжество

Галилейское и город Каифу на морском берегу, и

два года спустя был призван княжить в Анти-

охию; наконец автор переходит к рассказу о пи-

лигримстве Боэмунда Антиохийского и Балдуи-

на Эдесского в Иерусалим; на дороге к ним при-

соединилась толпа итальянцев, в числе которых

находился Даимберт, архиепископ Пизанский; по-

совещавшись с прибывшими князьями, Готфрид

избрал в начале 1100 г. Даимберта патриархом

Иерусалимским, а Арнульф был низложен; его же

защитник, епископ Мартуронский, еще прежде

погиб в битве при Аскалоне; Готфрид и Боэмунд

получили от нового патриарха инвеституру на

свои владения и не только возвратили ему все,

чем патриархи владели в древние времена, но еще

присоединили многое от себя. Но это обс-

тоятельство вскоре после удаления Балдуина и

Боэмунда в свои владения произвело разрыв между

духовной и светской властью в Иерусалиме, на

чем наш автор и останавливается подробнее.

XVI. Между тем (в начале 1100 г.) в

Иерусалиме возникло несогласие между

государем патриархом и государем герцо-

гом; оно было возбуждено усилиями зло-

намеренных людей, которые всегда стара-

ются вызвать ненависть и нарушить спокой-

ствие. Государь патриарх требовал себе

именно святой, Богу посвященный город

вместе с замком, а также Иоппе и все, что

тому принадлежит. После некоторого вре-

мени борьбы герцог, как человек кроткий и

смиренный, уважающий слово Божье,

уступил в день Сретения Господня в при-

сутствии духовенства и всего народа чет-

вертую часть Иоппе храму св. Воскресения.

Позже, в праздник Пасхи, он передал в при-

сутствии духовенства же и народа, собрав-

шегося на праздник, город Иерусалим вме-

сте с башней Давида и со всем, что тому

принадлежало, в руки государя патриарха,

но с условием, что он будет сам пользовать-

ся этими двумя городами, пока Господь не

расширит королевства завоеванием одного

или двух следующих городов. Если же до

того времени умрет герцог, не оставив за-

конных наследников, то все вышеупомяну-

тое без всякого спора и притязаний других

должно достаться государю патриарху. Все

рассказанное нами мы узнали от других и

на то есть письменные свидетельства, но мы

тем не менее должны изумляться, каким

образом государь патриарх дошел до того,

что начал подобную распрю с герцогом,

когда мы нигде не читали и ни от кого из

людей достоверных не слыхали, чтобы го-

сударь герцог получил свое королевство от

победоносных князей с условием уступить

кому что-нибудь навсегда или на время.

Если же мы ничего об этом не знаем, то

вовсе не по невежеству или невниманию,

ибо мы больше чем кто-нибудь другой за-

нимались исследованием этого вопроса,

имея давно уже в виду занести то в настоя-

щий труд.

XVII. Справедливо одно, что во время

прибытия латинцев и еще гораздо прежде

того патриарх Иерусалимский владел чет-

вертой частью города, как собственностью.

Как он именно получил то и в чем состояло

его право, мы желаем вкратце теперь сооб-

щить; после многих трудов наши исследо-

вания привели нас к следующему результа-

ту. Старые предания сообщают, что город,

доставшись в руки неверных, никогда, даже

на самое короткое время, не пользовался

миром и был тревожим беспрерывными вой-

нами и осадами, ибо соседние властители

214

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

старались овладеть им; вследствие того

башни и стены, частью от древности, а час-

тью от повреждений при осадах, пришли

мало-помалу в упадок, так что город был

вполне открыт для всех неприятельских

нападений. Так как в то время на востоке и

юге между всеми государствами первое ме-

сто занимал Египет, и по силе, и по богат-

ству, и по образованию, и египетские кали-

фы старались расширить пределы своих

владений во все стороны, то египетские вой-

ска овладели всей Сирией до Лаокидеи, ко-

торая, будучи вблизи Антиохии, составля-

ет предел Келесирии. Калиф поставил на-

местников в южных и приморских городах,

наложил дань и подчинил себе всю страну.

Вместе с тем он позволил жителям городов

снова выстроить стены и снабдить их баш-

нями. На основании этого закона иерусалим-

ский наместник предписал жителям города,

сообразно тому повелению, возобновить сте-

ны и башни. При разделении работы между

гражданами на долю бедных христиан, жив-

ших в городе, досталась четвертая часть по-

стройки, более из ненависти к ним, нежели

соответственно их силам. Христиане же

были до того истощены налогами, поборами

и всякого рода повинностями, что едва все

вместе взятое их имущество было дос-

таточно для исправления одной или двух ба-

шен. Видя, что все это служит только новым

предлогом к их утеснению, и не имея ника-

кой другой защиты, они пошли к наместни-

ку и просили его со слезами наложить на них

тяжесть, которую они могли бы вынести, а

этот труд, говорили они, превышает их силы.

Но он прогнал их от себя, говоря с угрозой:

«Неповиновение приказаниям высокого об-

ладателя равняется оскорблению святыни.

Итак, или кончайте возложенный на вас труд,

или мы вас накажем мечом, как оскорбите-

лей величества». Наконец различными

просьбами и подкупом они получили у на-

местника отсрочку, во время которой они

намерены были отправить посольство к го-

сударю и императору в Константинополь,

чтобы просить его о денежной помощи для

совершения той работы.

XVIII. Когда назначенные к тому послы

явились к императору, они изобразили ему

вернейшим образом печаль и слезы народа

верующих при воздыхании находившихся

там слушателей и, представив картину того,

что они должны переносить, как плюют на

них, как их бьют, бросают в темницы, лиша-

ют имуществ, умерщвляют, рассказали и

многое другое, что бедный народ терпит не-

престанно во имя Христа; наконец они

объяснили, какое новое средство придумал

неприятель для их притеснения. На гречес-

ком престоле сидел в то время великий и

разумный муж государь Константин по про-

званию Мономах (1042–1054 гг.), который

управлял константинопольским государ-

ством с твердостью и силой. Он обратил вни-

мание на слезные мольбы верующих и из

сострадания к их постоянным притеснени-

ям щедро обещал им дать столько золота,

Архиепископ благословляет тела рыцарей

215

История Иерусалимского королевства до взятия Эдессы. 1095–1147 гг.

сколько то будет нужно для возложенной на

них работы. Но он присоединил к этому одно

условие, а именно, что он даст им золото

только в том случае, если они могут выхло-

потать у государя той страны позволение,

чтобы в пределах стен, построенных на счет

императора, жили одни христиане. В то же

время он предписал жителям острова Кипра

выдать иерусалимским христианам из казен-

ных налогов и податей столько золота, сколь-

ко понадобится для той работы, если только

они успеют склонить своего государя к вы-

шеупомянутому разрешению. Послы, воз-

вратившись домой, изложили патриарху и

народу Божьему все, что удалось им сделать,

и те весьма обрадовались услышанному и

употребили все усилия, чтобы выполнить

условие, наложенное императором. Они от-

правили послов к своему верховному госу-

дарю, а именно к египетскому калифу. По-

слы изложили ему свою просьбу, и с Божь-

ей помощью им удалось получить согласие

калифа и грамоту за печатью и подписью.

Исполнив таким образом счастливо это по-

ручение, они отправились на родину, и с

Божьей помощью та часть стены, которую

им следовало построить, была окончена в

год от воплощения Господня 1063-й, в прав-

ление египетского калифа Мостансер Бил-

лаха (Bomensor Elmonstensab), за 36 лет до

освобождения города. Прежде сарацины и

верующие жили вместе; с этого времени по

повелению своего властителя сарацины дол-

жны были переселиться в другие части го-

рода, а вышеназванную четвертую часть без

всякого спора предоставить христианам. По-

видимому, через это служители Христа при-

шли в гораздо лучшее положение, ибо сосед-

ство с детьми Белиала (то есть с неверны-

ми) влекло за собой частые ссоры и

неприятности; теперь же, так как они жили

отдельно, не имея посреди себя плевел, им

было гораздо спокойнее. Если у них явля-

лись жалобы, то они предоставляли реше-

ние дела на суд церкви и подчинялись в сво-

их распрях приговору тогдашнего государя

патриарха. Таким-то образом с того време-

ни четвертая часть Иерусалима не имела дру-

гого судьи, кроме патриарха, и церковь все-

гда считала ту часть города своей собствен-

ностью. Эта четвертая часть была отделена

следующим образом от остального города:

внешняя ее черта шла от западных ворот, на-

зываемых вратами Давида, мимо угловой

башни, именуемой башней Танкреда, до се-

верных ворот, известных под названием во-

рот первомученика Стефана; внутреннюю же

границу составляла городская улица, кото-

рая ведет от последних ворот прямо к лав-

кам менял и оттуда к западным воротам. В

этих пределах заключались те святые места,

где Господь пострадал и воскрес, странно-

приимный дом, два монастыря, мужской и

женский, с одинаковым названием de Latina

(латинского языка), также дом патриарха и

жилище каноников Гроба Господня со всем,

что им принадлежало.

XIX. Около этого времени (то есть Пас-

хи 1100 г.), когда почти все князья, прини-

мавшие участие в пилигримстве, возврати-

лись домой, и герцог, получивший королев-

ство, остался один с государем Танкредом,

которому, как человеку разумному, храбро-

му и счастливому во всех предприятиях, он

дал участие в управлении, число войска и

вообще вся сила наших была так ничтожна,

что если собрать всех вместе, не пропуская

ни одного, то едва можно было насчитать 300

конных и 2 тысячи пеших людей. Из горо-

дов весьма немногие достались в руки на-

шим, да и в этом случае между ними нахо-

дились местечки, принадлежавшие врагу, так

что если было нужно отправиться из одного

города в другой, то не иначе, как с величай-

шей опасностью. А деревни, даже на нашей

земле, были повсюду населены неверными

и сарацинами, которые относились к нашим

самым враждебным образом; хуже всего то,

что они жили так близко к нам, и нет ничего

пагубнее, как враг в собственном доме. Они

не только убивали или отводили в плен тех

из наших, которые без предосторожностей

ходили по дорогам; мало того: они отказа-

лись от обработки полей, чтобы заставить

наших терпеть голод, и желали лучше сами

погибнуть голодной смертью, нежели дос-

тавлять содержание своим врагам. Наши

должны были оставаться настороже не толь-

ко за городской чертой, но даже и внутри

самих домов, лежавших в пределах стен,

нельзя было жить спокойно и безопасно, ибо

число наших было весьма невелико, а по-

216

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

врежденные стены были легко доступны для

неприятеля. Ночью разбойники врывались в

обезлюденные города и многих убивали в

собственных домах; вследствие сего одни

тайно, а другие совершенно явно бросали

приобретенные ими жилища и возвращались

домой, опасаясь, что когда-нибудь те, кото-

рым была поручена охрана страны, будут

разбиты неприятелем так, что никто не спа-

сется от меча. По этому поводу был издан

закон о годовом сроке на владение местом

в пользу тех, которые, несмотря на тяжкое

время, обнаружат твердость и в течение од-

ного года и одного дня будут владеть соб-

ственностью спокойно и бесспорно. Этот

закон, как я сказал, был направлен против

тех, которые по страху оставляли свои вла-

дения, чтобы они не имели права делать на

них притязания, если возвращались по ис-

течении года.

Но, несмотря на такое крайнее положе-

ние государства, богобоязненный и боголю-

бивый муж Готфрид с помощью Господней

приступил к расширению пределов государ-

ства. Он, собрав свое войско и народ, оса-

дил приморский город близ Иоппе, ныне на-

зываемый Арсуром, а в старину известный

под названием Антипатриса. Но так как этот

город был населен людьми отважными и

мужественными, хорошо снабженными ору-

жием, съестными припасами и другими жиз-

ненными потребностями, а герцог испыты-

вал большой недостаток и не имел даже ко-

раблей, которые могли бы запереть

осажденных с моря, то он и был вынужден

снять осаду и выждать другое время, когда

Бог предоставит ему случай совершить этот

подвиг. Но это ему никогда не удалось, ибо

его похитила преждевременная смерть.

XX. Но при этой осаде произошло одно

в высшей степени замечательное событие. В

лагерь пришли мелкие вожди (reguli) неболь-

ших селений в горах Самарии, среди кото-

рых лежит город Неаполь (Наплуза), и под-

несли герцогу дары, состоявшие из хлеба,

вина, миндаля и изюма; как мы полагаем,

цель их была не столько поднести эти дары

герцогу, сколько высмотреть число и сред-

ства наших. Придя в лагерь, они просили на-

стоятельно, чтобы их отвели к герцогу. Явив-

шись к нему, они предложили свои дары,

принесенные ими, а герцог, как человек про-

стой, избегавший светской пышности, сидел

на мешке, набитом соломой и положенном

на землю, в ожидании своих людей, которых

он послал на фуражировку. Те вожди были

чрезвычайно изумлены, видя это, и спраши-

вали, как такой великий князь и удивитель-

ный государь, который, придя с Запада, по-

тряс весь Восток и основал могущественное

государство, может сидеть так бесславно и

не имеет у себя ни ковров, ни шелковых ма-

терий, ни внушать к себе уважение толпой

вооруженных телохранителей. Герцог спро-

сил, о чем они спрашивают, и отвечал: «Для

смертного человека достаточно иметь зем-

лю сидением, так как после смерти она сде-

лается его постоянным жилищем». Когда эти

Крестоносец

217

История Иерусалимского королевства до взятия Эдессы. 1095–1147 гг.

лазутчики услышали это, они изумились та-

кому смиренному и мудрому ответу и при

прощании сказали: «Это муж, которому дол-

жны подчиниться все земли и который по

справедливости предназначен был властели-

ном людей и народов». Так изумительно

было для обитателей соседних стран счас-

тье и храбрость чужеземцев, и их страх и

изумление были тем больше, что они слы-

шали такие рассказы от своих, которым они

вполне доверяли. Это замечательное проис-

шествие скоро распространилось по самым

отдаленным пределам Востока.

В главе XXI автор делает отступление по

поводу событий Антиохийского княжества, где

Боэмунд, приглашенный жителями одного горо-

да Месопотамии, Мелетена, поспешил к ним, но

попал в засаду и был взят в плен турками

; Бал-

дуин Эдесский хотя и старался освободить Боэ-

мунда, но не успел и ограничился присоединени-

ем Мелетена к своим владениям.

XXII. Когда (то есть после неудачной

осады Арсура) знаменитый муж, государь

герцог, и те, которые остались с ним в Иеру-

салиме, чтобы охранять государство, по уда-

лении прочих, должны были бороться с край-

ней бедностью, которую трудно описать, на-

дежные лазутчики принесли известие, что в

Аравии, за Иорданом, в стране аммонитян

кочуют беспечно арабские орды, и наши,

напав на них с быстротой, могут приобрес-

ти богатую добычу. Убежденный этими до-

водами, знаменитый муж собрал в тишине

нескольких конных и пеших людей, сколько

новое государство могло их выставить, по-

шел за Иордан, вторгся в неприятельскую

землю и счастливо закончил предприятие.

Когда он возвращался назад с огромным чис-

лом крупного и мелкого скота и с бесчислен-

ным множеством пленных, какой-то благо-

родный и уважаемый в своей дружине князь,

человек отважный и страстно любящий вой-

ну, заключил с ним перемирие через пере-

говорщиков и, получив от герцога дозволе-

ние, пришел к нему со свитой благородных

людей из своего народа. Он много слышал о

славе и силе той нации, которая пришла с

далекого Запада и, преодолев все затрудне-

ния, подчинила себе весь Восток; особенно

же много слышал он об отличной храбрости

и несравненной силе герцога, почему у него

и явилось сильное желание повидаться с ним.

Засвидетельствовав ему свое уважение и

приветствовав его с почтением, он убеди-

тельно просил герцога отрубить мечом на его

глазах голову верблюду, которого он при-

вел с этой целью, чтобы после рассказывать

другим о примере его храбрости. Так как

князь пришел издалека, чтобы видеть его, то

герцог согласился, извлек меч и с такой лег-

костью отрубил верблюду голову, как будто

бы дело шло о том, чтобы рассечь ничтож-

ную вещь. Араб чрезвычайно изумился та-

кой страшной силе, но мысленно приписы-

вал это отчасти острию клинка, которым дей-

ствовал герцог. Потому он просил

позволения высказать откровенно свое мне-

ние и сказал, может ли герцог сделать то же

самое другим мечом. Герцог засмеялся, взял

у него меч и с такой же легкостью отрубил

голову другому верблюду. Тогда изумление

того мужа возросло бесконечно, и он ясно

видел, что сила заключается не в острие меча,

а в руке, и что все, слышанное им о его силе,

справедливо. Тогда он представил герцогу в

дар золото, серебро и лошадей, стараясь тем

снискать его дружбу, и по возвращении до-

мой прославлял доблесть герцога повсюду,

куда ни являлся. Герцог же возвратился со

своей добычей в Иерусалим.

XXIII. В этом же месяце, а именно в

июле, государь Готфрид, славный правитель

(moderator) королевства Иерусалимского,

смертельно захворал тяжкой и неизлечимой

болезнью. С увеличением ее, когда никакое

средство не помогало, он приказал напут-

ствовать себя св. причащением, с благого-

вением исповедал свои грехи и отправил-

ся, как истинный исповедник Христа, по

пути всякой плоти туда, где ему будет сто-

кратно воздано и где он с душами святых

будет причастником жизни вечной. Умер же

он 18 июля в год от воплощения Господня

1100-й. Его погребли в храме св. Гроба, на

Лобном месте, где пострадал Господь и где

погребают до настоящего дня его преем-

ников.

Кончается книга девятая.

См. о плене Боэмунда ниже.

218

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

Начинается книга десятая

I. После того как государь герцог Готф-

рид, преславной и святой о Боге памяти,

первый и знаменитый латинский правитель

Иерусалимского королевства, покинул этот

свет, чтобы наследовать лучший, престол

оставался незанятым три месяца. Но нако-

нец или вследствие последней воли госуда-

ря герцога, или по определению тех немно-

гих князей, которые были налицо, избрали

государя графа Эдесского Балдуина, его

кровного брата, и он получил его королев-

ство по праву наследства. Балдуин в своей

юности был хорошо наставлен в науках и,

как говорят, поступил в духовные; в этом

звании он, вследствие своего знатного рож-

дения, приобрел бенефиции, называемые

обыкновенно пребендами, а именно, церк-

ви в Реймсе, Камбрэ и Люттихе. По неизве-

стным причинам променяв одежду духов-

ного на оружие, он сделался рыцарем. Впос-

ледствии он женился на знатной и

благородной женщине из Англии, по име-

ни Гертруда и вместе с ней и с братьями,

государем герцогом Готфридом и государем

Евстафием, этими бессмертными героями,

счастливо и благополучно отправился в тот

первый поход. Но его жена умерла еще до

прибытия армии в Антиохию после тяжкой

болезни при Марезии и была там погребе-

на. Когда впоследствии его пригласил князь

Эдессы и усыновил и когда он после его

смерти наследовал графство со всем, при-

надлежавшим ему, он женился на дочери од-

ного благородного и знатного армянского

князя Тафрока, который вместе со своим

братом Константином имел близ Таврских

гор неприступные крепости и большое чис-

ло войск, почему эти братья за свои гро-

мадные поместья и богатства считались ко-

ролями того народа. Относительно проис-

хождения Балдуина, доблестей его

родителей и места рождения мы не будем

говорить вторично, так как в рассказе о де-

яниях государя герцога мы обстоятельно

изложили их общее происхождение.

II. Он был высок ростом и гораздо выше

своего брата, так что он, как и Саул, стоял

головой выше всего народа. Волосы на го-

лове и бороде были темные; цвет лица до-

вольно белый; нос орлиный; верхняя губа

выдавалась вперед, но не так, чтобы тем

безобразить. Поступь его была исполнена

достоинства; речь и обращение важное; на

плечах он носил всегда плащ, так что чу-

жие при важности его речи и обращения

принимали его скорее за епископа, неже-

ли за светское лицо. Но чтобы остаться

верным первородному греху и проклятию,

был он, как говорят, весьма чувствен, хотя

при этом так осторожен, что то никого не

оскорбляло, ничьего не нарушало права,

никому не причиняло насилия, и что ред-

ко случается в подобном деле – едва было

известно немногим самым приближенным

служителям. Если бы кто захотел его из-

винять, как то делают греховные люди, то

такой мог бы найти достаточными такие из-

винения, которые хотя и не имеют цены

перед очами верховного Судьи, но бывают

принимаемы людьми, и последующий наш

рассказ укажет на это. Балдуин не был ни

слишком толст, ни слишком худощав и

имел умеренный объем; ловко владел ору-

жием, отлично ездил верхом и был весьма

деятелен и усерден, когда того требовали

общественные дела. Излишне будет вос-

хвалять его великолепие, храбрость, зна-

ние военного дела и другие превосходные

качества, которые он наследовал вместе с

братом, тем более, что он до того подра-

жал своему брату, государю герцогу, что

считал преступлением не во всем следо-

вать по его стопам. Но ему ставят в упрек

то, что он стоял в близких отношениях с

тем архидьяконом Иерусалимским Ар-

нульфом, негодным и преступным челове-

ком, склонным ко всякому злу, о котором

мы говорили выше, что он овладел патри-

аршим престолом и советами которого

Балдуин руководился.

Остальные главы десятой книги, от III до

XXX, и вся одиннадцатая книга описывают прав-

ление Балдуина I, от 1100 до 1118 г.; рассказав о

его борьбе с патриархом Даимбертом, который

в силу договора требовал себе Иерусалим и баш-

ни Давида, автор далее останавливается на во-

енных событиях правления Балдуина, которыми

оно изобиловало, ибо при нем были завоеваны:

Арсур, Цезарея, Птолемаида, Библос, Триполь,

Сидон, Берит и построена сильная крепость на

Иордане, Монреаль, то есть Королевская гора.

219

История Иерусалимского королевства до взятия Эдессы. 1095–1147 гг.

Чтобы придать законную форму своим завоева-

ниям, Балдуин просил Папу Пасхалиса утвердить

за ним завоеванное, и Папа дал ему грамоту, как

и на то, что уже было завоевано, так и на то,

что будет приобретено впоследствии. В после-

дний год своего правления Балдуин I сделал пер-

вый шаг к осаде Тира, построив близ него кре-

пость Скандалий, и напал на Египет, но, поев

рыбы, пойманной в рукаве Нила, захворал и вско-

ре умер, в 1118 г.

Belli sacri historia, libri XXIII. Кн. IX–XI.

Продолжение см. ниже.

Фулькерий Шартрский

зато весьма обрадованный по случаю при-

обретаемого наследства, Балдуин, узнав о

том, совещался со своими друзьями, пору-

чил свою землю родственнику Балдуину

(Буржскому), собрал небольшую дружину

человек в 700 тяжеловооруженных и

столько же легкой пехоты и отправился в

Иерусалим 2 октября. Некоторые удивля-

лись, что он осмеливается пройти по зем-

ле, переполненной неприятелями, с таким

небольшим отрядом; а потому многие в

страхе и ужасе оставили нас тайно, так что

мы о том ничего и не знали. Турки и сара-

цины, узнав о нашей малочисленности, со-

единились во множестве и вздумали пере-

сечь нам дорогу в том месте, где надеялись

с большей выгодой напасть на нас. Мы про-

шли Антиохию и продолжали путь через

Лаодикею, Габель, Мераклею, Тортозу, кре-

пость Архос и город Триполь. Когда Бал-

дуин расположился в своей палатке, владе-

тель этого последнего города послал ему

хлеба, вина, дикого меда, баранов и дал

знать письмом, что Дукан, владетель Дамас-

ка, и эмир Гинагальдоль, князь Алеппо,

поджидают нас вместе с турками, сараци-

ФУЛЬКЕРИЙ ШАРТРСКИЙ (FULCHERIUS CARNOTENSIS. Родился в 1059 г.). Он

родился в г. Шартре (Carnutum) и был капелланом, секретарем королей иерусалим

ских Балдуина I и Балдуина II (regum Balduini I et II capellanus). Вместе с Робертом Нор

мандским и Стефаном Блоа он предпринял Первый крестовый поход. На дороге из Ни

кеи в Антиохию он оставил главную армию Готфрида и своих графов и удалился в Эдес

су, приняв звание капеллана при Балдуине, сделавшегося князем Эдесским. Вслед

ствие того он не видел взятия ни Антиохии, ни Иерусалима. Но после смерти Готфрида

Фулькерий перешел вместе с новым королем Балдуином I в Иерусалим и сохранял свое

звание капеллана как при Балдуине I, так и при его преемнике, Балдуине II Буржском.

Потому с этой эпохи его хроника приобретает снова важное значение. Вот каким об

разом оценивает Мишо (Bibl. des Crois. I, 82 с.) достоинство труда Фулькерия: «Этот

историк писал не простую хронику; он умел вставлять в свои рассказы подробности и

разные наблюдения над природой; изложение у него просто: повсюду видна наивность,

составляющая всю прелесть его рассказов. Фулькерий не рассказывает ни одного со

Содержание предыдущих глав и извлечение из

них см. выше.

ВСТУПЛЕНИЕ НА ПРЕСТОЛ

БАЛДУИНА I, КОРОЛЯ

ИЕРУСАЛИМСКОГО,

И ПЕРВЫЙ ГОД

ЕГО ПРАВЛЕНИЯ:

17 июля 1100 г. – апрель 1101 г.

(в 1127 г.)

XXII

. В то время, когда Балдуин (князь

Эдессы и брат короля Иерусалимского Гот-

фрида) наслаждался своим счастьем, при-

был посол с известием, что его брат, Готф-

рид кончил свои дни в Иерусалиме,

17 июля (1100 г.) во второй год после взя-

тия св. города и что весь народ ждет его,

чтобы поставить во главе государства как

преемника и наследника умершего брата.

Опечаленный несколько потерей брата, но

220

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

нами и арабами на дороге, по которой, они

знали, мы должны проходить, и намерены

сделать нападение. Мы сначала не повери-

ли этому известию, но потом убедились в

его справедливости. Недалеко от Бейрута,

милях в пяти, дорога шла вдоль самого мор-

ского берега; она была неизбежна для всех,

кто шел по этому направлению, и слишком

узка для прохода армии. Если бы неприя-

тель утвердился в этом проходе заранее, то

100 тысяч человек не могли бы им овладеть;

между тем достаточно было сотни или 70

человек, хорошо вооруженных, для охраны

этого прохода. В этом-то месте и надеялись

неверные остановить нас и перерезать всех.

Когда лазутчики, шедшие впереди, прибли-

зились к этому проходу, они заметили боль-

шое число турок, отделившихся от своих;

последние выступили на нас и поджидали

нашего прибытия. Видя это, лазутчики, за-

метившие, что позади этих язычников скры-

вается гораздо более многочисленное вой-

ско, отправили вестника дать знать Балду-

ину о всем прошедшем. Балдуин, узнав о

том, построил отряд в боевой порядок по

всем правилам искусства, разделил его на

несколько линий, и мы двинулись на непри-

ятеля с распущенными знаменами, но ти-

хим шагом. Видя, что скоро начнется бит-

ва, мы, не переставая идти, с умилением

сердца и благоговейно просили помощи

Всевышнего. Передовой отряд неверных

немедленно завязал бой с нашей первой ли-

нией; многие пали с их стороны, и у нас

было убито четверо. Битва скоро прекра-

тилась; мы совещались и определили рас-

положиться лагерем, как можно ближе к не-

приятелю, чтобы он не подумал, что мы

струсили или готовимся к бегству. Так мы

говорили это, но думали иначе; мы показы-

вали вид, что не боимся, но на деле опаса-

лись смерти. Отступить было трудно; идти

вперед еще труднее; неприятель обступал

нас со всех сторон: и с кораблей, и с вер-

шин гор. В этот день у нас ни люди, ни жи-

вотные не видели ни пищи, ни покоя. Что

касается меня, то я предпочел бы в это вре-

мя быть в Шартре или Орлеане, нежели в

том месте. Всю ночь мы не смыкали глаз и

оставались вне палаток, удрученные печа-

лью. На рассвете, когда заря начала разго-

нять мрак, мы держали совет, чтобы решить,

заботиться ли нам еще о жизни или прямо

умереть. Положено было снять палатки и

идти назад, пустив перед собой вьючных

животных с нашей поклажей и погонщиков;

вооруженные люди должны были следовать

за ними и защищать их от нападения сара-

цин. Действительно, сарацины, заметив с

утра, что мы отступаем, спустились по-

бытия, которого он был очевидцем, без того, чтобы в то же время не сообщить тех впе

чатлений, которые оно производило на его дух; и радость, и боязнь, и печаль, даже меч

ты – все это он высказывает с откровенностью, которая заставляет иногда улыбнуться,

но зато служит ручательством истинности рассказа. Фулькерий редко обращается к

прошедшему времени; занятый своими мыслями и окружающими предметами, он, по

видимому, не имеет времени заняться чемнибудь другим: впечатления действитель

ности поглощают, так сказать, все способности его ума; если в нем остаются какиени

будь воспоминания, то это из одного Священного Писания и священных преданий, на

которые ему указывали беспрестанно различные события и места, которые он пред

принял описать».

Издания: первый, кто издал его манускрипт, был Bongars (Gesta Dei per Francos, I,

381–440) в начале XVII в.; но это манускрипт был неполный и останавливался уже на

1124 г.; Duchesne нашел лучший манускрипт, продолжавшийся до 1127 г., и издал его в

своем сборнике «Historiae Francorum scriptores coaetanei etc.» (Par., 1636–1649, т. IV, 816–

889). Наконец, Martene открыл в СенЖермене третий манускрипт, в котором находил

ся и пролог, и издал полный текст хроники Фулькерия под заглавием «Деяния франкс

ких пилигримов, отправившихся на завоевание Иерусалима» в своем сборнике

«Thesaurus anecdotorum novus etc.» (Par., 1717, т. I, 364 с.). Переводы: франц. у Guizot.

Collect des mem. etc. Par., 1825, т. XXIV.