Стасюлевич М.М. (сост.) История Средних веков: Крестовые походы (1096-1291гг.)

Подождите немного. Документ загружается.

181

История Иерусалимского королевства до взятия Эдессы. 1095–1147 гг.

башне Давида; тогда и он бросился через южные

ворота в Иерусалим, истребляя на пути тех,

которые бежали с севера от меча Готфрида; пос-

ле того автор переходит к рассказу о сценах

ужаса, которые произошли в верхнем храме, куда

сбежались все, ища спасения от неприятеля.

XX. Большая часть народа бежала в пор-

тик храма (Соломона, на горе Мориа), как

потому, что это место было самое отдален-

ное в городе, так и потому, что оно было

снабжено стеной, башнями и крепкими во-

ротами (см. описание храма выше, в гл. III).

Это бегство не было, однако, для них спа-

сением, ибо государь Танкред отправился

туда немедленно со значительной частью

своего войска. Он ворвался силой в храм и

убил там бесчисленное множество народа.

Он, говорят, унес из храма несметное мно-

жество золота, серебра и драгоценных кам-

ней, но впоследствии, когда прошло смяте-

ние, возвратил, как полагают, все в целос-

ти. После и прочие князья, избив всех, кто

попадался им в нижних частях города, от-

правились в храм, в ограде которого, как

они слышали, укрылось множество народа.

Они вступили туда со множеством конных

и пеших людей и, не щадя никого, переко-

лоли всех, кого нашли, мечами, так что все

было облито кровью. Произошло же это по

справедливому приговору Господню, и те,

которые оскверняли святыню своими суе-

верными обрядами и лишили ее верный на-

род, очистили ее своей кровью и поплати-

лись жизнью за свое злодеяние. Страшно

было смотреть, как валялись повсюду тела

убитых и разбросанные члены, и как вся

земля была облита кровью. И не только

обезображенные трупы и отрубленные го-

ловы представляли ужасное зрелище, но

еще более приводит в трепет то, что сами

победители были в крови с головы до ног. В

черте храма, говорят, погибло до 10 тысяч

неприятеля, кроме тех, трупы которых ва-

лялись по улицам и площадям и которые

были умерщвлены рассеянно по городу; го-

ворят, число таких было также немало. Ос-

тальная часть войска разошлась по городу

и, вытащив как скотов из узких и отдален-

ных переулков тех, которые там укрывались

от смерти, убивали их на месте. Другие, раз-

делившись на отряды, ходили по домам и

извлекали оттуда отцов семейств с женами

и детьми, прокалывали их мечом или сбра-

сывали с кровель и, таким образом, ломали

им шею. При этом каждый, ворвавшись в

дом, обращал его в свою собственность со

всем, находившимся в нем, ибо еще до за-

воевания города было условлено между

ними, что по завоевании каждый присваи-

вает себе на вечные времена все, что он ус-

пеет захватить. Ходя таким образом по го-

роду, чтобы врываться в дома жителей и их

тайные убежища, каждый, в знак овладения

домом, вешал на дверях свой щит или дру-

гое оружие, чтобы через то объявить дру-

гим, что они должны идти дальше, ибо это

место имеет уже для себя господина.

XXI. Когда город был совершенно заво-

еван и жители умерщвлены, князья после

восстановления спокойствия сошлись вмес-

те, прежде чем сложили оружие, и опреде-

лили, чтобы для большей безопасности баш-

ни были заняты стражей и у каждых ворот

города поставлены верные люди привратни-

ками, пока по общему их согласию и по оп-

ределению князей не будет вверена охрана

города одному, который устроит все по сво-

ей воле. Они были правы, остерегаясь непри-

ятелей, окружавших их со всех сторон, и опа-

саясь неожиданного нападения. Когда таким

образом в городе был восстановлен порядок,

они сложили оружие, омыли руки, облеклись

в чистые одежды и пошли с уничиженным и

сокрушенным сердцем, плача и воздыхая, с

босыми ногами к тому месту, которое Спа-

ситель прославил и освятил своим присут-

ствием, и с величайшим благоговением при-

кладывались к нему. У храма Страстей и

Воскресения Господня им вышел навстречу

народ верных и духовенство, несшие столько

лет безвинно тяжкое иго, с крестами и обра-

зами святых; они благодарили своих изба-

вителей, даровавших им свободу, и отвели

их в упомянутый храм с пением духовных

гимнов. Было трогательное зрелище, напол-

нившее сердца святым восторгом, видеть, с

каким благоговением народ вступал в свя-

тые места и с какой задушевной радостью и

торжеством целовал землю, на которой Гос-

подь пострадал. Повсюду слезы, повсюду

воздыхания, но не те, которые производят

печаль и горе, а те, которые приносятся Богу

182

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

в жертву из пламенного благоговения и из

глубокой, внутренней радости человека. В

храме, как и во всем городе, раздавалось

столько голосов народа, приносившего Гос-

поду свое благодарение, что они, казалось,

поднимались до звезд, и о них справедливо

можно было сказать: «Глас радости и тор-

жества в кущах праведных» (Пс., 117, 15).

По всему городу в благоговейном восторге

совершались дела милосердия. Одни испо-

ведовали Господу свои грехи и заклинались

не повторять их более; другие великодушно

жертвовали все, что они имели, согбенным

старцам и бедным, ибо то, что Господь спо-

добил их видеть такой день, они считали ве-

личайшим богатством. Иные ползали с сер-

дечными воздыханиями на обнаженных ко-

ленях по святым местам, омочали их слезами

и могли по справедливости говорить: «Очи

мои излились слезами» (Пс., 118, 136). Что

прибавить к этому? Невозможно словами

описать, сколь велико было святое чувство,

овладевшее народом верных. Они соперни-

чали друг с другом в подвигах милосердия,

помышляя о благодеянии, которое оказал

им Бог, и имея перед глазами милость, ко-

торой они были награждены за множество

трудов. И кто мог иметь такое каменное

сердце и столь железную грудь, чтобы сер-

дце его не размягчилось, видя, какой плод

принесло его пилигримство и какую награ-

ду пожал он за свои военные подвиги? Люди

с более возвышенным чувством смотрели

на дарованное им Богом счастье как на ру-

чательство будущей награды, которую Гос-

подь обещал своим святым. Они веровали,

что Бог настоящими милостями укрепляет

в нас надежду на будущее, и достижением

земного Иерусалима обещает нам достиже-

ние небесного, где мы вступим в общение с

Крестовые походы (XII–XIII вв.):

1 – поход бедноты (1096 г.); 2 – Первый крестовый поход (1096–1099); 3 – Второй крестовый поход (1147–

1149); 4 – Третий крестовый поход (1189–1192); 5 – Четвертый крестовый поход (1202–1204); 6 – Шестой

крестовый поход (1228–1229); 7 – Седьмой крестовый поход (1248–1254). Границы государств указаны на

начало XIII в., после Четвертого крестового похода.

(На схеме не указаны Пятый и Восьмой крестовые походы.)

183

История Иерусалимского королевства до взятия Эдессы. 1095–1147 гг.

ним. Между тем епископы и духовенство

приносили в храмах жертвы Господу Богу,

молились за народ и благодарили за оказан-

ное благодеяние.

В главах XXII и XXIII автор делает отступ-

ление, говоря о том, как явился в Иерусалиме

епископ города Пюи, Адемар, умерший в Анти-

охии, и многие другие, погибшие в походе, и какие

почести были оказаны жителями города Петру

Пустыннику, на которого смотрели как на одно-

го из героев освобождения Гроба Господня; заме-

тив мимоходом, что патриарх Иерусалимский в

это время не был в городе, ибо он еще до осады

удалился на о. Кипр для сбора милостыни, автор

возвращается к главной теме.

XXIV. После совершения молитв и пос-

ле благоговейного посещения св. мест кня-

зья сочли за лучшее прежде всего очистить

город и в особенности пределы храма, что-

бы трупы убитых не заразили воздух. Они

возложили это дело на жителей города (то

есть мусульман), которые случайно избежа-

ли смерти и были закованы в цепи. Но так

как их было мало для такой большой рабо-

ты, то дали ежедневную плату бедным лю-

дям в войске, чтобы они пособили немед-

ленно очистить город. Затем князья разош-

лись по своим домам, которые между тем

приготовила им их прислуга. Так как они

нашли город наполненным всеми потреб-

ностями жизни и богато снабженным вся-

кими припасами, то все от мала до велика

увидели себя в большом изобилии. В домах,

которыми они овладели силой, найдено

было в огромном количестве золото, сереб-

ро, драгоценные камни и одежды, фрукты,

вино, масло, даже вода, в которой они весь-

ма нуждались во время осады, так что те,

которые овладели домами, не только име-

ли всего достаточно для себя, но и могли

охотно поделиться с бедной братией. Во

второй, третий и следующий дни на рынке

стояли самые низкие цены на товары, так

что последняя чернь имела все в изобилии.

Потому они проводили веселые и счастли-

вые дни, заботились о своей плоти и отды-

хали, наслаждаясь пищей и покоем, в чем

они так нуждались. Постоянно помышляя

о небесном благе, которого удостоил их

Господь, они изумлялись щедротами его

благости. А чтобы воспоминание об этом дне

прославить еще более, было определено,

чтобы на будущие времена этот день торже-

ствовался всеми и между прочими праздни-

ками был бы величайшим праздником. В этот

день на все времена было препрославлено

имя христианское, и о том предсказывалось

в пророчествах. Также предписано было мо-

лить Бога о всех, достохвальными трудами

которых, сообразно желанию каждого, вы-

шеупомянутый и Богом возлюбленный го-

род приобрел свободу и прежнюю христи-

анскую религию.

Между тем те из неприятелей, которые,

спасаясь от меча наших, бежали в башню

Давида, убедились, что им невозможно до-

лее удержаться, ибо наш народ овладел всем

городом. Потому они просили графа Тулуз-

ского, жилище которого было вблизи баш-

ни, чтобы им был дан вместе с женами, деть-

ми и имуществом свободный выход и охра-

на до Аскалона. Граф согласился на их

просьбу, и они сдали ему башню. Те же,

которым было поручено очистить город,

обнаружили большое рвение и, частью со-

жгя трупы, частью зарыв, в несколько дней

сделали город столь же чистым, как он был

прежде. С того времени народ мог с пол-

ной беспечностью посещать святые места

и совершенно свободно ходить по улицам

и площадям и беседовать друг с другом.

Город же был взят в год от воплощения

Господня 1099-й, в 15-й день июля, в шес-

той день недели (то есть пятницу), в девя-

том часу дня, три года спустя после того,

как народ верных принял на себя все тяже-

сти такого странствования; во время управ-

ления св. Римской церковью государя Ур-

бана II Папы, в царствование государя Ген-

риха IV в Римской империи, государя

короля Филиппа (I) во Франции и государя

Алексея у греков; а содействовало тому Бо-

жеское милосердие, ему же честь и слава

бесконечная во веки веков. Аминь.

Кончается книга восьмая

Belli sacri historia, libri, XXIII. Кн. VIII.

Продолжение см. ниже.

184

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

Раймунд Агильский

Едва наши начали угрожать башням и

стенам, как со всех сторон полетели кам-

ни, пущенные из машин, и бесчисленная

туча стрел. Но служители Божии перенес-

ли терпеливо это бедствие, решившись в

своей твердой вере или пасть, или ото-

мстить врагу за себя в этот день. И так

сражались без малейших признаков побе-

ды. Когда наши приблизились к стенам со

своими машинами, осажденные начали

бросать не только камни и стрелы, но и

зажженное дерево, и пуки соломы; потом

они начали кидать в машины обрубками

деревьев, густо намазанными смолой, вос-

ком и серой и завернутыми в горящие хло-

пья и тряпки; кроме того, эти обрубки были

унизаны со всех сторон гвоздями, так что,

куда бы они ни упали, везде зацеплялись и

зажигали. Осажденные бросали таким об-

разом дерево и солому с тем, чтобы, по

крайней мере, пламя остановило тех, кого

не удерживали ни мечи, ни высокие сте-

ны, ни глубокие рвы. В этот день (14 июля)

дрались от восхода до заката солнца и дра-

лись так изумительно, что едва ли, думаю,

было когда-нибудь и что-нибудь более изу-

мительного. Мы еще продолжали призы-

вать всемогущего Бога, нашего руководи-

РАЙМУНД АГИЛЬСКИЙ (RAIMONDUS DE AGILES. Конец XI – начало XII в.). Он

был каноником (canonicus Podiensis) кафедральной церкви в Пюи, что в Велэ (Puy in

Velay), когда в 1095 г. западные христиане приняли крест на соборе в Клермоне; судя

по его званию дьякона, он был тогда еще молод и сопровождал своего епископа, зна

менитого Адемара, во время похода. На пути его поставили священником, а после он

сделался капелланом Раймунда, графа Тулузского. Во время осады Антиохии, в 1097 г.,

как объясняет сам автор, он решился вместе с Понтием из Баладуна, рыцарем из сви

ты графа, описать все виденное ими. Но, вероятно, Понтий был только рассказчиком,

а писал сам Раймунд, как ему позволяло время при остановках на марше. Понтий умер

в 1099 г. при осаде Арки, и Раймунд продолжал один свой труд. Рассказав о взятии

Иерусалима, Раймунд на двух страницах (издание Бонгара) излагает коротко историю

избрания в короли Иерусалима Готфрида Лотарингского и ссору его с Раймундом Ту

лузским за башню Давида, которая окончилась тем, что Готфрид одержал верх, и Рай

мунд Тулузский вместе с нашим автором удалился в Иерихон для омовения в водах Иор

дана; этим событием, случившимся в конце июля, автор заключает свою «Историю

франков, завоевавших Иерусалим, от 1095 до 1099 г.». Неизвестно, возвратился ли он

в Европу, или умер в Палестине; какоето неизвестное лицо продолжило его труд до

битвы при Аскалоне, в августе того же года.

Издание: единственное у Bongars. Gesta Dei per Francos,1611, с. 139–183. Перево

ды: у Guisot. Collection, XXI, с. 227–397 (Par., 1824). Критика: в «Geschichte des ersten

Kreuzzugs», H. von Sybel. Düsseldorf, 1841, с. 15 и след.

Извлечение и анализ предыдущего у того же ав-

тора, см. выше.

14 и 15 июля 1099 г.

(1099 г.)

Когда наступил день

, назначенный для

последней борьбы (то есть 14 июля, четверг,

под стенами Иерусалима), христиане нача-

ли приступ. Но вот что нужно заметить

прежде всего: по мнению многих, которое

разделяем и мы, внутри города (Иерусали-

ма), находилось в то время до 60 тысяч че-

ловек, способных носить оружие, сверх

малолетних и женщин, число которых было

огромно. Наших же, сколько мы могли со-

образить, было не более 12 тысяч, способ-

ных к бою, но мы имели много слабых и

бедных; рыцарей же было в нашей армии

1200 или 1300, и не более, как я думаю. Го-

ворю же я об этом, чтобы вы поняли, что и

в важных, и в ничтожных делах, все, что

предпринято во имя Господне, никогда не

остается втуне, и следующие страницы до-

кажут справедливость того.

185

История Иерусалимского королевства до взятия Эдессы. 1095–1147 гг.

теля, исполненные доверия к его милосер-

дию, когда наступила ночь и удвоила страх

в обоих враждебных лагерях. Сарацины

опасались, чтобы наши не овладели горо-

дом во время ночи или, по крайней мере,

чтобы они на следующий день, одолев пре-

грады и засыпав рвы, не проникли тем лег-

че на стены. Наши же, со своей стороны,

боялись только одного, а именно – чтобы

сарацины не нашли какого-нибудь средства

поджечь придвинутые к ним машины и

вследствие того взять верх. Вот потому с

обеих сторон наблюдали друг за другом,

трудились и были поглощены заботами, ко-

торые прогоняли всякий сон. Одни были

исполнены положительной надежды, дру-

гих волновал страх. Одни с охотой труди-

лись над делом Божьим, чтобы взять город;

другие, сражаясь за закон Магомета

(Bahumeth), против воли вынуждались к

защите. Вы не поверите тем громадным

усилиям всякого рода, которые были сде-

ланы в эту ночь с обеих сторон. С наступ-

лением утра (15 июля) нашими овладел

такой жар, что они приблизились к самым

стенам и пододвинули свои машины. Са-

рацины же противопоставили на каждую

нашу машину по девять и по десять своих,

и таким образом наделали огромных пре-

пятствий нашему предприятию. Между

тем это был именно девятый день, на ко-

торый один священник указал, как на день

взятия города. Впрочем, зачем останавли-

ваться на этом. Наши машины были все

уже переломаны от бесчисленных ударов

камнями, пущенных в них, и наши люди

падали под бременем усталости. Но нам

еще оставалось непреодолимое милосер-

дие Божие, которое не было никогда по-

беждено и которое всегда ниспосылается

в свое время среди величайших бедствий.

Но вот один случай, который я не дол-

жен пройти молчанием. Когда две женщи-

ны старались заколдовать одну из наших

камнеметательных машин, камень, пущен-

ный с силой, попал в них и раздавил их вме-

сте с тремя детьми; таким образом, этот

удар, выпустив из них дух, предотвратил

чары.

Около полудня наши пришли в совер-

шенный беспорядок от усталости и отчая-

ния, которое ими овладело; у каждого из них

было на руках по нескольку противников,

стены же были крепки и высоки, а неприя-

тель имел в свою пользу много средств и

благоприятных обстоятельств, которые по-

могали ему защищаться и бороться с нами.

В минуту такого изнеможения наших и воз-

вышения противников, проявилось посре-

ди нас Божеское милосердие, которое пре-

вратило нашу печаль в радость, и да не от-

вратится она от нас никогда! Когда

некоторые из наших уже совещались об

отводе машин, из которых одни были со-

жжены, другие переломаны, явился какой-

то рыцарь со стороны Масличной горы (de

monte Oliveti) со щитом на руке и, щитом

махая тем, которые были с графом (Тулузс-

ким), и другим прочим, приглашал их вой-

ти в город. Кто это был за рыцарь, мы не

могли разведать. При этом виде наши, уже

совершенно истомленные, воодушевились

и побежали к стенам, одни неся лестницы,

другие набрасывая веревки. Несколько юно-

шей зажгли стрелы и с огнем пустили их в

мешки, которыми сарацины обложили ук-

репления, воздвигнутые против деревянной

башни, принадлежавшей герцогу и двум

графам. Были же эти мешки (culcitrae) на-

биты хлопкой (gambasio). Когда огонь при-

нялся, защищавшие тот пункт обратились

в бегство. После того герцог и те, которые

находились с ним, живо откинули щит, ко-

торый прикрывал переднюю часть деревян-

ной башни

сверху донизу, и, употребив

этот щит вместо моста, бросились с муже-

ственной отвагой, чтобы проникнуть в го-

род. Танкред и герцог Лотарингский вошли

первые, и количество крови, пролитой ими

в этот день, превышает всякое вероятие. Все

другие вторглись вслед за ними, и сараци-

ны не могли больше ничего сделать.

Но вот что удивительно: когда францу-

зы считали город взятым, сарацины продол-

жали сопротивляться тем, которые были с

графом, как будто бы они никогда не были

побеждены. Между тем наши уже овладе-

ли башнями и укреплениями, и оттуда мож-

но было видеть много изумительного. У

Подробное описание подобных башен в Средние

века см. у монаха Рикера, гл. 105 и 106.

186

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

сарацин одни были поражены насмерть, и

участь таких была самая лучшая; другие,

пронзенные стрелами, вынуждены были

броситься с высоты башен, а многие, на-

страдавшись, кидались в огонь и сгорали.

По улицам и площадям валялись обрублен-

ные головы, руки и ноги. Пешие и рыцари

должны были на каждом шагу натыкаться

на труп. Но все это еще ничего. Пойдем в

храм Соломона, где сарацины имели обы-

чай отправлять торжественно свое богослу-

жение. Что там произошло! Если мы ска-

жем только правду, то и тогда превзойдем

всякое вероятие. Достаточно сказать одно,

что в храме и портике Соломона ездили

верхом в крови по колено всаднику и под

уздцы лошади. Справедливо и чудно Божес-

кое правосудие, которое желало, чтобы то

место было облито кровью тех, которые

столь долгое время оскверняли его бого-

хульством. Когда город был наполнен тру-

пами и кровью, несколько сарацин броси-

лись в башню Давида и, прося графа Рай-

мунда обеспечить им жизнь своей десницей,

сдали ему это укрепление.

После взятия города прекрасно было

видеть, с каким благочестием пилигримы

отправились к Гробу Господню, как они ру-

коплескали, предавались радостному вос-

торгу и воспевали новый гимн Богу. Их сер-

дце приносило Господу, победившему и вос-

торжествовавшему, дань хвалений, которые

невозможно описать. Новый день, новые

чувства восторга, новая и непроходящая

радость, наконец, заключение и исполнение

предприятия и народных обетов; все это

внушало христианам и новые слова, и но-

вые песнопения. В этот день, прославлен-

ный навсегда, на веки веков, все наше горе

и наша усталость изменились в радость и

восторг; этот день, говорю я, был утверж-

дением христианства и погибелью языче-

ства, возобновлением нашей веры, «днем,

который сотворил Господь, восторжеству-

ем и возвеселимся в оный» (Псал., 117, 24),

ибо в этот день Господь прославил и благо-

словил народ свой.

В этот день многие христиане видели Аде-

мара, епископа Пюи (умершего еще в Анти-

охии), в городе, а большое число свидетель-

ствует, что он первый взошел на стены и при-

гласил своих спутников и народ следовать за

ним. В этот же день апостолы, изгнанные из

Иерусалима, рассеялись по всему миру; и в

этот же день дети апостолов снова завоевали

их город и их отечество для Бога и своих от-

цов. Этот день сделал знаменитыми июльс-

кие Иды (то есть 15-е число) на славу и хвалу

имени Христа, который молитвами своей цер-

кви отдал город, обещанный их отцам и ныне

врученный детям с неизменным благослове-

нием. В этот день мы служили воскресную

службу, потому что тот, кто могущественно

воскрес из среды мертвых, воскресил и нас в

тот день своей благодатью. Но сказанного об

этом довольно!

Hist. Franc. qui ceper. Hierusal. a. 1095–99.

Изд. Bongars, 1611,

с. 177–179.

187

История Иерусалимского королевства до взятия Эдессы. 1095–1147 гг.

Рауль Канский

знаменосец. С высоты Масличной горы он

бросает взоры на город, от которого его от-

деляет одна долина Иосафата. Оттуда он ви-

дит, как народ бегает взад и вперед по ули-

цам, как снабжают башни оружием и как

конные люди горят нетерпением; по дорогам

слышатся плач, крики, шум и ржание лоша-

дей. С изумлением смотрит он на купол хра-

ма Господня, высящийся к облакам, на длин-

ный храм Соломона и на широкую ограду, ко-

торая его окружает и делает из него второй

город посреди города. Часто обращал он свои

взоры к Лобному месту и к храму Гроба Гос-

подня; они стоят дальше всего, но при своей

высоте бывают видны отовсюду. Танкред то

испускает глубокие вздохи, то ложится на зем-

лю, то он желал бы расстаться с жизнью, если

ему доведется облобызать то Лобное место,

которое возвышалось перед ним.

CXIII. Случай дал ему весьма кстати

встретиться в ту минуту с Пустынником,

жившим в башне; Пустынник взялся сооб-

щить ему все и указал место, где находилась

претория Каиафы, где удавился Иуда, отку-

да был свергнут в пропасть Иаков, где Сте-

фан был побит камнями, и много других

мест, связанных с различными воспомина-

ниями. После того Пустынник спросил его,

в свою очередь, к какой секте он принадле-

жит, как его зовут, где отечество и семья. «Я

– христианин, родился в Нормандии из фа-

милии Гвискар и зовут меня Танкредом».

Услышав одно имя Гвискара, Пустынник,

пораженный изумлением и устремив на него

внимательный взор, воскликнул: «Как! Ты из

РАУЛЬ КАНСКИЙ (RADULPHUS CADOMENSIS, по@франц. RAOUL DE CAEN. Око@

ло 1080–1130). Он родился, как можно полагать, в нормандском городе Кане (Caen).

Мы знаем о его жизни только то, что он сам сообщает в своем прологе. Воспитанный

капелланом Роберта Нормандского Арнульфом, который ходил вместе со своим гра

фом на завоевание Иерусалима и был после избран первым латинским патриархом св.

города, Рауль не принимал участия в Первом крестовом походе, но тем не менее имел

все средства получить самые подробные сведения о походе из рассказов главнейших

участников, как о том он и говорит в своем прологе. Рауль явился в Палестину уже в

1107 г., а потому только три последних года его сочинения принадлежат ему как оче

видцу. Так как он писал после смерти Танкреда, случившейся в 1112 г., и посвятил свой

труд патриарху Арнульфу, умершему в 1118 г., то эти два обстоятельства приблизитель

но определяют время, когда Рауль писал биографию Танкреда, у которого он находил

ся на службе с 1107 г. Труд Рауля «О деяниях Танкреда» принадлежит к числу самых за

мечательных памятников Первого крестового похода, как почти единственное произ

Извлечение и анализ предыдущих трех глав см.

выше.

ТАНКРЕД

НА МАСЛИЧНОЙ ГОРЕ

В ИЕРУСАЛИМЕ

7 июня и 15 июля 1099 г.

(между 1112 и 1118 гг.)

CXII

. Когда христиане приблизились к

Иерусалиму (7 июня 1099 г.), Танкред водру-

зил свое знамя по соседству с башней Давида

и, приказав устроиться лагерем, удалился

один, без спутника, без оруженосца, на Мас-

личную гору, откуда, как он знал, Сын Бо-

жий, Христос, вознесся к Отцу. Какая безум-

ная отвага! Вот новый способ вести осаду!

Один и тот же Танкред, витязь, осаждает с

востока и тот же Танкред осаждает с запада!

С одной стороны – его малочисленная дру-

жина, с другой – он сам! С одной стороны –

рыцари без предводителя; с другой – пред-

водитель без рыцарей. Друг другу помочь

они не могут, да и на других они не рассчи-

тывают; особенно Танкред: чем больше он

отходит к востоку, тем меньше могут быть

ему полезны франки. Его люди остались да-

леко, раскинув лагерь у западной стороны

города, а франки, шедшие по их следам, были

еще дальше на запад. Таким образом, Танк-

ред для себя все: и рыцарь, и оруженосец, и

188

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

крови того вождя, подобного молнии, перед

которым столько раз трепетала Греция и ко-

торый, поразив Алексея, обратил его в бег-

ство; который овладел Дураццо и покорил

всю Болгарию до реки Вардар? Ты имеешь

дело с человеком, который все это знает; я

не забыл того, кто опустошил мою страну;

он был некогда моим врагом, и вот теперь,

присылая тебя сюда, он искупил нанесенные

им мне оскорбления. В тебе я вижу ту же

доблесть, которая приводила в трепет наро-

ды, и ту же отвагу, которой были воодушев-

лены твои предки; в тебе я не могу не заме-

тить тех же великих качеств. Сначала меня

изумило то, что я встретил в этих местах

врага, чужеземца, странствующего без спут-

ника в пустыне, и я полагал, что, верно, ему

предшествуют дружины или его сопровож-

дают. Причиной моего изумления было мое

неведение; уничтожив последнее, ты рассе-

ял и первое. Теперь ты для меня совершен-

но иной человек: я принимал тебя за безум-

ного, а ныне вижу перед собой храброго; из

прежнего врага ты превращаешься в нового

брата. Я не буду больше изумляться, если

ты совершишь изумительные подвиги; я ско-

рее удивлюсь, если ты ничем не удивишь.

Человеку, происходящему из такой фами-

лии, не дозволено следовать путем обыкно-

венных смертных; но остерегись, мой друг,

остерегись, к тебе приближается неприя-

тель».

CXIV. Действительно, в это время откры-

лись ворота, выходящие на долину Иосафата,

и из них выступили пять всадников, которые

направились прямо на Танкреда. Они прибли-

жались с той самоуверенностью, с которой пя-

теро идут на одного. Каждый старался обо-

гнать других, чтобы одному воспользоваться

добычей. Но сын Гвискара (то есть племянник),

прервав свою беседу и простившись с

Пустынником, успел изготовить к бою и свое

лицо, и сердце, и коня, и копье; первый из вра-

гов, прибывший на вершину горы, был немед-

ленно отправлен им душой в глубину Стикса,

а телом на дно долины. Та же участь ожидала

и второго; но его конь упал и тем спас своего

всадника. Он был, по моему мнению, счаст-

лив своим несчастьем, ибо в то время, когда

он встретился лицом с землей, грудь его спас-

лась от копья, готового нанести ему удар; это

падение избавило его от верной смерти

...

ведение светского пера и потому резко отличающееся от всего, что было написано в

то время людьми, исключительно принадлежавшими к духовному сословию. В сочине

нии Рауля гораздо точнее выразился дух рыцарства того времени, затемненный бого

словским настроением других писателей начала Крестовой эпохи. Вместе с тем Рауль

представляет нам тип тогдашнего рыцарства в лице Танкреда без всякого опоэтизиро

вания, которому он подвергся в воображении позднейшей эпохи, как, например, у Тассо

в его «Освобожденном Иерусалиме»; в Танкреде, у Рауля, нет ни романтической чув

ствительности, ни нежности; это беспощадный воитель с дикой отвагой, которая в ми

нуту боя доходит до исступления. На речи Танкреда, приводимые автором, нужно смот

реть иначе, нежели как то бывает при этом случае обыкновенно у древних и средневе

ковых писателей; автор в прологе говорит, что ему часто случалось выслушивать

рассказы Танкреда, он мог слышать и песни его; многое могло таким образом врезаться

ему в память, и действительно, эти речи иногда отличаются неподдельной красотой и

дышат отвагой воинатрубадура. В существующих манускриптах сочинение Рауля, на

чинаясь 1096 г., обрывается на 1110м; вероятно, что окончание утрачено, ибо автор

умер гораздо позже 1118 г., притом не может быть, чтобы он представил Арнульфу не

доконченное сочинение.

Издания: сочинение Рауля было неизвестно Бонгару, когда он издавал свой сбор

ник «Gesto Dei per Francos»; оно было открыто Мартеном и помещено в его «Thesaurus

novus anecdotorum» (Par., 1717, в т. III, с. 108); вскоре Муратори повторил это издание

с большей точностью в «Rerum italicarum scriptores Mediol» (1723–1751, в V т., с. 285–

333). Переводы: франц. у Guizot. Collect. XXIII, с.1–294, Par. ,1825.

В этом месте манускрипт текста испорчен.

189

История Иерусалимского королевства до взятия Эдессы. 1095–1147 гг.

Рыцарь Тевтонского ордена XII–XIII вв., западноевропейский арбалетчик и рыцарь ордена

меченосцев XII–XIII вв.

190

Крестовые походы (1096–1291 гг.)

Действительно, хотя падение и было полезно

для них обоих, освободив одного от новых уси-

лий, а другого от смерти, но оба они прокли-

нали такой оборот дела, которым уничтожа-

лись одинаково их злобные намерения. Затем

приближается третий; я назвал бы его счаст-

ливым, если бы ему удалось, пав на землю, жа-

ловаться только на это несчастье. Но нет: он

достиг цели своих желаний и был обезоружен;

если он мог отложить свою погибель до самой

минуты боя, то, с другой стороны, Танкред его

опрокинул еще более жестоко и более жалким

образом. Оставались еще двое целыми и не-

вредимыми; но Парка уже была наготове пре-

рвать нить их жизни. В ту минуту, когда они

выходили на бой, она начала уже надрезывать

нить, но они обратились в бегство, и ножницы

выпали из рук, державших ее. Пораженные

храбростью Танкреда, превосходившей муже-

ство льва, они бежали, и Танкред погнал их к

городским воротам. Так иногда бараны спаса-

ются в овчарне, загородка которой укрывает

их от свирепого зверя, а зверь, снедаемый го-

лодом, готов напасть даже на тех, которые их

защищают. Удаляясь победителем от укрепле-

ний, Танкред не остановился даже перед добы-

чей, которую ему оставил неприятель, ни пе-

ред конями, бегавшими по воле, ни перед ки-

расами и прочим оружием, сверкавшим

позолотой. Он возвращается к своим, чтобы

утешить тех, которых его продолжительное

отсутствие исполнило ужасом и отчаянием. В

это время явилось много людей и пламенных

юношей, готовых подать ему помощь; все со-

брались – и старые, и малые, и женщины, еще

более слабые; всех воодушевляло одно чувство

привязанности, и они стремились с одинако-

вым рвением.

После того, от главы CXV до CXXVII, следу-

ет довольно подробное описание общего хода оса-

ды Иерусалима до самого взятия города, 15 июля

1099 г., когда автор снова выводит на сцену сво-

его героя, Танкреда.

CXXVIII. Между тем (то есть как глав-

ная армия вступила в Иерусалим) Танкред,

уподобляясь более льву, нежели человеку,

и притом походя на льва не только глазами

и лицом, но, главным образом, сердцем,

летит в своей ярости к подвигам еще боль-

шим. О чем не думал ни один из обоих Аяк-

сов, на что не решились бы ни Гектор, ни

Ахиллес, победитель Гектора, все это было

легко для Танкреда, племянника Гвискара.

Внутренняя ограда храма, которая ныне со-

ставляет одно, а прежде была разделена

надвое, ибо ныне храм Господа и храм Со-

ломона соединены в один храм Господа, эта

внутренняя ограда, обширная и простран-

ная, окруженная толстыми стенами, вход

через которые заграждался двумя железны-

ми дверьми, укрыла в себе беглецов или,

лучше сказать, всех обитателей города, заг-

нанных туда страхом и искавших спасения

от ужасов войны. Самое твердое железо

защищало эти стены; но Танкред, еще более

твердый, чем железо, ломает, разрушает,

сбивает двери и вторгается в середину. Едва

он вошел, как народ бросился прочь и уст-

ремился ко двору Соломона. Кто бежал мед-

леннее, пал под ударами меча; кто был про-

ворнее, ушел от меча. Успевшие спастись

заперли за собой ворота и завалили их в на-

дежде защитить жизнь или, по крайней мере,

продлить ее на несколько мгновений. Танк-

ред устремляется к храму Соломона, идет

вперед, и высокие ворота храма открывают-

ся перед его знаменем.

CXXIX. В храме на высоком престоле

помещалась огромная статуя из серебра,

столь полновесная, что шесть сильных рук

едва бы могли ее приподнять, а чтобы уне-

сти, нужно было десять. Танкред, увидав ее,

закричал: «О, стыд! К чему эта статуя, к

чему она поставлена так высоко? К чему эти

драгоценные камни, к чему это золото – а

эта статуя Магомета вся была усыпана ка-

меньями, одета в пурпур и горела золотом,

к чему такая пышность? Может быть, это

изображение Марса или Апполона? Это не

может быть Христос, ибо я не вижу его при-

надлежностей: ни креста, ни венца, ни гвоз-

дей, ни раны в боку; итак, это не Христос,

но, скорей, первый антихрист, безбожный

Магомет, Магомет презренный; о, если бы

в эту минуту предстал его друг, если бы и

будущий антихрист соединился с ним, я

выгнал бы обоих антихристов своей ногой!

О, поношение! Питомец ада, гость Плуто-

на, обладает твердыней Господа и восседа-

ет, как божество, в храме Соломона! Низ-

вергнем его немедленно, и пусть он падет