500 Глава 13. История социальной философии и историософии
глеру, восемь великих культур являются носительницами всемир-
ной истории: египетская, вавилонская, индийская, китайская,
мексиканская, античная, магическая (арабская) и европейская,
«фаустовская» культура. Все они имеют схожее строение, разви-
тие и равную длительность. У этих культур есть свои эпохи рас-
цвета, и все «впадают» в эпоху окостенения цивилизации, когда
невозможны какие-либо великие творения науки, искусства, ре-
лигии, а происходит лишь созидание техники и организации.
Пережив эту эпоху, человечество возвращается снова в «феллах-
ство» (феллах — крестьянин-земледелец в арабских странах).
Дальнейшие войны и кочевания культур относятся к истории рас-
селения, подобно переменам в быту дикарей или перелетам пти-
чьей стаи.
Разработанное Шпенглером сравнительно образное учение (он
пользуется термином Гете «морфология») о всемирной истории
прослеживает эти по биологическим законам происходящие
смены культур и делает возможной науку, распространяющуюся
на прошлое, исчезнувшие эпохи, а также и на грядущие. Наука
дает прогноз и для европейской культуры, вступившей в период
цивилизации, где преобладают рационализм, перенасыщенность
техникой, рост больших городов, демократия, космополитизм и
пацифизм — признаки стадии упадка, а мрачный скептицизм яв-
ляется для нее единственно возможной философией.
Во втором томе этого труда, дополняющем и развивающем ком-
ментарий к первому, неуемная пытливость побуждает Шпенглера
исследовать последние метафизические принципы, объяснить
тайну культуры. Однако намеченный труд так и не появился: его
вытеснили планы «Истории человека со времени его происхожде-
ния» (из них имеется несколько разрозненных набросков). В пос-
ледние годы жизни Шпенглер выступил как автор трактата «Прус-
сачество и социализм», небольшой книжки «Человек и техника».
Здесь «фаустовский» человек, видящий перед собой гибель, пос-
ледний и высший представитель вида хищных животных, ведет,
верный судьбе, свою безнадежную борьбу. Духовное завещание
Шпенглера — «Годы решения» — предостерегающее пророчество
о надвигающейся опасности. Не случайно Шпенглер считал себя
продолжателем гераклитовой традиции, т.е. уподоблял историю
гераклитову вечному огню, который «мерами разгорается и мера-
ми угасает ».
В последние годы его жизни о нем перестали говорить. «Я чув-
ствую себя более одиноким, чем когда-либо прежде, — писал он в
1932 г. в предисловии к своим политическим работам. — Захотят