Соловцов А. Жизнь и творчество Н.А.Римского-Корсакова

Подождите немного. Документ загружается.

будущее. Дорош приносит сосуд с заговоренной во-

дой: пусть Ядвига внимательно смотрит — в воде она

увидит будущее. Вглядевщись в заколдованную воду,

Ядвига видит Воеводу и Марию перед алтарем. Му-

чительная ревность, обида на возлюбленного, нена-

висть к сопернице заставляют Ядвигу решиться на

беспощадную месть: она просит у Дороша быстродей-

ствующий яд. Дорош соглашается дать яд, но преду-

преждает: судьба сильнее яда. Олесницкий в ожида-

нии Ядвиги погружается в светлые мечты (симфони-

ческий эпизод — ноктюрн «Лунный свет»).

Когда Ядвига приближается к Олесницкому с фла-

коном в руке, юноша догадывается, что получила от

Дороша молодая женщина. Ядвига, рассчитывая, что

Олеоницкий станет орудием ее мести, уверяет его, что

получила от Дороша не яд, а зелье, которое убивает

любовь: она хочет якобы разлюбить изменившего ей

Воеводу и тогда, быть может, полюбит Олесницкого.

Олесницкий готов верить всему, что говорит Ядвига.

Ядвига и Олесницкий скрываются в лесу, а на

опушке показываются Чаплинский и его молодые

друзья: Чаплинский не убит, а лишь ранен. Дорош

вылечил его, и он готов к борьбе против Воеводы.

Чаплинский знает уже, что Воевода заставил Марию

согласиться на брак угрозами мести ее малолетним

братьям и сестрам. Молодые шляхтичи решают на-

пасть на замок в день свадьбы, когда стража и слуги

не будут "заботиться об охране замка, и увезтиПпа-

рию. Разговор шляхтичей слышит не замеченная ими

"Ядвига.

Третье действие — в замке Воеводы. Свадебный

обряд уже состоялся. Торжественный пир с танцами

и песнями. На празднество приходит не приглашенная

Воеводой Ядвига. Она предупреждает своего бывше-

го возлюбленного, что на замок готовится нападение

Чяплинркпгп и его прузей. Воевода благодарит Яд-

вигу..

По просьбе гостей Мария поет песню. Это печаль-

ная песня о лебеде, который, умирая, тщетно зовет

свою подругу. Воевода разгневан, он понимает смысл

песни молодой жены; понимает, что Мария продол-

'469

жает думать о Чаплинском, которого она считает

умершим.

Чтобы развеселить хозяев и гостей, старый шлях-

тич Дзюба зовет танцоров: они спляшут «Казачка».

Пляска тут же прекращается: в зал врываются Чап-

линский и его друзья. Мария, вне себя от радости,

бросается к Чаплинскому. Воевода грубо удерживает

ее. Начинается схватка — Чаплинский и его друзья

сражаются с Воеводой и его слугами.

Четвертое действие — на другой день утром, в том

же зале замка Воеводы. Всюду заметны следы боя.

Маршалок (управляющий замком) сообщает, что Чап-

линский заключен в подземную тюрьму. «Стеречь до

казни»,— приказывает Воевода. Эти слова слышит

вошедшая Мария. Тщетно умоляет она Воеводу

помиловать Чаплинского. Воевода еще раз убежда-

ется, что Мария любит Чаплинского, а не мужа.

В гневе он приказывает готовить казнь тотчас же; а

после казни Мария может идти в монастырь.

Воевода и Мария уходят. Появляются Ядвига и

Олесницкий. Ядвига узнаёт, что Дзюба просил Олес-

ницкого поднести молодым кубки с вином. Ядвиге ка-

жется, что судьба ей помогает. Она обращается

к Олесницкому: пусть он вольет зелье в кубок Ма-

рии, тогда Ядвига ответит на его любовь. Юноша

догадывается, какое зелье дала ему Ядвига, но,

чтобы заслужить ее любовь, он готов на преступ-

ление.

Олесницкий уходит. В зал входит Воевода. Его

уже не радует, что Мария стала его женой; он видит

теперь, что этот брак не даст ему счастья; Марии по-

прежнему дорог ее бывший жених и ненавистен муж.

Увидев Ядвигу, Воевода вспоминает о ее преданной

любви, и в нем просыпается прежнее чувство к ней.

Пылкое взаимное признание.

По саду проходит Олесницкий. Увидев Ядвигу в

объятиях Воеводы, он останавливаетя, пораженный,

и быстро удаляется. Приближаются гости. Ядвига и

Воевода расходятся в разные стороны. Зал наполня-

ется гостями. Слуги ставят на стол напитки. Гости

ждут выхода Воеводы с супругой. Когда они появля-

'470

ются, Олесницкий торжественно подносит им кубки.

Новобрачные осушают их.

— Продолжим наш пир,— говорит Воевода,— но

сначала будет покаран тот, кто ворвался вчера к нам

со своей шайкой.

В зал вводят связанного Чаплинского. Около него

духовник и палач. Мария пытается уйти, Воевода си-

лой удерживает ее. Воевода объявляет смертный при-

говор Чаплинскому — и тут же падает мертвым. Это

месть Олесницкого: он переменил кубки, когда понял,

что Ядвиге он не нужен, что она хотела лишь, чтобы

он помог €Й погубить соперницу.

Мария стала вдовой и наследницей Воеводы. По

ее^ приказанию слуги освобождают Чаплинского.

О тюменевском либретто Римский-Корсаков в «Ле-

тописи» говорит: «Либретто «Пана Воеводы» удов-

летворило меня вполне; Тюменев ловко задел в нем

бытовую сторону; сама драма не представляла ниче-

го нового, но являла благодарные моменты для му-

зыки» К

Строки эти кажутся несколько странными. Тюме-

невское либретто действительно составлено не без

ловкости; действие развивается динамично, в конт-

растных сценах. Но и идея, и сценические ситуации,

и основные персонажи чрезвычайно трафаретны. Дра-

матизм подменен мелодраматизмом, особеино в по-

следнем, четвертом действии. По-видимому, не драма,

не образы отдельных героев заинтересовали Римоко-

го-Корсакова в тюменевском либретто, а отдельные

«благодарные моменты». Неудивителыно, что ярких,

художественно полноценных музыкально-сценических

образов в опере «Пан воевода», в сущности, нет.

В некоторых сцеиах хорошо обрисованы Мария и Яд-

вига. Образ же Воеводы явно неудачен. После пер-

вых постановок оперы критика справедливо отмеча-

ла, что лирическая музыка Воеводы трудно совмести-

ма с обликом деспота и насильника. «Ариозо звучит

так красиво, так сладко, точно бы пел его хороший

' «Летопись», стр. 221—222.

471

человек, а »е первостатейный негодяй»,— писал один

из петербургских критиков '.

Музыку оперы трудно признать вполне самобыт-

ной, но национальный колорит выдержан последова-

тельно, с верным ощущением и знанием особенностей

польской народной музыки. В опере есть немалоудач-

ных фрагментов. Но это преимущественно не сцены,

в которых развиваются основные драматические кол-

лизии, а жанровые и лирические эпизоды.

Очень хороши оркестровые и оркестрово-вокаль-

ные фрагменты, из которых Римским-Корсаковым со-

ставлена симфоническая сюита.

Вступление к первому акту рисует мирную карти-

ну природы. В музыке слышится шелест леса, шум

водных струй, пение птиц. По общему характеру, а

отчасти по выразительным средствам вступление к

«Пану воеводе» предвосхищает вступление к «Ска-

занию о граде Китеже» («Похвала пустыне»), хотя

бесспорно уступает ему в художественной силе, в яр-

кости художественных образов.

По лирико-идиллическому колориту к вступлению

близок симфонический ноктюрн «Лунный свет». Ко-

нечно, не случайно Римский-Корсаков ввел в оперу,

посвященную памяти Шопена, столь необычный для

оперы и столь любимый великим польским компози-

тором музыкальный жанр. По общему характеру му-

зыка «Лунного света» напоминает некоторые из шо-

пеновских .ноктюрнов. От первой до последней ноты

ноктюрн «Лунный свет» проникнут безоблачно свет-

лым настроением. На фоне идиллически спокойного

сопровождения льется певучая п тоже безмятежно

спокойная мелодия. Ноктюрн «Лунный свет» — и кар-

тина природы, и образ человека, погрузившегося в

мир радостных грез.

Со вкусом написаны и блестяще инструментованы

танцы. Веселый, задорный Краковяк танцуют в опере

польские крестьяне. Иного характера Мазурка и

Польский. Оба танца рисуют торжественное свадеб-

' Ю. К. Театральный курьер. «Петербургский листок» от

4 октября 1904 года, № 274.

'472

ное празднество во дворце Воеводы. Поэтичны хоры

девушек.

Пожалуй, лучший эпи.зод оперы — упоминавшаяся

«Песня об умираюш,ем лебеде». Это род мазурки, но

не радостно-танцевальной, а полной печали:

лИе^го aofierato assal (Tempo П1Ь»Ы

FUL^ N I Г II |М|

Пе . сап спо . ю а про жерт . «у виснлк^я:

Первая постановка «Пана воеводы» состоялась

3 октября 1904 года в Петербурге, в частной опере

А. А. Церетелн, в «исправном», как отмечает Римскии-

Корсаков, виде, под руководством В. И. Сука. Пар-

тию Марии исполняла М. И. Инсарова, Ядвиги —

О. П. Асланова, Воеводы —А. П. Антоновский, Чап-

линского—П. А. Большаков, Олесницкого—В. М. Добр-

жанская, Дзюбы — Варягин.

«Опера,— пишет Римский-Корсаков,— прошла с

«почетным успехом» на первом представлении и при

незначительном числе публики в остальных спектак-

лях» Годом позже «Пан воевода» был поставлен в

Москве Большим театром, но даже великолепное ис-

полнение под управлением С. В. Рахманинова не

смогло сохранить оперу в репертуаре.

И «Пан воевода» и «Сервилия» не принесли их

автору полного удовлетворения. Во время работы над

«Паном воеводой» Римский-Корсаков писал Тюмене-

ву: «Воевода», по-видимому, такая же бледная и

такая же средняя (я говорю о музыке) вещь (я не

хочу сказать, посредственная), как и «Сервилия»

Несколько позже Римский-Корсаков, тоже в письме

к Тюменеву, говорит, что самое обращение его к «не-

русским» сюжетам, видимо, было его ошибкой. «Эту

оперу («Пана воеводу».— А. С.) я, конечно, когда-

нибудь кончу, но в сущности мой род это — сказка,

былина и непременно русские»

' «Летопись», стр. 227.

' Цит. по книге: А. Н. Римский-Корсаков. Н. А. Рим-

ский-Корсаков. Жизнь и творчество, вып. V, М., 1946, стр. 47.

См. там же, стр. 48.

'473

Мы з.яаем, что одвим из музыкально-драматиче-

ских замыслов Римского-Корсакова была опера «На-

взикая» (или «Одиссей у царя Алкиноя»), В основу

либретто должен был лечь отрывок из «Одиссеи», по-

вествующий о пребывании Одиссея в стране феаков,

в гостях у царя Алкиноя.

«Покончив с «Сервилией», я написал (летом

1901 года,—Л. С.) прелюдию-кантату, как бы дол-

женствовавшую служить вступлением к «Навзикае».

Оркестровая прелюдия рисовала бурное море и но-

сящегося по нем Одиссея, а кантата была как бы пе-

нием дриад, встречавшим выход солнца и привет-

ствующим розоперстую ЭосНе решив окончательно

судьбу «Навзикаи», я назвал свою прелюдию-кантату

«Из Гомера»

Прелюдия-кантата — еще одно воплощение мор-

ской стихии в творчестве Римского-Корсакова. Кар-

тина моря в прелюдии-кантате не повторяет прежних

корсаковских «звуковых марин». Ее «антично-роман-

тическая» величавость не похожа ни на эпическое ве-

личие Окиан-моря синего, ни на волшебно-сказочное

море в «Шехеразаде».

Прелюдии-кантате предшествует программа, со-

ставленная по «Одиссее».

Дней совершилось семнадцать с тех пор, как, попутному ветру

Вверившись, по морю плыл Одиссей, плот рулем направляя.

Вдруг на Босьмнадцатый день, воду в море взбуравив

трезубцем,

Бурю воздвиг Посейдон, колебатель земли, понакликав

Ветры противные; облако темное вдруг обложило

Море и землю; тяжкая ночь с грозного неба спустилась.

Эти строки — своего рода введение к прелюдии-

кантате. Далее следует текст, излагающий программу

первой части произведения — оркестровой прелюдии.

' Эос, в греческой мифологии, — обоготворенная утренняя за-

ря, дриады — богини лесов, деревьев.

" «Летопись», стр. 223.

'474

Разом и Эвр, и полуденный Нот, и Зефир, и могучий,

Светлым рожденный Эфиром, Борей всколебали пучину,

«Горе мнеП Что претерпеть наконец мне назначило небо!»

Но Одиссея увидела Кадмова дочь Левкотея,

Ныне богиня, бессмертия честь восприявшая в море.

Сняв с головы, Одиссею она подала покрывало.

Грудь он немедля свою покрывалом одев чудотворным.

Бросился в волны. Два дня он носим был повсюду шумящим

Морем, и гибель не раз неизбежной казалась; когда же

С третьим явилася днем лучезарно кудрявая Эос,

Вдруг успокоилась буря, и на море все просветлело.

Последние три строки излагают программу кан-

таты (написанной для трех женских голосов и жен-

ского хора) и в то же время служат ее текстом.

Встала из мрака младая с перстами пурпурными Эос,

Ложе Титона прекрасного рано покинув, богиня

На небо вышла сиять для блаженных богов и для смертных '

Оркестровая прелюдия рисует разбушевавшуюся

водную .стихию. На фоне взволнованиой музыки моря

развиваются два основных лейтмотива. Первый —

грозно-суровый — видимо, образ могучего Посейдона:

Al'egro tempeatnoBo

Второй — женственно-мягкая мелодия— очевидно,

образ сжалившейся над Одиссеем Левкотеи:

177 *м

j J ,

Ki;

I I f '

' Посейдон —бог моря; Эвр, Нот, Зефир, Борей — восточный,

южный, западный и северный ветры; Эфир — вечный свет.

Кадм — легендарный основатель Фив, победитель страшного

змея; Левкотея — морская богиня; Титон (Тифон) — сын богини

Геи (Земли) и Тартара (Тартар — темная подземная бездна),

супруг богини Эос.

'475

Тематическая основа кантаты — светлая, умиро-

творенная мелодия, заставляющая вспомнить лириче-

ские корсаковские романсы:

ц Larfehetto

—J

Bcia. м ЕЗ кралг кл».да .я с

пер.с7ал»

пурлурлм -е

Опера «Навзикая» осталась ненаписанной. Рим-

ский-Корсаков пришел к выводу, что отход от рус-

ской сюжетики вряд ли окажется благоприятным для

его оперного творчества. Возможно, что Римский-Кор-

саков не ошибся. Правда, прелюдия-кантата принад-

лежит к числу если не лучших, то все же удачных

произведений Римского-Корсакова. Но одно дело —

написать небольшое симфоническое сочинение на ан-

тичный сюжет, другое — целую оперу, где нужно со-

здать не только поэтические картины, но и образы,

характеры действующих лиц. Во всяком случае, сам

Римский-Корсаков, еще задумывая «Навзикаю», а

также «Саула и Давида», сомневался в целесообраз-

ности обращения к таким оперным сюжетам. В конце

девяностых годов он писал Вельскому: «Может быть,

принимаясь за библейский или дрешегречесиий сю-

жет, я отступлю от единственной дороги, по которой

способен идти, то есть русско-славянской оперы»

' Цит. по книге: А. Н. Римский-Корсаков. Н. А. Рим-

ский-Корсаков. Жизнь и творчество, вып. V, стр. 13.

Глава четырнадцатая

«кащей бессмертный»

Оперу «Кащей бессмертный» Римский-Корсаков

тоже написал «на перепутье» между «Салтаном» и

«Китежем». Однако «Кащея» «ельзя рассматривать

как творческую интермедию. «Кащей бессмертный»—

опера «ебольщая ло размерам, но ло значению в рус-

ском искусстве это явление огромного масштаба, а

на творческом пути его автора — произведение этап-

ное.

«Кащей бессмертный» — «осенняя сказочка» (под-

заголовок оперы). Ясно, что Римский-Корсаков про-

водит параллель между «Кащеем» и «Снегурочкой»—

«весенней сказкой». Обе оперы — музыкальные сказ-

ки по мотивам русского фольклора; есть в них и сход-

ные ситуации. Но эмоциональный колорит этих опер

неодинаковый: основное в «Снегурочке» — пробужде-

ние и расцвет сил природы; в «Кащее» господствует

гнетущая осенняя сумрачность.

Опера открывается безрадостной картиной. При-

чудливо изукрашенный терем. Мшистые скалы. Небо

затянуто тучами. Чахлые деревья и кусты, с уцелев-

шими кое-где желто-красными осенними листьями. Ча-

стокол, усаженный черепами,— свободен лишь один

кол. Это царство Кащея.

Дряхлый Кащей, стремясь достичь бессмертия,

смерть свою запрятал в надежное место —в слезу до-

чери; никогда жестокая Кащеевна не прольет ни од-

ной слезинки. В тереме своем Кащей держит похи-

'477

щенную им Царевну. Царевна Ненаглядная Краса

мечтает хоть раз еще увидеть жениха — Ивана-Коро-

левича. Об этом она молит Кащея. Кащей готов по-

тешить пленницу и дает ей волшебное зеркальце. Ца-

ревна видит своего жениха в прекрасном саду вместе

с неведомой красавицей. Смотрит в зеркальце и Ка-

шей. В красавице он узнаёт свою дочь. Он видит в

зеркальце и другое — свою близкую смерть.

Кащей испуган: неужели и ему суждена гибель?

Кащей посылает к дочери гонца — Бурю-Богатыря:

пусть он летит в дальнее тридесятое царство, к Ка-

щеевне, и спросит, по-прежнему ли крепко хранит она

Кащееву смерть? И Царевна молит Бурю-Богатыря:

если встретит он могучего витязя Ивана-Королевича,

пусть скажет ему, что невеста его томится в плену у

Кащея. Буря-Богатырь улетает в далекое царство Ка-

щеевны, а Кащей поднимает снежную метель, кото-

рая непроницаемой завесой закрывает Кащеево

царство: ни один враг Кащея не доберется теперь

до него.

Вторая картина — в саду Кащеевны. Немало витя-

зей в поисках Кащеевой смерти перебывало здесь, и

все они погибли от руки дочери Кащея.

Завлеченный заклинаниями Кащеевны, в саду ее

очутился и Иван-Королевич. Кащеевна подносит ему

кубок с колдовским напитком; выпив его, Иван-Ко-

ролевич теряет память, забывает царевну и, пленен-

ный красотой Кащеевны, засыпает в ее объятиях. Те-

перь его ждет участь всех, кто проникал в таинствен-

ное царство Кащеевны: она вынимает меч, заносит

его над витязем... и в ней пробуждается жалость; Ка-

щеевна не решается убить прекрасного юношу.

Влетает Буря-Богатырь, и из его буйной песни

пришедший в сознание Иван-Королевич узнаёт, что

Царевна Ненаглядная Краса — в плену у Кащея, а

Кащей ждет его головы, чтобы посадить еще один

череп на кол. Иван-Королевич не колеблется: он про-

сит Бурю-Богатыря унести его в Кащеево царство.

Тщетно Кащеевна, в сердце которой впервые просну-

лось чувство любви, умоляет его остаться. Иван-Ко-

ролевич улетает с Бурей-Богатырем.

'478