Соловцов А. Жизнь и творчество Н.А.Римского-Корсакова

Подождите немного. Документ загружается.

письме к фон Мекк и написанные летом 1875 года,

были, видимо, своего рода итогом этих занятий.

Есть основания думать, что Чайковский письмен-

но высказал свое мнение о фугах Римского-Корса-

кова их автору. Письмо это (как, очевидно, и не-

сколько других писем из переписки Чайковского и

Римского-Корсакова) не найдено. Но сохранилось

письмо, в котором Чайковский дает общую оценку

музыкально-теоретическим занятиям Римского-Кор-

сакова.

«Очень благодарен Вам за милое письмо'. Знаете

ли, что я просто преклоняюсь и благоговею перед Ва-

шей благородной артистической скромностью и изу-

мительно сильным характером. Все эти бесчисленные

контрапункты, которые Вы проделали, эти 60 фуг и

множество других музыкальных хитростей — все это

такой подвиг для человека, уже восемь лет тому на-

зад написавшего Садко, что М1не хотелось бы

прокричать про него целому миру. Я прихожу в изум-

ление и не знаю, как выразить мое бесконечное ува-

жение к Вашей артистической личности... Я в самом

деле убежден, что при Вашем громадном даровании,

в соединении с тою идеальною добросовестностью, с

которою Вы относитесь к делу,— из-под пера Ва-

шего должны выйти сочинения, которые далеко оста-

вят за собою все, что до сих пор было «аписано в

России. С величайшим нетерпением буду ожидать

присылки Ваших 10-ти фуг»^.

В переписке Чайковского с Римским-Корсаковым

упоминается «программа действий» в музыкально-

теоретических занятиях Римского-Корсакова. По-ви-

димому, она была выработана совместно обоими

композиторами. А. Н. Римский-Корсаков считает,

что Чайковский «в свойственной ему дели-

катной форме пришел на помощь Ни-

колаю Андреевичу и вместе с ним

' Это письмо также не сохранилось.

' Письмо П. И. Чайковского Н. А. Римскому-Корсакову от

10 сентября 1875 года. «Советская музыка», 1945, третий сборник

статей, стр. 125—126.

'109

установил на ближайшие годы некую

программу действий, послужившую пу-

теводной нитью для д а л ь н е

ш и

ша-

гов Николая Андреевича по пути его

запоздалой учебы»'.

Здесь же А. Н. Римский-Корсаков приводит отры-

вок из воспоминаний А. К- Глазунова: «Нисколько

не стесняясь своего профессорского звания, Николай

Андреевич приходил в класс профессора Иогансена,

читавшего теорию музыки, и, садясь рядом со своими

собственными учениками, проделывал все задачи

какие задавались Иогансеном»

Это сообщение Гла

зунова, приводимое не только в труде А. Н. Римско

го-Корсакова, IHO И В ряде других работ о Римском

Корсакове, вызывает самые серьезные сомнения. Ни

какими иными источниками оно не подтверждается

а с «Летописью» вступает в прямое противоре

ч и е. Судя по «Летописи», Римский-Корсаков отнюдь

не был склонен (и это вполне естественно) обнару-

живать свое незнание перед учениками. «Взявшись

руководить консерваторскими учениками, пришлось

притворяться, что все, мол, знаешь, что понимаешь

толк в их задачах. Приходилось отделываться общи-

ми замечаниями, в чем помогал личный вкус, способ-

ность к форме, понимание оркестрового колорита и

некоторая опытность в общей композиторской прак-

тике, а самому хватать на лету сведения от учеии-

ков»з.

Противоречат сообщению Глазунова и следую-

щие строки «Летописи»: «Однажды показал я эти

фуги Ю. И. Иогансену, товарищу по консерватории,

считавшемуся знатоком по гармонии и контрапункту;

он ими остался очень доволен и с тех пор, как я пола-

гаю, убедился в том, что я кое до чего дошел и свое-

го профессорского звания не осрамлю. Во время за-

•А. Н. Римский-Корсаков. Н. А. Римский-Корсаков.

Жизнь и творчество, вып. II , стр. 14.

^ Опубликованы в журнале «Музыкальный труженик» (1909,

№ 10—11). Перепечатны в журнале «Советская музыка» (1954,

№ 9).

^ «Летопись», ''тр. 70.

'110

нятий моих контрапунктом я спрашивал иногда у

Юлия Ивановича совета и указаний, «о самых упраж-

нений моих ему не показывал...»'.

Нужно добавить, что Римский-Корсаков и в этот

раз показал Иогансену не школьного типа упражне-

ния, а фортепианные пьесы, предназна-

ченные для печати и, действительно, вскоре

изданные Бесселем (6 фуг для фортепиано ор. 17).

Хотя Глазунов прямо ссылается на Римского-Кор-

сакова как на источник своего сообщения («Сам ои

с удовольствием вспоминал об этих уроках во время

празднования 25-летия его педагогической деятель-

ности в консерватории»), все же приведенные фраг-

менты «Летописи» не допускают двух толкований и

убедительно опровергают свидетельство Глазунова.

Видимо, либо память ему изменила, либо он неосно-

вательно доверился кому-то из консерваторских «ста-

рожилов». Нужно заметить, что в воспоминаниях

Глазунова есть и другие неточности.

Римский-Корсаков не ограничивался чисто учеб-

ными занятиями контрапунктом. Он углубленно

изучал творения старых мастеров-контрапунктистов.

Это изучение привело к пересмотру прежних, «ран-

некучкистских» взглядов на старую музыку. «Я мно-

го играл и просматривал С. Баха и стал высоко

чтить его гений, между тем как во время оно, не

узнав его хорошенько и повторяя слова Балакирева,

называл его «сочнняющ,ей машиной», а сочинения

его, при благоприятном и мирном настроении,—

«застывшими бездушными красавицами». Я не пони-

мал тогда, что контрапункт был поэтическим языком

гениального композитора, что укорять его за контра-

пункт было бы так же неосновательно, как укорять

поэта за стих и рифму, которыми он якобы себя

стесняет... Палестрина и нидерландцы тоже стали

увлекать меня»^.

Работа над «омпозиторской техникой (в частности,

усвоение искусства полифонического письма)—это

' «Летопись», стр. 92—93.

2 Там же, стр. 89.

111

важнейшая сторона «творческого перевооружения»

Римс'кого-Корсакова. Другая, тоже весьма существен-

ная, — изучение и обрабопка русских народных песен.

Влечение к русской народной музыке, зародившееся

еще в детстве, ожило с новой силой в сере|дине семи-

десятых годов.

Римокий-Корсаков знакомится с различными сбор-

HHiKaiMiH и обработками народных песен, подумывает

о составлении собственного сборника. Поэтому влолне

ко времени пришлось предложение Т. И. Филиппова

певца-дилетанта, записать с его голоса и гармонизо-

вать несколько десятков иесен (Филиппов обратился к

Римокому-Корсакову по совету Балакирева). Так был

создан первый сборник русских народных песен с

фортепианным сопровождением Римокого-Корсакова.

Имя собирателя песен и инициатора сборника сохра-

нилось в его названии 2. Характерно и не требует ком-

ментариев лаконичное замечание Римокого-Корсакова

о работе его над песнями филипповского сборника:

«...Я гармонизировал их дважды, так как первой гар-

монизацией доволен не был, находя ее иедоотаточно

простой и русской» 3.

Полного удовлетворения Римокому-Корсакову фи-

липповокий сборник не дал, так как вошли в него пес-

ни, не самим композитором выбранные. Между тем у

Римокого-Корсакова наметилось тяготение к опреде-

ленным жанрам народной песни — обрядовому и иг-

ровому. Эти песни привлекали его как «наиболее древ-

ние, доставшиеся от языческих времен и в силу

сущности своей сохранившиеся в наибольшей непри-

' Т. и. Филиппов был крупным чиновником, человеком реак-

ционных взглядов. Вместе с тем он сыграл некоторую роль в рус-

ской музыкальной жизни. Страстный любитель русских песен, он

занимал пост председателя песенной комиссии при Русском геог-

рафическом обществе; в задачи комиссии входило собирание,

изучение и издание русских народных песен. Почитатель Мусорг-

ского, Филиппов был его душеприказчиком.

2 «40 народных песен, собранных Т. И. Филипповым и гар-

монизованных Н. А. Римским-Корсаковым». М., 1882.

' «Летопись», стр.

54—55.

112

косновенности» '. Естественно, что собственный сбор-

ник Римский-Корсаков составлял «со включением

туда иаибольшего, по возможности, числа обрядовых

и игровых песен»В этот сборник^ вошли песни,

слышанные в детстве в Тихвине, несколько песен из

старых сборников (Прача, Стаховича) и, наконец,

песни, записанные Римским-Корсаковым от его дру-

зей и знакомых, ixopomo знавших русскую народную

му.зы1ку; в ФОМ числе — Мусоргакого, Е. С. Бороди-

ной (жены А. П. Бородина), С. Н. Кругликова. В

сборник вошло сто песен. «Я строго избегал всего,—

заметает Римский-Корсаков, — что мне казалось по-

шлым и ;подоз|рительной верности»

Друзья Римокого-Корсакова с живым сочувствием

отнеслись к его работе. Неутомимый В. В. Стасов с

обычной энергией отыскивал для него старые песен-

ные сборники. Мусоргский IB одном из писем к Рим-

скому-Корсакову называет работу его над русскими

песнями «|благ10Словвнной, исторической заслугой»®.

В своих народно-песенных сборниках Римский-

Корсаков был, по суш,еству, продолжателем великого

дела, предпринятого Балакиревым.

В фортепианном сопровождении Римский-Корса-

ков, как и Балакирев, меньше всего стремится к

пианистическому блеску, к пышности фортепианной

партии, хотя фортепианную фактуру в его обработ-

ках отнюдь нельзя считать однообразной. Задача,

которую ставит перед собой Римский-Корсаков,—

максимально скромными средствами раскрыть харак-

тер народного напева. В ряде песен Римский-Корса-

ков оставляет партию голоса почти без поддержки;

аккомпанемент в таких обработках очень скупо, но

тонко и точно подчеркивает выразительность мело-

дической линии. Показательна в этом смысле песня

«Калинушка с малинушкой» («40 народных песен,

' «Летопись», стр. 95.

2 Та м же.

' Сборник русских народных песен, составленный Н. А. Рим-

ским-Корсаковым, ор. 24 («100 русских народных песен»).

* Летопись», стр. 96.

«М. П. Мусоргский. Письма и документы», стр. 348.

'ИЗ

собранных Т. И. Филипповым и гармонизованных

Н. А. Римским-Корсаковым», № 15):

- ао . ре . выв цэе-г.?.Ла.зо.ре . вый цвет/

6» . тюш . к» пьет.

тшшт

iUi

Be.

Существенная особенность и приведенной обра-

ботки, и многих других заключается в том, что фор-

тепиано вступает после голоса; это заставля-

ет вспомнить русское народное пение — когда начи-

нает запевала, а затем уже вступают остальные

голоса.

Большую чуткость Римский-Корсаков проявляет

в отборе ладогармонических средств. Он охотно поль-

зуется диатоникой, плагальными гармониями, терцо-

выми, квартовыми и квинтовыми созвучиями, столь

частыми в народной музыке. Например, в приведен-

ной пеоне «Калинушка с малинушкой» сопровожде-

ние сводится к чередованию терций и квинт'. При-

мер строго диатонической гармонизации — обработка

песни «Туман, туман при долине» (сборник «130 рус-

' То же —в песне «Зелена груша в саду шатается» (сборник

«100 русских народных песен», составленный Н. А. Римским-

Корсаковым, ор. 24, № 75).

'114

ских народных песен», составленный Н. А. Римским-

Корсаковым, ср. 24, № 61)

39 ftlnderatu

ijkisbM^fe^ QBi IЧ-ШУ

Ту . м<н, ту.ыан

•

ро.кии

лист

И1

ки.лк . не^ е .

. ще ши. ре на ду. боч . ке, ai ду . боч.ке.

Русское народное творчество во многом опреде-

лило особенности фактуры в обработках Римского-

Корсакова. В них встречается и характерное для рус-

ской народной полифонии подголосочное изложение.

В качестве примера можно назвать песню «Как по

садику, садику» (сборник «100 русских народных

песен», ор. 24, № 79). В некоторых обработках легко

обнаруживается воздействие русской народной ин-

струментальной музыки. В плясовой песне

«Ах, свет, мои ластушки» («4Э народных песен»,

№ 40) аккомпанемент явно имитирует «треньканье»

балалайки.

' Песня гармонизована почти исключительно трезвучиями,

причем Римский-Корсаков ограничивается преимущественно пла-

гальными гармониями и, в соответствии с миксолидийским ладом

песни, натуральной доминантой.

'115

в пеоне «Что вы, пчелы, сидите» (сборник

«100 русских народных песен», ор. 24, № 97) быст-

рые гаммообразные фигурации «ижнего голоса не-

сомненно ведут свое происхождение от русских ин-

струментальных иаигрышей.

Если обработки песен «Ах, свет, мои ластушки»

и «Что вы, пчелы, сидите» связаны с традициями

наигрышей струнных русских инструментов, то

в песне «Что от терема да до терема» (сборник

«100 русских народных песен», ор. 24, № 73) сказа-

лись иные традиции. Вряд ли можно сомневаться,

что «одинокие» тянущиеся звуки сопровождения свя-

заны с впечатлениями от игры на русских народных

духовых ииструментах.

Говоря о первом песенном сборнике М. А. Бала-

кирева (1866 года), Е. В. Гиппиус указывает «а

чрезвычайно существенную стилистическую черту

балакиревских обработок.

«Изобилие выдержанных звуков и иных форм

остинатностн, —пишет Гиппиус, — отяюдь ие слу-

чайно является самой характерной, типичной особен-

ностью фортепианных сопровождений Балакирева в

первом сборнике. Заметив типичность остинатных со-

провождений к песням в народной инструментальной

практике Поволжья... Балакирев подхватил и развил

в своих фортепианных сопровождениях эти народные

остинатные приемы с изумительной изобретательно-

стью»'. I

Остинатность — именно в тех ее видах, которые

встречаются в народной музыке,— характерна и для

ряда корсаковских обработок. Укажем, например, па

песню «У меня ли муж водопьяница» (сборник «100

русских народных песен», ор. 24, № 68) с неизменно

выдерживаемым в сопровождении «волыночным» (то-

нико-доминантовым) органным пунктом:

' Е, В. Гиппиус. Сборник русских народных песен

М. А. Балакирева (см.: М. Балакирев. Русские народные

песни для одного голоса с сопровождением фортепиано. Редак-

ция, предисловие, исследование и примечания профессора

Е. В. Гиппиуса. М., 1957, стр. 208).

'116

.Ob

я.

HI. oil оалю.лм.дю.ли, »о.до.аья.в1.а<.

"Л ^ ^

т Ш

в упомянутой песне «Зелена груша в саду шатает-

ся» остинатность не в нижнем, а в верхнем голосе (вы-

держанная на tremolancio октава). Можно было бы

указать и на ряд других песен, в которых так или

иначе применены приемы остинатности в фортепиан-

ном сопровождении.

Работая над своими сборниками, Римский-Корса-

ков не только изучил особенности русской народной

песни, не только накопил для себя «запас» народных

мелодий, широко использованный им во многих про-

изведениях. Создавая фортепианное сопровождение к

народным напевам, Римский-Корсаков искал, и ус-

пешно находил, те музыкально-выразительные сред-

ства (гармония, полифония, инструментальная фак-

тура), которые глубоко соответствуют национальному

духу русской народной музыки. Таким образом, в ра-

боте Римского-Корсакова над песенными сборниками

складывались и развивались весьма существенные

черты его стиля. В следующих своих произведениях —

особенно iB операх — Римский-Корсаков во многом

опирался на опыт работы над «ародно-песенными

сборниками.

'117

Обращение к русским народным песням имело для

Римского-Корсакова и другое значение. «Песни я

расположил по отделам,— рассказывает Римский-

Корсаков о составлении своего второго сборника.—

Сначала поместил былины, потом протяжные и пля-

совые песни; затем следовали песни игровые и обря-

довые в порядке цикла языческого поклонения солн-

цу и соответственно сему расположенных празднеств,

до сего времени кое-где уцелевших. Сперва шли ве-

сенние песни, далее русальные, троицкие и семицкие;

потом летние хороводные и, наконец, свадебные и ве-

личальные. Прочитав кое-что по части описаний и

исследований этой сто'роны народной жизни, напри-

мер Сахарова, Терещенку, Шейна, Афанасьевая

увлекся поэтической стороной культа поклонения

солнцу и искал его остатков и отзвуков в мелодиях и

текстах песен. Картины древнего языческого времени

и дух его представлялись мне, как тогда казалось, с

большой ясностью и манили прелестью старины»

Когда речь будет идти о зрелых операх Римского-

Корсакова, в которых оживают образы древней рус-

ской поэзии, эти строки не раз вспомнятся.

Третье, о чем нельзя не сказать, говоря о работах

семидесятых годов, о периоде «творческого перево-

оружения»,—н о в о е обращение к Глинке.

Изучением глинкинских опер в самой ранней юности

Римский-Корсаков сделал первый шаг на пути к про-

' А. Н. Афанасьев (1826—1871) — видный исследователь

русского фольклора, автор капитальных трудов: «Русские народ-

ные сказки», «Поэтические воззрения славян на природу» и дру-

гих работ; И. П. Сахаров (1807—1863) — собиратель русских

народных сказок и текстов песен; А. В. Терещенко (1806—

1865)—автор исследования «Быт русского народа»; П. В. Ш е й п

(1826—1900) —собиратель текстов народных песен, исследователь

русского народного быта. Труды названных ученых были передо-

выми для своего времени научными исследованиями. Изучение

Римским-Корсаковым работ Афанасьева, Сахарова, Терещенко и

Шейна показывает, что он весьма серьезно интересовался рус-

ской народной поэзией и древним русским бытом.

2 «Летопись», сто. 96.

'118