Соколов О. Армия Наполеона

Подождите немного. Документ загружается.

SLUZBA II

Олег Соколов Армия Наполеона

После занятий по основным «принципам ношения

оружия» рекрута обучали заряжать и стрелять (см. пре-

дъолтпую главу), а затем и выполнять прочие ружей-

ные приемы: брать ружье «под курок», «держать воль-

но» и т. д. Наконец, солдат обучался примыкать штык

п «брать на руку», то есть выставлять ружье со шты-

ком прямо перед собой. Вероятно, современный чита-

тель будет удивлен, но последним приемом исчерпы-

валась вся индивидуальная боевая подготовка рядово-

го. Никаких уроков штыкового боя, а тем более

каких-либо других видов единоборств на оружии или

без оружия, не давалось. Впрочем, отметим, что и во

всех других армиях Европы - австрийской, русской,

прусской, испанской - дело обстояло точно также. При-

чина этого явления очень проста: дело в том, что, как

мы неоднократно подчеркивали, устав, используемый

в наполеоновской армии, также, впрочем, как и все

уставы других армий в этот период, был составлен

исходя из опыта сражений эпохи линейной тактики, а

в них, как читателю уже известно, по возможности

избегали рассыпного строя, в действиях же массами по-

лагались прежде всего на залповый огонь. Знаменитый

австрийский полководец XVIII в. принц де Линь пи-

сал, что ему много удалось повидать в своих походах,

но вот лязг скрещивающихся в бою штыков он слы-

шал лишь один раз в сражении под Монсом (1757 г.).

Только Наполеоновская эпоха, с ее отчаянными

штыковыми схватками под Эсслингом, Бородино,

Люценом, Линьи и ряде других сражений поставила на

повестку дня необходимость подобного обучения. Но

и здесь надо сделать следующую оговорку: почти все

сражения, где действительно встречался серьезный

штыковой бой, относятся к поздним войнам Наполе-

она, в основном 1812-1815 rr.

выводы из них можно

было сделать лишь после падения Империи. Наконец,

при всей ожесточенности отдельных эпизодов штыко-

вых схваток, подавляющее число потерь и в эти годы

наносилось неприятелю за счет артиллерийского и ру-

жейного огня, а потому остро и не ставился вопрос об

обучении индивидуальному бою, тем более что для та-

ких занятий потребовались бы специально подготов-

ленные кадры, дополнительные денежные средства и,

самое главное, время. Ни того, ни другого, ни третье-

го не было ни у Наполеона, ни у его противников. На-

чало обучению рукопашному бою, гимнастическим

приемам, физической подготовке солдата будет поло-

жено в европейских армиях лишь во второй четверти

XIX в., и Наполеоновская эпоха в этом смысле еще це-

ликом принадлежит XVIII в.

Более или менее индивидуально обученный рекрут

переходил к занятиям по «программе» взводной шко-

лы. В этой части подготовки будущий солдат еще твер-

же закреплял пройденное в отношении шага, равнения

и ружейных приемов, и везде главное внимание обра-

щалось на слаженность исполнения, на то, чтобы

взвод действовал как единое целое, не теряя равнение,

маршировал фронтом, заходил правым или левым

плечом вперед, менял скорость шага, четко выполнял

ружейные приемы, а также вел залповый огонь. Усво-

ив эти упражнения, солдат должен был продолжать

обучение в составе всего батальона. Конечно, когда на

это имелось время, но в наполеоновской армии его

очень часто не хватало, и конскрипты нередко попол-

няли ряды боевых частей, пройдя лишь взводную шко-

лу. Одним из важных моментов «батальонной школы»

было обучение солдат разнообразным методам веде-

ния огня, которые применялись на практике.

Основными способами стрельбы из сомкнутого

строя были следующие: батальонный огонь (feu de

batafflon), огонь полубатальонами (feu de demi bataillon),

огонь взводами (feu de peloton) и, наконец, огонь

«двумя шеренгами» (feu de deux rangs). В первых трех

случаях речь шла о залпах, даваемых соответственно це-

лым батальоном, полубатальоном или отдельными

взводами. При этом регламент предполагал, что залп

давался сразу всеми тремя шеренгами, причем первая

шеренга вставала на колено, а третья стреляла в проме-

жутки между солдатами второй шеренги. Для произ-

водства залпа всем батальоном командир отдавал сле-

дующие приказы:

Bataillon Батальон

Armes

(сокращенно от

Appretez vos armes) Товсь

Joue Целься

Feu Огонь

Chargez Заряжай

По второй команде солдаты брали ружья наизготов-

ку и взводили курки, причем солдаты первой шеренги

одновременно садились на колено. По третьей и чет-

вертой, как достаточно ясно, производилось прицели-

вание и осуществлялся залп. Аналогично отдавались

команды и для стрельбы полубатальонами, только на-

звание «батальон» заменялось на название «правый»

или «левый полубатальон». Впрочем, этот тип огня

редко встречался на практике. Зато весьма распрост-

раненным был огонь взводами. Командир батальона

отдавал приказ:

Feu de peloton Огонь взводами

Commencez le feu Начинайте огонь (соответствующая

русская команда - «Зачинай»)

По второй команде командир первого взвода при-

казывал своему подразделению изготовиться и стре-

лять, тотчас же после производства залпа первым

взводом стрелял третий, затем немедленно каждый по

очереди: пятый, седьмой, второй, четвертый, шестой

и восьмой. Огонь, таким образом, быстро перекаты-

вался по фронту всего батальона.

Однако самым «любимым» методом огня француз-

ской пехоты был так называемый «огонь двумя шерен-

гами» (feu de deux rangs), при котором достигалась

SLUZBA II

Глава VII Армия в бою

Построение батальона в колонну к атаке.

максимальная скорострельность. Для его начала командир

батальона отдавал следующие приказы:

Feu de deux rangs Огонь двумя шеренгами

Bataillon Батальон

Armes Товсь

После того как все солдаты первых двух шеренг с за-

ряженными ружьями становились наизготовку, отдавалось

распоряжение:

Commencez le feu Зачинай

По этой команде в каждом взводе целились и стреляли

два солдата крайнего правого ряда, затем тотчас за ними -

солдаты второго ряда, затем третьего, четвертого и т. д.

(напоминаем, что «рядом» по уставу как французской, так и

русской армии называются солдаты, стоящие один в

затылок другому). Огонь, таким образом, прокатывался по

фронту каждого взвода*. После первого организованного

выстрела каждый вел огонь так, как это было ему удобно, и,

в частности, солдаты второй шеренги уже не обязаны были

стрелять одновременно со своим соседом спереди. Огонь

начинал беспорядочно, но с большой скоростью «метаться»

по всей линии батальона. Интенсивность

этого огня была очень велика. Достаточно сказать, что

батальон средней численности (т. е. около 700-750 человек)

при весьма скромной степени обученности солдат давал

около 1000-1200 выстрелов в минуту** или приблизительно

16-20 выстрелов в секунду! Это был настоящий шквал огня,

линия батальона окутывалась пороховым дымом, в котором

с ужасающим непрекращающимся треском ежесекундно

вспыхивали несколько десятков снопов вылетающего из

ствола пламени. Пытаться остановить такую пальбу

командой голосом было бы просто бесполезно, поэтому

сигнал для прекращения огня подавался с помощью корот-

кой барабанной дроби. Добавим, что во время производства

стрельбы командиры взводов и знаменосец с охраной

отходили назад, на один шаг позади третьей шеренги.

Как видно из-всего вышесказанного, устав 1791 г.

нацеливал на обучение личного состава в духе линейной

тактики и, безусловно, рассматривал развернутую

трехшереножную линию как основное боевое построение.

Правда, на страницах 235-238 регламента описывалась

«колонна к атаке». Она представляла собой колонну,

построенную подивизионно (дивизион - два

* Так как огонь при этой системе стрельбы перекатывался вдоль строя по рядам, он назывался еще «огонь рядами» (feu

de file), последнее выражение было и в русской военной терминологии начала XIX в.

** Стреляли две шеренги, т. е. около пятисот человек; принимая за минимальную нормальную скорострельность 2-2,5 вы-

стрела в минуту, мы получим 1000-1250 выстрелов в минуту. Из этой суммы нужно вычесть несколько десятков неизбеж-

ных осечек. С другой стороны, учитывая, что, согласно регламенту, солдаты третьей шеренги должны были заряжать ру-

жья, постоянно обмениваясь с солдатами второй шеренги, эта цифра могла быть и несколько большей. Правда, этот маневр

- передачу ружей - редко делали на войне. В общем же 1000-1200 выстрелов в минуту могли быть даны батальоном без

особых усилий.

SLUZBA II

Олег Соколов Армия Наполеона

рядом стоящих взвода), и «строилась на центр». Это

означало, что центральные 4-й и 5-й взводы батальона

оставались неподвижными, а остальные с правого и с

левого крыла скорым шагом отходили за них.

Получались четыре (иногда пять)* стоящих одна за

другой коротких линии, расстояние между которыми

равнялось фронту «секции» (половины взвода). Таким

образом, если считать батальоны в 600-700 человек,

колонна насчитывала примерно 50-55 человек по

фронту, а в глубину - 12 полных шеренг плюс 4 не-

полных (шеренги замыкающих), что представляло со-

бой прямоугольник, имевший около 25 метров по

фронту и 40 метров в глубину.

Устав 1791 г., описывая построение колонны к ата-

ке, не делал из этого никаких выводов. Не указывались

ни случаи, при которых нужно было ее применять, ни

то, как управлять этой колонной на поле боя. Зато

очень подробно описывались построения разнообраз-

ных колонн для передвижений в дороге и выдвижений

из резервов, а также многообразные «эволюции ли-

ний». Последним термином назывались маневры,

производимые одновременно большим количеством

развернутых батальонов. Устав подробнейшим обра-

зом описывал такие перестроения, как «перемена

фронта на пятый батальон левым крылом вперед», «об-

лическая перемена фронта вперед на оконечность

правого крыла первой линии», «перпендикулярная пе-

ремена фронта левым крылом вперед на центр первой

линии» и т. д. Уже исходя из этих замысловатых фор-

мулировок можно усомниться в ценности таких мане-

вров на реальном поле боя; впрочем, мы скоро увидим,

насколько полно они реализовывались на практике.

Против кавалерийских атак регламент предписывал

строить каре** в шесть шеренг - громоздкое постро-

ение из четырех батальонов. Подобное каре, конечно,

с успехом могло бы противостоять вражеской конни-

це, если бы его можно было построить где-нибудь кро-

ме как на маневрах на Марсовом поле. Боевые реалии

Революции полностью отменили все сложные манев-

ры, годные лишь для обучения на огромном ровном

плацу. Зато ни одно сражение не обходилось без ис-

пользования цепей стрелков, без атак батальонных ко-

лонн, без необходимости на ходу изобретать простые

построения против кавалерийских атак. Наконец, как

уже отмечалось в предыдущих главах, в 1804-1805 гг.

в батальонах появились роты вольтижеров, одновре-

менно росло число батальонов в полках, и наконец, де-

крет 1808 г. вообще в корне изменил организационную

структуру пехотных частей и подразделений. (На-

помним, что отныне батальон состоял из шести рот:

четыре роты центра, одна гренадерская (карабинерная)

и одна вольтижерская). Все эти организационные из-

менения и боевая практика войск остались без всяко-

го отражения в строевом уставе. Поэтому в наполео-

новской армии и не существовало абсолютного едино-

образия в боевых приемах пехоты. Если на уровне

«школы солдата» и «взводного учения» устав не вызы-

вал особых сложностей в его использовании, то уже на

уровне батальона, а тем более многих батальонов он

даже при желании просто не мог быть применен бук-

вально. Генерал Фуа справедливо отмечал, что «регла-

мент 1791 года... был для младших чинов книгой ис-

тин, но командирам в высоких чинах его приходилось

изменять и применять к потребностям войны»

. В каж-

дом армейском корпусе существовал свой «стиль»

управления войсками, своя трактовка строевого уста-

ва. Некоторые из этих версий уставов оставались,

быть может, даже не записанными, другие, хотя и бы-

ли сформулированы на бумаге, не дошли до нас, неко-

торые же сохранились. Среди них «Инструкции для

войск корпуса левого крыла», составленные Неем

скорее всего в 1804 г. и опубликованные вместе с его

бумагами в 1833 г., а также строевые наставления мар-

шала Даву «Маневры рот стрелков или фланкеров»,

«Инструкции по образованию резервов и построению

каре» и другие, датируемые октябрем-ноябрем 1811 г.

Последние вместе с бумагами маршала попали в руки

русских войск во время отступления из России и были

полностью опубликованы в Петербурге в 1903 г. вмес-

те с другими материалами военно-учетного архива

Главного штаба, относящимися к войне 1812 г.

Как наставления Нея, так и предписания Даву дают

нам действительные реалии обучения и боевой прак-

тики войск в эпоху Империи. Отметим, однако, что,

написанные в разные годы, они немало отличаются

друг от друга.

Рассмотрим для начала инструкции маршала Нея.

Они резюмируют боевую практику Революционных

войн и в немалой степени еще отражают тактические

привычки конца XVIII в. Основным качеством колонн

Ней считает «легкость развертывания во всех направ-

лениях, построение в линию (en bataille) вперед или на

центральные дивизионы...»

То есть главным боевым

порядком для него еще остаются батальоны в развер-

нутом трехшереножном строю. Кроме того, в инструк-

ции Нея немало места отводится и знаменитым «эво-

люциям линий», которые так пространно описывал

регламент. Правда, эти эволюции куда менее сложны,

* Согласно регламенту, в каждом батальоне было по одной роте гренадеров. Эти роты для боя объединялись в отдель-

ный гренадерский дивизион, приданный первому батальону, в результате этот батальон оказывался состоящим не из че-

тырех, а из пяти дивизионов. Если же батальон действовал отдельно от полка, то рота (строевой взвод) гренадеров стояла

на правом фланге развернутой линии и при построении колонны к атаке уходила за середину последнего дивизиона.

** Каре - построение в форме прямоугольника, где каждая сторона (фас) обращена «в поле». Середина каре оставалась

незаполненной, здесь располагались конные офицеры, знаменосцы и барабанщики.

SLUZBA II

Глава MI Армия в бою

чем уставные, но даже и они, как покажет опыт, прак-

тически не найдут боевого применения.

Впрочем, если войска Нея обучались столь сложным

маневрам, это не прошло для них даром. Полки под ко-

мандованием «храбрейшего из храбрых» действовали

на поле боя слаженно и умело, хотя, конечно, в войне

1805 г., как и в последующих кампаниях, сами собой

отсеялись все чрезмерно хитроумные эволюции.

Инструкции Нея вносили серьезные коррективы в

устав относительно ведения огня из линий. Маршал

полностью отвергал практическую ценность стрельбы

всеми тремя шеренгами: «Для производства пальбы

всей линией те, кто стоит в первой шеренге, должны

сесть на колено. Это движение обычно не нравится

солдатам, так как они подвергаются опасности со

стороны стреляющих, когда встают для заряжания

ружья. Другой немаловажный недостаток такой

стрельбы заключается в том, что линия не может

быстро двинуться вперед, чтобы атаковать не-

приятеля в штыки... Замечено также, что когда сол-

даты в опасных обстоятельствах посажены на колено,

весьма трудно поднять их снова, так как они в

определенном смысле укрыты в этом положении от

огня врага, ибо местность, какая бы открытая она ни

была, всегда имеет некоторые неровности, прикры-

вающие сидящего человека... Огонь "двумя шерен-

гами", он же "огонь рядами", - это единственный

способ стрельбы, который дает преимущество хорошо

обученной пехоте...»

Впрочем, Ней замечал, что

передачу заряженных ружей от солдат третьей ше-

ренги стоящим впереди следует упразднить. А самым

лучшим методом маршал считал необходимость

«после общего залпа двумя первыми шеренгами

смело двинуться на врага в штыки. При этом третья

шеренга сохранит ружья заряженными, держа их "под

курок", чтобы применить свой выстрел по

обстановке»

Говоря об инструкциях маршала Нея, написанных

во время пребывания войск в Булонском лагере,

нельзя не обратить внимание на следующий вопрос:

насколько хорошо пехота императорской армии была

обучена как простейшим, так и сложным маневрам.

По этому поводу существует два прямо

противоположных мнения. Обычно принято писать,

что в Булонском лагере войска прошли хорошую

тактическую школу. Вот как, например, харак-

теризует маршал Мармон степень обученности войск

вверенного ему корпуса в этот период: «...необходимо

было подтянуть строевую подготовку. Примерно

месяц ушел на изучение ее элементов, а после этого

два дня в неделю занимались батальонной школой и

три дня в неделю маневрами целыми дивизиями. В

воскресенье весь армейский корпус, составленный из

трех дивизий, маневрировал вместе, а каждые две

недели были большие маневры с огневой подготов-

Построение батальона в каре.

кой; специальный полигон был задействован для обу-

чения артиллерии... так что каждый день был запол-

нен, и даже во время отдыха солдаты приходили по-

смотреть, как упражняются другие. Войска быстро

достигли степени обученности, которую трудно себе

вообразить. Я никогда не видел французские части

достигшими в боевой подготовке столь высокой

степени совершенства. Полки, получившие такую от-

личную подготовку, сохранили ее надолго; и даже по-

сле длительных войн в них оставались следы пребы-

вания в этих лагерях...»

Однако существуют и другие свидетельства. Одно

из самых интересных курьезным образом относится к

упомянутому нами корпусу Нея. «Я удивлю моих чи-

тателей, рассказав им, сколь мало в Монтрейльском ла-

гере {корпуса Нея) командование занималось нашим

обучением и как плохо оно использовало ценное вре-

мя, - сообщает в своих мемуарах генерал Фезенсак, в

то время офицер 59-го линейного полка. - Маршал

Ней приказал провести большие маневры осенью

1804 г. и в 1805 г. Я участвовал в них первый раз как

солдат, второй раз - как офицер. Было много хлопот и

много усталости. Мы уходили засветло, поев супа, и

возвращались заполночь, получив за весь день лишь

глоток водки. Генерал Малер собрал дивизию едва три

раза, и мы маневрировали плохо. Что же касается за-

нятий побригадно, то их вообще не было, так как ге-

нерал, командующий бригадой, отсутствовал в лаге-

ре. Каждый полковник обучал свой полк как хотел: не-

много теории, немного работы с новобранцами, а

каждую весну снова занимались с унтер-офицерами,

начиная с азов - строевой стойки без оружия...»

Последнее свидетельство должно, конечно, сделать

куда более осторожным наше отношение к интенсив-

ности обучения в Булонском лагере. Тем не менее

нельзя не отметить, что большинство очевидцев все

SLUZBA II

Олег Соколов Армия Наполеона

Стрелковая цепь по регламенту Даву.

же склоняются скорее к традиционной точке зрения.

Ее же, хотя и с куда меньшим энтузиазмом, чем в опи-

сании не скупящегося на похвалы себе Мармона, под-

тверждают бесстрастные свидетельства рапортов ин-

спекций.

И в общем, несмотря на все оговорки, генерал Фуа

был прав, когда он писал, нто «никогда во Франции не

было столь мощной армии. И хотя храбрецы, восемь-

сот тысяч которых в первые годы войны за свободу

поднялись по призыву "Отечество в опасности!", бы-

ли наделены большими добродетелями, воины 1805 г.

имели больше опыта и подготовки. Каждый в своем

звании знал свое дело лучше, чем в 1794 г. Император-

ская армия была лучше организована, лучше снабже-

на деньгами, одеждой, оружием и боеприпасами, чем

армия Республики...»

Армия Наполеона, обученная в Булонском лагере,

использовала на практике боевые порядки, которые

описывал регламент 1791 г.: линия, батальонная ко-

лонна (повзводно и подивизионно). К ним добавились

те, которые привнес опыт революционных войн:

рассыпной строй, а также батальонные и полковые

каре, строившиеся для отражения атак кавалерии. Эти

каре, в отличие от регламентированных, получались в

результате очень простых движений. Вот, например,

как производилось построение батальонного каре:

батальон, стоявший в колонне подивизионно на

взводных дистанциях (т. е. каждый

дивизион располагался в затылок предыдущему на

расстоянии, равном длине фронта взвода), получал

приказ:

1. Garde a vous - pour Смирно, приготовиться

former le саггё к построению в каре

2. Forme le carre par peloton Строй каре, повзводно de

droite et de gauche - направо и налево

en bataille в боевой порядок

3. Marche! Марш!

По последней команде правые взводы 2-го и 3-го ди-

визионов заходили левым плечом вперед, а левые взво-

ды тех же дивизионов - правым.

4-й дивизион примыкал вперед и делал поворот

кругом. Барабанщики, знаменосец и командир баталь-

она уходили в центр каре (см. рис. на пред. стр.).

Что касается рассыпного строя, то в кампаниях

1805-1807 гг. для этой цели использовались как воль-

тижерские роты, так и целые батальоны легкой пехо-

ты, причем последние применялись все реже. Стрел-

ковая цепь действовала на расстоянии 100-200 метров

перед фронтом сомкнутого строя, чаще всего колон-

ны, так как сама линия предназначалась для стрельбы.

Застрельщики вели огонь, разбившись попарно: в мо-

мент, когда один солдат стрелял, другой прикрывал

его, стоя на изготовку.

Итоги эволюции тактики в период войн 1805-1811 гг.

подводились в циркулярах Даву, адресованных его ди-

визионным генералам - Морану, Фриану, Гюдену, Дес-

се и Компану. Они дают действительно реалистическую

SLUZBA II

Глава VTJ Армия в бою

картинл- пехотного боя этих лет. Остановимся на них

более подробно.

Во-первых, в «уставе» Даву батальоны указаны на-

конец такими, какими они были в реальности: состо-

ящие из шести рот, с вольтижерами и гренадерами. Во-

вторых, из циркуляров маршала полностью исключе-

ны все теоретизирования и схоластические «эволюции

линий». Наконец, регламент Даву нацелен на обучение

новой форме боя - гибкому сочетанию колонн, линий

и рассыпного строя. Хотя указанные циркуляры не яв-

ляются всеобъемлющим уставом и многое в них не

разъясняется, так как подразумевается очевидным,

тем не менее ясно, что основной боевой формой ста-

новится теперь колонна подивизионно (вследствие

уменьшения числа рот она состояла лишь из трех ди-

визионов). На это косвенно указывает ряд разделов. В

частности, указывая, каким образом необходимо стро-

ить каре, Даву обходится без предварительных объяс-

нений, предполагая, что батальоны уже стоят в колон-

нах. В параграфах устава, говорящих о действиях

стрелков, лишь один раз упоминается линия, в осталь-

ных случаях речь всегда идет о колоннах и т. д.

Даву уделяет большое внимание действиям цепей

стрелков. Маршал считает, что маневрированию в рас-

сыпных строях должны быть обучены не только

вольтижеры, но и вся пехота без исключения. Чтобы

поддержать огонь стрелковой цепи, батальоны выде-

ляют последовательно то одну, то другую роту. Совер-

шенно очевидно также, что полностью стерлось раз-

личие между полками легкой и линейной пехоты. Те-

перь вся пехота при надобности выполняет службу,

которой ранее занимались лишь солдаты легких ча-

стей, а позже - солдаты легкой пехоты и вольтижеры.

Маневры цепей отныне тщательно продуманы. Для

того чтобы прикрыть батальонную колонну стрелка-

ми, выделялась одна рота, которая выходила на 200

шагов вперед и разделялась на три равные части. Сред-

няя часть в сомкнутом боевом порядке оставалась на

том месте, куда выдвинулась рота, при ней находился

капитан - командир роты, старший сержант, два

сержанта, два капрала и два горниста для подачи

сигналов. Другие две части роты расходились в сторо-

ны: одна на сто шагов направо, другая на сто шагов на-

лево. Из этих подразделений две трети, а именно пер-

вые две шеренги, рассыпались в цепь попарно, а тре-

тья с командиром оставалась на месте в качестве

маленького резерва. Цепь, таким образом, была под-

держана тремя небольшими сомкнутыми группами,

которые использовались в качестве источника под-

крепления застрельщикам и опорных точек для ко-

мандования. К этим же группам стрелки сбегались в

случае кавалерийской атаки врага, формируя неболь-

шие «массы» (masse) пехоты, ощетинившиеся штыка-

ми во все стороны. Как показал боевой опыт, такие

«массы» могли быть очень эффективными. Вот что

рассказывает Коленкур в своих мемуарах о действиях

вольтижеров 9-го линейного полка под Витебском 27

июля 1812 г.: «...рота вольтижеров, направленная на

наш левый фланг, доказала, что в состоянии сделать

решимость этих замечательных пехотных частей, да-

же когда они изолированны... Эти храбрецы, окружен-

ные в сто раз более сильной кавалерией, вели с ней пе-

рестрелку, чтобы поддержать наши слабые эскадро-

ны; они стреляли без перерыва и все время выводили

из строя неприятельских конников... Много раз мы ви-

дели, как пять или шесть вольтижеров стоят группой

Э. Детайль. «Массы» пехоты в стрелковом бою.

SLUZBA II

Олег Соколов Армия Наполеона

Батальонное каре по регламенту Даву.

в пятидесяти шагах от неприятельских эскадронов под

обстрелом целой тучи всадников и держатся против

них, прислонившись спиной друг к другу, экономя

свои патроны и выжидая неприятеля с таким расче-

том, чтобы можно было стрелять в упор»

От солдат, ведущих бой в цепи стрелков, теперь

требовалось много инициативы, ловкости и навыков.

Наконец, их передвижения должны были быть быс-

трыми. «Стрелков необходимо учить не только обыч-

ному и ускоренному шагу, но и бегу, ибо все переме-

ны направления движения фронта, броски вперед,

чтобы захватить лес, деревню либо другие позиции,

где они могут обезопасить себя от кавалерийской ата-

ки, должны осуществляться бегом. Так же бегом они

должны отходить к взводам резерва, если покажется

кавалерия, готовящаяся-к атаке, если только они не

найдут канавы, рва, изгороди, за которыми они могут

вести огонь в безопасности. На равнинах стрелки

должны двигаться в строжайшем порядке, сохраняя

хладнокровие и тишину, беречь патроны и быть го-

товыми к исполнению любых передвижений... Если

равнина, по которой движется колонна, пересечена ов-

рагами или на местности имеются холмы или переле-

ски, стрелки должны прочесать овраги, забраться на

вершины холмов, обойти и прочесать перелески... Ес-

ли встречается дом, усадьба, хижина, капитан вышлет

туда необходимые силы, чтобы их осмотреть, а если

есть подозрение, что там находится враг, он тотчас же

предупредит командира колонны, стянет к себе стрел-

ковую цепь, чтобы не быть опрокинутым внезапным

нападением...»

Кроме действий цепей стрелков, Даву обращает

большое внимание на построение и маневры каре, в ко-

торые он вносит ряд усовершенствований. В частно-

сти, маршал отмечает, что «опыт показал необходи-

мость помещения резервов в центр каре... Его светлость

монсеньер маршал князь Экмюльский заполнил этот

пробел в регламенте»

'. Для резерва выделялась одна

двенадцатая часть имевшихся солдат. Даву предписы-

вал, каким способом необходимо строить каре из од-

ного, двух, трех или четырех батальонов. При постро-

ении одновременно нескольких каре они должны бы-

ли располагаться поэшелонно, чтобы своим огнем

поддерживать друг друга. Углы каре, так как они осо-

бенно уязвимы, должны были быть по возможности

защищены передками орудий, повозками и фургона-

ми, если таковые двигались с пехотой. При этом воль-

тижеров выдвигали в рассыпном строю, чтобы, при-

крываясь повозками, они вели непрерывный огонь по

вражеской коннице. Более того, на марше в условиях

угрозы кавалерийской атаки стрелки должны были

смело выдвигаться вперед, даже на открытом поле, бу-

дучи готовыми либо отбежать к повозкам, либо, сбив-

шись в «массы», первыми встретить порыв непри-

ятельских всадников.

Итак, боевые приемы наполеоновской пехоты, ко-

торые можно ясно представить себе по наставлениям

Даву, освободились от рамок линейной тактики. Но-

вый облик солдата, знавшего, за что он сражается, поз-

волил применять все виды боевых форм, соответству-

ющих техническому уровню развития вооружения.

Тактика стала гибкой, лишенной формализма и шаб-

лонности. Пехотные батальоны в ходе боя постоянно

меняли свои построения: для движения выстраивались

в колонны; затем разворачивались в линии, чтобы

уменьшить потери от огня; снова сворачивались в ко-

лонны, выдвигая цепи стрелков; затем опять развер-

тывались в линии, чтобы встретить залпами наступа-

ющую пехоту врага, или строили каре, чтобы отразить

налет конницы. Наконец, в решающий момент бата-

льоны в мгновение ока строили колонны к атаке и бро-

сались на врага в штыки... «Обычный» шаг употреб-

ляли все реже, чаще всего использовался ускоренный,

наконец, как видно из наставлений Даву, пехотинцы

SLUZBA II

Глава VII Армия в бою

при необходимости перестраивались, маневрировали

и атаковали врага бегом.

Собственно говоря, ничего лучшего, что соответст-

вовало бы реалиям оружия той эпохи, выдумать было

уже невозможно. Более поздние уставы французской,

русской, прусской, австрийской и других армий лишь

резюмируют все то, что сделали на практике солдаты

армии Наполеона, и только появление в середине XIX

в. новых видов оружия вызовет к жизни и новые

тактические формы.

Тактика кавалерии

В нашем коротком очерке общей эволюции такти-

ки с начала XVIII в. до Великой французской револю-

ции мы намеренно практически ничего не говорили о

кавалерии. Ибо как бы ни были значимы конные

войска на поле боя в этот период времени, они все же

не определяли общий характер развития тактики, а тем

более стратегии. Наконец, эволюция боевых приемов

кавалерии шла несколько иными путями, чем пехоты.

Все, что было сказано о недостаточно высоком качест-

ве солдатского материала в наемных армиях XVIII в.,

в определенной степени относится и к кавалеристам,

но лишь в определенной степени... Во-первых, кавале-

рия, как бы многочисленна она ни была, составляла все

же относительно малую часть армии, поэтому умерен-

ная потребность в рекрутах позволяла быть более раз-

борчивыми при вербовке. Во-вторых, более высокое

жалование и вообще престижность службы в конных

частях удерживали солдат от дезертирства и позволя-

ли надеяться, что на поле сражения на них можно бу-

дет положиться куда больше, чем на пехотинцев. На-

конец, не следует забывать, что конница была в опре-

деленном смысле «техническим» родом войск: здесь

требовались хорошие навыки в искусстве верховой ез-

ды, умение ухаживать за лошадьми, совершенное

владение холодным и огнестрельным оружием - все

эти качества вырабатывались годами и значили для ка-

валерии не меньше, чем вера солдат в правоту своего

дела. Эту веру заменяла корпоративная солидарность

опытных профессионалов, часто рассматривавших

себя как элиту армии.

Все эти факторы привели к тому, что Французская

революция, ставшая поворотным моментом в эволю-

ции облика войны в целом и пехотного боя в частно-

сти, мало отразилась на тактических приемах конни-

цы. Вспомним, что в отличие от пехоты кавалерийские

части французской армии не только не претерпели гло-

бальной перестройки в эпоху Революции, но продол-

жали даже носить практически ту же униформу, что и

раньше, лишь убрав с нее монархическую символику.

Огромный численный рост армии происходил почти

что исключительно за счет пехоты, а корпоративная со-

лидарность, о которой мы только что упоминали, по-

могла сохранить в рядах кавалерии значительное ко-

личество кадров, по крайней мере, унтер-офицерских.

В результате эскадроны конницы насчитывали

Фабер дю Фор. Рядом с Валутиной Горой (19 августа 1812 г.). Французская линейная пехота (корпуса Нея) в

колонне повзводно выдвигается на боевые позиции.

Слева - адъютант, спешащий передать приказ.

SLUZBA II

О.Соколов Армия Наполеона

в процентном отношении куда больше старых служак,

чем «амальгамированные» пехотные батальоны.

Вполне понятно, что в этой ситуации офицеры и ге-

нералы французской кавалерии не имели ни надоб-

ности, ни желания искать какие-либо другие такти-

ческие приемы, чем те, которым они обучились еще

при Старом Порядке. В результате появление новых

форм боя будет связано для кавалерии не с периодом

Революции, а с эпохой Империи и объясняется не ка-

чественными, а скорее, количественными изменени-

ями. В отличие от пехоты, у кавалерии эти новые так-

тические приемы будут не столь радикально отли-

чаться от старых, да и выгоды их применения будут

не столь очевидны.

Настоящая «революция» в методах кавалерийского

боя произошла раньше, в середине XVIII в., когда идя

по пути, намеченному еще выдающимся шведским

полководцем королем Густавом-Адольфом, Фридрих

Великий провел кардинальную реформу прусской

кавалерии. Отныне конница должна была достигать

победы прежде всего с помощью стремительности и

слаженности движений, главным оружием всадника

стал не столько палаш, сколько плотно сомкнутый

строй эскадрона, слитого в единую, мчащуюся в галоп

массу: «Кавалерия одерживает верх в бою не саблей, а

хлыстом», - якобы говаривал знаменитый прусский ка-

валерийский генерал фон Зейдлиц. Его высказывание

надо понимать в том смысле, что таранный удар-

«шок» несущегося бешеным галопом сомкнутого эс-

кадрона стал намного важнее для достижения победы,

чем индивидуальное владение кавалеристами холод-

ным оружием.

Эту концепцию конного боя в общем переняли все

страны Европы и применяли на практике с большим

или меньшим успехом. Исходя из этих же принципов

составлялись и уставы для французской кавалерии, на

основе которых она действовала в эпоху Революции и

Империи. Нужно отметить, что в отношении тактики

кавалерии мы располагаем гораздо более точными

официальными предписаниями, чем в отношении пе-

хоты. В 1804 г. был опубликован так называемый

«Временный ордонанс для упражнений и маневров ка-

валерии», который и являлся основной базой для тео-

ретической и практической подготовки конницы На-

полеона. В отличие от пехотного устава, где мы вынуж-

дены только догадываться о его реальном практическом

применении в ходе войн Империи, в отношении кава-

лерии этого не происходит. Мы четко знаем, где стоя-

ли в строю полка офицеры, унтер-офицеры, трубачи,

какие подавались команды для того или иного манев-

ра и т. д. Также хорошо известно, каким образом обу-

чались рекруты. Именно с процесса подготовки буду-

щих кавалеристов мы и начнем этот раздел.

Прежде всего отметим, что берейторское искусство

не было поставлено в наполеоновской армии на высо-

ком уровне. В целом, по сравнению, скажем, со второй

половиной XIX - началом XX вв., индивидуальная под-

готовка кавалеристов всех европейских армий была не

очень высока. Требование массовости употребления

конницы приводило к тому, что на тщательную инди-

видуальную конную подготовку рекрутов смотрели как

на слишком дорогое удовольствие. Обучение будущего

кирасира или гусара начиналось со «школы пешего

кавалериста» (ecole du cavalier a pied), то есть с основ

пехотного строя и обращения с оружием. Только после

этого переходили к конной подготовке. В процессе

нескольких первых занятий кавалеристы обучались

ездить без седла и запрыгивать на коня без помощи

стремян. При этом обучение шло в основном на корде

шагом и рысью. Инструктор стоял в центре опи-

сываемого кавалеристами круга и выверял правиль-

ность посадки, особенно следя за тем, чтобы «голова и

верхняя часть корпуса не изменяли своего положения

при движении»

. Затем постепенно переходили к работе

с седлом и стременами. Новобранец приучался твердо

сидеть на коне, уверенно совершать эволюции в

одиночку, как рысью, так и шагом. После этого

начинались занятия с оружием, а также небольшими

группами, в составе которых кавалеристы приобретали

необходимую привычку к слаженности _ движений:

обучались держать равнение, совершать заезды

шеренгой, строиться в колонну по два и по четыре.

Наконец, кавалерист учился работать на галопе, в

одиночку и группой, брать барьеры и даже целым взво-

дом на галопе преодолевать препятствия, держа при

этом равнение!

Конечно, если бы все делалось в строгом соответ-

ствии с регламентом, рекруты могли бы стать непло-

хими наездниками. Однако времени не хватало. В ре-

зультате нередки были такие ситуации как та, что

описывал генерал Рош Годар в своих мемуарах,

рассказывая о драгунах-новобранцах в армии Мас-

сена, сражавшейся в Португалии. «Большинство

драгун не прошли и десяти уроков верховой езды и не

умели ни сдерживать лошадь, ни направлять ее»

Сам Император с сожалением отмечал в 1807 г.: «На-

ша кавалерия недостаточно обучена. Люди не умеют

толком ездить на коне...»

Это вполне объясняется

уже хотя бы тем, что в 1806 г. один из приказов

Наполеона, адресованный маршалу Келлерману,

занимавшемуся организацией пополнения кавалерии,

гласил: «Нам мало толку от тех, кто прибудет после

боя, исходите из этого принципа... Здесь мы

находимся в краю, удобном для действий конницы.

Поэтому, как только в каком-либо кавалерийском

депо будет 15 человек новобранцев в состоянии от-

правиться к армии, посылайте их тотчас же»

. Вы-

ездка рекрутов осложнялась трудностями в беспере-

бойном снабжении кавалерии конным составом. Все

источники единодушно отмечают огромные потери

SLUZBA II