Социальная работа в Сибири. Сборник научных трудов

Подождите немного. Документ загружается.

Социальная работа – один из видов профессиональной деятельности, где забота о бла-

ге всех и каждого является предметом повседневной практической деятельности, вследствие

чего она может и должна влиять на процессы гуманизации общественных отношений. Куль-

тура поведения, действий и общения специалистов должна быть основана на знании и пони-

мании ими как профессиональных, так и общих этических норм и правил [1].

Для людей, которые работают в системе "человек - человек", наличие нравственно-

этических установок и убеждений является профессиональной необходимостью. Социальная

установка здесь должна предполагать психологическую готовность к положительной реак-

ции по отношению к социальному объекту и субъекту взаимодействия. Невозможно быть

профессионалом в социальной сфере и иметь негативную социальную установку по отно-

шению к тем категориям людей, с которыми приходится работать и которые нуждаются в

корректном отношении к себе, так как установки влияют на способ обработки информации,

на избирательность в ее усвоении, на поведенческие и мотивационные стереотипы.

Соответственно одной из важных задач профессионального обучения будущих спе-

циалистов по социальной работе является формирование установок толерантного сознания.

Конкретным проявлением толерантного сознания, его лингвокультуральной формой являет-

ся установка на соблюдение норм политической корректности, под которой понимается осо-

бый язык, построенный на запрещении употребления стереотипной, особенно негативно

оценочной, лексики в отношении каких бы то ни было групп населения. Политическая кор-

ректность выражается в стремлении найти новые способы языкового выражения взамен тех,

которые задевают чувства и достоинства индивидуума, ущемляют его человеческие права

привычной языковой бестактностью и/или прямолинейностью в отношении расовой и поло-

вой принадлежности, возраста, состояния здоровья, социального статуса, внешнего вида и

т. п. [3].

Эффективным инструментом осознания и внутреннего принятия установок на полит-

корректное поведение (наряду со СМИ и другими институтами формирования массового

сознания) должно стать вузовское образование. Очевидно, что политически корректное от-

ношение к различным группам населения зависит от формирования толерантных установок

по отношению к этим группам еще в период обучения, когда складываются гендерные, этни-

ческие и другие стереотипы. Для решения подобных задач в России была разработана и ут-

верждена специальная федеральная целевая программа "Формирование установок толерант-

ного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе", в которой образованию

отводится одно из самых важных мест.

Таким образом, использование принципа политической корректности в образователь-

ном процессе становится залогом его эффективности и создает благоприятные условия для

дальнейшего его распространения в другие сферы социальных отношений [2, с. 227].

Данная статья посвящена изучению языковой формы и смыслового содержания инди-

видуальных проявлений политкорректности в зависимости от конкретных особенностей об-

разовательной среды, используемых программ и учебников. Основной гипотезой нашего ис-

следования послужило предположение о том, что важное место в формировании установки

на соблюдение норм политической корректности имеют особенности конструктов, содержа-

щихся в текстах учебников. При этом в понятие текстов мы включаем не только собственно

тексты учебников, но и иллюстрации, то есть всякий "связный знаковый комплекс".

Методы и организация исследования. Настоящее исследование включало в себя два

этапа:

1. Исследование политической корректности в смысловом и языковом пространстве

будущих специалистов по социальной работе.

2. Психосемантический анализ текстов учебников по специальности "социальная ра-

бота" в контексте проблемы политической корректности.

На первом этапе исследования использовался тест репертуарных решеток Дж. Келли.

На втором этапе исследования применялся метод контент-анализа текстов учебников, разра-

ботанных в рамках государственной программы научно-методического обеспечения специ-

альности "социальная работа".

Статистическая обработка результатов исследования проводилась с помощью анали-

за процентных соотношений.

Экспериментальный этап исследования проводился в марте – апреле 2003 г. В иссле-

довании приняли участие 65 студентов 4-го и 5-го курса социально-психологического фа-

культета Кемеровского государственного университета, обучающихся по специальности

"социальная работа".

Исследование политической корректности в смысловом и языковом простран-

стве будущих специалистов по социальной работе. В данном исследовании испытуемым

предлагался специальный бланк, в котором приведены тест репертуарных решеток Дж. Кел-

ли и инструкция. Репертуарная решетка в качестве элементов включала в себя 12 объектов

(шесть к шести – полярные) политической корректности.

Элементы репертуарной решетки:

Женщина – Мужчина;

Лица пожилого возраста – Молодые;

Лица с ограниченными возможностями – Лица, не имеющие ограничений в возмож-

ностях;

Правонарушители – Законопослушные;

Национальные меньшинства – Национальное большинство;

Лица, страдающие психическими заболеваниями – Лица, не страдающие психически-

ми заболеваниями.

В данной репертуарной решетке мы использовали пропозициональные конструкты —

это конструкты, неоднозначно, не жестко связанные с другими конструктами, допускающие

в зависимости от контекста множество вариантов конкретных связей.

Для описания отношений между конструктами этого типа (горизонтальных отноше-

ний) нами применялся оценочный метод. Испытуемым предлагалось описать каждую из ка-

тегорий, её положительные и отрицательные стороны, а также их отличия (попарно) и запи-

сать эти понятия (конструкты). В результате мы получили список значимых операциональ-

ных понятий (конструктов), имплицитно используемых каждым испытуемым. Далее мы от-

носили сформулированные испытуемыми конструкты к политически корректным или поли-

тически некорректным. Затем подсчитывался индекс политической корректности у каждого

из участников исследования, по каждому из объектов политической корректности и в целом.

Индекс политической корректности находился в результате соотнесения количества полити-

чески корректных конструктов к их общему числу, в процентах.

Для оценки динамики уровня политкорректности в ходе обучения социальной работе

данный индекс подсчитывался отдельно для студентов 4-го и 5-го курсов. Показатели часто-

ты политически корректных конструктов по группам испытуемых представлены в таблице 1,

где I, II, III, IV, V, VI – объекты политической корректности:

I – "Женщины";

II - "Лица пожилого возраста";

III - "Лица с ограниченными возможностями";

IV - "Правонарушители";

V - "Лица, страдающие психическими заболеваниями";

VI - "Национальные меньшинства".

1. Испытуемые 4-го курса демонстрируют наибольшую политическую корректность

по отношению к следующим категориям: "Женщины" (с индексом политической корректно-

сти по отношению к данной группе 67,7 %) и "Лица пожилого возраста" (58 %). Наименее

политически корректные конструкты используются в отношении следующих категорий:

"Правонарушители" (29 %), "Национальные меньшинства" (29 %) и "Лица, страдающие пси-

хическими заболеваниями" (22,6 %).

2. Испытуемые 5-го курса проявляют наибольшую политическую корректность по от-

ношению к следующим категориям: "Женщины" (70,6 %) и "Лица пожилого возраста" (44,10

%). Наименее политически корректные конструкты используются в отношении следующих

категорий: "Правонарушители" (26,4 %) и "Лица, страдающие психическими заболевания-

ми" (29,4 %).

3. Обе группы испытуемых наиболее политически корректны по отношению к сле-

дующим категориям: "Женщины" (69,2 %) и "Лица с ограниченными возможностями" (41,53

%). Наименее политически корректно обозначаются такие категории, как "Правонарушите-

ли" (27,7 %) и "Лица, страдающие психическими заболеваниями" (21,5 %).

4. Испытуемые 5-го курса характеризуются в целом большей частотой политически

корректных конструктов. В процессе подготовки социальных работников прослеживается

динамика повышения уровня политической корректности по отношению к категориям

"Женщины", "Национальные меньшинства" и "Лица, страдающие психическими заболева-

ниями".

Таблица 1

Частота политически корректных конструктов в исследуемых группах (в %)

Объекты политической корректности Всего

Группа ис-

следуемых

I II III IV V VI

Студенты

4-го курса

67,7 58,0 42,0 29,0 29,0 22,6 39,78

Студенты

5-го курса

70,6 44,1 41,17 26,47 50,0 29,4 43,63

Общее

69,2 35,4 41,53 27,7 40,0 21,5 41,79

По результатам исследования смыслового и языкового пространства будущих спе-

циалистов по социальной работе можно сделать следующие выводы:

Психосемантический анализ текстов учебников по специальности "социальная

работа" в контексте проблемы политической корректности. В ходе второго этапа иссле-

дования оценивалась частота употребления политически корректных конструктов в учебни-

ках по социальной работе по отношению к выделенным выше категориям населения. В каче-

стве политически корректных конструктов рассматривались, например, такие как "лица с ос-

таточными физическими возможностями", как некорректные – "немощные", "беспомощные"

и т. п.

Используемые в отношении отдельных категорий населения конструкты выявлялись

методом контент-анализа. В данном исследовании за единицу анализа были приняты слова и

части текста, объединенные единым смыслом, соответствующие категориям анализа. Затем

за единицу счета было принято число определенных слов или их сочетаний, выраженное в

физических величинах.

В нашей работе мы исследовали тексты следующих восьми учебников:

1. Яцемирская Р. С., Беленькая И. Г. Социальная геронтология: Учеб. пособие для

студ. высш. учеб. заведений. – М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1999. – 224 с.

2. Фирсов М.В. История социальной работы в России: Учеб. пособие для студ. высш.

учеб. заведений. – М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1999. – 256 с.

3. Пантелеева Т. С., Червякова Г. А. Экономические основы социальной работы:

Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. – М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1999. –

160 с.

4. Медведева Г. П. Этика социальной работы: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. за-

ведений. – М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1999. – 208 с.

5. Менеджмент социальной работы: Пособие для студентов высш. учеб. заведений /

Под. Ред. Е. И. Комарова и А. И. Войтенко. – М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1999. –

288 с.

6. Трудовое и социальное право в России: Пособие для студентов высш. учеб. заведе-

ний / Под. Ред. Л. Н. Анисимова. – М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1999. – 432 с.

7. Тетерский С. В. Введение в социальную работу: Учебное пособие. – М.: Академи-

ческий Проект, 2002. – 496 с.

8. Технологии социальной работы: Учебник / Под общ. ред. проф. Е. И. Холостовой. –

М.: ИНФРА-М, 2002. – 400 с.

Полученные частоты политически корректных конструктов по результатам контент-

анализа учебников по специальности социальная работа представлены в таблице 2.

Таблица 2

Частота политически корректных конструктов по данным контент-анализа

учебников по специальности "социальная работа" (в %)

№ Объект политической корректности Частота политически кор-

ректных конструктов

I Женщины 84,84

II Лица пожилого возраста 41,0

III Лица с ограниченными возможностями 16,85

IV Правонарушители 15,7

V Лица, страдающие психическими заболеваниями 33,3

VI Национальные меньшинства 100

Все 42,0

По результатам контент-анализа текстов учебников по специальности "социальная

работа" можно сделать следующие выводы:

1. Наиболее политически корректными конструктами авторы учебников описывают

такие категории, как "национальные меньшинства" (индекс политической корректности

100 %) и "женщины" (84,84 %).

2. Наименьшую политическую корректность авторы учебников проявляют по отно-

шению к таким категориям, как "правонарушители" (15,7 %) и "лица с ограниченными

воз-

можностями" (16,85 %).

Далее мы сопоставили результаты психосемантического исследования смыслового и

языкового пространства будущих социальных работников и контент-анализа учебников, по

которым производится их обучение. На основе приведенных табличных значений мы по-

строили графики с профилями показателей, а затем сравнили эти профили с помощью из-

вестного уравнения по теоретической кривой. В качестве теоретической кривой в нашей ра-

боте мы использовали экспоненциальную кривую.

Профили показателей политической корректности исследуемых студентов и по ре-

зультатам контент-анализа учебников по социальной работе представлены в рисунке.

% 100

I II III IV V VI

Группа

показатели в группе студентов;

показатели по результатам контент-анализа учебников

Рис. Профили показателей политической корректности студентов, обучающих-

ся по специальности "социальная работа", и по результатам контент-анализа учебни-

ков по социальной работе

График приближенно описывается следующими уравнениями: y=61x

0,35

- профиль по-

казателей политической корректности студентов, обучающихся по специальности "социаль-

ная работа"; y=55x

0,35

- профиль по результатам контент-анализа учебников по социальной

работе.

В результате сравнения описываемых профилей можно сделать вывод о том, что дан-

ные по категориям I, II, III, IV, VI являются близкими по значению, а по категории V - зна-

чимо различаются, что, на наш взгляд, обусловлено тем, что в учебниках категория V («лица,

страдающие психическими заболеваниями") практически не упоминается.

На основании проведенного нами исследования можно сделать вывод о том, что

взаимосвязь результатов психосемантического анализа текстов учебников по социальной ра-

боте и результатов исследования политической корректности в смысловом и языковом про-

странстве будущих специалистов по социальной работе является очевидной.

Таким образом, формирование у специалистов по социальной работе системы конст-

руктов в отношении отдельных категорий населения, традиционно попадающих в поле их

профессиональной деятельности, зависит от того, какими конструктами эти категории обо-

значаются в их вузовских учебниках - в ходе обучения конструкты студентов последова-

тельно сближаются с используемыми в учебниках. Соответственно важным фактором фор-

мирования установки на соблюдение норм политической корректности в процессе обучения

социальной работе в вузе являются тексты учебников по данной специальности. Полученные

нами результаты следует учитывать при разработке учебно-методических материалов по

специальности "социальная работа", и прежде всего посвященных технологиям социальной

работы с лицами, отличающимися девиантным поведением и ограниченными возможностя-

ми.

Список литературы

1. Медведева Г. П. Этика социальной работы: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. –

М.: Гуманит. изд. центр "ВЛАДОС", 1999. – 208 с.

2. Шалин В. В. Толерантность (Культурная норма и политическая необходимость). – Красно-

дар: Периодика Кубани, 2000. – 256 с.

3. Political Correctness в теории // Еженедельные путешествия в мир, который говорит по-

английски // http://www.ora.com/people/staff/sierra/flum/.

БОРЬБА С БЕСПРИЗОРНОСТЬЮ В ЗАПАДНОЙ СИБИРИ В 1920-Е ГОДЫ

Т. А. Ромм

Новосибирский государственный педагогический университет

Исследуется история борьбы с беспризорностью, раскрывается многообразие форм по-

мощи беспризорным, участие общественных структур в профилактике и оказании помощи бес-

призорным.

Ключевые слова: беспризорность, профилактика, индивидуальная помощь, патронат,

профессиональная подготовка.

Сегодня актуализируется проблема детской беспризорности, которую все чаще свя-

зывают с явлениями социальной и школьной дезадаптации, возникновением наркомании и

токсикомании, проституции, бродяжничества и безнадзорности. Анализ реальных шагов, ко-

торые предпринимают власти в отношении защиты прав и интересов подрастающего поко-

ления в целом и его наименее социализированных групп в частности, убеждает в том, что

затрачиваемые государством усилия в этом направлении нельзя назвать адекватными сло-

жившейся острой ситуации с положением детей и подростков, отчужденных от институтов

воспитания.

Первые работы исследователей о детской беспризорности появились в начале XX ве-

ка, позднее, в 1920-е годы, в связи с ростом количества беспризорников появляется целое

направление работ, посвященных

данной проблеме. Они были написаны на обширном стати-

стическом материале, собранном в комиссиях по делам несовершеннолетним. Вопросами

борьбы с беспризорностью среди детей и подростков занимались ведущие отечественные

педагоги (А. С. Макаренко, С. Т. Шацкий и др.), психологи (Л. С. Выготский, и др.). Назван-

ные исследователи с разных методологических позиций пытались

выявить все многообразие

причин, факторов, закономерностей и условий, вызывающих беспризорность, выстроить

систему профилактической работы.

В большой советской энциклопедии под редакцией Н. И. Бухарина было определено,

что беспризорные – это несовершеннолетние, лишённые педагогического надзора, попече-

ния и живущие в условиях, вредно действующих на их общественное проявление и здоровье.

Беспризорные - это не только дети, потерявшие своих родителей (или опекунов), но и дети,

потерявшие домашний очаг.

В СССР беспризорность приняла особо угрожающие размеры в 1921 году, когда ска-

зались итоги хозяйственной разрухи, эпидемий и голода, вызванных империалистской, гра-

жданской войной, интервенцией и блокадой. Это стало громаднейшей важности государст-

венной и общественно-педагогической проблемой. Работа по борьбе с детской беспризорно-

стью пережила три этапа. Первый этап: 1918–1921годы – главной проблемой была массовая

беспризорность, и вся работа была направлена на спасение жизни этих детей. Второй этап:

1921–1925 годы голод в Поволжье внёс существенные коррективы в планы работы с детьми,

в сфере голода оказались миллионы детей, большинство из которых потеряли своих родите-

лей. Было найдено единственно правильное в тех условияхрешение – массовое открытие

детских домов. Третий период: с1925 года – беспризорники уже перестали быть "наследием

гражданской войны и голода в Поволжье". Приток новых беспризорных происходит в основ-

ном из семей рабочих. Дети покидали свои дома вследствие сиротства, полусиротства, тяжё-

лого положения семей, связанного с безработицей и неблагоприятных отношений в семье.

Решение проблем беспризорности в Западной Сибири шло в целом в русле общеерос-

сийской программы. Новая власть, пришедшая в октябре 1917 года, включила в свою идео-

логическую доктрину наиболее радикальное из имевшихся тогда предложений об устройст-

ве социального обеспечения беспризорных и безнадзорных детей. Оно заключалось в пере-

даче всей ответственности за призрение малолетних детей государству. В первую очередь

это касалось всех существовавших детских приютов, для которых были характерны крайне

тяжелые условия жизни при очень скудном питании, дети не имели одежды, постельного бе-

лья, ютились в неприспособленных помещениях. Следует отметить, что там, где приюты

опекались небольшими благотворительными обществами или отдельными частными лицами,

дети жили даже в это трудное время в гораздо более благоприятных условиях, которые, к

сожалению, изменялись к худшему по мере их национализации и передаче в распоряжение

секций социального обеспечения губернских отделов народного образования.

Главным направлением в борьбе с беспризорностью в Сибири стала профессиональ-

ная подготовка. Она должна была обеспечить средства для самостоятельной жизни и таким

образом предупредить беспризорность в будущем. Во всех детских домах и колониях в соот-

ветствии с возрастом установили трудовой режим, обеспечивающий привитие детям трудо-

вых навыков и овладение определённой профессией ко времени выхода из детского дома или

колонии, а также прохождение производственной практики на предприятиях.

В марте 1928 года постановлением президиума Сибкрайдеткомиссии была положена

основа для организации производственно–учебных мастерских. Цель этих мастерских –

"снять" с улицы беспризорных и безнадзорных детей и научить их трудовым процессам про-

изводства. На полученные от Сибкрайдеткомиссии 2000 рублей был организован первый цех

мастерских – игрушечный, где начинали свою работу 8 беспризорных ребятишек. Первым

помещением

, занятым под производство игрушек, была комната в доме № 15 по улице Сиб-

ревкома. В том же году возникли новые цеха: столярный, дорожный, пушной, живописный и

слесарный. В 1929 году в мастерских было уже 216 детей; в 1930 году – 380, в 1931 – 600 [1].

В Западной Сибири для борьбы с детской беспризорностью были созданы трудовые

коммуны. Ряд процветающих

коммун были созданы бывшими партизанами. Из числа таких

объединений наибольшую известность получила коммуна "Майское утро" в алтайском селе

Журавлиха [2]. Одним из организаторов коммуны был замечательный энтузиаст народного

просвещения учитель Андриан Митрофанович Топоров.

В виду того что имеющаяся детская беспризорность главным образом подпитывалась

из деревни (что подтверждается наличием детей из сельской местности в приёмниках орга-

нов НКВД), проведение систематической работы по предупреждению детской беспризорно-

сти в деревне считали важнейшей обязанностью всех деткомиссий. Для этого необходимо

было создавать колхозные кассы общественной взаимопомощи и принимать всяческие меры

для улучшения их работы.

Наиболее распространенной формой профилактики беспризорности в Сибири была

индивидуальная помощь. По данным Государственного

архива Новосибирской области

(ГАНО), ежемесячно 600 семей получали по 1,5; 2; 3, а потом – 5 рублей. Правда, возникали

опасения, что индивидуальная помощь может привести к попрошайничеству. Бийской ок-

ружной детской комиссией было принято решение, оказывать помощь в натуральной форме.

Это гарантировало, что помощь получит именно ребёнок. Однако при незначительности

средств широко развернуть эту работу не удавалось [3].

Развитие российской педиатрии привело к появлению новых лечебных заведений —

приютов для больных детей и детей с физическими недостатками. Народным комитетом

здравоохранения (НКЗ) была проделана большая работа по организации сети лечебных дет-

ских приютов. Так, из детских домов органов народного образования было изъято 1119 че-

ловек, нуждались в длительном лечении. Детей инвалидов и хроников, подлежащих переда-

че, было выявлено около 300 человек. Вместе с тем, в детских домах остались ещё 400 чело-

век, которые нуждаются в длительном медицинском уходе [4]. Работа прикреплённых врачей

органов здравоохранения к детским домам была формальной и неудовлетворительной.

Дошкольные детские дома в Западной Сибири комплектовались из домов младенца

здравотделов по достижении ими трёхлетнего возраста, из приёмников и из семей по путёв-

кам отдела народного образования. Массовым типом дошкольного детского дома был "трёх-

комплектный" детский дом приблизительно на 75 человек, где детей группировали по воз-

растному признаку на три группы: младшую (3 - 4 года), среднюю (4 - 5 лет) и старшую (5 - 6

лет). Дети 7 лет составляли особую группу. В последний год пребывания в дошкольном дет-

ском доме они посещали подготовительные классы школы или их выделяли в особую группу

детского дома. В целях создания преемственности в работе между школами и школьными

детскими домами устанавливалась систематическая связь и совместное практическое разре-

шение разного рода организационных и педагогических вопросов.

Своеобразной формой решения проблем беспризорности стал патронат – передача де-

тей в крестьянские и рабочие семьи. Патронирование детей частично давало удовлетвори-

тельный результат. Детей отдавали на патронат в крестьянские семьи и в среду кустарей. В

1928 году в Новосибирске передано 56 ребят, из них 29 – на текстильную фабрику, осталь-

ные - по мелким предприятиям. Но предприятия не могли обеспечить ребят жильём. Беспри-

зорники жили в детском доме; отправляясь на производство, они сталкивались с уличной

средой и приносили нездоровые явления улицы в детское учреждение. Сибирский совет на-

родного Хозяйства ставит перед предприятиями задачу, чтобы детям, которые передаются на

предприятие, было предоставлено общежитие.

В целях улучшения жизни беспризорных детей в Новосибирске в 1928 году были от-

крыты приемник и детская столовая. Для того чтобы дети узнали об этом, дали объявление в

газету. За счёт Управления народного образования были открыты две ночлежки, одна - для

девочек и одна

- для мальчиков из расчёта 30 человек. Ночлежки были снабжены отоплени-

ем, горячей водой и нарами. Для помощи безработным устраивались биржи труда, им вы-

плачивалось пособие по безработице. В Новосибирске устраивались детские площадки для

детей, живущих при матерях, отбывающих срок наказания. В 1926 году школьными совета-

ми Новосибирского уезда были организованные летние занятия.

Летние школьные занятия

имели одну главную цель - использовать летнее время на изучение местной природы и по-

становку целесообразной трудовой деятельности в различной форме.

Таким образом, основные формы работы в отношении социально обездоленных групп

несовершеннолетних в 1920-е годы XX столетия были разнообразны: организация кампаний

в поддержку беспризорных; проведение мероприятий — социально-экономических (оказа-

ние материальной помощи), правовых (защита интересов детей и подростков, патронат);

культурно-воспитательных (организация клубов, кружков, посещение культурных заведе-

ний); создание сети учебно-воспитательных учреждений. Эффективность этой деятельности

в Западной Сибири во многом была определена следующим: на практике удалось сочетать, с

одной стороны, традицию дореволюционного призрения (это нашло свое отражение в мно-

гообразии форм помощи, участии различных общественных структур), с другой – ответст-

венность за контроль и координацию этой деятельности взяло на себя государство.

Список литературы

1. ГАНО. Ф. 1782. Оп. 1. Д. 4. С. 33.

2. ГАНО. Ф. 1782. Оп. 1. Д. 4. С. 81.

3. ГАНО. Ф. 366. Оп. 1. Д. 355. С. 54.

4. ГАНО. Ф. 1924. Оп. 1. Д. 2. С. 36.

ЭТНОПЕДАГОГИЧЕСКАЯ ПОДГОТОВКА СОЦИАЛЬНЫХ ПЕДАГОГОВ

О. И. Давыдова

Барнаульский государственный педагогический университет

Рассматриваются методологические проблемы отечественного полиэтнического образова-

ния, обосновывается необходимость этнопедагогизации профессиональной подготовки педагогов,

раскрываются условия и основные требования к внедрению этнопедагогики в профессиональную

подготовку студентов.

Ключевые слова: этнический парадокс современности, этнопедагогика, народная педагоги-

ка, традиции народов, этнопедагогизация образования, этнопедагогическая подготовка.

Начиная с 60 - 70 годов двадцатого столетия в мировом масштабе наметились процес-

сы, характеризующиеся стремлением народов сохранить свою самобытность, подчеркнуть

индивидуальность бытовой культуры и психологического склада, всплеском у многих мил-

лионов людей осознания своей принадлежности к определенному этносу. Одни исследовате-

ли называли его временем "взбунтовавшейся этничности", другие – "нового национального

возрождения". Гипертрофированным проявлением этой тенденции стало появление большо-

го числа очагов межнациональных конфликтов и столкновений на территории России. Это

явление, затронувшее население множества стран мира, получило название "этнического па-

радокса современности" [19]. Оно сопровождается все нарастающей унификацией духовной

и материальной культуры.

Попытка стереть национально-этнические различия в системе образования привела

сегодня к возрастанию этноцентрических, националистических тенденций в обществе, к уси-

лению внимания только к культуре своего этноса. Подобный процесс роста осознанной эт-

ничности в отечественной науке первоначально не был адекватно осмыслен, так как не впи-

сывался в существующие научные и общечеловеческие парадигмы. Тем не менее этническое

возрождение рассматривается как одна из основных черт развития человечества в транзи-

тивный период. Интерес разных народов к своим корням у разных народов проявляется в са-

мых разных формах: от попыток реанимировать старые обычаи и обряды до фольклоризации

профессиональной культуры.

Сегодня термин "этнопедагогика" является неотъемлемой частью понятийно-

терминологического аппарата педагогики. Этнопедагогика является наукой, которая изучает

эмпирический опыт этнических групп в области воспитания и образования детей, морально-

этнических воззрений на исконные ценности семьи, рода, племени, народности, нации, т. е. в

целом этнической общности. Этнопедагогика включает в себя специфическое видение мира,

особое состояние сознания (этнопедагогическое представление), особым образом организо-

ванную деятельность, стереотипы поведения, особую традиционную систему воспитания.

Этнопедагогика изучает процесс социального взаимодействия и воздействия общественного,

в ходе которого воспитывается, развивается личность, усваивающая социальные нормы,

ценности, опыт. Этнопедагогика рассматривается нами как "живое знание народа", как канал

трансмиссии культуры от одного поколения к другому, который постоянно пополняется но-

вациями, входящими в традиции народного педагогического знания. Другими словами, эт-

нопедагогика - это один из способов вхождения человека в народную культуру.

Реализация новой парадигмы в области образования невозможна без педагога, спо-

собного не только успешно работать в новых социально-экономических условиях, но и отве-

чать представлениям общества о своем интеллектуальном и культурном потенциале. Разви-

тие современной системы образования сдерживается недостаточным уровнем педагогиче-

ской и этнопедагогической культуры (Николаев В. А.), психолого-педагогической компе-

тентности, основной массы педагогов (в первую очередь тех, кто занимается подготовкой и

переподготовкой педагогических кадров для дошкольных учреждений, колледжей, вузов),

сформировавшейся в рамках старой образовательной системы, ориентированной в большей

степени на технократическое образование, чем на человека и его потребности. Общество ну-

ждается в таком педагоге, который был бы способен быстро адаптироваться к изменяющим-

ся условиям транзитивного периода, к самостоятельному выбору сфер деятельности, приня-

тию ответственных решений, но в то же время принявшего и усвоившего систему общегума-

нистических ценностей, знающего основы национальной и мировой культуры.

Общечеловеческие ценности могут постигаться только через национальные, они

должны не противостоять друг другу, а подчеркивать своеобразие и самобытность каждого

народа. Общечеловеческие духовные ценности создаются общими усилиями всех народов.

Любая и каждая национальная культура – неотъемлемая часть мировой культуры. Постоянно

происходит взаимодействие, адаптация и аккультурация культур. В народной педагогике,

как и в настоящей, подлинной культуре, нет конфликтного фонда, даже самого тонкого слоя.

"Юкагиры упражняют своих детей в стрельбе по комарам из очень маленьких луков. Тем не

менее меткость – все – таки не национальная черта. У коряков и ительменов есть утренние

колыбельные песни, побудительные, рассчитанные на то, чтобы ребенок встретил день в хо-

рошем настроении. Но стремление к хорошему настроению - не национально. Чукчи до сих

пор не умеют врать, лгать, обманывать, воровать. Подозрения в бесчестности для чукчи мо-

жет кончиться трагически: он утопится, повесится или застрелится. До сих пор у чукчей еже-

годный самый большой общенациональный праздник "честно живущего человека". Достой-

на ли высмеивания в анекдотах их честность, доверчивость, наивность. Национальная черта

– честность? Честное отношение к единственной и единой родине – патриотизм, честное от-

ношение к единому человечеству и каждому его представителю - гуманизм, честное отноше-

ние к женщине – любовь" [5, с. 37]. Поэтому не просто провести линию между общечелове-

ческими и национальными культурными ценностями, нередко их грань едва различима и

доступна только профессиональным исследователям: филологам, историкам, этнографам.

Заключая в себе многовековую бытовую культуру воспитания

, народная педагогика сохра-

няет общие черты, имеющиеся в воспитательных традициях разных народов.

Соотношение общечеловеческого, межнационального и национального представляет

собой процесс их диалектического и динамического взаимодействия: национальное относит-

ся к общечеловеческому как частное, единичное, особенное - к общему. Общечеловеческое

проявляется лишь в национальном и через него, и они не противоречат друг другу, посколь-

ку основываются на одинаковых принципах гуманизма. Н. Бердяев полагал: "Человек входит

в человечество через национальную индивидуальность, как национальный человек – больше,

а не меньше, чем просто человек, в нем есть родовые черты человека вообще и еще есть чер-

ты индивидуально-национальные" [3]. Этнос неизбежно включен в процесс взаимодействия

со всем многообразием поликультурных

явлений и традиций, сохраняя при этом свое свое-

образие и неповторимость. Проблема сохранения и развития культуры каждого этноса явля-

ется сегодня наиболее актуальной еще и потому, что именно этнос в современном обществе

переходного типа способен в полной мере обеспечить активную адаптацию личности к усло-

виям интенсивной цивилизации.

Эта общая постановка

проблемы имеет свою специфику при разработке системы об-

разования в условия полиэтничного региона, какими являются большинство регионов Сиби-

ри. Регионы сегодня стоят перед необходимостью создания новой системы образования, по-

строенной с учетом специфики местных культурно-исторических традиций, экономических

программ, перспектив развития, а также ресурсного потенциала. В настоящее время главным