Сивачёв Н.В., Язьков В.Ф. Новейшая история США. 1917-1972

Подождите немного. Документ загружается.

деялся возместить его единением вокруг вопросов внутренней

политики. Еще до войны, в начале 1939 г., он дал всем понять, что

с реформами покончено, и предлагал своим противникам справа

и трудящимся массам поумерить требования, унять бушевавшие

10 лет страсти на основе статус-кво, достигнутого в результате

«нового курса». С реформами было на самом деле покончено.

Ф. Рузвельт в эти годы уже совсем не беспокоился за свой левый

фланг, твердо уверенный, что там ничего опасного в отличие от

неопределенного 1933 г. не произойдет. Он больше смотрел вправо.

Воспользовавшись военной обстановкой, реакционеры обеих

партий ополчились на главные завоевания «нового курса» — закон

Вагнера, закон о «справедливых условиях труда», и другие соци-

альные уступки, с трудом завоеванные рабочим классом в 30-е

годы. Реакционный блок в конгрессе под предлогом изменения ря-

да важнейших статутов «нового курса» пытался их ликвидировать

и был не раз близок к успеху.

В 1941 г. реакционеры в конгрессе сменили тактику. Теперь

они вместо нападок на законы 30-х годов выступили с идеей со-

вершенно нового законодательства, которое бы резко ограничивало

право на стачку и регламентировало все стороны деятельности

профсоюзов. В конгрессе и печати была развязана антирабочая

кампания. Обстановка была настолько серьезной, что даже лидеры

АФТ заговорили непривычным для них твердым политическим язы-

ком против реакции. Центральный орган АФТ поместил статью под

характерным названием «Рабский труд — не решение дела защиты

демократии» (июнь 1941 г.), где резонно заявлялось: «Мы не мо-

жем защищать эту демократию, применяя нацистско-фашистские

тоталитарные методы». 3 декабря 1941 г. антистачечный билль

Г. Смита прошел в палате представителей и был передан в сенат,

здесь меры против стачек содержались в билле Т. Коннэлли и в

других законопроектах. Начало войны помешало одобрить

закон. Зато еще в 1940 г. был принят другой закон Г. Смита —

ему суждено было сыграть важную роль в послевоенных США.

Этот законодательный акт представлял собой поправку к биллю

о регистрации иностранцев. Его вторая и третья статьи объявляли

«преступным заговором», который карался штрафом до 10 тыс.

долл. и тюрьмой до 10 лет, действия лиц, выражающиеся в «созна-

тельной и намеренной пропаганде» «необходимости, желательности

или правомерности свержения или уничтожения любого правитель-

ства Соединенных Штатов путем применения силы или насилия».

Нападение на Перл-Харбор создало в США атмосферу нацио-

нального единства. В декабре состоялась конференция представи-

телей профсоюзов и предпринимателей, она провозгласила отказ

от стачек и локаутов на время войны и передачу споров на реше-

ние государственных регулирующих органов. Реакционеры в Капи-

толии на время притихли.

Но национальное единство оказалось недостижимым идеалом.

Его подтачивало противоречие между интересами ведения анти-

141,

фашистской войны и интересами наживы, прибыли, укрепления

позиций частных монополий, которые стремились немедленно и до

конца воспользоваться подвернувшейся конъюнктурой, отсутство-

вавшей в течение такого трудного десятилетия. Процесс разруше-

ния национального единства зашел бы еще дальше, если бы аме-

риканские трудящиеся не несли сознательно жертвы во имя раз-

грома фашизма.

Больше всего национальное единство расшатывалось из-за

острейшего классового антагонизма при решении экономических

и социальных проблем. Непримиримая борьба развернулась во-

круг контроля над ценами и связанного с ним вопроса о налогах.

Переложив все тяготы войны на трудящихся, правящий класс

встретился с недовольством рабочих. Недовольных обвиняли в от-

сутствии патриотизма. Тем временем конгресс переходил от мо-

рального осуждения к принятию официальных правовых мер про-

тив рабочих организаций. Уже с весны 1942 г., когда иссяк

декабрьский импульс национального единения и патриотизма, реак-

ционеры в конгрессе возобновили атаки на профсоюзы. Им следо-

вали местные «патриоты» в штатских легислатурах. В 1943—

1945 гг. на обоих уровнях была принята масса законов против

стачек и профсоюзов, ведущее место среди которых занимал феде-

ральный закон Коннэлли—Смита. Он ограничивал стачки в обо-

ронной промышленности и давал президенту право брать в свое

управление пораженные забастовками предприятия, после чего

призыв к забастовке становился уголовно наказуемым. Ф. Руз-

вельт наложил вето на билль, но 25 июня 1943 г. он стал зако-

ном. Это был первый федеральный статут, прямо направленный на

запрещение стачек. Профсоюзное руководство охарактеризовало

его как закон, который «подрывает мораль и эффективность на-

ших солдат производства».

Ослаблял национальное единство и расизм. Расовая дискрими-

нация процветала и в вооруженных силах, и на внутреннем фрон-

те. Создание Ф. Рузвельтом летом 1941 г. под угрозой негритян-

ского похода на Вашингтон Комиссии по справедливым условиям

найма не сдвинуло дело с места. Война стала свидетелем одного

из самых ужасных расовых столкновений за всю новейшую исто-

рию США. В июне 1943 г. в Детройте было убито 25 негров и не-

сколько белых. Как доказал тогда нынешний член Верховного

суда США негр Т. Маршалл, конфликт был спровоцирован дет-

ройтской полицией, которую он сравнивал с «нацистским гестапо».

Разногласия внутри господствующего класса и в стране в це-

лом давали себя знать во время выборов. На выборах в конгресс

в ноябре 1942 г. консервативно-реакционные силы укрепили свои

позиции. Республиканцы получили дополнительно 47 мест в палате

представителей и 10 в сенате. Обстановка еще более накалилась

в переломный 1943 г. Когда весь мир реально увидел перспективу

победы над фашизмом, в США произошел поворот вправо во мно-

гих направлениях внутренней политики. Правые силы решили дать

142,

бой на выборах 1944 г. Республиканцы выдвинули кандидатом в

президенты молодого губернатора Нью-Йорка умеренного консер-

ватора Т. Дьюи, придав ему в напарники реакционного губерна-

тора Огайо Д. Брикера.

Ф. Рузвельт и руководство демократов сосредоточили главное

внимание на подборе кандидата в вице-президенты. Вице-прези-

дент Г. Уоллес их не устраивал, ибо он был слишком либерален,

а час либерализма уходил в прошлое. С Г. Уоллесом демонстра-

тивно не считались в сенате, где он председательствовал. Все нуж-

ные законопроекты Ф. Рузвельт проводил, минуя Г. Уоллеса, зная,

что причастие к ним последнего лишь уменьшит шансы на успех.

Занятый неотложными военно-дипломатическими делами, Ф. Руз-

вельт соглашался на кандидатуру Д. Бирнса, хотя и не без сомне-

ний, учитывая непопулярность «заместителя президента» в рабочем

классе и популярность Г. Уоллеса. В конце концов всех, от кого

зависело выдвижение, устроила кандидатура сенатора от штата

Миссури Г. Трумэна, не имевшего нигде серьезных врагов в силу

своей малоизвестности.

Если платформы обеих партий ничем почти не отличались ни

во внешней, ни во внутренней политике, то люди, стоявшие около

обоих кандидатов, были по ряду вопросов настроены сушественно

по-разному. Вокруг Т. Дьюи группировались правые силы, гото-

вившие наступление на внутреннем фронте после окончания вой-

ны. Ф. Рузвельта по-прежнему ассоциировали с либеральными

социальными реформами и сотрудничеством великих держав — в

войне и мире. На выборах демократы потеряли одно место в се-

нате, но приобрели 20 мест в другой палате. Демократические

силы рассматривали итоги выборов с оптимизмом.

Однако эти итоги не помешали монополиям разрабатывать свои

собственные рецепты послевоенного устройства в США. Сперва

секретно, а к лету 1945 г. уже открыто формулировались планы

реакционного законодательства о труде. Особенно усердствовал

«Комитет десяти» — группа юристов корпораций, готовившая за-

конопроект, из которого потом и были сконструированы основы

закона Тафта—Хартли. Лидеры обеих партий больше всего дума-

ли о противорадикальных и противолиберальных прививках. 2 ян-

варя 1945 г. сенатор А. Ванденберг записал в своем дневнике:

«Я считаю, что стране крайне нужна такая политическая партия,

которая стояла бы «справа», а не «слева» от центра. Я полагаю,

что в этом заключается единственная надежда для республикан-

ской партии и — что еще более важно — единственная надежда

для страны».

Со смертью 12 апреля 1945 г. Ф. Рузвельта подняли головы

консерваторы и среди демократов. Новый президент, Г. Трумэн,

не отличавшийся высокими качествами государственного деятеля,

имел тем не менее важное преимущество с точки зрения укрепив-

шегося в годы войны бизнеса — он был открыт к восприятию новых

идей, которые переполняли деловой мир к моменту ее окончания.

143,

5. Рабочее движение

В рабочем движении США ,в сентябре 1939 — декабре 1941 г.

доминировали два вопроса: определение позиции различных его

составных частей по отношению к войне в Европе и выработка

линии в связи с изменением курса правящих кругов во внутрен-

ней политике, в первую очередь — с началом новой антирабочей

кампании в 1939 г. Степень единства рабочего движения в реше-

нии второго вопроса была более высокой, чем в подходе к пер-

вому. ,

В отношении к войне у АФТ и КПП имелись как общие момен-

ты, так и серьезные расхождения. Руководство АФТ не пыталось

анализировать причин и характера второй мировой войны, считая

ее «географическим» порождением Европы и отрывая ее происхож-

дение от сущности империалистической системы. Оно осуждало

тоталитарный фашистский режим, но дальше провозглашения свое-

го отрицательного отношения к «диктатурам» вообще сначала не

шло, приспосабливаясь к эволюции правительственного курса. Сло-

жилась такая обстановка, что в начале войны ближе к Ф. Руз-

вельту в отличие от периода 1933—1939 гг. оказалась АФТ, а не

КПП. В ноябре 1940 г. съезд федерации проголосовал за «всяче-

скую возможную помощь в проведении программы национальной

обороны». Более того, задолго до Перл-Харбора АФТ провозгла-

сила политику добровольного отказа от стачек на время чрезвы-

чайного положения, созданного войной в Европе. В октябре 1941 г.

рузвельтовская политика в вопросе о войне нашла еще более четко

выраженную поддержку, когда съезд АФТ одобрил оказание «всей

возможной помощи Великобритании, России и другим странам,

борющимся против гитлеризма». Это было сделано, несмотря на

воинствующий антикоммунизм, которого руководство федерации

продолжало придерживаться и после 22 июня 1941 г.

КПП и его руководящая группа были менее однородны по

своему составу, что предопределило и большую сложность в от-

ношении их к войне и политике Ф. Рузвельта. В эволюции линии

КПП можно выделить два периода — с сентября 1939 г. до нояб-

ря 1940 г. и с ноября 1940 г. по декабрь 1941 г. Первоначально

лидеры КПП заняли позицию безоговорочного осуждения войны

в Европе. Они, так же как и штаб-квартира АФТ, не обнаружили

глубокого подхода к выяснению причин и характера войны. Но

их отличал от АФТ подчеркнутый нейтрализм и даже изоляцио-

низм. При этом Д. Льюис находил мощную поддержку энергично-

го левого меньшинства в КПП, занявшего непримиримую позицию

против какого-либо шага помощи одной из воюющих сторон. Груп-

па С. Хилмэна—Ф. Мэррэя, которая не разделяла ни изоляцио-

низма Д. Льюиса, ни нейтрализма левых, в течение большей части

первого года войны не проявляла заметной активности, занимая

колеблющуюся и выжидательную позицию.

Но с лета 1940 г. настроения широких масс трудящихся начали

144,

решительно склоняться в пользу помощи Англии и воюющим на-

родам Европы. Это означало поддержку курса Ф.Рузвельта. Тогда

Д. Льюис пошел на отчаянный политический шаг, заявив, что

рабочие должны голосовать в ноябре 1940 г. против Ф. Рузвельта

и что иной исход событий он сочтет за акт недоверия и покинет

пост председателя КПП. Верный свое'му слову, Д. Льюис так и

поступил сразу же после выборов. Жест этот отражал важные

процессы, происходившие в КПП. Его руководящие и рядовые

работники понимали, что ситуация в стране и во всем мире пре-

терпевает радикальные изменения, что изоляционизм и нейтрализм

не являются конструктивным подходом к действительности с лю-

бой точки зрения — как с международной, так и внутриполитиче-

ской. Даже с позиций внутрипрофсоюзных отношений курс

Д. Льюиса был невыгоден руководству КПП, ибо он вел к сбли-

жению верхов АФТ с Белым домом и ослаблению позиций КПП

в президентском окружении, чего С. Хилмэн, Ф. Мэррэй и другие

не хотели допустить. Новый президент КПП Ф. Мэррэй с конца

1940 г. начал поворачивать свою организацию лицом к рузвель-

товской политике «национальной обороны». Этот процесс полно-

стью завершился в конце июня 1941 г., когда все отряды КПП

оказались вновь на единой платформе. Проходившие осенью 1941 г.

съезды союзов КПП один за другим принимали резолюции под-

держки СССР, Англии и Китая в их антифашистской борьбе. На

IV конгрессе КПП в ноябре 1941 г. было решено требовать все-

возможной помощи СССР, Англии и Китаю в их «героической

борьбе за избавление мира от нацизма». Став на эти позиции,

КПП повел энергичную работу по мобилизации военно-производ-

ственных усилий США, требуя от Ф. Рузвельта самой эффективной

помощи союзникам.

Коммунистическая партия США в своей оценке войны исходила

из того, что новый мировой конфликт был порожден империализ-

мом. Коммунисты вместе с тем подтвердили в сентябре 1939 г.

свою старую точку зрения, что остановить наступление мирового

фашизма нельзя без создания системы коллективной безопасно-

сти. Они и в новой обстановке призывали к союзу США и СССР,

который бы положил конец войне. Компартия сумела правильно

оценить и ситуацию, которая создавалась в США в связи с вой-

ной. Она предупреждала рабочих, что монополии не замедлят

воспользоваться лозунгами «национальной обороны» для ликвида-

ции социальных завоеваний 30-х годов. В этом ее точка зрения

была близка к позициям КПП и АФТ.

Однако руководство партии допустило крупные теоретические

и политические ошибки в оценке второй мировой войны на ее пер-

вом этапе, что существенно ослабило позиции коммунистов. Вызы-

вает возражения тезис о равной ответственности всех капитали-

стических стран за развязывание войны. 19 сентября 1939 г. в

официальном заявлении партии говорилось: «Господствующие ка-

питалистические и землевладельческие классы всех воюющих стран

145,

в равной степени виновны в развязывании войны». Политические

лозунги руководства партии временами явно не увязывались с

объективной реальностью. В 1940 г. Э. Браудер указывал, что

«новый рузвельтовский курс в сущности для Америки является

тем же направлением, которое дал Германии Гитлер в 1933 г.».

А. Биттлмэн бросил клич: «Главный враг — дома».

С нападением Германии на СССР коммунисты США восстано-

вили свои политически и теоретически правильные лозунги анти-

фашистской борьбы, под которыми они добились больших успехов

в середине и во второй половине 30-х годов. Компартия, вопреки

утверждениям буржуазной пропаганды второй половины 1941 г.

и современной историографии, не призывала рабочих прекратить

стачки и прочие проявления классовой борьбы с июня 1941 г. На-

оборот, руководство ее подчеркивало, что при всей ответственно-

сти рабочего класса США за судьбы антифашизма з Европе и

Америке он не должен отказываться от права на стачку как сред-

ства борьбы с монополиями, используя его политически более про-

думанно и целенаправленно.

Перед рабочим движением в начальный период войны стояли

важные экономические, социальные и правовые проблемы. Рас-

ширение производства создавало реальные экономические пред-

посылки для требований повышения зарплаты. Но их было трудно

реализовать по целому ряду причин, среди которых выделялись

две. Во-первых, в производство стали вовлекаться массы неорга-

низованных в профсоюзы рабочих, что предприниматели пытались

использовать как средство подрыва позиций КПП и АФТ. Во-вто-

рых, реакция развязала неистовую антирабочую кампанию, доби-

ваясь с помощью правовых мер ослабления профсоюзов. Поэтому

не случайно 1939—1941 гг. характеризуются обострением классо-

вой борьбы. Рост стачек особенно заметен в 1939 и 1941 гг.

(В 1939 г. было 2639 забастовок, участвовало 1,2 млн. человек,

потеряно 18,5 млн. человеко-дней рабочего времени. В 1941 г. со-

ответственно: 4314, 2,4 млн. и 23 млн.) Сначала наиболее важной

проблемой для рабочего движения было признание профсоюзов,

а по мере приближения к декабрю 1941 г. все отчетливее прояв-

лялась тенденция к перемещению на первое место требования о

повышении ставок заработной платы.

США вступили в войну в такой момент, когда классовые кон-

фликты вокруг вопросов о признании профсоюзов и о зарплате

достигли очередного высокого накала. Рабочие были решительны

в своих экономических и социальных требованиях. Вместе с тем

все отряды рабочего движения были практически едины в своем

отношении к войне: они были бескомпромиссно в антифашистском

лагере. Это обусловило ход и итоги конференции представителей

профсоюзов и предпринимателей, созванной по инициативе прави-

тельства сразу же после нападения Японии на США.

Конференция проходила в острой борьбе. Ее участники так и

не сумели договориться о формах профсоюзных гарантий, кото-

146,

рые надлежит вносить в коллективные договоры. Профсоюзы тре-

бовали взамен отказа от стачек признания предпринимателями

принципа «закрытого цеха» и других наиболее прочных гарантий

их положения на срок действия коллективных договоров. Не до-

стигнув соглашения по этому важному вопросу, конференция

зашла в тупик. Тогда Ф. Рузвельт нашелся, провозгласив, что

стороны отказались от стачек и локаутов, передав «все конфлик-

ты» на решение государственных органов, и немедленно создал

Национальное военное управление труда из представителей пред-

принимателей, профсоюзов и «общественности». Декабрьское со-

глашение 1941 г. — сложный исторический документ, имевший раз-

нородные последствия. С одной стороны, договор этот носил явно

неравноправный характер. Отказ от локаутов в период радикаль-

ного расширения производства и острой нехватки рабочей силы

нельзя ставить ни в какое сравнение с отказом от стачек, эффек-

тивность которых в принципе резко повышалась. С другой сторо-

ны, к проблеме не следует подходить только экономически. Рабо-

чий класс на первое место выдвигал интересы антифашистской

борьбы и совершенно логично поддержал шаги к установлению

национального единства, на которые пошли его лидеры. Наконец,

конференция и санкционированный ею курс были показательны в

плане расширения роли государства в регулировании трудовых

отношений.

Уже на декабрьской конференции выявилось, как тяжело до-

стичь национального единства в стране, где у власти стоят моно-

полии. Последующие события еще более усугубили эти трудности.

Профсоюзы и компартия сделали все от них зависевшее для мо-

билизации военных усилий нации. С ходом войны национальное

единство все более расшатывалось. Монополии уже в 1942 г. пре-

вратили рузвельтовскую политику «экономической стабилизации»

в замораживание зарплаты при баснословном росте прибылей.

Наиболее реакционные их представители взяли курс на антирабо-

чее законодательство, добившись в этом немалых успехов. Стачки

в таких условиях стали неизбежной реакцией рабочих на наступ-

ление монополий. Приходится лишь удивляться сдержанности ра-

бочих в их требованиях и действиях. С 8 декабря 1941 г. по 14 ав-

густа 1945 г. произошла 14 731 забастовка, в которых участвовало

6,7 млн. человек. В результате стачек было потеряно всего 36 млн.

человеко-дней, что составило 0,1% рабочего времени.

Самым крупным событием на фронте стачечной борьбы 1942—

1945 гг. были забастовки горняков. В одном только 1943 г. на их

долю приходилось 9 млн. потерянных человеко-дней, или 25% все-

го потерянного в стачках времени за период участия США в войне.

Руководство Объединенного союза горняков во главе с Д. Льюи-

сом проявило высокое мастерство ведения стачечной борьбы как

в выборе момента удара по шахтовладельцам, так и в определении

той грани, до которой можно было доводить конфликт, не превра-

щая забастовку в срыв военных усилий нации. Горняки сначала

147,

создавали большие запасы угля, а затем объявляли стачку. В ре-

зультате ни одно предприятие страны ни один день не простаи-

вало из-за недостатка топлива. Ни гражданское население, ни во-

оруженные силы не испытывали его нехватку.

Экономическая политика монополий и государственно-регули-

рующих органов вызвала недовольство не только в среде горня-

ков. С 1943 г. все большее число местных профсоюзов стало тре-

бовать аннулирования декабрьского (1941 г.) соглашения о непри-

менении стачек. Мичиганский совет профсоюзов КПП принял в

июне постановление о признании недействительным решения кон-

ференции об отказе от забастовок. В некоторых профсоюзах нача-

ли проводиться референдумы по этому вопросу. Соглашение уда-

валось отстаивать с большим трудом. Руководство КПП, АФТ

и компартии до конца войны его соблюдало, но на местном уров-

не оно давало широкую трещину.

В завершающий год войны политика военно-регулирующих

органов государства оказалась настолько непопулярной в массах,

что сотрудничество профсоюзов в них доживало последние дни.

В феврале 1945 г. председатель профсоюза текстильщиков Э. Рив

демонстративно подал в отставку с поста члена Национального

военного управления труда. В заявлении Ф. Рузвельту он отметил,

что «управление в настоящее время низведено до роли марионет-

ки». Этот орган был единственным, где профсоюзы сохраняли ка-

кой-то вес, в других дела безраздельно взяли в свои руки люди

типа Д. Бирнса, ставившие ни во что интересы рабочего класса,

но которые имели право диктовать свою волю Национальному

военному управлению труда.

Политические усилия рабочего движения были в годы войны

направлены прежде всего на мобилизацию всех средств для раз-

грома фашизма. В рядах рабочих широкой поддержкой пользо-

валось требование скорейшего открытия второго фронта в Европе.

Особенно популярным оно было в профсоюзных центрах на обоих

побережьях. Кроме того, надо отметить активность граждан сла-

вянского происхождения в кампании за второй фронт. Славянский

конгресс, объединявший 15 млн. американцев, требовал активиза-

ции всех видов помощи СССР и другим союзникам.

Профсоюзы и компартия, проводя линию на сотрудничество

с правительством Ф. Рузвельта, в то же самое время боролись

против реакционных кругов господствующего класса. После при-

нятия закона Коннэлли—Смита исполком КПП создал Комитет

политических действий во главе с С. Хилмэном, который был при-

зван ориентировать профсоюзы независимо от их принадлежности

в политических вопросах и концентрировать удары по крайне пра-

вым конгрессменам и представителям реакции вообще. Перед

выборами 1944 г. Комитет агитировал за повторное выдвижение

Г. Уоллеса в вице-президенты. Отказ съезда демократов от кан-

дидатуры Г. Уоллеса выявил слабость политических позиций проф-

союзов даже в кругах прорузвельтовских демократов. Это был

148,

опасный симптом отхода лидеров «нового курса» от либерализм»

30-х годов.

Война существенно подорвала политические позиции профсою-

зов и ослабила степень их самостоятельности, и без того не очень

высокую. Поддержка военно-политического курса Ф. Рузвельта

выливалась в обычную политику классового сотрудничества.

27 марта 1945 г. представители АФТ и КПП подписали соглашение

с президентом Торговой палаты США Э. Джонстоном об отказе

от стачек и о сотрудничестве после войны, ставшее клочком бума-

ги из-за того, что реакционеры из Национальной ассоциации про-

мышленников не примкнули к нему.

Реформистские настроения проникли и в среду коммунистов.

По инициативе Э. Браудера партия была в 1944 г. превращена в

Американскую коммунистическую политическую ассоциацию с чи-

сто просветительской программой. Это была не простая перестрой-

ка партии, а ее ликвидация. В докладе Э. Браудера на съезде

ассоциации в 1944 г. утверждалось, что американский народ будет

всегда против социализма, за «свободное предпринимательство».

Он выступил с иллюзорной идеей «национального единства» и

классовой гармонии в США после войны, выдвинув ее на основе

ложной посылки о трансформации американского капитализма в

«прогрессивный». В руководстве партии не нашлось достаточных

сил для пресечения этой теоретически ошибочной и политически

опасной линии. Возражения У. Фостера были отвергнуты. Партий-

ная печать некритически поддержала рузвельтовские планы вве-

дения всеобщей трудовой повинности, которые осуждало почти все

рабочее движение. Руководство ассоциации восторженно отзыва-

лось о мартовском соглашении 1945 г. профлидеров с Э. Джон-

стоном, не понимая, что эта гомперсистская линия профсоюзов

разоружала их в критический момент перехода к миру. Летом

1945 г. здоровые силы партии во главе с У. Фостером восстано-

вили Коммунистическую партию США, но ущерб, нанесенный ей

в 1944—1945 гг., имел далеко идущие последствия.

Хотя за военные годы заметно возросла организованность ра-

бочего движения (число членов профсоюзов увеличилось с 8,8 млн.

в 1939 г. до 14,3 млн. в 1945 г.), идеологически и политически

оно вступало в мирное время существенно ослабленным. Это не

значит, что американские профсоюзы были совсем чужды поли-

тических проблем. Руководство КПП установило контакты с со-

ветскими профсоюзами и приняло деятельное участие в созданий

Всемирной федерации профсоюзов, преодолевая сопротивление

исполкома АФТ. Но налицо была политическая дезориентация

рабочего движения в таком важнейшем вопросе, как роль амери-

канского империализма в послевоенное время.

Крепко пристегнутые к государственно-бюрократическому меха-

низму военного периода, профсоюзы не смогли добиться тех эко-

номических позиций, которые были объективно достижимы в

3941—1945 гг. Устав от военного контроля и сдерживания в своих

149,

насущных требованиях, рабочий класс ждал наступления мира,

чтобы во весь голос заявить о своих претензиях монополиям. Во

всех основных отраслях экономики с осени 1945 г. начали разво-

рачиваться острые конфликты, вылившиеся затем в настоящий

•взрыв в трудовых отношениях.

6. Американские планы послевоенного устройства мира

В американской историографии и публицистике широко рас-

пространен тезис военного обозревателя X. Болдуина о том, что

в годы войны «Соединенные Штаты не имели программы мира».

К этому утверждению надо относиться критически.

В действительности в США планов послевоенного устройства

мира было много. Занимались ими и частные организации (от

НАП до профсоюзов), и государственные органы. Это началось

с первыми выстрелами в Европе в 1939 г. и приняло истинно аме-

риканский размах в 1943—1945 гг. НАП и другие организации

крупного бизнеса сформировали несколько комиссий и комитетов

по послевоенным проблемам, в которых видную роль играли

У. Олдрич, Т. Ламонт, К. Гудрич, А. Гарриман, а также крупные

специалисты по международным проблемам типа Д. Даллеса и

университетские профессора. Целому ряду университетских цент-

ров по международным отношениям были ассигнованы немалые

суммы на разработку планов послевоенного устройства мира.

Большой активностью отличались и отдельные монополисты. В их

числе выделялся Б. Барух, неизменный советник всех президентов

•США, начиная с В. Вильсона.

Не бездействовали и государственные органы. Государствен-

ный департамент уже в 1940 г. создал Совещательный комитет

по проблемам внешних сношений во главе с С. Уэллесом для изу-

чения послевоенной перспективы. В 1942 г. К. Хэлл организовал

Совещательный комитет по вопросам послевоенной внешней поли-

тики, компетенции которого были шире, нежели у предыдущего

комитета. В его составе были помощник государственного секре-

таря Н. Рокфеллер, лидеры делового мира М. Тэйлор и Э. Джон-

стон, сенаторы Т. Коннэлли, У. Остин и др., специалисты по внеш-

неполитическим делам (Д. Ачесон и др.), а также представители

профсоюзов. Наконец, весной 1944 г. по инициативе К. Хэлла по-

явился особенно дееспособный и эффективный орган — «Комитет

восьми», куда вошли четыре сенатора-демократа (Т. Коннэлли,

О. Баркли, У. Джордж, Г. Джиллет), три республиканских сена-

тора (А. Ванденберг, У. Остин и У. Уайт) и сенатор-прогрессист

Р. Лафоллет. На первом же заседании «Комитета восьми» А. Ван-

денберг вместе со своими коллегами-республиканцами был весьма

удивлен, что предложенные К. Хэллом планы послевоенной орга-

низации мира ничем не отличаются от проектов, намеченных рес-

публиканскими лидерами на Макинакской конференции (Мичиган)

в сентябре 1943 г.