Сидихменов В.Я. Маньчжурские правители Китая
Подождите немного. Документ загружается.
на задворки.
Перед смертью императора для его жены Алутэ наступили трудные
дни. Цыси смотрела на нее не как на невестку, а, по существу, как на
служанку.
Обнаружив на теле Тунчжи страшные сифилитические язвы от
посещения домов терпимости, Цыси расценила его болезнь как следствие
плохого внимания Алутэ к своему мужу.
Понимая, что ее муж умирает, Алутэ дни и ночи проводила у постели
больного. На короткое время наступило облегчение, но затем его состояние
резко ухудшилось.
Чувствуя приближение смерти и видя беззаветную преданность своей
жены, Тунчжи собственноручно написал указ и поставил на нем
императорскую печать. В указе говорилось, что после его смерти Алутэ
должна быть регентшей. Вездесущие евнухи узнали об этом и донесли Цыси.
Та незамедлительно явилась в комнату умирающего и потребовала показать
указ. У императора, который всегда страдал робостью и нерешительностью,
не хватило мужества отказать в ее требовании.
Заполучив указ, Цыси здесь же, у кровати больного, сожгла его на
горящей свече. Охваченная дикой злобой, она прокляла Тунчжи и Алутэ и, не
владея собой, с силой ударила рукой, унизанной кольцами, по лицу Алутэ.
Большой перстень, словно острый нож, разрезал нежную кожу на лице
молодой жены императора, и из раны хлынула кровь.
Свидетелем этой сцены стала вошедшая в комнату к умирающему
сорегентша Цыань. Ее нервы не выдержали, и она упала в обморок.
Стоявшая на коленях окровавленная Алутэ поднялась на ноги и не убоялась
бросить в лицо Цыси гневные слова. Все это произошло на глазах Тунчжи,
который тут же потерял сознание и уже больше не приходил в себя.
По другим источникам, дело происходило иначе. Алутэ явилась в
комнату, где лежал больной Тунчжи, и начала ему жаловаться на произвол и
жестокость Цыси. Алутэ пожелала супругу скорейшего выздоровления,
чтобы они смогли совместно править страной. Предупрежденная
вездесущими евнухами, Цыси подслушала этот разговор, пришла в страшный
гнев, ее озлоблению не было предела. Она схватила за волосы молодую
женщину и начала наносить ей удары. Затем приказала евнухам выдворить ее
из комнаты и избить.
Тунчжи умер 12 января 1875 г. на девятнадцатом году жизни. Он был
облачен в «халат долголетия» — одеяние, специально предназначенное для
удаления в «мир теней», а его лицо повернули в сторону юга.
Цыси изображала смерть сына как большое личное горе. В белом
одеянии, она совершила траурную церемонию перед сыном, лежавшим на
смертном одре. После традиционного оплакивания вдовствующая
императрица завязала ленты на его саване и надела на него туфли, расшитые
жемчугом: Много лет после смерти сына, вспоминая свою жизнь, Цыси
лицемерно говорила приближенным: «Я думала быть счастливой с моим
сыном, ставшим императором Тунчжи, но, к несчастью, он умер, когда ему
не исполнилось и двадцати лет».
Царствование Тунчжи продолжалось недолго, менее трех лет: с
февраля 1873 г. по январь 1875 г. Среди его предшественников на троне он
был самым болезненным и развращенным правителем Китая — этому
содействовали и окружение императора, и пренебрежительное отношение его
матери Цыси.
Тело императора Тунчжи положили на Ложе доброго
предзнаменования и перенесли во Дворец небесной чистоты, где оно
находилось все время, пока совершались церемонии жертвоприношения.
Затем гроб с телом покойного перенесли в Зал созерцания и добродетели:
здесь покойный оставался четыре года до захоронения.
МОЛОДЫЕ ГОДЫ ГУАНСЮЯ
Молодой император Тунчжи не оставил после себя наследника, Кто же
мог быть его преемником?
Спустя несколько часов после кончины Тунчжи в морозную ночь 12
января 1875 г. Цыси собрала Верховный императорский совет, на котором
присутствовали члены императорской фамилии и высшие сановники, всего
более 100 человек. Нужно было срочно принять решение о наследнике. Цыси
не хотела, чтобы на совете присутствовала вдова Алутэ: ей поручили
оплакивать покойного императора Тунчжи на его смертном ложе.
В центре зала Дворца воспитания сердца находились два трона: их
заняли сорегентши Цыань и Цыси. Первой заговорила Цыси:
— Император умер, не оставив сына. Кто же будет наследником?
Пусть каждый выскажет свое мнение.
Сорегентша Цыань предложила на трон сына великого князя Гуна.
Соблюдая установленный веками этикет, Гун, сделав челобитье, сказал, что
чувствует себя недостойным такой чести, выпавшей его семье. По мнению
Гуна, наиболее подходящим наследником трона мог быть
двадцатидвухлетний Пу Лунь — сын князя Цзай Чжи (он являлся старшим
сыном императора Даогуана). В таком возрасте Пу Лунь считался вполне
совершеннолетним и достаточно зрелым для управления государством. Цзай
Чжи, в свою очередь, соблюдая этикет, заявил, что также недостоин такой
чести, хотя на самом деле не возражал против возведения сына на престол.
Было высказано и другое мнение: не следует спешить с назначением
нового наследника. Алутэ беременна и скоро должна разрешиться; родится
мальчик — он и станет законным наследником трона; будет девочка, тогда
следует подумать о выборе наследника. Подобное предложение не
устраивало Цыси: при появлении на свет мальчика главной регентшей станет
Алутэ, а она в таком случае будет отстранена от государственных дел. Цыси
настояла на избрании наследником престола Цзай Тяня (сына великого князя
Чуня), и это объяснялось следующими причинами.
Цзай Тянь родился 14 августа 1871 г. и был сыном младшего брата
императора Сяньфэна — великого князя Чуня, который по настоянию Цыси
женился на ее младшей сестре Дафэн. По некоторым источникам, она была
полной противоположностью своей старшей сестре: строго следовала
общепринятой морали, всю жизнь усердно поклонялась Будде, возжигала
благовония, выпускала на волю животных, а летом не гуляла по саду, потому
что боялась, как она говорила, раздавить муравьев. «Гуманное» отношение к
муравьям не мешало ей жестоко избивать своих слуг.
Из пяти детей, рожденных Дафэн, четверо (одна дочь и три сына)
умерли в раннем возрасте. Остался в живых только второй сын, Цзай Тянь,
будущий император Гуансюй. Следовательно, Цзай Тянь доводился
племянником Цыси. О нем она говорила: «Когда Цзай Тяня приставили ко
мне, это был трехлетний слабый болезненный мальчик. Его отцом является
брат императора Сяньфэна — великий князь Чунь, а мать — моя сестра.
Поэтому я смотрела на него как на своего собственного сына». В
действительности Цыси смотрела на Цзай Тяня не только как на
собственного сына, но и как на послушного исполнителя своих
честолюбивых вожделений.
— Я желаю, — прозвучал не допускавший возражений ее голос, —
сделать наследником трона Цзай Тяня, старшего сына великого князя Чуня.
Цыси до последнего момента держала в секрете свой план о намерении
возвести на престол Цзай Тяня. Женив великого князя Чуня на своей сестре,
она сделала его послушным человеком. Он не отличался умом и
государственной мудростью, во всем слушался Цыси и безропотно выполнял
все ее желания.
— Я не намерена избирать взрослого человека императором, —
заявила Цыси.— Молодой наследник может получить хорошее образование и
быть достойным императорского сана.
Ее возбужденный взор устремился в сторону, где находился великий
князь Чунь, и она добавила:
— Вы поняли, о чем я говорю, князь Чунь! Услышав громкий и
повелительный голос Цыси, великий князь Чунь вздрогнул. Будучи от
природы человеком трусливым и зная коварство и жестокость Цыси, он не
хотел, чтобы его сын стал императором. Встав на колени, князь просил Цыси
избрать другого наследника трона, но она была неумолима. После этого
великий князь Чунь упал в обморок, а она спокойно приказала евнухам
вынести его из зала в другую комнату.
— Если у кого-нибудь есть возражения, скажите об этом, — в
заключение добавила Цыси.
Она хорошо знала, что подавляющее большинство присутствующих
сановников своему возвышению и богатству обязано ей, поэтому они будут
поддерживать ее кандидата.
Это событие произошло в студеную зимнюю ночь.
Холодный воздух и густой туман заполнили узкие улицы и переулки
Пекина. Пыльные бури из пустыни Гоби окрасили в желтый цвет снег,
лежавший по обочинам дорог. Порывистый ветер поднимал высоко снежные
вихри, перемешанные с пылью. В такую ненастную погоду по приказу Цыси
отряд дворцовой гвардии под командованием Жун Лу направился в
резиденцию великого князя Чуня, чтобы доставить во Дворец воспитания
сердца его четырехлетнего сына. Вместе с отрядом восемь носильщиков
несли паланкин для избранника трона.
Дафэн, мать Цзай Тяня, разволновалась и расплакалась. Она знала, что
у нее хотят навсегда отнять любимое дитя. Ее мучило сомнение: «Если Цыси
невзлюбила родного сына Тунчжи, то как же она отнесется к своему
племяннику?»
Суеверные отец и мать малолетнего Цзай Тяня видели в
разбушевавшейся непогоде дурное предзнаменование. Они не хотели
расставаться со своим чадом, словно угадав его несчастливое будущее.
Когда посланцы вдовствующей императрицы прибыли в дом великого
князя Чуня, маленький Цзай Тянь крепко спал. Его разбудили и сказали, что
сделают императором. Он, хныкая и зевая, спросонок проговорил: «Я не хочу
быть императором, я хочу спать!» Прибывшие стали уговаривать Дафэн не
задерживать сына, убеждать, что для нее большая честь видеть его
императором Китая и что ее неуступчивость вызовет гнев Цыси. Уговоры
длились долго — с 10 часов вечера до 3 часов утра следующего дня. Дафэн
все еще пыталась настоять на своем. Тогда начальник дворцовой охраны Жун
Л у сказал:
— Если ты не разрешишь взять мальчика во дворец, мы должны все
здесь умереть.
После такого сильного «внушения» родители вынуждены были
уступить и расстаться со своим сыном.
Все это время, когда Жун Лу со стражей находился в доме великого
князя Чуня, Цыси и присутствовавшие на Верховном императорском совете с
нетерпением ждали их возвращения во Дворец воспитания сердца. И вот
евнухи доложили: мальчик Цзай Тянь прибыл. Она приказала привести его.
Мальчик, оказывается, заснул на руках евнуха. Цыси разбудила его и отвела
во Дворец вечной весны, где для него еще при жизни Тунчжи была
приготовлена императорская одежда. На мальчика надели эту одежду и
усадили его на трон.
Так 13 января 1875 г. Цзай Тяня объявили императором династии Цин,
а девиз его правления получил наименование Гуансюй (Блестящее наследие).
Первым официальным актом императора Гуансюя было преклонение
перед гробом покойного Тунчжи. Затем его заставили выразить
благодарность двум вдовствующим императрицам, Цыань и Цыси, за их
согласие взять на себя регентство.
Год восхождения Гуансюя на трон был отмечен дурным
предзнаменованием: от молнии сгорел алтарь Храма неба — самое
священное место правителей Китая, где они от имени всех подданных
Срединного государства обращались с молитвами к небу. Вместо дождя,
который был так необходим для крестьянских полей, небо ниспослало
яростный удар молнии — это привело в страшное смятение суеверных
людей.
В Пекин после возведения Цзай Тяня на престол было направлено из
различных районов Китая множество петиций, осуждавших действия Цыси:
императором стал малолетний мальчик, в то время как законным
наследником должен был стать Пу Лунь — молодой человек,
совершеннолетний и благовоспитанный. В петициях говорилось, что
малолетний император очень слаб и болезнен. Цыси обвинялась в самых
резких выражениях.
Некоторые считали, что такое грубое нарушение воли неба принесет
несчастье и Цыси и империи. Такие упреки и обвинения, однако, совершенно
ее не волновали: она не отступила ни на шаг от принятого решения.
Это было грубым нарушением установившихся правил
престолонаследия, поэтому вызвало неодобрение и среди придворных.
Член палаты цензоров У Кэду стал наиболее ярым выразителем таких
настроений. Он относился к тем редким столпам конфуцианства, которые
твердо стояли на страже традиций, пришедших к современникам из глубины
веков, и готовы были даже лишить себя жизни во имя сохранения этих
традиций.
После смерти императора Тунчжи У Кэду в течение четырех лет
надеялся, что Цыси одумается и издаст соответствующий указ с целью
восстановления древних правил наследования трона и умилостивления духа
Тунчжи, лишенного законного нрава определять наследника. Сам Тунчжи
хотел сделать своим преемником Пу Луня, а Цыси, игнорируя волю
умирающего императора, навязала преемником Цзай Тяня.
В знак протеста против незаконных действий Цыси цензор У Кэду
покончил жизнь самоубийством: принял большую дозу опиума, а затем
повесился в кумирне, расположенной вблизи могильного кургана покойного
императора Тунчжи. Перед смертью самоубийца написал на имя настоятеля
кумирни даосского монаха Чжоу письмо следующего содержания:
«Настоятель Чжоу, не бойтесь. У меня нет желания причинить вам зло.
Я вынужден позаимствовать у вас небольшой участок земли, расположенный
на священном месте, для своего захоронения. Купите для меня дешевый гроб
и покройте его внутреннюю часть черным лаком. Моя похоронная одежда
находится в надлежащем виде, только срежьте кожаные подошвы с моих
туфель, прежде чем положить меня в гроб. Я слегка надрезал себе пальцы,
чтобы они кровоточили, и вы это сможете заметить. Приобретите небольшой
участок земли рядом с могильным курганом покойного императора Тунчжи и
похороните меня там. Вы найдете в моей сумке 45 лянов, и это будет
достаточно для уплаты за гроб и на похоронные расходы. Положите мое тело
в гроб и поставьте его в прохладное, тенистое место. Не разрешайте
женщинам и детям глазеть на мои останки. В моей смерти нет ничего
странного и аморального: моя смерть стала неизбежным долгом».
У Кэду написал также прощальное письмо своему сыну Чжи-хуаню, в
котором есть такие слова: «В старые времена преданные слуги государства
совершали самоубийства, выражая этим протест против вырождения их
правителей».
Но самым примечательным было памятное письмо У Кэду на имя
трона, имевшее целью побудить вдовствующую императрицу упорядочить
правила престолонаследия в соответствии с установившимися традициями.
Упрекая Цыси за незаконное выдвижение Цзай Тяня на императорский трон,
У Кэду писал: «Таким образом, новый император стал таковым не по
мандату покойного Величества Тунчжи, а по мандату вдовствующих
императриц Цыань и Цыси».
Это трагическое событие произвело сильное впечатление на
общественное мнение двора, который негласно порицал самоуправство
Цыси. Последняя вынуждена была умилостивить обиженный дух покойного
императора Тунчжи, дав торжественное обещание упорядочить
престолонаследие и соблюдать старые обычаи. Находясь во власти суеверий,
она на всю жизнь запомнила самоубийство цензора У Кэду и считала это
дурным предзнаменованием.
Но возникло еще одно препятствие: Алутэ — вдова покойного
императора имела право на сан вдовствующей императрицы и в этом
качестве временно наследовать трон. Более того, она была беременна, а это
означало, что в случае появления на свет сына вдова становилась регентшей,
и тогда Цыси лишалась власти.
Цыси решила избавиться от Алутэ и начала действовать через ее отца
— Чун И. Она пригласила его во дворец и повела с ним разговор, как
утверждают источники, в таком духе:
— Меня очень беспокоит ваша дочь. Я всегда старалась ее оберегать,
но теперь ей угрожает такое несчастье, с которым даже я, вдовствующая
императрица, не знаю, как справиться. Она беременна, и какое будет
несчастье для нее, если родится сын, в то время как Верховный
императорский совет уже решил, кто будет императором. В случае, если она
разрешится мальчиком, то встанет вопрос об отречении Гуансюя. Но
покойный император болел нехорошей заразной болезнью, и это скажется на
здоровье новорожденного, — он может по наследству иметь такую же
болезнь, как и отец, что доставит большие неприятности и его матери, и
империи.
Встав в театральную позу, вдовствующая императрица со слезами на
глазах стала упрашивать Чун И помочь ей найти выход из этого трудного
положения. Он понял, чего от него хотят, и обещал подумать и помочь в
решении этого трудного вопроса.
После такого разговора Цыси вызвала Алутэ и в присутствии ее отца
сказала ей то же самое, напомнив, что в истории династии Цин были случаи,
когда в подобной ситуации допускалось самоубийство во имя престижа
империи. Алутэ ничего не ответила, но поняла, чего от нее ждут.
Вернувшись домой, Чун И нашел там записку своей дочери, которая
просила срочно оказать ей помощь советом. И когда они с глазу на глаз
беседовали за чашкой чаю, было ясно, что отец одобряет самоубийство
дочери, которая, отправившись в мир иной, воссоединится там с духом
покойного императора Тунчжи.
Алутэ повиновалась роковой судьбе: стала отказываться от еды,
обрекая себя на голодную смерть. Она умерла в страшных муках, приняв
большую дозу ртути.
27 марта 1876 г. ее не стало. Официально же смерть Алутэ объяснили
тем, что она длительное время болела, переживая горечь разлуки с покойным
мужем — императором Тунчжи.
Некоторые иностранные наблюдатели в Китае, став жертвой различных
слухов, утверждали, что в смерти жены императора Тунчжи повинны обе
вдовствующие императрицы. Так, известный немецкий путешественник
Гессе-Вартег в 1900 г. писал:
«Тунчжи оставил молодую прекрасную вдову, которая подавала
надежду подарить государству наследника. Если бы последний родился, мать
его стала бы регентшей, а двум прежним регентшам, вдовам умершего в 1861
г. императора Сяньфэна, пришлось бы подать в отставку. Им этого, конечно,
не хотелось, и они, как рассказывают, прибегли к порошку, который живо
убрал с их дороги опасную соперницу. Тогда две старые императрицы
созвали совет из принцев императорского дома и заставили провозгласить
императором Цзай Тяня, трехлетнего сына князя Чуня».
Из сказанного следует, что в смерти Алутэ виноваты обе
вдовствующие императрицы, что они действовали заодно.
Однако, как подчеркивали многие исследователи жизни Китая того
времени, главным действующим лицом была вдовствующая императрица
Цыси, а Цыань не имела никакого отношения к смерти вдовы императора
Тунчжи.
Гуансюй оказался худеньким, болезненным, капризным и балованным
мальчиком. Он кричал целыми днями, прося со слезами на глазах вернуть его
домой к матери. За ним ухаживали многочисленные слуги-евнухи, няни и
солдаты. Цыси смотрела на него как на собственного сына, старалась уделять
ему большое внимание. Узнав, что мальчик по непонятным причинам боится