Сергиенко Е.А., Крюкова Т.Л. Психология совладающего поведения. Материалы Международной научно-практической конференции

Подождите немного. Документ загружается.

интеллекта. В его методике «Карта эмоционального

коэффициента», включающей двадцать шкал, три

первые шкалы посвящены стрессовым факторам,

которые влияют на человека (среда, стресс на рабо-

те, стресс в личной жизни). В последующих шкалах

отражены манеры поведения и способы реагирова-

ния на стрессовое воздействие. Вот пример одно-

го утверждения из шкалы «Стойкость»: «Я быстро

прихожу в себя после разочарований; из любой си-

туации существует несколько выходов; сталкиваясь

с проблемой, я сосредотачиваюсь на том, что я могу

сделать для ее решения». Р. Купер в своей работе

пишет о том, что способность противостоять стрес-

совому воздействию напрямую зависит от уровня

развития эмоционального интеллекта: чем выше

уровень эмоционального интеллекта, тем выше

способность противостоять стрессовому воздейс-

твию (Cooper, Sawaf, 1997).

Таким образом, социальный и эмоциональный

интеллекты, согласно изложенным данным, явля-

ются близкими смысловыми понятиями с совлада-

ющим поведением и могут рассматриваться как в

качестве его механизмов, так и копинг-ресурса. Ис-

следования в этом направлении помогут более ши-

роко взглянуть на проблему совладающего поведе-

ния и разработать новые методики его измерения.

МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ

ПСИХОЛОГИИ ИНДИВИДУАЛЬНОСТИ

(Исследование выполнено при финансовой

поддержке РГНФ, грант 07-06-00442)

В. А. Мазилов (Ярославль)

Последние годы развития психологии в оте-

чественной науке ознаменовались появлениемpar 48

ПСИХОЛОГ ИЯ СО ВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ

нового направления исследований – психологии

совладающего поведения (Крюкова, 2004). Данное

направление представляет собой дальнейшее раз-

витие одного из ведущих в отечественной психо-

логической науке подходов – психологии субъекта

(Рубинштейн, Абульханова, Брушлинский, Журав-

лев, Знаков и др. ).

В рамках субъектного подхода может на новом

уровне получить разработку проблема индивиду-

альности. Исследование индивидуальности несом-

ненно представляет собой одну из важнейших задач

современной психологии. В изучении индивидуаль-

ности психология сталкивается с рядом проблем,

которые происходят от недостаточной разработан-

ности методологических проблем психологической

науки. Отметим, что некоторые методологические

проблемы наиболее отчетливо проявляются именно

при исследовании индивидуальности. Остановимся

несколько подробнее на некоторых из них. Наибо-

лее важной, на наш взгляд, является проблема пред-

мета психологии. Эта проблема является источни-

ком постоянных недоразумений. Действительно, в

современной психологии мы имеем дело с «мно-

гоступенчатым» предметом («декларируемый»,

«рационализированный», «реальный»). Важно под-

черкнуть, что, «закрывая» эту проблему (как часто

и происходит), мы лишаемся надежды на установ-

ление какого-либо взаимопонимания в психологии

(Мазилов, 2006).

В последние годы появляются новые подхо-

ды к изучению индивидуальности. На наш взгляд,

представляется интересной попытка рассмотрения

внутреннего мира человека как основы индивиду-

альности (Шадриков, 2004). Перспективность та-

кого подхода связана с тем, что позволяет «навести

мосты» между психическими процессами, с одной

стороны, и индивидуальностью и личностью, с дру-

гой. Не секрет, что при традиционном понимании

предмета психологии они в значительной степени

оказываются «разорванными», а от «приговарива-

ния» слова психика особенного «сближения» обыч-

но не происходит. Более того, сегодня совершенно

ясно, что академическая психология, являясь «на-

следницей по прямойu187 » картезианского дуализма, не

может объяснить активности психики. Если это еще

как-то удается сделать в сфере познания, то в об-

ласти психологии индивидуальности затруднения

становятся практически непреодолимыми.

Как мы полагаем, современной психологии

требуется новое, более широкое понимание психи-

ки. Чтобы сделанные выше утверждения не пока-

зались излишней драматизацией ситуации, попро-

буем ее пояснить. Для иллюстрации воспользуемся

работой классика психологии XX столетия Ж. Пи-

аже (Пиаже, 1966). Ж. Пиаже в главе, посвященной

проблеме объяснения в психологии, замечает: «В

самом деле, поразительно, с какой неосторожнос-

тью многие крупные психологи пользуются фи-

зическими понятиями, когда говорят о сознании.

Жане употреблял выражения «сила синтеза» и

«психологическая сила». Выражение «психическая

энергия» стало широко распространенным, а выра-

жение «работа» даже избитым. Итак, одно из двух:

либо при этом в скрытой форме подразумевают фи-

зиологию и остается только уточнять, а вернее, из-

мерять, либо говорят о сознании и прибегают к ме-

тафоре из-за отсутствия всякого определения этих

понятий, сопоставимого с понятиями, которыми

пользуются в сфере физических законов и физичес-

кой причинности. В самом деле, все эти понятия,

прямо или косвенно предполагают понятие массы

или субстанции, которое лишено всякого смысла в

сфере сознания» (Пиаже, 1966, c. 190). Ж. Пиаже

продолжает: «. . . понятие причинности не приме-

нимо к сознанию. Это понятие применимо, разуме-

ется, к поведению и даже к деятельности; отсюда и

разные типы причинного объяснения, которые мы

различаем. Но оно не «подведомственно» сфере со-

знания как такового, ибо одно состояние сознания

не является «причиной» другого состояния созна-

ния, но вызывает его согласно другим категориям.

Из семи перечисленных нами форм объяснения

только абстрактные модели применимы к структу-

рам сознания, именно потому, что они могут абс-

трагироваться от того, что мы называем реальным

«субстратом». Причинность же предполагает при-

менение дедукции к подобному субстрату, и отли-

чием субстрата как такового от самой дедукции

является то, что он описывается в материальных

терминах (даже когда речь идет о поведении и де-

ятельности). Более того (и это является проверкой

наших предположений), трудности теории взаимо-

действия возникают именно от того, что она пыта-

ется распространить сферу действия причинности

на само сознание» (Ж. Пиаже, 1966, c. 190). А это

означает, что реальный предмет оказывается «разо-

рванным» между двумя сферами, поэтому не стоит

удивляться, что «одушевляющая связь» (Гете) так-

же разрывается и «подслушать жизнь» (как всегда и

бывает в таких случаях) не удается. Остается забо-

титься о том, чтобы психическое в очередной раз не

оказалось эпифеноменом: «Все это поднимает, сле-

довательно, серьезную проблему, и для того, чтобы

решение, состоящее в признании существования

двух «параллельных» или изоморфных рядов, дейс-

твительно могло удовлетворить нашу потребность

в объяснении, хотелось бы, чтобы ни один из этих

рядов не утратил всего своего функционального

значения, а, напротив, чтобы стало понятным, по

крайней мере, чем эти разнородные ряды, не име-

ющие друг с другом причинного взаимодействия,

тем не менее, дополняют друг друга» (Пиаже, 1966,

c. 189). Конечно, Декарт сделал для психологии

много, создав методологическую возможность для

появления современной психологии. Но абсолю-

Кострома, 16–18 мая 2007 г.

тизировать его вклад, вероятно, все же (в начале

третьего тысячелетия) не стоит: дуализм позволил

психологии стать наукой, но в настоящее время он

мешает стать подлинной наукой - не только самосто-

ятельной, но самобытной (учитывая уникальность

ее предмета). Психическое и физиологическое, та-

ким образом, оказываются и в современной психо-

логии разорванными, разнесенными. Дело даже не

в том, что в этом случае возникает искушение, кото-

рое, как показала история психологической науки,

было чрезвычайно трудно преодолеть на заре науч-

ной психологии: искушение причинно объяснить

одно за счет другого. В современной науке научи-

лись противостоять такому искушению. Ж. Пиаже

в уже цитированной нами работе отмечает: «Эти

непреодолимые трудности толкают большинство

авторов к тому, чтобы допустить существование

двух различных рядов явлений, один из которых об-

разован состояниями сознания, а другой сопровож-

дающими их нервными процессами (причем всякое

состояние сознания соответствует такому процессу,

а обратное было бы неверно). Связь между членами

одного из рядов и членами другого ряда никогда не

является причинной связью, а представляет собой

их простое соответствие, или как обычно говорят,

«параллелизм» (Пиаже, 1966, c. 188). Здесь один

шаг до признания психического эпифеноменом.

Требуется усилие, чтобы удержаться от этого шага:

«В самом деле, если сознание - лишь субъективный

аспект нервной деятельности, то непонятно, какова

же его функция, так как вполне достаточно одной

этой нервной деятельности» (Пиаже, 1966, c. 188).

Дело в том, что подобного рода разрыв между пси-

хическим и физиологическим на две «параллель-

ные» сферы произведен таким образом, что делает

психическое безжизненным, лишенным самодви-

жения (в силу постулируемой простоты психичес-

кого). Поэтому психическое необходимо подлежит

«объяснению», за счет которого психика и должна

получить «движение»: оно будет внесено извне, за

счет того, «чем» именно психическое будет объяс-

няться («организмически» или «социально», при-

нципиального значения в данном случае не имеет).

Иначе при этой логике и быть не может (ведь пред-

полагается, что предмет «внутренне простой»!).

Это представляется роковой ошибкой. На самом

деле психическое существует объективно (как это

убедительно показано еще К. Г. Юнгом), имеет

собственную логику движения. Поэтому известное

правило Э. Шпрангера «psychologica - psychological

» (объяснять психическое через психическое) яв-

ляется логически обоснованным: если психическое

имеет свою логику движения, то объяснение долж-

но происходить «в пределах психологии» (для того,

чтобы сохранить качественную специфику психо-

логического объяснения). Все трудности, которые

зафиксированы в работе Ж. Пиаже, имеют общее

«происхождение»: современная u1085 научная психоло-

гия неудачно определяет свой предмет.

Возможные способы построения нового по-

нимания предмета психологии описаны (Мазилов,

2006). Можно полагать, что такое понимание пред-

мета открывает новые перспективы и для исследо-

вания индивидуальности.

Библиографический список

1. Крюкова Т. Л. Психология совладающего по-

ведения. Монография. Кострома: КГУ им. Н.

А. Некрасова – «Авантитул», 2004.

2. Мазилов В. А. Методологические проблемы

психологии. Ярославль: МА ПН, 2006.

3. Пиаже Ж. Характер объяснения в психоло-

гии и психофизиологический параллелизм

// Фресс П., Пиаже Ж. Экспериментальная

психология. Вып. 1, 2. М.: Прогресс, 1966, С.

157-194.

УСТОЙЧИВАЯ КАРТИНА БУДУЩЕГО КАК

ФАКТОР АДАПТАЦИИ К СТРЕССУ

Д. И. Моторин (Санкт-Петербург)

В условиях качественного «ускорения ритма

истории» (Поршнев, 1989) и прогрессивного нарас-

тания частоты и интенсивности цивилизационных

кризисов (Назаретян, 2004; Панов, 2005) как фактор

адаптации к стрессу особое значение приобретает

адекватная картина будущих изменений окружаю-

щей среды.

В свою очередь, целостное представление че-

ловека о себе в будущем не может быть сформи-

ровано без адекватных представлений о будущем

развитии «актуальной» среды как части целостного

мира. Закон ускорения социального развития неяв-

но предполагает усложнение способов формирова-

ния картин будущего в общественном сознании.

Неадекватная картина будущего, как своего,

так и окружающего мира, может приводить, со-

гласно Л. А. Регуш (2003), к повышенной невроти-

зации, к росту ситуативной и личностной тревож-

ности, то есть снижать эффективность совладания

со стрессом. А. Маслоу (2002) отмечал, что картина

будущего является смыслообразующим фактором

в процессе самореализации человека и играет су-

щественную роль в поддержании его психического

здоровья. При несформированном или нарушенном

образе будущего растет вероятность возникновения

фобий, может проявляться синдром «выученной

беспомощности», цинизм в отношениях с людьми

и т. п. Отсутствие устойчивой картины будущего

приводит к тому, что фатализм становится u1089 сущест-

венным фактором при формировании мировоззрен-

ческих установок.

Будущее определяет актуальное настоящее

через субъективный выбор человека в любой ситу-

ПСИХОЛОГ ИЯ СО ВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ

ации, предполагающей оценку последствий такого

выбора. Совокупность представлений человека о

будущем, составляет его «концепцию завтрашне-

го дня» и своего места в нем. Она подталкивает к

совершению такого выбора, последствия которого

в наибольшей степени будут соответствовать субъ-

ективным представлениям человека о наиболее ве-

роятном и предпочтительном образе своей дальней-

шей жизни. Так, субъективная картина будущего

через призму случайных альтернатив с одной сто-

роны и субъективных выборов с другой связывает

объективно существующие в окружающем мире

тенденции в настоящем с нашими представления-

ми о вероятном и желательном состоянии вещей в

будущем.

Как же формируется эта субъективная картина

будущего, от целостности, адекватности и непроти-

воречивости которой во многом зависит успешность

адаптации человека ко все ускоряющимся измене-

ниям в большинстве сфер общественной жизни?

На заре становления человеческой цивили-

зации за формирование системы представлений о

будущем отвечали космологические мифы, содер-

жавшие первые концепции стадиальности или цик-

личности развития окружающего мира.

С появлением великих монотеистических ре-

лигий функция формирования и поддержания ус-

тойчивых представлений о будущем переходит к

церкви. И еще 500 лет назад церковь как социаль-

ный институт обладала практически полной мо-

нополией на формирование картины будущего как

отдельного человека, так и всего общества в целом.

Так, для христианской цивилизации историцист-

ская концепция второго пришествия как будущего

всего общества и концепция загробной жизни как

личного будущего человека разделялись подавляю-

щим большинством населения того времени.

В эпоху Возрождения появляется такая при-

нципиально новая форма общественного сознания

как «социально-философская утопия». Не считая

отдельных утопических произведений античных

философов различных школ, утопия как самостоя-

тельный жанр, описывающий социальный идеал и

предвосхищающий будущее устройство общества,

появился в начале 16 века, с выходом одноименной

книги Т. Мора. В последствии такие произведения

как «Левиафан» Т. Гоббса, «Город солнца» Т. Кам-

панеллы, «Новая атлантида» Ф. Бэкона, «История

севарамбов» Д. Вераса, «Фрейландия» Т. Герцки, в

некотором смысле и «Капитал» К. Маркса и многие

другие, в нормативном ключе формировали пред-

ставления ученой публики, а затем и широких масс,

о возможном и желательном будущем обществен-

ного развития.

В конце 19-го века в связи с широким рас-

пространением печати и развитием национальных

систем образования жанр социально-философской

утопии постепенно эволюционировал в особый вид

художественно-полемической литературы, а затем и

в научно-фантастическую литературу как самосто-

ятельный вид массового искусства. Значительную

роль в этом процессе сыграл Г. Уэллс, знаменитый

писатель-фантаст и одновременно активный сто-

ронник популяризации социальных утопий.

В течении 20-го века многочисленные произ-

ведения таких авторов как Г. Уэллс, Ж. Верн, А.

Беляев, Дж. Оруэлл, А. Кларк, Ф. Дик, Р. Шекли,

С. Лем, А. и Б. Стругацкие, С. Головачев и многих

других сформировали целостные и очень устойчи-

вые представления о перспективных проблемах че-

ловечества и их возможных решениях в будущем у

целых поколений читателей во всем мире.

Если научно-фантастическая литература, фор-

мируя в сознании читателя целостные и художест-

венно достоверные картины будущего, в основном

имела в качестве целевой аудитории относительно

высокообразованную, но ограниченную по числен-

ности научно-техническую и творческую интелли-

генцию, то перенос этих произведений на кино- и,

в последствии, телеэкраны, сделал этот процесс по-

истине массовым.

Такие великие произведения, как «Метропо-

лис» Ф. Ланга, «Альфавиль» Ж. -Л. Годара, «За-

водной апельсин» и «Космическая одиссея» С.

Кубрика, «Бразилия» Т. Гилиама, «Дюна» Д. Лин-

ча, «Сталкер» А. Тарковского, пресловутые «Звез-

дные войны» Дж. Лукаса и насквозь пропитанная

ведантической символикой «Матрица» братьев Э. и

Л. Вачовски, в разные годы оказали огромное вли-

яние не только на развитие кинематографа, но и на

формирование поистине массовых и достаточно

устойчивых представлений о возможном будущем

человеческой цивилизации.

Исторически наиболее поздними формами

конкретизации картин возможного будущего стали

профессиональные научно-прогностические иссле-

дования, результаты которых влияли на обществен-

ное сознание.

С этого момента предвидение будущего обрета-

ет формы собственно прогнозирования в современ-

ном смысле этого слова, то есть будущее начинает

отображаться как научно и теоретически обосно-

ванная и вероятностная, лишь одна из возможных,

картина развития любого объекта исследования.

Весьма условно начало этого этапа можно от-

считывать с 1949 года, момента основания «RAND

corporation» - первой из ставших известными «фаб-

рик мысли». Ориентированная в момент основания

на решение задач военно-стратегического прогно-

зирования в интересах ВВС США, RAND в пос-

Кострома, 16–18 мая 2007 г.

ледствии стала разработчиком и популяризатором

прогнозов развития самых разных проблем обще-

ственной жизни.

Сегодня по разным оценкам в мире насчиты-

вается более ста исследовательских организаций,

основным направлением деятельности которых яв-

ляется разработка и практическое «продвижение»

научных прогнозов в самых разных проблемных

областях развития современного общества.

Подобные организации влияют на формиро-

вание картин будущего в общественном сознании

двумя путями. Во-первых, через непосредственное

освещение в СМ И результатов прогнозных разрабо-

ток; во-вторых, что более важно для формирования

массовых представлений о будущем, – опосредо-

ванно, через общественно-политические организа-

ции. Именно политические партии и общественные

движения активно используют поисковые и норма-

тивные прогнозы различных «фабрик мысли» при

разработке своих политических программ, активно

влияя тем самым на формирование картин возмож-

ного и желательного будущего у своих сторонников

и избирателей. В качестве примера можно упомя-

нуть знаменитые первые доклады «Римского клуба»

в начале 1970-х, оказавшие огромное влияние на

развитие многочисленных экологических движений

и политических партий во всем мире и соответству-

ющих «алармистских» настроений у политического

истеблишмента и широких слоев общественности в

странах западной Европы и США.

Все шесть перечисленных источников пред-

ставлений о будущем играют сегодня различную

по значимости роль в процессе их закрепления в

общественном сознании. Новые формы, согласно

общенаучному принципу соответствия, не отменя-

ют старые, а лишь усложняют и обогащают этот

сложный процесс. Роль космологических мифов

в современном мире минимальна, идеологическое

влияние церкви в целом снижается, утопия же как

самостоятельный жанр практически утратила свое

значение в процессе создания представлений о бу-

дущем человеческой цивилизации. Основную роль

в этом процессе в современном мире играет научное

прогнозирование и художественные формы отобра-

жения возможных сценариев развития социума.

В связи с резким ростом объективной слож-

ности окружающего мира, с включением в процес-

сы его развития все новых и новых макросубъектов

влияния (среди них можно назвать ТНК, между-

народные и межправительственные организации,

НКО, новые виды СМ К и т. п. ) качественно воз-

растают субъективные трудности отдельного чело-

века в предвидении будущих изменений. Обычный

человек уже не способен самостоятельно формиро-

вать целостную картину будущего, даже на уровне

общих тенденций. И, соответственно, ему все слож-

нее становится вписать в эту картину представле-

ния о своем собственном будущем, что может резко

усложнять работу его адаптационных механизмов.

Поэтому сегодня подавляющее большинство людей

вынуждено пользоваться внешними источниками,

формирующими представления о будущем состоя-

нии мира, а не разрабатывать их самостоятельно.

При этом состояние «устойчивого u1085 неравнове-

сия» современного мира постоянно снижает гори-

зонт прогноза, то есть период упреждения выска-

зываний о возможном состоянии мира в будущем

все время уменьшается. Этот процесс усугубляется

тем, что, в связи с неуклонным снижением влияния

политических партий на развитие общественных

процессов в мире, их роль в формировании карти-

ны будущего также уменьшается. Таким образом,

на больших временных интервалах перестают быть

нереализуемыми самые, на первый взгляд, неверо-

ятные сценарии развития. Из этого следует нетри-

виальный вывод о том, что реальные черты будуще-

го состояния мира можно и даже необходимо искать

в различных художественных формах его отображе-

ния, не отягощенных строгой и достаточно ограни-

ченной методологией его научного исследования.

Таким образом, те целостные и яркие картины

будущего, которые транслируются и закрепляются

в общественном сознании через научно-фантасти-

ческую литературу и кинематограф, на длительных

отрезках времени оказываются более достоверны-

ми, а главное эффективными для адаптации к этому

будущему, чем профессиональные научные прогно-

зы.

Основными преимуществами таких форм за-

крепления картин будущего в массовом сознании,

будь то книга или кинофильм, является во-первых,

широчайший охват целевой аудитории; во-вторых,

контекстуальная целостность описываемой карти-

ны; и в-третьих, что немаловажно для ее устойчи-

вости – гораздо большая субъективная достовер-

ность и сила воздействия, чем у строгих научных

прогнозных разработок. Особо следует подчеркнуть

значимость непосредственной трансляции индиви-

дуальных моделей совладающего поведения через

образы эмоционально привлекательных героев ху-

дожественных произведений футурологической на-

правленности.

В связи с вышеизложенным становится оче-

видной возможность и необходимость подконтроль-

ного формирования в общественном сознании упо-

рядоченных представлений о будущих изменениях

в глобальном и локальном окружении современного

человека. Это позволит влиять на фундамент адап-

тационных механизмов с целью повышения устой-

чивости к воздействию многих стрессогенных фак-

торов в меняющемся мире.

ПСИХОЛОГ ИЯ СО ВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ

СОВЛАДАЮЩЕЕ ПОВЕДЕНИЕ В

ЗАЩИТНОЙ СИСТЕМЕ ЧЕЛОВЕКА

И. М. Никольская (Санкт-Петербург)

Исследование адаптации человека к трудным

ситуациям жизнедеятельности – одна из актуаль-

ных задач современной психологии. В последние

годы растет число работ, посвященных психологи-

ческой защите и совладающему (копинг) поведению

как важнейшим адаптационным процессам лич-

ности (Ташлыков, 1982, 1992; Анцыферова, 1994;

Грановская, 1997; Грановская, Никольская, 1999,

2000; Крюкова, 2002, 2005; Бодров, 2006; Lasarus,

1966, 1976; Plutchik, 1980; Perrez, Reicherts, 1992;

McWiliams, 1998). Действительно, когда происхо-

дит стрессовое событие, нарушается гомеостаз. Его

нарушение может быть вызвано характеристиками

стрессора либо их восприятием. Организм челове-

ка реагирует на воспринятое нарушение либо авто-

матическими адаптивными ответными реакциями,

либо адаптивными действиями, целенаправленны-

ми и потенциально осознанными. В первом случае

речь идет о неосознанном физиологическом и по-

веденческом реагировании, а также о включении

механизмов психологической защиты. Во втором

случае – об использовании осознанных стратегий

совладания.

Анализируя строение защитной системы че-

ловека, мы выделяем четыре основных уровня,

последовательно формирующихся в онтогенезе и

одновременно функционирующих у взрослого (Ни-

кольская, 2004).

1. Соматовегетативный (физиологический).

На этом уровне адаптация осуществляется посредс-

твом автоматических изменений в деятельности

различных систем организма (сердечно-сосудистой,

дыхательной, пищеварительной, выделительной,

эндокринной, нервной и вегетативной). Примером

такой адаптации служит соматовегетативный уро-

вень реагирования организма на вредности по В. В.

Ковалеву, характерный для детей в возрасте от 0 до

1 года.

2. Поведенческий (психомоторный) уровень.

Адаптация происходит в результате автоматическо-

го изменения объема и характера общей моторной

активности, изменений мимики, пантомимики, u1086 об-

щего рисунка поведения человека. Приспособление

на этом уровне иллюстрируют типичные для детей

преддошкольного и дошкольного возраста защит-

ные поведенческие реакции (отказ, оппозиция,

имитация, компенсация). Они позволяют ребенку

удовлетворить фрустрированные потребности в

безопасности и защищенности, любви и принятии,

социальном одобрении, повысить самооценку и са-

моуважение.

3. Уровень психологической защиты (бессо-

знательной психики). Здесь осуществляется инт-

рапсихическая адаптация посредством включения

психологических защитных механизмов, то есть

изменения обычного течения психических процес-

сов. Защитная переработка тревожной информа-

ции, поступающей в психику, приводит к ее игно-