Ростунов И.И. История Первой Мировой войны. Том 2
Подождите немного. Документ загружается.
Поражение у Гельголанда вызвало серьезную тревогу у германского высшего командования.
Гроссадмирал Тирпиц под впечатлением этого поражения в своих заметках писал: «Я очень
озабочен Гельголандским боем... Наши легкие морские силы недостаточны для таких
схваток. Если так пойдет дальше, они будут быстро уничтожены... Мне было особенно
горько сознавать, что гибель наших легких крейсеров оказалась ненужной и является
результатом неправильных тактических установок»{439}.
Вильгельм II приказал принять все меры к тому, чтобы в дальнейшем не допускать
внезапных нападений английского флота на Гельголандскую бухту. Он вновь запретил
выход крупным кораблям (включая и легкие крейсера) за пределы бухты без его разрешения.
Военные действия на Северном море в 1914 г. показали, что планы, разработанные
английским и германским командованиями, оказались нереальными. Английская блокада в
ее военном [419] аспекте не удалась. Немецкие корабли и даже целые соединения их
беспрепятственно выходили в море и действовали вплоть до английских берегов. Отдельные
германские рейдеры прорывали английскую блокаду и выходили на океанские
коммуникации противника. «Малая война» немцев также не достигла своей главной цели —
уравнения сил с флотом противника, несмотря на серьезные успехи подводных лодок и
активные действия крейсеров и миноносцев. Линейные силы обеих сторон избегали
решительных столкновений.
В кампании 1914 г. впервые выявились большие возможности подводных лодок в ведении
оперативной разведки, в действиях против боевых кораблей и торговых судов, а также
против военно-морских баз, что заставляло, например, английский флот, неоднократно
менять свою дислокацию и принимать спешные меры по противолодочной обороне баз.
Угроза нападения немецких лодок на блокадные силы вынуждала англичан пересматривать
систему дальней блокады и вносить изменения в состав используемых для нее сил.
Применение минного оружия в первой кампании войны не приняло широких размеров из-за
малого запаса мин. Английский флот оказался вообще не подготовленным к минной войне.
Англичане в 1914 г. ставили только оборонительные заграждения, израсходовав для них
2264 мины. Немцы же в отличие от противника больше половины количества выставленных
мин (1268 из 2273, т. е. 55,7%) поставили в активных заграждениях, у берегов Англии{440}.
Кампания 1914 г. подтвердила несостоятельность взглядов как английского, так и
германского командований по вопросам взаимодействия морских сил с сухопутными
войсками. Исходя из пресловутой теории Мэхэна и Коломба, обе стороны не планировали и
не готовились к совместным действиям. Однако бои на побережье Фландрии вынудили
англичан выделить некоторые силы на огневую поддержку фланга союзных войск.
Германский же флот совсем не привлекался для непосредственного содействия своим
войскам.
В ходе кампании выявились серьезные недостатки в организации боевого управления
военно-морскими силами сторон. Английское Адмиралтейство, взявшее на себя функции
главного командования силами на театре, ограничило командующих такими крупными
объединениями, как Гранд-Флит и Флот Канала, правом управления фактически только
отдельными боевыми действиями оперативно-тактического характера.
Командование германским Флотом открытого моря было еще больше ограничено в своих
действиях. Прямое вмешательство кайзера в дела флота, доходившее иногда до абсурда
(например, [420] запрещение легким крейсерам выходить в море без его личного
разрешения), а также излишняя опека со стороны морского генерального штаба лишали
командование инициативы и тем самым обрекали главные силы флота на пассивность.
Потери флотов в корабельном составе от воздействия всех видов оружия вместе с небоевыми
потерями (от столкновений, по навигационным и другим причинам) на Северном море в
1914 г. составляли: в английском флоте — 2 линейных корабля, 6 крейсеров, 1 крейсер-
авиаматка и несколько кораблей других классов; в германском флоте — 6 крейсеров, 9
эскадренных миноносцев и миноносцев, 2 тральщика, 5 подводных лодок{441}.
Средиземное море
Первейшей задачей французских и английских морских сил, как предусматривалось
последним соглашением, было уничтожение германских крейсеров «Гебен» и «Бреслау». От
этого зависела безопасность морских сообщений на Средиземном море, особенно перевозка
войск из Северной Африки во Францию. Однако англофранцузское командование не
спешило с действиями против немецких кораблей.
Объявление Германией войны против Франции застало «Гебена» и «Бреслау» у берегов
Сардинии. Ожидая начала войны, они готовились к нападению на алжирские порты,
служившие пунктами погрузки направляемых во Францию африканских войск. Но еще на
пути к берегам Африки командир отряда крейсеров контр-адмирал Сушон получил из
Германии приказ: немедленно уходить в Константинополь. Утром 4 августа крейсера все же
обстреляли алжирские порты Филиппвиль и Бон, выпустив по ним 103 снаряда. Огонь
длился всего несколько минут и причинил незначительные разрушения. Затем крейсера
спешно направились в Мессину (Сицилия) на пополнение запасов топлива для следования в
Турцию. 6 августа они снялись с якоря и взяли курс к Дарданеллам. Во второй половине дня
10 августа германские крейсера вошли в пролив. Ни французы, ни англичане не приняли
серьезных мер, чтобы перехватить неприятельские крейсера.
Французский флот в это время занимался обеспечением воинских перевозок из Северной
Африки, а английские силы охраняли Гибралтарский пролив и вход в Адриатическое море.
Забота англичан состояла в том, чтобы не дать возможности крейсерам противника
прорваться в Атлантику на океанские коммуникации или [421] войти в Адриатическое море
и присоединиться к австрийскому флоту, а то, что немецкие корабли уходили в Турцию для
действий против русского Черноморского флота, их весьма устраивало. Усиление турецкого
флота за счет германских крейсеров уменьшало угрозу захвата русскими Босфора, чего
страшно боялась Англия. Для англо-французского командования важно было также скорее и
без борьбы, которая не сулила легкой победы, освободиться от такого сильного противника,
каким являлся «Гебен». 16 августа немецкие крейсера подняли турецкие флаги и вошли в
состав флота Турции{442}. Контр-адмирал Сушон был назначен командующим германо-
турецким флотом.
Прибытие германских крейсеров в Константинополь ускорило вступление Турции в войну на
стороне Германии и Австро-Венгрии. Соотношение сил на Черном море изменилось в
худшую для русского флота сторону. Англо-французское командование, опасаясь выхода
германских кораблей в Средиземное море для действий на коммуникациях, вынуждено было
начать блокаду Дарданелл.
В немецкой, так же как в английской и французской военно-морской исторической
литературе{443}, переход германских крейсеров в Турцию изображается как прорыв. Однако
никаких оснований для такого утверждения нет. Прорывом принято называть такие
действия, которые сопряжены с преодолением противодействия со стороны противника.
Немецкие же корабли не встретили такого противодействия. Это был не прорыв, а переход в
сравнительно спокойной обстановке. Немцам выгодно было, конечно, показать
«героические» усилия своих кораблей, а англо-французам оправдать свое бездействие.
Одной из главных задач англо-французских морских сил на Средиземном море
командование считало блокаду австрийского флота, полагая, что последний намерен
развернуть действия на средиземноморских сообщениях. Однако оно ошибалось. В задачу
австрийского флота входила оборона своего побережья и действия против Черногории,
выступавшей на стороне Антанты. В ходе кампании 1914 г. англо-французы постоянно
держали свои силы в Отрантском проливе и совершили, кроме того, десять специальных
выходов в Адриатику, чтобы пресечь действия австрийского флота против Черногории
(обстрел и блокада побережья) и попытаться вызвать его на бой. Достичь этой последней
цели ему [422] не удалось, так как противник не хотел ввязываться в сражение с
превосходящими неприятельскими силами. Имели место лишь одиночные столкновения.
Так, австрийская подводная лодка 20 декабря атаковала и повредила один из лучших
французских линейных кораблей — «Жан Бар». Но этого оказалось достаточно, чтобы англо-
французы отказались от ближней блокады Отрантского пролива, заменив ее дальней.
Обе стороны взирали на Италию, сохранит ли она нейтралитет, а если нет, то на чьей стороне
выступит.
Действия германских крейсеров на океанских сообщениях
Германия для защиты своих колоний, а в случае войны для действий на океанских
сообщениях противника держала в заграничных водах крейсерскую эскадру вице-адмирала
Шпее в составе 2 броненосных и 3 легких крейсеров, 1 миноносца. Базой для эскадры
служил арендованный у Китая порт Циндао (бухта Киаочао). Кроме того, в Атлантическом
океане и у берегов Африки находились 3 легких крейсера и 4 мореходные канонерские
лодки{444}. Для действий на океанских путях немцы использовали также вспомогательные
крейсера (вооруженные пароходы). Еще до начала войны германские крейсера
рассредоточились по районам, где находились узлы наиболее оживленного движения
торговых судов, чтобы с получением сообщения о военных действиях незамедлительно
приступить к крейсерству.
Англия перед войной имела в заморских владениях несколько эскадр — южноафриканскую,
остиндскую, австралийскую, новозеландскую, канадскую и эскадру в южноазиатских водах,
а также несколько отрядов и одиночных кораблей, всего 2 линейных корабля, 1 линейный
крейсер, 3 броненосных и 16 легких крейсеров, 15 эскадренных миноносцев и миноносцев, 5
подводных лодок, 17 канонерских лодок{445}. Однако огромная протяженность океанских
коммуникаций и обширность театров потребовали от англичан в ходе боевых действий
выделить для защиты сообщений еще 5 крейсерских эскадр{446}. Эскадры направлялись в
определенные зоны, на которые были разбиты океанские театры. Боевыми действиями этих
сил английское Адмиралтейство руководило по радио.
23 августа 1914 г. в войну на стороне Антанты вступила Япония. Ее флот и сухопутные
войска начали операцию против Циндао [423] (блокада с моря и осада с суши),
закончившуюся 11 ноября капитуляцией немногочисленного немецкого гарнизона.
Германская эскадра на Тихом океане лишилась единственной своей базы.
Со вступлением в войну Япония послала в помощь англичанам против эскадры Шпее
несколько крейсеров. Для этой же цели были использованы и русские крейсера «Аскольд» и
«Жемчуг» (из состава Сибирской флотилии){447}.
Несмотря на огромное превосходство сил союзников, борьба с германскими крейсерами
оказалась весьма нелегкой и стоила немалых жертв. В 1914 г. она привела к двум серьезным
боевым столкновениям — 1 ноября у чилийского порта Коронель и 8 декабря у
Фолклендских островов. В бою у Коронеля эскадра Шпее в составе броненосных крейсеров
«Шарнгорст», «Гнейзенау» и легких крейсеров «Дрезден», «Нюрнберг» и «Лейпциг»
встретилась с английской эскадрой контр-адмирала Крэдока, состоявшей из броненосных
крейсеров «Гуд Хоуп» и «Монмут», легкого крейсера «Глазго» и вспомогательного крейсера
«Отранто». Результатом боя было потопление английских броненосных крейсеров. Легкий и
вспомогательный крейсера спаслись бегством{448}. Бой у Коронеля показал, что английское
командование не сумело организовать поиски эскадры противника более крупными силами.
Превосходство оказалось на стороне немецкой эскадры (как по количеству кораблей, так и
по весу бортового залпа). Контрадмирал Крэдок допустил в свою очередь грубую
тактическую ошибку — не вышел своевременно из боя и не оторвался от противника, хотя
для этого имел возможность. Поражение у Коронеля явилось одной из причин замены
начальника английского морского генерального штаба вице-адмирала Стэрди контр-
адмиралом Оливером. Стэрди был назначен командующим эскадрой, посланной для
уничтожения эскадры Шпее.
В бою у Фолклендских островов картина была иная. Английская эскадра Стэрди состояла из
линейных крейсеров «Инвинсибл», «Инфлексибл», броненосных крейсеров «Карнавон»,
«Корнуолл» и «Кент», легких крейсеров «Глазго» и «Бристоль», вспомогательных крейсеров
«Орама» и «Македония». Эскадра Шпее имела те же силы, что и у Коронеля. Превосходство
англичан было подавляющим. Бой закончился разгромом германской эскадры. Немцы
потеряли потопленными 4 крейсера и 2 вспомогательных судна. Только легкому крейсеру
«Дрезден» и госпитальному судну «Зейдлиц» удалось ускользнуть. Однако «Дрездену» не
долго пришлось действовать. 14 марта 1915 г. он был [424] потоплен у чилийского
побережья. Потери немцев в личном составе в результате разгрома эскадры составляли
только убитыми и утонувшими свыше 2100 человек. Погиб в бою и командующий эскадрой
вице-адмирал Шпее{449}. Тем не менее этот бой, по признанию самих англичан, не
представляет особого интереса с точки зрения военно-морского искусства, так как он
происходил при слишком большом неравенстве сил между кораблями разных классов.
Германская крейсерская эскадра перестала существовать, но действия немецких одиночных
рейдеров продолжались почти до конца войны.
Общие потери союзников за войну от действий крейсеров противника (в том числе от мин,
выставленных ими) составляли 7 кораблей (2 линкора, 2 легких и 2 вспомогательных
крейсера, 1 миноносец), 1 вспомогательное и 154 торговых судна (тоннажем около 600 тыс. т
брутто){450}.
Успехи германских крейсеров на сообщениях не оказали и не могли оказать существенного
влияния на ход войны в целом. Но немецким крейсерам удалось все же дезорганизовать до
известной степени торговое судоходство союзников, а главное, отвлечь на себя крупные
силы англичан с театра Северного моря и тем самым облегчить действия своего флота на
этом театре. В ноябре — декабре 1914 г. против германских крейсеров (2 броненосных, 6
легких и 12 вспомогательных) действовали на океанских театрах 3 линейных корабля, 4
линейных, 17 броненосных и до 40 легких и вспомогательных крейсеров союзников{451}.
Балтийское море
С началом войны Балтийский флот был подчинен командующему 6-й армией (генерал Фан-
дер-Флит), на которую возлагалась оборона Петрограда и побережья Финского залива.
Основные силы флота, как это было намечено планом, развернулись в устье Финского залива
в ожидании попытки противника крупными силами прорваться в залив. Но германский флот
не имел такого намерения. Наоборот, он сам ждал наступательных действий русского флота.
Однако, чтобы скрыть оборонительный характер своего плана войны на Балтике, немцы
приступили к демонстративным действиям и минным постановкам у русского побережья. 20
июля (2 августа) они выставили 100 мин у Либавы и обстреляли ее, хотя русских кораблей
уже не было там. Затем немцы поставили минное заграждение из 200 мин у входа в Финский
залив, на [425] меридиане м. Тахкона — м. Ганге. Но эти заграждения не произвели того
действия, на которое рассчитывал противник, так как они вскоре были обнаружены
русскими. 13 (26) августа германские легкие крейсера «Аугсбург» и «Магдебург» под
прикрытием трех эскадренных миноносцев предприняли попытку напасть на русский дозор в
устье Финского залива. Однако эта попытка дорого обошлась неприятелю. Крейсер
«Магдебург» наскочил па камни у о. Оденсхольм и сняться не смог. В тот же день русские
крейсера «Богатырь» и «Паллада» обнаружили и обстреляли его. Немцы подорвали свой
корабль. 57 человек из экипажа крейсера, в том числе его командир, были захвачены
русскими в плен. Водолазы, обследовавшие затонувший крейсер, извлекли два экземпляра
сигнальной книги и шифровальную таблицу, с помощью которой противник кодировал
радиограммы{452}. Один экземпляр сигнальной книги и копию шифровальной таблицы
русское командование передало англичанам{453}. Захват этих документов в значительной
степени облегчил союзникам ведение радиоразведки на морских театрах. Гибель
«Магдебурга» и другие неудачи немецких морских сил заставили германское командование
временно прекратить активные действия на Балтийском море.
Характер действий немцев в первый месяц войны показал, что они не собираются вводить
большие силы своего флота в Балтийское море и предпринимать крупные операции. В этой
обстановке русский флот мог действовать более активно. В начале сентября последовал
приказ командующего флотом, вносивший существенные изменения в оперативный план
1912 г., в соответствии с которым велись до сих пор боевые действия. Наряду с основной
задачей — не допустить прорыва германского флота в Финский залив, в приказе ставилась
задача — активизировать действия русского флота, распространив их на среднюю и южную
части Балтийского моря{454}. Базирование части сил флота было выдвинуто на запад. Обе
бригады крейсеров перешли в Лапвик (Финляндия), 1-я минная дивизия ушла из Ревеля в
Моонзунд (рейд Вердер), а 2-я минная дивизия — в Або-Аландский район (рейд о.
Эре){455}.
В сентябре — октябре крейсера и миноносцы совершили несколько разведывательных
походов в среднюю часть моря. У Либавы и Виндавы были выставлены минные
заграждения. Эти действия русского флота обеспокоили германское командование. Сначала
оно установило крейсерские дозоры к западу и востоку от о-ва Готланд, а затем возобновило
демонстративные действия. Из Северного моря в Балтийское были переброшены крупные
силы Флота открытого моря{456}. [426]
Во второй половине сентября противник предпринял вторую крупную демонстрацию: на
этот раз попытку высадить демонстративный десант в составе одной бригады войск на
Курляндское побережье, между Либавой и Виндавой. Целью десанта было отвлечь внимание
русского командования и сорвать переброску русских войск из Северной Польши в
Галицию. Для операции были привлечены две эскадры линейных кораблей (14 линкоров),
крейсера, эскадренные миноносцы, тральщики. Возглавлял операцию командующий
морскими силами на балтийском театре гроссадмирал принц Генрих Прусский{457}.
10 (23) сентября большая часть выделенных сил и несколько транспортов с войсками
сосредоточились в районе Виндавы. Однако высадка не состоялась. Пока шли приготовления
к ней, германское командование получило агентурные сообщения из Швеции о том, что в
Датских проливах появились крупные силы английского флота{458}. 12 (25) сентября
командующий операцией получил приказ свернуть ее и кораблям немедленно следовать в
Киль{459}.
Более опасными для русских кораблей оказались подводные лодки противника. 28 сентября
(11 октября) немецкая лодка [427] «U-26» атаковала и потопила со всем личным составом
крейсер «Палладу», возвращавшийся вместе с «Баяном» из дозора{460}.
Однако угроза неприятельских подводных лодок не парализовала русский флот. В октябре
командование флотом разработало план активных минных постановок в южной части моря,
где проходили жизненно важные для Германии коммуникации, по которым осуществлялась
перевозка из Швеции железной руды (до 6 млн. т в год) и другого стратегического сырья. До
конца первой военной кампании было выставлено 14 минных заграждений (всего 1598 мин).
В постановках участвовали эскадренные миноносцы, минные заградители «Амур» и
«Енисей», крейсера «Рюрик», «Россия», «Адмирал Макаров», «Олег» и «Богатырь»{461}.
Активные минные заграждения русского Балтийского флота в значительной степени
нарушили морские сообщения противника, заставили германское командование отказаться
от намеченных им операций и все внимание обратить на борьбу с минной опасностью. На
русских минах немцы потеряли в 1914-1915 гг. броненосный крейсер «Фридрих Карл», 4
тральщика, 2 или 3 сторожевых корабля и 14 пароходов. Кроме того, в результате подрыва
получили повреждения крейсера «Аутсбург» и «Газелле», 3 миноносца и 2 тральщика{462}.
Этот результат был достигнут благодаря тщательной подготовке сил, своевременной и
точной разведке оперативной обстановки, скрытности и внезапности действий, а также
исключительно удачному выбору мест минных постановок на коммуникациях противника.
Наряду с активными постановками русские продолжали усиливать оборонительные
заграждения.
Немцы в кампанию 1914 г. выставили 8 заграждений: 4 оборонительных и 4 активных.
Таким образом, использование минного оружия на Балтийском театре приняло широкие
размеры уже в первую кампанию войны. Особенно характерно это для русского флота, о чем
свидетельствует табл. 21.
Как видно из таблицы, русский флот выставил в оборонительных и активных заграждениях в
4,8 раза больше мин, чем германский, и на 687 мин больше общего количества мин (4537),
поставленных англичанами и немцами на Северном море в 1914 г. Миннозаградительные
операции были одним из главных видов боевой деятельности русских морских сил на
Балтийском море [428] в кампанию 1914 г. Русские моряки явились пионерами массового
использования минного оружия и внесли крупный вклад в искусство минной войны.
Таблица 21. Минные постановки на Балтийском море в кампанию 1914 г.*
Количество мин
Русский флот
Оборонительные заграждения
На Центральной позиции 3284
у курляндского побережья 342
Итого 3626
Активные заграждения
Южная часть моря 1598
Всего 5224
Германский флот
Оборонительные заграждения у входа
в Нильскую гавань и в Датских проливах
592
Активные заграждения .
У Финского залива 200
У курляндского побережья 100
В Ботническом заливе 200
Итого 500
Всего 1092
* Для таблицы использованы данные, содержащиеся в трудах: Л. Г. Гончаров, Б. А. Денисов.
Использование мин в мировую империалистическую войну 1914-1918 гг , стр. 13-14; «Флот в
первой мировой войне», т. I, стр. 144-145; «Морской атлас» т 3, ч. I, л. 38.
Главным итогом кампании 1914 г. для русского Балтийского флота был переход от
пассивного ожидания противника на Центральной минноартиллерийской позиции в устье
Финского залива к активным действиям на всем Балтийском море. Активные минные
постановки в южной части моря осенью и зимой 1914/15 г. вынудили немцев отказаться
даже от демонстративных действий, которые служили прикрытием оборонительного
характера их оперативного плана. Инициатива в ведении боевых действий на театре перешла
к русскому флоту, хотя немцы не хотели этого признать ни тогда, ни позже{4б3}.
Итоговые потери в кораблях и судах за кампанию 1914 г. составляли: в русском флоте — 1
легкий крейсер, 2 миноносца, [429] 3 тральщика и 2 судна; в немецком флоте — 2 крейсера, 3
миноносца, 1 тральщик и 9 судов. Кроме того, у немцев были повреждены 2 крейсера, 1
миноносец и несколько судов{464}.
Первая кампания войны выявила у обеих сторон ряд недостатков в боевой подготовке и
материально-техническом снабжении флотов, а также в оборудовании театра. Недостатки
эти частично были устранены в ходе подготовки к следующей кампании.
Черное море
Боевые действия на Черном море начались вероломным (без объявления войны) нападением
германо-турецких морских сил на русские базы и порты. Рано утром 16 (29) октября они
обстреляли Одессу, Севастополь, Феодосию и Новороссийск.
В нападении на Одессу участвовали два турецких эскадренных миноносца «Гайрет» и
«Муавенет». Пользуясь внезапностью набега, вражеские корабли потопили канонерскую
лодку «Донец» и нанесли повреждения заградителю «Бештау», канлодке «Кубанец», 4
пароходам, портовым сооружениям, а также сахарному [430] заводу и трамвайной станции в
городе; имелись человеческие жертвы{465}.
Набег на Севастополь совершил линейный крейсер «Гебен» в сопровождении двух
эскадренных миноносцев. Подойдя почти вплотную (на 45 кабельтовых) к входу в Северную
бухту, он за 17 минут выпустил залпами по Севастополю 47 штук 280-мм и 12 штук 152-мм
снарядов. Три снаряда попали в линейный корабль «Георгий Победоносец» и два снаряда в
береговые батареи. На линкоре был выведен из строя один котел. Ответный огонь вели 8
батарей и «Георгий Победоносец». Но последний из-за плохой видимости в тумане успел
произвести лишь три выстрела. Береговые батареи вели стрельбу до предельных дистанций,
израсходовав 360 снарядов калибром до 280 мм.
При отходе от Севастополя немецкий крейсер напал западнее м. Херсонес на русские
дозорные миноносцы и заградитель «Прут», возвращавшийся из Ялты в Севастополь.
Эскадренный миноносец «Лейтенант Пущин» получил тяжелые повреждения, а на «Пруте»
вспыхнул сильный пожар и его команда вынуждена была затопить судно, так как возникла
прямая угроза взрыва 710 мин, находившихся на борту. Неприятельские миноносцы, [431]
бывшие с «Гебеном», подобрали из воды и захватили в плен 75 человек из команды
«Прута»{466}.
Феодосия подверглась обстрелу турецкого легкого крейсера «Гамидие», выпустившего по
порту и городу 150 снарядов, в результате чего возникли пожары в портовых складах и
железнодорожном депо. Обстрел Новороссийска производили германский легкий крейсер
«Бреслау» и турецкий минный крейсер «Верк». По городу было выпущено свыше 300
снарядов, которые разрушили радиостанцию, повредили несколько пароходов,
нефтецистерну, зерновые склады{467}.
Помимо обстрелов вражеские корабли выставили минные заграждения у Одессы (28 мин),
Севастополя (60 мин) и у входа в Керченский пролив (60 мин). На минах, поставленных у
пролива, в тот же день подорвались и затонули русские пароходы «Казбек» и «Ялта»{468}.
После обстрела и постановки мин корабли противника направились к Босфору. Днем 16 (29)
октября на поиск их вышли основные силы русского флота (5 линейных кораблей, 3
крейсера и несколько эскадренных миноносцев). До 19 октября (1 ноября) они крейсировали
в юго-западной части моря и, не обнаружив противника, возвратились в Севастополь.
Так безнаказанно удалось германо-турецкому флоту совершить набег на русские военно-
морские базы и порты.
Высшее русское военное командование забыло уроки Порт-Артура. Желая, чтобы Турция
сохраняла как можно дольше нейтралитет, который на деле был фиктивным, оно обрекло
командование флота на пассивность. Без разрешения верховного главнокомандующего
Черноморский флот не имел права выходить далеко в море и даже вести разведку военными
кораблями в южной части театра. Только после нападения противника командующий
флотом получил свободу действий. Командование флота, в свою очередь, проявило
исключительную беспечность, не организовав заблаговременно оборону портов и баз с
моря{469}. Между морскими и сухопутными начальниками не было согласованности в
действиях в случае нападения противника. [432]
В этой обстановке вероломное нападение германо-турецкого флота могло привести к более
значительным последствиям, если бы неприятельское командование не распылило сил по
нескольким далеко отстоявшим друг от друга объектам. Первоначальные расчеты
противника на ослабление русского Черноморского флота не оправдались.
После набега вражеских кораблей командование русского флота зашевелилось. Были
приняты меры по усилению обороны побережья. В Севастополе объявлено осадное
положение. Начались постановки оборонительных минных заграждений. В ноябре —
декабре в районе Одессы, у входа в Днестровский лиман, в Киркинитском заливе, у
Севастополя, в Керченском проливе и у кавказского побережья было выставлено 4423
мины{470}. Была усилена также береговая артиллерия на театре, особенно в Батуме,
который до войны имел слабую защиту.
Одновременно с оборонительными мероприятиями Черноморский флот развернул действия
на морских сообщениях противника. Эти сообщения проходили вдоль анатолийского
побережья и имели для Турции первостепенное значение, поскольку сеть железных и
грунтовых дорог была развита слабо. По ним доставлялись из Зонгулдака в Босфор уголь и
различного рода сырье и осуществлялись воинские перевозки с запада на восток, к линии
сухопутного фронта. Целью действий русского флота было не только прервать морские
коммуникации, но и заблокировать вражеский флот в Босфоре, если же он попытается
прорваться в море, навязать ему бой.
До конца 1914 г. эскадра Черноморского флота совершила шесть выходов на сообщения
противника в южной части моря. Первый такой выход был предпринят 22-25 октября (4-6
ноября). Результатом его явились постановка минного заграждения (240 мин) у Босфора,
обстрел порта Зонгулдак и потопление 5 транспортов{471}.
Второй выход эскадры 2-5 (15 — 18) ноября был связан с обеспечением минных постановок
батумским отрядом заградителей («Константин», «Ксения») у юго-восточной Анатолии.
Заграждения (всего 400 мин) были выставлены у Трапезунда, Платаны, Унье и
Самсуна{472}. Кроме того, корабли обстреляли портовые сооружения Трапезунда. 5 (18)
ноября при возвращении в Севастополь эскадра встретила у м. Сарыч (Крым) крейсера
«Гебен» и «Бреслау», посланные противником с целью перехватить часть кораблей русской
эскадры. Произошло первое боевое столкновение на Черном море. Русская эскадра (5
линейных [433] кораблей, 3 крейсера, 13 миноносцев) шла в обычном походном порядке:
линейные корабли в кильватерной колонне, крейсера в дозоре, а эскадренные миноносцы
сзади линейных кораблей.
В 12 часов 10 минут 5 (18) ноября неподалеку от м. Сарыч показались из тумана
неприятельские крейсера. Головной русский линейный корабль «Евстафий» сразу же
повернул влево, чтобы привести противника на курсовой угол 90°, обеспечивавший [434]
наиболее эффективное использование орудий главного калибра. За ним последовали
остальные линейные корабля. В 12 часов 21 минуту «Евстафий» с дистанции 40 кабельтовых
открыл по «Гебену» огонь из носовых 305-мм орудий и первым же залпом накрыл его,
вызвав на нем пожар. Немецкий крейсер немедленно лег на параллельный курс с русской
эскадрой и ответил «Евстафию» огнем из всех пяти башен. Но только при третьем залпе он
смог попасть двумя снарядами в русский корабль» В дальнейшем «Гебен» добился еще двух
попаданий в «Евстафий». В 12 часов 35 минут он резко отвернул вправо и скрылся в тумане.
Стрельба прекратилась. Бой продолжался 14 минут. В бою приняли участие также линейные
корабли «Иоанн Златоуст», «Три Святителя» и «Ростислав» (стрелял по «Бреслау»), но их
огонь оказался недейственным, так как они вели стрельбу с неверной установкой прицела (60
кабельтовых).
Таким образом, бой фактически свелся к поединку двух кораблей. Русские корабли не стали
преследовать противника, опасаясь мин, которые могли поставить при отходе немецкие
крейсера. Да и бесполезно было это делать ввиду значительного превосходства
неприятельских кораблей в скорости хода.
За 14 минут боя линейные корабли русской эскадры выпустили по «Гебену» 34 305-мм
снаряда и несколько десятков снарядов среднего калибра. Вражеский крейсер получил 3
попадания 305-мм снарядов и 11 попаданий снарядов калибром 203 и 152 мм. На нем было
убито 105 и ранено 59 человек. Для ремонта крейсера потребовалось две недели.
«Гебен» сделал 19 выстрелов из 280-мм орудий и добился 4 попаданий в «Евстафий»,
которые вызвали повреждения казематов и вспомогательных механизмов. Потери русских
составляли 33 человека убитыми и 25 ранеными{473}.
Противнику и на этот раз не удалось осуществить свой замысел. Его крейсера встретились не
с одиночными кораблями или слабым соединением, а с целой эскадрой. После
кратковременного боя ввиду превосходства русской эскадры они прекратили огонь и
поспешно удалились. Но бой у м. Сарыч еще раз показал командованию Черноморского
флота, что плавание кораблей одиночно или малыми отрядами весьма опасно. Исправление
повреждений, полученных «Еестафием», приостановило на время действия сил флота на
морских сообщениях противника. Германо-турецкий флот в это время активизировал свои
действия. Однако это продолжалось недолго. 19 ноября (2 декабря) русская эскадра вновь
вышла в море. В декабре у Босфора было выставлено еще 607 мин, произведены обстрелы
турецких портов. [435] 13 (26) декабря на минах, поставленных у Босфора, подорвался и
вышел из строя на 4 месяца крейсер «Гебен»{474}.
Важное значение в конце кампании 1914 г. имели действия Батумского отряда кораблей,
который в декабре был усилен эскадренными миноносцами «Жаркий» и «Живой». Отряд
поддерживал огнем корабельной артиллерии приморский фланг Кавказской армии,
обеспечивал высадку диверсионных десантов в тыл противника, пресекал переброску
подкреплений и снабжения для турецких войск из Трапезунда. Все эти действия помогли
русским войскам перейти в наступление и отбросить неприятеля за государственную
границу.
Моряки Черноморского флота и воины русской армии в 1914 г. сражались также на Дунае. В
начале войны обратилась к России за военной помощью Сербия. Она просила доставить
стрелковое оружие, в котором ощущалась острая нужда, послать специалистов-минеров и
минно-торпедное оружие для борьбы с речными силами противника, а также инженерные
подразделения для устройства переправ через Дунай и его притоки. Просьба Сербии была
удовлетворена. В августе 1914 г. было направлено на Дунай специальное соединение —
Экспедиция особого назначения (ЭОН) под командованием капитана I ранга Веселкина. В
состав экспедиции входили: отряд боевых и транспортных судов, отряд заграждений, отряд
защиты Железных Ворот{475}, инженерный отряд и различные береговые
подразделения{476}.
Экспедиция особого назначения оказала весьма существенную помощь сербским
вооруженным силам в борьбе с противником в бассейне Дуная. Минные, сетевые и другие
заграждения, береговые установки и артиллерийские батареи в значительной степени
ограничили действия австро-венгерской речной флотилии. 10 (23) октября на русских минах
подорвался и погиб неприятельский флагманский монитор «Темеш»{477}. Создание речных
переправ позволило сербскому командованию своевременно маневрировать своими силами в
ходе боевых действий. В Сербию было доставлено 113120 винтовок, 93 млн. патронов, 6
радиостанций и другое военное имущество{478}. Все это помогло сербам выдержать в 1914
г. наступление превосходящих сил противника, а на ряде участков даже заставить
австрийские войска отступить.
Действия германо-турецких кораблей после вероломного нападения на русские базы и порты
сводились в основном к [436] обеспечению своих морских сообщений. Главной их заботой
было не дать русским морским силам закупорить Босфор. Вместе с тем они не отказывались
от новых набегов на русское побережье и других действий. Так, легкие крейсера «Бреслау» и
«Гамидие» в ноябре обстреляли Поти и Туапсе, а линейный крейсер «Гебен» 28 октября (10
ноября) перерезал кабель Севастополь — Варна, в декабре обстрелял Батум. 24 ноября (7
декабря) турки высадили диверсионный десант близ Аккермана, который был, однако, сразу
же уничтожен русскими.
Подводя итоги кампании 1914 г. на Черном море, следует отметить, что ни та, ни другая
сторона не добилась главной цели — изменить соотношение сил на театре в свою пользу.
Потери, понесенные флотами, коснулись лишь второстепенных кораблей (старые канлодки,
вспомогательные заградители).
Главным содержанием боевой деятельности русского флота в кампании 1914 г. были
оборона своего побережья и действия на морских сообщениях противника. Однако из-за
неимения баз в юго-западной части моря русским кораблям пришлось действовать в составе
эскадры, которая не могла беспрерывно находиться в крейсерстве. Пробыв несколько дней в
море, она возвращалась в Севастополь для принятия топлива и запасов. Этим пользовался
противник и усиливал перевозки. На эффективности действий эскадры сказывалось также
отсутствие систематической оперативной разведки на театре, для ведения которой у флота не
было необходимых сил.