Романова Е.В. Путь к войне. Развитие англо-германского конфликта 1898-1914 гг

Подождите немного. Документ загружается.

силу. Программа Адмиралтейства в глазах Форин оффис таила в

себе опасность того, что «требования британской мировой поли-

тики и интересов будут принесены в жертву плану концентрации

в целях обороны против нападения, которого, по всей вероятно-

сти, нельзя ожидать еще в течение нескольких лет»

. Требова-

ния, высказанные ведомством иностранных дел Адмиралтейству,

дают картину поистине глобального характера интересов Британ-

ской империи. Во-первых, с точки зрения Форин оффис, заслу-

живал самого тщательного рассмотрения вопрос о возможности

сократить силы Средиземноморского флота без ущерба для инте-

ресов Британской империи. Британские суда были необходимы у

берегов Константинополя, Крита, у побережья Египта. Неприем-

лемым являлся отказ от церемониальных или дружеских миссий,

выполняемых военными кораблями. Огромное политическое зна-

чение имело присутствие британских военно-морских сил в Пер-

сидском заливе и у берегов Маската. Небольшие суда нужны бы-

ли на реке Янцзы и Западной реке и более крупные - у побережья

Китая. Нестабильность в Османской империи, Китае, республи-

ках Южной и Центральной Америки, Африке требовала постоян-

ного морского присутствия Великобритании для защиты собст-

венных интересов.

Форин оффис подверг критике позицию военно-морского

ведомства во время недавнего землетрясения в Чили. Поблизости

не было британского судна, а просьба английских дипломатов

направить корабль к побережью Чили была оставлена без ответа

Адмиралтейством. В результате «величайшая морская держава»

вынуждена была просить морские власти США обеспечить защи-

ту британских граждан и интересов. Еще одной иллюстрацией

недостаточности количества британских военных судов в ино-

странных водах являлось от сутствие кораблей у берегов Занзиба-

ра, в период, когда ситуация там грозила подрывом существо-

вавшего порядка. Британское военное судно, которое могло бы

понадобиться в критический момент, находилось в десяти днях

пути.

Авторы меморандума 1907 г. призывали увеличить числен-

ность британских кораблей в местах рыбного промысла в Север-

NA. Cab. 37/84 № 77. Foreign Office Memorandum. Proposed Reduction of HM

ships. 25/10/1906.

ной Америке, в Вест-Индии, Ванкувере, с тем чтобы в случае на-

добности можно было направить военный корабль к западному

побережью Центральной или Южной Америки. Необходимо бы-

ло военное судно у восточного побережья Африки. Требовалось

сохранить военное присутствие в Красном море, у берегов Крита,

Александрии и других портов Средиземного моря

Тем не менее эти возражения не остановили деятельности по

сосредоточению сил флота в водах метрополии. Еще к концу

1906 г., как отмечает Д.В. Лихарев, завершилась передислокация

основных сил флота, направленная против Германии. Произошло

сокращение эскадренных броненосцев первой линии в Средизем-

ном море с 12-ти до 8-ми, и в то же время их число в метрополии

возросло с 8-ми до 17-ти. Таким образом, 75 % от общего числа

броненосцев и броненосных крейсеров, находившихся в распо-

ряжении Великобритании, было сосредоточено против

Германии

. (См.: Приложение. Таблица 3.)

В морском соперничестве были сфокусированы многие ас-

пекты англо-германского противостояния. Начало строительства

мощного военно-морского флота в Германии стало импульсом,

придавшим новое направление развитию двусторонних отноше-

ний. Именно этот вопрос стал ключевым в осознании британски-

ми политическими, военными деятелями и обществом в целом

конфликта с Германией. Развитие морского соперничества отра-

зило смену приоритетов британской внешней политики - пере-

мещение центра конфликта в Европу, в Северное море, начало

постепенного ухода Великобритании из других регионов. Однако

это процесс происходил непросто. Он постепенно подчинял, но,

безусловно, не исключал иных интересов Британской империи.

Наращивание морских вооружений стало одним из проявлений

конфликта, однако и та, и другая сторона понимали, что лишь

посредством столкновения на море невозможно добиться его ре-

шения. Так, адмирал А. Вильсон писал, что англо-германская

война без участия других держав маловероятна, поскольку ни

один из противников не может нанести существенный ущерб

NA. Cab. 37/89 № 74. Foreign Office Memorandum. 25/07/1907.

Лихарев Д.В. Гонка... С. 541; Лихарев Д.В. Эра адмирала Фишера. Политиче-

ская биография реформатора британского флота. Владивосток, 1993. С. 198.

другому

. План Тирпица (по крайней мере, на начальном этапе)

предполагал осуществление политического давления на Велико-

британию, а не войну. Характер противостояния, центром кото-

рого становилась Европа, неизбежно ставил вопрос о его месте в

системе европейских противоречий и об особенностях его разви-

тия в рамках общеевропейского конфликта.

§2. Великобритания и Германия

в системе европейских союзов

на рубеже XIX--XX вв.

Любой конфликт невозможно рассматривать обособленно от

той системы международных отношений, в которой он протекает.

Очевидно, что внешняя политика Великобритании и Германии в

период, предшествовавший Первой мировой войне, диктовалась

не только существованием и развитием двустороннего конфлик-

та, но и наличием других противоречий и интересов. Именно весь

комплекс этих противоречий и интересов определял модель по-

ведения государства в конфликте и границы возможностей при-

бегнуть к тем или иным способам его регулирования. Он обу-

словливал специфику создаваемых политических группировок

великих держав и характер взятых на себя в их рамках обяза-

тельств.

Конец XIX - начало XX в. стал периодом перегруппировки в

европейской политике. К этому времени подверглась существен-

ному изменению система союзов, созданная Бисмарком в 1870-

е - 1880-е гг. Призванная обеспечить ведущее положение Герма-

нии в европейских делах, она покоилась на ряде договоров и со-

глашений, заключенных между великими державами

. К ним

относятся германо-австрийский договор 1879 г., договор с Ита-

лией 1882 г., подписание которого завершило формирование

Тройственного союза, секретное соглашение 1881 г., подписан-

ное Австро-Венгрией, Германией и Россией, возобновлявшее

Союз трех императоров. Кроме того, Германия сохраняла друже-

The Papers... Vol. II. P. 454-455.

Сказкин С.Д. Конец австро-русско-германского союза. М., 1974. С. 40-103.

ственные связи с Англией, отчасти закрепленные соглашением

последней с союзниками Германии, Австро-Венгрией и Италией,

о поддержании статус-кво на берегах Средиземного, Черного,

Эгейского и Адриатического морей и на побережье Северной

Африки. Хотя Великобритания вольно трактовала свои обяза-

тельства, оговорив право устанавливать характер отношений со

своими партнерами в зависимости от обстоятельств

, это согла-

шение, оформившее Средиземноморскую Антанту, могло рас-

сматриваться как направленное против России на Востоке и

против Франции на Западе.

Подобная ситуация позволяла Германии фактически изоли-

ровать Францию, предотвратить создание антигерманских коали-

ций и претендовать на роль арбитра в европейской политике.

Этому способствовало наличие существенных англо-русских и

австро-русских противоречий. Возможность играть на этих про-

тиворечиях в значительной степени объяснялась, по мнению ис-

следователя истории международных отношений конца XIX в.

С.Д. Сказкина, малой заинтересованностью Германии в балкан-

ских и ближневосточных делах, т.е. в проблемах того региона, в

котором сталкивались интересы Австро-Венгрии, Великобрита-

нии и России

. При этом Германия всячески поощряла обостре-

ние англо-русских отношений, считая, что Великобритания в раз-

витии своего конфликта с Россией должна идти впереди Австро-

Венгрии. Англо-австрийское сближение, отраженное в договорах

о Средиземноморской Антанте, позволяло Германии надеяться на

возможность сохранения нейтралитета в случае конфликта между

Россией и англо-австрийским союзом

'. Берлин не желал идти на

значительное ухудшение отношений с Петербургом ради удовле-

творения притязаний Вены. Характерно замечание занимавшего

пост статс-секретаря по иностранным делам Герберта Бисмарка,

сделанное им в марте 1887 г., что Германия «не в состоянии в

восточных делах отождествлять себя с Австрией или оказывать

ей материальную помощь при каких-либо осложнениях в Болга-

рии или на Черном море»

. Как справедливо заметил

BD. Vol. VIII. №1. Memorandum on the Anglo-Italian and Anglo-Austrian

Agreements of 1887. 01/07/1902.

Сказкин С.Д. Указ. соч. С. 44.

Там же.

GP. Bd. IV. № 899. Herbert von Bismark an Prinzen Heinrich VII. Reuss.

С.Д. Сказкин, «Союз Центральных держав имел силу на случай

нападения России... и защищал австро-венгерскую монархию, а

не ее восточную политику»

Однако сохранение той роли, которую Германия пыталась

играть в 1880-е гг., стало затруднительным уже в 1890-е гг. Бал-

каны и Ближний Восток приобретали для нее самостоятельное

значение, непримиримость австро-русских противоречий привела

к краху Союза трех императоров, франко-русское сближение,

оформленное соглашениями 1891-1893 гг., осложняло для Гер-

мании задачи управления европейской политикой. Парадоксаль-

но, но возникновение франко-русского союза стало отчасти след-

ствием дипломатического курса, принятого после отставки Бис-

марка.

Возможность создания подобной комбинации рассматрива-

лась и «железным канцлером», и военными кругами Германии.

Планы Германского Генерального штаба после франко-прусской

войны предполагали ведение войны на два фронта против России

и Франции. В этих условиях потенциальной союзницей могла

оказаться Великобритания. Однако зондаж позиции Лондона по

вопросу о союзе еще в период канцлерства Бисмарка не давал

результатов - Англия не желала отказываться от своей политики

«блестящей изоляции». В сложившейся ситуации курс, направ-

ленный на поддержание Союза трех императоров, каким бы шат-

ким он ни был, снижал для Германии риск создания франко-

русской коалиции. Даже после австро-русского разрыва в резуль-

тате Болгарского кризиса 1885 г. Бисмарк не порвал нить, связы-

вавшую Берлин с Петербургом, заключив в 1887 г. так называе-

мый «договор перестраховки». Тем не менее считая войну на два

фронта неизбежной, преемник Бисмарка на посту канцлера

Л. фон Каприви отказался от продления перестраховочного дого-

вора и сделал ставку на сближение с Великобританией. Свиде-

тельством дружественных отношений между двумя странами

стал договор 1890 г. об обмене германского острова Занзибар на

принадлежавший Великобритании Гельголанд. Этот поворот во

внешней политике Германии подтолкнул Россию к установлению

союзнических отношений с Францией.

Сказкин С.Д. Указ. соч. С. 103.

В качестве методов достижения своих целей на международ-

ной арене германские политические и военные деятели рассмат-

ривали как войну на два фронта, стратегия которой продолжала

разрабатываться Генеральным штабом, так и дипломатию. Наде-

жды на успехи последней были связаны с оценкой характера анг-

ло-французских и англо-русских противоречий. Они представля-

лись столь глубокими, что Берлин видел в Великобритании сво-

его естественного союзника против блока России и Франции, ес-

ли не формального, то такого, чьи интересы несовместимы с це-

лями врагов Германии. Однако отставка Каприви в 1894 г. приве-

ла к корректировке внешнеполитического курса. С одной сторо-

ны, это проявилось в том, что в Германии вновь заговорили о

возрождении Союза трех императоров, а с другой - в активиза-

ции колониальной экспансии, что неизбежно сужало поле для

англо-германского сближения. Приход на пост статс-секретаря по

иностранным делам Б. фон Бюлова в 1897 г. знаменовал переход

Германии к «мировой политике». Несмотря на это, в качестве га-

рантии сохранения доминирующего положения в Европе в тот

период Германия продолжала рассматривать возможное столкно-

вение между Великобританией и Россией, при котором, как в

1899 г. писал влиятельный германский политик

Ф. фон Голыитейн, «ни одна из больших заинтересованных

групп, ни англичане, ни русские не хотели бы иметь Германию

против себя»

, и которое, безусловно, давало Берлину значи-

тельные преимущества и возможность для дипломатического

давления как на одну, так и на другую державу. На протяжении

последующих лет вплоть до Первой мировой войны в Германии

сохранялась надежда на непримиримость англо-русских проти-

воречий, германская дипломатия неоднократно пыталась, хотя в

большинстве случаев безуспешно, сыграть на них как до, так и

после заключения англо-русской Антанты. Русский посол в Бер-

лине Н.Д. Остен-Сакен в письме министру иностранных дел

В.Н. Ламздорфу характеризовал курс Бюлова как «политику ба-

лансирования» между Англией и Россией

. Таким образом, Гер-

HolsteinF. F.v. Holstein Lebensbekenntniss in Briefen an eine Frau. Berlin, 1932.

S. 193. Цит. по: Ерусалимский A.C. Указ. соч. С. 515.

АВПРИ. Ф. 138. Секретный архив министра. Д. 201. Л. 13 (об). Остен-Сакен -

Ламздорфу. 14/03/1902.

мания стремилась обеспечить за собой относительную свободу

действий на международной арене. В разные годы в германском

руководстве обсуждались проекты союза то с одной, то с другой

из этих держав, однако вопрос о том, насколько далеко оно было

готово зайти в сближении с каждой из них, остается дискуссион-

ным в исторической литературе.

Перспективы заключения союза с Великобританией обсуж-

дались в Германии в связи с инициативой британского министра

колоний Дж. Чемберлена весны 1898 г. Он говорил о целесооб-

разности заключения военно-политического договора и присое-

динения Англии к Тройственному союзу. Однако эти предложе-

ния были довольно холодно восприняты в Берлине

Одной из причин подобного отношения стало объективное

осознание в Германии наличия существенных разногласий по

вопросам внешнеполитической ориентации среди британской

политической элиты, и, соответственно, того факта, что взгляды

Чемберлена разделялись далеко не всеми его коллегами по Каби-

нету и тем более проект договора не мог вызвать единодушия в

парламенте. Перспектива одобрения договора в Великобритании,

таким образом, выглядела сомнительной. Чемберлен характери-

зовался как человек, неискушенный во внешней политике, а его

проекты как «фантазии»

. Германское руководство предпочита-

ло иметь дело с более рациональным и ответственным канцлером

казначейства А. Бальфуром, который в то время замещал забо-

левшего лорда Солсбери на посту министра иностранных дел.

Предложения Чемберлена выглядели тем более подозрительно,

что ранее он не был замечен в симпатиях к Германии

. У герман-

ских политиков появлялись основания рассматривать инициативу

английского министра колоний как зондаж или провокацию.

Действительно, в предложениях союза как с британской, так и

впоследствии с германской стороны был велик элемент диплома-

тической игры, призванной в условиях некоторой неопределен-

GP. Bd. XIV (1). № 3779, 3780, 3781, 3782, 3783, 3784.

GP. Bd. XIV (1). № 3789. Hatzfeldt an Hohenlohe. 7/04/1898; № 3785. Billow an

Hatzfeldt. 3/04/1898; №3787. Billow an Hatzfeldt. 06/04/1898; № 3768. Wilhelmll

an das Auswartige Amt. 08/04/1898; № 3769. Bulow an Wilhelm II. 09/04/1898.

Характеристика отношения Чемберлена к Англии дана, например, в GP.

Bd. XIV (1). №3721. Hatzfeldt an Hohenlohe. 2/12/1897; № 3730. Hatzfeldt an

Hohenlohe. 11/12/1897.

ности прощупать позиции соперника, уточнить расстановку сил и

возможные политические комбинации по тому или иному

вопросу.

В Берлине считали, что предложенный договор (в том слу-

чае, если бы он все же был принят британским Кабинетом) сулил

гораздо больше выгод Англии. Рассорив Германию с Россией, он

вел к росту потенциальной опасности войны на два фронта для

Германии, в которой, по мнению ее руководства, поддержка Ве-

ликобритании не была гарантирована. В Берлине скептически

относились к тому, что Лондон станет выполнять положения до-

говора. Как писал статс-секретарь по иностранным делам

Б. Бюлов, он свяжет только существовавший на момент его за-

ключения Кабинет. В случае каких-либо осложнений Бюлов счи-

тал реальным сценарий отставки Кабинета и отказа Англии от

взятых ею на себя обязательств

Не устраивала Берлин и неготовность Чемберлена к уступ-

кам по колониальным вопросам. В качестве британского шага

навстречу Германии министр колоний предлагал поддержку в

только что занятом Кяо-Чао, однако, как отмечали германские

деятели, защищать этот порт Германия была способна и в оди-

ночку

. Показательна, с точки зрения раскрытия отношения гер-

манских политиков к инициативе Чемберлена, состоявшаяся в

1898 г. беседа о возможном англо-германском соглашении между

сэром Чарльзом Бересфордом и принцем Генрихом Прусским

. В

ее ходе последний отметил, что Германия не готова заключить

такой союз, который предполагал возможность столкновения с

Россией из-за дальневосточных проблем. Может быть, принц на-

меренно преуменьшал потенциал германской армии и преувели-

чивал военную мощь России, однако, как представляется, он был

откровенен в отношении направленности политики Германии,

которая не собиралась таскать каштаны из огня для Великобри-

тании. Разрыв и потенциальная война с Россией ради союза с

Англией не входил в планы германского руководства. Заслужи-

вает внимание помета Бюлова на письме кайзера Вильгельма II в

GP. Bd. XIV (1). № 3783. Bulow an Hatzfeldt, 30/03/1898.

GP. Bd. XIV (1). № 3789. Hatzfeldt an Hohenlohc, 07/04/1898.

NA. Cab. 37/49 № 1. Memorandum of Interview between Lord Charles Beresford

and Prince Henry, November 18, 1898. 10/01/1899.

германский МИД: «Германия должна держаться независимо от

обеих (Англии и России - Е.Р.). Она должна быть подобна стрел-

ке на весах, а не маятнику, беспорядочно качающемуся туда

сюда» .

К этим причинам непринятия английского предложения ав-

торитетный специалист по истории международных отношений

П. Кеннеди добавляет и тот факт, что Германия не была готова

отказаться от уже разработанных планов строительства большого

линейного флота, а с заключением англо-германского договора

подобные проекты теряли обоснование

. Наконец, еще одним

фактором, повлиявшим на отношение германского руководства,

была, как показало дальнейшее развитие событий, не совсем вер-

ная оценка им степени свободы маневра, имевшейся у Велико-

британии. Если перспективы англо-французского сближения

расценивали в Берлине уже в 1898 г. как вполне реальные, то на

замечании Чемберлена о возможности для Англии в случае отка-

за от союза Германии заключить договор с Россией кайзер сделал

пометку «невозможно»

В 1900- начале 1901 г. стрелка германских весов качнулась

в сторону Англии. Российские дипломаты отмечали стремление

Германии к сближению с Великобританией, что проявилось в

изменении тона германских газет, оказании Германией помощи

голодающим в Индии, экономическом соглашении по Китаю и

отказе Вильгельма II принять президента Трансвааля Крюгера в

Берлине

. Теперь уже германский дипломат барон

Г. фон Эккардштайн зондировал британскую сторону по вопросу

о заключении союза. Поводом к его беседе с главой британского

МИДа Г.Ч. Лэнсдауном стало обострение русско-японских отно-

шений в Маньчжурии и обсуждение возможной реакции на это

Великобритании и Германии с учетом существовавшего англо-

германского соглашения о сферах влияния в Китае. Германский

дипломат справедливо подчеркивал, что это соглашение не имело

отношения к Маньчжурии и отмечал отсутствие намерений у

Германии вмешиваться в русско-японский конфликт. Однако вы-

GP. Bd. XIV (1). № 3790. Randbemerkung von Billow.

Kennedy P. German World Policy and the Alliance Negotiations with England,

1897-1900 // Journal of Modern History. 1973. Vol. 45. Issue 4. P. 605-625.

GP. Bd. XIV (1). № 3793. Randbemerkung Kaiser Wilhelms II.

АВПРИ. Ф. 137. Отчеты МИД. Д. 130. Л. 1. Отчет МИД за 1900 г.

ражая мнение о том, что германское правительство воздержится

от заключения соглашения, касавшегося исключительно ситуа-

ции, сложившейся на тот момент в Китае, он в то же время заме-

чал, что оно благожелательно воспримет идею долгосрочного

соглашения более широкого характера, а именно: оборонитель-

ного союза, направленного против Франции и России. Лэнсдаун

не сомневался, что несмотря на заверения Эккардштайна о дейст-

виях исключительно по собственной инициативе, он получил ин-

струкцию из Берлина прозондировать позицию британского ми-

нистра

. В мае 1901 г. в Форин оффис была подготовлена запис-

ка о реакции на германское предложение присоединиться к Трой-

ственному союзу. Вывод ведомства иностранных дел гласил, что

обязательство защищать германскую и австрийскую 1раницу от

России тяжелее, чем то, которое состоит в обороне Британских

островов от Франции. Таким образом, германское приглашение к

союзу расценивалось как невыгодное. В обоснование отказа от

заключения союза Форин оффис ссылался также на парламент-

скую систему, которая не позволяла Кабинету связывать себя

обещаниями на будущее .

Движение в сторону Англии было сбалансировано усилиями

Германии, направленными на улучшение отношений с Франци-

ей

100

и на поддержание дружественных отношений с Россией. В

Отчетах МИД России в начале XX в. Тройственный союз харак-

теризовался как «мирная политическая комбинация»

101

, утратив-

шая присущий ей в первые годы существования «вызывающий

характер»

102

. Согласно отчету за 1904 г., «в области внешней по-

литики Германии ярко обрисовывается стремление к сохранению

мира и дружбы со всеми Державами, и в особенности к поддер-

жанию добрососедских отношений с Россией»

103

В период русско-японской войны Германия снабжала рус-

ские суда углем, при этом кайзер неоднократно пытался получить

NA. Cab. 37/57 № 36. Draft of Despatch from Lansdowne to Lascclles.

20/03/1901.

NA. Cab. 37/57 №52.

100

АВПРИ. Ф. 137. Отчеты МИД. д. Ш. Л. 2-3. Огчет МИД за 1901 г.; Д. 133.

Л. 3-4. Отчет МИД за 1902 г.

101

Там же. Д. 133. Л. 4. Отчет МИД за 1902 г.

102

Там же. Д. 132. Л. 16. Отчет МИД за 1901 г.

103

Там же. Д. 135. Л. 1. Отчет МИД за 1904 г.