Пропп В.Я. Фольклор. Литература. История

Подождите немного. Документ загружается.

«Из

истории

русской

повести

ХУП

в.»

В.

И.

Малышева

На настоящем своем этапе современная фольклористика

больше

всего

нуждается именно в строгих монографиях по

отдельным памятникам народной поэзии, создаваемых во

все-

оружии материала и метода. Такой является монография

В.

И.

Малышева.

приложении приводится фотокопия всей рукописи по-

вести,

а также данные о списке с нее, сделанном в

XVIII

веке.

Текст

повести перепечатан также в отредактированном виде

типографски

—

в прозе и с разбивкой его на стихи. В прило-

жении впервые исправно по рукописи перепечатан текст ал-

тайской версии. Из различных архивов напечатано шесть но-

вых

текстов былины о Сухмане и две лирические песни о нем.

Дана полная

библиография

вариантов и обстоятельная, хотя и

весьма

сжато изложенная история изучения этой былины, где

учтены труды не только русских, но и зарубежных ученых.

Труд В. И. Малышева является новаторским по сравнению с

уже

сложившейся традицией в изучении былины о Сухмане.

Книга

В.

И. Малышева была представлена в качестве кан-

дидатской диссертации. На защите присутствовали специали-

сты

из Ленинграда и Москвы, которые дали высокую оценку

научным качествам этой работы. Заслуженная степень была

присуждена автору единогласно.

Нарты.

Эпос осетинского народа

Нарты. Эпос осетинского народа. Издание подготовили В.

И. Абаев, Н.

Г.

Джусоев, Р. А. Ивнев и Б. А. Калоев.

—

Изд. АН

СССР,

1957.

—

401 с.

Нартский эпос представляет собой памятник мирового

значения. Понятен поэтому тот интерес, который возбуждает

указанное издание. Этот интерес еще повышается оттого, что

оно вышло в серии «Литературные памятники» и подготовле-

но Юго-осетинским научно-исследовательским институтом

Академии наук Грузинской ССР. В числе составителей значат-

ся

знатоки этого эпоса во главе с В. И. Абаевым. Обществен-

ный и

научный

интерес к этому эпосу в

нашей

стране чрезвы-

чайно

велик. В октябре 1956 года в городе Орджоникидзе

происходило специальное совещание, посвященное изучению

нартского эпоса, в котором

принимали

участие ученые, писа-

тели, общественные деятели.

Скажем

сразу, что названное издание с первых же стра-

ниц вызывает разочарование, переходящее затем в полное не-

доумение. Окончательное суждение об этой книге должно

принадлежать специалисту-кавказоведу, но некоторыми

своими сторонами она может войти также в компетенцию

фольклориста-русиста.

Изданию сопутствует краткое (слишком краткое), но ин-

тересное послесловие, написанное

В.

И. Абаевым и Б. А. Калое-

вым

(стр. 369

—

394).

Мы не сомневаемся в том, что оно дает,

поскольку

это возможно в такой краткой

форме,

правильное

представление об этом эпосе. Однако, сопоставляя то, что го-

ворится в послесловии, с тем, как выполнена книга, читатель

не получает достаточного правильного представления об

осе-

тинском нартском эпосе.

351

Нарты.

Эпос

осетинского

народа

352

Первое,

что бросается в глаза, это полное отсутствие пас-

портных данных: где, когда, кем, от кого был записан каждый

данный

текст, не сообщается. Правда, в предисловии указано

издание на осетинском языке, с которого сделаны переводы,

но ссылка на эту книгу не освобождает издателей от необхо-

димости приводить все необходимые данные о фольклорных

первоисточниках. Слепая подача материала в

наши

дни недо-

пустима ни для академических, ни для популярных изданий. В

настоящее время никакие

причины,

заставившие издателей

отказаться

от элементарнейшего и общепринятого

принципа

ссылок

на первоисточники, не могут быть

признаны

уважи-

тельными. Если же эти первичные данные почему-либо были

неизвестны,

это нужно было оговорить.

Послесловие

содержит краткую историю собирания

нартских сказаний, сюжетную характеристику и характери-

стику

героев; приведены исторические соответствия, говорит-

ся

о художественных особенностях. Но нет того, к чему

при-

вык

фольклорист нашего времени: нет ничего об исполните-

лях,

певцах, не говорится

—

и это главное

—

о самом народе,

создавшем

эти замечательные произведения, о его жизни, бы-

те,

о его делах и людях. Вспоминается Добролюбов, указавший

по поводу выхода в

свет

сборника Афанасьева, что подобные

издания должны быть таковы, чтобы «могла обрисоваться жи-

вая

физиономия

народа, сохранившего эти предания»

[Добролюбов,

1934-в].

Ограничиваться цитатами из Горького о

великом значением народного творчества здесь никак нельзя.

Издание заслуживало бы не краткого послесловия, а обстоя-

тельной сопроводительной статьи, которая по-настоящему

вводила

бы читателя в понимание нартского эпоса осетин.

Приступая к чтению самих текстов, читатель с удивлени-

ем

видит перед собой правильные пятистопные ямбы (размер

шиллеровских драм), притом в

рифму.

Сопоставляя различные

издания советского времени, мы видим следующую картину:

издание В. И. Абаева «Из осетинского эпоса» содержит бук-

вальные дословные переводы [Абаев,

1939].

Они читаются не

совсем

легко, но незаменимы для фольклориста, не знающего

языка,

и абсолютно надежны. В

издании

Ю. Либединского

Нарты.

Эпос

осетинского народа

353

«Осетинские

нартские сказания» перевод сделан прозой

[Либединский,

1948].

Для издания под названием «Нартские

сказания»

Валентина Дынник перевела в основном те же тек-

сты,

что и в предыдущем издании, вольными белыми стихами

[Дынник,

1949].

Наконец, в настоящем

издании

нартские ска-

зания переведены пятистопными ямбами в

рифму.

Из этих

четырех

решений

вопроса о переводе последнее есть не только

несомненно наихудшее, но и вообще плохое и невозможное.

Что бы мы сказали, если бы русские былины переводились на

французский

язык александрийскими стихами или на италь-

янский язык терцинами? [1]. Полная недопустимость такого

принципа

была ясна еще Гердеру, который в 1773 году про-

тестовал

против перевода Оссиана на немецкий язык гекза-

метрами. Применение чуждой оригиналу системы стихосло-

жения в корне меняет всю поэтическую систему оригинала и

делает перевод неузнаваемым и непохожим на оригинал.

Но,

может быть, переводы все же не так далеки от ориги-

нала? Да,

фабула,

надо надеяться, не изменена. Но читателю

важна

вся совокупность элементов

народной

поэтики, а не

поэтики переводчика. На стр. 392 авторы послесловия указы-

вают

на странное, с их точки зрения, противоречие: в музы-

кальном исполнении песни звучат ритмично, а при

чтении

они производят впечатление прозы. Мы предоставим специа-

листам вникать в сложные вопросы акцентного строя осетин-

ского

языка и

ритмики

национальной музыки. Но никакого

противоречия здесь все же нет:

ритм

песни определяется не

словесным

текстом, а напевом [2]. Ритмически можно петь

любую

прозу. Но раз песни публикуются без напевов, не было

никакой необходимости пытаться переводить их ритмически,

тем более недопустимым было заменить словесно-

музыкальное исполнение оригинала чуждым

народной

поэзии

и несовместимым с ней стихотворным размером.

Но этим не ограничиваются насилия, произведенные над

народными оригиналами. На стр. 394 читаем: «Рифма, как

концевая, так и внутренняя, не характерна для кадага»

(осетинские

героические песни). Вероятно, именно поэтому в

переводе систематически проведена полная и последователь-

Нарты.

Эпос

осетинского

народа

354

ная подгонка

всех

текстов под

рифму.

Кому эти

рифмы

нуж-

ны?

В предисловии говорится: «Переводчик не ставил целью

филологическую буквальность, а стремился дать свободный

литературный перевод, который, не изменяя духу оригинала,

был бы доступен широкому кругу читателей. Легкости

вос-

приятия

должна

способствовать

рифма,

которая для осетин-

ского

оригинала не характерна». Однако, не говоря рке о том,

что

рифма

как раз и нарушает дух оригинала, обилие таких

«рифм», как «внезапно» и «нарта», «громко» и «ребенок» и т.

д, не только не способствует «легкости» восприятия, но за-

ставляет

читателя на каждом шагу спотыкаться. Невольно

вспоминается

редактор из рассказа Чехова «О женщины,

женщины!», который, получив стихи для издания, горестно

восклицает:

«А

рифма!..

Слово "лошадь"

рифмует

с "ношей"».

предисловии перевод, сделанный с русского подстрочника Р.

А.

Ивневым, назван «русским поэтическим изложением». Пе-

реводчик честно потрудился, чтобы перелить текст песен из

одной

формы,

народной, в другую, литературную, но, несмотря

на этот труд, стихи получились неудобочитаемые, иногда не-

произвольно комические. Виноват не только переводчик, а те,

кто

такой перевод заказывали или санкционировали. Кто же

тот

«широкий читатель», на которого ориентируется издание?

На сороковом году Великой Октябрьской социалистической

революции «широкий» советский читатель имеет по

крайней

мере среднее, а то и высшее образование. Этот

широкий

чита-

тель

хочет читать, знать и понимать памятники мировой ли-

тературы и не нуждается в том, чтобы ему «облегчали»

вос-

приятие

плохими

рифмованными

виршами, чтобы вместо

живой родниковой воды ему подавали подслащенный сахари-

ном лимонад.

Но обратимся к самим текстам. Издание начинается со

«Слова

о нартах».

Здесь

собраны древнейшие сказанья

О нартских героических деяньях.

Сказители их завещали миру,

Отдав

всю

душу звучному

фандыру.

Что это? Осетинский

фольклор

в «вольном литературном

переводе»

или нечто худшее? Ищем

примечаний,

чтобы удо-

Нарты. Эпос осетинского

народа

355

стовериться,

что этот текст

—

создание не народа, а перево-

дчика или издателя (на что они, несомненно, имели бы право).

Но никаких

примечаний

в книге вообще нет. В разделе

«комментарии» находим

всего

только объяснение некоторых

непонятных слов

—

никаких других пояснений к текстам не

дается.

Поскольку этот первый текст

оформлен

точно так же,

как и все последующие, он будет (вернее

—

все же не будет)

восприниматься широким читателем как такой же фольклор-

ный текст, как и все остальные. Но тут поневоле возникает

мысль:

если первый текст представляет собой литературный

труд издателя или переводчика, может быть, в какой-то степе-

ни это относится и к другим текстам? Может быть, потому-то

и нет паспортных данных, что приведенные тексты представ-

ляют какую-то обработку или сводку народных оригиналов?

Доказать это сумеет только тот, в чьих руках находятся

ори-

гиналы, но самая возможность таких предположений у чита-

теля вполне закономерна. Отсутствие каких бы то ни было

примечаний,

пояснений, оговорок, ссылок на оригиналы или

первоисточники вызывает у рядового читателя досаду, а у ис-

следователя,

кроме того, и острое сожаление: тексты недосто-

верны, и издание непригодно для научных целей. Ни

один

из

вопросов,

поднятых на совещании 1956 года, не может быть

решен на основании текстов этого издания.

На стр. 392 авторы послесловия говорят о некоторых об-

разных выражениях нартских сказаний, предваряя

свое

изло-

жение такой сноской: «Здесь использован материал осетин-

ского

оригинала, а не поэтического перевода, поскольку речь

идет о художественных особенностях

эпоса».

Далее следуют

интереснейшие примеры поэтического искусства осетин.

Вдруг

повеяло чистым воздухом, вдруг приоткрылась щель в

народную сокровищницу, и какие-то скромные крупицы этих

сокровищ засверкали. Но ведь эти зернышки тоже даны в пе-

реводе,

только другом? Почему же

весь

текст нельзя было пе-

ревести по такому же

принципу,

по какому даны переводы

этих крупиц? Если сами издатели признают, что для изучения

народного искусства сделанный в книге поэтический перевод

непригоден, то рецензенту только остается признать такое

мнение совершенно правильным.

Нарты. Эпос осетинского

народа

356

Мы

бегло коснулись только одного вопроса, вопроса о ти-

пе издания, предоставляя судить о других сторонах

книги

спе-

циалистам-кавказоведам.

Для нас ясно одно: выходя под маркой Академии наук,

издания такого рода ориентируют местные издательства на

публикацию фольклорных текстов втемную. А между тем со-

ветская

фольклористика обладает рядом прекрасных изданий,

где

каждое слово достоверно и вызывает полное доверие и

чтение которых вместе с тем доставляет эстетическое наслаж-

дение, так как в них по возможности сохранены особенности

народной

поэтики. Как на

пример

можно указать на

«Шорский фольклор» Н. П. Дыренковой (это издание кон-

сультировал Горький), на «Карельские эпические песни»

В.

Я.

Евсеева

[3]

и другие издания, которые можно было бы взять за

образец или учесть при составлении книги.

Учесть

можно бы-

ло и успехи

нашей

фольклористики в области издания русско-

го

фольклора («Былины Севера» А. М. Астаховой [4] и другие

издания). По отношению к таким изданиям настоящая пуб-

ликация

является большим и досадным шагом назад.

Но так как любая критика полезна лишь тогда, когда ука-

зываются

не только недостатки, но и пути к их устранению,

мы хотели бы высказать ряд общих замечаний, которые, мо-

жет

быть, окажутся полезными для будущих издателей па-

мятников фольклора

1. Записывать нужно совершенно точно, слово в слово так,

как произведение было исполнено. Такие записи должны лечь

основу издания. Если запись почему-либо неполноценна, она

должна быть охарактеризована

Народные оригиналы абсолютно неприкосновенны.

Вся-

кого рода редакционные или литературные обработки и по-

правки, если они не оговорены, равносильны подделке. Такие

тексты

выбывают из научного и литературного обихода

(подобным примером является книга П. Т. Громова «Народное

творчество

Дона», некоторые записи Листопадова

[5]

т. д.).

Тексты должны публиковаться с приведением

всех

пас-

портных данных. Отсутствие этих данных, т. е. точных ссылок

на первоисточники, делает тексты непригодными для

научной

работы.

Нарты. Эпос осетинского

народа

Переводы должны быть таковы, чтобы они давали мак-

симально правильное представление об оригинале и вызывали

бы у читателя полное доверие. Переводы можно поручать

только

таким лицам, которые хорошо знают оба языка и раз-

бираются в вопросах поэтики. Так как вопросы перевода чрез-

вычайно сложны, в каждом отдельном случае вопрос о перево-

де

данного памятника должен быть обсужден и определен

заранее авторитетной коллегией.

Ставка на неразбирающегося широкого читателя, кото-

рому прежде

всего

приятной

форме

нужна занимательная

фабула,

ошибочна, так как в настоящее время

широкий

чита-

тель

обладает высоким культурным уровнем. Для читателя-

неспециалиста в области фольклора данного народа необхо-

димо снабжать издание сопроводительной статьей, которая

давала

бы представление не только о

сюжетах,

текстах, но и о

народе, создавшем публикуемые произведения, о его жизни,

быте,

и которая на высоком научном уровне вводила бы во

всю

проблематику вопроса.

Издания должны сопровождаться комментариями к

каждому

тексту, в которых давались бы достаточные указания

для правильного

понимания

этого текста читателями-

неспециалистами.

Выдвинутые

принципы

отнюдь не утопичны. Они обяза-

тельны не только для академических, но для любых изданий. В

лучших изданиях советской фольклористики они давно

осу-

ществляются.

Можно было бы высказать и другие соображе-

ния (например, о последовательности, в какой должны поме-

щаться тексты, о недопустимости создания сводных текстов и

т.

д.), но и приведенные мысли и наблюдения, может быть,

окажутся

полезными при обсуждении планов последующих

фольклорных изданий. Научно-исследовательские институты

Северной и Южной Осетии проделали огромную и серьезную

работу по собиранию, архивному хранению, изучению и под-

готовке

к изданию текстов нартского эпоса; в настоящем из-

дании

не использованы возможности полноценной публика-

ции, какие были даны предшествовавшей многолетней рабо-

той этих учреждений.

«Русское

народное

поэтическое

творчество»

под ред. П. Г.

Богатырева

Русское

народное поэтическое творчество. Пособие для

вузов.

/ Под общ. ред. П.

Г.

Богатырева.

—

Изд. 2, доп, исправ.

—

М., 1956.-619

с.

Второе

издание рецензируемой книги применялось

сту-

дентами в течение первого семестра

1957/1958

учебного года.

настоящее время семестр окончен, курс прочитан, экзамен

сдан,

и можно подвести некоторые итоги.

Достоинства

и недостатки первого издания отражены в

рецензиях и обсуждались на специальном совещании при Ин-

ституте

русской литературы (Пушкинский дом) Академии

наук СССР. Рецензенты ограничились обсркдением научной

стороны учебника. На совещание студенты приглашены не

были. Между тем названная книга есть учебное пособие и с

этой стороны также подлежит оценке. Настоящая рецензия

будет посвящена именно этой стороне, научная же сторона

будет освещена лишь попутно.

Курс русского фольклора читался в Ленинградском уни-

верситете

для студентов отделений русского языка и литера-

туры, журналистики и классической филологии. Большинство

студентов

имеет двухлетний стаж педагогической, журналист-

ской или

иной

работы.

По ряду

причин

курс читался сжато и сокращенно, и

слушателей неоднократно приходилось отсылать к учебнику,

поэтому вопрос об учебном пособии приобрел особую важ-

ность.

358

«Русское

народное поэтическое творчество».

Ред.

П.

Г.

Богатырев

Чтобы узнать, как студенты отнеслись к названному посо-

бию, был произведен следующий опыт. После экзамена

сту-

дентам, сдавшим экзамен на «отлично» и показавшим интерес

к предмету и умение самостоятельно мыслить, было предло-

жено,

не выходя из

аудитории

(т. е. ни с кем не делясь своими

мнениями), изложить в письменной

форме

свое

сркдение об

учебнике. Таких отзывов было получено 15.

Все

они почти полностью совпадают. За исключением не-

которых разделов (о них будет сказано ниже), учебник студен-

тов

не удовлетворяет, и они отнеслись к нему отрицательно.

Основной недостаток, затрудняющий понимание, — неудач-

ная система изложения в целом и беспорядочность изложения

внутри отдельных разделов.

«Нет

достаточной ясности в системе изложения».

«Материал очень разбросан, нет определенного плана в изло-

жении». «Недостаток учебника в том, что в нем плохая плано-

вость».

Как особенно неудачные чаще других называются статьи,

посвященные Белинскому, Чернышевскому и Добролюбову, а

также разделы, посвященные рабочей поэзии и современному

фольклору. Реже как неудачные названы статьи о свадебной

поэзии и о былине.

этому мнению необходимо прислушаться самым серь-

езным образом.

Не имея возможности входить в детали, мы остановимся

на некоторых примерах. Особенно часто неудовлетворитель-

ной названа статья о Добролюбове и Чернышевском (стр. 97

—

106). Выделение их в одну статью понятно, но бросается в

глаза

их полное объединение как бы в одно лицо

(студенческая шутка — «Доброшевский»). Никаких отличий

между

ними

не делается. После общих и довольно туманных

рассуждений, где не только объединены Чернышевский и

Добролюбов, но 40-е и 60-е годы и где о

народной

поэзии во-

обще не упоминается, вдруг, без всякой связи с предыдущим,

дается сухой перечень основных статей, в которых Чернышев-

ский и Добролюбов говорят о

народной

поэзии.

Всего

пере-

числено 11 таких статей с годами их появления. (Не понимая,

359