Проблемы российской истории. Вып. 10

Подождите немного. Документ загружается.

201

Практически не затронутая иллюзиями о «новой цивилизации», консервативная

часть западной общественности была обеспокоена лишь массовыми репрессиями в армии,

ослаблявшими потенциального союзника.

Обострение международной ситуации в конце 30-х годов привело к тому, что даже

весьма консервативная часть западной интеллигенции начала склоняться к мысли о необхо-

димости скорейшего сближения - вплоть до военного союза - с СССР. Об этом говорит, в

частности, запись беседы заведующего англо-американским отделом ВОКСа М. Гринева с

Б. Пэрсом 18 августа 1939 г. Во время проводов группы англичан на Белорусском вокзале

Пэрс подошел к Гриневу и стал объяснять, почему он не член британского Общества куль-

турных связей с СССР:

«Находясь вне рядов этого общества я могу быть более полезен, т. к. для

России важно, чтобы о ней говорили лица, не примыкающие ни к одной орга-

низации, имеющей какое бы то ни было отношение к России. Я же буду вам

полезен, находясь вне этого общества. В частности я уже принес вам пользу,

организовав переговоры между английским правительством и СССР. Об этом

знает т. Майский»

103

В настоящий момент очень мало конкретных данных о связи между советской куль-

турной дипломатией и разведкой, но связь такая, несомненно, была. Во-первых, и ВОКС, и

другие подобные учреждения собирали информацию о «перспективных иностранцах», а те, в

свою очередь, иногда, под влиянием советской действительности и советской пропаганды,

давали согласие сотрудничать с советской разведкой. Например, осенью 1935 г. будущий

видный искусствовед и личный советник Георга VI и Елизаветы II Э. Блант посетил СССР по

линии «Интуриста». В группе были в основном преподаватели и студенты университетов, как

правило, левые по своим убеждениям. К тому времени Блант, близкий друг Г. Берджесса и

К. Филби, уже попал в поле зрения советской разведки. Во время поездки к Бланту, очевидно,

присматривались. Сотрудники «Интуриста» отнеслись к нему с особым вниманием, разреши-

ли осматривать Москву по индивидуальной программе, всячески стремились расположить к

себе (вплоть до организации его работы в запасниках московских музеев), но представители

разведки на прямой контакт с ним не выходили. После возвращения Блант опубликовал в

«Спектейторе» восторженную статью об СССР. Отметил огромные масштабы строительства,

систему образования, похвалил московское метро и поддержку реалистических тенденций в

искусстве, а также то, что «искусство в стране поставлено на службу решению социальных

проблем <...> более чем когда-либо со времен средневековья связано с жизнью». Пребывание

в СССР сделало его убежденным сторонником социалистического общества и два года спус-

тя, в августе 1937 г., Блант стал советским разведчиком

104

Выше приводились примеры, когда различные высказывания иностранных гостей за-

ставляли сотрудников ВОКСа и «Интуриста» сделать вывод, что кем-то из них «стоит поза-

няться». Это мнение, которое, несомненно, попадало в НКИД, скорее всего, теми или ины-

ми путями доходило и до НКВД.

Во-вторых, сама сеть советских культурных учреждений за рубежом использовалась

порой для прикрытия разведывательной деятельности. Известны случаи, когда уполномо-

ченные ВОКС были одновременно резидентами НКВД

105

. Тем не менее, эта тема заслужи-

вает отдельного скрупулезного изучения, основанного прежде всего на архивных материа-

лах, пока большей частью закрытых от исследователей.

* * *

Подписание советско-германского пакта 1939 г. и советско-финская война означали

не только поворот во внешней политике СССР, но и в значительной мере – конец эпохи в

истории советской культурной дипломатии.

202

Советский престиж на Западе заметно пострадал. В 1939-1940 гг. СССР восприни-

мался многими как фактический союзник гитлеровской Германии.

Относительно успешно развивавшиеся культурные связи с большинством европейских

стран оказались свернутыми как из-за политики СССР, так и в результате начала широкомас-

штабных военных действий в Европе; в какой-то мере это компенсировалось расширением

связей со странами, входившими в сферу германского влияния, например, Болгарией: в этот

период растет число болгаро-советских обществ, расширяется их деятельность, увеличивается

продажа советских газет и книг, отмечается рост симпатий к СССР

106

. Еще более заметным

оказался рост культурных связей с Германией, практически свернутых после 1933 г.

107

Непосредственно перед советско-финской войной 1939 - 1940 гг. встал вопрос о соз-

дании в Финляндии Общества культурного сближения с СССР. Общество было организо-

вано, однако официально зарегистрироваться и начать активную деятельность не успело.

После «зимней войны» инициатором воссоздания такого Общества, в которое должны были

войти видные представители интеллигенции, выступало финское правительство, старатель-

но демонстрирующее свою лояльность к победителям, однако советское полпредство те-

перь настаивало уже на создании просоветского Общества мира и дружбы с СССР, опи-

рающегося на немногочисленных финских деятелей прокоммунистической ориентации.

22 июня 1941 г. ситуация вновь меняется самым решительным образом. В годы Оте-

чественной войны симпатии к Советскому Союзу, участнику антигитлеровской коалиции,

вновь выросли и в Европе, и в США; к 1945 г. его международный авторитет достиг небы-

валой высоты. Но в послевоенный период советская культурная дипломатия так и не смогла

достичь уровня эффективности 30-х годов.

Справедливости ради необходимо отметить, что здесь далеко не все зависело от по-

литики Советского государства. В том, что СССР вызывал наибольший интерес именно в

начале и середине 1930-х, решающими оказывались все же настроения и предубеждения,

существовавшие на Западе. Как отмечает западный исследователь,

«советский пример предлагал наиболее многообещающую альтернативу

экономическому и социальному хаосу <...> Восхищение советской системой

достигло апогея не тогда, когда ее достижения были самыми впечатляющи-

ми или политика наиболее гуманной, но тогда, когда по западному миру уда-

рил серьезный экономический кризис, что способствовало созданию пред-

ставления о Советском Союзе как острове стабильности, порядка, экономи-

ческой рациональности и социальной справедливости»

108

Эту же мысль повторяет и известный советолог Ст. Коэн:

«...американцы обычно находили в Советском Союзе то, что искали. Так,

у сталинского террористического режима 1930-х годов было много амери-

канских поклонников, в то время как намного менее репрессивный брежнев-

ский режим не имел практически ни одного»

109

Однако справедливо и то, что благоприятной для советской культурной дипломатии

ситуацией необходимо было суметь воспользоваться. В какой степени это удалось в 1930-е

годы? Очевидно, что однозначного ответа быть не может.

Именно эти годы показали как плюсы, так и минусы той модели культурной дипло-

матии, которая создавалась в СССР. С одной стороны, всеобъемлющая роль государства и

«закрытость» общества позволяли эффективно ограждать большинство иностранных гостей

от нежелательной информации о реальной жизни в стране, демонстрируя при этом именно

то, что выбирали сами гостеприимные хозяева. С другой стороны, и финансовые, и, что

может быть еще более важно, организационные ресурсы государства были ограничены и

подобная практика могла быть эффективной лишь в условиях относительно незначитель-

ных по своим масштабам контактов. В современной ситуации, независимо от желания и

усилий любых государственных структур, это уже невозможно.

203

ПРИМЕЧАНИЯ

О понятии «культурная дипломатия» см.: Голубев А.В. «Взгляд на землю обетованную»: из ис-

тории советской культурной дипломатии. М., 2004. С. 4-9.

АХРР - Ассоциация художников революционной России, существовавшая в 1922-1932 гг. (с

1928 г. - Ассоциация художников революции), массовое художественное объединение. Для художни-

ков АХРР были характерны развитие традиций передвижников в новых условиях, историко-

революционная тема. Объединение имело около 40 филиалов в РСФСР и других республиках, издава-

ло журнал «Искусство в массы» (1929-1930).

Беньямин В. Московский дневник. М., 1997. С. 55.

См.: ГАРФ. Ф. 5283. Оп. 3. Д. 738. Л. 98.

Лакер У. Россия и Германия. Наставники Гитлера. Вашингтон, 1991. С. 184.

Речь, видимо, идет о Е.А.Коровине (1892-1964), видном специалисте в области международно-

го права.

ВАРНИТСО – Всесоюзная ассоциация работников науки и техники для содействия социали-

стическому строительству в СССР. Существовала в 1927-1938 гг.

Шитц И.И. Дневник «великого перелома» (март 1928 – август 1931). Париж, 1991. С. 119-120.

Так, в плане работы ВОКС на 1940 год, направленном в Управление пропаганды и агитации

ЦК ВКП(б) содержалось любопытное утверждение: «Подчиненный по существу Наркоминделу ВОКС

по форме является добровольной общественной организацией». См.: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 11.

Л. 18. О том же писала в своих воспоминаниях Р.Д. Либерзон (Орлова): “Всесоюзное? Да. Общество?

Нет, государственное учреждение, маскирующееся под общество... Культурной связи с заграницей?

Ведь “связь с заграницей” – сочетание зловещее... Но мы-то – дозволенная связь. Наша”. См.: Орлова

Р.Д. Воспоминания о непрошедшем времени. М., 1993. С. 123-124.

ГАРФ. Ф. 5283. Оп. 1. Д. 142. Л. 27.

Блюм А.В. Цензура в СССР. Документы 1917-1991. Bochum, 1999. С. 163-164.

Аросев Александр Яковлевич (1890-1938) - член РСДРП с 1907 г., один из руководителей Мо-

сковского ВРК (1917), председатель Верховного ревтрибунала Украины, один из первых биографов

В.И.Ленина. Затем на дипломатической работе (Латвия, Франция, Швеция). Полпред в Литве (1927-

1929 гг.), Чехословакии (1929-1933 гг.) Был арестован осенью 1937 и расстрелян в феврале 1938 г.

Посмертно реабилитирован.

ГАРФ. Ф. 5283. Оп. 1. Д. 382. Л. 105.

РГАЛИ. Ф. 631. Оп. 14. Д. 3. Л. 27.

ГАРФ. Ф. 5283. Оп. 11. Д. 142. Л. 27.

Каменева О.Д. ВОКС // Большая советская энциклопедия. Т .12. М., 1929. С. 670; ГАРФ. Ф.

5283. Оп. 1. Д. 278. Л. 59-60.

ГАРФ. Ф. 5283. Оп. 1. Д. 100. Л. 119.

Подробнее об этом см.: Голубев А.В. Становление советской культурной дипломатии (1917-

1929 гг.) // Проблемы российской истории. Вып.9. М.-Магнитогорск, 2009. С. 133-135.

ГАРФ. Ф. 5283. Оп. 1. Д. 330. Л. 62.

Власть и художественная интеллигенция. Документы ЦК РКП(б)-ВКП(б), ВЧК-ОГПУ-НКВД

о культурной политике. 1917-1953. М., 2002. С. 279.

Примеры этому см.: Куликова Г.Б. Под контролем государства: пребывание в СССР иностран-

ных писателей в 1920-1930-х годах // Отечественная история. 2003. № 4. С. 43-59.

Лубянка. Сталин и ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД. Архив Сталина. Документы высших органов пар-

тийной и государственной власти. Январь 1922 – декабрь 1936. М., 2003. С. 740.

Политбюро ЦК РКП(б)-ВКП(б) и Европа. Решения «особой папки». 1923-1939. М.,2001.

С.308-309.

ГАРФ. Ф. 5283. Оп. 3. Д. 740. Л. 55.

Там же. Л. 44.

Там же. Оп. 2. Д. 311. Л. 72 об.

204

–––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––

Цит.по: ВОКС в 1930-1940-е годы... С.339.

ГАРФ. Ф. 5283. Оп. 3. Д. 740. Л. 44-45.

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 3. Л. 83.

Сталин и Каганович. Переписка. 1931-1936 гг. М., 2001. С. 718-719.

Там же. С. 493.

Власть и художественная интеллигенция... С. 279.

Карр Э. Революция в России и Запад // Свободная мысль. 1991. N 16. С. 22.

ГАРФ. Ф. 5283. Оп. 3. Д. 728. Л. 15.

Карр Э. Указ.соч. С. 23.

Цит.по: Keeble C. Britain & the Soviet Union. 1917-1989. L.,1990. P.118.

Документы внешней политики СССР (ДВП СССР). Т.ХШ. М.,1967. С.547-548.

Майский И.М. Б.Шоу и другие... С. 78-79.

Иоффе А.Е. Международные связи советской науки, техники и культуры. 1917-1932. М.,1975.

С. 247-249.

ДВП СССР. Т.ХШ. М.,1967. С. 103-104.

Там же. С. 13,30,135,172,269.

Mowat Ch. Britain between the Wars. 1918-1940. L., 1956. Р. 462.

Всего в 1920-30-е годы СССР посетило около 100 тыс. иностранных туристов, то есть пример-

но 5 тыс. человек в год. См.: Лельчук В.С., Пивовар Е.И. Менталитет советского общества и «холодная

война» (к постановке проблемы) // Отечественная история. 1993. № 6. С. 75.

Цит.по: Куликова Г.Б. Указ.соч. С. 47.

Публикацию письма П.Л.Капицы см.: Известия. 2001. 8 сентября.

Майский И.М. Воспоминания советского дипломата... С. 200.

Там же. С. 205.

«Основная цель его приезда...» Отчеты сотрудников ВОКСа о пребывании в СССР деятелей

науки и культуры Великобритании. 1934-1936 гг. // Исторический архив. 1996. № 3. С. 138.

Конквест Р. Жатва скорби // Вопросы истории. 1990. № 4. C. 96.

ГАРФ. Ф. 5283. Оп. 3. Д. 602. Л. 10.

См.: ВОКС в 1930-1940-е годы... С. 347.

Вернадский В.И. «Коренные изменения неизбежны...» Дневник 1941 года // Новый мир. 1995.

№ 5. С. 193.

ГАРФ. Ф. 5283. Оп. 2. Д. 311. Л. 219-220.

Фадеева Л.А. Очерки истории британской интеллигенции. Пермь, 1995. С. 146.

Советское руководство. Переписка. 1928-1941 гг. М., 1999. С. 159.

ГАРФ. Ф. 5283. Оп. 1. Д. 353. Л. 32.

РГАЭ. Ф. 7486. Оп. 1. Д. 1377. Л. 81-82.

Hollander P. Political Pilgrims. Travels of Western Intellectuals to the Soviet Union, China & Cuba.

1928-1978. NY:Oxford,1981. P. 153.

Ibid. P. 347-399.

Ibid. P. 349.

См.: Кристи А. Автобиография. СПб, 1997. С. 500-505.

Цит.по: Кен О.Н., Рупасов А.И. Указ.соч. С. 462.

Там же. С. 461.

Там же. С. 462.

ЦГАСПб. Ф. 100. Оп. 71. Д. 178. Л. 8.

Куликова Г.Б. Указ.соч. С.50.

Подробнее о встречах Сталина с видными представителями западной интеллигенции и их ре-

акции на эти встречи см. многочисленные публикации последних лет: Куликова Г.Б. Указ.соч. С.50-

53. Запись беседы Р. Роллана со Сталиным см.: Источник. 1996. № 1. С. 140-152.

205

Фрадкин В.А. Дело Кольцова. М., 2002. С. 210.

РГАСПИ. Ф. 88. Оп. 1. Д. 515. Л. 3.

Цит.по: Hollander P. Ibid. P. 176.

The God that Failed. NY;Toronto;London, 1965. P. 50.

Шитц И.И. Указ.соч. С.109. Сын И.И.Шитца в те годы работал в «Интуристе»; возможно, от-

сюда осведомленность автора дневника о многих деталях пребывания в СССР иностранцев. Впрочем,

большую часть своих записей Шитц снабжает ссылкой на «разговоры» и «слухи».

Областное учреждение, занимавшееся снабжением иностранных специалистов.

ЦДООСО. Ф. 161. Оп. 1. Д. 107. Л. 67.

ГАРФ. Ф. 5283. Оп. 2. Д. 311. Л. 25-26.

Там же. Оп. 3. Д. 727. Л. 22.

Известия. 1935. 16 мая.

ЦМАМ. Ф. 528. Оп. 1. Д. 1530. Л. 30.

Barghооrn F.C. The Soviet Cultural Offensive. The Role of Cultural Diplomacy in Soviet Forein

Рolicy. Princeton,1960. P. 36.

РГАЛИ. Ф. 631. Оп. 14. Д. 3. Л. 27.

Известия ЦК КПСС. 1990. № 2. С.201-202.

Бубер-Нейман М. Мировая революция и сталинский режим. Записки очевидца о деятельности

Коминтерна в 1920-1930-х годах. М.,1995. С. 207.

РГАСПИ. Ф. 88. Оп. 1. Д. 562. Л. 4-5. Об организации и проведении конгресса см. также: Фре-

зинский Б. Великая иллюзия - Париж, 1935 (Материалы к истории Международного конгресса писа-

телей в защиту культуры) // Минувшее. Исторический альманах. Т. 24. СПб.,1998.

Цит.по: Сопельняк Б. Оговор // Смена. 1999. № 2. С. 124-125.

Власть и художественная интеллигенция... С. 355.

ГАРФ. Ф. 5283. Оп. 3. Д. 749. Л. 130.

Советское руководство. Переписка. 1928-1941 гг. М.,1999. С. 360.

ГАРФ. Ф. 5283. Оп. 1. Д. 357. Л. 61.

Там же. Л. 51,70,71.

Существует мнение, что именно книга А.Жида явилась причиной ареста и расстрела

А.Я.Аросева. Как писал посол Франции в Чехословакии, «Аросев заплатил ценой своей жизни за раз-

очарование последнего и его открытое осуждение условий в СССР». Цит.по: Haslam J. The Soviet

Union & the Struggle for Collective Security in Europe 1933-1939. L.,1984. P. 149. Впрочем, та же причи-

на упоминалась и в связи с расстрелом М. Кольцова, который принимал Жида в качестве председате-

ля Иностранной комиссии Союза писателей СССР. См.: Фрадкин В. А. Указ.соч. С.210-218.

Два взгляда из-за рубежа. М.,1990. С.265.

О его впечатлениях см.: Л.Фейхтвангер в Москве (из отчетов сотрудницы ВОКС) // Советские

архивы. 1989. № 4. С. 55-63.

Два взгляда... С. 11.

Там же. С. 32-33.

Майский И.М. Б.Шоу и другие. Воспоминания. М.,1967. С. 82.

Виктор Серж. От революции к тоталитаризму: Воспоминания революционера. М.,2001. С.408.

«Мы, Ваши друзья, совершенно беззащитны”. Пять безответных писем Ромена Роллана // Ис-

точник. 1996. № 2. С. 125-126.

РГАСПИ. Ф. 78. Оп. 1. Д. 669. Бл. 20. Л. 51.

ГАРФ. Ф. 5283. Оп. 3. Д. 725. Л. 38

100

Там же. Оп.1. Д. 328. Л. 36.

101

Haslam J. The Soviet Union & the Struggle for Collective Security in Europe, 1933-39. L.,1984. P. 140.

102

Цит.по: Роговин В.З. Сталинский неонэп. М.,1995. С. 142.

103

ГАРФ. Ф. 5283. Оп. 3. Д. 1071. Л. 1.

104

Цит.по: Попов В.И. Советник королевы – суперагент Кремля. М.,1995. С. 53.

206

105

ВОКС в 1930-1940-е годы... С.334

106

См.: Валева Е.Л. Советско-германский пакт о ненападении и реакция на его заключение в Болга-

рии // Политический кризис 1939 г. и страны Центральной и Юго-Восточной Европы. М.,1989. С. 131.

107

Подробнее см.: Невежин В.А. Советская политика и культурные связи с Германией. 1939-

1941 гг. // Отечественная история. 1993. № 1. С. 18-34.

108

Hollander P. Political Pilgrims. Travels of Western Intellectuals to the Soviet Union, China & Cuba.

1928-1978. N.Y.,1981. Р. 7,12.

109

Cohen St. Sovieticus. American Perception & Soviet Realities. N.Y.,1985. Р. 21.

A.V. Golubev (Moscow)

SOVIET CULTURAL DIPLOMACY IN THE 1930-S

The article deals with the Soviet cultural diplomacy in the 1930-s. The researcher arrives at

a conclusion that it has certain peculiarities. Its main feature is the use of achievements of classical

culture to promote Soviet culture which existed within the conceptual framework of socialist real-

ism. The comprehensive role of the government and the closed type of society made it possible for

the authorities to withhold undesirable information about the real state of affairs and life in the

country from foreign visitors effectively. So hospitable hosts could choose what they wanted to

show to their guests. On the other hand, both financial, and what seems to be even more important,

organizational resources of the government were rather scant, so such practices were effective only

when the circle of contacts was not wide. Under current circumstances the similar practices seem

to be absolutely impossible, no matter how strong the desire or applied efforts of state structures

could be.

В.А. Невежин

Москва

СПЕЦИФИКА СОВЕТСКОЙ КУЛЬТУРНОЙ ДИПЛОМАТИИ

В УСЛОВИЯХ СБЛИЖЕНИЯ СССР И ГЕРМАНИИ (1939–1941 ГГ.)

События непродолжительного периода сближения Советского Союза и нацистской

Германии (конец августа 1939 – 22 июня 1941 гг.) представляют несомненный интерес для

историков. На этом этапе активизировались контакты и связи в политической, экономиче-

ской, военной областях между Москвой и Берлином, которые с приходом Гитлера к власти

оказались замороженными и практически свернулись. Взаимоотношения СССР и Третьего

рейха 1939 - 1941 гг. имели еще одну отличительную особенность. Политическая ситуация

позволяла рассчитывать на возобновление советско-германских культурных обменов. В

данной статье предпринята попытка выявить те специфические тенденции, которые про-

явились в советской культурной дипломатии в непростых внешнеполитических условиях,

когда Советский Союз и гитлеровская Германия оказались связанными договорами о нена-

падении от 23 августа 1939 г. и о дружбе и границе от 28 сентября 1939 г.

Статья подготовлена при поддержке РГНФ. Проект № 08-06-00263 “Культурная дипломатия в сис-

теме внешней политики тоталитарного государства. Советско-германские культурные связи 1933-

1941 гг.»

207

Термин культурная дипломатия органически вошел в научный оборот. Этим тер-

мином обозначается деятельность государства (в нашем случае конкретном случае – СССР)

для достижения политических, дипломатических, пропагандистских целей существующих

или специально установленных культурных, общественных и научных связей

Начиная с 1920-х гг. Советская Россия ставила одной из первоочередных задач полу-

чение доступа к использованию достижений передовых стран в области науки и техники. В

данной связи большие усилия были направлены на решение еще одной важной задачи –

распространение исключительно позитивной информации о социалистическом строитель-

стве, в том числе – о достижениях в области культуры в СССР. Решение этих больших за-

дач и брала на себя советская культурная дипломатия.

В 1920-е–начале 1930-х гг. особенно тесными были советско-германские культурные

связи

. Веймарская республика, осуществлявшая регулярный культурный обмен с молодым

Советским государством, «некоторым образом отражала дух Рапалльских соглашений,

служивших в понимании обеих сторон хорошей основой для новых взаимоотношений»

Однако в 1933 г. на смену Веймарской республике в Германии пришла национал-

социалистическая (как принято было называть в Советском Союзе – фашистская) диктатура

Гитлера. Первоначально Москва, надеясь на продолжение линии, определенной Рапалль-

ским договором, которая благоприятствовала целям советской культурной дипломатии в

Германии, заняла выжидательную позицию. Сталин не сразу избрал тактику поведения в

отношении нового германского правительства. Однако уже в середине 1930-х гг. выявился

откровенно антисоветский характер нацистской пропаганды и немецкой дипломатии. Соот-

ветственно, антифашистская тема с этого времени оказалась ведущей в большевистской

пропаганде

Деятельность немецких организаций, через которые в период Веймарской республики

можно было осуществлять культурные связи, – Общество друзей новой России и Союз друзей

СССР, был приостановлена нацистами

. Политические отношения между Берлином и Моск-

вой к концу 1930-х гг. настолько ухудшились, что это создало практически непреодолимые

препятствия для реализации задач советской культурной дипломатии в Германии. Более того,

СССР и Третий Рейх постепенно втянулись в настоящую пропагандистскую войну. На стра-

ницах ряда центральных газет («Правда», «Известия», «За рубежом», «Литературная газета» и

др.) и журналов («Интернациональная литература», «Знамя», «Октябрь» и др.) особое место

отводилось произведениям писателей-антифашистов. В ряде публикаций акцентировалось

внимание на том, что германский фашизм имеет человеконенавистническую, агрессивную

природу, ведет активную подготовку к захватнической войне. Эта тема стала преобладающей

в публикациях советских периодических изданий, особенно после того, как Гитлер приступил

к осуществлению своих экспансионистских замыслов (1938 г.)

Особое место в этой кампании было отведено исторической науке. К делу разоблаче-

ния нацистского режима были подключены ведущие советские историки (Е.В. Тарле и дру-

гие). Так, журнал «Историк-марксист», печатный орган Института истории Академии Наук

СССР, декларировал, что на повестку дня среди других встала и следующая задача: «разо-

блачать фальсификацию истории фашистами и их право-троцкистскими агентами»

Героические примеры побед над немцами в прошлом, например, Ледовое побоище

1242 г., трактовались большевистской пропагандой как своеобразное напоминание «геррин-

гам и геббельсам»

. Созданию антинемецких настроений в обществе во многом способст-

вовал выход на советский экран кинофильма «Александр Невский», в основу которого были

положены события, связанные с победой новгородского князя над тевтонскими (немецки-

ми) рыцарями на Чудском озере.

К концу 1937 г. первый вариант сценария картины, принадлежавший перу писателя

П.А. Павленко, был готов

. Однако текст его подвергся беспощадной критике, прежде все-

208

го со стороны известного историка М.Н. Тихомирова. Постановочный вариант сценария

разрабатывался П.А. Павленко совместно с режиссером А.М. Эйзенштейном. Поэтому они

оба принялись за исправление допущенных недочетов и неточностей. Эта работа была за-

вершена в 1938 г.: появился третий вариант сценария. Именно он и лег в основу кинофиль-

ма «Александр Невский», который вышел на экраны 1 декабря 1938 г. Этот фильм был еще

более тенденциозным по своей направленности, чем кинокартина «Петр Первый» (1937 г.),

где российский император «предстал перед зрителями не просто заглавным, но и откровен-

но положительным героем»

Одновременно шла работа по подготовке киносценариев и по выпуску фильмов, в

которых обличались порядки нацистского Рейха. Так, по сценарию немецкого писателя-

эмигранта Ф. Вольфа режиссер Г.М. Рапопорт в 1938 г. создал кинофильм «Профессор

Мамлок».

Одной из основных задач советской культурной дипломатии являлось проведение ак-

тивной пропаганды нового (социалистического) строя, на построение которого было нацелено

большевистское руководство, за пределами СССР. При этом в Москве считали, что решению

данной задачи может способствовать ориентация на представителей левой западной интелли-

генции. В данной связи пристальное внимание привлек писатель и публицист Л. Фейхтвангер.

После прихода к власти национал-социалистов Фейхтвангер, подобно многим другим деяте-

лям культуры и искусства, был лишен немецкого гражданства. Его имущество конфисковали

нацисты, книги из библиотеки пошли в костер. Он вынужден был покинуть Германию и по-

селиться во Франции. Нацисты назначили за его голову награду в 10 000 рейхсмарок.

8 января 1937 г. Сталин в качестве почетного гостя принимал Л. Фейхтвангера в

служебном кабинете в Кремле. Беседа большевистского лидера и немецкого писателя-

эмигранта продолжалась свыше трех часов

. Во время своего визита в СССР

Л. Фейхтвангер находился под наблюдением сотрудников Всесоюзного общества культур-

ной связи с заграницей, которые докладывали буквально о каждом его шаге

После посещения СССР Фейхтвангер, обласканный Сталиным, выпустил апологети-

ческую просоветскую книгу «Москва 1937». Позднее он написал сценарий по своему рома-

ну «Семья Оппенгейм». За эту работу Фейхтвангер по распоряжению Сталина получил го-

норар в сумме 5 тыс. американских долларов. В 1939 г. режиссер Г.Л. Рошаль поставил по

сценарию «Семья Оппенгейм» одноименный художественный фильм

. Обе картины имели

яркую антифашистскую направленность.

С расширением антинацистской пропагандистской кампании в СССР во второй по-

ловине 1930-х гг. культурные и научные связи с Германией стали сворачиваться, причем

инициатива в этом процессе принадлежала не только германской стороне. Так, 11 марта

1937 г. по решению Политбюро прекратило существование советско-германское общество

«Культура и техника»

. 4 ноября 1937 г. заведующий отделом печати и издательств ЦК

ВКП(б) Л.З. Мехлис в докладной записке, адресованной секретарям ЦК ВКП (б) и главе

правительства В.М. Молотову, с возмущением констатировал: поступающая из Германии

рекламная литература технической тематики, «широко распространяемая по всем <…> уч-

реждениям и промышленным предприятиям, является завуалированной формой фашист-

ской пропаганды». Даже получаемые по линии наркомата внешней торговли разного рода

немецкие календари и записные книжки на русском языке Мехлис относил к этой же кате-

гории, поскольку они содержали «указания о фашистских праздниках, дне рождения Гитле-

ра, “победах” германского оружия». После получения этой докладной записки Л.З. Мехлиса

последовало соответствующее распоряжение ЦК ВКП (б) заместителю наркома внешней

торговли А. Мерекалову, который, в свою очередь, предложил подвергнуть специальной

проверке со стороны сотрудниками органов НКВД и Главлита дипломатической почты и

багажа для предотвращения проникновения подобного рода изданий в Советский Союз

209

В течение ряда лет после прихода Гитлера к власти в Германии она изображалась в

советской пропаганде (и это постепенно вошло в общественное сознание) как наиболее аг-

рессивная, непосредственно угрожавшая интересам СССР держава. В ее трактовке обнару-

живалось практически полное совпадение образа внутреннего и внешнего врага, ибо вну-

шалось, что ведущие военачальники Красной армии во главе с М.Н. Тухачесвским были

казнены в июне 1937 г. якобы за связь с германским рейхсвером, а уничтожение в ходе по-

литических репрессий бывших ленинских соратников объяснялось борьбой с изменой в

преддверии советско-германского вооруженного столкновения.

Во второй половине 1930-х гг. в советской пропаганде преобладала установка о гря-

дущей войне как о войне на чужой территории, о возможности легкой победы в ней «малой

кровью». Именно Германия выступала в качестве военного противника Советского Союза

(правда, в гипотетических ситуациях) в киноленте «Если завтра война». В полном соответ-

ствии с господствовавшими пропагандистскими установками по воле создателей этой кар-

тины вторгшиеся на советскую территорию немцы были молниеносно отброшены и раз-

громлены. Фильм «Если завтра война» особенно нравился Сталину, причем он старался при

случае продемонстрировать его своим зарубежным гостям

11 августа 1939 г. по предложению В.М. Молотова Политбюро ЦК ВКП (б) разреши-

ло Комитету по делам кинематографии при СНК СССР осуществить экранизацию романа

Л. Фейхтвангера «Изгнание» (написание текста сценария фильма возлагалось на Фейхтван-

гера), незадолго до этого опубликованного на станицах немецкого издания журнала «Ин-

тернациональная литература». Наркомату финансов СССР предписывалось выделить Коми-

тету по делам кинематографии сумму в пределах 35 000 франков для оплаты работы

Л. Фейхтвангера по написанию вышеупомянутого сценария

. Неизвестно, получил ли

Фейхтвангер этот гонорар, и приступил ли вообще к новой работе. В конце августа 1939 г. в

советско-германских отношениях произошли резкие изменения, одним из конечных резуль-

татов которого явился временный отказ советского руководства от прежних установок на

открытую антифашистскую пропаганду.

Летом 1939 г. Москва оказалось перед выбором своего дальнейшего внешнеполити-

ческого курса. Мир или война – такие альтернативы имелись в распоряжении Сталина. Тер-

ритория нацистской Германии после Мюнхенского договора 1938 г. расширилась: немцы

оккупировали большую часть Чехословакии, стали реально угрожать Польше. В конечном

счете Сталин пошел на беспрецедентный шаг. 23 августа 1939 г. в Москве был подписан

договор о ненападении между СССР и Германией. Поскольку подписи под этим диплома-

тическим соглашением поставили министр иностранных дел Германии Й. фон Риббентроп

и народный комиссар иностранных дел СССР В.М. Молотов, оно получило наименование

«пакт Риббентропа – Молотова».

Буквально с первого дня действия этого пакта в Советском Союзе развернулась по-

литико-идеологическая кампания по обеспечению нового внешнеполитического курса в

отношении Германии. Под политико-идеологической кампанией принято понимать ини-

циируемое тем или иным политическим режимом сосредоточение внимания на определен-

ной группе вопросов внутриполитического (внешнеполитического) характера для достиже-

ния заранее определенных целей. Процесс этот в конкретных условиях конца 1930- х гг.,

когда в СССР уже существовала система тотальной пропаганды, осуществлялся путем ак-

тивного воздействия на общественное сознание с помощью всех имеющихся политико-

пропагандистских инструментов, начиная от устной агитации и кончая средствами массо-

вой информации и печати.

Развертыванию политико-идеологической кампании, как правило, предшествует на-

чальный импульс, когда публично провозглашается установка высшего партийно-

политического руководства относительно ее характера и содержания. Получив подобный

210

импульс (или «посыл сверху»), органы политической пропаганды и агитации начинают

проводить организационные мероприятия по перестройке своей работы в соответствии с

полученными «руководящими указаниями». Затем в дело последовательно вступают выс-

шее, среднее и низовое звенья пропагандистской структуры. Именно таким образом, как

правило, осуществляется начальная стадия политико-идеологической кампании.

Второй этап такого рода кампании состоит в непосредственном внедрении в общест-

венное сознание тех или иных конкретных установок, сформулированных высшим полити-

ческим руководством страны и подхваченных агитацией и пропагандой. На этом этапе, как

принято говорить, «идея овладевает массами» (или «масса овладевает идеей»). Такова об-

щая модель осуществления политико-идеологической кампании, сложившаяся в СССР

Начальным импульсом подобной кампании, призванной обеспечить идеологическое

обоснование начавшегося советско-германского сближения, явились: передовая статья в

газете «Правда» (24 августа 1939 г.) и выступление главы Советского правительства Пред-

седателя Совета народных комиссаров СССР и народного комиссара иностранных дел

В.М. Молотова на внеочередной сессии Верховного Совета СССР (31 августа 1939 г.).

В упомянутой передовой статье «Правды» отмечалось, что различие в идеологии и

политических системах государств, заключивших этот договор, не должны и не могут слу-

жить препятствием для установления добрососедских отношений между ними. «Дружба

народов СССР и Германии, загнанная в тупик стараниями врагов…, – подчеркивалось в

статье, – отныне должна получить необходимые условия для своего развития и расцвета»

Спустя неделю, выступая на внеочередной сессии Верховного Совета СССР (31 авгу-

ста 1939 г.), В.М. Молотов почти слово в слово повторил этот же тезис. Он прозрачно на-

мекнул на необходимость свертывания антифашистской и антигерманской пропаганды,

подчеркнув, что в СССР некоторые «близорукие люди» увлекались «упрощенной антифа-

шистской агитацией»

В выступлениях Молотова были «озвучены» основные указания по перестройке со-

ветской пропаганды, начавшейся после пакта о ненападении от 23 августа 1939 г. Теперь

следовало отказаться от прежних антифашистских установок и открытой пропагандистской

кампании против нацистов.

Между тем сообщение о заключении пакта Риббентропа-Молотова вызвало настоя-

щий шок в общественном сознании. Прежде всего появилась масса противоречивых оценок

среди личного состава Красной Армии. Годы антифашистской пропаганды не прошли для

большинства красноармейцев и красных командиров даром. «Дружественные» излияния,

делавшиеся от имени всего советского народа, вызывали раздражение и недоумение. На

политзанятиях высказывалось сомнение: «Не противоречит ли договор [о ненападении] с

Германией учению Ленина?»

. Объявленная «дружба» с ней казалась необъяснимой и ма-

лопонятной.

Среди политработников и представителей командного состава Красной армии, при-

частных к пропагандистской работе, царило полное недоумение. Характерными были при-

знания типа:

«… вообще не знаешь, что писать и как писать, нас раньше воспитывали

в антифашистском духе, а сейчас наоборот», или: «Агитацию и пропаганду

против фашизма нельзя проводить, т. к. наше правительство не видит ника-

ких разногласий с фашизмом».

На вопрос «что писать и как писать» дал тогда исчерпывающий ответ сам Сталин. Он

пресек попытки редколлегии газеты «Красная звезда», продолжавшей помещать информацию

о Германии, отличавшуюся от новой официальной точки зрения. Л.З. Мехлиса, ставшего в

декабре 1937 г. начальником Политического управления Красной Армии (ПУРККА), вождь

обязал немедленно прекратить публикацию материалов с критикой фашизма. Стало распро-