Платонов О.А. Очерки истории русской иконы

Подождите немного. Документ загружается.

и Святый Дух». Ясно, что Иосиф Волоцкий заимствует в данном случае

свою аргументацию к иконографии: он обращается к изображению Свя-

той Троицы на иконах, и т. к. здесь все Три Лица представляются сидящи-

ми вместе и совершенно сходными во всем, то это и дает ему право при-

знать равночестность Трех Лиц; но автор не обратил внимания на характер

нимбов в названном изображении, между тем эта подробность могла бы

совершенно видоизменить постановку самого вопроса и перевести его из

области общих соображений на почву фактов. Не видно также, чтобы и

еретики обращали свое внимание на этот предмет; но Иоанн Грозный со-

средоточил на нем всю важность вопроса.

В самой форме, в которой вопрос предложен был царем на решение

Собора, заключались уже некоторые данные именно такого решения

его, какое поставлено Собором: царь сослался на греческие и старинные

русские иконы, и они были, как увидим ниже, приняты за образец. Но в

царской ссылке на древность заключается неточность. Древность русская

известна была царю лишь по немногим памятникам, пользовавшимся

всеобщей известностью; капитальных же произведений древнейшей гре-

ческой иконографии, которые представляют данные для точного ответа

на вопрос, он не знал. Он полагал, что на греческих иконах Святой Трои-

цы нет крестчатых нимбов, и мы не имеем оснований оспоривать это по

отношению к греческим иконам, существовавшим в то время в России и

известным царю. Но если принять во внимание древнейшие мозаики и

миниатюры, которые, помимо древности и художественных достоинств,

представляют по сравнению с деревянными иконами еще и то преимуще-

ство, что нам лучше известно время их происхождения, то придем к иному

заключению.

Византийская древность в изображении рассматриваемого сюжета

допускала 2 варианта: иногда все 3 ангела изображались в одинаковых

простых нимбах, иногда средний имел крестообразный нимб, каковое

различие зависело от неодинакового истолкования соответствующего би-

блейского рассказа. Следовательно, указание царя Иоанна Грозного на

греческую древность неточно, и нет никакого сомнения в том, что русские

иконописцы XVI в., допуская это различие, поступали не произвольно, но

руководствовались преданием отдаленной византийской древности. Рав-

ным образом, когда царь говорит, что такого различия не знала и русская

древность и что нимбы ангелов у нас не имели перекрестий, то допускает

опять подобную же неточность: справедливо, что большая часть памятни-

ков представляет нимбы всех 3-х ангелов без перекрестий, но отдельные

примеры отступлений встречаются. Так, например, на металлических вра-

тах Александровской слободы (Владимирская губ.), сделанных в Новгоро-

де в XIV в., средний ангел представлен в крестчатом нимбе, а 2 остальных

Отче Наш. Икона. 35 х 30 см. Читинский

областной художественный музей.

– в простых. Мысль этого отличия

среднего ангела понятна сама со-

бою: некоторые из русских иконо-

писцев, подобно греческим, при-

знавали среднего ангела за Бота,

в частности – за Второе Лицо

Святой Троицы, а отсюда понят-

но и то, почему иконописцы при-

соединяли сюда, кроме обычной

надписи «Святая Троица», еще

другую пояснительную надпись

«Ic. Xc.».

Соборный ответ на вопрос

царя краток и не отличается опре-

деленностью: «Писати живопис-

цем иконы с древних образцов,

как греческие живописцы писали

и как писал Андрей Рублев и про-

чии пресловущии живописцы, и

подписывати Святая Троица, а от своего замышления ничтоже претво-

ряти». Ответ последовательный с точки зрения усвоенного Собором воз-

зрения на икону, но он не вполне обнимает сущность вопроса. Сам царь,

предлагая вопрос, едва ли сомневался в том, что нужно писать иконы с

древних переводов, но он требовал разъяснения оснований для того или

другого изображения Святой Троицы; такого разъяснения Собор не дал,

ограничиваясь общим указанием на предание, и таким образом оставил в

силе оба указанные варианта. Памятники XVI и XVII вв. показывают, что

варианты эти действительно были удержаны в иконописной практике.

2) Второй частный иконографический вопрос, предложенный ца-

рем Собору, касался изображений лиц не святых. «На иконах, – говорил

царь, – пишут: приидите людие, Трисоставному Божеству поклонимся, и

в исподнем ряду пишут цари и князи и святители и народи которые живи

суще, и о том поразсудити, такоже пишут и Пречистыя Богородицы образ

в деянии иже есть на Тихфине: и цари и князи и народи предстоят моля-

щеся которыи живи суть, и о ом разсудити от святых отец писаний: досто-

ит ли писати живых и мертвых на святых иконах молящихся» (вопрос 7).

Икона, по православному воззрению на нее, есть изображение Божества

и святых. Смотря на нее, православный христианин молится тому лицу,

чей образ представлен на ней в видимых формах. И т. к. ни к одному лицу,

не принадлежащему к сонму святых, будет ли он царь и князь, живой или

умерший, нельзя обращаться с молитвой, то возможно ли допустить их

изображения на иконах? Не произойдет ли здесь непозволительное сме-

шение лиц святых и не святых, не поведет ли это к соблазну, особенно лиц

простодушных? Сама действительность могла дать царю повод обратить

на этот предмет внимание: простой народ мог совершенно одинаково от-

носиться ко всем лицам, лишь бы они были изображены на иконе, как

это можно наблюдать очень нередко и в настоящее время; даже нет ниче-

го удивительного и в том, что подобное совмещение лиц на иконе могло

смущать совесть и людей достаточно развитых, к каковым принадлежал

и сам царь, особенно если изображения лиц не святых напоминали пор-

треты лиц, находящихся в живых. В древних русских храмах изображения

князей и царей составляют обыкновенное явление: они встречаются и в

храмах киевских (Киево-Софийский собор), и в новгородских (церковь

Спаса в Нередицах), а с течением времени и в московских, с тем, впрочем,

отличием от подобных изображений Византии, что на первых порах до

XVI в. они не имеют нимба, как внешнего выражения апофеоза; признак

этот постепенно вводится и в русскую иконографию. Многочисленные

иконы, представляющие царей в молитвенном положении перед образом,

например, Спасителя или Богоматери, родословного древа царей и кня-

зей, уцелевшие до наших дней, не оставляют места сомнению в том, что

цари и князья изображались у нас на иконах. Изображались иногда также

и живые представители русской иерархии, и обыкновенные миряне, как,

напр., на известной иконе в новгородской часовне Варлаама Хутынского

изображена целая семья заказчика иконы Антипы Кузьмина, с подписью:

Молятся рабы Божии – Григорий, Мария, Иаков, Стефан, Евсей, Тимофей,

Олфил и чады Спасу и Пречистей Богородице о гресех своих. В лето 6995

(1487), индикта 15, повелением раба Божия Антипа Кузьмина, на поклонение

православным (см. икону на стр. 185). Наконец, иконы, указанные царем,

равно как иконы Страшного Суда, акафист, иконы в деяниях и чудесах,

с неопровержимой ясностью доказывают существование у нас обычая –

писать на иконах лиц не святых.

В своем ответе Отцы Стоглава постановили: «от древних Святых Отец

предание и от пресловущих живописцев греческих и русских свидетель-

ствуют и на святых иконах воображены и написаны, якоже и на Воздви-

жение Честнаго и Животворящаго Креста, не токмо царие и святители и

князи и прочие народы многая множества всяческих чинов; такоже и на

Покров Пресвятыя Богородицы, егда виде святый Андрей Богородицу

молящуся со всеми святыми за весь мир, безчисленная множества народа

написано; такоже и на Происхождение Честнаго Креста не токмо царие и

князи, но и множество безчисленно народа написаны суть; на Страшном

же Суде на иконах воображают и пишут не токмо святых, но и неверных

многих и различные лики ото всех язык». Этот ответ Собора не вполне со-

ответствует широте поставленного вопроса: ссылаясь на предание, Собор

допускает изображения на иконах лиц не святых; в то же время он опу-

скает одну подробность, довольно ясно отмеченную в царском вопросе,

именно: возможно ли допустить на иконах между прочим и портретные

изображения живых людей, например, царей. Обычай византийский и

русский давал на этот вопрос утвердительный ответ, но от Собора требо-

валось решение этого вопроса не только на основании предания практи-

ки, но и по существу; это представлялось тем более важным, что в XVI в.

стали появляться на иконах изображения царей в положении святых.

Основное начало, которое проходит в общем определении Стоглава,

вполне соответствует характеру древнерусской иконографии, и разумное

приложение его к делу как твердый оплот против вредных нововведений

и искажений могло бы составить заслугу Стоглава. Но иное дело – уста-

новить начало теоретически, иное – провести его на практике. Если при-

смотреться ближе к действительности, как она является перед нами после

Стоглава, то нельзя будет с полной уверенностью сказать, что меры Сто-

глава имели свои решительные последствия. Когда, спустя года два после

Стоглава, царь пожелал узнать, достигают ли своей цели Соборные уло-

жения и исправляются ли церковные дела и чины, и пригласил для сове-

щания об этом митр. Макария и епископов, то митрополит заявил между

прочим, что в Москве «над всеми иконники установлены четыре старосты

иконники смотреть, чтобы писали по образу и по подобию, а которые пи-

сали неправо, и тех оставили, а новым иконникам велели учитись у до-

брых мастеров». Но, как видно, и здесь, в самой Москве, осуществление

Соборной меры не доведено до конца, т. к. полновластными судьями дела

поставлены 4 иконника с правом оценки как богословской, так и внешней

стороны иконы. В самом деле, возможно ли было ожидать, что 4 москов-

ских иконника будут достаточными стражами древнего предания? Но если

так поставлено было дело уже в самой Москве, то тем более трудно ожи-

дать от намеченных мер плодотворных последствий в местах, удаленных от

центра, в лесной глуши, куда решительно не мог проникнуть высший над-

зор иерарха. Между тем спрос на иконы, особенно дешевые, с распростра-

нением христианства по окраинам России возрастал, число иконописцев

увеличивалось, механическое отношение к делу погашало искру религиоз-

ного воодушевления и превращало почетное занятие иконописанием в за-

урядное ремесло, злоупотребления усиливались, а ремесленники не только

не испытывали на себе сдерживающей силы контроля, но едва ли даже и

узнали о самом существовании его.

Ист.: Покровский Н. В. Очерки памятников христианского искусства.

СПб., 1999. С. 153–164.

Стоглавый Собор, установив общие консервативные мероприятия по

отношению к иконописанию, не входил в подробное рассмотрение тех

явлений, которые уже ясно выразились в русском изобразительном ис-

кусстве того времени. Наглядным историческим фактом, подтверждаю-

щим это, служит известный розыск по делу дьяка Висковатого. Внешняя

сторона этого дела заключается в следующем. В 1547 г. пожар в Москве

истребил много церквей и икон. Сгорели также и царские палаты. И вот

вскоре после пожара Государь отправляет послов за иконами в Новгород,

Смоленск, Димитров и Звенигород. Немало было привезено икон и из

других мест, и поставлены они были в Благовещенском соборе на время,

пока будут написаны новые иконы. Вскоре решено было приступить к на-

писанию и новых икон. Так как в Москве не оказалось достаточного ко-

личества хороших мастеров, то Государь велел послать за иконописцами

в Новгород, Псков и другие города. Иконописцы явились; им назначены

были работы – одним писание иконы для Благовещенского собора, дру-

гим расписывать царские палаты. Священник Сильвестр, которому пору-

чен был главный надзор за этими работами, поручил иконописцам между

прочим написать: 1) «Святую Троицу в деяниях», 2) «Верую в единаго

Бога Отца», 3) «Хвалите Господа с небес», 4) «Святую Софию Прему-

дрость Божию» и «Достойно есть». Подходящие образцы для икон были

указаны в Троице-Сергиевой лавре и Симоновом монастыре.

Между тем псковские иконописцы Останя и Яков, да Михайло, да

Якушко, да Семен высокий Глаголь с товарищами отпросились в Псков,

с тем, чтобы там дома написать 4 большие иконы: 1) «Страшный Суд»,

2) «Обновление храма Христа Бога нашего Воскресения», 3) «Страсти Го-

сподни в евангельских притчах» и 4) икону с четырьмя изображениями:

а) «Почи Бог в день седьмый от всех дел Своих», б) «Единородный Сын Сло-

во Божие», в) «Приидите людие, Триипостасному Божеству поклонимся»

и г) «Во гробе плотски».

Спустя некоторое время иконы эти были действительно присланы в

Москву и вместе с другими, приготовленными в самой Москве, иконами

с честию препровождены в Благовещенский собор. Сначала все шло хо-

рошо, народ стал охотно посещать собор и молиться новым иконам. Но в

числе посетителей оказался дьяк Висковатый, человек начитанный, рев-

РОЗЫСК ПО ДЕЛУ ДьЯКА

ВИСКОВАТОгО

Господь Саваоф: Ветхозаветная и Новозаветная

жертвы. XIX в. 30,7 х 26,8 х 2,1 см. ГРМ.

Происходит из Косцовой моленной.

нитель православной старины. Присматриваясь к новым иконам, он на-

шел в них новшества, несогласные с древним преданием, излишнюю ико-

нописную свободу и неясность в изображениях. Он стал распространять

в народе слух о допущенных в новых иконах неправдах и произвел смуту

в народе: явился к митр. Макарию с письменным изложением своих со-

мнений. Митрополит доложил о том государю, и вот, в январе 1554 г., был

созван в Москве Собор, выслушал сомнения и возражения Висковатого и

признал их несправедливыми и хульными. В наказание за хуление святых

икон Висковатый на 3 года был отлучен от Святого Причастия.

Дальнейшие события показали, что Висковатый не во всем был неправ.

Так, он протестовал против изображения Господа Саваофа. Собор разъяс-

нил ему, что это изображение находится на греческой иконе в Успенском

соборе, там же на иконе Благовещения Корсунского письма: в Новгород-

ском храме Св. Софии на стене и за алтарем – греческих иконописцев. По

этому поводу спрошены были также прибывшие в Москву для милостыни

иноки афонского русского Пантелеимонова монастыря, которые показа-

ли, что на Афоне во всех церквах – стенах и на иконах – пишется образ

Саваофа. Собор добавил, что иконописцы в данном случае «не описывают

невидимого Божества по существу, как казалось Висковатому, а пишут и

воображают по пророческому видению и по древним образцам греческим,

по преданию Святых Апостол и Святых Отец». На другое замечание Ви-

сковатого, будто на иконах Символа Веры первый член не должен быть

изображаем, «а писать бы на той

иконе словами верую во единаго Бога

Отца… невидимым, а оттоле бы писа-

ти и воображати иконным письмом:

и во единаго Господа Иисуса Христа»,

Собор заметил, что это «негораздое

мудрование и ересь галатских ере-

тиков».

Как бы то ни было, но возраже-

ния Висковатого имели свой смысл;

и не без основания же Большой

Московский Собор 1667 г. запре-

тил изображение Бога Отца, т.к. Его

никто и никогда не видел. В древ-

ности византийской можно указать

несколько изображений Его в лице-

вых Евангелиях; во всяком случае, и

здесь оно не было явлением обык-

новенным: в церковных стенописях

Символ веры (Верую). Икона. 1668–1669 гг.

Оружейная палата. Москва. 130,5 х 77 см.

Происходит из церкви Григория

Неокессарийского на Полянке в Москве. ГРМ.

и на иконах греческих и русских

до XV–XVI вв. оно неизвестно: в

XVI в. оно все более и более рас-

пространяется. С точки зрения

исторической вернее взгляд Ви-

сковатого, а с теоретической –

Отцов Собора.

В Творении мира на иконах

Висковатый обратил внимание

на изображение Творца Иисуса

Христа в образе ангела с кры-

льями. Собор, разъясняя это

недоразумение, сказал, что «жи-

вописцы Христа Бога нашего,

невидимаго Божеством плотию

на иконах описуют в ангельском

образе по Исаину пророчеству –

Велика Совета Ангел». Вместе с

тем Собор обращает внимание

на то, что в Творении мира при-

нимали участие все Три Лица

Святой Троицы, а Святая Трои-

ца «Божественным существом

невидима и не описуется и не

изображается, а как явися свя-

тому Аврааму… так живописцы

на святых иконах в Трех Лицах с

крилы написуют по ангельскому

образу… а на иконах Святой Тро-

ицы деяния воображают и пишут по древним образцам греческим».

Толкование Собора, по-видимому, имеет тот смысл, что если Святая

Троица на иконах обычно изображается в виде Трех Ангелов с крыльями,

то и в «деяниях» на полях таких икон Бог должен быть изображен в том же

ангельском образе; т. к. в ряду этих деяний на первом месте стоит Творе-

ние мира, то понятно, почему Творец Бог – Слово является здесь в виде

Ангела. Толкование остроумное, но едва ли верное, потому что: 1) Творец

в виде Ангела пишется не только на иконах Святой Троицы в деяниях, но

и отдельно на иконах, алтарных вратах, в лицевых «Бытиях», 2) во време-

на Собора были уже приняты и другие формы для всех Трех Лиц Божества,

а потому является вопрос: почему именно в Творении мира Творец изо-

бражается в виде крылатого Ангела?

Продолжая разбор сомнений Висковатого, Собор останавливается на

изображениях Иисуса Христа: а) в образе Давидове; б) в воинских доспехах;

в) Распятого в лоне Отчи с херувимскими крыльями и Святаго Духа в не-

знаемом птичьем образе. Как все решения Собора не довольно определен-

ны, так и фактическое изложение сомнений Висковатого в розыске неясно;

тем же недостатком страдает и подлинное изложение мнений или собствен-

норучный «список» Висковатого, написанный уже после предварительной

и строгой беседы с митрополитом Макарием и наполненный книжными

мудрованиями. Судя по дошедшим до нас памятникам, указанные изобра-

жения, если не все, то в большой части, представляют собою не отдельные

иконы, но лишь части одной и той же иконографической композиции, из-

вестной под названием «Ты еси Иерей во все по чину Мелхиседекову».

Начнем с последней части этой иконной композиции – Распятия с

крыльями херувимскими в лоне Отца. Висковатый считал это изобра-

жение западным мудрованием и ссылался на слышанное им от латинян

объяснение, будто Тело Христово на Кресте херувимы от срамоты по-

крывали. Разрешая это недоумение, Отцы Собора нашли изображе-

ние правильным и не противным духу Православия на том основании,

что «два крыла… багряны по великому Дионисию описуются, поне-

же Христос Бог наш душу словесну и умну прият, кроме греха, да наши

души очистит от греха». Ясно из сопоставления ответа с вопросом, что

Отцы Собора и Висковатый смотрят на дело с двух различных точек

зрения: первые оценивают в иконе лишь догматическое выражение,

не обращая внимания на то, где была выработана – в Греции, России, или

на Западе – та или другая иконографическая композиция, а последний

важность вопроса полагает именно в разъяснении места первоначально-

го появления ее и не согласен признать правильным изображение уже по

одному тому, что оно изобретено на Западе латинянами. Говоря беспри-

страстно, следует отдать дань справедливости той и др. стороне. Фактиче-

ская правда была на стороне Висковатого, но разумная широта воззрения

на иконопись Отцов Собора ставит их гораздо выше Висковатого, узкого

формалиста и ревнителя старины. Изображение Распятого Иисуса Христа

с крыльями – это то самое изображение, о котором шла речь в беседе ино-

ка Зиновия, ученика Максима Грека, с клирошанами; здесь оно названо

серафимом и ему усвоено значение души Иисусовой, а два багряные херу-

вима по сторонам его означают будто бы ум и слово.

Однако, какими бы теоретическими соображениями мы ни оправды-

вали эти композиции, остается вполне вероятной фактическая сторона

протеста против них: Распятие в недрах Отца впервые появляется в памят-

никах западных XII–XIII вв. и удерживается на Западе даже в XV–XVI вв.

Объяснить происхождение крыльев Распятого Спасителя трудно. Они не

суть крылья окружающих Иисуса Христа херувимов, но Его собственные,

прикрепленные к плечам Иисуса Христа. Изображения этого рода на па-

мятниках, по большей части, стоят рядом со сценами создания мира и

выражают особой конец Ветхого Завета в противоположность его началу,

а также, быть может, указывают и на всеобщий конец мира; по крайней

мере, известно, что подобные изображения писались на иконах Страшно-

го Суда. Ввиду этого необходимо обратить внимание прежде всего на ико-

нографические формы Творца мира. На памятниках древнейших Творец

мира никогда не изображался с крыльями. На древнехристианских сарко-

фагах, в миниатюрах рукописей Творец изображается то в виде мужа с бо-

родою, то в виде юноши, бюста или одной руки. Даже в памятниках XV в.,

какова Библия в переводе Петра Комистора, Бог Творец является или в

виде старца, или средовека. Иконописный греческий подлинник также

не знает Творца с крыльями. Начало этого последнего типа скрывается в

памятниках поздней эпохи. В России он появился, вероятно, в XVI в. От

XVII в. дошли до нас и памятники его в лицевой Библии Кореня и в руко-

писях собрания И. А. Вахромеева. Из рукописей он перешел на иконы. На

иконе Святой Троицы XVII в. (из собрания графа С. Г. Строганова) Творец

– Ангел с крыльями, в простом нимбе. Творцу мира усвоены крылья пото-

му, что в Нем видели Второе Лицо Пресвятой Троицы – Слово Божие или

Сына Божия. Мир создан Словом Божиим, а наименование Слова усвоя-

ется Сыну Божию: «Вся Тем (Словом) быша, и без Него ничтоже бысть»

(Ин. 1, 3; Кол. 1, 16). Мысль эту повторяет Никейский Символ веры и

некоторые из древних церковных писателей. Но Сыну Божию в Ветхом

Завете усвояется наименование Ангела Иеговы. Пусть Творец мира в Би-

блии не назван прямо этим именем, однако оно может быть приложено и

к Нему. Ангел Иеговы есть Бог Хранитель человека (Быт. 48; 15–16), Бог

Авраама, Исаака и Иакова (Исх. 3; 2, 6), Ангел, в котором имя Иеговы

(Исх. 33; 20, 23). Отождествить Ангела Иеговы и Творца мира было очень

легко, а отсюда легко усвоить Творцу и общепринятый в иконографии

атрибут ангела – крылья.

Но этот Творец есть вместе с тем и Ангел Великого Совета, Чуден, Со-

ветник, Бог крепкий, Властелин, Князь мира, Отец будущего века (Ис.

9; 6). «Его начальство на раме Его», т. е., по изъяснению св. Василия Ве-

ликого, царство и могущество на кресте, ибо вознесенный на крест Он

всех привлек к Себе (Ин. 12; 32). Если уже одно подлеположение картин

Творения мира и Распятия до известной степени оправдывает изображе-

ние Распятого с крыльями, свидетельствующими о тождестве последнего

с Творцом, то наименование Искупителя Ангелом Великого Совета до-

ставляло новое побуждение удержать эти крылья в изображении Распято-

го Иисуса Христа. Распятый на кресте есть тот же Ангел Иеговы и Ангел

100

Распятие. Икона. Кон. XIV в.

107 х 83 см. ЦМиАР.

Великого Совета, Который, выполняя пророческую миссию научения лю-

дей, по словам св. Василия Великого, открыл миру Великий Совет Божий,

сокровенный от веков и неявленный иным родам (Кол. 1, 26), возвестил

и явил неисследованное свое богатство язычникам, чтобы и они стали со-

наследниками, составляющими одно тело. Но этот Ангел Великого Совета

есть в то же время Властелин, Князь мира, Бог крепкий, поэтому Он явля-

ется на иконах в виде вооруженного Царя, в латах, с мечом. Царское досто-

инство усвояется Спасителю как в Ветхом, так и в Новом Завете: Он Царь

Сионский, Который будет управлять народами железным жезлом (Пс. 11,

6); Он Владыка народов вечный (Мих. 5; 2; Дан. 7; 14); вождь воинства Го-

сподня (Нав. 5; 13–16); сильный в бранях (Пс. 33; 7–10).

По преданиям древнеиудейским, Ангел Иеговы – Высший Ме-

татрон есть Хранитель и Страж мира, равный по своей силе и мо-

гуществу Schaddai… Князь и Владыка всего сотворенного, старей-

ший в доме Иеговы, Князь закона, мудрости, силы, славы, храма,

Князь царей, Господь высоких и превознесенных на небе и на зем-

ле. В Новом Завете Спасителю усвояется престол Давида и вечное

Царство (Лк. 1; 32–33); Он имеет всякую власть на небе и на земле

(Мф. 38; 18) и все покоряет Себе (Флп. 3; 21); Он Царь царствующих и

Господь господствующих; из уст Его исходит меч, чтобы им поражать на-

роды (Откр., 17; 14; 19; 15–16); Он сидит на кресте, потому что Он через

крестную смерть был превознесен

и получил Имя выше всякого име-

ни (Флп. 2; 7–12; Евр. 1, 4). Ис-

купитель есть не только Царь, но и

Превосвященник, – Иерей по чину

Мелхиседекову (Евр. 7, 21), принес-

ший Себя в жертву за людей (Евр. 9;

9–28) и таким образом примирив-

ший людей с Богом; поэтому Он

изображается в одеждах новозавет-

ного святителя – совершителя бес-

кровной жертвы; в таком виде Он

является в стенописях, на иконах и

в греческом подлиннике. Окончив

свое служение миру, Иисус Христос

вознесся со славою на небеса; от-

крылись Небесные врата для вхо-

да Царя Славы и Господа Сил (Пс.

23; 7–10), и Он воссел на престоле

одесную Бога Отца. Мысль эта вы-