Платонов О.А. Очерки истории русской иконы

Подождите немного. Документ загружается.

Богоматерь «Воплощение»,

с предстоящими апостолом Филиппом

и священномучеником Ипатием

Гангрским. Икона. Кон. XVI в. Москва.

39,1 х 33,5 см. КМЗ «Ипатьевский

монастырь».

звание Божия Матерь «Воплощение»);

последний пояс, иногда погрудных изо-

бражений Праотцов, с «Отечеством» в

центре, или: «Господь Саваоф в Трои-

це, а по сторонам Праотцы стоячие на

17 досках». Пояса меняли свои размеры,

смотря по величине храма, собора, при-

дела, а если в соборах фигуры «чинов»

– деисусного, пророческого – доходи-

ли иногда до 2,5 аршин в вышину, то в

приделах ограничивались 20 вершками

и т. п. Размеры «чинов» в соборах: Вла-

димирском Успенском, Суздальском,

Большом Успенском в Москве произво-

дили грандиозное впечатление. В Суз-

дальском соборе сохранялся один образ

из старого чина размером до 3-х аршин

в вышину, к сожалению, весь перепи-

санный; происходит из древнего иконо-

стаса. Возможно, что урезанная наполо-

вину снизу икона Архангела в Русском музее происходит также из древнего

Владимирского собора и после пожара уцелела лишь в верхней части; по

обычным пропорциям она должна была быть тоже 3-х с небольшим аршин

вышины; а т. к. эта икона не позже середины XV в., то иконостас древнего

собора должен был уже в то время быть нового, русского типа.

Большие размеры икон обнаруживали неправильности в рисунке и

были причиной шаблонности, а в мастерских не всегда было достаточно

«знаменщиков», которые могли бы выполнить новый рисунок. Новго-

родские иконостасы XVI в. повторяют иногда рисунки, вышедшие еще из

владимирских мастерских времен Андрея Рублева.

Среди «мерных» икон упомянем иконы в «долготу и широту» ново-

рожденных царевичей и царевен, как иконы в меруноворожденного, из-

вестные по записям заказов в дворцовых книгах Московской Руси.

Было бы ошибкой считать все сооружения иконостасов и икон в

русских церквах только частью убранства. Все эти иконы, пояса и части

имели особый духовный смысл. Благочестивые люди, обходя с поклона-

ми иконостас, поминали в молитвах особо различных святых, совершали

служение Церкви.

Особое место в русской иконописи получили Царские врата и две-

ри северные и южные в иконостасе; из них «Царские» – средние, досча-

тые и резные, состоящие из сени и столбцов. В иконостасе новгородской

Царские врата. Кон. XV – 1-я пол. XVI в. Русский Север. 156 х 42 см. (каждая створка).

Происходит из собрания Н.М. Постникова.

св. Софии от 1528 г. двери были «сугубее первых в высоту и ширину», а

потому на сени (киоте), дверях и столбцах «иконного поклонения святых

яко шестьдесят шесть», и «крест честный на версе дверей поставлен был

от Калики Хрусталя» (ср. так называемые «Корсунские кресты» в Москов-

ском Успенском соборе). Обычным иконным украшением «для поклоне-

ния» на Царских дверях было: Благовещение, 4 Евангелиста; темы переш-

ли сюда из стенной росписи, с передних столбов церкви и с парусов. На

столбцах, служивших для укрепления дверей, изображались: Спас, Божия

Матерь, столпники, святители Вселенские и св. дьяконы с ковчежцами и

кадильницами, перенесенные со стен алтаря, закрытых иконостасом. На

северных и южных дверях изображались: архангел Михаил, архангел Гав-

риил, Ангел Хранитель, архидиаконы Стефан и Филипп, прор. Даниил,

благоразумный разбойник, Адамово создание, изгнание из рая, «лестви-

ца», лоно Авраамово и пр. Наконец, на сени или киоте: Тайная Вечеря,

Троица, Нерукотворный Образ, Великий Архиерей, Знамение Божией Ма-

тери, София Премудрость Божия, позднее – Агнец на дискосе, Бог Отец,

Всевидящее Око. В главном храме Успения Божией Матери в Свияжском

Богородицком монастыре (опись 1614 г.) значится: «Двери северские, да

по другую сторону двери у полатки, обои на золоте, а на них писаны по-

вести из Патерика». В малой церкви Николая Чудотворца на дверях север-

ных «на празелени писан образ Алексия человека Божия». В том же храме,

по описи, за левым клиросом в иконостасе указывается «образ местной

Спас Недреманное Око в киоте», у клироса, «образ местной София Пре-

мудрость Божия в киоте», «да у крылосов по сторонам двенадцать икон,

а на них писаны минеи месячные святые дванадесять месяц на золоте в

киотах» (см. цветн. илл. 15) .

Описи редко указывают иконы на папертях, и в этом отношении очень

важен тот исторический факт, что там (по монастырскому обычаю) веша-

лись иконы поучительные рядом с местными. В Свияжской описи от 1614

г. значится: «Да тут же в паперти образ Страшный Суд, да над дверьми

Господь Саваоф в Силах от притчей и из старчества», «да у дверей образ

местный в киоте Почи Бог в день седьмый».

Появление и особенно распространение иконных тем в среде живо-

писных образов обусловливалось более всего богослужебным чином Рус-

ской Церкви, постоянно расширявшимся, свидетельством чему служат

«чиновники» и что заслуживает особого исследования. Сюда относится

появление «триодей» постной и праздничной, Шестоднева, седмичных

икон Воскресения, Индикта и пр.

Число икон в XVI в. чрезвычайно умножилось повсюду в храмах, до-

мах, в моленных и «образных», в монастырях и скитах, торговых помеще-

ниях, часовнях и на улицах, над вратами входными в дом и во двор и над

каждой дверью. В «чиновниках» поминаются иконы в церкви: местные,

запрестольные (писанные на обеих сторонах, на древке для выноса), осо-

бо выносные, налойные и особо поклонные (около которых ставятся под-

свечники и аналои), заамвонные и предамвонные, на всходе, у клиросов

и над клиросами, над певчими дьяками и над святительским местом (у

греков – над большой стасидией). Мало того, по церковным стенам шли

полки, на которых ставились и над которыми в киотах вешались иконы

вкладные, помянные. По образцу монастырских храмов Греции и Афона

вдоль всей паперти, а также на главных церковных столбах размещались

иконы «последования», поучительного содержания, иконы из разобран-

ных иконостасов.

Особым видом были иконы родильные и гробовые, последние прино-

сились с гробом и остававались в храме на память о покойнике, иногда на

самом надгробии. Разбор гробовых икон московского Архангельского со-

бора, усыпальницы царей московских, хранимых в застекленных шкафах

над могилами, дает ряд точных хронологических указаний для истории

иконного дела. Также перечень вкладчиц из боярских и княжеских родов

и их вкладных икон, сохранившихся в Покровском женском монастыре

в Суздале, Троице-Сергиевой лавре и в иных ризницах московских и во-

обще русских обителях, может составить предмет важного исторического

исследования. По окончании службы в храмах, особенно монастырских,

иконы, преимущественно местные и чтимые в киотах, задергивались лег-

кими тафтяными завесами на колечках для предохранения их от пыли, и

ради благочиния то же делалось в моленных домашних, т. к. не полагалось

оставлять святыню открытой в жилом доме, «ради житейских дел».

Кроме обычных икон Спаса и Богоматери, приобщавшихся к брач-

ному благословению, в старину на Руси возможны были заказы икон по

случаю бракосочетания, образцом которых может служить одна икона,

указанная в Спасо-Преображенском соборе Переславля Залесского: в

иконостасе его (1762 г.) имеется образ Распятия и Семи Таинств, из них 6

в кругах, а таинство брака особо, внизу, в широкой композиции венчания,

с поучительными изречениями над женихом и невестой; внизу надпись:

«В лето 7190 (1682) поставил сей образ в соборной и апостольской церкви

Преображения Спасова по обещанию своему подъячей Никита Ведерни-

цын. Писал иконописец Стефан Казаринов». Письмо иконы фряжское;

при невесте шафером женщина, в богатом наряде, под фатой, со свечой в

левой руке, поддерживает над невестой венец в виде пламени.

У московских царей, а затем у бояр и зажиточных людей было в обы-

чае ставить иконы на всех воротах «за слюдою», снаружи и со двора, и по

этим вратным иконам именовались, бывало, и самые ворота: Спасские,

Сретенские и пр. То же имело место и над входными дверьми в сенях, а

изнутри над входом помещался обычно «Деисус» их 3-х и более образов.

Далее все комнаты и сени, переходы крыльца и лестницы были также об-

ставлены иконами. Помимо того, в царских и боярских хоромах, у царицы

или царевичей и царевен, словом, в теремах, хоромах и пр. имелись мо-

ленные, устраивавшиеся наподобие церковных иконостасов, с киотами

для особо чтимых икон. Иконостасы также в несколько поясов, и ниж-

ний пояс был для местных икон в киотах, «на поклоне». Здесь были также

иконы благословенные, от родителей, иконы ангельские, т. е. тезоиме-

нитых святых, святых, особо чтимых. Иконы Божией Матери и в домах

украшались убрусами, жемчужными ряснами, подвешенными пеленами

и застенками, также дробницами и пр. В Кремлевском дворце имелась

также Образная палата, как в Патриаршем дворце, куда передавались под-

несенные иконы или благословения духовных властей и монастырей; у

царя Алексея Михайловича в Образной палате хранились 8200 подносных

икон, частью в окладах, сверх того более 600 икон ветхих. Да в подклетях

хранилось много образов, которые «выбраны из комнат, для охранения от

воровских людей», на них венцы резные, золоченые и пр.; иконы храни-

лись также на чердаках, в «житьях» и сенях, равно в «нижних житьях», под

хоромами и столовыми, и в кремлевских дворцах, и в Коломенском, и в

селе Измайлово и пр. Имеются далее описи «хоромных нарядов» к. XVII в.

и в них списки икон «Шатерной казны», которые «ставятся в Столовой, в

Ответной и в Ответных сенях и в золотой Полате и в походах для ставок в

шатрах и в палатках и в государевых местах…».

Уже в середине XVII в. стали появляться иконы шитые и подуборные.

К концу века этот вид иконного мастерства стал даже занимать особо вид-

ное место и послужил образцом для фолежных и подуборных икон вла-

димирских кустарей. Так, в описи хором князя В. В. Голицына значатся в

Столовой палате образа: «Ризы и поля наклеены розных цветов объярми

и отласы, да завесы полосатые кежевые, кругом обшиты дорогами зеле-

ными». «У Спасителева образа плат и на Предотечи и на Ангелех ризы на-

клеены разных объярей»; «Образ Спасов в иконостасе на розных объярех

за слюдою».

Излюбленное в XVI в. название в описях – «икона пядница», «образа

большия пядницы», или «образ местный Рождества Пречистыя с деяньем

шесть пядниц», «17 образов больших пядниц и меньших», «да образ Дми-

трия Солунского на золоте две пядницы» – указывает также на опреде-

ленный размер икон, вошедший в обычай. «Пядница» от пядь-четверть (в

описи: икона Софии Премудрости Божией трех пядей), – мера протяже-

ния между концами раздвинутых пальцев руки (большого и указательно-

го), не может собственно определять величину иконы, т. к. икон в четверть

или в 4 вершка вообще не бывает, за немногими исключениями. И по-

Дионисий (?). Шестоднев.

Икона (без полей). XVI в. 110 х 91 см. ГТГ.

тому привычный термин «икона

пядница» должен был обозначать

просто «мерную» икону, в отли-

чие от прежних, случайного раз-

мера, икон, а сколько именно в

ней было пядей, о том в описи не

надо было писать. Иначе говоря,

в XVI в. начали отличать иконы

«мерныя», как лучшие, правиль-

ные, в отличие от икон «кустар-

наго» дела. Вероятно, вскоре ста-

ло привычным отличать сразу,

на глаз, мерную икону и опреде-

лять ее «большею пядницею» или

«меньшею». То, что в старину под

словами «икона пядница» разуме-

лась «икона мерная», доказывает

замена слова «пядница» для икон

особенно большого размера в Во-

локоламской описи 1545 г. словом

«икона локотная»: «В киоте икон больших локотных – Спас седячей с

крыльци», или «Шестоднев локотной», причем, конечно, эти иконы име-

ли определенное число локтей. Иконы «чинов» в иконостасах XV в. имеют

уже от 7 до 10 четвертей аршина. Новгородские «праздники» в древней-

шую эпоху имеют редко более одного аршина или даже 10–12 вершков,

подобно греческим, но затем увеличиваются быстро в размерах, и по мере

увеличения количества ярусов вверх растут и размеры иконных досок, до

полуфигур Праотцов и Нерукотворного образа. Замечательный и по раз-

мерам и по письму Нерукотворный Образ Русского музея (из собрания

Н.П. Лихачева) имеет соответствующий ему «чин» в бывшем алтаре хо-

лодного храма Рогожского кладбища в Москве.

Не одно назначение икон обусловливало их размеры: они зависели

от образцов, «переводов», т. е. копий с завезенных икон. Однообразие в

размерах – признак установившегося иконописания. Для переходных

времен характерно хаотическое разнообразие размеров. Так, например,

XVI в. в русской иконописи – образец устойчивой школы, а XIV в. – вре-

мя разнообразных, коротких смен и копирование завезенных образцов.

XV в. – время художественного движения иконописи, которая перераба-

тывала чужой рисунок по-своему, придавая иконе религиозное значение,

большие размеры, посвящая ей много труда; даже моленные иконы XV в.

крупны, сложны, своеобразны в письме. Наоборот, московская моленная

Иоанн Предтеча – Ангел пустыни в житии.

Икона. XVIII в. 110,9 х 94,5 см. ГМИР.

икона XVII в. узнается издалека по

шаблонному размеру, который лишь

робко разнообразится в заказных ра-

ботах жалованных иконописцев.

Размеры иконы зависели от ее

места в иконостасе: в ряду мест-

ных икон большой квадрат, в ряду

праздников малый квадрат не более

8–10 вершков; выше в Деисусах и уже

в «чинах» и т.д. Иногда размер иконы

указывает и на ее роль в церковном

обиходе. Так, напр., иконы Иоанна

Предтечи многочисленны и при-

близительно одного размера (около

1 аршина вышины), потому что они

изготовлялись в основном для приде-

лов, клиросов и т.п. Или, например,

в новгородской и московской ико-

нописи образ «Чуда архангела Миха-

ила», малого, моленного размера, и

не сразу можно понять, почему эта тема так часто берется для моленной

иконы, тогда как самый образ архангела Михаила редок и явно писался

лишь по особым заказам Михаилов. В данном случае выручает надпись на

свитке в руках архангела Михаила: «идеже осеняет благодать своя, архан-

геле, отыну отгонится всяка диавольска сила», – так читается на древней

иконе XVI в. в собрании В. А. Харитоненко. Стало быть, образ «Чуда ар-

хангела» получил в XV в. значение позднейшего образа Ангела Хранителя.

Мерность икон быстро привела, однако, все иконное дело к ремес-

лу: путем перевода и грубой раскраски, как, например, в «монастырских»

письмах, т. е. в иконах, приготовлявшихся для паломников в отдаленных

обителях, неумелые мастера уже стали исполнять «дешевку». Правда, и в

XIV–XV вв. писали грубо и неумело, но по-своему, учась и ища совершен-

ства, тогда как именно в XVI в., когда иконопись достигла совершенства,

она же, путем выработанного всесторонне ремесла, т. е. копирования об-

разцов, привела свое мастерство к падению, и устройство царских мастер-

ских, с мастерами на жаловании, было уже вызвано необходимостью вновь

обретать утраченную живопись, создавать «знаменщиков», т.е. рисоваль-

щиков. С появлением ремесленных мастерских стали возможны широкое

распространение иконного производства и доступность его изделий всем

слоям населения центральной территории и самого севера России, равно

как образование ряда местных иконописных школ.

Чудо в Хонех. Икона. 2-я пол. XVI в.

Москва. 125 х 99 см. УМЗ. Происходит

из церкви Архангела Михаила «на борту»

с. Архангельское Углического района.

Павел Алеппский сообщает, что в

русских соборах и церквях было чрез-

вычайно много икон и что такое их

обилие поражало, особенно в сравне-

нии с греческими и восточными хра-

мами. «Знай, – говорит он с ударени-

ем, – что в Успенском соборе, также

в Архангельском и Благовещенском

и во многих больших церквах и мона-

стырях находятся ковчеги наподобие

книги, крытые бархатом или парчею,

посеребренные и позолоченные. Они

заключают в себе 12 изящных икон на

тоненьких дощечках, на каждой ико-

не с обеих сторон изображены святые

одного месяца» и пр. «В каждой церк-

ви имеется не один такой ковчег, но

три или четыре разных видов и разме-

ров. Они полагаются на полках ана-

лоев, покрытых пеленою и стоящих

перед вратами алтарей и т.д. В церквях

находятся не только эти годовые об-

раза, сложенные, как листы в книге, но и еще большие иконы, разделен-

ные на 12 частей, с образами святых и праздников на каждый месяц. Кто

из усердия пожелает поставить свечу святому или празднику, втыкает ее

перед ним в железный подсвечник, который можно поднимать, опускать

и повертывать так, чтобы свеча приходилась перед образом. Непременно

против такого образа на противоположном столбе должна быть такая же

икона с изображением Акафиста Богоматери, т.е. 24 похвал, которые чи-

таются вечером на субботу 5-й недели Великого Поста».

В Неделю Православия, по рассказу Павла, в России было в обычае

подносить образа святых царю для лобызания и архиереям и клиру, воз-

глашая имя святого, и когда подносили иконы своих (русских) святых, и

поминали имена Новгородских святых, выходил митрополит Новгород-

ский с их образами и подносил их; то же делал митрополит Ростовский.

Так истово применялось иконное дело в Русской Церкви.

Описывая посещение Новодевичьего монастыря, Павел Алеппский в

его соборе, помимо драгоценных уборов на иконах местных и больших,

поставленных «кругом церкви, до дверей», отмечает: «Вокруг столпов

церкви размещены мелкие сребровызолоченныя иконы в два ряда, один

над другим, многия из них украшены чистым золотом и каменьями, коим

Оклад иконы «Богоматерь всех скорбящих

Радость». 1825 г. Музей икон в Реклингхаузене.

Германия.

нет цены. Даже во всех окнах церкви помещены иконы, одна над другою,

за недостатком места, ибо вся церковь переполнена иконами: их, может

быть, больше трех тысяч. Мы дивились тому, ибо наименее ценная икона

этой церкви стоит пять тысяч динаров». Патриарх Никон объяснил анти-

охийскому патриарху, что все монахини, в него поступающие, княгини,

знатные вдовы и дочери их, являются в монастырь со всем имуществом.

Особенно выдающееся собрание «помянных» икон было в ризнице По-

кровского женского монастыря в Суздале. Как известно, монастырь этот,

основанный еще в XIV в. князем Андреем Константиновичем, братом кня-

зя Дмитрия Суздальского, по прозванию Ноготь, по благословению прп. Ев-

фимия Суздальского стал княжеским монастырем, в котором принимали,

по обычаю, иночество перед смертью женщины из княжеского рода, а так-

же и усыпальницей рода князей Суздальских и их потомков – Ногтевых,

Татевых, Горбатых, Сицких, Бельских, Нагих и др. Описи Покровского

Суздальского монастыря, как древнейшие от 1597 г., так и позднейшие от

1651 г., перечисляют десятки икон Божией Матери: местные, моленные, все

украшенные золоченой басмой, сканными венцами, жемчужными рясна-

ми, подвесками, цатами, пеленами и пр.; все эти иконы Пречистой Богоро-

дицы были оставляемы княжнами и княгинями или их родными на память

и поминание после их смерти в монастыре. Часть этих икон, сохранившая-

ся в ризнице, была поднесена обителью в 1913 г. императору Николаю II во

время его пребывания в Суздале и передана в Русский музей.

Для понимания иконы важно

поставить вопрос о типах иконных

украшений, или «иконном уборе»,

игравшем в лучшую пору иконо-

писи особо важную роль. Прежде

всего, надо отличать подуборную

икону от живописной, как выра-

жаются иконописцы: так, напри-

мер, бледный палевый фон икон

когца XIV в. и начала XV в., сам

подражая матовой позолоте, на-

значался собственно под золочен-

ную и «сканную» басму, тогда как

темно-зеленая «земля» или фон и

такая же «опушка» дорогих работ

Прокопия Чирина были рассчита-

ны на серебряную, золоченую ризу

и такой же оклад, под которым не-

удобно было делать светлые фоны.

Мало того: все знатоки иконной старины хорошо знали, как выигрывают

тонкие письма XVI в. в крохотных образках Богоматери «Умиления» или

Смоленской Одигитрии, когда эти иконы сохранили еще полные свои убо-

ры, и сканные венцы с яхонтами и изумрудами, и сканные позолоченные

поля, и драгоценные оклады, и даже покрывающие их жемчужные «рясны»

и «обнизи», и «саженье». Почти все драгоценные уборы IX–XII вв., зарытые

в глиняных горшках во время нашествия монголов в Киеве, Киевской обла-

сти, Рязанской земле и во Владимире были только частью и вначале обыч-

ными женскими уборами, украшавшими голову и шею, в большинстве же

– или стали иконными уборами, или прямо для этого были заказаны и были

сняты наспех с икон и зарыты в землю. Таковы, например, известная киев-

ская диадема с эмалевыми изображениями «Деисуса» в Эрмитаже, нагруд-

ные золотые с эмалевыми украшениями цепи, так называемые «бармы»,

т. е. цепи с рядом подвесных медальонов, таковы же затем и особенно круп-

ные эмалевые серьги, и, наконец, и большинство простых серег, с ажурны-

ми бусами на проволочных колечках. Ни одного древнего русского образа в

таком уборе не сохранилось, как и византийские иконы, до нас дошедшие,

утратили почти целиком свое драгоценное убранство, т. к. прежние чекан-

ные поля и оклады были заменены позднее другими, но в Венеции, где рано

развился вкус к византийским «хитростям» и умели ценить эмали, перело-

жили древние эмалевые «клейма» на новые ризы и оклады.

Сканные украшения полей на иконах, господствовавшие в XVI в., сме-

нились в XVII в. (под греческим влиянием) плотными чеканными «риза-

ми». Путешествовавший вместе с патриархом Антиохийским Макарием в

Россию в 1655 г. Павел Алеппский так описывает иконы большого Успен-

ского собора: «По окружности церкви и вокруг четырех колонн размеще-

ны очень большие иконы, на которых ничего не видно, кроме рук и лица,

да с трудом можно заметить частичку одеяния, все же остальное – толстое

чеканное серебро с чернью. Большая часть икон греческие; между икона-

ми есть благолепная икона Владычицы, серебряная, с каменьями: на ней

Грузинские письмена, ибо она из Грузии. Равно и при дверях всех алтарей

стоят большие сребровызолоченные иконы с деяньями вокруг, кои также

вычеканены (на ризе). Некоторые из них, даже и все двери, серебряно-

вызолоченные, с углублениями, как будто они из теста». Архидиакон Па-

вел, стало быть, не знал в Греции такого обычая – украшать ризами чу-

дотворные иконы (а затем и списки этих икон, поставляемые в церквях),

т. к. обычай этот был в Греции сравнительно редким, не как в Византии, а

Павел сам был сириец, и церкви в Сирии были тогда уже крайне бедными.

Москва, стало быть, умножила обычай, украсив все местные иконы собо-

ра и приделов, как чудотворные, а затем обычай этот уже в конце XVII в. и

в XVIII в. распространился на русские соборные церкви вообще. Для верх-

них ярусов иконостасов Успенского собора, как то показывает свидетель-