Платонов О.А. Экономика русской цивилизации

Подождите немного. Документ загружается.

485

×ÀÑÒÍÀß ÑÎÁÑÒÂÅÍÍÎÑÒÜ

ÈËÜÈÍ Èâàí Àëåêñàíäðîâè÷

1883 — 1954

Частная собственность соответствует тому индивидуаль-

ному способу бытия, который дан человеку от природы. Она

идет навстречу инстинктивной и духовной жизни человека,

удовлетворяя его естественному праву на самодеятельность

и самостоятельность.

Частная собственность вызывает в человеке инстинктив-

ные побуждения и духовные мотивы для напряженного тру-

да, для того, чтобы не щадить своих сил

и творить лучшее.

Она развязывает хозяйственную предприимчивость и лич-

ную инициативу; и тем укрепляет характер.

Она дает собственнику чувство уверенности, доверие

к людям, к вещам и к земле, желание вложить в хозяйствен-

ный процесс свой труд и свои ценности.

Частная собственность учит человека творчески любить

труд и землю, свой очаг

и родину. Она выражает и закрепляет

его оседлость, без которой невозможна культура. Она единит

семью, вовлекая ее в собственность. Она питает и напряга-

ет государственный инстинкт человека. Она раскрывает ему

художественную глубину хозяйственного процесса и науча-

ет его религиозному приятию природы и мира.

Частная собственность пробуждает и воспитывает в че-

ловеке

правосознание, научая его строго различать «мое»

и «твое», приучая его к правовой взаимности и к уважению

чужих полномочий, взращивая в нем верное чувство граж-

данского порядка и гражданской самостоятельности, верный

подход к политической свободе.

486

Частная собственность воспитывает человека к хозяйс-

твенной солидарности, не нарушающей хозяйственную сво-

боду: ибо каждый собственник, богатея, обогащает и свое

окружение, и самое народное хозяйство: и конкуренция собс-

твенников ведет не только к борьбе, но и к творческому на-

пряжению, необходимому для народного хозяйства.

Частная собственность является тою формою обладания

труда, которая наиболее благоприятствует хозяйственно-тво-

рящим силам человека. И заменить ее нельзя ничем: ни при-

казом и принуждением (коммунизм), ни противоинстинктив-

ной «добродетелью» (христианский социализм). В течение

некоторого времени возможно принуждать человека вопреки

его инстинкту; есть также отдельные люди, способные усво-

ить себе противоинстинктивную добродетель. Но противоес-

тественное принуждение

и противоестественная добродетель

никогда не станут творческой формой массовой жизни.

Хозяйство без свободного внутреннего побуждения,

без личной инициативы и частной собственности, бюрокра-

тически ведомое безразличными чиновниками, — не создает

ни благосостояния, ни даже достаточного и сколько-нибудь

доброкачественного продукта: оно общественно и государс-

твенно вредно. Исключить из хозяйственного процесса нача-

ло инстинктивной

самодеятельности, начало личного инте-

реса, начало духовной свободы и начало доверчивого само-

вложения в вещи — значит отдать все на волю формального

и продажного бюрократизма, безразличной нерадивости,

пустой притязательности, явной безответственности, тайно-

го саботажа и самой жалкой бесхозяйственности.

Христос никогда не осуждал и не отвергал частной собс-

твенности, а говоря о «

богатых», коим «трудно войти в Царс-

тво Божие» (Мф. 19, 23 — 24; Мк. 10, 23 — 25; Лк. 18, 24 —

25), Он имел в виду не размер их имущества, а их внутрен-

нее отношение к богатству: они «надеются» на него (Мк. 10,

24); «служат ему, а не Богу» (Мф. 6, 24; Лк. 16, 13); «собирают

487

себе» земные сокровища и пребывают в них «сердцем» (Мф.

6, 19 — 21), — и потому «богатеют» «не в Бога» (Лк. 12, 21).

Но изнутри Божия благодать уже посетила и преобразила

души множества богатых людей, начиная с мытаря Закхея

и Иосифа Аримафейского. Согласно этому и нищий, и за-

житочный, и богач могут быть добрыми и злыми; и

только

апостолам («следуй за Мною» — Мф. 19, 21; «возьми крест

свой» — Мф. 16 — 24; 10, 38; Мк. 8, 34) Христос советовал

полное отречение от имущества (ср. Мф. 10, 8 — 10; Мк. 6, 8;

Лк. 9, 3). Остальным же он заповедал милосердие (Мф. 9, 13;

Лк. 10, 37, ср. Римл. 12, 8; Флп. 2, 1) и щедрость (Мф. 5, 42; Лк.

6, 30; ср. Ефес. 4, 28 и др.).

На этом пути следует искать разрешения проблем, воз-

никающих в связи

с частной собственностью, прежде всего

через внутреннее воспитание и просветление человеческого

существа; с тем, однако, чтобы постоянно отыскивать и про-

водить те духовно-верные и целесообразные государственные

мероприятия, которые могли бы внешним образом исправить

внешние последствия внутреннего несовершенства людей.

Задача не в том, чтобы на земле от праведности угасло

хозяйство и

с ним культура и человечество. Задача не состо-

ит и в том, чтобы хозяйство стало самодовлеющей силой че-

ловеческой жизни, поработило людей и погасило — и спра-

ведливость, и нравственное существо человека. Разрешение

проблемы состоит в том, чтобы сочетать строй частной собс-

твенности с «социальным» настроением души: свободное

хозяйство с организованной

братской справедливостью.

Чувствовать и действовать «социально» значит, пре-

жде всего, признавать на деле начало христианской любви

и братства; это значит, далее, руководиться не уравниваю-

щей справедливостью («всем поровну»), а распределяющей

(«каждому свое, кто чего заслужил»); это значит — оберегать

слабых, нуждающихся, больных и беспомощных; связывать

благополучие целого с благоденствием личности; и,

наконец,

488

будить и поощрять во всех слоях народа качественные твор-

ческие силы человеческого инстинкта и духа. Еще в н. ХХ в.

сложился предрассудок, будто «социальный образ мыслей»

составляет монополию социалистов, которые предлагают

будто бы наилучшее, хотя и радикальное разрешение воп-

роса о социальной справедливости. Трагический опыт ком-

мунизма показал, к каким мучительным

и унизительным ан-

тисоциальным последствиям ведет водворение социализма

на практике. Человечество будет искать новую социальную

идею, новое социальное понимание собственности.

Это новое понимание будет исходить из древних христи-

анских основ. Основы его можно сформулировать так:

Иметь частную собственность и проистекающую из нее

хозяйственную самостоятельность есть великое благо.

Чем меньше людей

лишено этого блага, тем лучше. Чем боль-

ше людей оторвано от собственности, тем несправедливее об-

щественный строй, тем менее жизнеспособно государство.

Количественное поравнение имущества бесцельно и

вредно: естественное неравенство человеческих сил, спо-

собностей и желаний все равно скоро опять приведет к иму-

щественному неравенству. Имущественное неравенство пре-

одолевается не переделом богатств

, а освобождением души

от зависти; естественным братским доброжелательством;

искусством довольствоваться тем, что есть; помышлением

не о тех, кто «богаче меня», а о тех, кто «беднее меня»; уве-

ренностью, что богатство не определяет человеческого до-

стоинства; и творческим трудолюбием. Воспитание должно

давать людям уметь духовно переносить неравенство.

Существенно не владение человека,

а его сердце и воля,

а также дела, проистекающие из его внутреннего мира. Есть

люди, достойные всяческого богатства; и есть люди, не уме-

ющие употребить во благо даже свою нищенскую сумму.

Важно не то, чтобы не было имущественного неравенс-

тва, а то, чтобы в стране не было хозяйственно беспочвен-

489

ных, бессильных, безработных, бесперспективных людей.

Каждый такой человек должен испытываться всеми как на-

ционально-хозяйственная рана, вредная и опасная для всего

народа. Важно, чтобы у каждого был хозяйственно-отправ-

ной пункт; чтобы подъем к благосостоянию не был искус-

ственно затруднен; чтобы полезный и продуктивный труд

реально обогащал трудящегося; чтобы масса живо

чувство-

вала поощряющее влияние частной собственности, а также

успешность и почетность честного труда.

Новые поколения должны воспитываться в убеждении,

что частная собственность есть не просто «право», а нравс-

твенно обязывающее право. Собственность обязывает каж-

дого к творческому использованию всех ее возможностей;

к несению больших общественных тягот и государственных

повинностей; к

человечному обхождению со всеми, кто так

или иначе зависит от вещной власти собственника; к посто-

янной заботе о хозяйственно беспочвенных людях.

В частном хозяйстве заложена тяга к самодовлению и са-

мосильности. Этой тяге должны быть противопоставлены по-

иски новых форм солидаризации и сотрудничества частных

хозяйств («кооперация» в широком и тесном смысле

слова).

Каждый частный хозяин должен чувствовать себя связан-

ным законами хозяйственного инстинкта (рынок) и законами

хозяйствующего духа (родина) со всею системою частных

хозяйств своей страны.

Три требования: изобилие, качество продукта и щедрость

должны быть включены в нравы народа. Первые два требова-

ния приведут к строгой экономии, к дисциплинированности

труда и

к поднятию техники в производстве. Третье требо-

вание придаст распределению дохода и продукта характер

мягкой социальности и доступности.

Особые меры необходимы для борьбы с противообщест-

венным пользованием собственности ( эксплуатация, «потогон-

ный труд», ростовщичество и сутяжничество). Должны быть

проведены законы, которые сделали бы социальное пользо-

вание собственностью — выгодным, а антисоциальное — не-

выгодным. Собственник, лишенный чувства ответственности

и чувства сверхклассовой солидарности, распоряжающийся

своим имуществом ко вреду других и поступающий антисо-

циально, — должен убедиться в том, что его образ действий

предосудителен, что собственность его пользуется меньшей

защитой, что такое ведение

хозяйства оказывается экономи-

чески, юридически и нравственно невыгодным для него само-

го; так, чтобы он сам захотел вступить на др. путь; и т. д.

Все это вместе взятое может быть выражено так: частная

собственность должна быть утверждена, но народ должен сис-

тематически воспитываться к верному пониманию ее идеи.

Это воспитание должно

связать внутреннее переживание

частной собственности и внешнее распоряжение ею — с бла-

городными мотивами и социальными побуждениями челове-

ческой души, и соответственно вскрывать и обезвреживать

дурные мотивы и побуждения. Частная собственность есть

власть: непосредственно — над вещами, но опосредованно —

и над людьми. Нельзя давать власть, не воспитывая к ней.

Частная собственность есть

свобода. Нельзя предоставлять

свободу, не приучая к ее благоупотреблению. Частная собс-

твенность есть право: этому праву соответствуют не только

юридические выговоренные обязанности, но и нравственно-

социальные, и патриотические, — нигде не оформленные и не

выговоренные обязательства. Частная собственность означает

самостоятельность и самодеятельность человека: нельзя ис-

ходить от предположения, что каждый из нас

«от природы»

созрел к ней и умеет ее осуществлять в жизни.

Только сильный и духовно воспитанный дух сумеет верно

разрешить проблему частной собственности и создать на ее

основании цветущее хозяйство.

491

ÍÀ ÇÀÙÈÒÓ

ÍÀÖÈÎÍÀËÜÍÎÃÎ

ÕÎÇßÉÑÒÂÅÍÍÎÃÎ ÑÒÐÎß

ÝÊÎÍÎÌÈ×ÅÑÊÎÅ Ó×ÅÍÈÅ

ÑËÀÂßÍÎÔÈËÎÂ

Ì. ÀÍÒÎÍÎÂ

Учение славянофилов представляет собой нерасторжи-

мую целостность, их экономические воззрения неразрывно

связаны с исповедовавшимся ими Православием и идеалом

государственного и общественного устройства. Это — само-

державие и Земский Собор, единство Царя и Народа, «влас-

ти» и «земщины», как это было характерно для допетровской

Руси, жизнь которой, по убеждению части славянофилов,

протекала гармонично

и без потрясений. Славянофилы зани-

мали особую позицию как по основным мировоззренческим

и политическим вопросам, так и по проблемам «философии

хозяйства». Они признавали официальную формулу «Пра-

вославие, Самодержавие, Народность», но вкладывали в нее

особое содержание.

Православие, говорили они, единственно возможная ос-

нова народной жизни. Но Православие — со свободной Цер-

ковью,

освобожденной от гнета бюрократического аппарата,

превратившего ее в часть своей машины управления.

Самодержавие необходимо, но русское, руководствую-

щееся народными началами, опирающееся на сеть сельских

и городских общин, а не на бюрократическую машину, пос-

троенную на западный образец. России обязательно нужен

Царь, но не такой деспот, как Петр I.

492

Народность должна быть основана на тысячелетней жиз-

ни народа в рамках мира-общины, а не на навязанных свер-

ху, списанных с западных кодексов. Это давало власти осно-

вания подозревать славянофилов в противогосударственных

намерениях. Начальник штаба отдельного корпуса жандар-

мов масон Л. В. Дубельт писал: «Выражаясь напыщенно

и двусмысленно, славянофилы нередко заставляют

сомне-

ваться, не кроется ли под их патриотическими взглядами це-

лей, противных правительству».

Из всей совокупности экономических воззрений славяно-

филов в литературе обычно рассматриваются преимущест-

венно их высказывания по вопросам, связанным с подготов-

кой и проведением крестьянской реформы 1861. То, что сла-

вянофилы уделяли этим вопросам много внимания, совер-

шенно естественно,

ибо отмена крепостного права и решение

крестьянского вопроса были главными событиями надвигав-

шейся новой эпохи в жизни России. Однако при этом остают-

ся в тени или вовсе не замеченными суждения славянофилов

о самой сущности экономики и экономической теории, по-

добных которым в Западной Европе не было вообще.

В работах советского периода

(в БСЭ, в «Истории русской

экономической мысли» и др.) подчеркивался реакционный

характер их воззрений, защита славянофилами интересов

класса помещиков. Славянофилы характеризовались как вы-

разители устремлений той части российских землевладель-

цев, которые были готовы вписаться в рамки надвигающихся

капиталистических отношений и выступали за развитие тор-

говли и промышленности, акционерных обществ и

банковс-

кого дела, строительства железных дорог, внедрения машин

в сельскохозяйственное производство и т. д. Они настаивали

на отмене крепостного права «сверху» с предоставлением

крестьянским общинам земельных наделов за выкуп. Учение

славянофилов считали противоречивым и эклектичным, го-

ворили даже о его загадочности.

493

Такое объяснение позиции славянофилов несостоятель-

но. Объективный анализ показывает, что именно их проекты

в наибольшей степени отвечали общенациональным и госу-

дарственным интересам (если последние не отождествлять

с интересами петербургской бюрократии). Славянофилы

были единственной общественной силой, которая публич-

но отвергала скопированное с западноевропейских образ-

цов государственное устройство, призывая построить жизнь

страны на исконных русских началах. А это, по их мнению,

открывало перед Россией перспективу встать во главе евро-

пейской, а затем и мировой цивилизации и, возглавив семью

славянских народов, повести за собой весь мир в светлое

и счастливое будущее. Таких величественных перспектив

возможного нашего будущего тогда никто больше не раскры-

вал. Не

вставая в позу героев, не призывая к революции, сла-

вянофилы безбоязненно приняли на себя «подвиг освобож-

дения нашей мысли от суеверного поклонения мысли других

народов» (слова А. С. Хомякова).

Только в последнее время отмечена и другая историчес-

кая заслуга славянофилов: именно они впервые в истории

русской общественной мысли подошли к проблеме

«эман-

сипации», освобождения крестьян практически, были «в

первых рядах эмансипаторов», и заговорили не о «лозунге»

крестьянской свободы, а о ее конкретных аспектах.

Задолго до отмены крепостного права, до которой никто

из «старших славянофилов» не дожил, А. С. Хомяков гово-

рил о помещиках, господах крепостных соотечественников,

что они — «враги России». К.

С. Аксаков расценивал прави-

тельственные проекты освобождения крестьян как насилие

«петербургской бюрократии» над «коренными началами

русской народной жизни». По его мнению, в случае осущест-

вления этого проекта крестьянин лишь из одной тюрьмы

попадет в другую, возможно, даже в худшую. Крестьянину

нужны не юридическое освобождение от помещичьей влас-

494

ти, а земля и свое общественное устройство («мир»). Реформа

объявляет землю собственностью помещика и насильствен-

но навязывает крестьянам порядки, основанные на чуждой

ему западной системе.

Важно отметить, что главные деятели славянофильского

движения сами были крупными землевладельцами. Однако

они переходили к наиболее прогрессивным способам хозяйс-

твования: переводили крестьян с барщины на оброк

или да-

вали им свободу, использовали труд вольнонаемных рабочих,

заводили фабрики и заводы. Поэтому они находились в рез-

кой оппозиции к наиболее близким к власти крепостникам

и крупным бюрократам. Но и те из них, кто строил отноше-

ния с крестьянами по старинке, все же принимали все меры,

чтобы крестьяне в

результате реформы не попали в худшее

положение. Когда освобождение крестьян от крепостной за-

висимости стало неизбежным, в стране развернулась острая

идейная борьба по вопросу о путях и способах решения зе-

мельного вопроса.

Нигилисты призывали передать всю землю крестьянам

без выкупа. Они понимали, что их проекты (если призывы

можно назвать проектами) не

имеют никаких шансов на осу-

ществление и придерживались принципа «чем хуже, тем луч-

ше», потому что ухудшение положения крестьян создаст

в стране социальную напряженность, без чего невозможна

революция. С другой стороны, сторонники фактического со-

хранения крепостного права, замаскированного под свободу

для крестьянина, стояли за «освобождение» без земли или с

предоставлением

ему минимума земли за выкуп по непомер-

но дорогой цене. Позиция славянофилов в главном вопросе

эпохи была наиболее разумной, а главное — осуществимой

без революционных потрясений.

Имп. Александр II и его правительство не могли пойти

на поводу у нигилистов, требовавших конфискации всей по-

мещичьей земли и передачи ее крестьянам, т. е. мгновенной