Пиотровский С. Свет и тени Турции
Подождите немного. Документ загружается.
Согласно мусульманскому обычаю, турки и мели лишь имена. При этом одно имя давалось
при рождении, а другое — по достижении зрелости. В 1934 году турецкий парламент принял
закон о введении фамилий 24 ноября 1934 года Мустафа Кемаль получил от Великого
национального собрания фамилию Ататюрк («Отец турок»). С этого времени он подписывался
«Кемаль Ататюрк», отказавшись от имени «Мустафа». Исмет получил фамилию Инёню.
Этот закон имел целью также европеизацию страны и ликвидацию норм ислама. Кроме того,
введение фамилий упрощало работу с административными и гражданскими делами.
Попытки либерализации. В марте 1929 года перестал действовать закон об охране порядка.
Правительство сочло, что внутреннее положение в стране достаточно нормализовалось и
необходимость в этом законе отпала. Несмотря на сопротивление, основные реформы уже были
проведены. Общественность убедилась, что решения Кемаля, даже если они оказывались
непопулярными, были направлены на благо народа и государствам и что сам Кемаль не сойдет
с избранного пути, не остановится даже перед необходимостью применить силу.
Ситуация в Турции была такова, что у демократически настроенной интеллигенции
появились надежды на ослабление административного гнета и демократизацию общественной
жизни. Не исключено, что Кемаль был хорошо осведомлен об этих настроениях и что он сам
способствовал развертыванию критики правительства.
В августе 1930 года Али Фетхи-бей вернулся из франции, где он находился в качестве посла
Турции. С ведома Кемаля он выступил с резкой критикой экономической политики премьер-
министра Исмет-паши. Главное зло он видел в бездеятельности правительства и в отсутствии
борьбы мнений в парламенте. Он выступил за создание оппозиционной партии и добивался
разрешения вести по всем вопросам свободную дискуссию. Уже в августе с согласия
президента Али Фетхи-бей основал Либерально-республиканскую партию, которая сделалась
официальной оппозицией. Она критиковала политику правительства, боролась за большую
свободу слова, снижение налогов и, разумеется, за смещение Исмет-паши. История вернулась
на круги своя. Шесть лет назад Али Фетхи-бей точно так же критиковал премьер-министра
Исмет-пашу. Он даже одержал тогда временную победу: Исмет ушел в отставку, но ненадолго
— вскоре он вернулся на свой пост с мощной поддержкой в виде закона об охране порядка.
Сейчас происходило нечто странное. После каждого публичного выступления Али Фетхи-бея
начинались выступления и демонстрации в восточных провинциях, поэтому уже к концу года
Либерально-республиканская партия была распущена, остальные вновь образованные
небольшие партии запрещены. Правящая верхушка заявила, что условия для оппозиционной
деятельности и расширения демократических прав отсутствуют.
Социально-экономическая программа Кемаля. Экономическое положение Турции оставалось
чрезвычайно тяжелым. Глубокий кризис 1929—1933 годов, охвативший западные страны,
распространился и на эту молодую республику с ее отсталым хозяйством. Цены на
сельскохозяйственные продукты непрерывно падали. Росло пассивное сальдо торгового
баланса. Отрицательно сказывалось на хозяйственном развитии Турции Действие одного из
пунктов Лозаннского договора, ограничивавшего права Турции в отношении таможенных
тарифов. Страна не выплатила еще оттоманского долга Французским кредиторам.
Правда, правительство осуществило ряд мероприятий в поддержку молодой и слабой
турецкой промышленности. В результате платежный баланс несколько укрепился. В это время
наблюдается рост антикапиталистических настроений, враждебности по отношению к
западным государствам. Турецкие деловые круги обратились к опыту Советского Союза,
экономика которого свободна от кризисов. Стали искать возможности планового ведения
хозяйства, думать о формах участия государства в экономическом развитии страны.
На всех этапах своей деятельности — и в период борьбы за независимость, и во время
проведения в жизнь реформ — Мустафа Кемаль нередко апеллировали непосредственно к
народным массам. В своих речах он не раз выражал искреннее желание облегчить трагическое
положение беднейших слоев населения, но не сумели разработать четкой социально-
экономической программы развития страны. Его речи не могли изменить того
катастрофического положения, в котором находилось крестьянство, составлявшее свыше 80%
всего населения страны. Ненамного лучше жила городская беднота. Бедствовала мелкая
буржуазия, прозябал в нищете молодой рабочий класс. Мустафа Кемаль находился в плену
идеи «социального мира», не желая видеть классовых противоречий. «Мы действуем в
соответствии с провозглашенными нами принципами, — сказал он в одной из своих речей в
Анкаре, — чтобы сохранить свои права и свою независимость, чтобы силами всего народа
бороться против империализма, стремящегося уничтожить наш народ, и капитализма,
стремящегося его поглотить... Но что нам делать, если мы не похожи на демократию, не
похожи на социализм, не похожи ни на что? Господа, мы должны быть гордыми, отбросив
сравнения, потому что мы похожи на самих себя!» «Мы похожи на самих; себя» — это значит:
мы идем своим путем социально-экономического развития, обусловленным традицией и
обстоятельствами, характерными для Турции. Но каковая цель этого пути, по которому Кемаль
вел свой народ? Не признавая социализма, критически относясь к капитализму, он искал нечто
среднее. Объективно же он прокладывал путь капитализму.
Кемаль, несомненно, хотел улучшить положение турецкого народа, хорошо зная, что это в
основном крестьяне. Городское население в ту пору не превышался 20%, из них несколько
процентов составляли торговцы, главным образом греки, армяне, евреи, державшие в своих
руках большую часть капитала молодой республики. «Крестьянин — истинный хозяин
Турции», — часто говаривал Кемаль. При нем положение крестьян несколько улучшилось. Он
отменил десятину и ввел менее обременительный денежный налог. Монополия на спички,
алкоголь и табак несколько компенсировала государству снижение доходов. Повышение цен на
эти товары дополнительной тяжестью легло на плечи городской бедноты. Введение единой
системы аренды земли дало возможность государству контролировать размер арендной платы,
по традиции определявшейся самими помещиками. Арендаторы почувствовали некоторое
облегчение, однако в целом эта реформа ничего не решала. Большее значение имело наделение
землей безземельных крестьян. Им выделялась земля, находившаяся в распоряжении
государства. Выкуп за нее шел в казну. Парцелляция не разрешалась. Государство раздавало
земли, экспроприированные у курдских помещиков и крестьян, участвовавших в восстании, а
также земли погибших участников карательных экспедиций. В этот государственный фонд,
предназначенный для наделения безземельных крестьян, вошли также земли по берегам
Эгейского моря и во Фракии, прежде принадлежавшие грекам, изгнанным с этих территорий
или переселившимся в Грецию добровольно. Земельные наделы получили заслуженные
соратники Кемаля и турецкие репатрианты, вернувшиеся в Турцию в порядке обмена согласно
Лозаннскому договору. По приблизительным подсчетам, было роздано более 700 тысяч
гектаров земли.
Партия Кемаля. Народно-республиканская партия со временем приобретала все больший
авторитет, становясь реальной силой, с которой вынужден был считаться даже сам ее создатель.
Демократически настроенная турецкая интеллигенция много сил отдавала борьбе с
религиозным влиянием, просвещению деревни. В городах возникали так называемые народные
курсы, призванные ликвидировать неграмотность. К участию в их работе привлекались кадры
учителей. Они должны были обучать население чтению и письму и вести просветительскую
работу в деревне. Инициативу создания народных курсов приписывают Исмет-паше, а
реализация этой идеи принадлежит именно учителям, которых, кстати, в Турции не так уж
много.
Будучи радикальным, прогрессивным реформатором, Кемаль тем не менее не разделял идей
социализма. Антикоммунистическая позиция турецкого президента неизбежно вела к
поправению его курса, к переходу на позиции капитализма. С годами радикализм сменился
консерватизмом, окрашенным примитивным национализмом. Трудно понять, как мог деятель
такого масштаба, как Кемаль, остаться на позициях крайнего национализма младотурецкого
толка. Уже в 1925 году Кемаль запретил Коммунистическую партию и профсоюзные
организации, вынудив таким образом преданнейших борцов за преобразование страны уйти в
подполье. Многие писатели, журналисты, публицисты были арестованы и томились в тюрьмах,
а оставшиеся на свободе запуганы до последней степени. И без того слабая и немногочисленная
прогрессивная интеллигенция была обескровлена еще больше.
Вот что рассказывал своим друзьям, выйдя из тюрьмы после тринадцати лет заключения,
выдающийся турецкий писатель Кемаль Тахир: «Это время в тюрьме пролетело быстро. Я
узнал свою страну, как никогда прежде ее не знал. Я узнал людей — и тех, кто сидит в тюрьмах,
и тех, кто за ними надзирает. Каждые два-три года нас перевозили из одной тюрьмы в другую:
боялись, что мы освоимся и сдружимся с охраной. О турецких тюрьмах существует мнение,
будто из них, как с каторги, не выходят живыми, на своих ногах, а только на катафалке.
Возможно, так оно и есть, когда дело касается иностранцев. Мы же были у себя дома. Первую
неделю в тюрьме мы и наши надзиратели приглядывались друг к другу. Потом, когда нам
удавалось им разъяснить, за что мы сидим, и им делалась понятной наша цель — добиться
лучшей жизни для людей труда, к числу которых принадлежат и они, лед таял, и наши
охранники лезли из кожи вон, чтобы облегчить нашу участь. Я читал лекции по истории,
литературе, по вопросам политики. До чего благодарные были у меня слушатели! Они задавали
вопросы, просили разъяснить смысл явлений, которые им были непонятны. В это трудно
поверить, но я выходил в город. Нас высоко ценили эти добрые, хотя и темные люди. Я
многому научился в тюрьме, многое понял. Новая книга, которую я сейчас пишу, основана на
материалах и наблюдениях, собранных мною за тюремной решеткой».
Создание банков. Преодолеть вековую отсталость и перейти к современному производству
при помощи одних лишь декретов и постановлений невозможно. Это требует огромных усилий,
денежных средств и людских резервов. Полуфеодальное турецкое хозяйство не могло и не
Может служить источником накопления денежных средств. Возникает заколдованный круг.
В первые годы существования республики сельское хозяйство Турции, отсталое,
примитивное, оснащенное чуть ли не средневековыми орудиями труда, все же давало
некоторые излишки продуктов, которые шли на экспорт. Промышленность делала лишь первые
шаги. Известные возможности были у добывающей промышленности: Турция — страна,
богатая полезными ископаемыми. Для развития основных отраслей хозяйства — сельского
хозяйства и добывающей промышленности — в 1924 году был создан Деловой банк, а в 1930
году — Центральный. Сельскохозяйственный банк, существовавший с 1863 года, был
реорганизован. Кроме этих трех возникли еще два банка, названия которых указывали на якобы
имевшую место историческую связь между турками и древнейшими народами Малой Азии —
шумерами и хеттами: в 1933 году — Сумербанк и в 1935 году — Этибанк. Но что могли дать
банки, если не было капиталов? Европейские страны, охваченные кризисом, завязли в своих
собственных проблемах. Иностранные капиталисты не хотели вкладывать деньги в турецкие
банки и предприятия, а местные владельцы капитала, не доверяя правительству, предпочитали
более выгодное их помещение, например в торговлю. Как было сказано, основные денежные
средства находились в руках представителей национальных меньшинств. Дело в том, что в
Османской империи, где воспевались войны и ратные подвиги, торговля считалась делом
недостойным, и национальный турецкий капитал был недостаточно развит, чтобы участвовать
в восстановлении и развитии народного хозяйства. Долгие годы молодая республика, не
располагавшая ничем, кроме своих весьма скромных средств, боролась с огромными
трудностями. До 1933 года Турция получила только один льготный промышленный кредит — 8
миллионов долларов от Советского Союза. А ведь ей приходилось все это время выплачивать
оттоманский долг.
Этатизм. Планирование. В период мирового кризиса, пагубно отразившегося и на турецкой
экономике, которая в значительной степени зависела от экспорта сельскохозяйственной
продукции, Кемаль начал поиски новых решений. В эти годы в основу хозяйственной политики
был положен так называемый этатизм — активное вмешательство государства в экономику
страны, создание национальной индустрии главным образом на средства государства. 20 апреля
1931 года Мустафа Кемаль заново сформулировал программу Народно-республиканской
партии. В качестве своих основных принципов она приняла шесть стрел: республиканство,
национализм, народность, этатизм, лаицизм (светское государство), революционность. На
партийном значке Народно-республиканской партии и сейчас можно увидеть шесть стрел,
символизирующих эти принципы. Шесть стрел изображены и на избирательном бюллетене для
выборов в парламент (на бюллетенях Партии справедливости — белая лошадь). Такие картинки
помогают неграмотному большинству турецкого населения лучше ориентироваться на выборах.
Несмотря на то что правительство и Кемаль отрицательно относились к идеям социализма, в
своей хозяйственной политике они охотно использовали опыт Советского Союза. Так, в Турции
был разработан пятилетний план промышленного развития (1934—1938). В этом плане, как ни
парадоксально для аграрной страны, ничего не говорилось о сельском хозяйстве.
Советско-турецкое сотрудничество в эти годы несколько расширилось. СССР предоставил
Турции упоминавшийся выше долгосрочный кредит в 8 миллионов долларов и техническую
помощь для сооружения крупных текстильных комбинатов в Кайсери и Назилли. В реализации
плана приняли участие и фирмы других стран. В Турции было построено несколько крупных
промышленных объектов: вошел в строй металлургический комбинат в Карабюке, стекольный
завод в Пашабахче, цементный завод в Сивасе, несколько текстильных комбинатов, фабрики по
производству бумаги и целлюлозы в Измире, фарфоровый завод в Кютахье, расширены шахты
по добыче антрацита в Зонгулдаке.
Пятилетний план заложил основы турецкой промышленности, способствовал дальнейшему
росту рабочего класса, отвлек часть избыточной рабочей силы из деревни в город.
Что же касается сельского хозяйства, то там мало что изменилось. Оно по-прежнему
оставалось на низком уровне. Быстрый прирост населения приводил к еще большему
обнищанию деревни, а государство имело крайне мало возможностей занять деревенских
жителей какой-либо работой, не связанной с сельским хозяйством.
В 1935 году в связи с открытием Измирской ярмарки Кемаль произнес речь, в которой, в
частности, говорилось об этатизме. «Существующая в Турции система этатизма, — сказал
президент, — не является копированием или простым перенесением идей, которые развивали
теоретики социализма начиная с XIX века. Наш этатизм берет за основу частную инициативу и
личные способности отдельных людей. Однако, учитывая потребности большого народа и
обширного государства, а также тот факт, что нам предстоит еще очень много сделать, мы
принципиально считаем, что государство должно нести ответственность за национальную
экономику».
Этатизм Кемаля — половинчатая политика, имеющая целью примирить далеко не всегда
совпадающие интересы государства с интересами частных предпринимателей, — не принес
больших успехов. К тому же нельзя не отметить, что реализация этой политики проходила при
весьма неблагоприятных обстоятельствах — отсутствии национальной промышленности, а
также кадров квалифицированных рабочих и инженерно-технического персонала.
Взаимоотношения Турции с иностранными государствами. В 30-е годы получили развитие
добрососедские отношения Турции с СССР. В 1932 году в Москве побывал премьер-министр
Турции. Визиту Исмет-паши предшествовали советско-турецкие контакты на уровне
министров (в 1929 году и последующие годы). Еще раньше, чем Исмет-паша, в октябре 1931
года, в ответ на посещение Москвы министром иностранных дел Турецкой Республики
Тевфиком Рюштю Арасом Турции нанес визит М. М. Литвинов. В 1933 году Анкара
торжественно приветствовала Маршала Советского Союза К. Е. Ворошилова. Через два года в
СССР побывал Джеляль Баяр. Политика Советского Союза, кардинально отличавшаяся от
политики западноевропейских государств, стремившихся ослабить Турцию и, опираясь на
Лозаннский договор, держать ее в кабале, существенно помогла Кемалю решить многие
экономические проблемы.
Англичане всеми силами старались удержаться в Мосуле, Италия мечтала захватить хотя бы
часть Анатолии. Турецкой дипломатии удалось заключить договор о нейтралитете сначала с
Италией, а затем с Грецией. Турецкие дипломаты стремились путем заключения договоров
добиться безопасности на Балканах. В 1934 году Турция стала членом балканской Антанты. А
еще раньше, в 1932 году, она получила предложение вступить в Лигу наций. Это подняло
авторитет молодой республики.
Желая завоевать доверие турецкого правительства, Франция и Англия согласились на
условную выплату оттоманского долга в зависимости от платежных возможностей Турции.
Соперничавшие с англичанами гитлеровские политики стремились восстановить дружбу,
которая связывала Турцию с кайзеровской Германией. Кемаль развернул широкую торговлю с
«третьим рейхом», который платил более щедро, чем другие западные государства. Однако ни
на какие политические уступки Кемаль не шел.
В 1936 году по инициативе Турции в Монтрё был подписан договор, предусматривавший
ремилитаризацию Босфора и Дарданелл. Таким образом, Кемаль добился полного суверенитета
на этой территории.
Мусульманские государства, косо смотревшие на Турцию из-за ее политики лаицизма,
постепенно примирились с этим и нормализовали свои отношения с Турецкой Республикой. В
1937 году в Тегеране был заключен Саадабадский пакт о ненападении между Турцией, Ираном,
Ираком и Афганистаном. Английская дипломатия, активно участвовавшая в подготовке этого
договора, стремилась превратить его в орудие британской политики на Ближнем и Среднем
Востоке.
В том же году Англия предоставила Турции кредит в 3 миллиона фунтов стерлингов, а в
1938 году — 16 миллионов фунтов стерлингов.
Противоречия в Европе росли, и позиция Турции приобретала все большее значение.
Географическое положение этой страны делало ее роль в международной политике особенно
значительной. Узнав об английских кредитах, Гитлер предложил более значительную сумму.
Чтобы привлечь Турцию на свою сторону, гитлеровские дипломаты не жалели слов, не
скупились на обещания, говорили о пролитой крови, о проигранной войне, о необходимости
реванша, о пересмотре границ, навязанных побежденным. Но Кемаль не желал отступать от
провозглашенной несколько лет назад программы мирного развития республики.
Воспользовавшись напряженностью в Европе, турецкие дипломаты осуществили свою
давнюю мечту: в 1939 году Франция передала Турции Александреттский санджак (Хатай),
оставленный за ней по соглашению 1921 года. Дело в том, что из примерно полумиллиона
арабов, проживающих в Турции, большинство живет в юго-восточных вилайетах, и в частности
в Хатае. Проблема арабского меньшинства время от времени всплывает, бросая тень на
добрососедские турецко-сирийские отношения.
Последние годы жизни Ататюрка. В конце 30-х годов здоровье Ататюрка сильно
пошатнулось. Он вел чрезвычайно активную деятельность, работая зачастую без перерыва
круглые сутки. Любил он и развлечься, не избегал спиртного. В результате президент все чаще
болел, все больше жаловался на печень. Но и в этот период ни одно решение не принималось
без его одобрения. Ататюрк не афишировал свою власть, не устраивал пышных парадов и
церемоний. Он проявлял умеренность и скромность, чем завоевал доверие и симпатии турок,
которые любили его, хотя и не всегда понимали смысл его начинаний. Когда революция была в
опасности, Кемаль прибегал к суровым мерам, не останавливаясь перед жестокими
репрессиями и казнями. В остальное время он относился к своим противникам достаточно
терпимо.
Ататюрк умер 10 ноября 1938 года в султанском дворце Долмабахче в Стамбуле. Все свое
имущество Ататюрк завещал Историческому и Лингвистическому обществам. Траурная
церемония продолжалась несколько дней. Гроб с телом Кемаля Ататюрка был перевезен через
Мраморное море в Измит на военном корабле, а затем на специальном поезде доставлен в
Анкару. «Народ плакал искренними слезами», — писали газеты. 21 ноября, на одиннадцатый
день траура, генералы турецкой армии на своих плечах перенесли гроб с телом Ататюрка в
Этнографический музей, где он был временно помещен в приготовленном для него склепе.
Через пятнадцать лет, в 1953 году, когда был закончен мавзолей, прах Ататюрка перенесли на
место вечного успокоения. Мавзолей Ататюрка воздвигнут на одном из холмов Анкары, Расат-
тепе, некогда находившемся в предместье, а сейчас все более врастающем в город. Рядом с
этим монументальным сооружением возникло небольшое кладбище, на котором захоронены
ближайшие соратники Ататюрка, имеющие заслуги перед республикой.
В одном крыле мавзолея находится Музей памятных предметов, оставшихся после первого
президента. В застекленных витринах выставлены одежда, предметы личного пользования,
фотографии. Особенно заботливо хранится в музее одежда Кемаля. Пожалуй, недостаточно
внимания уделено публицистической деятельности Ататюрка, его политической и социально-
экономической программе, заслугам в области культуры. Посетители, среди которых можно
увидеть крестьян из самых отдаленных уголков Анатолии, с огромным интересом
рассматривают экспонаты. Простые люди Турции отдают дань уважения создателю республики.
А в моей голове вопросы, вопросы... Хочу все увидеть и все понять.
3. НАСЛЕДНИКИ КЕМАЛЯ
На следующий день после смерти Ататюрка, 11 ноября 1938 года, было создано новое
правительство. Президентом республики стал Исмет Инёню. Поговаривали, «будто доверие к
нему Кемаля за последние годы сильно пошатнулось. Правительство сформировал Джеляль
Ваяр, директор Делового банка. Через два месяца его сменил Рефик Сайдам, остававшийся на
этом посту до своей смерти 1 апреля 1942 года. Начальником Генерального штаба армии
остался близкий соратник Кемаля маршал Февзи Чакмак.
Дипломатические маневры Турции во второй мировой войне. В сентябре 1939 года Турция
примкнула к англо-французскому блоку, а 19 октября 1939 года подписала договор о
взаимопомощи с Англией и Францией. Однако после капитуляции Голландии, Бельгии и
Франции, а также после поражения англичан под Дюнкерком президент Исмет Инёню,
которого называли хитрой лисой, повел новую тактическую игру: стал тянуть время, ожидая
дальнейшего развития событий. Он не вспоминал о договоре с союзниками и всячески
подчеркивал нейтральную позицию Турции. Тем временем анкарские политики под влиянием
гитлеровской пропаганды пророчили Германии полную победу. В июне 1941 года был
заключен турецко-германский Пакт о дружбе и ненападении, а в октябре 1941 года, когда
немецкие войска закрепились на Балканах и приблизились к турецкой границе, — соглашение о
торговле. Пронемецкие настроения, поддерживаемые младотурецкими кругами, некогда
втянувшими Турцию в войну на стороне кайзеровской Германии, утвердились в особенности
после нападения Германии на Советский Союз. Все это встревожило союзников. Усилия англо-
французской дипломатии были направлены на то, чтобы помешать гитлеровскому послу в
Анкаре фон Папену втянуть Турцию в войну на стороне держав «оси». Фон Папен большую
часть времени находился в Стамбуле, где жил со своей дочерью в отеле «Парк». В Стамбуле
перекрещивались пути многих иностранных разведок. В Анкаре в своей резиденции, которая
помещалась в здании, отнятом у посольства Чехословакии (потом возвращенном ему), фон
Папен бывал наездами. Там безраздельно господствовал его заместитель. Из этой резиденции в
годы второй мировой войны поступали распоряжения, связанные со знаменитой шпионской
аферой, известной под кодовым названием «Цицерон». Турок-камердинер, служивший у посла
Великобритании, фотографировал секретные документы и продавал их немцам. Те
рассчитывались с ним фальшивыми английскими банкнотами.
Что касается американцев, то они прекрасно ориентировались в обстановке и без труда
разобрались в коварной тактике турецких руководителей. Президент Рузвельт расширил
помощь Турецкой Республике на основе так называемого ленд-лиза. Это существенно повлияло
на политику Инёню. Но решающее значение имело поражение немцев под Сталинградом.
В январе 1943 года в Адане состоялись переговоры между Черчиллем и Инёню. В конце того
же года президент Турции встретился в Каире с Черчиллем и Рузвельтом. Несмотря на уговоры
и даже давление со стороны союзников, Исмет Инёню оттягивал момент вступления Турции в
войну, настаивая на том, что ей необходим нейтралитет. Между тем к границе с Советским
Союзом были стянуты турецкие дивизии. Добрососедские отношения между Турцией и СССР,
сложившиеся в 30-е годы при Кемале, ушли в прошлое. Их заменили недоверие и даже
враждебность.
Успешное наступление советских войск кардинально изменило настроение турецкого
руководства. В позиции И. Инёню произошли существенные сдвиги. Он перестали надеяться на
победу Германии. Началось сближением Турции со странами — участницами
антигитлеровской коалиции, стало углубляться их политическое, экономическое, торговое и
военное сотрудничество. В отношениях же с Советским Союзом существенных перемен не
произошло.
В августе 1944 года турецкое правительство разорвало дипломатические отношения с
«третьим рейхом», а через полгода, в феврале 1945 года, объявило Германии войну. Этот акт
обеспечил Турции доступ в Организацию Объединенных Наций. Турецкие представители
присутствовали на конференции Объединенных Наций в Сан-Франциско.
Новая волна национализма. Раскол среди кемалистов. В связи с растущей в Турции
враждебной пропагандой по отношению к Советскому Союзу Советское правительство 19
марта 1945 года заявило о желании денонсировать договор 1925 года о дружбе и нейтралитете.
В новой ситуации, когда стало ясно, что поражение гитлеровской Германии предрешено, а
отношения с Советским Союзом обострились, анкарские политики направили свои усилия на
то, чтобы завоевать расположение западных стран, в первую очередь США. Для внутренней
политики Турции в это время была характерна некоторая либерализация, что в какой-то
степени объясняется влиянием Организации Объединенных Наций, Устав которой был
подписан и Турцией. В ходе дебатов в меджлисе в связи с ратификацией Устава ООН
произошел раскол в руководстве Народно-республиканской партии. Образовались две фракции.
Во главе группы, называвшей себя «демократической» и заявлявшей, что она стремится к
претворению в жизнь принципов Устава ООН, были: Джеляль Баяр, представитель интересов
крупной буржуазии, депутат от Измира; Фуат Кёпрюлю, профессор истории, депутат от Карса;
Аднан Мендерес, юрист, судья, депутат от Ичеля. После продолжительной внутренней борьбы
большинство Народно-республиканской партии исключило из своих рядов Аднана Мендереса,
Фуата Кёпрюлю, а также журналиста Коралтана, выступившего на страницах газеты «Ватан» в
защиту исключенных из партии. Баяр в знак солидарности со своими коллегами сам вышел из
партии.
Президент республики Исмет Инёню как глава государства попытался примирить
враждующие стороны, смягчить разногласия. Он выразил «надпартийную точку зрения на
конфликт». Однако его усилия не дали результата. Убедившись, что переговоры ни к чему не
ведут, Исмет Инёню признал возможным создать оппозиционные партии и развернуть
политические дискуссии. Таким образом, была сделана попытка организовать официальную
оппозицию, что должно было понравиться западным странам, требовавшим демократизации
Турции.
Возникновение новых партий. Вскоре после выступления президента 7 января 1946 года
четырьмя политическими деятелями, исключенными из Народно-республиканской партии,
была основана Демократическая партия. Следуя их примеру, общественные группировки
левого толка создали Турецкую социалистическую партию рабочих и крестьян. Однако через
полгода эта партия была запрещена. В то же время подверглись разгрому книжные магазины,
торговавшие марксистской литературой. Поводом для этих акций послужили предложения
Советского Союза о проливах, сделанные в 1945 и 1946 годах.
Работе Демократической партии никто не мешал. Напротив, на ближайших выборах в
парламент «демократы» одержали крупную победу, получив без особых усилий 62 мандата.
Народно-республиканская партия сохранила решающее большинство в меджлисе, однако
теперь у нее появилась достаточно сильная соперница.
5 августа 1946 года открылась первая сессия меджлиса нового созыва. Президентом
республики вновь стал Исмет Инёню, премьер-министром — представитель победившей на
выборах партии Реджеб Пекер. Усилия нового правительства были направлены на укрепление в
стране военно-полицейского режима и разгром демократического движения. Вводились новые
законы, в том числе закон о чрезвычайном положении, имевший целью пресечь всякую
критику, исходящую от «демократов», обвинявших правительство в подлоге, в фальсификации
выборов, в злоупотреблении властью. Правительство же квалифицировало деятельность
«демократов» как подрывную. Исмет-паше пришлось еще раз выступить в качестве посредника,
и опять он не достиг цели.
Между тем положение в стране все более обострялось. Правительство Р. Пекера подало в
отставку. Следующим премьер-министром стал Хасан Сака, один из лидеров Народно-
республиканской партии, а через год, в январе 1949 года, кабинет возглавил новый премьер —
профессор Шамсетдин Гюналтай.
Прошло немного времени, и Демократическая партия распалась на две группировки. Часть
ее членов, преимущественно депутаты меджлиса, которые проявили наибольшую решимость в
борьбе с правительством, основали в 1948 году свою политическую организацию —
Национальную партию. В новую партию вступила также часть членов Народно-
республиканской партии. Лидером Национальной партии стал бывший начальник Генерального
штаба маршал Февзи Чакмак. Народно-республиканская и Национальная партии играли
решающую роль в политической борьбе, которая велась в Турции. В эти годы число
общественных организаций резко возросло. Причиной этого был принятый меджлисом закон о
союзах, на основе которого стали создаваться политические партии, профессиональные союзы
и религиозные организации. В период между 1945 и 1950 годами в стране возникло 27 партий и
общественных организаций под самыми различными наименованиями. Большинство из них
защищали интересы крупной и мелкой буржуазии, чиновничества, а также интеллигенции.
Реальной силой обладали только две названные партии. Одновременно расширялась
антикоммунистическая пропаганда, закрывались все сколько-нибудь передовые газеты и
журналы, прогрессивные деятели преследовались.
Выборы в меджлис. Победа правых сил. 14 мая 1950 года состоялись выборы в меджлис.
Основное участие в них приняли три партии: Народно-республиканская — партия Ататюрка,
выдвинувшая программу земельной реформы; Демократическая партия, отстаивавшая
гражданские права и свободы, частичный отказ от этатизма в пользу частной инициативы,
«демократы» требовали также предоставления рабочим права на забастовки и критиковали
правительство за нерасторопность в проведении земельной реформы; наконец, Национальная
партия, настаивавшая на необходимости возрождения ислама и отказа от лаицизма.
Как видно, лозунги «демократов» были обращены ко всем слоям общества. Их требование
права на забастовки для рабочих сейчас кажется непонятным. Но ведь все это были одни лишь
декларации, предвыборные обещания, о реализации которых никто всерьез не помышлял. Лишь
программа Национальной партии откровенно делала ставку на религиозный фанатизм
населения.
Итоги выборов вызвали сенсацию. Никто не ожидал столь жестокого поражения Народно-
республиканской партии, находившейся у власти в течение 27 лет да к тому же основанной
Кемалем. Она получила всего 69 мандатов, в то время как молодая Демократическая партия —
408, 9 мест получили «независимые», и всего одно место — Национальная партия. Никто не
был в состоянии прокомментировать это событие. Когда страсти немного поутихли, все стали
искать объяснения в тех психологических изменениях, которые произошли в обществе, полагая
при этом, что новая партия привлекла людей своей новизной. С ней связывали надежды на
лучшее будущее, которого не могла добиться Народно-республиканская партия, многое
обещавшая, ломавшая традиции и попиравшая ислам. Кое-кто высказывал мысль, что
выдвижением новой партии Турция хотела угодить США и странам Западной Европы.
Полагали также, что Исмет-паша сознательно допустил поражение своей партии, чтобы
доказать Западу, что Турция — демократическая страна, и получить дополнительную
экономическую помощь. Отдельные комментаторы не исключали даже американского
вмешательства.
Победа демократов на выборах вызвала радость в мелкобуржуазных и клерикальных кругах.
Проамериканская политика нового правительства сказывалась во всем, в том числе в области
культуры. В Турцию хлынула американская литература; английский язык стал быстро
вытеснять французский, имевший в Турции длительную традицию. Соединенные Штаты
Америки заняли в Турции место, некогда принадлежавшее немцам, Понемногу утверждался
американский стиль жизни, особенно среди «золотой» молодежи.
С течением времени причины победы Демократической партии выявились более отчетливо.
Дело в том, что эту партию поддержали крупные землевладельцы (ага), зажиточные крестьяне
и мусульманское духовенство. Одни боялись реализации земельной реформы, другие —
углубления процесса лаицизма. А Народно-республиканская партия выдвигала именно эти
лозунги. Несмотря - на то что власть ага в деревне была ограничена Ататюрком, они по-
прежнему сохраняли здесь влияние. Темная, запуганная и забитая деревенская беднота покорно
шла за ага и имамами.
Поддерживали «демократов» и средние слои. Городская буржуазия враждебно относилась к
этатизму, а чиновники и военнослужащие были недовольны низкими окладами при постоянно
растущей дороговизне. Они надеялись, что новое правительство улучшит их положение. За
программу Мендереса и Баяра голосовали и представители немусульманских национальных
меньшинств. Словом, все чего-то хотели, на что-то надеялись.
Разочарование наступило очень скоро. Едва придя к власти, новые правители начали
завинчивать гайки. Административные бюрократические запреты, предписания и
распоряжения посыпались как из рога изобилия, расширились права и полномочия полиции.
Одним словом, после кратковременного периода либерализации вновь возродились старые
порядки. Новое правительство, так же как и прежнее, сочетало в своей политике лозунги о
демократизации с полицейским гнетом.
Итоги трех десятилетий Турецкой Республики. Победа «демократов» открыла новый,
третий этап в развитии республики. Первым мы считаем период деятельности Кемаля
Ататюрка со дня его прихода к власти до смерти в 1938 году, вторым — время правления
Народно-республиканской партии до ее поражения на выборах в 1950 году.
С чем пришла Турция к 1950 году? За 27 лет существования республики в стране произошли
большие и важные перемены. Упрочился республиканский строй. Реформы Ататюрка нашли
сочувствие в широких кругах общества. Не все одинаково были убеждены в их необходимости,
однако никто не смел выступать против них. Турция постепенно приобщалась к европейской
цивилизации, рос ее международный авторитет. В мире все больше интересовались
государством Кемаля. Как уже говорилось, немалую роль в этом играло географическое
положение Турции, владеющей проливами и стоящей на путях между севером и югом, западом
и востоком.
На первых двух этапах в Турции, стране почти на 100% сельскохозяйственной, были
заложены основы для развития промышленности. Построены фабрики, вырос рабочий класс,
окрепло общественно-политическое движение. Немногочисленная турецкая интеллигенция
стала понемногу втягиваться в социально-экономическую и культурно-просветительскую
деятельность.
Численность населения Турции быстро увеличивалась. Если в 1927 году она составляла 13,6
миллиона человек, в 1940 году — около 18 миллионов, то в 1950 году — 21 миллион человек (в
1973 году — 37 миллионов).
Процесс индустриализации привел к росту городов. Анатолийские города в османский
период прозябали. Перенесение столицы в Анкару создало благоприятные условия для
развития других городов. Вследствие Миграции сельского населения процент городских
жителей возрос. В эти годы многое было сделано и в области строительства. Росли дома,
прокладывались железные и шоссейные дороги, которые должны были связать важнейшие
центры хозяйственной и культурной» жизни. Постепенно и неуклонно в общество внедрялась
светская культура, издавалось все больше книг, увеличивались тиражи газет и журналов.
Открывались новые школы. Стало меньше неграмотных. По официальным данным, в 1950 году
их было уже около 65%. (В первые годы республики умеющих читать и писать было всего от
10 до 20%.) Все эти достижения, если их сравнить с успехами европейских государств,