Перре М., Бауман У. Клиническая психология
Подождите немного. Документ загружается.
Koob.ru
пациентами, страдающими хронической бессонницей, в сравнении с аутогенной
тренировкой и методом биообратной связи. Результаты, полученные по трем
методикам, не различались и к тому же были довольно скромными, причем
количество прерываний терапии было выше всего при разговорной
психотерапии.
Здесь обращает на себя внимание проблема, которая нередко встает при
лечении первичных нарушений сна. Даже когда в основе расстройства сна лежит
какой-либо психологический конфликт, пациенты ожидают, что последует
симптоматическое лечение, т. е. что лечить будут их проблемы со сном, и у таких
пациентов нет мотивации говорить о своих психологических проблемах.
Пациенты не видят связи между расстройством сна и своими переживаниями.
Это иллюстрирует, например, прим. 32.3.1.
Примечание 32.3.1. Нарушение сна в психодинамическом аспекте
Господин Б., 45-летний директор средней школы, уже 20 лет жалуется на
нарушение засыпания и прерывистый сон, сопровождаемые состояниями страха.
При этом бросается в глаза большой разброс симптомов. Господин Б.
рассматривает свою бессонницу как единственную причину
неудовлетворенности собой и взаимоотношениями с окружающими, которые
ему чрезвычайно мешают в повседневной жизни. «Плохой сон — причина того,
что я никак не могу решить своих проблем». Он переживал нарушение сна как
чуждую Я и неподконтрольную ему помеху. Господину Б. не приходило в
голову, что бессонница может быть только реакцией на его психологический
конфликт. И только после того как в своем дневнике, регистрирующем
протекание сна, он начал отражать и события предшествующего дня, ему
постепенно стало ясно, что выраженность его бессонницы изменяется в
зависимости от степени актуализации его конфликтов. После этого господин Б.,
естественно, осознал, что решение своих проблем ему необходимо искать с
помощью психоанализа.
---
Кэйлс, Солдатос и Кэйлс (Kales, Soldatos & Kales, 1982), которые в своей
клинике диагностировали и вылечили большое количество пациентов,
страдающих расстройствами сна, рекомендуют при бессоннице,
основывающейся на психологических конфликтах, докопаться до истоков
последних, как это обыкновенно делается психоаналитиками, чтобы довести до
сознания пациента связь между симптомом и конфликтом.
Для особой формы нарушения сна — пробуждений из-за кошмаров,
сопровождающихся повышенной физиологической активностью, также
показано применение конфликто-ориентированной терапии (Strauch & Meier,
1992). Естественно, такие кошмары успешно вылечиваются и с помощью
систематической десенсибилизации (Celluci & Lawrence, 1978).
7. Когнитивные и поведенческие интервенции
Koob.ru
Наглядным примером поведенческой терапии, не ограничивающейся
только симптомами, является обширная программа Хоэнбергера и Шиндлера
(Hohenberger & Schindler, 1984). В табл. 32.3.3 представлен один из блоков этой
терапевтической программы, включающей одиннадцать
полустандартизированных сеансов. Исходя из того что бодрствование и сон
находятся в тесном взаимодействии, страдающим бессонницей необходимо
изменять не только поведение, связанное со сном, и установку ко сну, но и весь
стиль жизни, особенно при наличии стрессовых ситуаций (см. табл. 32.3.3).
Таблица 32.3.3. Программа терапии расстройств сна (по Hohenberger &
Schindler, 1984, S. 59)
Анализ
поведения
1-й
сеанс
Первое собеседование.
Обзор симптоматики; информация о терапии.
2-й
сеанс
Поведение, связанное со сном.
Этиология; функциональный анализ конкретных
жалоб.
3-й
сеанс
Жизненная ситуация.
Систематический анализ различных сфер жизни по
компонентам нагрузки; несоответствие между
фактическим и должным состоянием; планирование
цели.
Терапия. Фаза
A
4-й
сеанс
Тренинг релаксации.
Сообщение информации о сне; тренинг физической
релаксации по Джекобсону.
5-и
сеанс
Распорядок дня.
Тренинг релаксации; выработка и закрепление
оптимального ритма сна и бодрствования.
6-й
сеанс
Когнитивный контроль.
Тренинг релаксации; упражнения по контролю за
мыслями (остановка мыслей, когнитивное
переструктурирование).
7-й
сеанс
Тренинг воображения.
Тренинг релаксации; тренинг позитивных
представлений.
Терапия. Фаза
B
8-й
сеанс
Тренинг социальной компетентности.
Предъявление обоснованных требований; ведение
бесед.
9-й
сеанс
Формирование активного проведения свободного
времени.
Выработка программы самоконтроля.
10-й
сеанс
Совладание с перегрузками.
Навыки решения проблем; разрешение конфликтов.
Koob.ru
11-й
сеанс
Фединг.
Составление дальнейших программ самоконтроля;
завершение терапии.
Авторы программы подчеркивают необходимость сформулировать цели
терапии на основе анализа индивидуального поведения, так как при этом во всех
деталях вырабатываются функциональные взаимосвязи между дневными и
вечерними ситуациями. Помимо самого терапевтического метода важными
являются также информация о сне и консультирование по вопросам гигиены
сна, поскольку многие люди, страдающие расстройствами сна, ориентируются
на общие нормы и не знают, что сон в пожилом возрасте ухудшается. Многие
люди не знают, что правильно сформированные привычки, связанные со сном,
оказывают позитивное воздействие на его качество.
Первое эмпирическое исследование эффективности этой программы
проводилось на группе из 24 пациентов, страдающих расстройством сна,
которые до начала терапии не принимали снотворных средств. 11 пациентов
последовательно прошли полный курс: фазы А и В программы, 12 пациентам
было предложено начать сразу с фазы В. Анализ поведения проводился
индивидуально, а терапевтические сеансы проходили под руководством двух
психотерапевтов в малых группах. Оценивались ежедневные данные о сне, а
также самочувствие в течение дня, нагрузки, способность к расслаблению во
время нагрузок и сниженного настроения (депрессивности). Эти данные
фиксировались до и после терапии, а также 6 месяцев спустя. По сравнению с
контрольной группой у прошедших терапию пациентов улучшились время
засыпания, продолжительность сна и установились здоровые привычки,
связанные со сном, но пробуждения в ночное время и установка на сон остались
прежними. Из вторичных целевых переменных не изменилось самочувствие в
течение дня и степень нагрузки, но улучшилось совладание со стрессовыми
ситуациями и депрессивностью. Улучшенный сон сохранился и после
окончания терапии, а реакция на перегрузку и депрессивность немного
ухудшилась. В ходе анализа параметров сна более стабильными оказались
результаты терапии у тех клиентов, лечение которых было направлено на
острые проблемы со сном.
В случае госпожи А., бессонница психофизиологической природы которой
подробно излагалась в главе, посвященной этиологии и анализу условий
возникновения расстройств сна (глава 32.1), тоже были применены различные
терапевтические интервенции. Сам по себе релаксационный тренинг в ее случае
был бы малоперспективен, так как ее бессонница поддерживалась не
физическим напряжением, а чрезмерными размышлениями о расстройстве. Зато
от тренинга, заменявшего мешающие мысли приятными образами, можно было
ожидать сокращения времени засыпания и подъема. Мы говорим здесь всего
лишь о возможности, потому что программа лечения у госпожи А. была
многосторонней, параллельно она училась справляться с повседневными
Koob.ru
перегрузками с помощью когнитивного переструктурирования. Впоследствии
расширение ее активности в свободное время способствовало более стабильному
поведению, связанному со сном, и улучшению ее самочувствия. Стабильность
успеха не в последнюю очередь определялась и существенным снижением
приема снотворных средств.
8. Заключение
Каким образом можно оценить исследования эффективности лечения
расстройств сна и какой вклад они внесли в индивидуальные терапевтические
показания? Эффективность симптоматических психологических методов вообще
оценивается как весьма скромная (Schindler & Hohenberger, 1982). С точки зрения
клинической практики можно отметить, что до сих пор контролированно
лечились от нарушений засыпания лишь студенты. Большинство исследований с
методологической точки зрения оставляют желать лучшего. Кроме недостатков
планирования исследований необходимо отметить, что до сих пор при отборе
испытуемых мало принимали во внимание их психофизиологические различия.
К тому же в большинстве исследований приводились только субъективные
отчеты испытуемых. И если для самих пациентов решающим всегда является
субъективное улучшение, то эффективность определенного терапевтического
метода должна определяться с привлечением данных объективных изменений.
Недавно Морин, Кулберт и Швартц (Morin, Culbert & Schwartz, 1993)
опубликовали метаанализ 59 научных исследований, в которых исследовалась
эффективность различных психологических видов терапии хронических
нарушений засыпания и прерывистого сна. В качестве критерия были
привлечены субъективно оцениваемые время засыпания, периоды ночного
бодрствования и продолжительность сна. Степень успешности колебалась от 26
до 66%, причем более всего успех сопутствовал двум методам — контролю
времени пребывания в постели и биообратной связи.
Некоторые исследователи (Turner, DiTomasso & Giles, 1983) полагают, что
незначительные положительные результаты терапии расстройств сна в первую
очередь объясняются недостаточной дифференцированностью диагнозов, при
которых не учитывались специфические условия возникновения и поддержания
расстройств. Это наблюдение еще раз подчеркивает то значение, которое должен
получить всеобъемлющий диагностический анализ. Интересен в этой связи
обзор исследований, в котором собраны примеры успешных и неуспешных
лечебных курсов различных «психотерапевтов — специалистов по сну» (Hauri,
1991).
Один из важнейших итогов многочисленных психофизиологических
исследований сна состоит в понимании того, что расстройства сна могут зависеть
от разнообразных причин. Поэтому нет запатентованного рецепта для лечения
расстройств сна, так как в каждом индивидуальном случае нужно выбирать тот
метод, который максимально соответствует данному случаю, а именно
психофизиологическим особенностям пациента и его переживаниям
Koob.ru
психологических проблем.
Информация о сне и правилах его гигиены, опубликованная, например,
известными исследователями сна Освальдом и Адамсом (Oswald & Adams, 1984),
могла бы внести вклад в профилактику нарушений сна, тем более что другие
исследователи (Monk, Petrie, Hayes & Kupfer, 1994) смогли показать, что здоровые
привычки и хороший сон тесно связаны между собой. Поведенческая программа
самопомощи (Coates & Thoresen, 1982) тоже могла бы помочь очень многим
людям, у которых появились небольшие расстройства сна. Однако вполне
уместен и некоторый скепсис относительно подобной информации об
эффективности самопомощи. Лэкс и Ротерт (Lacks & Rotert, 1986) показали, что
испытуемые с хроническими нарушениями сна обычно знают намного больше о
гигиене сна, чем те, у кого нет проблем со сном, но тем не менее эти правила ими
почему-то не выполняются.
Необходимо исходить из того, что для большого числа тяжелых нарушений
сна необходимы специальный анализ и лечение. В США в 1975 году была
основана Ассоциация центров по нарушениям сна (Association of Sleep Disorders
Centers). Своей главной задачей общество провозгласило проведение
междисциплинарных исследований и обучение «специалистов по сну». Между
тем в Англии и Америке существует уже более 200 аккредитованных клиник, в
которых диагностируются и лечатся все формы расстройств сна. В европейских
странах также существует большое количество таких учреждений, хотя здесь
предстоит сделать еще достаточно много, чтобы достичь желаемого уровня.
9. Литература
Bootzin, R. R. (1980). Verhaltenstherapeutische Behandlung von Schlaf Störungen.
München: Pfeiffer.
Bootzin, R. R. & Nicassio, P. M. (1978). Behavioral treatments for insomnia. In M.
Hersen, R. Eisler & M. Miller (Eds.), Progress in Behavior Modification, 6 (pp. 1-45). New
York: Academic Press.
Borbely, A. A. (1986). Schlafmittel und Schlaf: Übersicht und therapeutische
Richtlinien. Therapeutische Umschau, 43, 509-519.
Borkovec, T. D. (1979). Pseudo(experiential)-insomnia and
idiopathic(objective)insomnia: Theoretical and therapeutical issues. Advances in
Behavior Research & Therapy, 2, 27-55.
Cellucci, A. J. & Lawrence, P. S. (1978). The efficacy of systematic desensitization
in reducing nightmares. Journal of Behavior Therapy & Experimental Psychiatry, 9, 109-
114.
Coates, T. J. & Thoresen, C. E. (1982). Endlich wieder schlaf en können. Salzburg:
Otto Müller.
Engel-Sittenfeld, P., Engel, R. R., Huber, H. P. & Zangl, K. (1980).
Wirkmechanismen psychologischer Therapieverfahren bei der Behandlung
chronischer Schlafstörungen. Zeitschrift für klinische Psychologie, 9, 34-52.
Frankl, V. E. (1960). Paradoxical intention: A logotherapeutic technique. American
Koob.ru
Journal of Psychotherapy, 14, 520-535.
Hauri, P. (1978). Biofeedback techniques in the treatment of chronic insomnia. In
R. L. Williams & I. Karacan (Eds.), Sleep Disorders: Diagnosis and Treatment (pp. 145-
159). New York: John Wiley & Sons.
Hauri, P. (1991). Case studies in insomnia. New York: Plenum.
Haynes, S. N., Adams, A. E., West, S., Kamens, L. & Safranek, R. (1982). The
Stimulus control paradigm in sleep-onset insomnia: A multimethod assessment.
Journal of Psychosomatic Research, 26, 333-339.
Hohenberger, E. & Schindler, L. (1984). Ein verhaltenstherapeutisches Programm
zur Behandlung von Schlafstörungen. In J. Brengelmann & G. Bühringer (Hrsg.),
Therapieforschung für die Praxis (S. 55-71). München: Röttger.
Hornung, R. & Gutscher, H. (1986). Beschwerden, Ratsuch- und
Behandlungsstrategien. In H. Gutscher, R. Hornung, U. May & H. Schär (Hrsg),
Medikamentenkonsum und Medikationsrisiken (S. 11-36). Bern: Huber.
Kales, J., Soldatos, C. & Kales, A. (1982). Diagnosis and treatment of sleep
disorders. In J. Greist, J. Jefferson & R. Spitzer (Eds.), Treatment of Mental Disorders (pp.
473-500). New York: Oxford University.
Lacks, P. & Robert, M. (1986). Knowledge and practice of sleep hygiene
techniques in insomniacs and good sleepers. Behavior Research & Therapy, 24, 365-368.
Monk, T. H., Petrie, S. R., Hayes, A. J. & Kupfer, D. J. (1994). Regularity of daily
life in relation to personality, age, gender, sleep quality, and circadian rhythms. Journal
of Sleep Research, 3, 196-205.
Morin, C. M. & Azrin, N. H. (1987). Stimulus control and imagery training in
treating sleep maintenance insomnia. Journal of Consulting and Clinical Psychology, 55,
260-262.
Morin, C. M., Culbert, J. P. & Schwartz, S. M (1994). Nonpharmacological
interventions for insomnia: A meta-analysis of treatment efficacy. American Journal of
Psychiatry, 151, 1172-1180.
Morin, C. M., Gaulier, B., Barry, T. & Kowatch, R. A. (1992). Patient's acceptance
of psychological and pharmacological therapies for insomnia. Sleep, 15, 302-305.
Nicassio, P. ML, Boylan, M. B. & McCabe, T. G. (1982). Progressive relaxation,
EMG biofeedback and biofeedback placebo in the treatment of sleep-onset insomnia.
British Journal of medical Psychology, 55, 159-166.
Oswald, I. & Adam, K. (1984). So schlafen Sie besser. Wien: Orac.
Schindler, L. & Hohenberger, E. (1982). Die verhaltenstherapeutische
Behandlung von Schlafstörungen: Status und Perspektiven. Psychologische Beiträge, 24,
549-582.
Spielman, A. J., Saskin, P. & Thorpy, M. J. (1987). Treatment of chronic insomnia
by restriction of time in bed. Sleep, 10, 45-56.
Strauch, I. & Meier, B. (1992). Den Träumen auf der Spur. Bern: Huber.
Turner, R. M. & Ascher, L. M. (1979). Controlled comparison of progressive
relaxation, stimulus control, and paradoxical intention therapies for insomnia. Journal
of Consulting Clinical Psychology, 47, 500-508.
Turner, R. M., DiTomasso, R. & Giles, T. (1983). Failures in the treatment of
Koob.ru
insomnia: A plea for differential diagnosis. In E. B. Foa & P. G. M. Emmelkamp (Eds.),
Failures in behavior therapy (pp. 289-310). New York: John Wiley & Sons.
Woolfolk, R. L. & McNulty, T. F. (1983). Relaxation treatment for insomnia: A
component analysis. Journal of Consulting Clinical Psychology, 51, 495-503.
Zwart, C. A. & Lisman, S. A. (1979). Analysis of Stimulus control treatment of
sleep-onset insomnia. Journal of Consulting Clinical Psychology, 47, 113-118.
Глава 33. Расстройства приема пищи
33.1. Классификация и диагностика
Брунна Тушен-Каффье и Ирмела Флорин
1. Введение
«Справочник по диагностике и статистике психических расстройств»
Американской психиатрической ассоциации (DSM-IV; American Psychiatric
Association, 1994) предусматривает три понятия для обозначения расстройств
приема пищи у взрослых, связанных с психическими отклонениями: нервная
анорексия, нервная булимия и расстройства приема пищи неуточненные (Eating
disorders not otherwise specified). Избыточный вес согласно DSM-IV не является
психической болезнью. Наряду с потерей аппетита у взрослых DSM-IV
предусматривает три понятия для обозначения проблем с приемом пищи в
детском и подростковом возрасте.
В этом разделе рассматриваются лишь расстройства, имеющие место у
взрослых. Наряду с нервной анорексией и нервной булимией из расстройств
приема пищи неопределенных будет рассмотрено также и расстройство «Binge-
Eating» («переедание») в той мере, в какой об этом позволяют судить имеющиеся
эмпирические данные.
2. Симптоматика и классификация
2.1. Нервная анорексия
Страдающие этим расстройством стремятся к тому, чтобы стать как можно
более худыми; они одержимы страхом растолстеть, несмотря на то что весят
меньше нормы. В качестве ориентира для определения нормального или
пониженного веса часто используют так называемый «индекс массы тела» (Body
Mass Index; BMI), в соответствии с которым масса тела делится на рост в квадрате
(BMI = [масса тела в кг]/[рост в м]
2
). Обычно недостаток веса констатируется в
том случае, если BMI < 17,5 (DSM-IV). Потеря веса и недостаточное питание
приводят к ряду биологических изменений и в дальнейшем — к проблемам со
здоровьем (Laessle, Schweiger, Tuschl & Pirke, 1991; Goldbloom & Kennedy, 1995).
Koob.ru
Несмотря на критическое состояние здоровья, многие пациентки [Поскольку эти
нарушения встречаются преимущественно у женщин, здесь речь пойдет в
основном о пациентках, а не пациентах. Так как проблемы с нарушением
аппетита у мужчин до сих пор почти не исследовались, то при современном
состоянии исследований нельзя оценить, до какой степени собранные данные
имеют отношение и к мужчинам.], страдающие нервной анорексией, долго не
признают наличия у себя расстройства и не хотят проходить курс лечения.
DSM-IV рекомендует для постановки диагноза «нервная анорексия» четыре
критерия (см. табл. 33.1.1).
Таблица 33.1.1. Критерии диагноза нервная анорексия (307.1; F50.01 по
DSM-IV Американской психиатрической ассоциации (American Psychiatric
Association, 1996, S. 619, 620))
A. Отказ поддерживать массу тела на минимальном для своего возраста и
роста уровне (например, потеря веса в течение продолжительного времени ведет
к потере массы тела, которая составляет чуть менее 85% от ожидаемого веса; или
замедление прироста веса в период роста организма, выражающееся в том, что
фактическое увеличение массы тела на 15% меньше, чем ожидаемая прибавка).
B. Явно выраженный страх перед увеличением массы или объема тела,
несмотря на имеющую место худобу.
C. Нарушения в восприятии собственной фигуры и массы тела,
преувеличенное влияние этих внешних характеристик на самооценку или
отрицание того очевидного факта, что нынешний вес ненормально мал.
D. Наличие у женщин после начала менструаций аменореи, т. е. отсутствие
по крайней мере трех следующих друг за другом менструальных циклов
(подозревают наличие у женщин аменореи и в том случае, если менструация
наступает только после приема гормонов, например эстрогена).
Типы нервной анорексии
«Ограничительный» тип (Restriktiver Typus; F50.00). При нервной анорексии
больные не испытывают регулярных «приступов обжорства» или не прибегают к
методам принудительного «очищения» (например, в виде
самоспровоцированных рвот или злоупотреблений слабительным средствами и
клизмами).
«Очистительный» тип («Binge-Eating/Purging»-Typus; F50.01). При нервной
анорексии больные испытывают регулярные «приступы обжорства» и
прибегают к методам принудительного «очищения» (например, в виде
самоспровоцированных рвот или злоупотреблений слабительным средствами
или клизмами).
Рекомендации по диагностике, приведенные в «Международной
классификации психических болезней» (ICD-10; Dilling, Mombour & Schmidt,
1991) ВОЗ, в целом соответствуют критериям DSM-IV. В отличие от DSM-IV в
МКБ-10 в качестве дополнительного критерия для диагностирования
учитывается, что если эти нарушения происходят до пубертатного периода, то
Koob.ru
они приводят к задержкам в развитии (приостановка роста; недостаточное
развитие груди). Другое отличие заключается в том, что в МКБ-10 не проводится
различие между двумя различными подгруппами нервной анорексии
(«ограничительный» и «очистительный» типы).
Врачебная же практика показывает, что все-таки имеет смысл различать эти
две подгруппы в диагностических целях, так как поведение с недостаточным
контролем влечений, как, например, клептомания, злоупотребление алкоголем и
психоактивными веществами при «булимическом» («очистительном») типе
анорексии, имеет место чаще, чем при «ограничительном» типе (DaCosta &
Halmi, 1992).
При дифференциальной диагностике нервную анорексию отличают от
потери веса по соматическим причинам (например, вследствие опухоли
головного мозга, заболеваний пищеварительной системы, сахарного диабета) и
от значительного уменьшения массы тела в связи с другими психическими
расстройствами (например, депрессией). При других заболеваниях отсутствуют
свойственные анорексии расстройства «схемы тела» и страх перед увеличением
веса. При шизофрении, кроме того, может наблюдаться еще и вычурное
пищевое поведение; конечно, главный признак шизофрении (например,
типичные аффективные расстройства и нарушения мышления) при нервной
анорексии отсутствует.
Недостаточная масса тела и недостаточное питание могут привести ко
многим заболеваниям. Так, могут появиться гормональные изменения и
изменения в картине крови. При одной из форм нервной анорексии,
сопровождающейся регулярными рвотами («Binge-Eating/Purging» тип), могут
возникнуть нарушения электролитного обмена (например, недостаток калия) с
негативными последствиями для функционирования сердца и почек. В конце
концов при сильном уменьшении массы тела из-за отсутствия жировой
прослойки может образоваться недостаток эстрогенов, вплоть до возникновения
остеопороза, который приводит к раннему искривлению спины и связан с
сильными болями.
2.2. Нервная булимия
Для того чтобы поставить диагноз «нервная булимия», в соответствии с
рекомендациями DSM-IV должны быть выполнены пять условий (ср. табл.
33.1.2).
Таблица 33.1.2. Диагностические критерии для нервной булимии (307.51;
F50.2) в соответствии с критериями DSM-IV (American Psychiatric Association,
1996, S. 625)
A. Неоднократно повторяющиеся «приступы обжорства»,
характеризующиеся двумя признаками:
1) Потребление пищи за определенный промежуток времени (например, в
течение 2 часов) в количестве, намного превышающем количество, съедаемое
Koob.ru
большинством людей при прочих равных условиях в тот же промежуток
времени.
2) Чувство, что потерян контроль над пищевым поведением (например,
чувство, что он не способен перестать есть, не способен проконтролировать вид
и количество съедаемой пищи).
B. Регулярное принятие неадекватных мер по борьбе с увеличением массы
тела, например использование самопроизвольных рвот, злоупотребление
клизмами, слабительными, мочегонными или другими лекарственными
средствами, а также ограничением себя в еде или физическими упражнениями.
C. «Приступы обжорства» и неадекватные методы их компенсации
случаются в среднем дважды в неделю на протяжении трех месяцев.
D. Фигура и масса тела оказывают чрезмерное влияние на самооценку.
E. Отсутствуют признаки нервной анорексии.
Типы нервной булимии:
«Слабительный» тип («Purging»-Typus): Больной во время обострения
нервной булимии практикует регулярные рвоты или злоупотребляет
слабительными и мочегонными средствами, а также клизмами.
«Не слабительный» тип («Non-Purging»-Typus): Больной во время обострения
нервной булимии использует другие неадекватные меры, направленные против
увеличения массы тела, например, пост или чрезмерные физические нагрузки,
но при этом не пользуется регулярными рвотами, не злоупотребляет
слабительными, мочегонными средствами и клизмами.
Критерии классификации нервной булимии по МКБ-10 ВОЗ во многом
соответствуют критериям DSM-IV. Правда, по МКБ-10 потеря контроля над
пищевым поведением не входит в число критериев для диагностирования
нервной булимии, также в МКБ-10 не указаны критерии «приступов обжорства»
(например, их частота, продолжительность), поэтому не говорится также и о том,
как часто должны происходить «приступы обжорства» и компенсаторные
контрмеры, чтобы можно было говорить о наличии нервной булимии.
Отсутствует также деление на подгруппы людей, страдающих булимией, как это
сделано в DSM-IV.
В отличие от DSM-IV в МКБ-10 обращается внимание на то, что
страдающие нервной булимией женщины часто ранее болели нервной
анорексией.
Эмпирические данные показывают, что женщины, страдающие нервной
булимией «Purging»-типа (в соответствии с DSM-IV), более молоды, имеют
меньшую массу тела и отличаются большими психопатологическими
отклонениями (например, склонностью к членовредительству, суицидам), чем
страдающие булимией другого типа (Mitchell, 1992).
Согласно дифференциальной диагностике нервную булимию необходимо
отличать от других психических болезней (например, от большой депрессии и
шизофрении), а также от некоторых неврологических заболеваний (например,
опухолей ЦНС, синдрома Клейне-Левина), при которых также может возникнуть