Паламарчук Е.А. Социальная политика Третьего рейха

Подождите немного. Документ загружается.

ния

об участии в работе такого совета

«фюрера»

производства^^.

«Закон о регулировании национального

труда»

существенно расширял

полномочия

попечителей

труда,

которым посвящен весь его второй раздел. В

нем

определено, что попечители

труда

являются имперскими чиновниками,

подотчетными рейхсминистру

труда,

действующими по директивам и указа-

ниям

имперского правительства (§ 18), обязанными обеспечивать «сохране-

ние

трудового

мира» на предприятии (§ 19, п. 1). С этой целью, помимо уже

упоминавшихся возможных их действий для разрешения конфликта

между

доверенными лицами и «фюрером предприятия», они должны были контро-

лировать формирование и деятельность советов доверенных, принимая ре-

шения

в спорных случаях (§ 19, п. 1,

пп.

1); «созывать и отзывать доверенных

лиц

предприятий, согласно §§ 9, п. 2, 14, п. 2 и 15» (§ 19, п, 1, пп. 2); выно-

сить вердикт в отношении преднамеренных увольнений в

случаях,

указанных

§ 20 (в нем говорится, что при намечаемых руководителем предприятия

массовых увольнениях тот должен известить об этом попечителя

труда.

Ре-

шение

об увольнении вступало в силу спустя четыре недели с момента полу-

чения

санкции последнего. Причем, если предприниматель был не в состоя-

нии

обеспечивать предназначенных к увольнению работой на весь четырех-

недельный период в течение полного рабочего дня, попечитель мог разре-

шить ему перевести указанных лиц на сокращенный рабочий день с соответ-

ствующим уменьшением их заработной платы, при условии, что их трудовая

нафузка

будет

составлять не менее 24 час. в неделю); следить за выполнени-

ем распоряжений об обеспечении порядка на предприятии. Наказанием для

тех, кто «постоянно преднамеренно противодействовал» распоряжениям по-

печителя

труда,

служили либо денежный штраф, либо, при отягчающих об-

стоятельствах, тюремное заключение, либо и то, и

другое

одновременно.

Необходимым условием для начала уголовного преследования явля-

лось наличие ходатайства попечителя

труда

(§ 22)^^. Нравда, его вмешатель-

ство Требовалось не всегда. При нарушении дисциплины или наличии

«угро-

зы

безопасности предприятия» со стороны кого-либо из рабочих § 28 Закона

разрешал налагать на виновного денежное взыскание в размере, не превы-

шающем половины среднего дневного заработка, или, если проступок ква-

лифицировался

как «значительный», - в сумме полного среднего дневного

заработка. Как в том, так и в

другом

случае

наказание определялось «фюре-

ром предприятия» или уполномоченным им лицом после совещания с члена-

МИ

совета доверенных и утверждалось реихсминистром

труда

При

рассмотрении тех или иных принципиальных вопросов попечитель

труда

мог прибегать к помощи совета экспертов, который работал на безвоз-

мездной основе и на три четверти выбирался из лиц, фигурировавших в спи-

сках Германского трудового фронта, в первую очередь, представителей сове-

тов доверенных предприятий, относящихся к

округу,

курируемому данным

попечителем

труда

(§ 23)^''. Однако мнение такого совета носило лишь реко-

мендательный характер. В соответствии с принципом фюрерства попечитель

принимал

решения самостоятельно^'. § 24 Закона обязывал экспертов давать

клятву не преследовать какого-либо личного интереса и действовать только

на

благо народного сообщества^^.

Фюрер каждого предприятия с числом занятых не менее 20 человек

должен был издать

устав

предприятия (§ 26), в котором, согласно пункту 1 §

27 Закона, регламентировались время ежедневного начала и окончания рабо-

ты, а также перерывов (пп. 1), сроки и формы выплаты вознаграждений за

труд

(пп. 2), принципы оплаты сдельной работы (пп. 3), характер и суммы

штрафов за нарушения производственной дисциплины (пп. 4), условия

увольнений в чрезвычайных ситуациях (пп. 5), выплата компенсации за неза-

конное

прекращение

трудовых

отнощений (пп. 6). Впрочем, и здесь попечи-

тель

труда

был наделен правом

утверждать

тарифные условия для конкрет-

ного предприятия и издавать директивы по содержанию его

устава^^,

а также

ПО

собственному усмотрению лишать силы отдельные положения тарифных

порядков

и разрешать осуществлять оплату

труда

по ставкам ниже тариф-

ных^'*.

В то же время, несмотря на официальный характер этих директив, пуб-

ликовавшихся в Имперском трудовом бюллетене, и необходимость прини-

мать их во внимание при издании фабричных и заводских уставов, они, как

правило,

содержали общие рекомендации предпринимателям, которые в слу-

чае необходимости могли смягчить их, приспособив к конкретным условиям

своего пpeдпpиятия^^

На

практике степень использования указанных полномочий в каждом

конкретном

случае

зависела от личности соответствующего попечителя тру-

да. Некоторые из них старались не злоупотреблять

ими.

Так, попечитель тру-

да Саксонии Э. Штилер ограничился просьбой к работодателям присылать

ему

копии

уставов их предприятий, а его коллега из Бранденбурга Л.Дещлер

разъяснил «фюрерам предприятий», что видит свою

задачу

в осуществлении

контроля

за изданием, но не содержанием уставов и порекомендовал им воз-

держиваться от присылки ему уставов^^. Гамбургский же попечитель

труда,

напротив,

настаивал на том, что право издания директив, касающихся усло-

вий

работы или размеров заработной платы, предоставленное попечителям,

служит «гарантией того, что новое самоуправление (промышленности) избе-

жит риска усиления интересов какой-либо определенной группы»^'.

Законом

создавались в качестве дополнения к трудовым

судам

«соци-

альные

суды

чести», которым был подсуден любой член «производственного

сообщества» (§ 35), совершивший преступление против «социальной чести».

Для «фюрера предприятия» таковыми являлись злоупотребление властью и

оскорбление чести представителей свиты; для последних, помимо уже упо-

минавшихся «необоснованных» жалоб попечителю

труда

и противодействия

его письменным распоряжениям, - «злостные подстрекательства», нару-

тающие

«трудовой

мир» на предприятии и наносяш;ие вред

«духу

сообщест-

ва внутри сообщества предприятия», а для членов совета доверенных - раз-

глашение конфиденциальной информации, касающейся деятельности пред-

приятия

(§ 36). Суды чести, в которых председательствовали судейские чи-

новники,

назначавшиеся рейхсминистром юстиции по согласованию с им-

перским

министром

труда,

создавались в каждом округе, курировавшемся

попечителем

труда,

по

ходатайству

которого такой суд и приступал к рас-

смотрению того или иного дела (§ 41) . Кроме вышеперечисленных наказа-

ний

суд чести мог ограничиться предупреждением (§ 38, п. 1).

Если

за последние 5 месяцев 1934 г.

суды

чести вынесли 65 обвини-

тельных приговоров, из них 60 против рабочих и 3 против представителей

управленческого персонала, то в 1935 г, среди 223 человек, осужденных ими,

было 164 работодателя, 8 помощников предпринимателей, 33 управленца и

18 рабочих, причем в девяти случаях суд лишил «фюреров предприятий» их

статуса,

отобрав у них право руководить своим собственным бизнесом^^.

Подобные приговоры предавались широкой огласке и должны были

свидетельствовать в пользу реальности существования «производственного

сообщества». Тем не менее в целом количество рассматриваемых этими су-

дами дел было относительно невелико и крупные работодатели редко

высту-

пали

фигурантами подобных процессов"*^, зачастую подчеркнуто игнорируя

авторитет данных судебных органов. Так, хотя социальный суд чести или

имперский

суд чести налагал наказание в виде уплаты штрафа в сумме от

300 до 1000 рейхсмарок на предпринимателя, не опубликовавшего

устав

предприятия

и не предоставлявшего своим работникам отпуск, ряд произ-

водств долгое время продолжал функционировать без

устава.

В одном слу-

чае,

например,

устав

был опубликован в 1939 г., а в

другом

- лишь в 1940 г.'".

Служащий или рабочий, проработавший не менее

года

на предприятии,

коллектив которого насчитывал 10 и более человек, имел право, получив

уведомление об увольнении, обратиться в суд с ходатайством об его отмене

(§

56, п. 1). В этом

случае

решение

суда

могло касаться либо восстановления

уволенного на работе, либо выплаты ему соответствующей комненсации (§

57), при определении суммы которой следовало принимать во внимание как

материальное положение уволенного, так и экономические возможности са-

мого предприятия. Но при

всех

условиях компенсация не могла превышать

одной трети

«трудового

заработка за последний

год»

(§ 58). Признание

увольнения неправомерным влекло за собой обязанность предпринимателя

восстановить уволенного на работе, выплатив ему компенсацию за вынуж-

денный

период бездействия в размере причитающихся работнику заработной

платы или жалованья, согласно § 615 Второго гражданского кодекса. В то же

время выплаты, «которые подлежащий увольнению получил из средств по-

мощи

безработным или общественного социального обеспечения», могли

быть в дальнейшем вычтены работодателем из заработка указанного лица и

возвращены соответствующей

службе

(§

59)"*^.

При

этом членство в ПСДАП или в Германском трудовом фронте по-

вышало шансы рабочего на принятие

судом

благоприятного для него реше-

ния.

Когда один из предпринимателей уволил представителя ДАФ на своем

предприятии,

мотивируя это решение отсутствием у того

квалификации,

не-

обходимой для выполняемой им работы, трудовой суд объявил его действия

незаконными,

приняв

следующее

постановление: «Работодатель определяет

квалификацию

своих рабочих, но ответственность за

квалификацию

рабочего

- представителя Трудового

фронта

- лежит только на Трудовом фронте»'*''.

Широкие

полномочия были предоставлены председателю

суда

чести.

Если

он признавал ходатайство попечителя

труда

обоснованным, он мог, не

проводя судебного заседания, лично принять решение о вынесении виновно-

му предупреждения, выговора или о взыскании с него штрафа в размере до

100 рейхсмарок (§ 46, п. 1). Если же он не

хотел

принимать на себя персо-

нальную ответственность, он должен был определить

дату

устного слушания

дела перед

судом

чести (§ 47, п, 1), в том числе, в

случае

необходимости, и

при

закрытых дверях. Попечителю же предоставлялось право не только при-

сутствовать на основном судебном заседании, но и влиять на его ход, внося

свои предложения (§48, п. 1), либо отозвать свое ходатайство в суд чести до

принятия

решения его председателем или до обнародования приговора пер-

вой

инстанции

(§ 52).

Приговор,

вынесенный

судом

чести, мог быть обжалован при дисцип-

линарном

взыскании в форме штрафа на

сумму

свыше 100 рейхсмарок либо в

случаях,

предусмотренных пунктами 4 и 5 § 38. Апелляция должна была по-

даваться в течение

двух

недель с момента вручения письменного текста при-

говора в

суде

чести или запротоколирования его по месту службы осужден-

ного и позволяла отсрочить вступление приговора в силу. Решение же по

апелляционной

жалобе принимала

Имперская

судебная палата чести (§ 49)'*'*.

Именно

этот закон, под текстом которого стоят подписи Гитлера, а

также рейхсминистров

труда

(Зельдте), экономики (Шмитта), юстиции

(Гюртнера), финансов (Крозигка) и внутренних дел

(Фрика),

что свидетель-

ствует

об особом значении, которое придавали ему имперские власти, во

многом заложил основы правового регулирования

трудовых

отношений в

Германии на весь период нацистского правления. Его принятие закрепило

устранение профсоюзов как представителей интересов наемных рабочих на

трудовом

рынке

и отдельных предприятиях'*^ Уже § 1 Закона имел серьезные

негативные последствия для рабочих: по мере возрастания дефицита рабочей

силы те из них, чей вклад в повышение эффективности производственного

процесса на предприятии признавался недостаточным, могли быть обвинены

причинении ущерба

«народу

государству».

В распоряжении «фюрера

предприятия» оказался широкий арсенал средств наказания таких рабочих:

от перевода их на более низкооплачиваемую

работу,

лишения премий и со-

циальных льгот, вычетов из заработной платы до увольнения и

даже

(в целях

поддержания

«трудовой

дисциплины») обращений за помощью в

государст-

венные

инстанции.

Одна из важнейших целей Закона заключалась в том, чтобы юридиче-

ски

закрепить идею, согласно которой каждое отдельно взятое «производст-

венное

сообщество» являлось составной частью «народного сообщества

всех

немцев», создание которого в Третьем рейхе было официально провозглаше-

но

национал-социалистами. После 1933 г. термины

«сообщество»

и «народ-

ное

сообщество» все чаще встречались в германском законодательстве, в ди-

рективных документах различных ведомств

даже

в транспортных правилах,

которые, по мысли их составителей, призваны были способствовать возник-

новению

«подлинного сообщества

всех

водителей и пешеходов»'*^.

Согласно официальным установкам, предприятие в национал-

социалистическом

государстве

больше не являлось «лишь частной организа-

цией». Оно рассматривалось как «живой член социального и экономического

порядка» и, как таковое, как

«часть

всего организма народа и

государства»'*^.

В § 10 «Закона о регулировании национального

труда»

говорится о «сообще-

стве

всех

товарищей по нации»'*^.

На

практике,

однако, как идея общенационального «народного сообще-

ства»,

так и идея «сообщества предприятия», носили не столько реальный

социально-политический,

сколько ярко выраженный пропагандистский ха-

рактер, поскольку «не являлись основой для изменения социальных струк-

тур, но были символом трансформированного сознания»"*^. Как показыва-

ют исследования И. Кершо, посвященные изучению общественного мнения

различных групп населения гитлеровской Германии, несмотря на все усилия

нацистской

пропаганды, ей так и не удалось «устранить объективные классо-

вые и социальные различия», равно как и «осознание этих различий» рабо-

^^, поскольку роскошь бонз НСДАП и Германского

трудового

фронта

ПОСТОЯННО

напоминала им о пустоте концепции бесклассового «народного

сообщества»^'.

Что же касается «сообщества предприятия», то, по признанию некоего

высокопоставленного функционера ДАФ, его реализация как теоретически,

так

и фактически предъявляла большие требования к свите, нежели к «фюре-

ру предприятия» ^^, Предприниматель мог обязать своих рабочих трудиться

сверхурочно,

даже

сверх максимума продолжительности рабочего времени,

установленного законом, поскольку работа понималась как «само собой ра-

зумеющаяся ответная

услуга

за ... долг заботы, взятый на себя фюрером

предприятия»^^. Фактически «сообщество предприятия» представляло собой

жестко иерархизированную

структуру,

в которой доминировало государство

его интересами, далее шел «фюрер предприятия», рабочие же занимали

низшую ступень. Тем не менее главным несомненным бенефициарием ново-

го Закона стал именно работодатель, который сохранил лидирующие пози-

ции

в производстве, был освобожден от давления снизу и отвечал лишь перед

властями и своим

«чувством

ответственности».

Именно

попечители

труда

изначально были призваны играть роль

агентов режима в секторе

экономики,

отвечавших, не в последнюю очередь,

за решение социально-политических задач. Как уже указывалось, согласно §

19 Закона, рейхсминистры

труда

и экономики могли в

случае

необходимости

передавать попечителям

труда

дополнительные полномочия. Однако в дейст-

вительности лишь с

1938-1939

гг. эти чиновники, ставшие с 1937 г. имено-

ваться имперскими попечителями

труда^"*,

обрели более широкие возможно-

сти для оказания непосредственного влияния на определение условий

труда

целом и заработной платы, в чacтнocти^^

В дальнейшем же их власть еще более возросла. В ответ на дефицит

рабочей силы и его очевидные последствия попечители

труда,

к этому вре-

мени

уже наделенные правом устанавливать минимум заработной платы, в

1938

Г.

были уполномочены определять ее максимум и впоследствии контро-

лировать меры (дополнительные выплаты, премиальные, фиктивное повы-

шение

в должности, предоставление дополнительных оплачиваемых отпус-

ков,

налоговых и страховых льгот, создание сберегательных

фондов),

к кото-

рым прибегали работодатели, стремясь в обострившейся борьбе за квалифи-

цированные

рабочие кадры обойти последнее ограничение, С этой целью им

даже

разрешалось непосредственно вносить изменения в производственные

уставы («Предписание об оформлении заработной

платы»

от 25 июля 1938

г.)^^.

Декретом от 28 июня 1939 г, руководители региональных и местных

бирж

труда

назначались специальными уполномоченными имперских попе-

чителей

труда^^

(отмечая, что, по мнению Т, Мейсона, такое положение было

введено лишь после 1

августа

1939 г., Т. Зигель поясняет, что

дата

декрета

взята ею из письма генерального уполномоченного по распределению рабо-

чей силы от 18 марта 1943 г.) . В декабре 1939 г. попечители

труда

получили

право передавать дела против рабочих в уголовные

суды

(с мая их компетен-

ция

в этой области была еще более pacшиpeнa)^^ и уже в феврале 1940 г. в

связи

с тем, что последние не успевали справляться с возросшим потоком

поступавших в них дел о нарушении представителями свиты условий

трудо-

вого контракта, для указанных случаев была введена так называемая «уско-

ренная

процедура» судопроизводства^*^.

Начиная

с 1939 г. рабочие, которые «противно

долгу»

отлынивали от

работы, прогуливали или умышленно тормозили ее, зачастую наказывались

тюремным заключением. Еще более резкое ужесточение производственной

дисциплины

произошло на заключительном этапе войны. Наглядное пред-

ставление о мерах, предпринимавшихся работодателями в указанных

случа-

ях,

дает

служебная записка сталелитейного завода Фрида - Круппа, датиро-

ванная

январем 1944 г.: если «фюрер предприятия» считал, что возможности

наказания,

имевшиеся в его распоряжении, неадекватны тяжести совершен-

ного проступка, он сообщал о происшедшем имперскому попечителю

труда,

а тот либо сам инициировал процесс против виновного, либо передавал дело

суд или гестапо. Помимо административных и денежных наказаний

«пра-

вонарушитель» мог быть направлен в трудовой воспитательный или

даже

концентрационный

лагерь^' (табл. 1).

Таблица 1

Данные

дисциплннарных

мерах,

прннятых

протнв

немецких

рабочих

попечителем

труда

области

Вестфалия

Нижний

Рейн

1940-1943гг.

Предупреждения

Требования:

- 0 нревентивном заключении

- 0 направлении в трудовой

воспитательный лагерь

- 0 направлении в концентрационный

лагерь

- 0 начале судебного преследования

1940

17960

2452

608

562

1941

24057

1771

1693

1485

1942

19611

584

1361

1733

1943

(только

до

июня)

8726

228

417

1268

Эти цифры, сами по себе, являются достаточно красноречивыми, С

ухудшением положения на фронтах и, как следствие этого, экономической

ситуации в стране возрастает количество обращений попечителей в суд и оп-

ределений в качестве меры наказания заключения в концентрационный ла-

герь. Такая же картина была характерна для большинства регионов Герма-

нии.

Серьезной

проблемой, с которой все больше сталкивались имперские и

местные власти, а также частный капитал по мере ликвидации безработицы,

стала текучесть кадров на предприятиях. Поначалу наиболее остро она стоя-

ла в отношении сельскохозяйственных рабочих, но с форсированием пере-

вооружения в полной мере заявила о себе среди квалифицированных «синих

воротничков». С целью ее решения был

принят

ряд законодательных актов.