Охонько О.И. (ред.) История России: учебное пособие

Подождите немного. Документ загружается.

361

и дробления крестьянских хозяйств, вызванного желанием ускольз-

нуть от чрезмерного налогообложения, и ошибками государства в кре-

дитовании хлебозаготовок. Падение товарности крестьянских хозяйств

вело к сокращению экспорта сельскохозяйственной продукции и им-

порта промышленного оборудования, в котором так остро нуждалась

страна, приступившая к решению задач модернизации.

Разрешение торговли и денежного обращения повлекло за

собой

ряд мер по стабилизации и укреплению финансовой системы. Воз-

никшая необходимость ускоренного формирования фонда промыш-

ленных товаров потребовала перестройки работы промышленности.

Государство сохранило в своих руках наиболее крупные и технически

оборудованные предприятия, оставив их в непосредственном подчи-

нении ВСНХ и сведя в тресты, деятельность которых отныне строи-

лась на

хозрасчетных принципах, самофинансировании и самооку-

паемости. На государственных предприятиях вводилось материаль-

ное стимулирование рабочих. Остальные предприятия (главным об-

разом легкой, пищевой и, частично, добывающей промышленности)

сдавались в аренду кооперативам, товариществам и другим объеди-

нениям. Допускалась концессия, т.е. договора с частными предпри-

нимателями, в том числе с иностранными фирмами, на эксплуатацию

промышленных предприятий, допускались смешанные общества.

Проводя денационализацию, разрешая концессии, аренду, сме-

шанные общества, частную торговлю, власть допускала широкий

спектр рыночных отношений, экономических методов хозяйствова-

ния под контролем государства (государственный капитализм). Та-

ким образом, начавшись с замены продразверстки продналогом, сис-

тема экономических мер нового курса расширялась. Их осуществле-

ние призвано было

обеспечить и выход страны из кризиса, и взаимо-

действие разных укладов смешанной российской экономики, и про-

движение страны вперед к социализму экономическими методами.

Концепция продвижения к социализму экономическими методами

(через государственный капитализм) породила острые споры в боль-

шевистском руководстве по вопросу жизнеспособности политики,

цель и средства которой не соответствуют друг

другу. Однако Ленин

был убежден в возможности разрешения этого противоречия путем

установления строжайшего государственного контроля за средства-

ми, их разумной дозировки. Такой замысел требовал укрепления по-

литического режима, поэтому позиция лидера государства относи-

тельно пределов отступления в политической и идеологической об-

362

ласти была достаточной жесткой. Отдельные шаги по смягчению по-

литического устройства (попытка оживить работу Советов; образова-

ние союзного государства на договорных началах; реформирование

административно-государственного устройства страны и передача

части управленческих функций на места) перекрывались шагами про-

тивоположного характера, усилением борьбы против инакомыслия,

пресечением попыток «либеральной» трактовки нэпа. Первыми по-

следствиями

введения новой экономической политики стали оконча-

тельная ликвидация остатков многопартийности; расширение судеб-

ных преследований и высылка за границу «идейных противников

большевизма»; антицерковный террор; ужесточение внутрипартийно-

го режима.

Правящая партия не была монолитной в своем отношении к нэпу.

Многие рядовые члены партии восприняли новый курс как измену

идеалам Октябрьской революции. В

руководстве партии точке зрения

Ленина на новый экономический курс как на поворот в идеологии

строительства нового общества противопоставлялся взгляд на нэп как

смену тактики, а не долговременный стратегический курс. Таким об-

разом, новая экономическая политика с первых минут существования

встретила серьезное противодействие.

Нэп не избавил страну от проблем, масштабы которых возраста

ли. Кроме того, процесс восстановления на базе нэпа, особенно после

смерти Ленина, был чрезвычайно противоречивым. Чем дальше раз-

двигались рамки нэпа, тем острее становилась борьба за ограничение

стихии, рождаемой им. Рыночные основания экономики, усиление

стихийного фактора, активизация частного капитала в городе и в де-

ревне, дифференциация доходов и рост социальных

контрастов – все

это создавало серьезные проблемы экономического и политического

характера. Эти объективно рождающиеся проблемы усугублялись

грубыми просчетами партии и государства в понимании и реализации

возможностей нэпа, что было связано и с глубокой ностальгией по

отношению к периоду «военного коммунизма», и со страхом перед

набиравшим силу нэпом, возможной реставрацией капитализма, уг-

розой

потери власти.

В середине 20-х гг. в стране происходит ряд кризисов. Кризис

сбыта промышленности 1923 г., связанный с расхождением цен на

промышленные и сельскохозяйственные товары, сильно ударил по

финансовой системе государства, поставил под угрозу товарооборот

государственной промышленности и крестьянского хозяйства. Кри-

363

зис в области торговли в 1924 г., вызванный преждевременным на-

ступлением на частный капитал, расстроил рыночный оборот. Дис-

пропорции в развитии города и деревни 1925–1926 гг., вызванные не-

последовательной практикой кредитования хлебозаготовок, обостри-

ли товарный голод. Осознание заложенных в нэпе опасностей порож-

дало идеи о перестройке всей его системы. Отсюда ожесточенная

идейно-политическая

борьба в партии по поводу дальнейшего разви-

тия страны, судеб социализма 1923–1929 гг., завершившаяся распра-

вой с инакомыслием и утверждением режима личной власти; отсюда

попытка верхушки партаппарата найти некую среднюю линию между

продолжением курса на «раздвижку» нэпа и отказом от него. В реше-

ниях партийно-государственного руководства, определяющих хозяй-

ственную политику

страны 1925–1927 гг., подчеркивалась необходи-

мость укрепления основ хозяйственно-политической системы нэпа,

наращивания рыночных отношений. Одновременно осуществлялись

шаги по линии свертывания этих отношений и подмены их админи-

стративным регулированием. Конец этим «зигзагам» положил хлебо-

заготовительный кризис 1927–1928 гг. («хлебная стачка»). Внеэконо-

мические и чрезвычайные меры выхода из него разрушили каналы

рыночных связей

обмена между промышленностью и сельским хо-

зяйством, что и означало ломку новой экономической политики. Воз-

рождение командно-административных методов управления повлек-

ло за собой ликвидацию нэпа. Однако «великий перелом» не был

чисто верхушечным. В ликвидации нэпа была заинтересована значи-

тельная часть общества, недовольная этой политикой.

Таким образом, нэповская линия в

развитии страны была пре-

рвана, на смену ей шла стратегия форсированного развития, шел ста-

линский тоталитаризм. Была ли альтернатива такому варианту разви-

тия? Одни историки считают, что альтернативы не было, другие ут-

верждают, что трансформация нэпа в рыночную модель была вполне

возможна. Однако условием такой трансформации мог быть только

пересмотр всей

концепции новой экономической политики, отказ от

представления о нэпе как временном отступлении к капитализму и

признание его магистральным путем развития страны и движения к

социализму. Пересмотр концепции нэпа требовал изменения пред-

ставлений о социализме, о степени его совместимости с рыночными

отношениями.

364

14.2. Альтернативы развития советского общества 20-х гг.

Сталинский вариант модернизации страны

Серьезные трудности, с которыми в конце 20-х гг. столкнулась

страна, привели Сталина и его окружение к выводу, что неэквивалент-

ный обмен и рынок несовместимы, что нэп исчерпал себя и нужны но-

вые решения, выходящие за рамки нэповской системы. Напомним, в

конце 20-х гг. формируются две основные стратегии экономического

развития страны. Первая

из них была связана с именами Н.И. Бухарина

(члена Политбюро, главного редактора «Правды»), А.И. Рыкова (пред-

седателя Совнаркома) и М.П. Томского (члена Политбюро, председа-

теля ВЦСПС). Они выступали за одновременное достижение не-

скольких взаимосвязанных целей: повышение жизненного уровня

масс, высокие темпы развития народного хозяйства, рост удельного

веса

соцсектора. Они стремились к всемерному развитию кооперации

и т.д. Это была стратегия регулируемого рынка с обязательным ис-

пользованием товарно-денежных отношений. Автор второй модели

И.В. Сталин. На вооружение берется программа форсированного раз-

вития (форсированный вариант модернизации), в основе которой ле-

жат выбор одного приоритетного направления в развитии экономики

(тяжелая индустрия) и концентрация всех ресурсов страны на этом

магистральном направлении путем максимального напряжения всей

хозяйственной системы. Усиленная перекачка средств из сельскохо-

зяйственного сектора в индустриальный становится в представлении

сталинского руководства не только оправданной, но и необходимой.

Механизм же перекачки видится в крупных хозяйствах – колхозах и

совхозах, которые одновременно решат

и проблему снабжения стра-

ны хлебом. Эта концепция строится на признании обострения классо-

вой борьбы по мере продвижения к социализму, на признании воз-

можности использования административного насилия как главного

средства решения противоречий общественного развития.

Концентрация всех усилий страны на создании тяжелой индуст-

рии сулила, по мнению руководства, возможность в короткий срок

создать мощный индустриальный потенциал (индустриальное обще-

ство). Он должен был обеспечить реорганизацию всех отраслей эко-

номики, преобразование социальной структуры общества, быта лю-

дей, что и обеспечило бы построение социализма, прорыв к более вы-

сокому уровню цивилизации.

365

Отказ от нэпа, смена стратегии развития практически означала:

1. Форсированное развитие тяжелой промышленности за счет

напряжения всей хозяйственной системы, перекачки средств из «вто-

ростепенных» отраслей (из сельского хозяйства и легкой промыш-

ленности).

2. После модернизации тяжелой индустрии – техническое пере-

вооружение временно «ущемленных» сельского хозяйства и легкой

промышленности.

3. Коллективизация деревни (как источника

индустриализации).

4. Утверждение неизбежности обострения классовой борьбы.

Сталинская модель – это вариант скачкообразного развития («рус-

ский вариант», по терминологии Бухарина), основанный на макси-

мальной концентрации ресурсов в тяжелой индустрии.

Любой вариант перехода к индустриальной экономике осущест-

вляется болезненно, поскольку сопровождается возрастанием доли

накопления с 5–10 до 20–30% национального дохода. В СССР же бо-

лезнь

протекала с осложнениями. Источники индустриализации были

в принципе отличны от капиталистических стран – здесь не было ни

колониального грабежа, ни массированного притока иностранного

капитала из колоний. Тем не менее доля колоний выросла с 10% на-

ционального дохода в середине 20-х гг. до 29% в 1930-м; 40% – в

1931-м, а в 1932-м – 44%. Вторым осложнением было

то, что в совет-

ской модели индустриализации акцент делался на первоочередное

развитие самых передовых в ту эпоху, чрезвычайно капиталоемких

отраслей: энергетики, металлургии, химической промышленности,

машиностроения.

И наконец еще одно немаловажное обстоятельство – под давле-

нием Сталина была дана установка на максимальные темпы индуст-

риализации. В мае 1929 г. был утвержден оптимальный вариант пя

тилетнего плана на 1928–1929–1932–1933 гг. Цель одна – сосредото-

чить максимум сил и средств на тяжелой промышленности. Как уже

неоднократно подчеркивалось, управление страной находилось в же-

стких руках Сталина, уровень руководства был не тем, что при Лени-

не. Руководители соответствующих звеньев не имели нужной образо-

вательной теоретической подготовки.

К моменту XIV съезда (1925 г.)

высшее образование имели 5,1%

руководящего состава, среднее – 22,3%, низшее – 66,1% и без образо-

вания вообще – 5,5%.

366

Необходимо добавить, что к середине 20-х гг. изменился состав

страны: в нее уже не входили Прибалтика, Финляндия, Польша, а это

1/5 часть промышленного потенциала России, т.е. одна пятая часть

фабрично-заводских грамотных, высококвалифицированных рабочих.

В это же время в стране не стало большой группы интеллиген-

ции, которая покинула пределы России

в ходе Гражданской войны и

интервенции. Это 1,5–2 млн человек – интеллектуальный багаж Рос-

сии, который мог быть включен в строительство социализма при

иных условиях.

Строить социализм, осуществлять индустриализацию пришлось в

отдельно взятой стране, где 80% населения живет в деревне, половина

не умеет читать и писать, где промышленных рабочих всего 2,5 млн.

Выбрав индустриальный сектор

в качестве приоритетного на-

правления народного хозяйства и сосредоточив все усилия страны на

его развитии, сталинское руководство без должного экономического

обоснования начало осуществлять политику «подхлестывания» стра-

ны. В результате начали значительно повышаться важнейшие плано-

вые показатели уже принятого первого пятилетнего плана развития

народного хозяйства (1928/29–1932/33 гг.); годовые планы приобре-

тали ярко

выраженный форсированный характер; перед трудящимися

выдвигалась задача любой ценой перекрывать и так уже чрезмерно

завышенные плановые задания; центральное место в прессе заняли

призывы досрочного выполнения заданий пятилетки. Для реализации

политики форсированного развития любой ценой складывался и со-

ответствующий хозяйственный механизм, опирающийся не на эконо-

мические, а на административно-приказные методы хозяйствования

Усилилось централизованное планирование, ужесточился контроль за

выполнением заданий, была резко ограничена сфера действия товар-

но-денежных отношений, жестко осуществлялось распределение ре-

сурсов и продукции, предприятия практически лишались всякой са-

мостоятельности. Ориентация уже на апробированные методы сти-

мулирования трудовых усилий с упором на массовое соревнование,

ударничество, внедрение передового опыта, насаждение новых

почи-

нов оказалась недостаточной. Форсированная индустриализация осу-

ществлялась в основном путем штурмовщины, администрирования,

ужесточения трудового законодательства, использования принуди-

тельного труда. Однако попытки достичь предельно высоких темпов

оборачивались дезорганизацией производства. Убедившись в том, что

возможности стратегии форсированного развития далеко не безгра-

367

ничны, а эффективность администрирования далеко не универсальна,

руководство страны вынуждено было несколько уменьшить гонку за

темпом в годы второй пятилетки (1933–1937 гг.).

Форсированная индустриализация сопровождалась усилением

темпов коллективизации. В соответствии с провозглашенным летом

1929 г. курсом на сплошную коллективизацию крестьянских хозяйств

целых округов руководство страны принимает решения о полном за-

вершении

коллективизации в зерновых районах страны не позднее вес-

ны 1932 г. и об осуществлении политики ликвидации кулачества как

класса в этих районах. Эти решения ориентировали местные власти на

безудержное развязывание насилия над крестьянами. В результате –

принудительное объединение в колхозы, конфискация средств произ-

водства у зажиточных крестьян, трагедия миллионов раскулаченных,

оказавшихся в тюрьмах

, концентрационных лагерях, спецпоселках. Ха-

рактерно, что сталинская система вела в деревне борьбу не только про-

тив крестьянства вообще, но и против колхозного крестьянства. Чрез-

мерное изъятие хлеба у колхозов зерновых районов в целях осуществ-

ления промышленного рывка породило страшный голод 1932–1933 гг.,

охвативший Северный Кавказ, Поволжье, Украину и Казахстан.

Осуществление форсированной

индустриализации дало опреде-

ленный эффект. К концу 30-х гг. наша страна сумела преодолеть тех-

нико-экономическую отсталость, превратилась в независимую эко-

номическую страну, по структуре промышленного производства вы-

шла на уровень развитых стран, а по объему его в абсолютном изме-

рении уступала только США. Однако цена созданного в предвоенный

период

промышленного потенциала была чрезмерно высокой. Фор-

сированный индустриальный рывок был достигнут ценой величайше-

го перенапряжения сил, он породил глубинные перекосы и деформа-

ции в экономике, в жертву этому рывку были принесены практически

все элементы социального организма.

Сплошная коллективизация крестьянских хозяйств, которую

трактовали как путь к социалистическому переустройству деревни,

как осуществление ленинского

кооперативного плана, оказала ката-

строфическое воздействие на развитие аграрного сектора. В короткий

срок крестьяне были отчуждены и от средств производства, и от ре-

зультатов своего труда (раскулачивание деревни). Падение произво-

дительности труда, сокращение валовой продукции сельского хозяй-

ства, сопровождавшие сплошную коллективизацию, побуждали ру-

ководство страны еще больше форсировать процесс создания

коллек-

368

тивных хозяйств, чтобы поставить деревню под жесткий администра-

тивный контроль, обеспечить внедрение разветвленной системы при-

нудительного труда и таким образом прекратить падение сельскохо-

зяйственного производства. Все это еще больше усиливало дезорга-

низацию в деревне. Однако в сталинской стратегии форсированной

индустриализации все отрасли народного хозяйства, все силы, не

считаясь с потерями, бросались

на нужды промышленного роста, и в

этом плане сплошная коллективизация позволила создать систему

перекачки финансовых, материальных, трудовых ресурсов из аграр-

ного сектора в индустриальный.

Закономерный вопрос: нужна ли была коллективизация в СССР?

По мнению Е.Н. Осколкова, в современных исследованиях определи-

лись три точки зрения по этому вопросу. Часть исследователей

безо-

говорочно отрицает правомерность коллективизации, утверждая, что

она свернула крестьянство с естественного исторического пути, про-

двигаясь которым по вехам, проложенным П.А. Столыпиным, Россия

сформировала бы мощный сельскохозяйственный сектор.

Другие считают, что столыпинский путь России был слишком

тяжелым и длительным, так как сопровождался разрушением общи-

ны, разорением большинства крестьян.

Наконец, третьи

пытаются доказать, что само российское кре-

стьянство в силу исторической традиции, экономической слабости,

натурального производства, плохой вооруженности сельхозинвента-

рем и скотом вряд ли могло в обозримый срок модернизировать про-

изводство, и поэтому коллективизация была объективно необходима

для большинства бедноты и середняков. Однако ее нельзя было про-

водить столь быстрыми темпами,

допуская насилие, нарушая добро-

вольность (фактически происходил процесс «вторичного закрепоще-

ния крестьянства»).

Вероятный путь развития деревни – добровольное создание са-

мими крестьянами различных форм организации производства, сво-

бодных от государственного контроля, строящих свои отношения с

государством на основе равноправия при поддержке государства, с

учетом рыночной конъюнктуры.

Преодоление духовного наследия сталинизма идет немного

мед-

леннее, чем это требует обновление России. Поскольку сложившаяся

в 30-е гг. система во многом предопределила развитие страны на де-

сятилетия вперед, напряженные дискуссии ведутся вокруг истории

довоенных пятилеток.

369

По понятным причинам особый интерес вызывают реальные ре-

зультаты «модернизации», их освещение и анализ помогают понять

степень подготовленности страны к войне.

Итак, нэп отброшен. Была ли неизбежна после этого принятая

модель «модернизации»? Доказывая неизбежность скачкообразного

развития народного хозяйства СССР, советское руководство выдви-

гало свои аргументы. Прежде всего оно исходило из того

, что недо-

индустриализированная в царское время Россия остро нуждается в

немедленной экономической модернизации. С другой стороны, Рос-

сия уже не раз рывками догоняла великие державы. Проблема, как

казалось Сталину и его окружению, состояла лишь в том, чтобы со-

брать в единый кулак все силы, избавиться от «капризов рынка»,

продиктовать обществу

свои условия создания плановой экономики.

Во имя этой цели были уничтожены все сколько-нибудь самостоя-

тельные социально-экономические структуры общества, прежде все-

го миллионы индивидуальных крестьянских хозяйств. Модернизация

проводилась государством преимущественно насильственными мето-

дами. Был создан колоссальный аппарат насилия и террора, на кото-

рый в значительной мере опирался режим.

Общие оценки

их итогов, а следовательно, самой сталинской

«модернизации», в современном российском обществе крайне проти-

воречивы. Наиболее ортодоксальные приверженцы прежней системы

уверяют, что скачок 30-х гг., невзирая на «ошибки», был неизбежным

и прогрессивным. Он позволил одержать победу в войне, стал осно-

вой такого могущества и международного влияния, какого Россия –

СССР никогда прежде

не имели.

Однако реальные факты опровергают подобные утверждения.

Созданная ценой невероятных жертв, сталинская система, несмотря

на мощный промышленный рывок и определенные попытки приспо-

собления к мировым реальностям 30-х гг., обрекла народы СССР на

чрезмерное напряжение сил и непомерные утраты, уже тогда предо-

пределившие характер последующего развития советского общества

и его

судьбу.

Противоречивыми итогами обернулась стратегия форсирован-

ного развития в социальной сфере. Ликвидация безработицы в СССР;

провозглашение широкого спектра социальных прав; перемены в

здравоохранении, обеспечивающие всеобщую доступность и бесплат-

ность медицинских учреждений; осуществление общеобразователь-

ной революции – все это свидетельствовало о поступательных шагах

370

в области социального развития. Но параллельно с этим в стране,

осуществляющей индустриальный рывок путем жесткой экономии,

утверждался остаточный принцип подхода к проблемам социальной

сферы и уровня жизни людей. Благосостояние работающих зависело

не столько от результатов их труда, сколько от распределительной

политики государства. Провозглашенные в стране социальные гаран-

тии коснулись только рабочих

и служащих. Осуществляемая общеоб-

разовательная революция сопровождалась ломкой многих культур-

ных традиций. Достижения и издержки переплетались друг с другом,

образуя разные проявления одних и тех же процессов.

14.3. Формирование тоталитарного режима

В условиях острых противоречий для усмирения и устрашения

общества, нейтрализации социально-психологической напряженно-

сти, направления энергии масс на решение ключевых проблем разви-

тия нужен был жесткий политический и идеологический нажим. Пе-

реход к форсированному варианту развития с явным преобладанием

насильственных методов усилил потребность в использовании адми-

нистративно-командных форм политической организации

, привел к

реставрации тоталитаризма военно-коммунистического образца. Су-

ществует представление о тоталитаризме не только как о следствии,

но и как о форме модернизации в ее догоняющем варианте. Какова

же сущность тоталитарного режима 30-х гг.? Монополия большеви-

стской партии в политической сфере привела к полному срастанию

партии и государства. Усиливался процесс

тотального огосударст-

вления всех сторон общественной жизни. Этот процесс сопровождал-

ся сращиванием партийного, хозяйственного и государственного ап-

парата, что привело к созданию единого политического руководства

страны, управляющего всеми сторонами жизни общества, сосредото-

чившего в своих руках огромную власть. Оправдывая все свои дейст-

вия интересами партии и народа, это руководство менее всего

счита-

лось с их реальными интересами. Оно оказалось и над законом, и над

моралью. Разбухший, проникающий во все области жизнедеятельно-

сти общества партийно-государственный бюрократический аппарат

был построен по иерархическому принципу, представляя собой свое-

образную пирамиду. Нижестоящие звенья этой управленческой пи-

рамиды полностью подчинялись вышестоящим, абсолютная же власть