Нехамкин В. Проблема поливариантности исторического процесса: генезис, пути решения

Подождите немного. Документ загружается.

вании потенциальной реальности. В-третьих, автор показал,

как избежать хотя бы частичной реализации подобного нега-

тивного варианта.

^Кабаков А. А. Невозвращенец. - М., 1990, с. 36.

Сюжет романа Э. Тополя "Завтра в России" тоже прост. Ряд

представителей верхушки КПСС и КГБ в августе 199... года осу-

ществляют переворот, арестовывают президента Горячева (про-

тотип Горбачева) и отправляют его в ссылку под город Курган.

Через полгода в Екатеринбурге начинается восстание рабочих

оборонных заводов, которое быстро охватывает восточные рай-

оны СССР и Сибирь. Горячеву удается бежать из ссылки и он об-

ращается к США с просьбой арестовать руководителей заговора

Стрижа и Митрохина. Последние применяют против него ядер-

ное оружие. Армия США начинает боевые действия против про-

коммунистического правительства СССР.

Следовательно, вариант возможного развития нашей страны

в начале 90-х гг., сконструированный Э. Тополем, еще более пес-

симистичен, чем у А. Кабакова. Здесь дело доходит даже до

ядерной войны. Но при определенных обстоятельствах данный

вариант мог стать реальным. Его можно рассматривать "не толь-

ко как черновик истории или ее альтернативный сценарий, а как

взгляд в ту пропасть, мимо которой миру удалось проскочить

только чудом"^.

Таким образом, прогнозируемый Э. Тополем вариант пред-

полагает не только учет действий Горбачева, иных президентов,

премьер-министров, генералов и т. д. Его главными действую-

щими лицами выступают "обычные" люди. Ведь восстание в

Екатеринбурге против диктатуры Стрижа и Митрохина подни-

мают не занимавшие никаких официальных постов рабочие,

бывшие воины-афганцы. Следовательно, Э. Тополь, независимо

от субъективного мнения, развивает в своем произведении эга-

литаристское направление исторического познания.

Итак, первоначально в рамках художественной литературы

был поставлен вопрос о поливариантности исторического про-

цесса, доказано само наличие у него альтернативных вариантов.

Это признают и сами историки, рассматривая исторические

события как возможные, "если бы в 1931 г. Черчилль погиб под

колесами автомобиля, а Рузвельта поразила бы пуля убийцы. И

каким бы стал XX век, если, допустим, Ленин умер бы в Сибири

в 1895 г., а Гитлер погиб бы на Западном фронте в 1916-м?"^ При

этом осуществлялись и попытки конструирования возможных

вариантов исторического развития. Была показана практическая

^Тополь Э. Завтра в России. - М., 1992, с. 8.

^Шлезингер-мл. А. М. Циклы американской истории. - М., 1992, с. 609.

ценность и значимость их моделирования. Причем в ходе анали-

за проблемы сослагательного наклонения выявлены два направ-

ления: элитаристское и эгалитаристское.

В целом в процессе мысленного конструирования вариан-

тов используются не только чисто "литературные", но и от-

дельные научные приемы анализа потенциальной действи-

тельности. Это и подготовило применение последних в рамках

исторической науки.

Анализ возможных, нереализовавшихся вариантов в художе-

ственной литературе способствовал формированию интереса к

данной проблеме и у ученых. Последние стали приходить к мне-

нию, что их изучение не является столь "бесполезным заняти-

ем", как это казалось ранее. Вот что пишет французский историк

А. Про: "Частенько приходиться слышать, что историю, дескать,

не пишут в сослагательном наклонении. Но в том-то и дело, что

пишут... На первый взгляд - пустая трата времени представлять,

что Революция могла бы и не произойти или что Франция могла

не быть поверженной в 1940 г., что железные дороги могли быть

не изобретены или что в Римской империи не возделывали бы

виноград... Но, по правде говоря, вообразить себе другое разви-

тие истории - это и есть единственный способ найти причины

истории реальной"^.

Однако и при таком подходе в исторической науке долгое

время продолжал оставаться актуальным вопрос о целесообраз-

ности изучения сослагательного наклонения. Положительный

ответ на него еще в конце XIX в. дал И. Е. Забелин. Он выделил

его негативную и позитивную функции. Действительно, специа-

лист может использовать сослагательное наклонение для обос-

нования собственных утверждений ("Если бы не централизация,

то у нас не было бы крепостного права" и т. д.)^. Но подобные

"если бы", по мнению И. Забелина, могут стать очень заманчи-

вы для публики, т. к. они: 1) легко решают трудные вопросы; 2)

оправдывают "... все, что накопилось у нас дряблого, ленивого"^.

Это - сфера негативного влияния сослагательного наклонения

на историческое познание. Однако при его правильном примене-

^Про А. Двенадцать уроков по истории. - М., 2000, с. 180.

^Так, современный американский историк Р. Пайпс пишет: "Если бы не водные

пути, до появления железной дороги в России можно было бы влачить лишь

жалкое

существование" (Пайпс Р. Россия при старом режиме. - М., 1993, с. 16).

^Забелин И. Е. Современные взгляды и направления в русской истории //

История

и историки. - М., 1995, с. 425.

нии может "объясниться множество исторических фактов, рас-

кроются новые стороны нашего прошлого"^.

Примером положительного практического использования

анализа потенциальных вариантов может служить предложение

К. Клаузевица создать в рамках военного искусства особую от-

расль: "военную критику". Последняя выявляла бы упущенные

во время непосредственных боевых действий возможности. На-

пример, в рамках военной критики анализ кампании 1797 г. ста-

новится невозможным без поисков ответа на вопрос: "что бы

случилось, если бы австрийцы решились пожертвовать частью

своей обширной территории? Однако на этот вопрос... нельзя

дать ответа, не приняв в расчет вероятного хода действий между

армиями обеих сторон на Рейне"^.

Клаузевиц пытался анализировать не только конкретные

"упущенные возможности", но и выдвигать правила, при соблю-

дении которых "военная критика" будет носить объективный,

научный характер. К ним относились: 1) установление "сомни-

тельных" (не имевших и не имеющих места в действительности)

фактов; 2) оценка целесообразности применявшихся противни-

ками средств; 3) рассмотрение любого эпизода боевых действий

во всей совокупности его реальных и потенциальных причинно-

следственных связей^.

Таким образом, К. Клаузевиц не только обнаруживает нали-

чие многих возможных вариантов боевых действий. Он делает

попытку научного анализа, вводя понятия их вероятности, сбы-

ваемости. Показывает возможность практического использова-

ния полученных при изучении вариантов знаний.

Однако в целом (из-за сосредоточенности на сугубо военно-

исторической тематике) К. Клаузевиц не мог решить ряда общих

проблем, связанных с применением сослагательного наклонения

в историческом познании.

Одна из них - может ли ученый вообще отказаться от учета

влияния потенциальных вариантов на ход исторического про-

цесса? На первый взгляд, на него можно дать положительный от-

вет. Однако при этом возникает парадоксальная ситуация. С од-

ной стороны, историческая наука сослагательного наклонения

"не терпит". Неосуществившиеся варианты ученых не интересу-

^Забелин И. Е. Современные взгляды и направления в русской истории //

История

и историки. -М., 1995, с. 426.

^Клаузевиц К. О войне. - М., 1997, с. 162.

^Клаузевиц К. О войне. - М., 1997, с. 155 - 157.

ют. С другой стороны, без их изучения, анализа вероятности их

возникновения историческая наука тоже развиваться не может.

Этот парадокс, существовавший длительное время в отечествен-

ном историческом познании, наиболее четко сформулировал

А.М. Сахаров: "Историк всякий раз обязан объяснить, почему в

такой-то ситуации победил такой-то вариант. Просчитывать воз-

можные, но нереализованные последствия других вариантов и

их проявления - не дело историка, ибо он не может гадать на те-

му "что было бы, если бы то, а не это"... Но видеть эти возмож-

ности в прошлом историк должен"^.

Таким образом, хотя исторический процесс и не имеет обрат-

ного хода, но у него есть собственная внутренняя логика разви-

тия. Последняя предполагает существование ряда возможных и

влияющих друг на друга вариантов. Принудительное "абстраги-

рование" от них обедняет и искажает изучение исторического

процесса, а признание наличия делает его познание всесторон-

ним, целостным.

Действительно, существование возможных вариантов исто-

рического развития стали признавать и анализировать не только

авторы художественных произведений, но и ученые, историки.

Так, В. М. Хвостов еще в 1919 г. утверждал: "Мы не знаем, ка-

кой ход приняла бы история, если бы Александр Македонский

не умер в молодости"^. По мнению В. К. Егорова, "Октября бы

не было бы без Ленина; ...революция вряд ли бы выстояла в пе-

риод Брестского мира без Ленина; революция не выдержала бы

и позже, когда Ленин сумел повернуть Россию к нэпу. Много

этих бы, но они реальны, с ними надо считаться"^. Г. С. Поме-

ранц считает, что "умри Сталин в 1933 г.-и тогда можно было

повернуть. Наши "Дэн Сяопины" были еще живы. Почему Бог

попустил этому извергу жить до 1953 года?"^.

Справедливость и даже необходимость персоналистского

подхода признает И.В. Бестужев-Лада: "если дикие злодея-

ния Грозного или Сталина, дикий волюнтаризм Петра III,

Павла I или Хрущева не имели никаких реальных альтерна-

тив, - то какие отсюда можно вывести уроки, кроме тех, что

^Сахаров А. М. Методология истории и историография (статьи и

выступления). -

М., 1981, с. 64.

^Хвостов В. М. Теория исторического процесса. - М., 1919, с. 326.

^Егоров В. К. История в нашей жизни. - М., 1990, с. 31.

^Померанц Г. С. История в сослагательном наклонении// Вопросы философии,

1990,

#11, с. 59.

если появяться новые Сталин или Хрущев, то новых злодея-

ний или волюнтаризма все равно не избежать?"^

Можно согласиться и с персоналистским подходом к анализу

ряда возможных вариантов, предложенным В. П. Некрасовым:

если бы насморк "не замучал Наполеона в день Бородина"..., а

Штауфенберг поставил ..."портфель с бомбой сантиметров на

десять ближе к Гитлеру... Выстрели удачнее... Фанни Каплан"^.

Своеобразный переход от анализа сослагательного наклоне-

ния в художественной литературе к его изучению в рамках исто-

рической науки имеет место у Э. Мейера. Продолжая развивать

исследовательские традиции персонализма, он предлагает выде-

лять и изучать "несостоявшиеся исторические события", т. е.

"случаи, когда какое-нибудь событие, наступления которого мож-

но было ожидать по всем данным, не совершилось, что привело

к важным последствиям: например, когда какая-нибудь эпоха не

выдвинула влиятельной личности, в которой ощущалась настоя-

тельная потребность"^. С мнением Э. Мейера можно согласиться,

если анализ исторического процесса, предполагающий устране-

ние из него "исторических личностей" дополнить анализом, поз-

воляющим исключить из исторического процесса отдельные

"надперсональные" события: войны, революции и т. д.

Отсюда возникает вопрос: если возможные, но нереализовав-

шиеся варианты исторического развития существуют и оказыва-

ют значительное влияние на ход исторического процесса, а исто-

рическая наука их не исследует, то кто и как должен их изучать?

Ответ на него дает И. В. Бестужев-Лада в разработанной им кон-

цепции "ретроальтернативистики". Он разделяет предмет исто-

рической науки и философии истории. Первая занимается опи-

санием, фиксацией произошедших в прошлом событий, а фило-

софия истории - их осмыслением. Соответственно историческая

наука не имеет права, а философия истории (за рядом ограниче-

ний) может выявлять потенциальные варианты: "При любом

уровне полета своей фантазии историк... не может игнорировать

такие фундаментальные факты, как Бородинская битва, сдача и

пожар Москвы... Философ истории, если это диктуется задачами

его исследования, может допустить наличие или отсутствие чи-

сто виртуальных фактов, лишь бы это не выходило за рамки ре-

^Бестужев-Лада И. В. Ретроальтернативистика в философии истории// Вопросы

фи-

лософии, 1997, #8, с. 113.

^Некрасов В. П. В самых адских котлах побывал... - М., 1991, с. 265.

^Мейер Э. Теоретические и методологические проблемы истории. - М., 1904,

с. 54 - 55.

ально возможного. Так, недопустимо использование в 1812 г. пу-

леметов, самолетов, танков, но вполне возможно представить се-

бе варианты этой войны без...оставления Москвы"^.

Таким образом, по мнению И. В. Бестужева-Лады, можно

согласиться с историками в том, что в предмет их исследования

не входит поливариантность, а проблема сослагательного на-

клонения решается однозначно отрицательно. Однако в рамках

философии истории положение меняется. Здесь анализ полива-

риантности и сослагательного наклонения не только возможен,

но и необходим.

Особое место в методологии прогнозирования вариантов Бес-

тужев-Лада придает настоящему. Если при анализе будущего,

осуществляемом из настоящего, специалист сталкивается с не-

обходимостью рассмотрения и сравнения множества вариантов

(альтернативистикой), "то почему бы не быть ее зеркальному от-

ражению в прошлое - ретроальтернативистике"^. Тем самым

происходит экстраполяция методологии познания настоящего на

будущее и будущего на прошлое.

Ставит Бестужев-Лада и проблему способов конструирования

и моделирования вариантов в рамках философии истории. Из его

теории следует, что ретроальтернативистика строится по "прин-

ципу домино", т. е. из причинно-следственной цепи, установлен-

ной ранее, убирается какой-либо "кубик", звено и т. д. и анализи-

руются потенциальные последствия. При этом достоверность

"созданного" варианта во многом зависит от величины и роли

удаляемых из него мысленно элементов. Сам Бестужев-Лада ана-

лизирует русскую военную историю 1812и1941 гг., т.е. работа-

ет с глобальными "кубиками".

По его мнению, центральное понятие "ретроальтернативис-

тики" - виртуальность. Она получила широкое распространение

в науке: от квантовой механики до компьютерной техники. Од-

нако относительно виртуальности есть четкое правило: "Вирту-

альные объекты существуют только актуально; с окончанием

процесса порождения исчезают"^. Отсюда, по мнению И. В. Бес-

тужева-Лады, берут начало попытки отождествить поливариант-

ность с ирреальностью. Чтобы избежать подобной критики, он

^Бестужев-Лада И. В. Ретроальтернативистика в философии истории //

Вопросы фи-

лософии, 1997, #8, с. 117.

^Бестужев-Лада И. В. Ретроальтернативистика в философии истории //

Вопросы фи-

лософии, 1997, #8, с. 113.

^Носов Н. А. Виртуальная реальность // Вопросы философии, 1999, #10, с.

157.

формулирует ряд принципов (критериев) анализа "виртуальных

сценариев": 1) "реальности", позволяющий провести рубеж

между реально возможными и фантастическими допущениями;

2) "логичности", позволяющий установить непротиворечивость

причинно-следственных связей в их построении; 3) "сопостави-

мости сценариев" между собой и исторической действительнос-

тью; 4) "оптимальности", позволяющий извлекать из них уроки

на будущее^.

Таким образом, И. В. Бестужев-Лада выдвинул концепцию, в

которой: 1) признается наличие поливариантности; 2) устанав-

ливается, что ее изучение должно проводиться в рамках филосо-

фии истории; 3) даются научно обоснованные критерии, с помо-

щью которых можно конструировать потенциальные варианты

("реальности"; "логичности"; "сопоставимости сценариев"; "оп-

тимальности").

В этой связи важен и анализ поливариантности как феномена,

имеющего четкие причинно-следственные связи. У ряда авторов

в настоящее время, к сожалению, доминирует подход, в соответ-

ствии с которым ее рассматривают как цепь случайных, не свя-

занных между собой событий. Так, В. В. Ильин следующим об-

разом оценивает ситуацию "Иван Грозный убивает своего сына":

"Событие стихийное, катастрофическое, общими причинами не

детерминированное. Именно из таких флуктуаций и соткана по-

ливариантная ткань истории"^. В действительности террор и по-

стоянная борьба за власть до крайности разрушили психику Ива-

на IV, что делает данное событие не таким "случайным". Нельзя

исключать и обдуманного политического убийства, в котором

царь позднее раскаивался.

Иной подход к учету влияния различных "случайностей" на

поливариантность предложен А. А. Бушковым. Он занят поиска-

ми "случая, способного направить историю по иному... пути...,

не похожему на тот, что мы привыкли считать реально возмож-

ным"^. Причем для его изучения "следует дополнить Историю

неким подразделом"^.

Теоретическое обоснование подхода А. А. Бушкова находит

выражение в концепции "точки бифуркации", разработанной в

^Бестужев-Лада И. В. Ретроальтернативистика в философии истории //

Вопросы фи-

лософии, 1997, #8, с. 122.

^Ильин В. В. Эпистемология. - М., 1994, с. 27.

^Бушков А. А. Россия, которой не было. - М., 1999, с. 24.

^Там же, с. 28.

рамках синергетики. Последняя обозначает такое неустойчивое

состояние системы, в которой любое случайное изменение

(флуктуация) может перевести ее на какой-либо из множества

существующих вариантов развития. Ученому остается лишь

найти главную, решающую случайность (политическую, воен-

ную, экономическую и т.д.) и новый вариант почти создан. Не-

обходимо только дополнить такой анализ выявлением нового

ряда причинно-следственных связей. Вот как пишет об этом

И. Пригожин: "Для того, чтобы имело смысл говорить об исто-

рии, необходимо вообразить, что то, что имело бы место, могло

бы и произойти...Что произойдет, если...? Что произошло бы, ес-

ли...? Эти вопросы обозначают уникальность точек бифуркации,

в которых состояние системы может развиваться в сторону мно-

гих различных режимов функционирования. В этих точках са-

мое полное знание не дает нам возможность вычислить то, что

произойдет"^.

В похожем ракурсе проблему поливариантности рассматри-

вает Ю. В. Журов. Он использует вместо "точки бифуркации"

иной, более специфический термин: "критическая точка исто-

рии". Однако их содержание, на наш взгляд, почти совпадает:

"Во внутреннюю массу критической точки...заложены альтер-

нативные пути развития всего исторического процесса или от-

дельных его частей и направлений. В зависимости от того, ка-

кая альтернатива будет выбрана активно действующими на ис-

торической арене силами и деятелями, будет определен...путь

развития соответствующего исторического объекта"^.

По нашему мнению, обе концепции (и "точки бифуркации", и

"критической точки истории") теоретически обосновывают и

объясняют наличие поливариантности на отдельных этапах ис-

торического процесса. Это их несомненная заслуга. Однако вне

данных зон эвристический потенциал концепций "точки бифур-

кации" и "критической точки истории" начинает снижаться. Так,

если согласиться с И. Пригожиным, то становится весьма про-

блематичным не только прогнозирование исторического процес-

са, но и научное конструирование его вариантов. Ведь если лю-

бая случайность может привести к реализации варианта, то ос-

тается не ясным, какую из них считать главной, а какую - второ-

степенной. Возникает проблема их дифференциации. Но по-

^Пригожин И. Переоткрытие времени // Вопросы философии, 1989, #8, с. 11.

^Журов Ю. В. Проблемы методологии истории. - Брянск, 1996, с. 86.

скольку сторонники синергетики ее не решают, то исторический

процесс предстает как цепь случайностей, "неожиданностей":

"Внутренний распад и проигранная война в 1917 г. привели Рос-

сию за порог стабильности. Система распалась, и из хаоса "Ве-

ликой Октябрьской Социалистической Революции" возник Ле-

нин и неожиданный для всех марксистский режим большевиков

- тот самый, который распался в 1991 г. в результате другой не-

ожиданной бифуркации"^.

Еще один недостаток концепций "точки бифуркации" и

"критической точки истории" - невозможность объяснить,

что происходит с нереализовавшимися вариантами историче-

ского развития. Более того, такой подход делит исторический

процесс на два постоянно чередующихся периода. Первый

целиком обусловлен и связан с одним, реализовавшимся ва-

риантом. Второй - исключительно с их множеством. Однако,

на наш взгляд, реализовавшийся вариант постоянно сущест-

вует в историческом процессе в единстве с иными, нереали-

зовавшимися.

Итак, краткий анализ проблемы генезиса поливариантнос-

ти позволяет сделать ряд выводов. Во-первых, феномен поли-

вариантности параллельно рассматривался в художественной

литературе и в историческом познании (историческая наука,

философия истории). При этом писатели, которые не были

скованы запретами на сослагательное наклонение в своем

творчестве, продвинулись в конструировании возможных ва-

риантов дальше ученых. Но недостаточное применение теоре-

тического анализа не позволило им обосновать новое научное

направление изучения поливариантности, а, следовательно,

оказать серьезное влияние на эволюцию исторического позна-

ния в целом.

Во-вторых, ближе к концу XX века ситуация меняется. Про-

блему поливариантности, анализ сослагательного наклонения в

истории начинают проводить и в рамках исторического по-

знания. Конечно, попытки ее рассмотрения имели место еще

в XIX - начале XX вв. у К. Клаузевица, И. Забелина, Э. Мейе-

ра и др. Но подлинный расцвет в изучении потенциальных ва-

риантов наступил именно в конце XX в. Так, в рамках синерге-

тики было высказано предложение о необходимости их введе-

ния в историческую науку. Отечественные ученые проводят в

^Ласло Э. Век бифуркации. Постижение изменяющегося мира // Путь, 1995,

#7, с. 16.

1999 г. дискуссию на тему "История в сослагательном наклоне-

нии?"^. Наконец, И. В. Бестужев-Лада, предлагая рассматривать

данную проблематику в философии истории, создает особую

теорию реконструкции нереализовавшихся в прошлом вариан-

тов: "ретроальтернативистику". Все это говорит о том, что в

рамках исторической науки и вне ее стихийно формируется це-

лое направление, в котором анализируется феномен поливари-

антности исторического процесса.

Однако и здесь имеет место ряд проблем. Так, не ясно, кто

должен изучать феномен поливариантности: историческая на-

ука, философия истории или какая-то другая дисциплина? Не

выявлена сущность понятия "вариант". Не показана его мор-

фология. Остаются не ясными основные формы взаимодейст-

вия вариантов.

Попытка решения данных проблем предпринята в треть-

ей главе.

^См.: Одиссей. Человек в истории. 2000. - м., 2000, с. 5 - 85.

Глава 3. ПОЛИВАРИАНТНАЯ МОДЕЛЬ

ИСТОРИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА

3.1. Вариант: сущность, место и роль

в историческом процессе

Одной из важнейших проблем, выявленных при анализе гене-

зиса поливариантности, является исследование сущности и

структурных элементов варианта. Ее решение - важнейшая зада-

ча данной главы.

Первым этапом предпринятого анализа выступает эмпириче-

ски фиксируемая, наблюдаемая форма проявления историческо-

го процесса. Движение от нее к сущности предполагает выделе-

ние наиболее значимого структурного элемента.

Его поиски в исторической науке идут уже давно. При этом

особого внимания заслуживает попытка ряда ученых выделить в

качестве него "событие". По мнению М. Мендельбаума, термин

"история" имеет два значения: "Одно, отсылающее к событиям

прошлого, и другое - отсылающее к знанию или вероятностно-

му знанию этих событий"^. С ним солидарен В. Лебедев: "Сле-

дует различать два понимания истории. Одно - сами реальные

события... Это ... не есть историческая наука. События, не за-

фиксированные в текстах или преданиях, не являются историей

в смысле науки"^. Следовательно, в историческом познании со-

бытие рассматривается как зафиксированная и эмпирически на-

блюдаемая деятельность людей.

Данное определение находит выражение в попытке понима-

ния события "как структурной единицы системы"^. Ее выражают

следующие структурно-логические характеристики.

Первая - относительная самостоятельность, обособленность.

Событие протекает во времени и пространстве, имеет место и дату

осуществления, которые фиксируются в исторических источниках.

Обособленность находит выражение и в организационном

единстве, включающем определенную массу (количество) участ-

^Mandelbaum М. Philosophy, history and the science. Baltimore, London,

1984,

p. 73.

^Лебедев В. Подлинная история // Вопросы философии, 1996, #11, с. 137.

^Уваров А.И. Гносеологический анализ теории в исторической науке. -

Калинин,

1973, с. 201.

вующих субъектов: например, действия армии или фронта во

время войны. Существование организационного единства - важ-

ный элемент события.

Самостоятельность любого события по отношению к друго-

му проявляется в различии целей и средств их достижения. Так,

различными событиями выступают Английская революция

XVII в. и Наполеоновские войны XIX в. Они отличны не толь-

ко по времени и месту осуществления, но и по целям и средст-

вам их достижения.

Вторая важная характеристика события - историческая значи-

мость. Например, английская революция XVII в. выступала преж-

де всего как исторически значимое событие национального мас-

штаба, оказавшее влияние и на ход общеевропейского развития.

Это можно сказать и о революциях во Франции (XVIII в.)

и Германии (XIX в.). Для европейских стран в 1812 г. нападе-

ние армии Наполеона на Россию явилось важным историчес-

ким событием. Из подобных ему и складывается ткань соци-

альной истории. Данные события существенно меняют соот-

ношение сил государств, воздействуют на ситуацию в регио-

не, стране, мире.

Таким образом, событие - обособленный элемент историче-

ского процесса, реализующийся во времени и пространстве и

существенным образом меняющий отношение сил в рамках ис-

следуемого предмета. Так, всемирная история, истории отдель-

ных стран и регионов рассматривают разные пространственно-

временные объекты. В зависимости от них можно говорить о

дифференциации исторически значимых событий: мирового,

континентального, национального, регионального значения.

Например, нападение и отступление армии Наполеона из Рос-

сии существенно повлияло на политическую обстановку в Ев-

ропе, затронуло каждое из государств данного континента в от-

дельности и всех их вместе.

Исторически значимыми европейскими событиями второй

половины XIX в. явились Крымская и Франко-Прусская войны.

В XX в. ими были I и II Мировые войны.

Третье свойство события - изменчивость. Оно проявляется в

том, что изменение одного события может вызывать изменение

всей их совокупности. Например, победы Ганнибала над римля-

нами в III в. до н. э. привели к нарушению сложившегося между

Римом и Карфагеном равновесия в пользу последнего. Наполео-

новские войны обусловили изменение соотношения сил между

европейскими государствами.

Четвертое свойство события - его делимость. Событие мо-

жет включать более мелкие структурные единицы. Его дели-

мость предотвращает угрозу того, что любая "попытка пост-

роить систему или структуру... в исторической науке с помо-

щью одного элемента... будет напоминать попытки найти не-

что абсолютное"^. Отсюда необходимо дальнейшее движение

от конкретного к абстрактному. Оно показывает, что событие

- лишь первая выявленная структурная единица историческо-

го процесса. Его важнейшим субэлементом является "дейст-

вие". Например, Э.Бернгейм считал, что "предметом истории

являются человеческие действия"^. "Вся история состоит из

действий людей. Вряд ли кто станет с этим спорить"^. Исто-

рия - "сочетание человеческих действий, взаимосвязь и един-

ство которых достигаются... свободно выбранной целью или

потребностью"^. При этом"действием мы называем действие

человека..., если и поскольку действующий индивид или ин-

дивиды связывают с ним субъективный смысл"^.