Моисеев Н.Н. Быть или не быть человечеству?
Подождите немного. Документ загружается.
научные школы, которые пестуют молодежь. Без общения, без критики любое
творческое начало неизбежно начинает увядать. Но я — теоретик. На протяжении
всей моей жизни главными партнерами в повседневной работе были не учителя, и
даже не товарищи и ученики. Сначала это был лист бумаги, а теперь — компьютер.
И книги, конечно, книги!
Но было бы ошибкой выводить тенденцию к росту индивидуализма из условия
непосредственной полезности. Раньше всего она проявилась, как мне кажется, в
религии, где переход от соборности к глубоко индивидуальному восприятию
процесса общения с Богом наметился задолго до промышленной революции.
Может быть, стимулом для развития производительных сил послужила тенденция
к развитию личностного начала, а не наоборот?
207
Я думаю, что разделение христианства и более рационалистический образ, который
приобрел католицизм, особенно с его принципом блага богатства, неотделимы от
истории становления капитализма и успехов техногенных цивилизаций. Этика
протестантизма, возникшая раньше промышленной революции, хорошо послужила
самоутверждению, а затем и становлению капиталистических производственных
отношений. История становления капитализма в Англии хорошо показывает, как
сознание в определенных ситуациях определяет развитие бытия.
Вспомним также, что первые промышленно развитые страны Англия и Голландия
были опорой реформации. Кальвинизм сформулировал доктрину избранности,
согласно которой только тому уготовано Спасение, кто в земной жизни обрел
успех. А все остальные — всего лишь животные в образе людей. Итак, успех не во
имя достижения жизненных благ, а во имя самого успеха!
По-видимому, некоторые особенности православия — наиболее ярко
проявившиеся в никоновском, пос-лераскольническом православии, начавшем
проповедовать греховность богатства и нищету духа — были одной из
многочисленных причин, задержавших развитие капитализма в России и косвенно
содействовавших победе большевизма.
3. Личность и Общество. Человек и термит
Сегодня степень раскрепощенности личности, реализуемые таланты людей в
первую очередь определяют успех и положение страны (а также любой фирмы
или какой-то группы людей) в мировом сообществе. Не только в искусстве и
науке, но и
208
в бизнесе и технологии. Расширение возможностей для проявления личностного
начала, таланта личности — залог развития общества, государства. Это — уже
аксиома или становится таковой на современном этапе истории.
В связи с этим я позволю себе высказать гипотезу, которая, если и не объясняет
факт возникновения духовного мира, то, во всяком случае, может служить поводом
для размышлений на эту тему.
Для устойчивого развития любой общественной структуры, в том числе племени и
народа, необходимо, чтобы разнообразие поведения индивидуумов, их стремлений
и желаний находилось в каких-то рамках и было подчинено некоторой общей,
создаваемой людьми цели или системе целей (в простейшем случае — выживанию
общности). Но для этого соответствующей человеческой общности необходимы
некоторые объединяющие идеи. Эти высокие идеи не могут не быть достаточно
абстрактными, т.к. они призваны работать в различных и постоянно изме-
няющихся условиях. Во всяком случае, они таковыми становятся на определенной
ступени развития. И история нам дает бесчисленные примеры, когда ут-
вердившиеся идеи, идеи, овладевшие массами, совершали чудеса.
Так вот, мне представляется, что тот феномен, который мы называем духовным
миром, не может быть понятым без синтеза собственного Я человека и некой
общей абстрактной идеи. Обычно посредством такого синтеза разрешается
противоречие между двумя ипостасями человеческой личности — чувственной и
рациональной. И в каждом человеке это противоречие разрешается особым,
неповторимым образом. Превалирование любой из этих эпостасей порождает
личностей-уродов. Отсутствие у людей об-
209
щих идей, общей цели или веры, которая часто и есть цель, приводит к
бездуховности личности и нравственной деградации Общества. А их гипертрофи-
рование рождает фанатиков, фундаменталистов и тому подобных экстремистов.
Духовный мир появляется в контексте кооперативного начала в результате
преодоления противоречий между индивидуумом и Обществом. В какой степени
Общество способно влиять на духовный мир отдельного человека, на его
восприятие окружающего и, следовательно, на его поведение? Это один из
важнейших вопросов, от решения которого зависит судьба Общества. Верно и
обратное — совокупность духовных миров человека, по существу, формирует
реакции общества. Эта взаимозависимость, вероятно, объясняет многие
особенности цивилизаций.
Различия и противоречивость духовных миров должны синтезироваться в
некоторую целостность. Поэтому структура правил, которым следует жизнь
Общества, всегда является компромиссом двух противоположных начал —
свободы и регламентации, независимости личности и ее подчинения определенным
правилам общежития. Без соблюдения таких компромиссов ни личности, ни
Обществу просто не выжить.
Мысль о необходимости сочетания свободы и регламентации легко доступна для
понимания, но, тем не менее, я ее проиллюстрирую путем сопоставления структур
организации общественной жизни Человека и термита. Эти два биологических
мира появились на Земле на очень разных этапах ее истории. Тем не менее, в их
формировании и развитии, определяющую роль играло кооперативное начало.
Любая кооперативностъ в животном мире приводит к возникновению
противоречий между отдельным
210
организмом и кооперативной организацией в целом. Если вид сохраняет себя в
биосфере, то эти противоречия разрешаются таким образом, что индивид
подчиняет себя некоторым минимальным стандартам поведения, отказываясь от
части потенциальной свободы. Примером такого разрешения является стерео-
тип поведения стадных животных, согласующих свое поведение с интересами
стада в целом. Однако такое разрешение противоречий неполное — каждое жи-
вотное, например, в стае обезьян сохраняет свою индивидуальность и способно
вести себя неподобающим образом. За это виновников порой подвергают
наказаниям. Но противоречия в стае обезьян в той или иной форме всегда
сохраняются.
Бывает и так, что противоречия между частью и целым разрешаются раз и
навсегда. Термитник являет собой такую систему, где индивидуальное начало
подавлено полностью. Структуру и функционирование этого сообщества
определяет только одно кооперативное начало. Действия каждого термита пол-
ностью подчинены реализации некоторой четкой программы, ориентированной
на благополучие популяции, т.е. термитника. Жизненная программа отдельного
насекомого не предусматривает его собственного благополучия. И механизмы
сохранения собственного гомеостазиса у термита крайне ослаблены.
По биологической сущности термит — родной брат таракана. Но теперь, по
прошествии 300 миллионов лет, он уже не является самостоятельным организ-
мом. Каждый термит выполняет раз и навсегда предписанные ему функции как
часть некоторого организма. Это относится даже к перевариванию пищи.
Организмом может считаться только термитник в целом. Ушедшие в землю,
создавшие свой собственный климат — климат той эпохи, когда они впервые
211
появились на планете — термиты идеально сохраняют свой гомеостазис.
Трудно найти примеры популяций и биологических сообществ, более
приспособленных к своим экологическим нишам.
Заметим, что термиты — вполне процветающий биологический вид. Род
термитов старше динозавров, сгинувших с лица земли более 50 миллионов лет
тому назад. Да и биомасса термитов, по-видимому, не имеет тенденции к
убыванию, несмотря на все превратности их судьбы. И для обеспечения своего
процветания, для решения тех задач, которые приходится решать термитнику,
нет нужды в индивидуумах, способных к поиску самостоятельной инициативы.
Потому-то термит и живет по вполне четко заданной программе. Такое полное
подчинение каждого термита раз и навсегда заданному способу действий
оказалось чрезвычайно устойчивой формой разрешения противоречий в системе
целое и часть.
Совершенно иная ситуация в человеческом обществе. Еще на уровне высших
животных сложность и многообразие задач, возникавших перед стадом, тре-
бовали индивидуальной инициативы и, следовательно, индивидуального
разнообразия, в том числе генетического. Это — один из важнейших факторов,
обеспечивающих стабильность стада. Тоже происходило и в ордах наших
предков — австралопитеков.
По мере развития общественных форм бытия, духовный мир человека во все
большей степени определялся условиями его общественной жизни. Мор-
фологически (биологически) современный человек не отличается от
кроманьонца, но вряд ли можно сомневаться в том, что духовный мир
совершенно иной. На заключительном этапе антропогенеза духовные миры у
этих представителей одного биологического рода имеют существенные
различия. На зак-
212
лючительном этапе антропогенеза духовный мир был, видимо, очень мало
скоррелирован с биологическим развитием Человека.
Кроме того, в процессе антропогенеза происходило непрерывное усложнение
трудовой деятельности. В результате, непрерывно возрастало разнообразие задач,
встававших перед семьей, родом, первобытной ордой. И как следствие —
расплывание поведенческого стереотипа, замена четких стандартов жизненного
поведения системой нерефлекторных обратных связей.
Значит, разнообразие стереотипов неоантропов, а затем и людей, разнообразие
возникающих личностей — это не проявление дивергенции. Это — результат
своеобразного отбора на надорганизменном уровне, результат давления внешних
условий отбора на уровне популяций. По-видимому, именно в этих условиях
возникала множественность духовных миров, разнообразие индивидуального
восприятия внешнего мира каждым человеком.
ГЛАВА ПЯТАЯ МИРОВЫЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ
1. Цивилизации — что это такое?
Сегодня проблемами цивилизаций, их особенностями занимаются многие
специалисты: философы, социологи, историки, этнологи. Имеется множество ин-
тереснейших наблюдений, но нет общей картины развития цивилизаций и не
установлены истинные
213
причины, формирующие те или иные их свойства. Цивилизационный подход к
истории иногда рассматривается в качестве противопоставления формацион-ному.
Но четкого и общепринятого определения понятия цивилизации, как мне
представляется, не существует. Разные авторы вкладывают в это понятие отнюдь
не один и тот же смысл. Его воспринимают, скорее, на интуитивном уровне, как
нечто самоочевидное, что явно недостаточно для более или менее строгого
анализа, и тем более для нужд прогностики.
Необходимость понимания особенностей генезиса цивилизаций и процессов
формирования в их рамках феномена культуры становится с каждым годом все
актуальнее. Для того, чтобы избежать разночтений, я вынужден начать обсуждение
с объяснения того, что я имею в виду, когда произношу слово цивилизация.
Процесс формирования цивилизаций трансцендент-но сложен, ибо он является
становым хребтом общего процесса самоорганизации общества как слагаемого
биосферы. Культура и технологические основы жизни — это еще не все, что
относится к понятию о цивилизации. Это — всего лишь составляющие части этого
общественного явления, отнюдь не тождественные по содержанию этому понятию
в целом. У разных цивилизаций могут быть общие технологические основы, но
совершенно разная культура и различные системы ценностей. Даже наиболее рас-
пространенная религия в той или иной стране не всегда может считаться
объединяющим стержнем цивилизации. Так, например, мусульманские страны —
очень разные, и я бы остерегся относить их к одной цивилизации. Но страны, в
которых объединяющим началом служит принцип неукоснительного следования
законам шариата, вероятнее всего, можно считать относящимися к одной
цивилизации.
214
В качестве фундамента цивилизационной общности я выделил бы общность
духовных миров. Думаю, что именно такая общность рождает и согласованность
действий. Поэтому, используя термин цивилизация, я буду иметь в виду некую
схожесть людей, объединенных не только подобием образа жизни и
характерными особенностями культуры, но и общностью духовных миров,
близостью миропредставлений, признанием определенной структуры фун-
даментальных ценностей, а в конечном итоге и совпадающим в общих чертах
образом мышления.
2. История современных цивилизаций
Неолитическая революция ознаменовалась важнейшим явлением в
общественной жизни — зарождением современных цивилизаций. Цивилизации
весьма существенно отличаются друг от друга. Это особенно наглядно видно
при сравнении древнегреческой цивилизации, гены которой унаследовала
цивилизация европейцев, с другими цивилизациями. Цивилизация древних
греков обладала установками, которые уже в те времена качественно
отличались от установок восточных деспотий, в частности Персии, создавшей
не менее процветающее государство, чем античная Греция.
В науке широко распространено мнение о том, что цивилизации можно
разделить на два класса:
— техногенные, которые стремятся с предельной эффективностью
использовать любые новации, а также собственные ресурсы и собственный
интеллект, и
— традиционные, которые, в отличие от первых, стремятся, прежде всего, к
воспроизведению самих себя, т. е. к сохранению и воспроизведению некото-
215
рых стандартов в общественной жизни и в индивидуальном поведении.
Нетрудно продемонстрировать, что такое разделение просматривается еще с
античных времен, причем оба типа общества в определенные периоды своей
истории были вполне процветающими и вполне стабильными. Вследствие этого
они обеспечивали своим членам защиту от внешних врагов, необходимую меру
благополучия и внутренний комфорт, т. е. условия, приемлемые для всех
членов того или иного общества. И, что очень важно, каждая из этих цивили-
заций в известных условиях была способна вырабатывать механизмы,
позволяющие избегать застоя и деградации, хотя ни одна из них не была
застрахована от возможных кризисов.
Рождение такой дихотомии, при всей условности подобного разделения, на
много тысячелетий определило ход человеческой истории и даже сейчас влияет
на современное общество. Проблемы ее возникновения не очень изучены, но
думаю, что многие особенности формирования палитры цивилизаций уходят
своими корнями в далекие времена неолитической революции.
Изобретение земледелия и скотоводства были разделены во времени, может
быть, несколькими тысячелетиями. Земледелие возникло раньше. Если сле-
довать данным Н.И. Вавилова, которые во многом находят подтверждение и в
работах археологов, то первые земледельческие цивилизации возникли на
Ближнем Востоке — в плодородном треугольнике в верховьях Тигра и Евфрата
уже в десятом тысячелетии до нашей эры.
Успехи земледелия, обеспечивавшие благосостояние людей, определялись, в
первую очередь, воспроизведением земледельческого цикла, привязанного к
216
особенностям климата и к поведению рек. Отсюда самоценность традиций,
подчинение личности интересам общины, дисциплина труда. Войны, набеги,
ограбление соседей играли в этих земледельческих общинах, вероятнее всего,
второстепенную роль. Такие цивилизации воспитывали не воинов, а землепашцев и
ремесленников. Они-то и положили начало тем цивилизациям, которые мы сегодня
относим к традиционным.
Скотоводство родилось на периферии земледельческой ойкумены, когда
земледельческие цивилизации уже достигли определенного уровня благополучия.
Скотоводы не могли быть оседлыми — кончались запасы корма, и племена были
вынуждены переходить на новые участки степи. Они постоянно входили в контакт
с соседями, и борьба за пастбища была борьбой за выживание племени. Пастух не
мог не быть воином. В скотоводческих племенах это была важнейшая, кроме
основной, профессия, а рядом со Степью лежали страны — благополучные и
бесконечно богатые, с точки зрения кочевника, и совершенно беззащитные.
Поэтому на протяжении всей истории они подвергаются непрерывным и успешным
нашествиям кочевников.
Я думаю, что своеобразным реликтом первоначальных земледельцев была
минойская цивилизация, сметенная нашествием ахейцев. Судьба этих арийских
племен служит хорошей иллюстрацией генезиса современных цивилизаций. Придя
с Севера, ахейцы разрушили цивилизацию минойцев и осели на землях побережья
Средиземного моря. Для того, чтобы выжить в новых условиях, им пришлось
заняться торговлей и морским пиратством, создавать колонии. Инициатива
личности, способной к поиску нового, определяла успех этого народа. Вот от этих
ахейцев,
217
чья культура была облагорожена минойской, по-видимому, и пошли многие
современные технотронные цивилизации.
Но синтез обоих начал, далеко не всегда приводил к подобному результату.
Некоторые из арийских племен откочевали на север Индии, осели в долинах
великих индийских рек и дали начало, может быть, самой традиционной
цивилизации планеты. Образ жизни оказывает, в конечном итоге, решающее вли-
яние на формирование характера цивилизации.
3. Особенности русской цивилизации
Как я отметил выше, используемая цивилизацион-ная дихотомия условна. Она
далеко не отражает многих важных особенностей отдельных цивилизаций.
Наглядный пример тому — славянские народы, особенно русские.
Общепринято считать, что в формировании отечественной цивилизации огромную
роль играли традиционные начала. И это, действительно, так. Соборность,
коллективизм, служение нации, приоритет ее судеб над личными заботами — все
эти принципы, по-видимому, всегда были свойственны русскому народу. Они были
жизненно необходимыми в условиях сурового климата. Но одновременно жизнь
русских людей была сопряжена с непрерывными поисками во всех сферах жизни, в
том числе, и со стремлением к самоидентификации. Царь Петр Первый прорубил
окно в Европу и попытался обрядить русский народ в европейские одежды. Закон-
чился этот эксперимент смутой 30-х и 40-х годов XVIII века и страшными бедами
для страны, получившими название петровский разор. Однако уже в конце
прошлого века Россия выплавляла стали не
218
меньше, чем Европа вместе взятая. Это, правда, не помешало укреплению в России
феодальных (помещичьих) порядков, при которых оказалось возможным не
услыиштъ первые громы наступающей научно-технической революции. Были и
другие попытки вестернизации страны, в основе которых лежало стремление ее
правителей поставить страну на путь развития, подобный цивилизациям народов
Европейского полуострова. И трудно сказать, сколь полезными были такие
попытки для формирующейся российской нации и ее цивилизации.
В то же время русский люд шел на Восток, попутно ассимилируя или подчиняя
себе множество народов. И этот естественный процесс закончился тем, что русские
пешком пришли к новому для них океану. Более того, они перешагнули через него
и в Калифорнии встретились с испанцами. Кто знает, как бы пошла история, если
бы не случился один прискорбный эпизод. Эта история не только трагична, но и
романтична — вполне в духе, присущем и русским, и испанцам.
Один русский офицер покорил сердце дочери местного испанского властителя
(кажется, губернатора). Офицер был намерен на ней жениться, и под русскую
корону должна была бы отойти некоторая часть Калифорнии, где уже был поднят в
то время российский флаг. Но законопослушный жених решил испросить
разрешение на этот акт от императрицы Екатерины и по дороге в Петербург утонул
при переправе через одну из сибирских рек. Бедная невеста, как повествует одна
легенда, ушла в монастырь, а российский флаг через полвека был заменен на
американский. Тем не менее, от нашего пребывания в Калифорнии там остались
названия некоторых поселков. Форт Росс, например, куда русских во времена
холодной войны не допускали.
219
К сказанному я хотел бы добавить еще одну деталь — это русские открыли и
освоили Курилы, а не японцы, у которых эти острова были под боком.
Приведенные примеры показывают, что цивилизация моего народа никак не
вкладывается в схему, которая предусматривает разделение цивилизаций на
традиционные и техногенные. Вопросы о том, кто мы есть и откуда мы, что мы
можем и куда идем, пронизывают всю российскую историю. А ответов на них нет
и сейчас. Может быть, в этих особенностях русской цивилизации и скрыта причина
постсоветской трагедии? А может быть, они определят и наше будущее, кто знает?
Но есть основание надеяться на то, что оно будет не таким уж темным...
4. Новый взгляд на цивилизационные процессы
Некоторые факты последних десятилетий побуждают по-новому взглянуть на
правомерность разделения цивилизаций на техногенные и традиционные. Может
быть, вопрос следует ставить по-другому: те ли характеристики закладываются в
определение и классификацию цивилизаций? Справедливо ли связывать
представление о техногенной цивилизации с Европой и современным
христианским миром? Заметим, что, например, исламская цивилизация средних
веков внешне была более похожа на техногенную, чем тогдашний европейский
мир, раздираемый феодальными междоусобицами. Но это не изменило тра-
диционного характера цивилизаций Ближнего Востока. Может быть,
классификация цивилизаций должна основываться не только на оценке стремления
народов усваивать те или иные новации, и следует также принимать во внимание и
характерные особенности народов?
220
Для понимания цивилизационных процессов в рассматриваемом ключе мне
кажутся весьма важными принципы взаимоотношений личности и общества, ко-
торые глубоко запрятаны в общественном сознании и, вероятно, являются одной из
наиболее консервативных его составляющих. Такие установки — итог
многотысячелетней истории народов. Они, конечно, тоже меняются со временем,
но происходит это весьма медленно, гораздо медленнее, чем внешние условия
жизни того или иного народа, и еще более медленно, чем развитие
технологической основы цивилизации.
Разброс цивилизаций на основе этой характеристики будет очень широк. На одном
крайнем фланге окажутся те общества, в которых предельно развит принцип
индивидуализма и особенно сильно проявляется стремление к независимости
личности от общества. В идеале — это общество анархистов, где, по идее, должна
быть обеспечена полная свобода личности. На другом фланге будут общества, сто-
ящие на принципах абсолютного коллективизма, т. е. полного подчинения
личности обществу, его канонам. Это — общества, отвечающие идеалам утопистов
или надеждам на коммунистическое послезавтра. Такие общества можно было бы,
наверное, назвать тер-митоподобными. Промежуточное положение займет все
разнообразие остальных форм взаимоотношений отдельной личности и Общества.
Любое линейное ранжирование цивилизаций весьма условно, и, в частности, не
всегда возможно определить характер цивилизации на основе взаимоотношений
личности и общества, в частности. Большое значение имеют многочисленные
нюансы во взаимоотношениях личности и семьи, личности и общественных
структур и т. д. Поэтому такая характери-
221
стика весьма многомерна. Не менее важное значение при определении характера
цивилизаций имеют также роль и место государства, какими они воспринимаются
в общественном сознании.
Попробуем в нужном нам ракурсе рассмотреть некоторые эпизоды из истории
Ближнего Востока. Тот факт, что цивилизация Персии в древние времена всеми
внутренними установками своих жителей отличалась от культуры древних
эллинов, вряд ли может вызывать какие-либо сомнения. Так же как и то, что
Персидская держава была классическим представителем традиционных
цивилизаций. А Древнюю Грецию мы относим к цивилизациям техногенным.
После завоеваний Александра Македонского эллинские порядки, культура Греции
распространились на Персию и еще дальше на Восток. Но перестала ли от этого
Персия быть страной традиционной цивилизации? Восприняла ли она динамизм
греческой культуры? Оказывается, ничего подобного не произошло. Более того,
весь эллинский мир, возникший по воле величайшего полководца тех времен,
вскоре после его смерти погрузился в дрему, характерную для традиционных
цивилизаций. Из этого состояния страны Ближнего Востока на некоторое время
вывел Рим, а затем волна арабской экспансии, которая превратила их на довольно
длительное время в очаг новой, быстро развивающейся цивилизации. Вспомним,
что именно цивилизация стран ислама оказалась в раннем средневековье
хранителем богатств античной культуры. Благодаря арабам, мы можем видеть
теперь все величие культуры, достигнутое в те времена. Это христиане сожгли
Александрийскую библиотеку, а ислам нам вернул многое из утерянного!
Может быть, именно традиционность их цивилизации позволила древним персам
не только адаптиро-
222
вать себя к тому, что принесли в их страну завоеватели и что, как выявилось
впоследствии, было им чуждо. А традиционный персидский уклад жизни
оказался более привлекательным для потомков победителей, чем уклад их
собственного эллинского мира.
Одной из причин, демонстрирующих необходимость выработки нового взгляда
на особенности цивилиза-ционных процессов, могут служить чрезвычайно
интересные явления, которые можно сегодня наблюдать в разных частях
планеты, особенно, в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Такие бесспорно тра-
диционные общества, как, например, в Южной Корее или на о.Тайвань, не
говоря уже о Японии, за удивительно короткий срок пришли из глубокого сред-
невековья на самые передовые позиции современной техногенной культуры и
на первый взгляд, по всем внешним характеристикам превратились в общества
техногенные. Но так ли это на самом деле? В какой степени, под напором
нового витка научно-технического прогресса они смогли сохранить себя? Суще-
ствует ли и если да, то где оно, то истинно традиционное, что было им всегда
свойственно? На мой взгляд, в обществах Азиатско-Тихоокеанского региона
едва ли произошло существенное изменение тех внутренних установок, которые
были им свойственны ранее. Судя по литературе, в сознании людей их
представления о месте личности в обществе не столь уж изменились за
послевоенные десятилетия.
Общества Японии или Южной Кореи продолжают сохранять те особенности,
которые ярко и образно описал Иван Гончаров в своей книге "Фрегат Палла-да".
Очень любопытна противоречивость суждений этого русского писателя о
Японии и японцах в период сегунов, т. е. до революции Мейдзи, перестроившей
историю Японии. С одной стороны, он видит
223
наивность и бесконечную отсталость страны (это от России-то!), а с другой, его
радует и удивляет безупречная чистота и почитание хорошего качества работы
как высшего достоинства работника. Он отмечает также грамотность народа,
удивительная по тем временам даже для стран Западной Европы. Значит,
общество, народ были подготовлены к рывку — в нем уже был нужный запас
цивилизованности. А ведь реформы императора Александра Второго в России
произошли в то же время, что и реформы эпохи Мейдзи в Японии. Но наше
российское общество к ним не было в достаточной мере подготовлено. В
результате — революции и обвал!
Такое сопоставление заставляет задуматься о многом. И, может быть, по иному
понять значение цивилизованности в судьбах нации. Заметим еще, что
становление капитализма в Японии не сопровождалось чисткой земель, как это
было в Англии, а наоборот было связано с укреплением общинного земледелия
и созданием класса крестьян — владельцев земли. Япония не знала того
первоначального накопления, которое характеризовало становление
капитализма в Европе.
Японское и южнокорейское общества и сейчас очень мало похожи на общества
европейского типа. И в то же время, именно эти традиционные свойства тихо-
океанских цивилизаций оказались тем необходимым условием, которое
позволило ряду стран этого региона подняться на острие техногенной
цивилизации, не превратившись в техногенные в общепринятом смысле этого
слова.
Мне кажется, что в странах Азиатско-Тихоокеанского региона, в результате
стихийного творчества многих людей были найдены такие организационные
формы, которые весьма успешно сочетали тради-
224
ционные для них особенности взаимоотношений личности и общества с
требованиями современного этапа научно-технической революции. Испокон веков
в той же Японии почиталось вершиной добродетели качественное исполнение
порученной работы. Особенно, если это поручение исходило от семьи или общины.
Отсюда трудолюбие и аккуратность в исполнении порученного, представление о
том, что качественное выполнение порученного и поиск способов выполнить
порученное наилучшим образом и есть основное призвание Человека. Отсюда же
пожизненная верность фирме, которая, в свою очередь, заботится о своих
сотрудниках и после их ухода на пенсию. Играет свою роль и традиционное
почитание в Японии старших и старейшин. Все это привело к удивительным
результатам в послевоенной истории этой страны.
Между прочим, пример Японии показывает, что не следует стремиться к
копированию чужих образцов. Гораздо эффективнее симбиоз традиционного и
техногенного или, точнее, симбиоз свойств, присущих той или иной цивилизации,
с требованиями современности. С одной стороны, адаптация этих свойств к таким
требованиям, а с другой — опора на эти свойства.
5. Будущие противостояния цивилизаций
В получившей широкую известность статье С.Хан-тингтона "Столкновение
цивилизаций"* делается справедливый вывод о роли границ цивилизационных раз-
ломов в современной истории и об этих границах как
* Русский перевод ее опубликован в журнале "Полис" за 1994 г., № 1.
225
о возможных линиях будущих фронтов, в том числе горячих.
Автор этой статьи, так же как и Тойнби, относит религиозный фактор к числу
особенностей, определяющих облик цивилизаций. Слов нет — религия оказывает
огромное влияние на формирование духовного мира человека, и, тем самым, на
утверждение тех или иных цивилизационных характеристик. Но, по-моему, вся эта
проблема гораздо сложнее, чем это описано в статье уважаемого профессора
политологии.
Я полагаю, в частности, что не следует переоценивать влияния церкви.
Цивилизация, духовный мир человека, условия его жизни и структура его веро-
ваний завязаны в нерасторжимый узел. Вряд ли, например, можно отрицать, что
существует и обратное влияние цивилизации на формирование религии. Я даже
думаю, что не столько религия формирует цивилизацию, сколько цивилизация
выбирает ту или иную религию и адаптирует ее к своим духовным и материальным
потребностям.
Любая цивилизация возникала гораздо раньше религии, принятой тем или иным
народом, и цивилиза-ционные стандарты меняются весьма медленно. Я думаю, что
совсем не случайно на относительно небольшом пространстве Ближнего Востока
родились три мировых религии, в основе которых лежал принцип единобожия.
Таков был общий духовный настрой цивилизаций этого края, населенного
кочевниками, проводившими многие ночи в пустыне под сверкающими звездами в
чистом небе. И не случайно также, что и иудаизм, и христианство, в конечном
счете были оттуда вытеснены, а ислам безоговорочно принят. Этого нельзя
объяснить только победами воинов Магомеда.
226
Что же касается Европы, то она, точнее, ее индивидуалистическая цивилизация,
не приняла ислама. Она не могла его принять, как, наверное, не смогла бы
принять даосизм, сводящий человека к роли винтика в общественном
механизме. Это не Карл Мартелл разбил при Пуатье войска арабов,
перешагнувших Пиренеи, а Европа отказалась следовать той форме
единобожия, которая утверждала шариат и главенство заветов Пророка как
основу, определяющую все светские деяния. Примером неприятия диктатуры