Митчем К. Философия техники

Подождите немного. Документ загружается.

го масштаба (период второй мировой войны). Стоит заметить, что

хотя анализируемая связь претерпела значительные изменения во

второй период, сопровождавшиеся образованием двух независимых

профессиональных групп (инженеров и обществоведов), одной из

важнейших черт нынешнего периода стал постоянно повторяемый

призыв к реинтеграции этих двух дисциплин — часто за счет гума-

нитарных наук, которые при этом подвергаются критике.

Краткое изложение дебатов в рамках Франкфуртской школы

также может существенно помочь нам в обосновании существования

глубокого различия между этими двумя традициями. Хоркхаймер

и Адорно — оригинальные теоретики этой школы — критиковали

науку и технику за то, что они пользуются упрощенными стерео-

типами эпохи Просвещения, но интересно, что делалось это во

имя самих идей Просвещения. Их критика инструментального

разума (разума науки и техники) в противоположность кантов-

ским трансцедентальным априорным предпосылкам относит со-

циальные предпосылки этого снижения уровня мысли к влиянию

особых политико-экономических и социальных отношений капи-

тализма. Кроме того, и Хоркхаймер, и Адорно осуждают не только

то, что названо ими "индустрией культуры", но и отдельных ху-

дожников и писателей за то, что они не смогли оказать помощь в

достижении освобождения науки и техники от подобных истори-

ческих ограничений. Адорно также яростно нападает на Хайдегге-

ра, поскольку не может принять хайдеггеровской интерпретации

техники как исторического проявления Бытия, а также приписы-

вания ее проблем некой внутренней сущности.

С появлением трудов Хабермаса — представителя второго

поколения Франкфуртской школы — протехническая позиция

стала еще более очевидной. Хабермас апеллирует к теории ор-

ганической проекции Арнольда Гелена, доказывающего, что

техника есть внеисторический, антропологически определен-

ный компонент человеческой природы. Современные пробле-

мы возникают только потому, что наука и техника стали "идео-

логиями", призванными узаконивать экономические структу-

ры позднего капитализма. Воззрениям Хабермаса не свойственно

подвергать критике технику за ее "господство над природой",

"господствовать" можно только над автономным субъектом, что

означает осуществлять контроль над ним без учета его собст-

венных интересов, природа же состоит из простых материаль-

ных объектов, которыми автономные человеческие существа

могут свободно распоряжаться по своему усмотрению. Импли-

цитно Хабермас соглашается и подтверждает то, что Бунге на-

зывает онтологической предпосылкой техники, т.е. его поло-

жение о том, что "мир состоит из вещей"

, а эксплицитно от-

вергает постмодернистскую критику Жака Деррида, Франсуа Ле-

тара и других, что (если расширенно толковать Хайдеггера) ставит

под сомнение современное проектирование и его технику.

Но то, что даже в рамках традиции, проявляющей такую силь-

ную приверженность техницистской философии техники, могут

появиться представители гуманитарных подходов, иллюстрирует-

ся примером Маркузе. Маркузе — современник Хоркхаймера и

Адорно, иногда расходившийся во мнениях с ними и с Хаберма-

сом, — утверждает, что, с одной стороны, "не техника, не техно-

логия и не машины являются механическими средствами подавле-

ния, но наличие их хозяев определяющих их число, период суще-

ствования, их возможности, место в жизни и необходимости в

них"

. С другой стороны, используя то положительное, что есть у

Хайдеггера, Маркузе пришел к глубокому убеждению, что приро-

да не должна контролироваться средствами науки и техники, она

должна быть освобождена путем использования возможностей нау-

ки и техники. "Для того, чтобы стать проводниками свободы, нау-

ка и техника должны быть перестроены в соответствии с новым

восприятием мира — с требованиями жизненных инстинктов"

"Преобразование науки возможно лишь в преобра-

зованной окружающей среде.., в условиях которой интел-

лектуалу будут предложены качественно новые экспери-

менты и проекты, вызванные общественной необходимос-

тью... Вместо дальнейшего завоевания природы — (рекон-

струкция) природы. Вместо Луны — Земля, вместо завое-

вания космического пространства — создание внутреннего

пространства... "

И все же такая возможность представляется более реализуемой

в области искусства, поэзии и в гуманитарных науках, чем в соци-

альной теории.

Как отметил другой комментатор:

"Интересы Маркузе, включая его интерес к искусст-

ву и эстетике, к фантазии и воображению как когнитив-

ным способностям, к человеческим потребностям и чув-

ствам, к восприимчивости и игре, к фрейдовской тео-

рии инстинктов, к образам Орфея и Нарцисса к про-

славлению бытия у Ницше как цели самой по себе, к

уайтхедовскому утверждению, гласящему, что "функция

Разума состоит в том, чтобы содействовать искусству

жизни", а также к экологическому движению и к дви-

жению за эмансипацию женщин, являются частями его

критики техники. Они способствуют успеху его усилий,

направленных на формирование новой, нерепрессивной,

лишенной понятия господства концепции разума, кото-

рый привел бы к качественно иной науке и технике. В

своих поисках постпросветительской рациональности

Маркузе, пожалуй, значительно глубже анализирует ди-

леммы современной науки и техники, чем Хабермас в

своем арьергардном бою, призванном защитить тради-

ционную западную (кантианскую) мораль..."

С минимальными оговорками, это наблюдение может быть

отнесено и на счет Мэмфорда, как и на счет Маркузе. Для Марку-

зе также и сама техника, а не только ее социальный контекст,

является достаточным основанием, призывающим к ее анализу, а

также требующим ее ограничения.

ССЫЛКИ

Berkley G. A Treatise Concerning the Principles of Human Knowledge

(1970), section 151.

Ure A. The Philosophy of Manufactures (1835), p. 1.

Маркс К. Капитал, т. 1, часть 4, глава XI, где Юр назван "философом

промышленности".

В своей работе Адам Смит [Adam Smith. An Inquiry into the Nature and

Causes of the Wealth of Nations (1776)] начинает современный эконо-

мический анализ машинной техники (machinery) и, следовательно,

анализирует некоторые основные концептуальные различия. Работа

Ч. Бэббиджа (Babbage Ch. On the Economy of Machinery and Manufac-

tures (1832) оказала более прямое влияние на Юра.

Sass H. M. Man and His Environment: Ernst Kapp's Pioneering Experi-

ence and His Philosophy of Technology and Environment — In: Glen E.

Lich and B. Reeves, eds., German Culture in Texas (Boston: Twayne,

1980), p. 82—99 с замечаниями на с. 269—271. См. также введение

Засса к переизданию работы Каппа "Grundlinien einer Philosophie

der Technik".

Это письмо цитируется в некрологе, опубликованном в "Deutsche

Rundschau fur Geographie und Statistik" 20 (1898), с 40—43. В качест-

ве другого примера, проливающего свет на этот вопрос, можно при-

вести тот факт, что Людвиг Фейербах также серьезно обдумывал во-

прос об эмиграции в Новый Свет и контактировал с Каппом по

этому поводу, однако, как и Маркс, решил в конце концов остаться

в Европе.

Aristotle. Eudemian Ethics VII, 9 (124Ш24). Emerson. R. W. "Wealth" in

English Traits (Boston: 1860), p. 169: "Человек — проницательный изо-

бретатель, и всегда идея создания механизма приходит к нему в ре-

зультате проведения аналогии со своим собственным строением, и он

воплощает секреты работы своей собственной анатомии в железе, де-

реве и коже и приспособливает их с целью для выполнения некоторой

необходимой ему функции для существования в этом мире."

Карр. Е. Grundlinien einer Philosophie der Technik (1877), с. 3, pp.

44-45.

Engelmeyer P. K. Allgemeine Fragen der Technik — In: Dinglers Polytech-

nisches Journal, vol. 311, no. 2 (14 January 1899) p. 21.

Engelmeyer P. K. Allgemeine Fragen der Technik, p. 21.

Энгельмейер П. К. Нужна ли нам философия техники? — В кн. Ин-

женерный труд (1929), с. 36—40.

Ср.: Arendt H. The Human Condition (Chicago: University of Chicago

Press, 1958), "Пролог": "В 1957 году объект земного происхождения,

созданный человеком, был запущен во Вселенную, где в течение

нескольких недель он вращался вокруг Земли в соответствии с гра-

витационными законами, вызывающими колебания и удерживаю-

щими в движении небесные тела... Немедленной реакцией, выра-

женной под влиянием минуты, было облегчение по поводу первого

"шага к спасению человека из Земного заточения". И это странное

заявление, отнюдь не являющееся случайной обмолвкой американ-

ского репортера, невольно отразило общие чаяния... Банальность

данного утверждения не заставит нас не заметить его экстраорди-

нарности, ибо, хотя христианство и говорило о Земле как о юдоли

печали, а философы считали тело тюрьмой разума или души, никто

в истории человечества никогда всерьез не воспринимал Землю как

тюрьму для человеческого тела и не выражал стремления буквально

покинуть Землю и отправиться на Луну... То же самое желание вы-

рваться из Земного заключения, выраженное в попытке создать жизнь

в пробирке, в стремлении под микроскопом создать смесь "из замо-

роженной зародышевой плазмы от людей с выдающимися способ-

ностями с тем, чтобы произвести высших человеческих существ" и

"изменить их размеры, форму и функции", а также в желании ради-

кально изменить условия жизни человека, как я подозреваю, также

лежит в основе надежды расширить срок жизни человека до ста и

значительно более лет".

Темы этих конференций: "Об ответственности инженера" (1950),

"Человек и труд в технологическую эру" (1951), "Изменение челове-

ка посредством техники" (1953) и "Человек в силовом поле техни-

ки" (1955).

Лучшее краткое изложение этой деятельности с соответствующей биб-

лиографией можно найти в работе Алоиза Хунинга (Hurting A. Philoso-

phy of Technology and the Verein Deutscher Ingenieure. — In: Research in

Philosophy and Technology, vol. 2 (1979), pp. 265—271. (Русский пере-

вод: Хунинг А. Философия техники и Союз немецких инженеров —

см.: Философия техники в ФРГ. (М.: Прогресс, 1989), с. 69—75.

Rapp. Fr. Analytical Philosophy of Technology (1981), p. 21.

Rapp. Fr. Analytical Philosophy of Technology (1981), p. xii.

Katarbinski T. Praxeologie: An Introduction to the Sciences of Efficient

Action (New York: Pergamon, 1965). Впервые опубликована по-поль-

ски в 1955 году. Сравни также: Ostrowsky /., Pichon R. and Durand-

Auzis R., Espinas A. Precurseur de la praxeologie, ses antecedents et ses

successeurs (Paris: Librairie General de Droit de Jurisprudence, 1973).

To, что Симондон считает себя продолжателем феноменологической

традиции, способствовавшим ее расширению, показывает посвящение

его второй книги L'individu et sa genese physico-biologique (Paris: Presses

Universitaires de France, 1964) Мерло-Понти.

Bunge M. The Five Buds of Technophilosophy (1979), p. 68.

См.: Popper K. R. The Open Society and Its Enemies, vol. 2 (London:

Routledge Kegan Paul, 1945; 4th ed., 1962). Первоначальное обсужде-

ние социальной инженерии (social engineering) в т. 2, гл. 3, параграф

4, но затем автор возвращается к нему на протяжении всей книги,

проводя различие между утопической (плохой) и постепенно внед-

ряемой (хорошей) социальной инженерией.

См., например: Dewey J. Individualism, Old and New (1929), особенно

гл. 8 "Individuality in Our Day", включенную в сборник: Dewey J. The

later works, 1925—1953, vol. 5: 1929—1930 (Carbondale: Southern Illi-

nois Univerity Press, 1984). Сравни также: Agassi J. Technology: Philo-

sophical and Social Aspects (1985).

Martin M. W. and Schinzinger R. Ethics in Engineering (1983), Ch. 3

"Engineering as Social Experimentation".

См., например: Bavink В. Philosophie der Techik — In: Ergebnisse und

Probleme der Naturwissenschaften, 5th edition (Leipzig: Hirzel, 1933);

Melse Van A. G. Science and Technology (Pittsburgh: Duquesne Univer-

sity Press, 1961); and DiemerA. Philosophie derTechnik. — In: Grundriss

der Philosophie, vol. 2: Die philosophischen Sonderdisziplinen (Meisen-

heim: Anton Hain, 1964).

Dessauer Fr. Streit um die Technik (1956), p. 234.

Более глубокий анализ Кантовской теории см.: Vallenilla E. M. Esbo-

zo de una critica de la razon tecnica (1974).

Dessauer Fr. Philosophie der Tecnik (1927), p. 66.

См., например: Eliade M. The Forge and the Crucible: The Origins and

Structures of Alchemy, trans. Stephen Corrin (New York: Harper Row,

1971).

Aristotle. Nicomachean Ethics I, I (1094 a26-b5).

Rousseau J. -J. Discours sur les sciences et les arts (Pleiade edition of the

oeuvres completes, pp. 9—17.

Rousseau J.-J. Discours sur les sciences et les arts, p. 19.

5-669

Mumford L. The Drama of the Machines — In: Scribner's Magazine 88

(August 1930), pp. 150-161.

Mumford L. Technics and Civilization (1934), p. 433.

Mumford L. Man as Interpreter (New York: Harcourt Brace, 1950) p. 2.

Mumford L. Man as Interpreter, pp. 8—9.

Mumford L. Myth of the Machine, vol. 1, p. 9.

Mumford L. Myth of the Machine, vol. 2, p. 155.

Mumford L. Technics and the Future of Western Civilization, — In: In the

Name of Sanity (New York: Harcourt Brace, 1938), pp. 409 and 461.

Mumford L. The Culture of Cities (New York: Harcourt Brace, 1983), pp.

409 and 461; Mumford L. Art and Technics (1952), p. 35.

Ortega-y-Gasset J. Obras Completas, vol. V, p. 323.

Ortega-y-Gasset J. Obras Completas, vol. V, pp. 334—335.

Ortega-y-Gasset J. Obras Completas, vol. IX, p. 618.

Ortega-y-Gasset J. Obras Completas, vol. IX, p. 622.

Ortega-y-Gasset J. Obras Completas, vol. V, p. 371.

Ortega-y-Gasset J. Obras Completas, vol. V, p. 366.

Heidegger M. The Questioning Concerning Technology, — In: The Ques-

tion Concerning Technology and Other Essays (1977), p. 16.

Heidegger M. The Question Concerning Technology, p. 20.

Heidegger M. The Question Concerning Technology, p. 24.

Heidegger M. The Question Concerning Technology, p. 27..

Heidegger M. The Turning, — In: The Question Concerning Technology

and Other Essays (1977), p. 38.

Heidegger M. The Turning, p. 38.

Heidegger M. The Turning, p. 39.

Heidegger M. The Question Concerning Technology, p. 35.

H. Dust P. Freedom, Power and Culture in Ortega-y-Gasset's Philosophy

of Technology, — In: Reseach in Philosophy of Technology, vol. 11, 1990.

Для сравнения см.: работы X. Менендеса и X. Асеведо: Menendez /.

V. La cuestion de la tecnica en una doble "meditacion": Ortega у Heidegger,

— Convivium (Barcelona), no. 9—10 (1961), pp. 64—91 и no 11—12

(1961), pp.75—97; AcevedoJ. Introduccion a lapregunta por la tecnica, —

In: Heidegger M. Ciencia у tecnica (Santiago de Chile: Editorial Universi-

taria, 1984), pp. 62-68.

Ortega-y-Gasset J. Obras Completas, vol. V, pp. 301—302; and vol. VII,

pp. 85—86. Цитируется с изменениями из Ortega-y-Gasset. Man and

People, trans. Wiiliard R. Trask (New York: W. W. Norton, 1957), p. 20.

Ortega-y-Gasset J. Obras Completes, vol. V, p. 302, vol. VII, p.86. См.:

Man and People (1957), pp. 20-21.

Это определение в том виде, в котором оно приводится в "Заметке

для читателя" к "американскому изданию" (не являющемуся пере-

водом в обычном смысле слова) La Technique, звучит следующим об-

разом: "Термин "техника" (technique), так как я его понимаю, не обо-

значает машин, технологии, тех или иных процедур для достижения

какой-либо цели. В нашем технологическом обществе техника есть

совокупность методов, полученных рациональным путем и обладаю-

щих абсолютной эффективностью (на данной стадии развития) в каж-

дой области человеческой деятельности". (The Technological Society, p.

XXX.) Использование слова "обладающих" в данном контексте мо-

жет, однако, вводить в заблуждение. В свете дискуссий по данной

проблематике представляется резонным заменить слово "обладаю-

щих" на "дающих в качестве результата" или "имеющих целью по-

лучение" (см. например: The Technological Society, pp. 24 ff. and pp.

79 ff., и Technological System, Ch. 1, "Technology as a Concept").

Ellul J. A temps et a contretemps. Entretiens avec Madeleine Garrigou-

Lagrange (Paris: Le Centurion, 1981), p. 155.

Ellul J. A temps et a contretemps, pp. 155—156. Привычка Эллюля

упускать детали прекрасно иллюстрируется этим отрывком, в.кото-

ром в тексте оригинала неверно цитируется названия двух его собст-

венных книг. Добавлены даты в скобках.

Marx К. and Engels F. Deutsche Ideologie (1845>, p. 1, с 1, no (a).

Ellul J. Recherche pour ime ethique dans societe technicienne (1983),

p. 16.

Apology of Socrates, 22d—e.

Apology of Socrates, 23a—b.

Xenophon, Memorabilia I, i, 12 and 15.

Weinstein J. Sociology/Technology: Foundations of Postacademic Social

Science (New Brunswick, NJ: Transaction Books, 1982), p.21. Анализ

также дан в книге Митчема (Mitcham С. Philosophy of Technology

(1980), особый интерес представляют с. 298—304.)

Weinstein J. Sociology/Technology, p. 21.

Weinstein J. Sociology/Technology, p. 19.

Bunge M. Philosophical Inputs and Outputs of Technology (1979),

p. 270.

Marcuse H. An Essay on Liberation (1969), p.12.

Marcuse H. An Essay on Liberation, p. 19.

Marcuse ff. The Responsibility of Science. — In: Krieger L. and Stern F.

eds. The Responsibility of Power: Historical Essays in Honor of Hajo

Holbrom (Garden City, NY: Doubleday, 1967), pp. 442-443.

Murray P. The Frankfurt School Critique of Technology — In: Research

in Philosophy and Techology, vol. 5 (1982), p. 245.

Часть вторая

ФИЛОСОФСКИЕ АСПЕКТЫ ТЕХНИКИ

Хотя термин "философия техники", как показано в части пер-

вой, стали применять для обозначения специальной области гума-

нитарного знания сравнительно недавно, этим термином обычно

обозначаются исследования, сохраняющие преемственную связь с

многовековыми исследовательскими традициями, проводимыми в

рамках таких известных философских дисциплин, как логика, тео-

рия познания, метафизика, нравственная и социальная филосо-

фия. Более того, несмотря на впечатление, которое иногда созда-

ется, вследствие растущей частоты употребления термина "фило-

софия техники" в названиях статей, книг, учебных курсов и науч-

ных обществ, более точно данный термин обозначает строго огра-

ниченную дисциплину, изучающую некий класс близких, взаимо-

связанных проблем. И все же, философия техники в современном

ее состоянии не представляет собой четко определенной области

анализа. Напротив, ученые, работающие в данной области, часто

демонстрируют резко различные цели и методы, а дискуссии, обыч-

но относимые к сфере философии техники, охватывают множест-

во разнородных проблем, большинство из которых традиционно

рассматривалось философией.

Если в предшествующих предложениях заменить выражение

"философия техники" другим — "философия науки" и внести не-

значительные изменения, эти предложения составят третий пара-

граф Предисловия к классической работе Эрнста Нагеля "The Struc-

ture of Science" (Структура науки, 1961)'. То, что Нагель говорил о

философии науки в начале 1960-х годов, сегодня приложимо, mu-

tatis mutandis (с соответствующими изменениями {Прим. ред.), к

философии техники. Это как бы предваряет дальнейшее рассмот-

рение области философского вопрошания, касающегося техники,

и таким образом фиксирует наше внимание сначала на связи меж-

ду философией науки и философией техники, а затем на традици-

онных разделах философии.

4. НАУКА И ИДЕИ, ТЕХНИКА И ИДЕИ

Наука представляет собой особый тип знания, выраженного

посредством идей и теорий. Подобным образом и философия свя-

зана с наукой посредством идей и теорий — как теорий науки (т.е.

научных теорий), так и теорий о науке. К научным теориям отно-

сятся гелиоцентрическая астрономия (представленная в вариантах

Коперника, Кеплера, Галилея и др.), теория кровообращения (Гар-

вей), теория биологической эволюции (Дарвин), теория относитель-

ности (Эйнштейн) и т.д. Эти теории и связанные с ними идеи ока-

зывают сильное влияние на наше видение естественного порядка

(космологию) и на нас самих (психологию). Они, таким образом,

создают имплицитные философии — даже научные философии —

так же, как философия просто означает определенное видение мира.

Именно идеи или теории о науке составляют стержень фило-

софии науки в ее первичном или эксплицитном виде. Научные

теории считают, что они истинны. Когда же кто-то ставит под

сомнение эту истинность, пытается выявить когнитивный статус

или структуру научных теорий, он тем самым начинает раз-

рабатывать не только сами теории науки, но прежде всего идеи о

теориях науки: что такое наука? Является ли наука истинной? Что

представляет собой логика научной аргументации и научного объ-

яснения? Какова природа объекта науки, такого, например, как

закон, атом или кварк? В чем значение науки, каким образом нау-

ка связана с другими аспектами жизни человека, включая этику и

политику? Эти вопросы являются ключевыми в философии науки.

Поскольку техника, понимаемая как изготовление и исполь-

зование артефактов, есть прежде всего практика или деятельность,

то связь между техникой и идеями не является столь очевидной и

прямой, как связь между наукой и идеями. Например, существо-

вание особых технических идей и теорий не представляется столь

же очевидным, как существование научных теорий. Когда идеи

связаны с техникой, они часто воспринимаются просто как науч-

ные идеи, использованные в новом контексте. И в самом деле,

именно это заставляло многих думать о современной технике как

о прикладной науке и препятствовало развитию философии тех-

ники. Вместе с тем часто представляется, что техника использует

идеи лишь для получения практических результатов и ей не удает-

ся серьезно оценить их именно как идеи.

Тем не менее особые технические идеи все же существуют, —

свидетельства этому имеются в технических науках. Понятия ма-

шины (в его различных вариантах — от Аристотеля и Витрувия до

Франца Рело и Алана Тьюринга), идея коммутатора, идеи изобре-

тения, эффективности, оптимизации, теории аэродинамики, ки-

нематики и кибернетики, теории автоматов, информации, управ-

ления, линейных систем и т.д. являются по своей природе техни-

ческими. Такие идеи не встречаются в физике, химии или биоло-

гии, они свойственны таким дисциплинам, как механика, стро-

ительство гражданских объектов, электротехника, электроника,

промышленная техника

^ В самом деле, можно аргументированно

доказать, что использование механики в науке (как в случае с нью-

тоновской "небесной механикой") восходит к ранним современ-

ным технологиям (особенно большое значение здесь имела техни-

ка изготовления часов), и поэтому наука в некотором смысле мо-

жет быть представлена именно как теоретическая техника.

В силу внутренне присущего им практического характера та-

кие идеи раскрывают Lebenswelt (жизненный мир)*, и общее выра-

жение этого мира жизни легко принимает форму философии в

смысле видения мира.

Такое видение мира или сознание было описано Жаком Эллю-

лем в его "Технике" {La Technique, 1954). Вследствие практическо-

го характера идей, включенных в это сознание, вопросы, возни-

кающие по поводу специфически технических идей, по сути своей

отличаются от вопросов, которые ставятся в связи с идеями науч-

ными. В области техники важно не то, что технические теории

являются истинными, а то, что они работают и что их функциони-

рование является благом и приносит пользу. Постановка вопросов

о функционировании технических теорий и об их полезности,

выражение сомнений или даже проявление интереса по поводу

практического характера или нравственного значения техничес-

ких действий и их результатов, а равным образом и идей, которые

лежат в их основе, представляет собой не просто и не только раз-

витие теорий техники, а прежде всего развитие идей о теориях

техники. Что такое техника? Всегда ли техника является благом и

всегда ли она приносит пользу? Что в технике является благом?

Какова логика технической мысли и действия? Какова реальность

технических объектов? Какой тип знания содержит технические

науки? Каково значение техники, т.е. каким образом техника свя-

зана с другими аспектами жизни человека? Такие вопросы явля-

ются основными в философии техники.

Поскольку вопросы, возникающие с самого начала по поводу

науки и техники, различны по самой сути, философия науки бо-

* Немецкое Lebenswelt (Гуссерль и др.) стало техническим термином и часто

употребляется без перевода (английская калька — lifeworld). Этот термин

переводится как "жизненный мир" — словосочетанием, оставляющим слишком

широкое поле "интерпретаций". Lebenswelt означает окружающий человека мир,

внутри, в условиях и в зависимости от которого он живет, хотя отношение человека

и к Lebenswelt не пассивное. В "Трансцендентальной феноменологии" Гуссерля,

впервые давшего это понятие, Lebenswelt объединяет в себе социальные и

исторические реальности, в окружении которых и осознавая которые человек живет.

{Прим. ред.)

лее тесно связана с логикой и эпистемологией, а философия техни-

ки—с этикой и практической философией. Однако было бы ошиб-

кой сводить философию техники к практическим вопросам или

же рассматривать ее только как наиболее общую форму приклад-

ной философии. Техника может быть предметом анализа с точки

зрения любого традиционного раздела философии. Вопросы, ин-

тересные для исследователя, составляют широкий спектр — от тео-

ретических и до метафизических.

5. ОТ ТЕОРЕТИЧЕСКИХ СЮЖЕТОВ К ЛОГИЧЕСКИМ

И ЭПИСТЕМОЛОГИЧЕСКИМ ВОПРОСАМ

Основной теоретический вопрос связан с уже упоминавшейся

проблемой отношения между наукой и техникой. Нагель, напри-

мер, как и большинство профессиональных философов науки, скло-

нен ставить знак равенства между техникой и прикладной нау-

кой

. Хотя могут быть и некие свидетельства prima facie* в пользу

этой позиции, тем не менее сам прикладной характер (науки) ос-

тается во многом неясным. Стремясь расширить традицию науч-

ной философии, Марио Бунге многое сделал для выяснения раз-

личных значений термина "прикладной" в данном контексте. Оче-

видно, например, что существует разница между приложениями

фундаментального научного знания и видов научного метода.

В различных формах философии науки определение техники

как прикладной науки не выражено, однако столь явно. Фено-

менологическая традиция философии техники, рассматривающая

науку в целом, легко занимает аналогичную позицию и по отно-

шению к технике и считает связь между наукой и техникой более

тесной, чем та, которая может существовать между наукой и ее

отдельным приложением. Хосе Ортегу-и-Гассета и Мартина Хай-

деггера уместно вспомнить здесь как предвозвестников, зачинате-

лей разработки данной проблематики, в то время как американ-

ские феноменологи, Ханс Йонас и Дон Иде, расширили и обога-

тили эту традицию философской рефлексии.

Например, Йонас в своих историко-философских очерках о

возникновении современной науки и техники рассматривает нау-

ку и технику как близкие корреляты. В работе Д. Иде "Technics

and Praxis" (Техника и практика, 1979) эта мысль выражена еще

более конкретно: автор проводит различие между "идеалистичес-

ким" и "материалистическим" отношением к технике: в первом

На первый взгляд (лат.)

случае техника понимается как продолжение науки, во втором

предполагается, что наука возникает из техники. Д. Иде также ут-

верждает, что идеалистический взгляд был господствующим в за-

падной философии, начиная от Платона и до Декарта, и нуждает-

ся в исправлении с помощью материалистического подхода. Здесь

уместно заметить, что в то время, как большинство европейских

феноменологов специально не уделяли внимания технике, для

американских феноменологов техника стала объектом особо при-

стального изучения. Например, в "Existential Technics" (Экзистен-

циальная техника, 1983) Д. Иде расширяет свой феноменологи-

ческий анализ, показывая, как техника воздействует не только на

наше объяснение естественного мира (т.е. науку), но также и на

наше самопонимание (set/understanding).

Однако даже в англо-американской школе аналитической фи-

лософии подрыв логического эмпиризма, связанного с работой

историка-философа Томаса Куна "The Structure of Scientific Revo-

lutions" (Структура научных революций, 1962, русский перевод:

М.: "Прогресс", 1975), оказал свое влияние и привел к изменению

самого понятия связи науки и техники. Например, Кун замечает,

что "часть наших затруднений в понимании глубокого различия,

существующего между наукой и техникой, связана с тем фактом,

что и науке, и технике одинаково свойственен прогресс"

. Пост-

куновская философия науки, несомненно, оказалась значительно

более чувствительной не только к сложностям исторического пла-

на, но также и к прагматическому (если не сказать техническому)

характеру современной науки. Эту особенность отмечают такие

социологи науки, как Стивен Уолгар и Бруно Лятур. Возможно

даже, что проводимое Куном различие между парадигмальной нор-

мальной наукой и революционной наукой, вызывающей сдвиг в

парадигме, было бы проще понять в связи с рассмотрением техни-

ческого устройства, а не концептуальных структур науки.

Развитие этого подхода — задача как философов, так и ис-

ториков науки. Философ науки Патрик Хилан доказывает, что

современное научное объяснение мира зависит от первичного

существования того, что он называет "созданным окружени-

ем", которое позволяет представить мир как эвклидовский ар-

тефакт

. Питер Галисон утверждает, что в истории физики XX

столетия легко выделяются две основные экспериментальные

традиции, одна из которых основана на использовании уст-

ройств, производящих образы (таких, как камера обскура), а дру-

гая связана с применением электронных вычислительных устройств,

подобных счетчику Гейгера. Эти различные технические традиции

положили начало развитию последующих внутренних связей с тра-

ттг

дицией и внешнего разрыва этих связей в области преподавания и

научной аргументации

Исследования влияния различных технических артефактов на

науку и научные исследования в сфере методологии указывают на

необходимость проведения более глубокого теоретического ана-

лиза различий между типами самих артефактов, т.е. между экспе-

риментальным аппаратом, постоянно используемыми в домашнем

хозяйстве емкостями и посудой, общественными зданиями, струк-

турами, объектами искусства, инструментами, машинами, автома-

тами, системами и т.д., и их различным отображением в челове-

ческом мышлении и деятельности в области ремесел, народных

промыслов, искусства, техники, технологии, инженерии, механи-

ки (см.: Жак Лафитт и Жильбер Симондон). На другом уровне

сразу возникают вопросы о различиях между техникой как объек-

том, техникой как процессом, техникой как знанием и техникой

как волевым устремлением (volition) и о расхождениях между древ-

ним тэхне и современной техникой. Так теоретические вопросы

незаметно переходят в логические и эпистемологические.

Логика техники не идентична логике "первобытного сознания"

или спекулятивного мышления до XVII века, которые демонст-

рируют то, что Джеймсом Фрейзером и Люсьеном Леви-Брюлем

определено как мистика партиципации и о чем Аристотель гово-

рит как о единстве мысли и ее объекта. Эрнст Капп в "Grundlinien

einer Philosophic der Technik" (Основные положения философии

техники, 1877) с самого начала ввел то, что можно было бы на-

звать "мистической проекцией", как нахождение логоса "тэхне".

Техника в ее различных видах воспринимается как "проекция"

органов человека, "продолжение" или развитие функций некото-

рых частей человеческого организма. И хотя данная концепция не

согласуется с существовавшим до Нового времени техническим опы-

том, демонстрирующим имитацию естественных форм, она тем не

менее может служить логическим основанием типичного для эпохи

Возрождения стремления следовать "человеческой природе" (Френ-

сис Бэкон) путем гуманизации мира. А при такой точке зрения

техника в полной мере оказывается естественной частью мира.

Современная логика, действительно, может быть истолкована

как продолжение бэконовского "завоевания природы" в сфере вто-

рой природы, которой является язык. В своей современной форме

техника стремится преодолеть господство мира над человеком.

Подобным же образом современная логика стремится распростра-

нить требование свободы на область теоретических построений и

лингвистики. Основоположник современной математической ло-

гики Готтлиб Фреге, отметив ее необходимость для механики, до-

казывает, что стремлением современной философии является "уп-

разднение господства слова над человеческим духом" и что его

система может служить "полезным инструментом" для достиже-

ния этой цели.

Понимание мира преимущественно с точки зре-

ния функций с доказательствами и их связями, а не в качестве

субстанций, обладающих сущностями и возможностями, снимает

определенное предубеждение против возможности манипуляции

миром, открывает в мире прежде всего движение, порожденное

человеком, а не перспективу подчинения человека движению, по-

рожденному миром. "Генетическая эпистемология" Жана Пиаже,

которая рассматривает формальное операциональное мышление

как результат развития эволюционной биологии и считает, что оно

составляет основу процесса "непрерывного конструирования" и

"изобретения", не является только другим аспектом этой логики.

В самом деле, если естественный мир постигается через эволюци-

онистские понятия, в распоряжении современной техники оказы-

ваются даже средства мистики сопричастности (participatiory mys-

tique) как, например, в случае со шпенглеровским пониманием

техники как "тактики жизни" (1931).

При таком способе логического рассуждения высказывания

(propositions) уже не являются собственно истинными или ложны-

ми, но вероятнее всего лишь в большей или меньшей степени по-

лезными или уместными в некотором контексте. Высказывания,

не являющиеся строго истинными или строго ложными, в даль-

нейшем образуют аргументы, которые, в свою очередь, не счита-

ются в строгом смысле обоснованными или необоснованными.

Совершенно очевидно, что такая логика рассуждений оказывается

прагматической, и действительно прагматические варианты фило-

софии науки склонны рассматривать науку как по существу тех-

ническую деятельность. Однако в последние три десятилетия свое-

образная логика исследования контекстуального соответствия ста-

ла объектом интенсивного анализа вне рамок прагматизма. Гер-

берт Саймон — пионер в данной области — в своей работе "The

Sciences of the Artificial" (Науки об искусственном, 1969, 1981) пред-

ложил методологию технического проектирования (engineering de-

sign methodology), которая использует теорию полезности, теорию

статистических решений, алгоритмы и эвристические подходы с

целью выбора как оптимальных, так и удовлетворительных аль-

тернатив императивных логик, факторного анализа и анализа

средств-целей, схем размещения ресурсов и т.д. Данная логика

контекстуального соответствия, известная также как "ограничен-

ная рациональность", присуща не только техническому проекти-

рованию, но и исследованию операций, а также науке об управле-

нии, исследованиям по искусственному интеллекту.

Недавние разработки в области вероятного анализа и анализа

риска-стоимости-выгоды, которые представляют собой новые эле-

менты в данной логической схеме, возникшие как результат ее

дальнейшего развития, послужили основанием для предпринятых

в англоязычном философском сообществе попыток иден-

тифицировать и преодолевать некоторые слабые стороны техни-

ческой рациональности. На другом уровне неомарксистская Франк-

фуртская школа в своей критике "инструментального рациона-

лизма" попыталась включить техническую рациональность в свой

социально-экономический контекст. Наконец, Хайдеггер, стремясь

отойти от схемы современной логики, предлагает подход к изуче-

нию технического знания с точки зрения не просто антропологии,

а как к определенному типу истины, понимаемой как открытие

или установление в результате поиска, вводя при этом, хотя и со-

вершенно нетрадиционным способом, понятие эпистемологии.

Техническая рациональность как "ограниченная" или завися-

щая от контекста рациональность, вероятно, эквивалентна техни-

ческому знанию как информации. Эпистемология информации и

информационные науки тесно связаны с математической теорией

информации и информатикой (которая больше не является нау-

кой о природе, но наукой об искусственном) и прежде всего ис-

следует технические возможности передачи и приема сигналов в

различных условиях, а также различные способы упорядочения

информации и доступа к ней. Значительная часть дискуссий об

искусственном интеллекте и компьютерном моделировании ког-

нитивных процессов имеет отношение к данной теме. С критикой

по поводу этих дискуссий неоднократно выступали философы,

такие, как Губерт Дрейфус, показавшие, что участникам дискус-

сий не удается провести грань между информацией в техническом

смысле и подлинным человеческим знанием. В работе Рафаэля

Капурро, "Hermeneutik der Fachinformation" (Герменевтика про-

фессиональной информации, 1986) рассматриваются перспективы

использования герменевтики (как дисциплины, связанной с эпис-

темологией) для решения задач упорядочения научных данных и

доступа к ним.

6. ЭТИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ

Этика, традиционно сосредоточиваясь на межличностных от-

ношениях, предписывала, как людям следует поступать по отно-

шению друг к другу, как руководителю надлежит обращаться с

подчиненными, как подчиненным относиться к руководителю или

как гражданам общаться между собой. В этой области, как в ника-

кой другой, свобода выбора в наибольшей степени зависит от воли

индивида. В процессе анализа этих форм нравственного поведе-

ния этика разработала по меньшей мере три различные общие тео-

рии для обоснования определенных моральных предписаний —

естественного права, утилитаристскую и деонтологическую. В пер-

вой теории основное внимание уделяется заранее установленным

структурам (закон и порядок против беспорядка), во второй —

последствиям (добро против зла), а в третьей — внутреннему ха-

рактеру самого действия (рациональное или правильное против

иррационального или неправильного).

За последние три столетия, под влиянием технического про-

гресса, а также благодаря той огромной мощи, которой он наделил

человека, получили развитие не только отдельные аспекты этих тео-

рий (в первую очередь, имеющие отношение к профессиям, наибо-

лее тесно связанным с современной техникой), но и вся область

этики расширилась и стала включать также отношения между чело-

веком и остальным миром: животными, природой и даже артефакта-

-ми. Этика значительно раздвинула свои границы — это становится

наиболее очевидным, если мы обратимся к таким новым областям

исследования, как ядерная этика, экологическая этика (этика от-

ношения человека и общества к окружающей среде), биомедицин-

ская, профессиональная, техническая и компьютерная этика.

Ядерная этика

Ядерная этика, старейшая из указанных новых областей, свя-

зана с двумя различными, но в то же время и неотделимыми друг

от друга технологиями: ядерным оружием и атомной энергетикой.

В случае с ядерным вооружением фундаментальные этические во-

просы касаются морального статуса теории устрашения, а когда

имеются в виду обе вышеназванные технологии — проблемы про-

порционального распределения риска и ответственности за насто-

ящее и будущее поколения.

Отчасти потому, что расчеты, основанные на принципе полез-

ности, были основным оправданием развития ядерных вооруже-

ний и атомной энергетики, критика последних в основном велась с

позиций деонтологической теории, а также в какой-то степени и

теории естественного права. Гюнтер Андерс, например, доказывал,

что не только люди, ной артефакты обладают максимами или прин-

ципами, в соответствии с которыми они действуют. Максима ядер-

ных вооружений — тотальное разоружение. Андерс, переформу-

лировав кантовский категорический императив следующим обра-

зом: "Обладайте и пользуйтесь лишь теми вещами, внутренние мак-

симы которых могут стать вашими собственными максимами и, сле-

довательно, максимами общего закона" — утверждает, что иррацио-

нальность и зло присущи самой внутренней природе ядерных во-

оружений

и потому их производство внутренне противоречиво.

Критика использования атомной энергии, особенно подчер-

кивая ее внутренний разрушительный характер (по меньшей мере

в долгосрочной перспективе в связи с хранением отходов ядерного

производства), часто опирается в основном на один и тот же мо-

ральный аргумент, не получающий, однако, эксплицитного выра-

жения. В то же время, в последнее десятилетие моральный анализ

риска, связанного с развитием ядерных вооружений и технологий

производства атомной энергии, позволил перевести дискуссию в

плоскость полезности. В связи с этим следует упомянуть работу

Кристины Шрадер-Фрешетт.

Экологическая этика

Первыми критику ядерных вооружений с позиций естественного

закона начали философы, работающие в рамках томистской тра-

диции. Экологическая этика и в некоторой степени движения "за

альтернативную технологию" и "зеленые", возникшие в ответ на

различные виды химического загрязнения окружающей среды и

опасность, угрожающую экосистеме Земли в целом, также опира-

ются на принцип естественного закона, хотя ссылки на эту тради-

цию делаются редко. Показательно, например, что в лучшем об-

щем введении в экологическую этику, каковым является работа

"Man's Responsibility for Nature" (Ответственность человека за при-

роду, 1974), не только не признается этот факт, но даже не упоми-

нается сама традиция естественного закона. Однако и апелляция к

существующему изначально экологическому порядку, который

люди должны уважать и с которым должна гармонировать техни-

ческая деятельность, и сходные лозунги, провозглашаемые в рам-

ках некоторых незападных традиций естественного закона (буд-

дизм, таоизм, индуизм и др.), является проявлением теоретичес-

ких установок, аналогичных идеям, лежащим в основе томистской

концепции естественного закона.

Составляющее основу позиции естественного закона убеждение,

что загрязнять или вообще нарушать естественную окружающую среду

неэтично, вне всякого сомнения может быть поддержано апелля-

цией к утилитаризму, личному интересу и анализу риска-стоимос-

ти-выгоды. Разрушение естественной среды часто наносит вред и

самим людям либо подвергает их неоправданному риску. Возник-

шая в связи с этим идея сохранения естественных видов может

отстаиваться на деонтологических основаниях путем признания

определенных прав за животными, растениями и даже неоргани-

ческой природой. Движение в защиту прав животных и против их

использования для экспериментов, а также против некоторых ви-

дов сельскохозяйственного производства расширяет круг задач,

связанных с защитой среды обитания. При этом часто с позиции

утилитаризма выдвигаются аргументы против причинения без не-

обходимости боли и страданий другим существам, также наделен-

ным способностью чувствовать. Сторонники "органического зем-

леделия" и движения за "регенерацию" тоже выступают в под-

держку естественного закона, хотя это и выражается в имплицит-

ной форме.

Недавно начавшиеся исследования вопросов, связанных с за-

громождением околоземного пространства сотнями и тысячами

спутников и загрязнением его "космическими отходами", а также

проблемами засорения Луны и планет различными аппаратами,

предназначенными для исследования космического пространства,

породили новую область этики — "космическую этику", благода-

ря которой забота об охране окружающей среды была распростра-

нена и на внеземное пространство.

Биомедицинская этика

Несмотря на развитие законодательства по охране окружаю-

щей среды и создание в последнее время правительственных орга-

низаций, призванных осуществлять защиту окружающей среды,

что в обоих случаях связано с возникновением экологической эти-

ки, именно биомедицинская этика (обычно применяется сокра-

щенная форма "биоэтика") является единственной наиболее раз-

витой областью взаимодействия этики и техники. Возможно, это-

го и следовало ожидать, принимая во внимание, что более 10%

национального дохода в странах Западной Европы и Северной

Америки выделяется на медицинское обслуживание, т.е. на ту об-

ласть, в которой технические достижения воздействуют наиболее

непосредственно на максимальное число людей. О высоком уров-

не развития биоэтики свидетельствует множество специальных

журналов, институтов и центров, наличие нескольких библио-

графических служб и даже энциклопедии по биоэтике.

Как академическая дисциплина, биоэтика для удобства ее раз-

работки и пропаганды разделена на группы- моральных вопросов,

связанных с различными стадиями жизни человека. Аборт, опло-

дотворение in vitro*, эксперименты с зародышами и связанные с

ним моральные дилеммы относятся к началу человеческой жизни.

Отношение между врачом и пациентом, а также вопросы конфи-

денциальности и согласия пациента проходить лечение при условии

его информированности связаны со взрослым периодом жизни че-

ловека. Моральные аспекты и импликации трансплантации орга-

нов, использования лекарственных средств для облегчения предсмерт-

ных страданий, проблемы установления факта смерти в условиях

применения аппаратов "искусственное сердце и легкие" и других

высокотехнических средств для продления жизни относятся к концу

человеческой жизни. Вопросы распределения скудных ресурсов

медицинской техники, политика в области здравоохранения,

развития биомедицинских исследований, включая эксперименты на

животных, имеют отношение ко всем указанным периодам.

В каждой из этих областей имеются конкурирующие требова-

ния, сформулированные исходя из принципа полезности, прав

человека и естественного закона. Один из наиболее ярких приме-

ров — аборт, в защиту которого, как правило, выступают исходя

из утилитаристских, но иногда и деонтологических соображений

(нелегальный аборт представляет собой еще большее зло, и, кроме

того, женщина имеет право сделать аборт), а критикуют, апелли-

руя к естественному закону и опять-таки, опираясь на деонтоло-

гические основания (аборт противоречит трансцендентальной мо-

рали, зародыш имеет право на жизнь).

Во врачебной практике возникло явление, которое можно было

бы назвать прикладным (или регионированным) деонтологизмом,

этикой ответственности врача и прав пациента. Понятие социаль-

ной роли как совокупности ограничений, определяющих поведение

личности, играющей некоторую роль, а также внешних объектов, с

которыми данная личность связана определенными отношениями,

было классически сформулировано Ф. Брэдли в работе "My Station

and its Duties (Мое общественное положение и вытекающие из него

обязанности, 1876). Играть роль — значит следовать определенным

образцам поведения, и отказ от этих образцов, в условиях когда субъ-

ект продолжает играть данную роль, является противоречивым и

иррациональным. То, что старался сделать Кант для объяснения ра-

ционального бытия, Брэдли (расширяя гегелевское понятие Sittli-

chkeit — нравственность) прилагает к анализу определенных соци-

альных ролей. Если эти роли суть профессии, тесно связанные с

потенциалом современной техники, то их характер не просто преоб-

разуется, но и полностью обновляется, приобретая особую важность.

• В колбе, пробирке, "в стекле" (лат.)

Инженерная этика

Как показали недавние дискуссии по этике в области здравоо-

хранения, а также инженерной этике в широком смысле слова, не

вызывает сомнений, что такое преобразование действительно имеет

место. В начале 1900-х годов, как правило, считалось, что врач в

первую очередь несет ответственность перед пациентами, а инже-

нер — перед работодателями. Однако в 1960-х годах, когда врачи и

инженеры стали обладать значительно возросшими техническими

возможностями, подобная позиция стала подвергаться сомнениям

и были сформулированы аргументы в пользу того, что в первую

очередь ответственность врачи и инженеры несут не перед паци-

ентами или работодателями, а перед обществом в целом. Поэтому

в США биомедицинскими научно-исследовательскими центрами

были созданы управления государственной инспекции {institutional

review boards), а при больницах организованы "этические комите-

ты" (ethics committees), куда вошли представители немедицинских

специальностей. Кроме того, профессиональные инженерные об-

щества выработали новые этические кодексы, подтверждающие

приоритет общественного блага, и разработали механизмы под-

держки тех, кто в необходимых случаях включает "сирену", по

звуку которой инженеры выносят на суд общества сомнительные

действия своих работодателей. Ролевая ответственность была та-

ким образом расширена и вышла за традиционные рамки, а затем

была заменена тем, что Джон Лэдд назвал "этикой власти"

Это расширенное понятие моральной ответственности в усло-

виях технических возможностей наиболее основательно обсужда-

ется в работе Ханса Йонаса "The Imperative of Responsibility: In

Search of an Ethics for the Technological Age" (Императив ответст-

венности: в поисках этики технического века, 1984). Для Йонаса

проблема, связанная с ядерным оружием и атомной энергией, за-

грязнением окружающей среды и биомедицинскими технология-

ми, касается широкомасштабных последствий для глобальной при-

роды, которые не всегда можно полностью предсказать.

Тезис Йонаса состоит в том, что "новые типы и измерения дей-

ствий предполагают и соответствующую им этику предвидения и

ответственности, которая должна отвечать современным требовани-

ям в каждом конкретном случае, с которыми ей придется столкнуть-

ся"

. Этот новый императив ответственности, в свою очередь, пред-

полагает и "новый тип смирения, обусловленного, в отличие от преж-

него смирения, не ничтожностью наших сил, но нашим чрезмер-

ным могуществом, что представляет собой наш основной потенци-

ал, определяющий силу наших предсказаний, оценок и решений"