Мешкова Н.Н., Федорович Е.Ю. (сост.) Хрестоматия по зоопсихологии и сравнительной психологии

Подождите немного. Документ загружается.

Формы сотрудничества и взаимопомощи в стаде обезьян

311

Для завершения опыта в данном направлении, мы считали необходимым до-

биться образования у животного двигательного сигнала из каких-либо «рабочих»

движений. В качестве последних были избраны приемы, которыми пользуется обе-

зьяна при обработке корма: 1) катание по полу початков кукурузы с тем, чтобы

ослабить сцепление между ее зернышками и вынуть их; 2) трение об пол предме-

тов, обладающих неприятным запахом (этим достигается стирание верхнего слоя,

который чаще всего является носителем запаха); 3) раздавливание некоторых

плодов (например, помидоров) для выжимания из них сока, который затем сли-

зывается. Специальная серия опытов была проведена с Атлантидой в 1945 г. Мето-

дика была такой же, как и в предыдущих опытах.

Голодной обезьяне давали початки кукурузы. Атлантида немедленно начинала их

обработку, катая с нажимом по земле то одной, то обеими руками. Для нашей цели

наиболее подходящим казалось движение обеими руками. Поэтому, как только это

движение начиналось, мы давали Атлантиде кусочки печенья. Уже в 4-м опыте дви-

жения катания стали чисто условными. Обезьяна, катая початок резкими движения-

ми по полу взад и вперед, даже не смотрела на него, а следила за экспериментато-

ром, ожидая сигнала (утвердительный кивок головой), чтобы подбежать за наградой.

На 12-м опыте мы вместо кукурузного початка дали палочку. Действия обезьяны

были полностью перенесены на нее. Они у обезьяны стали еще короче, но сохранили

свой первоначальный характер: резкое движение к себе и от себя обеими руками.

Движение это было хорошо отработано и прочно зафиксировано. После этого мы

стали подкреплять другое движение — трение о пол предмета. С этой целью обезьяне

давался кусочек хлеба слегка натертого мясом. Гамадрилы обычно не выносят запаха

мяса и, если оно случайно попадает к ним в руки, они резко отбрасывают его, а

руки тщательно вытирают об пол и о стены до тех пор, пока не исчезнет запах мяса.

Поэтому Атлантида, взяв кусочек хлеба, пахнущий мясом, терла его об пол, а затем

съедала. Движение трения правой руки мы стали подкреплять сахаром. Рефлекс

образовался чрезвычайно быстро. Уже с 3-го опыта при виде сахара Атлантида безо-

шибочно воспроизводила движение трения. Постепенно оно утеряло свой первона-

чальный характер и превратилось в легкое, толкающее от себя движение правой

руки по земле, а потом просто по воздуху.

В итоге у животного было выработано 2 четких рефлекса. Первый — резкое

движение к себе и от себя обеими руками при предъявлении печенья; второй —

легкое, толкающее от себя движение по воздуху правой руки при предъявлении

сахара. Следующий этап в работе представлял собой объединение двух выработан-

ных ранее форм движения в одном опыте. Оказалось, что для обезьяны не соста-

вило труда дифференцировать их и воспроизводить в соответствии с показанной

пищей.

У Кеты, которая к моменту возобновления опытов была взрослой пятилетней

самкой, было выработано движение из ее действий с башенкой и вкладками. Еще

в детстве Кета была обучена нами собирать детскую башенку и проделывала это

быстро и ловко. После четырехлетнего перерыва это умение сохранилось. Упрочив

его, мы приступили к выработке у нее условного двигательного сигнала.

В клетку было поставлено основание башенки с металлическим стержнем, но

без колец. Кета в поисках выхода стала заменять отсутствующие кольца другими

предметами, которые ей удавалось отыскать в клетке: кусочками скорлупы, ог-

рызками яблока, щепочками. Она прикладывала их к верхушке железного стерж-

ня, стараясь всячески, чтобы они задержались там, и с тревогой оглядывалась на

экспериментатора. Утвердительный кивок головы служил для нее сигналом, что

312 Н.А. Тих

она может подбежать и получить награду — дольку мандарина. На следующем этапе

работы перед опытом из клетки убирались все предметы. Кета после бесплодных

поисков стала «класть» на верхушку стержня какие-то невидимые предметы, ко-

торые она «поднимала» с пола. Эти действия подкреплялись. В конечном итоге на

вид мандарина она проделывала, размашистые движения от пола к верхушке оси

и уже без всяких колебаний бежала за наградой.

Затем на вид сахара у Кеты был выработан новый жест, заимствованный из ее

манипуляций со вкладками. Использовано было само движение вкладывания —

опускание предмета в определенное отверстие. Сначала подкреплялось действие

вкладывания, а когда вкладки были убраны, — только движение, имитирующее

вкладывание.

Таким образом, в описанных опытах нашла экспериментальное подтверждение

способность животных образовывать двигательные сигналы да разные раздражи-

тели (корм разного вида) из конкретных действий. Эти действия могут быть свя-

заны: 1) с удовлетворением биологических потребностей животного; 2) с биоло-

гически унаследованными движениями по обработке корма (катание, трение,

выжимание и лущение) и 3) с приобретенными в индивидуальном опыте навы-

ками (складывание башенки, вставка вкладок и т.п.). В итоге мы подошли вплот-

ную к вопросу воспитания у животных «изображающего» жеста, который, с на-

шей точки зрения, играет решающую роль в формировании двигательной речи

человека. <...>

Н.Н. Ладыгина-Котс

ПОСЛЕСЛОВИЕ К КНИГЕ

Я. ДЕМБОВСКОГО «ПСИХОЛОГИЯ ОБЕЗЬЯН»

В добавление к книге Я. Дембовского «Психология обезьян», представляющей

собой обширную и творчески проработанную сводку, включающую обзор иссле-

дований, критический анализ методов и выводов о психологии обезьян, мы в

соответствии с пожеланием автора даем краткое послесловие, в котором ставим

задачу показать на ряде новых работ, относящихся к психологии обезьян, дости-

жения советских ученых в этой области за последние 20—25 лет.

Интересующие нас в данном случае научные труды опубликованы в виде ста-

тей в журналах («Вопросы психологии», «Вопросы физиологии», «Вопросы ант-

ропологии»), а также в сборниках и монографиях; некоторые из них представле-

ны в виде рукописных кандидатских и докторских диссертаций и малоизвестны

широкому кругу лиц, интересующихся психологией обезьян.

Основные исследования поведения обезьян были связаны с проблемой антро-

погенеза, диалектико-материалистическим пониманием развития психики и вы-

явлением биологических предпосылок для возникновения специфически челове-

ческих черт — труда, речи, сознания. Вследствие этого главное внимание

исследователей было направлено на изучение навыков и интеллектуальных осо-

бенностей психики обезьян и в меньшей степени — прирожденных, инстинктив-

ных форм поведения, эмоций (связанных с ними выразительных движений) и

подражания. Многие исследования проводились в сравнительно-психологичес-

ком плане. Сопоставлялись особенности поведения низших и высших обезьян;

сравнивалось поведение антропоидов и детей, проводились наблюдения онтоге-

нетического развития поведения ребенка человека и детеныша шимпанзе. <...>

Изучение поведения обезьян русскими учеными впервые началось в Зоопсихоло-

гической лаборатории Дарвиновского музея в 1913 году (Н.Н. Ладыгиной-Котс).

Более поздние исследования поведения обезьян мною и моими учениками (М.А.

Герд, Н.Ф. Левыкиной, А.Я. Герман, А. Я. Марковой, К.Э. Фабри, В.Д. Кукушкиной,

СЛ. Новоселовой, B.C. Мухиной) проводились на базе Московского зоопарка. В Мос-

ковском зоопарке с высшими обезьянами — шимпанзе и орангутанами — экспери-

менты проводили также Г.З Рогинский, Л.Б. Козаровицкий и М. Грюнер.

В Сухумском питомнике изучением поведения высших и низших обезьян зани-

мались Н.Ю. Войтонис и его ученики (Н.А. Тих, А.И. Кац, Ю.А. Кологривова), а

также Н.И. Касаткин, М.П. Фигурин, Л.Г. Воронин и Г.И. Ширкова; в настоящее

время этим вопросом занимается там Л.Н. Норкина.

В Ленинградском зоопарке поведение обезьян было предметом исследований

ряда ученых — Г.Д. Ароновича, Б.И. Хотина, Г.З. Рогинского и его учеников.

В Колтушах поведение обезьян исследовали И.П. Павлов и его ученики —

А.О. Долин, Ф.П. Майоров, В.П. Протопопов, И.К. Денисов, М.П. Штодин,

Э.Г. Вацуро, Л.Г. Воронин, Л.А. Фирсов.

Ладыгина-Komc Н.Н. Послесловие I/Дембовский Я. Психология обезьян. М.: Изд-во иностр.

лит-ры, 1963. С. 63—82.

314

Н.Н. Ладыгина-Котс

На базе Киевского зоопарка с обезьянами экспериментировали В.П. Протопопов

и его ученики—В.П. Бирюкович, Е.А. Рушкевич, Л.И. Уланова и А.Е. Хильченко.

В Тбилиси поведение обезьян исследовали сотрудники Д.Н. Узнадзе — Н.Г. Ада-

машвили и С.К. Рамешвили.

В приводимых нами работах использованы как наблюдения свободного поведе-

ния обезьян в условиях естественного эксперимента, так и собственно экспери-

ментальные работы, включавшие применение специальных аппаратов и постано-

вок опытов и проведенные разными методами.

В ряде исследований (Н.Н. Ладыгиной-Котс, Н.Ф. Левыкиной, А.Я. Марковой,

К.Э. Фабри) был произведен анализ свободного обращения обезьян с предметами, в

результате которого обнаружено наличие у них различных форм деятельности при

манипулировании с разными по свойствам объектами и предпочитание некоторых

свойств. Несколько научных работ посвящено проверке способности обезьян к орудий-

ной деятельности (Н.Н. Ладыгина-Котс, Н.Ф. Левыкина, СЛ. Новоселова, Г.З. Ро-

гинский, К.Э. Фабри).

Некоторые исследователи провели психологический анализ характера вос-

приятий обезьян (А.Я. Маркова, Г.З. Рогинский) и их представлений (Н.Н.

Ладыгина-Котс, А.Я. Маркова, СЛ. Новоселова, Л.А. Фирсов).

Большое количество работ в школе В.П- Протопопова было посвящено изучению

формирования навыков обезьян. Сложные навыки обезьяны изучались Г. 3. Рогинс-

ким, Н.Н. Ладыгиной-Котс, М.П. Штодиным.

Весьма углубленно было поставлено исследование особенностей интеллекта обе-

зьян, способности их к познанию отношений, к обобщению и абстракции (Э.Г. Ва-

цуро, Н.Н. Ладыгина-Котс, А.Я. Маркова, СЛ. Новоселова, В.П. Протопопов, А.Е.

Хильченко); часть из этих работ выполнена в сравнительно-психологическом плане.

Проблемой подражания занимались Г.Д. Аронович, Б.В. Хотин, В.Р. Букин, Л.Г. Во-

ронин, Л.Б. Козаровицкий, Н.Н. Ладыгина-Котс, B.C. Мухина, Л.А. Фирсов.

Ознакомимся хотя бы с кратким содержанием этих работ, их выводами и тео-

ретическим значением.

1. ИССЛЕДОВАНИЕ ПРИРОЖДЕННЫХ ФОРМ ПОВЕДЕНИЯ

ОБЕЗЬЯН

а) Развитие поведения в онтогенезе обезьян и человека

Н.А. Тих, работая в Сухумском медико-биологическом питомнике обезьян,

поставила своей задачей проследить онтогенетическое развитие основных типов

прирожденного поведения (безусловных рефлексов) у детеныша обезьян и ре-

бенка человека (Тих, 1949, 1950, 1955, 1957). Ею было прослежено развитие пи-

щевого, оборонительного, ориентировочного, полового, родительского и стад-

ного поведения низших обезьян. Особое внимание она уделила изучению

специфических для обезьян реакций цепляния и хватания (безусловные рефлек-

сы). Уточняя сроки появления этих реакций у обезьян и вызывающие их сигналь-

ные стимулы, Н.А. Тих отмечает их различие в сравнении с таковыми у детей

человека.

В то время как детеныш обезьяны побуждает свою мать к кормлению его гру-

дью поскребыванием ее тела руками, дитя человека издает в таких случаях осо-

бый, характерный «голодный» крик. В то время как у детеныша обезьяны цепля-

ние и хватание за шерсть матери связано с оборонительной реакцией, у ребенка

эти реакции появляются в рудиментарном виде; они явно потеряли свое при-

Послесловие к книге Я. Дембовского «Психология обезьян»

315

способительное значение. НА. Тих проводит строгое разграничение между реакцией

цепляния и реакцией хватания, так как в последней можно заметить функциональную

дифференцировку пальцев руки, чего в первой нет. Весьма отчетливо обнаруживает-

ся расхождение развития формы двигательной активности обезьяны и человека, ко-

торая, начинаясь у обоих с одинаковой стадии ползания, позднее формируется у

обезьяны — в передвижение на четвереньках, у ребенка — в вертикальную ходьбу.

Автор исследования отмечает, что родительский и половой инстинкты у дете-

нышей обезьян и детей человека возникают еще до полового созревания.

Н.А. Тих вскрывает основные формы развития стадного инстинкта, который,

по ее мнению, является прирожденным. Это доказывается наблюдениями за дете-

нышами обезьян, с момента рождения жившими в полной изоляции. Инстинкт

стадности у них был направлен на контакт с пеленкой, с грелкой, с рожком.

Прослеживая мимику лица, жесты, голос и формы связи при общении между

собой детенышей обезьян и детей человека, Н.А. Тих отличает большую слож-

ность и тонкость выражения мимики ребенка и появление у него на фоне голосо-

вых реакций речи, не имеющейся у обезьян и представляющей собой новый прин-

цип социальной связи, регулирующей приспособление ребенка к среде.

Весьма детально автор прослеживает развитие ориентировочно-исследователь-

ского рефлекса, который у обезьян выражен очень сильно. При этом характерно,

что в актах их манипулирования отмечается значительно большее участие анализа

и довольно бедная синтетическая деятельность. В противоположность этому у де-

тей человека рано проявляется практический синтез, достигающий по мере роста

ребенка все большей сложности.

Различие между развивающимися обезьянами и детьми автор находит и в том,

что при ориентировочно-исследовательской деятельности обезьян звучащие предме-

ты имеют для них сравнительно с другими, не звучащими, меньшее значение; у

ребенка же, наоборот, наблюдается большее развлечение звуками, в том числе и

звуками собственного голоса, что у обезьян совершенно отсутствует.

Значительно меньше по сравнению с человеком развита у обезьян и способ-

ность к звукоподражанию и подражанию движениям. В итоге своего исследования

Н.А. Тих приходит к заключению, что при онтогенетическом развитии младенцев

обезьян и человека наблюдаются некоторые общие типы реагирования, однако,

хотя эти древние формы активности (пищевая, оборонительная, ориентировоч-

ная) сохраняются у человека, у него возникают вместе с тем и новые формы

деятельности, например, подражательная, появившиеся, по-видимому, в про-

цессе становления человека. И это резко отличает поведение двух сравниваемых

приматов.

б) Стадные отношения и способы общения обезьян

Н.А. Тих обстоятельно изучала стадное поведение взрослых низших обезьян

(павианов-гамадрилов) при их свободном содержании в Сухумском медико-биоло-

гическом питомнике, где они жили в обширных вольерах (Тих, 1950). Подобно

Н.Ю.Войтонису, она внесла существенные коррективы в выводы Цуккермана,

наблюдавшего обезьян преимущественно в условиях их скученного содержания в

Лондонском зоопарке. Н.А. Тих опровергает его вывод о решающем значении сек-

суального фактора в поведении сообщества обезьян.

* Она выдвигает четыре основных условия объединения павианов:

1) потребность в совместной защите от врагов;

2) сексуальную потребность;

316

Н.Н. Ладыгина-Котс

3) потребность во взаимном обогревании, связанную с особенностями тер-

морегуляции обезьян;

4) длительность связи матери с детенышем вследствие продолжительности

беспомощного состояния последнего.

На фоне этих существенных факторов автор подчеркивает значение избира-

тельного отношения обезьян друг к другу, наличие «группировок» обезьян на

основе установления как «дружеских», так и враждебных отношений.

Очень обстоятельно Н.А. Тих раскрывает роль вожака стада, которым может

быть как самец, так и самка.

Главные функции вожака: 1) охрана при защите от внешних врагов и других

опасностей; 2) объединение своего стада, сохранение его в целостности; 3) со-

хранение мирных отношений в пределах стада.

Таким образом, совершенно определенно обнаруживается, что роль вожака сводит-

ся, по существу, не к господству и подчинению, а к регулирующей функции сохране-

ния стада в целом и его отдельных сочленов, что имеет большое значение для выжи-

вания вида.

Н.А. Тих отмечает важные моменты, содействующие объединению и взаимо-

помощи обезьян в стаде. Именно: деятельность обыскивания, сексуальные прояв-

ления, забота о потомстве, защита сочленов стада и самозащита от внешних вра-

гов, заступничество за более слабых особей. Автор убедительно показывает границы

совместных действий обезьян и отмечает возможность их расширения и измене-

ния поведения (например, в акте деления корма, что для обезьян несвойственно в

обычных условиях в неволе и тем более — в естественных условиях на воле).

Чрезвычайно интересны наблюдения Н.А. Тих за проявлением материнского ин-

стинкта обезьян, выражающегося не в активном обеспечении своего младенца кор-

мом, а в его обогревании, очищении, охранении от нападения, переносе и науче-

нии. У обезьян нередко наблюдается расширение материнского инстинкта и при

отсутствии собственных детенышей — прием и даже захват чужих младенцев. Опека и

защита детеныша выражена как у самки, так и у самца-вожака, но у последнего не

наблюдается разделения с детенышем корма.

В рассматриваемой монографии прослеживается также психическое развитие

детеныша обезьяны, возникновение у него дифференцирования окружающих лиц,

их узнавание, проявление деятельности обыскивания (на 50—60-й день жизни), посте-

пенно увеличивающееся по мере вырастания малыша.

Автор приводит ряд убедительных аргументов в доказательство биологическо-

го значения стадного образа жизни обезьян (павианов-гамадрилов): 1) стадные

отношения, сохраняя свое биологическое значение для выживания вида, выхо-

дят за рамки непосредственной зависимости от сексуальных, пищевых и обо-

ронительных импульсов и превращаются в самостоятельную потребность; 2) они

благоприятствуют развитию сотрудничества; 3) способствуют саморегуляции внут-

ристадных отношений; 4) связаны с развитием подражания и возникновением зву-

кокинетической сигнализации (особенно ярко выраженной при появлении эмоций),

имеющей большое биологическое сигнальное значение.

Н.А. Тих обнаружила различие звуков обезьян по высоте, тембру, ритму, силе,

эмоциональной насыщенности в связи с возрастом животных и индивидуальной

дифференцировкой звуков. Она указывает на условия появления и характер глав-

ных звуков у низших обезьян: звуки «приветствия» при встрече, звук зова, опасе-

ния, страха, недовольства, стадного сигнала опасности, агрессии, жалобы, обыс-

кивания, сексуального общения (спаривания), звуки обращения к детенышу,

игровой звук, звук ссоры, звук ночной переклички и т.д.

Послесловие к книге Я. Дембовского «Психология обезьян»

317

Многообразны и интересны двигательные средства общения в стаде обезьян:

движения руками, головой, задом, ушами, хвостом (два последних движения у

обезьян гораздо менее выражены, чем, например, у собак).

Весьма выразительны движения у низших обезьян. Отметим главные из них:

1) шарканье руками по земле (при угрозе);

2) дотрагивание пальцами руки одной обезьяны до тела другой (побуждение к

контакту);

3) быстрое скользящее движение по телу другой обезьяны (при отстранении

чего-либо);

4) кивание головой вперед (побуждение следовать за собой);

5) движение головой слева направо или в направлении одной особи стада к

другой (натравливание);

6) движение головой снизу вверх (угроза);

7) отворачивание головы и отведение взгляда в сторону (при невнимании и,

возможно, отвергании);

8) объятия разного типа и значения;

9) «подставление»— поворачивание зада к другой обезьяне;

10) «покрывание» — воспроизведение позы самца.

Мимика низших обезьян, по мнению Н.А. Тих, значительно беднее мимики

высших обезьян. Особой выразительностью отличается лишь мимика страха, аг-

рессии, внимания и плача.

Интересны наблюдения и расшифровка значения взгляда низших обезьян. Автор

отмечает: 1) угрожающий взгляд (заменяющий или предваряющий нападение и жест

угрозы); 2) «запрещающий»; 3) «подзывающий», по которому одна обезьяна при-

ближается к другой; 4) особый, как бы предупреждающий, взгляд, предшествую-

щий приближению одной обезьяны к другой; 5) «испрашивающий»— перед совер-

шением некоторых действий (например, перед взятием корма); 6) избегающий взгляд.

Чрезвычайно интересны опыты Н.А. Тих по выработке у обезьян издавания ими

звуков, направленных на удовлетворение потребности. Ей не удалось достичь отделе-

ния врожденного звука, связанного с эмоциональной и двигательной активностью

животных, для формирования индивидуального (условнорефлекторного), нового,

направленного, сигнального значения звука, что имеется в видовом опыте обезьян.

Но при использовании органических звуков, таких, как кряхтение, она добилась

того, что обезьяны стали пользоваться этим звуком при сигнализации о своей по-

требности в определенного рода пище. При выработке этого навыка звук «кх» под-

крепляли, например, подачей ореха, «кх-кх» — печенья, «кх-кх-кх» — сахара.

Опыты М.А. Панкратовой с павианами-анубисами в лаборатории Л. Г. Ворони-

на показали, что стадные звуки этих обезьян «це-це» и «гм-гм», обычно издавае-

мые при установлении контакта обезьян между собой и при обыскивании, с трудом,

но могли быть превращены в условные сигналы, выражающие потребность в пище

(Воронин, 1957).

Что касается Н.А. Тих, то она не стремилась выработать у наблюдаемых ею

обезьян «изобразительных» — сигнальных движений, хотя и считала, что вырази-

тельные жесты обезьян являются биологическими предпосылками развития речи.

Более поздние опыты Л.И. Улановой, работавшей с обезьянами в лаборатории

В.П. Протопопова, показали, что подобные сигнальные жесты у обезьян вырабо-

тать возможно.

Л.И. Уланова поставила эксперименты, направленные на научение низшей

обезьяны (макака) подавать условные знаки, сигнализирующие о потребности в

318

Н.Н. Ладыгина-Котс

различных видах твердой и жидкой

пищи (ореха, земляники, яблока, хле-

ба, редиса, молока, кофе, чая). При

этом подаваемые обезьяной знаки были

зрительно-кинестетического порядка.

Экспериментатор приучил животное

складывать пальцы рук определенным

образом (см. рис. 1).

Формируя каждый тип знака, обе-

зьяну сначала тренировали протягивать

руки к экспериментатору при виде по-

казываемой пищи, но брать пищу по-

зволялось лишь после определенного

складывания рук (Протопопов, 1950).

Так, например, пищевым сигналь-

ным знаком для ореха было соприкос-

новение большого и указательного

пальцев руки (условный знак «О»); для

земляники — условный знак «С»; для хлеба — знак «А»; для яблока — знак «В»;

для редиса — «ф» (рис. 1). Для получения кофе или молока обезьяна должна была

охватить пальцами левой руки согнутые и прижатые к ладони пальцы правой

руки.

Правильное воспроизведение обезьяной условных знаков для получения хлеба

осуществлялось после 152 опытов, для редиса — после 198, яблока — 448, земля-

ники — 576, воды — после 209 опытов.

Особенно трудным было формирование условного знака на жидкую пищу,

когда от обезьяны требовалось сделать движение обеих рук; весьма четко воспро-

изводился знак на подачу яблока. В результате своего исследования Л.И. Уланова

приходит к заключению, что скорость выработки условного знака зависит от при-

влекательности того или иного сорта пищи. Лучше всего ей удалось сформировать

знаки на хлеб и яблоко; этими знаками обезьяна пользовалась самостоятельно,

тогда как на другие виды пищи условные знаки не отличались ни прочностью, ни

четкостью при их подаче обезьяной.

в) Манипулирование обезьян предметами и формы их

деятельности

Советские ученые исследовали свободное поведение низших обезьян при их

самостоятельном манипулировании предметами. Как известно, ни одни живот-

ные, кроме обезьян, не обладают этой столь развитой у них и в высшей степени

интересной формой активности.

Оно обратило на себя внимание и И.П. Павлова, наблюдавшего в Колтушах

человекообразных обезьян-шимпанзе (Рафаэля и Розу). Как подчеркивается в «Пав-

ловских средах», эти обезьяны постоянно были охвачены стремлением исследо-

вания, лежащим в основе нашего любопытства, любознательности («Павловские

среды», т. II). В своей книге «Психология обезьян» Я. Дембовский посвящает опы-

там в лаборатории И.П. Павлова, в частности, исследованиям Э.Г. Вацуро, целую

главу (V). Поэтому мы не считаем целесообразным снова излагать их здесь и пере-

ходим к освещению работ других советских ученых.

Послесловие к книге Я. Дембовского «Психология обезьян»

319

Указанная выше форма активности обезьян последнее десятилетие была ис-

следована нами при систематическом специальном изучении манипулирования

взрослого шимпанзе Московского зоопарка — Париса — в условиях предоставле-

ния в его полное распоряжение 50 самых разнообразных по свойствам и качест-

вам предметов (не пищевого характера) — как естественных (например, ветки),

так и искусственных (например, бумага) (Ладыгина-Котс, 1959).

Так, например, Парису были предложены ветки различных лиственных и хвойных

деревьев, прутья, сено, солома, сухие листья, камни, песок, глина, бумага, картон,

ткань, фанера, лист жести, льняные очески, проволока, шары, разборная пирамида

и другие. Затем производилась подробная запись поведения обезьяны с момента взя-

тия ею предложенного предмета и до полного окончания манипулирования с ним.

Эта запись позднее подвергалась специальному анализу деятельности обезьяны,

состоящему в количественном и качественном учете ее приемов обращения с пред-

метами, что позволило выяснить структуру ее деятельности.

Количественный учет сводился к сосчитыванию всех операций шимпанзе при

обращении с данным предметом. Качественный анализ состоял в определении ха-

рактера той или иной операции, ее жизненной направленности. В соответствии с

этим качественным анализом обращения обезьяны с предметами обнаружилось не-

сколько четко отграниченных форм деятельности, включавших различные приемы.

Мы выявили 7 основных форм деятельности шимпанзе: 1) ориентировочно-

обследующую (или ознакомительную); 2) обрабатывающую; 3) конструктивную;

4) двигательно-игровую; 5) деятельность сохранения предметов; 6) их отверга-

ние; 7) орудийную форму деятельности.

Учитывая степень развития каждой формы деятельности при обращении шим-

панзе с качественно различными предметами, можно было установить их специ-

фические особенности и понять характер в свете их биологической обусловлен-

ности, связанной с жизнью шимпанзе в естественных условиях.

Ориентировочно-обследующая (ознакомительная) деятельность сводилась к по-

верхностному ознакомлению с предметами, не оставляющему на них заметных

следов. Она включала до 14 разных приемов (таких, например, как осматривание,

ощупывание, обнюхивание предметов и другие).

Обрабатывающая деятельность шимпанзе представляла собой более углублен-

ное воздействие на предмет, обычно оставляющее на нем заметные следы (на-

пример, при царапанье, грызении, разрушении, расчленении предмета и т.п.).

Она включала также до 14 различных приемов воздействия.

Конструктивная деятельность шимпанзе была двух видов: гнездостроительная и

внегнездовая. Она выражалась в сближении, соединении, наслаивании предметов,

скручивании, завертывании, проплетании и т.д. Гнездовая деятельность была выра-

жена значительно больше, чем внегнездовая (о чем подробнее будет сказано ниже).

Двигательно-игровая деятельность заключалась в том, что шимпанзе осуществлял

передвижение предметов (катание, качание, двигание) или вовлекал предмет в движе-

ние с самим собой, возил предмет за собой, бегал и держал его в ноге, махал им и

т.д. Эта деятельность имела для шимпанзе самодовлеющее, развлекающее значение.

Деятельность сохранения предмета состояла в притягивании предмета, его пря-

таний (в пах, под ногу), удерживании при себе и оспаривании, когда его кто-

либо выпрашивал, и даже в настойчивом отнимании.

Деятельность отвергания выражалась в отбрасывании, отстранении, более или

менее энергичном удалении предмета, что нередко бывало в приступах сильного

волнения, агрессии шимпанзе.

320

Н.Н. Ладыгина-Котс

Орудийная деятельность возникала обычно при условии невозможности дей-

ствия руками или бесполезности их применения либо при нежелании соприкос-

нуться с пугающим, опасным, вредоносным предметом, когда шимпанзе и при-

бегал к употреблению вспомогательного предмета в качестве орудия.

Сравнение частоты применения каждой формы деятельности по отношению к

различным предметам делает совершенно очевидным, что по отношению к непи-

щевым предметам наибольшее развитие имели ознакомительная, обрабатываю-

щая, конструктивная деятельность, в меньшей степени — игровая и значительно

уступающая по частоте применения — орудийная деятельность.

При сопоставлении данного вывода с условиями естественной жизни шим-

панзе на воле становилось понятным, что эта обезьяна, питающаяся многообраз-

ным растительным кормом (употребляющая до 34 разных видов растений), долж-

на иметь высокоразвитую ориентировочно-обследующую деятельность, чтобы

отличить по виду съедобный плод от несъедобного и даже ядовитого, зрелый —

от незрелого.

Точно так же в свете биологии шимпанзе понятно и высокое развитие обраба-

тывающей деятельности. Как известно, употребляемые шимпанзе плоды имеют

нередко довольно сложную структуру внутренних частей. И, чтобы добраться до

съедобной мякоти или особенно вкусных частей плода, бывает необходима пред-

варительная его обработка, осуществляемая обезьяной руками и зубами, когда

приходится разбивать, расчленять плод.

Понятна и частота применения конструктивной гнездостроительной деятель-

ности, так как известно, что шимпанзе на воле ежедневно строит ночные гнезда

на деревьях для ночлега и дневные постели на земле для отдыха среди дня, во

время палящей тропической жары.

В противоположность этому внегнездовое конструирование шимпанзе развито

весьма слабо; оно было выражено в запутывании и обматывании или переплете-

нии (прутиков или веревок), в скатывании (шариков из глины). Причем интерес-

но, что это конструирование, как правило, не было направлено на получение

какого-либо результата деятельности. Более того, результат этой деятельности

подвергался зачастую обратному воздействию: заплетание кончалось расплетани-

ем, скручивание — раскручиванием, соединение — расчленением.

Двигательно-игровая активность шимпанзе, этого весьма подвижного на воле су-

щества, довольно сильно была выражена и в условиях неволи, проявляясь в том,

например, что особенно легко двигала обезьяна такие предметы, как шары, катки,

качели, висячие шесты, или приводила в движение любой предмет, бегая с ним по

клетке. Деятельность внегнездового конструирования и деконструирования также

можно было рассматривать как включающую игровую направленность.

Наименьшее развитие имела у шимпанзе орудийная деятельность — при употреб-

лении предмета как вспомогательного средства для достижения какой-либо биоло-

гически значимой цели. В условиях жизни обезьян на воле эта деятельность отмечена

лишь в исключительно редких случаях. Так, очевидцы сообщали, что однажды в

Либерии наблюдали шимпанзе, которые запускали палки в земляные норы шмелей

для добывания меда (Merfield et al., 1956). В другом случае сообщалось, как группа

шимпанзе сидела около большого плоского камня и, положив на него ветки с оре-

хами, булыжником разбивала орехи и поедала ядра (Нестурх, 1957).

В условиях клеточного содержания мы наблюдали, как шимпанзе употребляли

палки, протыкая их в ячейки сеток своей клетки, пытаясь войти в контакт со

смежно сидящими обезьянами. Палочкой или жесткой еловой шишкой Парис