Мелентьева Ю.П., Трушина И.А. Современные проблемы библиотечной и информационной этики
Подождите немного. Документ загружается.
5. Несмотря на малый объем, в «Кодекс профессиональной этики
российского библиотекаря» регулируются все выделенные нами типы
этических взаимоотношений.
Источники
1. Библиотечная этика в странах мира / Сост. В.9Р.9Фирсов, И.9А.9Трушина.
СПб.: Рос. нац. б-ка, 2002.
2. Декларация принципов // Всемирный саммит по информационному обществу.
СПб.: Рос. нац. б-ка, 2004. С. 11—24.
3. Мелентьева Ю.П. Разработка «Кодекса этики российского библиотекаря»//
Информ. бюллетень РБА. 1997. №7. С. 60.
4. Разработка политики и процедур для библиотечной ассоциации //
Нормативно-правовое обеспечение деятельности общественно-
профессиональных библиотечных организаций в зарубежных странах / МК РФ,
РНБ, РБА. М.: Либерея, 2003. С. 13—15.
5. Фирсов9В.9Р. Государственное законодательное регулирование деятельности
библиотек / Российская национальная библиотека. СПб., 2000.
6. Фирсов9В.9Р. От библиотечной этики к виртуальной деонтологии /
В.9Р.9Фирсов // Библиотечная этика в странах мира. СПб.: Рос. нац. б-ка, 2002.
91
ЭТО НЕ КРИКЕТ:
ЗАКОНЫ ИГРЫ ИЛИ РУКОВОДСТВО ПО ЭТИЧЕСКОМУ
МЫШЛЕНИЮ ДЛЯ ИНФОРМАЦИОННЫХ СПЕЦИАЛИСТОВ
ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЫ
5
Пол Старжес
Введение
Возможно, игра в крикет не составляет идеальный источник метафор
для большой части света, где не играют в крикет и не понимают его, но зато
дает очень удобный способ, чтобы изложить главное положение данной работы.
Игра в крикет ведется по набору законов (не правил), но за три столетия его
существования в более или менее современном виде в дополнение к этим
законам сформировался определенный комплекс условностей. Можно сказать,
что сложность крикета отражает сложность профессиональной жизни, и
накопленный коллективный опыт в отношении этой сложности всегда
передавался в рассказах и беседах на площадке и в раздевалке, а теперь
помещается в спортивных разделах газет, радиопередач и телепрограмм. Из
этого возник этос, общепринятый в игре и часто используемый в прошлом для
иносказательного обозначения этического подхода к жизни в целом.
Неприемлемое поведение в любой сфере жизни может быть отвергнуто
фразой «Это – не крикет». Это высказывание связано не с законами игры, а с
этическими условностями, которые их окружают. Возьмем, например, такой
вариант, когда подающий выводит далеко стоящего отбивающего (для
поклонников бейсбола – метальщик вышибает отбивающего). Это вполне в
законах игры, но без должного предупреждения считается «не крикетом». В
качестве наглядной иллюстрации такого этоса можно привести удачное
использование в индийском историческом фильме «Лагаан», сюжет которого
связан с матчем по крикету между безжалостными британскими
колонизаторами и героическими представителями индийской деревни. Когда
один из британских игроков выбивает пассивного отбивающего из деревенской
команды, действие на экране мгновенно отражает не только жестокость, но и
лицемерие колониальной системы, без продолжительных словесных пояснений.
Если перенести это различие между формальными наборами правил (и
даже законов) и этическим климатом их применения на этику библиотечно-
5
Доклад на 69-й Генеральной конференции ИФЛА, 1-9 августа 2003 г., Берлин
92
информационной работы, то, по моему убеждению, составители кодексов этики
для библиотекарей обычно стремятся установить четкие правила,
предусматривающие простые различия между правильным и неправильным,
приемлемым и неприемлемым. Если различия четкие, то дисциплинарный
режим обеспечения надлежащего поведения представляется реальной
возможностью. Безусловно, в Великобритании такие профессии, как медицина,
право и бухгалтерское дело, не только имеют мощные дисциплинарные
процедуры в поддержку своих кодексов, но эти процедуры дополнительно
подкреплены законом страны. В русле этой традиции «Кодекс
профессиональной этики», который в 1983 г. приняла Библиотечная
Ассоциация, был направлен на создание возможности представлять случаи
непрофессионального поведения на рассмотрение Дисциплинарного Комитета
БА. Действительно, тогдашний Генеральный Секретарь Библиотечной
Ассоциации прямо рассматривал этот процесс в дисциплинарном и
регуляторном плане (Lawry, 1981), связывая наличие у Библиотечной
Ассоциации кодекса профессионального поведения с возможностью
законодательного признания контроля ассоциации за допуском к библиотечной
практике.
Однако на практике Дисциплинарный Комитет очень редко
привлекался к рассмотрению дел и практически не проводил слушаний по
спорным вопросам. Сравнительно недавно такой вопрос рассматривался в
присутствии обеих сторон, но в целом Комитет официально рассмотрел лишь
одно серьезное разногласие. Дело касалось финансового злоупотребления и
слушалось заочно, поскольку объект претензии не откликнулся на приглашения
и, предположительно, покинул страну. Столь незначительный список
дисциплинарных мероприятий можно считать свидетельством неэффективности
Кодекса. Это вполне вероятно, поскольку некий критик охарактеризовал проект
Кодекса как «плохо написанный, путаный, глупый, противоречивый и могущий
подорвать репутацию БА» (Greenwood, 1981). Существует и другая
возможность для сомнений относительно силы Кодекса. Профессия может
игнорировать проблемы (вполне вероятно, что зачастую так и случается) или
решать их до возникновения статуса формального разногласия. В последнем
случае, возможно, так или иначе руководствуются Кодексом, при всех его
недостатках. Еще вероятнее обращение к определенному набору этических
93
ценностей, который передается в рамках профессии в порядке примера и
наставления, и используется для суждения о том, что не составляет «крикет».
Поэтому прежде, чем дать более или менее общую картину этического
руководства, имеет смысл вкратце рассмотреть качество руководства,
предоставляемого кодексами.
Кодексы этики (на примере западноевропейских стран)
Моделью для всех кодексов этики в библиотечно-информационной
работе, несомненно, служит кодекс Американской Библиотечной Ассоциации
(1995). Он содержит небольшое количество статей с кристально четкой
формулировкой. Возьмем, например, заявление о свободе информации в Статье
2:
«Мы придерживаемся принципов интеллектуальной свободы и отвергаем
все попытки установления цензуры библиотечных ресурсов».
Как понятно и вполне приемлемо, не правда ли? Проблема в том, что
профессиональная жизнь на деле гораздо сложнее. Конечно, ALA это признает,
и преамбула кодекса гласит: «Данные положения обеспечивают механизм; они
не могут диктовать и не диктуют поведение в отдельных ситуациях.» Тогда
нужно спросить себя, является ли общее положение с общей оговоркой о
необходимости интерпретации по контексту наилучшим способом решения
сложных явлений.
Если взять небольшую выборку последних кодексов этики
западноевропейских стран, можно выделить разные подходы к проблеме
сложности. В работе используется небольшая выборка кодексов (имеющихся в
англоязычных или франкоязычных версиях) для иллюстрации ряда таких
подходов. Следует, однако, подчеркнуть, что это довольно поверхностный
взгляд на небольшой набор примеров, позволяющий лишь предложить
некоторые способы рассмотрения содержания кодексов. Рассматриваются
кодексы Франции (принятый в 2003 г.), Италии (принятый в 1997 г.),
Нидерландов (принятый в 1993 г.), Португалии (принятый в 1999 г.) и
Швейцарии (принятый в 1998 г.). Они размещаются, наряду с другими
кодексами всех стран мира, на веб-сейте FAIFE. (IFKA/FAIFE, 2003). Прежде
всего, обнаруживается, что эти последние кодексы более детализированы, чем
Кодекс ALA, и разделены на тематические рубрики по содержанию.
94
Этот небольшой набор примеров позволяет выделить подход с
ориентацией на пользователя, профессию, фонды, как устойчивый метод
организации содержания кодекса. Кодексы Франции и Италии реально
демонстрируют свою современность, начинаясь с разделов, посвященных
пользователю. Кодекс Франции, например, включает девять положений в этой
рубрике, от «Уважения всех пользователей» и до «Распространения среди
пользователей концепции открытой, толерантной, доброжелательной
библиотеки». Раздел о профессии обычно составляет некое дополнение,
включая такие положения, как п. 2.1 итальянского кодекса, который гласит:
«Библиотекарю свойственно уважение к своей профессии и глубокое сознание
ее социальной значимости». Эти две группы положений зачастую дополняются
разделом о фондах. Эти три элемента включают как итальянский, так и
французский кодексы. Но обнаруживаются и другие подходы к тем же
принципам. Кодекс Нидерландов содержит такие положения о фондах:
«Библиотекарь формирует и сохраняет фонд в соответствии с
информационными и медийными потребностями пользователей, и ролью
библиотеки в сообществе». Это представляет собой раздел о фондах внутри
широкого раздела о профессии. Кроме того, говорить только о подходе с
ориентацией на пользователя, профессию, фонды в кодексе, безусловно,
означает неполную характеристику кодексов, включающих эти элементы.
Французский кодекс, например, содержит чрезвычайно интересный четвертый
элемент – «La tutelle». Словарный перевод этого слова на английский язык -
«опека» – никоим образом не отражает дух этого раздела, который в
действительности нацелен на включение обязанностей библиотекаря в контекст
организации и политики. Среди прочего, раздел может дать тонкий и
убедительный способ решения возможных политических и прочих трудностей
для библиотекарей.
В других кодексах выделяется правовой подход. Примером такого
подхода является португальский кодекс, в преамбуле которого, кстати,
предлагается дисциплинарная структура. По содержанию он подразделяется на
«Интеллектуальную свободу», «Частные права пользователя» и
«Профессионализм». Последний раздел большой, он включает 24 статьи по
тематике от профессиональной компетентности, (среди прочего) отношений с
пользователями и непрерывного повышения профессиональной квалификации,
95
до обмена профессиональными знаниями. В проекте кодекса, который
обсуждается в 2003 г. CILIP, новой Британской библиотечно-информационной
ассоциацией (CILIP, 2003), принято направление на «обязанности». В проекте
разграничиваются три типа ответственности: персональные обязанности,
ответственность за информацию, и ответственность перед пользователями,
профессией, работодателями и обществом в целом. Конечно, в ходе
консультаций может возникнуть совершенно другой документ, но
первоначальный подход представляет интерес. Швейцарский кодекс тоже
отличается чисто профессиональным взглядом на обязанности и права
библиотекаря. Основные рубрики составляют фонды, доступ, образование и
подготовка («воспитание» по-французски) и ответственность (включая
конфиденциальность и отсутствие предубеждения).
Направление аргументации в предыдущих разделах может показаться
попыткой полного обесценивания кодексов этики. Это не так. Даже при
выборочном рассмотрении кодексов возникает прочное ощущение тщательной
и разумной работы, которая вложена в них. В сущности, именно позитивное
впечатление от ряда национальных кодексов позволяет перейти к следующему
моменту. Можно утверждать, что набор кодексов в совокупности способствует
формированию более прочного ощущения смысла надлежащего поведения в
профессиональной области, чем каждый отдельный кодекс. Возможные
опасности, связанные с опорой на кодекс, можно проиллюстрировать на
примерах поисков решения сложных проблем на справочном пункте
библиотеки. Хауптман в своем плодотворном исследовании (1976) провел
тестирование по ответам библиотекари на информационную заявку по теме,
связанной с дилеммой свободного доступа к информации и
конфиденциальности пользователя с одной стороны, и социальной
ответственности с другой. Библиотекари, чьи ответы тестировались, по-
видимому, меньше размышляли о социальных последствиях своих действий, и
больше сосредотачивались на проведение эффективной и конфиденциальной
операции с представителем населения. Точно так же, словенские исследователи
тестировали ценности библиотекарей в своей маленькой, прежде
социалистической и лишь недавно обретшей независимость, католической
стране (Juznic et al, 2001). Они обнаружили, в частности, что словенские
библиотекари, не задумываясь, выдавали нужный материал читателю,
96
замышлявшему самоубийство. В обоих случаях, библиотекари, очевидно,
строго соблюдали принципы, изложенные в национальном кодексе этики для
библиотекарей. Вполне резонно утверждать, что в этих случаях требовалось
более широкое этическое сознание, чем это обеспечивают кодексы.
Как для игры в крикет нужны свои законы, так и для профессии нужен
свой кодекс. Однако игроки в крикет не полагаются на законы, не задумываясь,
и профессионалы не могут и не должны полагаться исключительно на свой
кодекс. Кодекс не может обеспечить руководство в каждой ситуации, которая
возникает в профессиональной жизни. Более того, если отделить использование
кодексов от их связи с дисциплинарной процедурой, то обращаться к ряду
кодексов, независимо от национального происхождения, лучше, чем к одному.
Упорный труд, тщательные размышления и консультации, связанные с
созданием каждого кодекса, который рассматривается в данной работе,
представляют ценность для профессионалов за пределами страны его создания.
Их разнообразие (при наличии общих черт) составляет потенциальный капитал
для заинтересованного профессионала. Диапазон этического мышления,
который обеспечивают кодексы, дает основания выразить благодарность FAIFE
за размещение столь большого числа кодексов на своем веб-сайте. И все же,
обеспечивает ли это все возможные потребности? Если профессионал все еще
нуждается в руководстве после обращения к собственному кодексу, или даже
набору кодексов, что может обеспечить дополнительное руководство?
Предлагается два вида подходов.
Образцовые исследования и портфели кодексов
Из довода о том, что современный кодекс должен поощрять этическое
мышление, а не предписывать критерии подхода, следует, что нужна какая-то
идея о том, как это сделать. Полезен опыт прежнего Института Специалистов
Информатики (ныне входящего в CILIP Соединенного Королевства). В статье
Костревски и Оппенгейма (1980) этика включается в повестку дня
информатики, но не в порядке профессиональной дисциплины. Предполагается,
что кодекс должен «создать сознание этики» и тем самым «создать путь к
подлинно самостоятельной профессии». Члены Института не утратили интерес
к этой идее, например, в ходе углубленных дискуссий на конференции 1989
года, несмотря на формальную направленность на правовые вопросы (Rowley,
1990). Далее, в 1993 г. Рабочая Группа Института по этике под
97
председательством Шийлы Корралл приступила к составлению проекта
документа, который не будет «кодексом». Документ назвали «Рекомендации».
Стремились избежать попытки создания документа, предназначенного
исключительно для разграничения правильного и неправильного в интересах
профессиональной дисциплины. Проект «Рекомендаций» был принят в виде
политики Института (Institute of Information Scientists, 1998).
Важно, однако, что Рабочая Группа наметила также комплекс
образцовых исследований для развития и облегчения дискуссии и понимания.
Таким образом обявлялось, что одних «Рекомендаций» недостаточно:
заинтересованные профессионалы должны думать самостоятельно и в качестве
основы могут использовать существующие примеры. Этот подход удачно
сочетается с подходами других британских объединений, связанных с
информацией, зачастую практикующих открытый и разветвленный, а не
закрытый и директивный подход. По мнению инициатора большинства
последних работ по этики в области компьютеризации Саймона Роджерсона
(Институт Управления Информационных Систем, 2001), нужны споры и
прозрачные диалоги, а не создание кодексов, которые пылятся на полках «в
последнем ряду». Кодексы должны способствовать выявлению
профессиональных проблем и «изнашиваться» от частого пользования.(1)
Кодексы могут также пересекать профессиональные границы точно так
же, как отдельные области практической деятельности уже не могут
ограничиваться самозванными профессиональными группировками. Так,
например, «Кодекс этики и профессиональной практики для компьютерного
программирования», в составлении которого недавно участвовал Роджерсон,
принят как Ассоциацией Компьютерной Техники, так и Институтом
Электротехники и Электроники, и вероятно получит признание других
профессиональных органов, интересы которых затрагивает (Gotterbarn et al.,
1999). Этот подход отлично соотносится с тем, что представили CILIP
создатели Рекомендаций Института Специалистов Информатики (IIS).
Профессиональные специалисты информации, естественно, могут
проявлять интерес к этике, связанной с группой частных специалистов
информатики. Поскольку Общество Специалистов Частной Разведки (SCIP)
работает по этическому кодексу с 2002 года, их идеи можно заимствовать. В
области частной разведывательной деятельности стоит задача согласования
98
этических принципов, применяемых в практике, печально известной
неэтичными и даже незаконными действиями. Понимание научно-
исследовательской деятельности, продуктов и стратегий сбыта соперников
может способствовать устранению угрозы банкротства и обретению ведущих
позиций на рынке. Этим явно объясняется обширный объем документа
«Этическая политика SCIP», который сопровождается многочисленными
пояснениями и приложениями по обучению, соблюдению и распространенным
вопросам. Всякий кодекс, который начинается с противозаконности хищения,
подкупа, обмана, лжи, нарушения конфиденциальности и тайной слежки, явно
обращается к самому базовому человеческому уровню. При этом, проекты SCIP
явно нацелены на вопросы широкого спектра информационного
профессионализма. Разве ассоциации библиотечно-информационных
специалистов не могут подписаться под этим, наряду с портфелем других
кодексов, включая, например, «Кодекс этики и профессиональной практики для
компьютерного программирования»? Любой из этих кодексов, безусловно,
обогатит специалистов информатики за счет руководства по конкретным
моментам.
Заключение
Суть в том, что профессиональная жизнь подобна крикету: чтобы играть
правильно, нужен не только набор правил или законов, даже составленных
наилучшим образом. Имеются свидетельства того, что профессиональные
ассоциации, действительно, приложили необходимые физические и умственные
усилия, и во многих странах имеются удачно составленные и побуждающие к
размышлению кодексы. Однако в поддержку этих «правил» нужна помощь
этического мышления для надлежащих ответов на дилеммы, которые могут
иметь своеобразные и непредсказуемые особенности. Следовательно, проверка
оптимальности положений этического кодекса профессиональной ассоциации
будет основана не просто на выборе тематики охвата и четкости формулировок.
Критерием станет наличие дополнительного руководства, чтобы отдельный
специалист мог разработать тонкие и гибкие реакции на сложные проблемы. В
порядке заключения следует заметить, во-первых, что кодексы должны
сопровождаться сборниками обоснованных образцовых исследований, и
профессиональные ассоциации должны подумать о подписании кодексов других
значимых ассоциаций. Возможно, будет утрачена четкость, но значительно
99
возрастет диапазон этически зрелого реагирования. В идеале отдельные
профессионалы должны иметь возможность обращаться не только к кодексу
своей ассоциации, но и к целому ряду аналогичных кодексов других стран,
комплексам образцовых исследований и кодекса смежных профессиональных
органов.
Примечание
1. Интервью с профессором Саймоном Роджерсом, Центр Компьютеров и
Социальной Ответственности, Лестерский Университет им. Де Монфора, 7
марта 2002 г.
Источники
1. CILIP (2003) Draft code of professional ethics. Available at
www.cilip.org/about/code.html (Visited April 12 2003).
2. Gotterbarn, D., Miller, K. and Rogerson, S. (1999) “Computer Society and ACM
approve Software Engineering Code of Ethics”, Computer October, pp. 84-88.
Available at www.computer.org/computer/code-of-ethics.pdf (Visited October 7,
2001).
3. Greenwood, T. (1981) “Professional ethics”, New Library World Vol. 82, No. 973,
pp. 123-125.
4. Hauptman, R. (1976) Professionalism or culpability? An experiment in ethics.
Wilson Library Bulletin, 50(8), 626.
5. IFLA/FAIFE (2003) Professional codes of ethics/conduct. Available at
www.ifla.org/faife/ethics/codes.htm (Visited April 15, 2003).
6. Institute of Information Scientists (1998) “Draft IIS guidelines for professional
ethics for information professionals” Inform No. 201, pp. 4-5.
7. Juznic, P. et al. (2001) Excuse me, how do I commit suicide? Access to ethically
debatable items of information in public libraries. Library Management, 22 (2), 75-79.
8. Kostrewski, B.J. and Oppenheim, C. (1980) “Ethics in information science” Journal
of Information Science Vol. 1, No. 5, pp. 277-283.
9. Lawry, K. (1981) “The Library Association: its future” UC&R Newsletter Vol. 3
Feb. pp. 4-5.
10. Rowley, J.E. (1990) ed. Where the book stops: the Legal dimensions of
information. Proceedings of the Annual Conference of the Institute of Information
Scientists, Harrogate, 4-7 July 1989, Aslib, London.
100