Литвина А.Ф., Успенский Ф.Б.(составит.) Из истории русской культуры. Том II. Книга 1. (Киевская и Московская Русь)

Подождите немного. Документ загружается.

шсподдрь мои Прокошен Ддвыдови

. дд и газъ кд" ВЫДАЛА после шсподдрА свое

Проко*га Двдвчд'

Такое употребление могло распространиться из великокняжеского двора, где великая княгиня называла

своего мужа, естественно, господарем, ср. уже в жалованной грамоте великой княгини Марьи

Ярославовны 1450 г. (по современному списку):

(93) По Осподдря своего ГРАМОТ* Великого князя Вдсил!я Васильевича, се язъ Княгини Велнкдя

Мдрья ПОЖАЛОВАЛА есмь [...]

165

182

ПскЛет 2, с. 209; ср. Н. М. Карамзин, указ. соч. VI, с. 67—69, примеч. 149.

G.Stockl, указ. соч. 115 (1455г.); ср. еще СрезнМат I, 572 (1491—1543 гг.); СРЯ XI— XVII вв., 4, 109 (1626 г.).

Памятники русской письменности XV—XVI вв., Рязанский край. Издание подготовили С. И. Котков, И. С. Филиппова.

Под ред. С. И. Каткова. М., 1978, № 2, с. 9.

587

Эту линию развития значения и расширения употребления слова мы считаем очень важной, поскольку она

способствовала относительно быстрому распространению канцеляризма по происхождению слова в

повседневной жизни, быстрой «демократизации» первоначально великокняжеского титула в быту (да ведь

дома каждый мог титуловаться господарем/государем) и превращение его к XVII в. в общеупотребительную

форму почтительного обращения.

15. В заключение хотелось бы вернуться в деривату (г)осподарство, который, как было отмечено,

засвидетельствован впервые в грамотах митрополита Ионы, адресованных в Литву и в Казань,

изобилующих западнорусизмами (ср. 11). Это обстоятельство подтверждает наше мнение,

сформулированное на основе еще значительно меньшего фактического материала, о том, что русск.

государство < господарство является заимствованием из западнорусского господарство, которое в свою

очередь калькирует польск. panstwo

l№

. В посольских книгах конца XV в. господарство встречается обычно

только в дипломатических заявлениях польско-литовской стороны, ср., например, в посольстве 1488 г.:

(94) ндмъ и ндшнмъ гссудлрстваиъ отт» теве съ твое'Ь земли великш шкоды ся

д-Ьют-ь.

167

или в посольстве 1493 г.:

(95) ино тоть князь ист. стдроддвнд ндшъ слугл есть къ ндшсму осподарьству, къ великому кияжству

Литовскому

168

165

АИ ,№49, с. 98.

Ср. нашу статью, указанную в примечании 18.

167

ПДП1,№4,с. 15.

168

ПДП I, № 22, с. 104. Ср., однако, также в договорной грамоте Ивана III с императором Максимилианом 1490 г. (московский

проект): «А почнешь, брате, ты доставати [...] вашего Госу-дарьства Рускихъ земль» (ПДС I, 39) и (официально утвержденный

текст, обратный перевод с немецкого или латинского): «А почнешь ты, нашъ брать любовной, съ Бож1ею помочью доставати

своего отечества Великого Княжества Юевского, что тянеть къ твоему Государьству Русскихъ земль» (там же, 67). Бросается в

глаза в этом тексте полонизм доставати (< польск. dostawac, ср. Kochman PKJ 106; G. KotoSixin. О Rossii v carstvovanie

Alekseja Mixajlovica. Edited with a Commentary by A. E. Pennington. Oxford, 1980, 387; ср. также в нашей рецензии на эту

последнюю книгу: StSl 29 (1983) 273, сн. 17; дополнительно укажем на многочисленные случаи употребления глагола

доставати/достати в ДДГ№62, 1461—1462 гг., по списку конца XV в., с. 199— 201); ср. также несколько дальше: «а будеть

намъ валка съ Казимеромъ съ Королемъ» (там же, 39; ср. 67). Слово валка 'война' заимствовано посредством западнорусского

(ССУМ I, 151; А. М. Бульгка, указ, соч., 55) из польск. walka (KOCHMAN KorDypl I, 43—44). Употребление этих слов

указывает на то, что уже при составлении московского проекта договора воспользовались или каким-то западнорусским

образцом, или же сформулирована документа было поручено кому-то из выходцев из Литовской Руси (ср. Я. С. Лурье. О путях

развития светской литературы в России и у западных славян в XV—XVI вв.: Труды Отдела древнерусской литературы, 19.

М.—Л., 1963, 267; Л. Л. Хорошкевич, указ. соч. 233). К сожалению, цитированные выше издания не преследуют

лингвистических целей; можно только предполагать, что пишется в них государь, если в подлиннике стояло гд рь, а господарь,

осподаръ — если в рукописи слово было написано без сокращения.

588

Польск. panstwo 'государство' калькирует лат. dominium и dominatio

. Таким образом, русск.

государство в конечном итоге представляет собой семантический латинизм, опосредованный

польским и западнорусским языками. Это тем более замечательно, что в двух остальных современных

восточнославянских литературных языках — в украинском (держава) и белорусском (дзяржава) —

для выражения понятия «государство» употребляется церковнославянизм держава, представляющий

собой кальку с греческого

170

. Итак, предыстория слов государь и государство убеждает нас в том, что

изучение западнорусского делового языка имеет большое значение для истории русской лексики, в

отдельных случаях даже большее, чем для истории украинской или белорусской лексики.

Сокращения

АЗР I — Акты, относящиеся к истории Западной России, собранные и изданные Археологическою

комиссиею, I. СПб., 1846.

АИ I — Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комиссиею, I. СПб., 1841.

АРГ — Акты Русского государства 1505—1526гг. Составил С. Б. Веселовский. М., 1975.

АСЭИ — Акты социально-экономической истории северо-восточной Руси конца XIV —начала XVI в.,

I—III. М., 1952—1964.

АФЗХ — Акты феодального землевладения и хозяйства, I—III. Москва, 1951— 1961.

АЮЗ I —Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России, собранные и изданные

Археографической комиссиею, I. Санкт-Петербург, 1863.

Булыка—А. М. Булыка. Даушя запазычанн! беларускай мовы. Мшск, 1972.

ГВНП — Грамоты Великого Новгорода и Пскова. Под ред. С. Н. Валка. Москва—Ленинград, 1949.

FpXIV — Грамоти XIV ст. Упорядкування, вступна стаття, коментар! i слов-ники-покажчики М. М.

Пещак. Кит, 1974.

TpXV — Украшськ! грамоти XV ст. П1дготовка тексту, вступна стаття i комен-тар! В. М.

Русашвського. Киш, 1965.

ГрСмоленск — Смоленские грамоты XIII—XIV вв. Подгот. к печати Т. А. Сумникова и В. В. Лопатин.

Под ред. Р. И. Аванесова. Москва, 1963.

ГрПолоцк 1 — Полоцкие грамоты XIII — начала XVI вв. 1. Сост. А. Л. Хорош-кевич. Москва, 1977.

ДДГ — Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV— XVI вв. Подгот. к печати

Л. В. Черепнин. Москва—Ленинград, 1950.

ОбнБарх 1 — С. Н. Обнорский, С. Г. Бархударов. Хрестоматия по истории русского языка I. Москва,

1952.

ПДКр I — Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымскою и Нагайскою

ордами и с Турцией I (= СРИО 41). Санкт-Петербург, 1884.

Ср. /. Matuszewski. О paristwie i Panstwie: Czasopismo Prawno-Historyczne 10 (1958) 2: 77— 104, особенно 87—89. Ср. также

польские глоссы в латинских текстах: dominus—pan, dominum — paustwo (StP III, 836; SStp VI, 35—36).

170

Ср. греч. крато? от Kpcuetv 1. 'держать', 2. 'владеть, править'. Ср. Fr. Miklosich. Lexicon palaeoslovenico-graeco-latinum.

Vindobonae 1862—1865, 177—178; Slovnik jazyka staroslovenskcho, sv. 10. Hlavni red. J. Kurz. Praha, 1965, 520—522.

589

ПДП I — Памятники дипломатических сношений Московского государства с Польско-Литовским

государством I (= СРИО 35). Санкт-Петербург,

1892.

ПДС I — Памятники дипломатических сношений древней России с державами иностранными, ч. 1,

Сношения с Государствами Европейскими I, Памятники дипломатических сношений с империею Римскою

(с 1488 по 1594 год). Санкт-Петербург, 1851.

Преобр —А. Г. Преображенский. Этимологический словарь русского языка I—П. Москва,

1959.

ПсковЛет — Псковские летописи 1—2. Под ред. А. Н. Насонова. Москва (—Ленинград), 1941—1955.

ПСРЛ — Полное собрание русских летописей.

ПСРЛ 2 — Ипатьевская летопись (= ПСРЛ 2). Санкт-Петербург, 1908.

ПСРЛ 6 — Софийская вторая летопись (= ПСРЛ 6). Санкт-Петербург, 1853.

ПСРЛ 25 — Московский летописный свод конца XV в. (= ПСРЛ 25). Москва— Ленинград, 1949.

ПСРЛ 35 —Летописи белорусско-литовские (= ПСРЛ 35). Москва, 1980.

РИБ VI — Памятники древнерусского канонического права, ч. 1. (Памятники XI—XV вв.). Русская

историческая библиотека VI. Санкт-Петербург,

1908.

Розов УкрГр —В. Розов. Украшськ! грамоти I, XIV в. i перша половина XV в. Кшв, 1928.

СрезнМат — И. И. Срезневский. Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам

I—III. Санкт-Петербург, 1893—1903.

СрезнПам — И. И. Срезневский. Древние памятники русского письма и языка (X—XIV вв.). Общее

повременное обозрение. Санкт-Петербург,

1882.

СРИО — Сборник императорского русского исторического общества.

ССУМ — Словник староукра'шсько! мови XIV—XV ст. 1—2. Кит, 1977—1978.

ССЯ — Словарь русского языка XI—XVII вв. 1—. Москва, 1975—.

Тамань — В. М. Тамань. Полонизмы в языке русских памятников XVI века: Ученые записки ЛГУ 267, Серия

филологических наук 52 (1960) 98—124.

ТрубЭССЯ — Этимологический словарь славянских языков, Праславянский лексический фонд. Под ред. О.

Н. Трубачева 1—. Москва, 1974—.

Фасмер — М. Фасмер [М. Vasmer]. Этимологический словарь русского языка. Перевод с немецкого и

дополнения О. Н. Трубачева. I—IV. Москва, 1964—1973.

Черных—П. Я. Черных. Очерк русской исторической лексикологии. Москва, 1956.

ШанЭСРЯ — Этимологический словарь русского языка. Под ред. Н. М. Шанского 1/1—. Москва, 1963—.

DIR-B I — Documente privind istoria Romaniei В. Тага Romaneasca I. Veac 13, 14 §i 15. Bucuregti 1953.

NRM Suppl — Supplementum ad Historica Russiae monumenta. Petropoli, 1848.

Iss GRS—A. Issatchenko. Geschichte der russischen Sprache 1, Von den Anfangen bis zum Ende des 17.

Jahrhunderts. Heidelberg, 1980.

Kochman KD — S. Kochman. Polonizmy w j^zyku rosyjskiej korespondencji dyplomatycznej (1487—1571) I—IV:

Sprawozdania Opolskiego Towarzystwa Przyjaciol Nauk 1969—1972, seria B, 7 (1971) 37—54, 8 (1972) 63—64, 9

(1973) 33— 42, 10 (1974) 15—27.

Kochman PKJ — S. Kochman. Polsko-rosyjskie kontakty j^zykowe w zakresie slow-nictwa w XVII wieku.

Wroclaw—Warszawa—Krakow, 1967.

590

Kochman PRS — S. Kochman. Polsko-rosyjskie stosunki je.zykowe od XVI do XVIII w., Stownictwo. Opole,

1975.

KuraszkFil — W. Kuraszkiewicz. Gramoty halicko-wotynskie, Studium filologiczne: Byzantinoslavica IV

(1932) 335—364.

KuraszkJ^z — W. Kuraszkiewicz. Gramoty halicko-wolynskie, Studium j^sykowe. Krak6w, 1934.

Leeming — Y. Leeming. Rola j?zyka polskiego w rozwoju leksyki rosyjskiej do roku 1696, Wyrazy

pochodzenia lacinskiego i romariskiego (= PAN — Oddzial w Krakowie. Prace KomisjiJ?zykoznawstwa44).

Wroclaw—Warszawa—Krak6w—Gdansk, 1975.

MonSerb — Monumenta serbica spectantia historiam Serbiae, Bosnae, Ragusii. Ed. Fr. Miklosich. Viennae,

1858.

Slawski SE — F. Siawski. Stownik etymologiczny j?zyka polskiego I—. Krakow, 1952—.

SLP — Stownik laciny sYedniowiecznej w Polsce. Pod red. M. Plezi. I—. Wroclaw— Krakdw—Warszawa,

1953—.

SStp — Stownik staropolski. Red. naczelny S. Urbanczyk. I—. Warszawa (Wroclaw— Krakow—Gdansk),

1953—.

StSl — Studia Slavica Academiae Scientiarum Hungaricae I—. Budapest, 1955—.

Г. Алеф

ПОЛИТИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ НАДПИСЕЙ НА МОСКОВСКИХ МОНЕТАХ ЭПОХИ

ВАСИЛИЯ II* "

Правление Василия II Васильевича, великого князя владимирского и «всея Руси», знаменует собой

поворотный пункт в истории Московского государства. Значение этого кардинального периода (1425—

1462) обычно недооценивалось, прежде всего из-за того, что невыразительную, казалось бы, фигуру

Василия II оттеснили более яркие личности его предшественников и преемников. Имена Ивана

Калиты, Дмитрия Донского, Ивана Великого и Ивана Грозного привлекают внимание исследователей

гораздо больше, чем упоминания о Василии Темном. Ускорение исторического процесса и более

значительные события, связанные с правлением его сына Ивана III, отодвинули в тень свершения отца.

Отчасти это произошло в силу большего исторического значения Ивана III, a отчасти стараниями

идеологов Московского княжества. Женитьба Ивана на племяннице византийского императора Зое

Палеолог и возникновение доктрины Москва—Третий Рим ознаменовали собой translatio imperil из

Византии на Русь. Москва, объявленная русскими после отступничества византийских императора и

патриарха на Флорентийском соборе оплотом православной христианской веры, укрепила свои

позиции с падением Константинополя. Василия II мучила проблема отношений с Византией, его сын

пожинал плоды судьбоносных решений.

Правление Ивана III считается поворотным пунктом московской истории еще и потому, что в 1480 г.

было официально «свергнуто» монголо-татарское иго: неуверенный в себе хан был слишком слаб,

чтобы утвердить свою власть над северо-восточной Русью. Таким образом, крах чужеземного

религиозного и политического господства превратил Московское государство в независимую державу

и, тем самым, отразился на его растущем престиже.

Заслугой Ивана III является также завоевание Новгорода (1471, 1478), Твери (1485) и Вятки (1489). В

силу этих и многих других причин русские историки избрали именно Ивана Великого на роль великого

объединителя восточно-русских земель и рассматривают его княжение как поворотный пункт москов-

ской истории.

Достижения Ивана, равно как истоки многих его идей и свершений, невозможно правильно

истолковать, не принимая во внимание бурные события, ко-

Пер. с англ, по изд.: AlefG. The Political Significance of the Inscription on Muscovite Coinage in the^Reign of Vasili II // Speculum.

XXXIV. 1959. 6.

Основная часть данной статьи была представлена на летней сессии Американского нумизматического общества в 1953 г.

592

торыми отмечено княжение его отца. При Василии II московская политика осторожной экспансии,

характерная для княжества с начала XIV в., оказалась близка к краху. Его правление было отмечено

кровавой и жестокой междукняжеской гражданской войной. Эта первая и единственная в истории

династии война чуть не подорвала присвоенную потомками Ивана Калиты миссию. Борьба послужила

испытанием для сторонников трона, и лишь преданность бояр, служилых людей и московского люда, а

позднее и духовенства спасли готовое рухнуть княжество. Трижды неудачливый великий князь

лишался престола, причем в последний раз он был с жестокостью ослеплен. И тем не менее этот

преследуемый, ослепший, но несломленный человек сумел вернуть трон на последние пятнадцать лет

своей жизни.

То были годы отмщения. Активные противники и даже подозреваемые в недовольстве были сурово

наказаны утратой вотчин и тюремным заключением. Сохранявшие нейтралитет новгородцы,

предоставившие убежище противникам Василия, почувствовали тяжелое бремя его мести. Вятчане,

последовательно помогавшие противникам великого князя, были завоеваны. В эти годы происходил

также поиск новых государственных решений. Свежие идеи, связанные с проблемой наследования, с

отношениями между великим и удельными князьями, между князьями и их слугами, а также способы

воздаяния за верную и неверную службу были либо обусловлены междоусобной борьбой, либо

благодаря ей получили новую окраску. Прерванная политика осторожной экспансии приобрела более

агрессивные формы. В последние годы правления Василия II были определены основные направления

международной политики, особенно в отношении Казанского ханства и Новгорода. Энергия,

высвобожденная первой русской «Смутой» и ускорившая объединение русских земель под эгидой

Москвы, иссякла только к концу XVI в.

Лишь немногие исследователи верно оценивают значение этого периода для светской жизни, хотя его

важность вследствие установления автокефалии русской церкви отмечалась уже давно

. Когда

назначенный греками митрополит Руси в 1438/39 г. принял унию с Римом, по его возвращении в

Москву в 1441 г. Василий II счел нужным низложить его. В 1448 г. Василий II совместно с собором

епископов избрал митрополитом русского по происхождению Иону без одобрения Византии. С тех пор

ни один грек и ни один иерарх, не пользовавшийся поддержкой правящего великого князя, не занимал

более митрополичий престол.

Для всестороннего исследования правления Василия II имеются очевидные препятствия.

Источниковый материал местами ненадежен, зачастую скуден. Различные русские летописи

предоставляют относительно полные известия о гражданской войне и ее последствиях, но при

сравнении летописного материала с сохранившимися непосредственными свидетельствами эпохи

обнаруживаются существенные пробелы. Можно подозревать, что извлекаемые из летописи намеки на

новые политические термины, когда монахи-летописцы привычно именуют великих князей как

государей, являются поздними интерполяциями. Документальные материалы, касающиеся переломных

моментов этого периода, часто

См., например, М. А. Дьяконов. Власть московских государей. Очерки по истории политических идей древней Руси до конца

XVI в. СПб., 1889, гл. 3; Е. Е. Голубинский. История русской Церкви. М., 1900, т. 2, ч. 1, с. 452, ел.

593

скудны и недатированы. Некоторые договоры и соглашения, зафиксированные в описях архива

Посольского приказа XVII в., не сохранились

. Соответственно, исследователь должен быть

чрезвычайно осторожен в реконструкции и интерпретации событий этих решающих для Руси лет.

Богатые данными церковные послания также нуждаются в тщательном изучении и проверке,

поскольку поддержка церковью светской централизации и единообразия политической структуры

могла быть пристрастной, особенно после 1448 г. Это не значит, что источники не могут быть

плодотворно использованы, но пользоваться ими следует критически.

Чтобы оценить воздействие гражданской войны на современников, необходимы более надежные

свидетельства, доказывающие, что современники были осведомлены о предпосылках междоусобной

войны и что предпринимались определенные действия, призванные изменить отношения между

великим князем и местными удельными князьями.

Иными словами, необходимы данные в поддержку гипотезы о том, что гражданская война привела к

переоценке политической роли великого князя и выработке идеологического обоснования этой роли.

В этом неоценимую помощь оказывает нумизматика, поскольку грубо, варварски выделанные русские

серебряные монеты обнаруживают изменения в политическом положении Василия II, лишь очень

слабо отраженные в других источниках

. Эти выводы основываются на монетных легендах. Прежде

чем представить их, необходимо отвлечься от основного хода событий, чтобы показать важность этих

надписей для современников, хотя лишь немногие в ту эпоху умели читать.

Монетная чеканка впервые появилась в северной Руси в конце XIV в., и к середине XV в. и

художественное воплощение, и надписи претерпели заметное развитие. Тем не менее анализ

показывает отсутствие очевидной корреляции между легендой и изображением. Наиболее ранние

известные московские монеты, датирующиеся последним периодом правления Дмитрия Донского

(около 1375—1389), имеют либо изображение петуха, либо человека с мечом в одной руке и секирой в

другой

. Монеты его сына Василия Дмитриевича (1389—1425),

См. Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV—XVI вв. Подготовил к печати Л. В. Черепнин. (Далее —

ДДГ) М.—Л., 1950, с. 445^158, 459—484: перечни документов согласно описям 1614 и 1626 гг. Зафиксированы только эти

ссылки на акты XIV— XVI вв.

Уже во второй четверти XIX в. нумизматы идентифицировали монеты Василия II с легендой «Осподарь». См. А. Д. Чертков.

Описание древних русских монет. М., 1834, с. 13 и разделы, посвященные монетной системе Василия II; S. de Chaudoir. Apercu

sur les monnaies russes, v. II. St. Petersburg, 1836, p. 10—11; T. D. de Schubert. Monnaies et medailles russes. Leip/ig, 1858, p. 60—61.

А. В. Орешников. Русские монеты до 1547г. М., 1896, с. 87—88, №№448—453. Табл. III, №№ 321—325. S. de Chaudoir.

Apercu..., v. II, №№ 8—12. О проблеме датировки первых монет и различных точках зрения относительно их появления см. Г. Б.

Федоров. Деньги Московского княжества времени Дмитрия Донского и Василия I. 1359—1425 // Материалы и исследования по

археологии СССР, № 12, М.—Л., 1949, с. 158—159. Г. Б. Федоров считает, что монетная чеканка впервые появилась 1370-х гг.,

и приводит мнения Маркова и И. И. Толстого, относящих ее появление ко времени после 1380 г. См. также И. И. Кауфман.

Серебряные рубли в России // Записки нумизматического отделения императорского Русского Археологического общества, т.

II, СПб., 1910, с. 34. И. И. Кауфман полагает, что Дмитрий Донской должен был чеканить

594

продолжая использовать ранние типы, включают также всадника в различных позах

и четырехногое

животное

, трактуемое А. В. Орешниковым

и Г. Б. Федоровым

как барс. В правление Василия II эти

типы по-прежнему существуют

, но появляются и новые: князь, сидящий на троне или скамье

, с

мечом в руке", Геракл, разрывающий пасть льва

, крылатые грифоны

и сирены

, сфинкс с чело-

веческой головой

Свободное варьирование художественных изображений позволяет предположить, что иконография не

имела политического значения. Крылатый дракон, например, обнаруживается на византийской эмали с

облачения митрополита Алексея (1354—1378). Н. П. Кондаков отметил сходство между изображением

на монете и художественным прототипом

. Возможно, что многие, если не все, фигуры были

механически скопированы с имевшихся прототипов местного или византийского происхождения. С

середины XV в. возникает и постепенно занимает господствующее положение фигура всадника,

позднее отождествлявшегося со св. Георгием

. В то время как художественные изображения

оставались многовариантными, надписи претерпевали определенную эволюцию. Монетные легенды

содержат ключ к разгадке политических устремлений великих князей, и их значение не следует

недооценивать. Основываясь на римских и византийских прецедентах, логично предположить, что в

целях пропаганды, для распространения определенных идей должны были бы использоваться портреты

и художественные изображения. Однако факты, если они правильно истолкованы, говорят против

такого подхода. Определенное и ясное развитие демонстрируют лишь надписи, понятные для

грамотного меньшинства, членов правящего класса и духовенства.

Значение монетных легенд для этого периода подкрепляется нумизматическими и летописными

свидетельствами. Великий князь Василий I всячески старался обеспечить наследование своему

десятилетнему сыну Василию (II). Княжескому регентскому совету во главе с митрополитом Фотием

под покровительством великого князя литовского была определена задача—защита интересов

монету по повелению хана Тохтамыша, желавшего, чтобы в знак покорности Москвы были отчеканены монеты с его

именем по-арабски. ;

А. В. Орешников. Русские монеты, №№454—461, 466—467, 474—178, 482—483, 485—486, 488—492. На №№ 468—

469 человеческая голова помещена под ногой лошади; на №№ 471—478 изображен всадник, пронзающий копьем

дракона. Табл. III, № 328; Табл. IV, №№ 336—337, 339.

S: de Chaudoir. Apercu..., v. II,№ 32. Табл. V, № 361.

А. В. Орешников. Русские монеты, №№ 493—504.

Г. Б. Федоров. Деньги Московского княжества, с. 174.

См., например, А. В. Орешников. Русские монеты, №№ 507, ел., 519, ел., 547, ел., 588.

Там же, №№ 563,589, 629—630. Табл. VIII, № 474.

Там же, №№ 533, 562. Табл. VI, № 408.

Там же, №№ 594—595. Табл. VII, № 439, Табл. VIII, № 467.

Там же, № 569. Табл. VI, № 415.

Там же, №№ 592,608—609.

Там же, №611.

N. Kondakov. Histoire et monuments des 6maux byzantins. Frankfurt/Main, 1922, pp. 347—348.

А. В. Орешников. Русские монеты, №№ 648—664, 667—670, 673—901. См. Его же. Материалы к русской

сфрагистике. Труды Московского нумизматического общества, т. Ill, M., 1905, с. 112—113. А. В. Орешников отмечает,

что печати XIV—XV вв. не несли символического значения и что княжеские эмблемы не имели отношения к

художественным изображениям на монетах до 1583 г.

595

малолетнего наследника. Для объявления этого решения Василий I повелел отчеканить монету

(возможно, в 1425 г.) с именем Василия II на одной стороне и именами русских князей-регентов — на

другой. Все сохранившиеся монеты на лицевой стороне имеют надпись «Великий князь Василий» (II),

а на оборотной — имена отдельных князей: «князь Андрей Дмитриевич»

, «князь Петр Дмитрие-

вич»

, «князь Семен Владимирович»

, «князь Александр» (Данилович) Суздальский

. Тщательный

анализ этих монет позволяет предположить, что великокняжеская канцелярия стремилась использовать

надписи на монетах для демонстрации того, что поименованные князья-регенты являются гарантами

наследования. Этот факт подчеркивает важность надписей.

Следующее свидетельство, касающееся важности монетных легенд, содержится в фрагменте

Никоновской летописи, посвященном переговорам перед битвой на Ворскле в 1399 г. Великий князь

литовский Витовт потребовал, чтобы «во всей Орде быти на денгах Ординских знамение Витовтово».

Хан, в свою очередь, предъявил Витовту ультиматум, что если тот хочет избежать войны, то «во всем

твоем княжении на твоих денгах Литовских моему Ординьскому знамени быти»

. Даже если данный

пассаж является поздней интерполяцией, он тем не менее свидетельствует о том, что московский

монах-летописец был осведомлен о важности помещения на монете имени сюзерена.

Степень татарского влияния на Русь остается в науке предметом дискуссий. Нумизматический

материал свидетельствует в пользу сильного татарского воздействия. Мусульманский запрет на

изображения сыграл роль в художественном оформлении монет исламских правителей, хотя иногда и

здесь встречаются изображения. Сильное мусульманское влияние, особенно после исламизации прави-

телей Золотой Орды в XIV в., прослеживается на русском нумизматическом материале, ибо и на

татарских, и на русских монетах основное значение приобретают надписи.

Наиболее ранние московские образцы на лицевой стороне имеют круговую легенду «великий князь

Дмитрий» или «печать великого князя Дмитрия», окаймляющую изображение петуха или верхней

части туловища мужчины; на реверсе же всегда помещается арабская надпись. На большинстве этих

ранних монет содержится имя хана (так, на реверсе некоторых монет Дмитрия имеется арабская

надпись «Султан Тохтамыш-хан, да продлится его жизнь»)

И. И. Толстой. Три клада русских денег XV и начала XVI века // Записки императорского Русского Археологического

общества. Новая серия, т. IV, СПб., 1889, с. 42, №№ 81—83.

Там же, с. 43 ,№86.

Там же, с. 42, №84.

Там же, с. 43, № 85. И. И. Толстой ошибочно отождествляет этого Александра с Александром Федоровичем Ярославским, но

анализ имеющихся свидетельств делает это отождествление крайне маловероятным. Александр из регентского совета мог быть

князем Александром Суздальским, зятем Василия II. Проблема двуименных монет, появившихся около 1425 г., связана со

сложностями в системе наследования внутри Московского дома в конце XIV — начале XV в. и будет рассмотрена позднее.

Двуименные монеты с именем Василия II на одной стороне и князя Юрия Галицкого — на другой (описанные И. И. Толстым,

указ, соч., с. 42, №№ 75—78) относятся не к периоду около 1425 г., а к 1428 г. или позднее.

ПСРЛ, т. XI, СПб., 1897, с. 173. См. также Г. Б. Федоров. Деньги Московского княжества, с. 157; G. Vemadsky. The Mongols and

Russia, New Haven, 1953, p. 281.

Л. В. Орешников. Русские монеты, №№ 448—453; S. de Chaudoir. Apercu..., v. II, № 8, 11, 12. На монете № 10 читается

легенда «величайший султан Мухаммед Узбек-хан».

38*

596

Надписи на московских средневековых монетах прошли три ключевых пункта в своем развитии.

Сначала возникает фраза «великий князь всея Руси». Наиболее раннее появление этого титула

относится к серебряным монетам Василия I, хотя спорадически он встречается в документах и на

печатях с начала XIV в.

Фраза «всея Руси» отвечала устремлениям московских князей установить

свою гегемонию над соседними фактически независимыми княжествами. Она появилась как результат

подражания церковному титулу «митрополит киевский и всея Руси»

Второй поворотный пункт в развитии монетных надписей приходится на правление Василия II, когда

великий князь внезапно в конце 1440-х гг. принял титул «осподарь всея Руси» или «осподарь всея

русской земли»

. Межкняжеские документы содержат лишь слабые намеки на грядущее изменение

титула. Он не дублируется на сохранившихся печатях того времени: самая ранняя печать с этой

формулой приложена к документу, датирующемуся июлем 1497 г. — через 49 лет после появления

монеты

. После 1488 г., то есть через сорок лет после того, как он стал чеканиться на монетах, титул

«государь» стал широко применяться в договорах с западноевропейскими странами

. В договорах же

Москвы с младшими князьями старший князь, однако, продолжал именоваться просто великим князем,

старейшим братом, господином

и лишь временами

ЧП

государем .

Третье и последнее изменение в надписях на средневековых московских монетах произошло после

1547 г., когда появился высший — царский—титул.

Теперь можно детально обосновать выдвинутую выше гипотезу о том, что гражданская война привела

к переоценке политического положения великого князя и выработке идеологического обоснования

великокняжеской роли.

Впервые в Московском княжеском доме этот титул принял Иван Калита. См. Акты, собранные в библиотеках и архивах

Российской империи (далее — ААЭ ), т. I, СПб., 1836, №№ 3,4; С. М. Соловьев. История России с древнейших времен, кн. I,

СПб., б. г., стб. 1156. О надписях на печатях см. А. В. Орешников, Материалы к русской сфрагистике, с. 122 (Семен), 125

(Дмитрий), 128 (Василий Дмитриевич).

G. Vemadsky. The Mongols and Russia, p. 201.

О происхождении и значении терминов «осподарь», «господарь», «государь» см. A. G. Рп-obrazhensky. Etymological Dictionary

of the Russian Language. New York, 1951, p. 151—152. Энциклопедический словарь, т. 9, СПб., 1893, стб. 424. В своем

политическом значении термин, несомненно, был заимствован из Литвы в 1420-х гг. См. ДДГ, № 23, 25, 26.

Следует, между прочим, отметить, что вес московских монет уменьшился в период между их появлением в третьей четверти

XIV в. и 1462 г. Это обстоятельство помогло нумизматам более точно датировать многие монеты. Согласно заключениям А. В.

Орешникова (Русские монеты, с. 96), со времени Дмитрия Донского, когда впервые появилась монетная чеканка, до 1410г. вес

монет уменьшился с 1,029 г до 0,797 г. В 1410—1434 гг. вес упал с 0,797 г до 0,583 г, а в 1434— 1462гг. — с 0,532 г до 0,310 г,

достигнув наименьших значений. Наибольшее падение веса приходится на период гражданской войны (1425—1450).

Показательно, что чеканка с титулом «осподарь» представлена на монетах наименьшего веса.

Печать Ивана III описана в ДДГ, с. 575: «Великий князь Иоан, Божьею милостию государь всея Руси, великий князь

владимирский, московский, новгородский, псковский, тверской, югорский, вятский, пермский и болгарский».

Памятники дипломатических сношений древней России с державами иностранными, т. I, СПб., 1851 (далее —ПДС), с. 2, 7, ел.

Ц См., например, акты 1486 г. (ДДГ, № 80), 1504 г. (ДДГ, № 93) и 1531 г. (ДДГ, № 101).

В докончании между Василием III и его братом Юрием 16 июля 1504 г. Василий в преамбуле назван государем, но в тексте —

только господином.

597

Двусмысленная фразеология завещания Дмитрия Донского

, равно как и амбиции его второго сына

князя Юрия Дмитриевича Галицкого явились непосредственной причиной первого этапа борьбы за

великое княжение владимирское между потомками Ивана Калиты. В завещании 1389 г. Дмитрий

Донской по обычаю разделил княжество между своими пятью сыновьями. Старший, Василий, получил

великокняжеский титул, земли во Владимире и часть Москвы. Второй сын, Юрий, был пожалован

Галицким княжеством и городом Звенигородом

. Когда Василий I в 1425 г. умер, он оставил престол

своему десятилетнему сыну Василию II

. С этого времени Юрий Дмитриевич стремился вытеснить

своего племянника с трона, объявляя себя законным наследником. Летописи свидетельствуют, что до

1431 г. лишь вмешательство главы регентского совета, митрополита Фотия, и попечение великого

князя литовского Витовта, деда Василия II, позволяли предотвратить вооруженное столкновение. Тем

не менее, согласно отрывочным свидетельствам, в 1428 г. Юрий был признан великим князем-

соправителем

. Status quo вскоре был восстановлен, но в 1431 г., когда оба опекуна Василия II умерли,

борьба возобновилась. В 1433 г. Юрий сместил великого князя и сам занял трон.

Служилые люди Василия II, как и московский люд, отказались служить узурпатору и сплотились

вокруг законного правителя. Положение Юрия стало столь шатким, что он на время признал Василия

великим князем и вернулся в собственное княжество за подкреплением. В 1434 г. он вновь победил

Василия в битве и опять занял Москву. Прокняжив всего три месяца, Юрий неожиданно умер, но его

старший сын Василий Косой попытался унаследовать отцу. Борьба продлилась два года и завершилась

ослеплением сына Юрия

. Беды Василия II на некоторое время закончились.

Нумизматический материал этого периода отражает события политической жизни. Получив в 1389 г.

отцовское пожалование, Юрий, как и его братья, начал чеканить собственную монету

. Когда он был

галицким князем, надписи на его монетах гласили «печать князя Юрия», «печать князя Юрия

Дмириевича»

. Заняв же великокняжеский престол, он повелел чеканить в легенде «великий князь

Юрий»

. Другие монеты гораздо труднее датировать. На лицевой стороне

ДДГ, № 12, с. 35: «А по грехом, отъимет Бог сына моего, князя Василья, а хто будет под тем сын мой [т. е. следующий по

старшинству], ино тому сыну моему княж Васильев удел, а того уделом поделит их моя княгини». Юрий обратил краткость

завещания в свою пользу. На самом деле в завещании имелось в виду, что Василий I был еще не женат и, следовательно, не

имел детей. Соответственно, если бы Василий умер, не оставив потомства, наследование должно было перейти к следующему

по старшинству брату Василия.

Там же, № 12.

Там же, № 22. См. также ПСРЛ, т. VIII, с. 96. Сообщение о переговорах в Орде в 1432/33 гг. показывает, что Василием I был

получен у хана ярлык на великое княжение для своего сына.

В Описи Архива Посольского приказа 1626 г., частично опубликованной в ДДГ, имеется запись о двух несохранившихся

договорах (с. 462) между Василием II и его дядей Юрием 6936 (1427/28) г., где Юрий Дмитриевич, как и Василий Васильевич,

назван великим князем.

G. Vemadsky. The Mongols and Russia, pp. 298, ff.

Г. Б. Федоров. Деньги Московского княжества, с. 184; А. В. Орешников. Русские монеты, с. XII.

Л. В. Орешников. Русские монеты, №№ 702, ел. Табл. X, № 552—553, 555—558.

Там же, № 709—712. Табл. X, № 564—566.

598

их содержится надпись «великий князь Василий», а на реверсе — «князь Юрий Дмитриевич»

Поскольку Юрий никогда не был членом регентского совета и с самого начала его правления был в

открыто враждебных отношениях с Василием II, они должны принадлежать либо периоду немедленно

после восстановления мирных отношений в 1428 г., либо, что более вероятно, периоду после 1433 г.,

когда Юрий оставил престол. Двуименные монеты чеканились, чтобы обозначить изменение в

политических отношениях, а именно то обстоятельство, что Юрий вновь признал старшинство Василия

II. Докончание между князьями восстанавливало их изначальный статус, и монетная легенда

мыслилась как средство распространения этой новости.

Хотя в 1436—1446 гг. оставшиеся дети Юрия не делали попыток возобновить борьбу, это время также

было наполнено событиями. Присоединение митрополита Исидора к решениям Флорентийского

собора ошеломило русское духовенство. Несмотря на официальное одобрение Византией унии с

Римом, великий князь Василий в согласии с духовенством в 1441 г. сместил и заключил в тюрьму

митрополита. Отношения с Константинополем не были прерваны, но почитание императора и

патриарха как защитников православия значительно ослабело. Однако лишь в 1448 г. по повелению

великого князя собор русских епископов избрал нового митрополита

, но и тогда Василий II не хотел,

чтобы этот акт был воспринят в Константинополе как отказ от подчинения его власти, заявляя, что

отношения будут восстановлены в полном объеме, когда Византия отвергнет унию с Римом

. Ни в

одном из документов, касающихся смещения Исидора, не содержится указаний на изменение

великокняжеского титула

В послании 1451/2 г. императору Константину XI, сообщающем об избрании Ионы митрополитом,

Василий именует себя «великим князем московским и всея Руси»

, а литовского великого князя

называет «осподарь литовския земли»

. Это послание было написано по крайней мере через четыре

года после того, как слово «осподарь» появилось на московских монетах. Поэтому нельзя утверждать,

что титул государь был принят великим князем в связи с решениями Флорентийского собора и

последовавшими за ним событиями.

Не религиозные разногласия, а второй этап гражданской войны (1446—1453) повлиял на изменение

политической концепции. Более того, имеются достаточные свидетельства, показывающие, что это

изменение представляло собой политический эксперимент противника Василия II галицкого князя

Дмитрия Шемя-ки. Великий князь был вынужден принять и использовать это нововведение.

Интерлюдия между двумя этапами гражданской войны была богата событиями и далека от мирного

развития. В начале 1440-х гг. возросла активность татар. В 1443 г. подверглось набегу великое

княжество Рязанское, расположенное к

Там же, № 707—708. И. И. Толстой. Три клада русских денег, с. 42, № 75—80. ПСРЛ, т. XII; см. также ниже, прим. 41.

G. Vernadsky. The Mongols and Russia, pp. 311—313.

Русская историческая библиотека (далее — РИБ), т. VI, Спб., 1908, стб. 526—536, № 62. Василий (там же, стб. 525) называет

себя великим князем московским и всея Руси. Иона, уведомляя литовских князей, бояр и людей о своем избрании (там же, №

64), говорит о Василии II: «...и по думе господина, сына моего, великого князя Василия Васильевича, и его молодшие братья,

князей...»

' Там же, стб. 576.

Там же, стб. 578.

599

югу от Москвы. Его армия с помощью войск Василия II разбила нападавших, но в следующем году

южная граница Московского государства была прорвана. Кульминацией татарского набега было

пленение в 1445 г. (7 июля) Василия II татарами. Катастрофа деморализовала население Москвы, но

Дмитрий Шемяка, второй сын Юрия Галицкого, решил обратить трагедию в свою пользу. Когда

Василий II вернул себе свободу, пообещав огромный выкуп

, в Москве воцарилась огромная радость,

но, как только стали известны условия освобождения, восторг уступил место недовольству. Столь

огромный выкуп подразумевал введение обременительного чрезвычайного налога. Одновременно

распространился слух, несомненно спровоцированный Шемякой, что Василий обещал сдать Москву

хану, а сам принять в качестве вотчины тверской престол. Присутствие татарских войск, пришедших с

Василием для сбора обещанного выкупа, делало эти подозрения еще более правдоподобными. В 1446

г., через четыре месяца после возвращения Василия, когда великий князь совершал паломничество в

Троицкий монастырь примерно в 60 км к северу от столицы, Шемяка с заговорщиками хитростью

занял Москву. Затем он поспешил к Троице, захватил врасплох великого князя и ослепил его.

Неудачливый Василий вновь был лишен трона. Стремительность, с которой действовал Шемяка, и

шок, в который были повергнуты приближенные Василия, сделали невозможным организованное

сопротивление. Несколько человек бежали в Литву, но большинство нехотя присягнуло на верность

новому великому князю. Шемяка опасался, что, если возникнет оппозиция, она сплотится вокруг двух

юных сыновей Василия, избежавших ловушки в Троицком монастыре. Это побудило его заманить их

обратно в Москву. Шемяка торжественно поклялся духовенству, что не причинит мальчикам зла, если

они вернутся. Но по возвращении в столицу они были сразу брошены в тюрьму. Это было слишком и

для священнослужителей, и для верных сторонников Василия П. Против Шемяки начала

формироваться новая оппозиция, и духовенство громогласно требовало освобождения пленников.

Шемяка, уяснив шаткость своей позиции, попытался прекратить растущее сопротивление, пообещав

освободить не только детей, но и ослепленного Василия. В обмен на обещание признать Шемяку

великим князем Василию в удел была дана Вологда. Однако освобождение Василия, вместо того чтобы

остановить растущую оппозицию, усилило ее. Г. В. Вернадский писал, что психологическая реакция

против Шемяки стала очевидна повсюду

. Игумен Кириллова монастыря признал Василия законным

великим князем — государем и освободил его от клятвы: «тот грех на мне и на моей братьи главах, что

еси целовал князю Дмит-рею и крепость давал»

Василий II отправился в Тверь, где добился поддержки правителя этого княжества. Ему на помощь

пришли его сторонники, бежавшие в Литву, — число их к тому времени было уже довольно велико. Те

же из них, кто оставался в Москве без своего вождя, ускользнули оттуда и присоединились к Василию.

Столкнувшись с

Большинство летописей сообщает об огромном выкупе. Василий должен был заплатить так много, как только мог. См.,

например, ПСРЛ, т. VIII, с. 114; т. XII, с. 66; т. XVIII, с. 195. Новгородская Первая летопись (М.—Л., 1950, с. 426) говорит о

сумме (подозрительно большой) в 200 000 рублей.

G. Vernadsky. The Mongols and Russia, p. 323.

ПСРЛ, т. IV, c. 146; т. V, c. 269.

600

превосходящими силами противника и опасаясь враждебности московского населения, Шемяка отступил в

Галич. С этого момента в 1447 г. и до отравления га-лицкого князя в 1453 г. армия Василия II наступала.

Церковь активно помогала Василию. Шемяке угрожало церковное отлучение, а его приверженцам было

предписано оказать поддержку законному государю, великому князю Василию

В 1447 г. в послании высших иерархов русской церкви, адресованном Шемяке, епископы констатируют, что

законный великий князь вновь утвердился на престоле, и никто не может отнять у Василия дарованного ему

Богом. Шемяку иерархи призывали покаяться и подчиниться воле великого князя

. Явно подразумевается,

что право на великокняжеский престол не зависит от татарского ярлыка и не добывается силой, но зависит

от Божьего соизволения.

Позиция духовенства не вызывает удивления. Церковное единство и административное единообразие всегда

были целями русской митрополичьей кафедры. Прошлый опыт показал, что эти устремления могут быть

достигнуты лишь благодаря консолидации вокруг единой светской власти, которая ликвидирует местные

различия. Поэтому С. М. Соловьев писал, что, когда московские князья начали бороться за единение, их

усилия полностью совпали с устремлениями духовенства

. Роль Василия в популярном решении низложить

Исидора и затем избрать митрополитом Иону еще более укрепила связи между великим князем и высшим

духовенством.

Все это может объяснить, почему духовенство с готовностью обращалось к московскому великому князю

как к государю, почему в борьбе за светскую власть духовенство намеренно возвеличивало великого князя

как государя, Богом избранного и Богом данного правителя. Поэтому упоминания монахов-летописцев о

великом князе как о государе, а также и церковные послания, продиктованные епископами, не обязательно

отражали отношения, существовавшие в светской сфере, хотя в отдаленной перспективе они и должны были

оказать на них влияние. Поэтому естественно подвергнуть сомнению летописные обращения к Василию II

как государю в 1432

и 1446 гг.

Содержащие их летописные своды были созданы позднее, к тому же

можно допустить, что сами монахи-летописцы были склонны к употреблению именно этого титула.

Если на время отложить в сторону основной массив письменных источников—летописи и церковные

послания и подвергнуть анализу исключительно междукняжеские договоры, остается только один пример,

когда Василий II настаивает на применении титула господарь. Вот как Г. В. Вернадский оценивает этот

уникальный случай.

РИБ, т. VI, № 64, с. 539—542. Вторая часть послания является призывом к союзникам Ше-мяки: «...били челом своему

господарю великому князю о жалованьи как ему Бог положит на сердце...» См. также A. Eck. Le moyen age russe, Paris, 1933, p.

130; A. E. Пресняков. Образование великорусского государства. Очерки по истории XIII—XV столетий. Пг., 1918, с. 403.

Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комиссиею. Т. I, СПб., 1841 (далее — АИ), № 40, с. 77 и ел. В.

Валъденберг. Древнерусские учения о пределах царской власти. Очерки русской политической литературы от Владимира

Святого до конца XVII века. Пг., 1916, с. 176.

С. М. Соловьев. История России с древнейших времен, кн. I, стб. 1076.

ПСРЛ, т. VIII, с. 96: «...наш государь великий князь Василей ищет стола своего великого княжения...»

ПСРЛ, т. IV, с. 146; т. V, с. 269.

601

«В 1448 году (или в начале 1449) московская канцелярия попыталась сде7\ать шаг вперед, определяя

власть великого князя московского относительно удельных князей. В договоре с суздальским князем

Василий II назывался его «господарем». Эта формулировка не повторилась, однако, ни в одном из

последующих договоров Василия. Но сын Василия II, Иван III, использовал его в полной мере, требуя в

1478 году, чтобы новгородцы признали его своим государем (что является великорусским вариантом

западнорусской формы «господарь»). Принятие этого термина новгородцами означало конец

независимости Новгорода»

511

Историком не был отмечен тот факт, что легенды на монетах изменились сразу же после того, как

Василий II вернул себе Москву. Формулы «...Васильевич осподарь всея Руси»

, «осподарь всея

Русския земли»

, «осподарь всея Руси»

лЬ

появляются на монетах немедленно после возвращения

великого князя в Москву в феврале 1447 г. Чуть позже, в 1448 г. или в начале 1449 г., надписи отразили

соправительство старшего сына Василия II, Ивана, в качестве великого князя: титул стал читаться

«осподари всея Руси»

. Эта реконструкция основывается на договоре между Василием II и

суздальским князем Иваном Васильевичем, заключенном между декабрем 1448 г. и июлем 1449 г.

Согласно этому договору Иван Васильевич целовал крест своему «господарю» великому князю

Василию Васильевичу и его сыну великому князю Ивану Васильевичу. Таким образом, монеты,

чеканенные от имени двух «господарей», относятся к периоду после объявления Ивана великим

князем. Монеты же, имеющие на аверсе надпись, которая указывает на великого князя Василия, а на

реверсе — слово «осподарь» в единственном числе, датируются кратким периодом между

возвращением Василия в Москву в феврале 1447 г. и объявлением Ивана великим князем.

Поскольку изменение в титулатуре появилось немедленно после возвращения Василия II на трон,

возникает вопрос: почему великий князь так торопился? Имеющиеся данные позволяют предположить,

что его подгонял пример Шемяки.

Ранние монеты Дмитрия Шемяки легко идентифицируются. После смерти отца в 1434 г. и до 1446 г. он

употреблял титул «князь Дмитрий Юрьевич»

. После узурпации великокняжеского престола он

воспроизводит наиболее почетную формулу, называя себя «великий князь Дмитрий»

. Однако, когда

его положение ухудшилось, особенно после скандального нарушения клятвы и заключения под стражу

сыновей Василия И, ему пришлось различными путями отстаивать слабеющую власть. Одним из таких

способов было декларирование права на престол посредством монетной легенды. Это может объяснить

появление монеты с круговой надписью на аверсе «князь (великий Дми)трий Юрьевич», а на ре-

G. Vernadsky. The Mongols and Russia, pp. 351—352. Рус. пер. Г. В. Вернадский. История России. Монголы и Русь. Тверь;

Москва, 1997, с. 359.

А. В. Орешников. Русские монеты, № 613. Табл. VII, №№ 459—460.

Там же, №№ 618, 627—628 и, возможно, 619. Табл. VIII, №№ 474—475.

Там же, №№ 625—626, 629. Табл. VIII, №№ 471—472, 476.

Там же, №№ 615, 617, 632, 634.

ДДГ, № 52. Аргументацию Л. В. Черепнина, касающуюся датировки договора, см. гам же, с. 159—160; Л. В. Черепнин. Русские

феодальные архивы XIV—XV вв. Ч. I, M.—Л., 1948, с. 147—148.

Л. В. Орешников. Русские монеты, №№ 713—715. Табл. X, № 568—569.

Там же, №№ 717—718. Табл. X, № 572.

602

верее — «оспо(дарь зе)мли Русския»

. Так что, когда Василий вернул престол, он был вынужден учитывать

опыт своего соперника.

Другой тип двуименной монеты также относится к 1446 г. Эти экземпляры имеют на аверсе с одной

стороны надпись «великий князь Дмитрий», а с другой— «великий князь Василий»

. Непонятно, почему

Дмитрий Шемяка, ослепив и заточив своего двоюродного брата, счел нужным сохранить на монетах имя Ва-

силия как великого князя. Равным образом невероятно, судя по наличным источникам, чтобы Василий II,

вернув трон, признал за ненавистным кузеном великокняжеский титул: ведь его военное положение было

слишком сильным, чтобы идти на такую уступку. Следовательно, монеты с двумя именами чеканились в

1446 г., когда Шемяка счел необходимым освободить Василия. Поддержка, которую оказали Василию

служилые люди и духовенство, а позднее и великий князь тверской, несомненно, встревожила Шемяку.

Возможно, он дипломатическими мерами попытался успокоить растущую оппозицию и все же сохранить

великокняжеский престол. Не исключено, что, ведя в Твери переговоры о военной помощи, Василий II мог и

согласиться на подобное предложение.

Принятие великим князем московским в середине XV в. титула государя не следует недооценивать.

Расхожее утверждение энциклопедического словаря, что Иван III повелел чеканить на монетах и печатях

титул «господарь всея Руси»''

, верно лишь в самом узком смысле: Иван действительно велел помещать на

своих монетах этот титул, но не он первым ввел его в обиход. Принятый Шемякой на последнем этапе

гражданской войны, он был подхвачен и использован Василием II.

Что значило для современников слово «господарь», хорошо видно из грамоты 1454 г. митрополита Ионы

епископу Мисаилу Смоленскому, касающейся конфискации земель князя Ивана Можайского и его бегства в

Литву с целью избежать заточения: в ней Василий II именуется не только его «братом старейшим», но и

«господарем, великим князем Василием Васильевичем»

. Иона делает попытку отвергнуть традиционную

иерархическую терминологию, превалирующую в до-кончаниях того времени, и одновременно

санкционирует право наказывать князей, выступающих против Василия. Оппозиция подразумевает измену,

а измена наказывается конфискацией земель и заточением. Вместе с определением «господарь» начинает

зарождаться, хотя еще и не осознаваемая в полной мере, концепция государства и государственной власти.

Тем не менее попытка московской канцелярии поддержать введение нового титула была краткосрочной, и

традиционная терминология продолжала употребляться. Княжеские докончания свидетельствуют о

двойственности, характеризовавшей с XIV в. московский политический организм. Князья Рюриковичи,

получавшие свои земли по праву родового наследования, содержали собственные дворы, войска и

осуществляли правосудие. Докончания обязывали их служить великому князю, своему «брату старейшему»,

во время войны, не поддер-

Там же, № 716. Несмотря на плохую сохранность монеты, круговая надпись читается. Ом. Табл. X, № 570.

Там же, №№ 719—721. Табл. X, №№ 573—574.

Т. IX, стб. 424.

АИ, т. I, № 56, с. 103—104.

603