Лекции - Разведки иностранных государств

Подождите немного. Документ загружается.

Хотя у американской полиции нет достаточного организационного единства, в

политическом плане она, безусловно, выступает как одно целое, ибо в своей совокупности

является аппаратом, верно служащим интересам правящего эксплуататорского класса. Вместе с

ним организационная разобщенность полиции дополнительно способствует тому, что те или иные

ее формирования выполняют не только волю правящих кругов, но и отдельных фракций и

группировок буржуазии, подчас носящих явно преступный характер даже с точки фения законов

США. Коллисоп пишет: «Традиционно сложившаяся полицейская организация всегда была для

политиков неким подобием футбольного мяча. Политический босс и группа политиканов, которые

контролируют или определяют состав городской администрации, распоряжаются и полицией. Как

правило, начальник полиции занимает место не в силу своих способностей, заслуг или очевидных

достоинств, а вследствие готовности использовать положение в интересах своих политических

хозяев. Он подбирает себе подчиненных, руководствуясь теми же самыми соображениями».

В соответствии с особенностями государственного устройства США полиция

подразделяется на три организационно обособленных друг от друга основных пи да —

федеральную полицию, полицию штатов и местную полицию.

В распоряжении федерального правительства сосредоточен поистине громадный

полицейский аппарат, занимающийся раскрытием и. расследованием уголовно наказуемых

деяний. Службу по поддержанию общественного порядка он не несет. Среди федеральных поли-

цейских органов наиболее известно как в США, так и за их пределами федеральное бюро

расследований (ФБР), формально подчиненное департаменту (министерству) юстиции США.

Фактическое влияние ФБР в государственной жизни страны значительно весомее его официаль-

ного статуса как одного из подразделений федерального ведомства юстиции.

Основная функция, выполняемая ФБР, — это исполнение задач политической полиции,

призванной подавлять любые виды подлинно демократической оппозиции политике правящих

кругов. В отчетах ФБР неоднократно подчеркивалось, что преследование компартии и других

прогрессивных организаций является одной из главных целей этого полицейского органа.

Кроме того, ФБР является главной контрразведывательной службой США. Занимается оно

также расследованием общеуголовных преступлений. На местах создано 59 территориальных

отделений ФБР. Наряду с ними в городах и других населенных пунктах страны существуют

агентства ФБР.

Среди других специализированных органов предварительного расследования следует

назвать: 1) подразделения казначейства (министерства финансов) США, занимающиеся

расследованием преступлений, связанных с нарушением налогового законодательства и

таможенных правил, 2) бюро наркотиков казначейства (расследует дела о нарушении

законодательства, касающегося наркотических веществ), 3) охранную службу казначейства

(расследует посягательства на президента и членов его семьи, фальшивомонетничество и

подделку документов), 4) инспекторскую службу министерства почт (расследует преступные

нарушения почтовых правил) и 5) иммиграционную службу департамента юстиции. Наряду с

ними подразделения, уполномоченные на проведение предварительного расследования, существу-

ют почти в каждом правительственном органе.

Компетенция той или иной федеральной полицейской службы определяется в зависимости

от функциональной направленности ее деятельности. Применительно к каждой полицейской

службе составляется точный перечень федеральных уголовных законов, предусматривающих те

преступления, в отношении которых она обязана проводить расследование. Так, к

подследственности ФБР отнесены дела более чем о 180 видах преступлений — шпионаже,

саботаже, ограблении банков и др.

Строгого разграничения компетенции между федеральными органами расследования и

соответствующими органами в штатах не существует, поскольку ответственность за совершение

некоторых преступлений может быть предусмотрена как в федеральном законодательстве, так и в

законодательстве штатов. Расследование в щ ношении такого рода преступлений производится

совместно федеральными властями и властями штатов. За последние годы Конгресс США

дополнительно включил II федеральное уголовное законодательство целый ряд составов

преступлений, с тем чтобы дать возможность федеральным органам расследования брать

производство но делам об особо опасных преступлениях в свои руки.

На уровне штатов также существует целая серия по лицейских органов расследования,

компетенция которых взаимно дополняется, а иногда и перекрещивается. Например, в аппарате

управления штата Калифорния имеется 95 правительственных органов и агентств, наделенных

полицейскими полномочиями.

Полиция штатов восполняет и подменяет деятельность местной полиции в тех случаях,

когда производимое местной полицией расследование оказывается по каким-либо причинам

недостаточно эффективным (особенно в сельской местности).

Местную полицию в США представляют как большие полицейские формирования в

крупных городах (Нью-Йорк, Чикаго и др.), так и небольшие группы должностных лиц (шерифы,

констебли и т. п.) в населенных пунктах, расположенных в сельской местности. Она расчленяется

на множество подразделений по функциональному и территориальному признакам. Даже в

пределах таких сравнительно мелких административно-территориальных единиц, как графства,

имеется по несколько общетерриториальных полицейских органов расследования.

Полиция США ежегодно расследует несколько миллионов уголовных дел, многие из

которых носят политический характер. Ее аппарат широко используется для подавления массовых

выступлений демократических и прогрессивных сил, направленных против антинародной

политики правящих кругов. Вопрос о полномочиях полиции при производстве предварительного

расследования имеет особое общественное значение, поскольку он затрагивает интересы самых

широких слоев населения.

С целью поддержания авторитета власти правящие круги вынуждены — в меру

политической «мудрости» правительства, стоящего в тот или иной период у власти,—

маневрировать таким образом, чтобы, с одной стороны, не ослабить эффективность деятельности

карательных органов, а с другой,— сохранить видимость следования буржуазно-демократическим

принципам, провозглашенным в Конституции США.

Несмотря на некоторые формальные ограничения, полиция в США обладает весьма

широкими полномочиями по производству предварительного расследования. Ей предоставлено

право производить аресты, допрашивать подозреваемых, а также осуществлять различные

следственные действия, направленные на розыск и собирание доказательств. Впрочем, дать

сколько-нибудь точный перечень полномочий американской полиции практически невозможно. В

США нет специальною закона о статусе полиции, и объем ее полномочий определяется на

основании толкования федеральной Конституции п конституций штатов, законов, решений судов

и постановлений, изданных местными органами власти.

В уголовном процессе США, как и в английском уголовном процессе, на протяжении

долгого времени проводился принцип, согласно которому при судебном разбирательстве могут

представляться любые относимые к делу доказательства независимо от того, каким путем они

были добыты. По некоторым категориям дел исключение из числа доказательств сознания

обвиняемого как полученного против его воли производилось не в силу того, что методы его

получения признавались незаконными, а вследствие признания его недостаточно достоверным.

Однако с начала XX века в США наметился постепенный отход от английской концепции.

Было выработано правило об исключении из числа доказательств данных, добытых незаконным

путем (exclusionary rule), и частности в результате незаконного обыска и выемки.

В 1914 году Верховный суд США постановил, что незаконная выемка является нарушением

четвертой поправки к Конституции США, гарантирующей право граждан на охрану от

необоснованных обысков и выемок», и что поэтому доказательство, полученное в результате

незаконной выемки, не может быть допущено по делу, рассматриваемому в федеральном суде.

Таким образом, установленное Верховным судом США правило распространялось только на

федеральную полицию.

Позиция, занятая в то время Верховным судом США, не была достаточно последовательной.

Верховным судом было признано, что если какое-либо доказательство было незаконно добыто

служащими полиции штата, а затем передано представителю федеральной полиции, то последний

вправе представить это доказательство в федеральном суде наравне с доказательствами,

законность происхождения которых не вызывает сомнений.

В 20-х годах exclusionary rule было принято в штатах Мичиган, Иллинойс и Индиана.

Впоследствии оно постепенно было воспринято некоторыми другими штатами. Тем не менее к

началу 60-х годов в половине всех штатов это правило так и не получило признания.

В 1961 году Верховный суд США отошел от выработанной им в 1914 году формулы о

распространении действия exclusionary rule только на федеральные органы и постановил, что это

правило подлежит применению во всех штатах.

Каковы же смысл и значение акции, предпринятой Верховным судом США в отношении

полномочий полиции в ходе предварительного расследования? Действительно ли речь идет о

реальном ограничении произвола со стороны органов предварительного расследования? На эти

вопросы нельзя ответить однозначно.

Прежде всего необходимо напомнить о широко распространенном в буржуазной

юридической литературе, в том числе и американской, глубоко неправильном утверждении, что

судебная система в буржуазном государстве является реальным гарантом прав граждан против

злоупотреблений исполнительной власти. Суд, хотя он и является частью механизма буржуазного

государства, разумеется, не может быть полностью уподоблен аппарату исполнительной власти с

точки зрения методов разрешения социальных конфликтов и позиции, занимаемой в отношении

определенных правовых ситуаций. Это обусловливается, во-первых, самим характером судебной

деятельности, не позволяющим без более или менее солидной маскировки бросать вызов

существующему в буржуазном государстве законодательству, и, во-вторых, тем, что суд порой,

как это не раз случалось в истории США, представляет интересы той фракции господствующего

класса, которая в данный момент полностью или частично устранена с ключевых правитель-

ственных постов. Если между позицией высших судебных органов и исполнительной властью

все же возникают разногласия они не касаются вопросов, сколько-нибудь существенно

затрагивающих интересы правящего эксплуататорского класса в целом. Более того, в ведущих

капиталистических государствах высшие судебные инстанции, как правило, укомплектованы

наиболее консервативными представителями судейского сословия, которые всеми силами

противятся любым прогрессивным веяниям.

Все сказанное имеет отношение и к Верховному суду США, играющему важную роль в

политической жизни страны. При любых острых классовых конфликтах судебная система США

неизменно приходит на помощь правительству, маскируя авторитетом судебного решения

массовые принудительные акции против трудящихся (достаточно вспомнить широко

распространенную практику запрещения на основании судебного приказа, выдаваемого по

ходатайству правительства, забастовок рабочих и служащих). Учитывая большое значение судеб-

ной системы в управлении страной, раздираемой классовыми и иного рода социальными

противоречиями, правящие круги США всемерно стараются укреплять авторитет судов, всячески

поддерживая иллюзию об их пристрастности и справедливости, и склонны иногда мириться с

внешне демократичными по характеру судебными решениями, если они не затрагивают в данный

момент существенных интересов монополистической буржуазии.

С учетом этих общих соображений и надлежит оценивать решения Верховного суда США

об исключении из судебного рассмотрения доказательств, добытых в результате незаконного

обыска.

На наш взгляд, очень интересна юридическая подоплека exclusionary rule. По своей

юридической природе данное правило представляет собой процессуальную санкцию, призванную

вместе с другими правовыми гарантиями служить обеспечению законности а ходе пред-

варительного расследования. Однако в американском уголовном процессе роль различных

правовых гарантий далеко не одинакова: процессуальные санкции явно выдвинуты на первый

план. Одна из причин этого заключается в том, что иные правовые гарантии, в частности

уголовно-правовые и гражданско-правовые санкции, в уголовном судопроизводстве США

практически полностью утратили свое значение.

Ходатайства о привлечении к уголовной ответственности полицейских чинов, допускающих

в ходе расследования грубые нарушения установленного порядка производства, обычно

отклоняются прокурором, так как он не желает подставлять под удар ту самую полицию, с

которой тесно сотрудничает.

Безнаказанности полиции способствует и «несовершенство» уголовного законодательства.

Уголовная ответственность за производство незаконных обысков установлена только в 23 штатах,

причем только в 11 из них считалось наказуемым проведение обыска без судебного приказа.

С 1921 года действует федеральный закон, который объявляет преступлением нарушение

федеральными служащими правил производства обыска. Однако на протяжении почти четырех

десятилетий этот закон ни разу не был применен.

Предъявление в порядке гражданского судопроизводства иска с целью взыскания

возмещения за вред, причиненный нарушением прав граждан во время предварительного

расследования, является совершенно безнадежным предприятием. Во-первых, как правило, очень

трудно доказать обоснованность иска, так как посторонние лица далеко не всегда бывают

свидетелями злоупотреблений полиции. Во-вторых, ведение подобного гражданского дела связано

для истца со значительными издержками, а это делает предъявление гражданского иска

невозможным для малоимущих граждан, т. е. как раз для тех лиц, которые чаще всего попадают на

скамью подсудимых.

В том случае, если гражданский иск все же удавлетварен, выплата возмещения за вред

нередко производится не за счет виновного служащего полиции, а из государственных средств,

что, естественно, делает эту санкцию малоэффективной в отношении непосредственных

виновников допущенных нарушений.

Не приводят к удовлетворительным результатам и попытки граждан обращаться с жалобой

на действия полиции в административные органы. В некоторых штатах даже не существует

учреждения, в которое можно было бы направить подобную жалобу.

В обстановке почти полной безответственности, как признают сами американские авторы,

полиция действует с совершенным пренебрежением к элементарным требованиям законности. В

итоге exclusionary rule оказалось последним средством, призванным при проведении

предварительного расследования держать полицию хотя бы в самых скромных рамках.

Правилу об исключении из рассмотрения суда доказательств, добытых незаконным путем,

независимо от Kilo, какое значение они имеют для дела, нельзя отказать во внешней

эффективности. «Смотрите, — как бы говорят американские судьи, — мы отказываемся придавать

значение доказательствам, полученным незаконным путем, даже в том случае, если это позволяет

уйти от ответственности преступнику, виновность которого ни у кого не вызывает сомнений.

Таким образом, интересы соблюдения законности в уголовном процессе мы сознательно ставим

выше тех интересов, которые страдают, когда виновное лицо избегает заслуженной ответствен-

ности». Однако подлинная действенность exclusionary rule намного уступает эффективности той

формулы, в которой оно выражено.

Рассмотрим, например, пределы действия exclusionary rule при обысках и выемках,

производимых полицией.

Установлено, что в суде могут фигурировать только те доказательства, которые добыты в

результате «обоснованного обыска» (reasonable search). Обыск, как правило, признается

обоснованным при наличии одного из следующих условий: 1) обыск произведен на основании

судебного приказа, 2) он осуществлен у лица, которое выразило на это согласие, 3) обыск

сопутствовал законному аресту, 4) объектом обыска является транспортное средство, которое в

данный момент используют или вскоре собираются использовать для передвижения.

Получение судебного приказа на обыск практически гарантирует полицию от каких-либо

претензий по поводу обоснованности произведенного обыска. Процедура получения такого

приказа довольно проста. Заметим, что примерно для половины штатов она является своего рода

новшеством, поскольку до начала 60-х годов полиция штатов и местная полиция производили

обыски, как правило, без судебного приказа. Истребование судебного приказа на обыск

производится путем подачи служащим полиции в суд письменного заявления под присягой —

аффидевита (affidavit), в котором он излагает полученные им сведения, дающие достаточное

основание полагать, что в определенном месте хранятся предметы, которые подлежат изъятию как

имеющие отношение к преступлению. Источники сведений, изложенных в аффидевите, могут

быть самыми .разнообразными: донесение осведомителя (причем личность осведомителя судье не

раскрывается); анонимное сообщение по телефону; информация, полученная от других служащих

полиции, и т. п. Таким образом, ходатайство полиции о выдаче судебного приказа на обыск

обычно основывается на сведениях, которые не закреплены в процессуальном порядке и

практически не могут быть проверены судом.

При решении судом вопроса о выдаче судебного приказа на обыск не действуют не только

присущие англоамериканскому уголовному процессу правила о допустимости доказательств, но и

правила, определяющие их относимость. В обоснование выдвигаемого в ходатайстве о выдаче

судебного приказа на обыск предположения о совершении каким-либо лицом преступления могут

быть положены факты, доказательственное значение которых весьма сомнительно. В соответствии

со сложившейся судебной практикой разрешается, в частности, ссылка на такие обстоятельства,

как уклончивые ответы подозреваемого, неудовлетворительные объяснения, наличие судимости,

необычное или подозрительное поведение и т.п.

Из сказанного следует, что уже сам факт обращения полиции в суд для получения судебного

приказа на обыск почти автоматически предопределяет удовлетворение ее ходатайства.

Согласие заинтересованных лиц, дающее полиции право на производство обыска без

судебного приказа, может быть выражено в письменной или устной форме. К явно выраженному

согласию приравнивается и поведение заинтересованных лиц, свидетельствующее о том, чю они

не возражают против проведения у них обыска. Согласие должно быть выражено добровольно, но

поня-iне «добровольность» толкуется подчас весьма растяжимо. Например, заключение

заинтересованного лица под стражу и последующее (через неопределенный промежуток времени)

выражение им согласия на производство обыска не рассматривается судом в качестве такой

ситуации, при которой добровольность согласия может быть поставлена под сомнение.

Признание обоснованности обыска, сопутствующего аресту, зависит в основном от того,

признается ли законным произведенный арест. При аресте могут быть обысканы как сам

арестованный, так и находящиеся при нем вещи. Если арест произведен в помещении, где про-

живает подозреваемое лицо, или вблизи от него, то полиция вправе обыскать и само помещение, и

связанные с ним подсобные сооружения, а также прилегающую местность.

Указанные четыре типичных ситуации не исчерпывают всех случаев, когда обыск,

произведенный полицией, признается судом обоснованным. В зависимости от конкретных

обстоятельств суд может счесть действия полиции правомерными, хотя бы они и не

соответствовали установленным правилам. Как указывает Э. В. Путткам-мер, «в этой области в

большинстве судов сложилась тенденция просто объявлять, что обыск, произведенный при

конкретных условиях, в результате внимательного рассмотрения со стороны суда признается или

не признается обоснованным». Столь свободное судейское усмотрение в значительной мере

обесценивает с таким трудом утвердившуюся доктрину exclusionary rule.

Сфера действия ограничений, выработанных Верховным судом США, сужается также

вследствие того, что в федеральном законодательстве и законодательстве штатов постепенно

вводятся новые основания для производства арестов без судебного приказа, а это автоматически

расширяет полномочия полиции по проведению обысков.

Кроме того, законодательством некоторых штатов принята формула, исключающая

применение exclusionary rule при изъятии определенных предметов, указанных в законе. Так, в ст.

2 § 10 Конституции штата Мичиган указано: «Личность и находящиеся во владении любого лица

дома, документы и предметы гарантируются от незаконных обысков и выемок. Ни один судебный

приказ об обыске какого-либо места, или об аресте какого-либо лица, или о выемке каких-либо

вещей не должен быть выдан без их описания или без приведения вероятного Основания,

подтвержденного присягой или торжественным заявлением. Все это, однако, действительно при

условии, что положения этой статьи не будут истолкованы таким образом, чтобы исключить из

числа доказательств в любом суде, рассматривающем уголовные дела, или в любом производстве

по уголовному делу у магистрата или мирового судьи наркотические вещества, огнестрельное

оружие, винтовку, пистолет, револьвер, автоматический пистолет, гранату, бомбу, взрывчатое

вещество, дубинку, рогатку, кастеты, приспособления для пуска газа или любое другое опасное

оружие или предмет, изъятые любым служащим полиции за пределами участка, занимаемого

жилым домом, который расположен в этом штате».

Другим важным полномочием, которым широко пользуется американская полиция, является

ее право на перехват и использование информации, которой обмениваются интересующие ее лица

(в частности, подслушивание телефонных разговоров; подслушивание, осуществляемое на

расстоянии с помощью высокочувствительных приборов, и т. п.). Рассматривая в 20-х годах

вопрос о правомерности таких действий полиции, Верховный суд США пришел к выводу, что

подслушивание телефонного разговора, осуществляемого за пределами жилого помещения

гражданина, нельзя признать «незаконным обыском или выемкой». Тем самым Верховный суд

санкционировал самое бесцеремонное вторжение в частную жизнь граждан.

В 1934 году был принят федеральный закон, объявивший преступными подслушивания

телефонных разговоров, но, как ни странно, в нем не была предусмотрена санкция за такого рода

деяния. Поскольку закон прямо не запрещал использование в суде данных, полученных и

результате подслушивания, суды штатов до последнего времени продолжали признавать их в

качестве доказательств.

В ныне действующем федеральном законодательстве и законодательстве штатов

предусмотрено, что подслушивание (включая перехват информации без прямого подключения к

линии проводной связи) может производиться, как правило, на основании судебного приказа, а

при наличии определенных обстоятельств и без него. Например, ст. 813-а Уголовно-

процессуального кодекса пиита Нью-Йорк предусматривает, что судья по заявлению прокурора

или полицейского служащего в ранге выше сержанта о том, что имеются разумные основания

предполагать, что таким путем могут быть добыты доказательства совершения преступления,

может выдать разрешающий производство подслушивания ордер. В ордере указывается лицо или

лица, в отношении которых будет осуществляться подслушивание, а также срок его действия,

который не может превышать двух месяцев. Продление срока производится тем же судьей,

который выдал ордер.

По федеральному законодательству судья дает федеральным органам расследования

разрешение на подслушивание или санкционирует уже начатое подслушивание, если перехват

информации может доставить или доставил данные, свидетельствующие о совершении пре-

ступлений, которые прямо указаны в тексте закона. В числе таких преступлений в законе названы

шпионаж, саботаж, измена, массовые беспорядки, тяжкое убийство, взяточничество,

воспрепятствование проведению расследования и ряд других. Подслушивание может произ-

водиться также для обнаружения заговора с целью совершения этих преступлений.

Сходным, хотя и не полностью совпадающим, перечнем должны руководствоваться судьи

при выдаче разрешения на подслушивание органам предварительного расследования в штатах.

Подслушивание «на законном основании» получило в последние годы широкое

распространение. Практика показывает, что судьи никогда не отказывают полиции, если та

испрашивает разрешение на подслушивание. В одном лишь Нью-Йорке в течение года выдается

по меньшей мере 58 тыс. разрешений на подслушивание телефонных разговоров.

Акции по организации подслушивания имеют определенную политическую направленность.

«Совершенно очевидно, что предоставленное ФБР для более успешной борьбы с уголовной

преступностью право подслушивать телефонные разговоры и перлюстрировать корреспонденцию

прежде всего в полной мере используется для преследования прогрессивных организации и их

членов».

Как подчеркивали американские исследователи, от законодательных ограничений

подслушивания не следует ожидать, что они сами по себе приведут к желаемым результатам:

слишком маловероятна возможность действительного изменения практики полиции в этой

области. По словам проф. Л. Мейерса, даже после установления определенных законодательных

гарантий «есть основания считать, что незаконное подслушивание телефонных разговоров

полицейскими служащими продолжается в большем масштабе, чем обычно предполагают».

Прокуратура. Второй наиболее важный орган предварительного расследования в

американском уголовном процессе — это прокурор (публичный обвинитель). В США

возбуждение и осуществление уголовного преследования почти полностью сосредоточены в руках

прокуроров. Прокурор и его аппарат непосредственно участвуют в расследовании. Прокурор,

действует в непосредственном контакте с полицией. При этом возможны различные варианты

сочетания прокурорского расследования и расследования, производимого полицией. Прокурор

может целиком опираться на данные полицейского расследования пли использовать их в качестве

вспомогательного материала. Иногда он проводит следственные действия, с тем чтобы дополнить

данные, полученные в результате уже законченного полицейского расследования. Прокурор

вправе также игнорировать выводы полиции и провести свое собственное расследование.

Специальные следственные подразделения имеются не только в составе департамента

юстиции, выполняющего роль федеральной прокуратуры, по и в аппаратах прокуратур штатов и

местных прокуратур. В прокуратуре расследование проводится по наиболее сложным делам — о

преступлениях в области торгового оборота, коррупции и т. п.

Среди органов предварительного расследования, составляющих вторую категорию, т. е. тех

из них, которые наделены правом на принудительный вызов и допрос свидетелей (subpoena

power), наибольшим своеобразием отличается большое жюри (grand jury), которое более известно

как орган предания суду.

Большое жюри. Это коллегиальный орган, создаваемый из представителей состоятельных

слоев населения. Состав жюри определяется по жребию на основе списков налогоплательщиков

или избирателей. В ряде штатов жюри комплектуется по непосредственному усмотрению местных

властей. Обычная численность жюри от 12 до 23 человек, но иногда количество членов жюри зна-

чительно меньше (в некоторых штатах даже 5 человек). Продолжительность сессии большого

жюри, как правило, не более месяца, но в некоторых случаях предусмотрена возможность

продления этого срока судом.

Чаще всего участие большого жюри в предварительном расследовании сводится к тому, что

оно оказывает содействие прокурору или полиции в производстве определенных следственных

действий. Ни о каком объективном и всестороннем расследовании при этом не может быть и речи.

Прокурор на основе заранее произведенных им или полицией допросов отбирает для вызова на

заседание большого жюри именно тех свидетелей, показания которых подкрепляют версию

обвинения. Неявка свидетеля по вызову прокурора, сделанному от имени большого жюри, может

повлечь ответственность за неуважение к суду. На заседании большого жюри происходит про-

цессуальное закрепление показаний этих свидетелей, поскольку показания даются под присягой и

могут впоследствии лечь в основу обвинительного приговора.

Фиксирование свидетельских показаний исключительно в 'благоприятном для обвинения

духе обеспечивается еще и тем, что заседания большого жюри проходят в обстановке секретности

и без какого-либо участия обвиняемого и его защитника.

Таким образом, предварительное расследование, осуществляемое большим жюри, — это в

основном деятельность, протекающая фактически под руководством прокурора. Совсем не

случайно в среде американских юристов большое жюри часто называют марионеткой в руках

обвинителя (the prosecutor's puppet). Самостоятельное проведение предварительного

расследования большим жюри — явление исключительное, потому что обычно оно не

располагает для этого ни аппаратом, ни средствами. Небольшая продолжительность полномочий

большого жюри не дает ему возможности довести начатое расследование до конца. Вследствие

этого в некоторых штатах практикуется создание по распоряжению губернатора особых больших

жюри, специально уполномоченных для производства предварительного расследования. Такая

необходимость возникает ввиду широкого распространения в условиях американской

действительности коррупции государственного аппарата и откровенной продажности как

служащих полиции, так и прокуроров.

Коронер. В графствах органом предварительного расследования является также коронер,

должность которого замещается в результате выборов. Коронер формально организационно

обособлен от прокуратуры и полиции. Его фактические отношения с этими органами в

значительной степени зависят от того, примыкают ли он и эти органы к одной группе буржуазных

политиканов или входят в состав соперничающих группировок.

Как и в Англии, коронер расследует обстоятельства наступления смерти в тех случаях, когда

она носила насильственный характер или если ее причины представляются подозрительными.

Кроме того, в ряде штатов коронеру поручают расследование дел о пожарах, возникших при

сомнительных обстоятельствах.

В некоторых штатах должность коронера вовсе упразднена, в иных его функции

исполняются мировым судьей. В ряде мест коронера заменила фигура медика-обследователя

(medical examiner), который, по существу, является неким подобием судебно-медицинского экс-

перта. Это часто прямой ставленник прокурора, действующий под его непосредственным

руководством. В отличае от обычного коронера медик-обследователь не обязан соблюдать даже те

незначительные формальности, которые присущи коронерскому расследованию (например,

правило о гласном рассмотрении собранных доказательств).

Там, где должность коронера в его традиционном облике сохранилась, он наделен

значительными полномочиями: коронер вправе принуждать свидетелей к явке для дачи показаний,

выдавать судебный приказ об аресте лица, подозреваемого в причинении смерти, и проводить

предварительное рассмотрение дела.

Судейский чиновник. В некоторых штатах США проведение предварительного

расследования доверено должностному лицу, который мало чем отличается от следственного

судьи в капиталистических государствах со смешанной системой уголовного процесса. Мы имеем

в виду так называемого судейского чиновника или магистрата (judicial officer), выделяемого для

производства предварительного расследования. Магистрат наделен всеми теми полномочиями,

которыми пользуется при расследовании большое жюри. Это дало основание назвать судейского

чиновника «единоличным большим жюри» (one-man grand jury). Однако в отличие от большого

жюри этот чиновник не вправе решать вопрос о предании суду; по окончании предварительного

расследования он направляет все собранные им материалы органу, обладающему такими

полномочиями (прокурору, большому жюри).

В помощь магистрату при нем может быть создан следственный аппарат, состоящий из

детективов, которые обязаны выполнять его поручения.

Правительственные органы. Полномочиями по проведению предварительного

расследования наделены также разнообразные правительственные органы (например, федеральная

торговая палата, налоговая служба и многие другие постоянные и временные правительственные

органы). Но в отличие, допустим, от ФБР или специальных служб министерства финансов

предварительное расследование для этих органов выступает как подсобная функция по

отношению к основной деятельности. В то же время по сравнению с такими

специализированными органами предварительного расследования, как полиция или прокуратура,

они обладают более широкими полномочиями, включающими возможность принудительного вы-

зова свидетелей, истребования документов, ознакомления с делопроизводством и т. п.

Основанием для производства расследования правительственными органами может быть

самый широкий круг фактов, в том числе такие события, которые по действующему

законодательству никак нельзя рассматривать как преступные. Это дает возможность пра-

вительственным органам применять имеющиеся в их распоряжении принудительные средства, по

существу, совершенно произвольно, грубо нарушая конституционные права граждан.

Если учесть, что по законодательству некоторых штатов привлечение к ответственности за

неуважение к суду свидетеля, отказывающегося дать ответы на предложенные ему органом

предварительного расследования вопросы, может повлечь содержание его в тюрьме до тех пор,

пока он не станет «разговорчивым», можно себе представить, как широки возможности, которые

имеют правительственные органы для преследования представителей прогрессивной оппозиции.

Процедура производства в органах исполнительной власти, уполномоченных на

осуществление расследовании, лишена процессуальных гарантий, но тем не менее собранные в

ходе такого расследования материалы могут быть использованы для решения вопроса о предании

Предварительное рассмотрение в суде. В США, как и в Англии, предварительное

рассмотрение является той единственной процедурой, которая теоретически дает возможность

оказать реальное влияние на ход предварительного расследования. В отличие от судопроизводства

в Англии перед предварительным рассмотрением в американском уголовном процессе ставятся

более ограниченные задачи. Американский суд, рассматривая представленные ему обвинением и

защитой доказательства, не решает вопрос о предании суду, а лишь устанавливает, имеются ли

достаточные основания ми оставления обвиняемого под стражей до того, как состоится решение

большого жюри или прокурора о предании суду.

Соответственно с этим назначением предварительного рассмотрения в уголовном процессе

США обвинитель вправе ограничиться предъявлением только тех доказательств, которые

необходимы для обоснования его Предложения о дальнейшем содержании обвиняемого под

стражей, воздерживаясь от раскрытия прочих имевшихся в его распоряжении обвинительных

доказательств.

В принципе считается, что предварительное рассмотрение проводится в том случае, если

обвиняемый содержится под стражей, а обвинение, по которому он привлекается к уголовной

ответственности, настолько серьезно, что дело не может быть передано в суд для проведения

судебного разбирательства на основе лишь жалобы полиции или частного лица, поскольку требу-

ется, чтобы обвинение было сформулировано уполномоченными на это органами (прокурором пли

большим жюри). Сказанное не означает, что при подобной ситуации проведение

предварительного рассмотрения считается обязательным. В соответствии с господствующим в

американской доктрине уголовного процесса взглядом, получившим известное отражение в

законодательстве и судебной практике, предварительное рассмотрение не представляет собой

одну из форм предварительного расследования, хотя бы и с ограниченными задачами, а служит

прежде всего защите интересов обвиняемого. Ввиду этого отказ обвиняемого от предварительного

рассмотрения, как правило, обязывает суд воздержаться от применения этой процедуры. Однако в

некоторых штатах такого рода заявление обвиняемого устраняет проведение предварительного

рассмотрения только при согласии обвинителя. Федеральные правила уголовного

судопроизводства (правило 5(с)), напротив, согласия обвинителя на отказ от проведения

предварительного рассмотрения не требуют.

Обусловленность отказа от предварительного рассмотрения согласием обвинителя

определяется тем, что прокурор в некоторых случаях бывает заинтересован в закреплении во

время предварительного рассмотрения показаний наиболее важных свидетелей на тот случай/ если

впоследствии в силу каких-либо причин они их изменят.

На практике предварительное рассмотрение в американских судах, как правило, не

выполняет поставленной перед ним задачи гарантировать охрану интересов обвиняемого. По

свидетельству Е. Путткаммера, «по сравнению с любой другой стадией механизма применения

уголовного закона существует, вероятно, более значительное расхождение между тем, как эта

процедура выглядит в идеале, и тем, как она в действительности протекает в повседневной

жизни». Во время предварительного рассмотрения заключаются самые неблаговидные сделки

между обвинителем и судьей в соответствии с волей буржуазных политических кругов, к которым

они принадлежат или от которых находятся в зависимости. В свете такой практики становится

понятным, почему значительное число дел в результате предварительного рассмотрения

прекращается. Как пишет Коллисон, «наиболее часто уголовное преследование прекращается во

время предварительного рассмотрения, и именно здесь прокурор либо вершит правосудие, либо

разрушает его. На этой ступени пределы его усмотрения максимально широки и оно в

наименьшей мере может стать объектом общественного контроля. Действительно, в этот момент

его полномочия распоряжаться судьбой каждого дела практически неограниченны».

Тема 13. Применение мер пресичения органами предварительного расследования

Франции, Италии, ФРГ, Англии, США.

В буржуазном уголовном процессе органы предварительного расследования пользуются

очень широкими полномочиями по применению мер пресечения, и прежде всего тех из них,

которые связаны с лишением свободы.

Полиция обладает большими правами позадержаиию граждан без санкции судебных

властей. Установленные уголовно-процессуальным законам основания для задержания, как

правило, настолько общи и неопределенны, что практически полиция получает возможность

беспрепятственно задерживать граждан по своему усмотрению-Продолжительность полицейского

задержания в некоторых крупных капиталистических государствах не регламентирована. Если же

такая регламентация и имеется, то ее строгое соблюдение не обеспечено.

Полиция на деле не несет почти никакой ответственности за произведенные ею незаконные

аресты.

Хотя обычно решение вопроса о применении предварительного заключения отнесено к

компетенции судей, это не обеспечивает реального соблюдения законности при заключении под

стражу во время предварительного расследования лиц, привлекаемых к уголовной ответст-

венности.

В законодательстве отдельных капиталистических государств не предусмотрены основания

для применения предварительного заключения. Нередко до суда под стражу заключаются лица,

виновность которых не доказана с достаточной полнотой. Решения судей о заключении под

стражу .в значительной степени предопределяются мнением полиции и прокуратуры,

представляющих интересы исполнительной власти. Поэтому во многих случаях меры пресечения

применяются не вполне обоснованно или явно неправильно.

122

Предельные сроки предварительного заключения в буржуазных странах (за исключением

Италии) не установлены. Процедура продления сроков предварительного заключения не

обеспечивает защиты интересов обвиняемого. Законодательство ряда капиталистических госу-

дарств разрешает не производить зачет предварительного заключения при определении судом

подлежащей отбытию окончательной меры наказания.

Все сказанное свидетельствует о том, что в капиталистических государствах под видам

предварительного заключения нередко фактически применяется во внесудебном порядке такое

уголовное наказание, как лишение свободы.

Но и те меры пресечения, которые не связаны с' лишением свободы (запрещение заниматься

определенной деятельностью, ограничения в передвижении, запрет общаться с другими

гражданами и т. п.), во многих случаях представляют собой необоснованное- посягательство на

права граждан, особенно по делам, связанным с преследованием представителей левых сил, когда

эти меры используются для исключения па длительный срок прогрессивных деятелей из активной

общественной жизни.

§ 1. Франция

1. Во Франции судебной полиции в широких пределах предоставлено право производить

задержание без санкции судебных властей.

В ходе дознания в отношении явного преступления или деликта могут быть задержаны: 1)

лица, находящиеся на месте происшествия; 2) граждане, личность которых необходимо

установить или проверить, а также 3) лица, обладающие какими-либо сведениями о событии, по

поводу которого ведется расследование- Из этого перечня видно, что по усмотрению полиции

могут быть задержаны не только лица, которых подозревают в совершении уголовно наказуемого

деяния, но и любые другие лица, если это необходимо «для удобства расследования»1.

1 М i m i n. La nouvelle enquete policiere. — «Juris-classeur perio-dique». 1959. I. 1500; В 1 о n d

e t. L'enquete preliminaire dans le rrou-

123

Во время предварительного дознания по усмотрению офицера судебной полиции также

могут быть задержаны любые лица ( как подозреваемые, так и свидетели).

Срок задержания, производимого властью судебной полиции, не должен превышать 24 час.

Этот срок может быть продлен прокурором еще на 24 часа, но только в отношении лиц, против

которых собраны «серьезные и согласующиеся доказательства, могущие лечь в основу обвинения»

(ст. 63 УПК).

По делам о посягательствах на государственную безопасность полиция обладает правом

производить задержание граждан на более длительные сроки. Своей властью она может содержать

граждан под стражей в течение 48 час. Этот срок может быть продлен прокурором первый раз на

двое суток, а затем еще на двое суток. При действии в стране чрезвычайного положения срок

задержания может продлеваться дважды, но каждый раз на пять суток. Таким образом, общий

срок полицейского задержания по делам о посягательствах на государственную безопасность

составляет при обычных условиях шесть, а во время чрезвычайного положения — двенадцать

суток.

При оценке правил, регулирующих во Франции порядок производства задержания судебной

полицией, следует учитывать, что они не предписаны «под страхом недействительности», как это

сделано в отношении некоторых других норм французского уголовно-процессуального

законодательства. Их нарушения, как указано в решениях кассационного суда, в принципе, не

влекут признания производства по делу недействительным . Такая позиция, занятая кассационным

судом, по существу, развязывает руки полиции при производстве задержания.

i 2- В ходе предварительного следствия следственный судья обладает правом на применение

длительного предварительного заключения (после принятия закона от 17 июля 1970 г. эта мера

Давно сложилось так, что французские следственные

veau code de procedure penale. — «Juris-classeur periodique». 1959. I. 1513.

1 B. Bouloc. Op. cit., pp. 217—218,

124

судьи применяют предварительное заключение почти по каждому делу, находящемуся в их

производстве. Нередки случаи, когда эта серьезная мера избирается без достаточных оснований.

Свидетельством этого, в частности, является следующее заявление, сделанное одним из ораторов

на заседании французского парламента: «Заключенный должен месяцами ждать своего допроса.

Семь молодых людей, находившихся под стражей в течение тридцати месяцев, признаны

невиновными и оправданы. Молодой человек, проведший восемь месяцев в предварительном

заключении, освобожден следственным судьей, так как последний установил, что спутал аре-

стованного с другим лицом. Арестованные, содержавшиеся в тюрьме двадцать месяцев, осуждены

к тринадцати месяцам тюремного заключения. Двенадцать манифестантов из Сен-Брие оправданы

после того, как они провели в тюрьме семь месяцев. Арестованных приговаривают к мере

наказания такой же продолжительности, что и отбытое ими предварительное заключение, потому

что судьи не хотят открыто выражать неодобрение следственному судье»1.

С принятием УПК 1958 года предварительное заключение было провозглашено

«исключительной мерой» (ст. 137 УПК)- Но это декларативное положение не было подкреплено

соответствующей правовой регламентацией. Следственный судья по-прежнему не был обязан

мотивировать свое решение о применении к лицу меры пресечения в виде предварительного

заключения. Ему, как и раньше, разрешалось содержать обвиняемого под стражей неопределенно

долго. В этом отношении на него возлагалась лишь одна обязанность: каждые четыре месяца он

должен был оформлять продление срока предварительного заключения отдельным постановле-

нием2.

Кассационный суд не осуществлял контроля за тем, ■насколько обоснованно следственные

судьи принимают решения о продлении срока предварительного заключения3, а поэтому

единственной инстанцией, куда обви-