Латышина Д.И. История педагогики. История образования и педагогической мысли

Подождите немного. Документ загружается.

Раздел

П.

Школа и педагогика в XVIII в. 271

маскарадах, обедали за Высочайшим столом, в присутствии императрицы

посещали Царское Село, Петергоф, осматривали их достопримечатель-

ности. Воспитанницы бывали иногда на вечерах у Бецкого и других высо-

копоставленных лиц, куда в числе гостей приглашались и кадеты. После

танцев устраивался ужин, во время которого воспитанницы старшего воз-

раста выступали в роли хозяек и заботились о гостях. В свою очередь и

кадеты устраивали для девиц балы и другие празднества. Кроме того, в

программе учебного заведения была постановка театральных пьес, пре-

имущественно французских, для чего имелась особая круглая комната,

изящно расписанная. Парадные спектакли устраивались в большом зале

Общества, на специальной сцене. Вскоре в Смольном был построен по-

стоянный театр с двойным освещением, партером, амфитеатром, ложами.

Иногда же представления устраивались в саду. Для спектаклей заказывали

специальные театральные костюмы из придворного театра. Императрица

любила эти театральные вечера, поэтому спектакли давались довольно

часто.

Выпуск воспитанниц из Воспитательного общества

По окончании 12-летнего пребывания девушки «могли быть выпус-

каемы в замужество за достойных по их состоянию женихов». При при-

еме каждой девущки вносилось по 50 рублей в банк, а при выпуске вся

эта сумма с наросшими за 12 лет процентами делилась поровну между

выпускницами и отдавалась им в приданое. Кроме того, все сделанные

девушкой за время пребывания в институте вещи продавались, а деньги

вносились на ее счет. Те девицы, которые хотели остаться, могли служить

в институте. Ну а те, у которых не было женихов и которые не хотели

служить, могли оставаться в Смольном еще 3 года, получая только «покой,

дрова и свечи» и довольствуясь платой от продажи собственных трудов.

В 1776 г. состоялся первый выпуск. Из благородных воспитанниц пя-

терых Екатерина II взяла ко двору фрейлинами. Большинство выпускниц

были взяты родителями или родственниками. Тех, кого родители не могли

взять по бедности, и сирот оставили в Смольном.

Из мещанок четыре были взяты ко двору в качестве камер-юнкерш,

остальных или отправили родным, или оставили жить на средства от по-

жертвования при Смольном монастыре.

Реформы Воспитательного общества благородных девиц

В 1783 г. была создана специальная комиссия, которая провела про-

верку и выявила много недостатков в деятельности Общества благород-

ных девиц. Было, например, установлено плохое знание воспитанницами

272 Часть

11.

История воспитания, образования и педагогической мысли в России (до XX в.)

русского языка. Результатом проверки стала разработка реформы инсти-

тута. Предполагалось усилить внимание к русскому языку; тщательно по-

добрать педагогический персонал; подготовить специальные учебные

книги, а также руководства и пособия по преподаванию отдельных пред-

метов; улучшить обучение домоводству и т.п.

Но намеченные планы осуществлены не были. Главной причиной не-

достатков являлась изоляция школы от окружающей среды. Несмотря на

устраиваемые «выходы в свет», Смольный институт был заведением ти-

пично закрытого типа. Выйдя из него, девицы были совершенно незнако-

мы с жизнью, что породило немало анекдотов о них.

Несмотря на все это, воспитание в нем было намного лучше того, ко-

торое получали девицы в частных домах и пансионах. Оно было ориенти-

ровано на развитие девушек, на воспитание нравственности. Общие оцен-

ки личных качеств выпускниц Воспитательного общества этого периода

были положительны: они умели читать и переводить книги, учить своих

детей, старались помогать крестьянам, лечили их, обучали их детей. На-

конец, это было первое женское учебное заведение в России, и опыт его

пригодился следующим поколениям педагогов.

Его выпускницы во многом способствовали просвещению русского об-

щества, именно они, создавая семьи и воспитывая своих детей или в силу

обстоятельств вынужденные воспитывать чужих детей, сумели привить

им любовь к культуре, книге, уважение к истории своей страны, жажду

знаний. Воспитательное общество благородных девиц стало тем зерном,

из которого выросли впоследствии не только женские институты и гим-

назии Ведомства учреждений императрицы Марии, но и женские заведе-

ния других ведомств России.

Глава 9

ПРОСТОНАРОДНОЕ ВОСПИТАНИЕ И НАРОДНАЯ ШКОЛА

§ 1.

Воспитание

детей в крестьянской семье. § 2. Крестьянство

и школа. § 3. Организация народного образования во второй поло-

вине

XVIII

в.

§ 1. ВОСПИТАНИЕ ДЕТЕЙ В КРЕСТЬЯНСКОЙ СЕМЬЕ

Оно на протяжении веков менялось незначительно, сохраняя присущие

ему особенности и в XVIII, и в XIX, и в начале XX в. Поэтому к той харак-

теристике, которая была дана ему ранее, остается добавить некоторые

детали. В воспитании детей многое осуществлялось непреднамеренно, в

силу жизненных обстоятельств, традиций, примет.

Раздел

П.

Школа и педагогика в XVIII в. 273

Так, в старину считали, что судьба ребенка зависела от того, какие

предметы находились в комнате в момент его появления на свет: если,

например, рабочие инструменты, то это означало, что новорожденный

будет хорошим мастером; имело значение и то, тихо или шумно было в

то время, когда рождался ребенок: если кругом тишина, то ребенок будет

кротким и послушным. Чтобы ребенок вышел хорошим человеком, ста-

рались устроить благоприятную обстановку в момент его рождения; под

подушку новорожденного клали хлеб и соль, считалось, что впоследствии

они привлекут к нему богатства.

Новорожденному ребенку мать отдавала всю свою любовь, делала для

своего дитяти все, что подсказывали ее любовь и знания. Но многочислен-

ные обязанности отвлекали ее от младенца, особенно в

страдную

пору.

Летом только больные женщины освобождались от работы, матери же

грудных детей трудились наравне со всеми другими членами семьи. Они

забирали обычно своих детей с собой на поле и на время работы уклады-

вали их в люльки, которые подвешивали к козлам и прикрывали пологом.

Если были в семье большие дети 8—10 лет, то надзор за люлькой возла-

гался на них. Начинали нянчить и раньше — в

4—5

лет. Няньки должны

были сообщать матери, когда ребенок проснется и станет плакать. Но

малютка-няня, сама слабенькая, рано встав вместе с другими, часто не

выдерживала и крепко засыпала на своем посту, утомленная летним

зноем. Как бы ни было много работы, как бы ни палило солнце, мать

забывала усталость, когда замечала, что ее долго не зовут к дорогой ей

колыбельке, и шла к ребенку без зова.

Первые годы жизни крестьянский ребенок мало бывал на свежем воз-

духе; его больше держали в избе, особенно зимой, из-за недостатка теплой

одежды. Так как крестьянские избы были тесны, в них была одна комната,

то врывавшийся через открытую дверь холодный воздух зимой быстро

доходил до всех ее углов. Поэтому дети обычно ютились на печи. Там они

играли, и там они спали...

На печи детям приходилось сидеть в полумраке, ведь крестьянская

изба с небольшими окошками освещалась слабо, а место на печи было

наиболее темным. Ребятишкам доставляло большое удовольствие поси-

деть у окна — не только, вероятно, из-за интереса к тому, что делается на

улице, но и просто из-за

потребности

глаза к световым ощущениям. Од-

нако и это удовольствие многие дети могли получить только украдкой:

родители не позволяли им этого, опасаясь простуды.

Одежды и обуви крестьянским детям на зимнее время совсем не за-

готовлялось; в глубокую осень и даже зимой они нередко бегали на дворе

и на улице босыми. Вследствие плохого питания, сырости,

недостатка

свежего воздуха в избах дети часто болели. Болезнь обычно объяснялась

274 Часть

П.

История воспитания, образования и педагогической мысли в России (до XX в,)

«дурным глазом». Забота о больном ребенке целиком ложилась на мать,

которая чаще всего обращалась к знахаркам.

Чтобы ускорить физическое развитие детей, матери часто прибегали

к преждевременным мерам. Так, лишь только мать замечала, что ребенок

может самостоятельно переворачиваться с одного бока на другой, она на-

чинала приучать его к сидению; когда ребенок начинал ползать, его застав-

ляли стоять и ходить. Последствия такого ускорения естественного разви-

тия нередко оставались у человека на всю жизнь: он делался кривоногим

или сутуловатым. Немало и других увечий бывало у детей в этом возрасте.

Старшие дети всегда нянчили младших. Нередко няни

4—5

лет роняли

ребенка, что вело к печальным последствиям.

Мать, всегда занятая по хозяйству, не могла уделять много времени

уходу за ребенком и часто предоставляла его самому себе. Как только

ребенок начинал сидеть, мать сажала его на пол и он развлекался, как

хотел, или выпускала его на улицу бегать с другими ребятишками, когда

ребенок уже мог ходить.

В деревнях часто можно было встретить на улице едва ступающего

босыми ножками ребенка в одной коротенькой рубашонке. С корочкой

хлеба в руке расхаживал он под окном избы, около которого сидела с

работой мать, изредка на него поглядывая. Ребенок был спокойно занят

своей игрой, иногда он силился отворять ворота, забавляясь их скрипом,

не пугался, встретив корову, а, подняв какую-нибудь тоненькую хворос-

тинку, даже старался прогнать ее. Крестьянский ребенок, предоставлен-

ный самому себе, рано развивался физически. Ему не мешали лазить сна-

чала по бревнам, а потом по деревьям; он отправлялся к реке, если она

была

недалеко

от избы, и спокойно входил в воду. Такая свобода, правда,

подчас кончалась плохо: ребята не только расшибали себе лбы или ломали

ноги, Но часто тонули.

Но если мать была внимательна, если были в семье старшие ребятиш-

ки,

чуобы

поспеть в минуту опасности к маленькому, то ребенку удавалось

благополучно вырасти, и он становился здоровым, румяным и широкопле-

чим. Девяти-десяти лет его можно было встретить одного в лесу, в поле,

он ходил в соседнее село и возвращался иногда поздно ночью без всякого

страха. Мать могла радоваться, глядя на такого сына.

Посмотрим, как шло духовное воспитание детей в крестьянской

среде.

Родители знакомили ребенка с окружающими его предметами, объ-

ясняли ему название вещей и их назначение, но активность при этом

почти

всегда

шла

от

ребенка',

он спрашивал, а родители отвечали.

В семьях, где были дедушка или бабушка, обычно духовное развитие

детей шло быстрее. Между ними и детьми устанавливались с;тые близ-

кие и крепкие отношения, основанные на любви. Старики передавали

юным все лучшее, что сами приобрели за свой долгий век. Они охотно

Раздел

П.

Школа и педагогика в XVIII в. 275

говорили с детьми о том, что их интересует, отвечали на их расспросы,

учили молитвам, давали наставления о поведении, рассказывали сказки и

жития святых — чаще всего Георгия Победоносца и Алексея Божьего че-

ловека, воплотивших в себе идеальные черты святости по народному со-

знанию; героизм, смирение и

ТА-

Все природные явления объяснялись

детям в связи с религиозными понятиями: Солнце — око Божье, дождь —

слезы Бога, звезды — ангелы и души умерших людей. На вопрос ребенка,

отчего огонь вверху сверкает (гром и молния), старики отвечали: «То Бог

и Его ангел гоняются за сатаною и стреляют в него».

Религиозное чувство у ребенка пробуждали очень рано. Еще когда он

не умел говорить и разбираться в своих впечатлениях, мать, играя с ним,

показывала на икону и говорила: «Боженька». Но к Боженьке у ребенка

прежде всего развивалось чувство страха. Когда ребенок шалил, мать гро-

зила: «Боженька накажет». Ребенок пугливо смотрел на икону и смирялся.

Молиться ребенка приучали рано. Подражая матери или бабушке, он

становился рядом с ней на колени, клал руку на лоб, нагибался, целовал

пол. Если ребенок не хотел становиться на молитву, его принуждали к

этому или заманивали к молитве разными мерами. Например, когда ре-

бенок делал последний поклон, ему сзади бросали какой-нибудь гостинец

и говорили, что это ему послал за его труды Бог.

После утренней молитвы дети должны были пожелать родителям, ба-

бушке и дедушке доброго утра и поцеловать у них руку. То же и после

вечерних молитв.

Когда ребенку исполнялось

7—8

лет, его начинали водить в церковь.

Храм своей позолотой, свечами и простором производил на детей глубо-

кое впечатление, так что, один раз побывав в церкви, они потом уже сами

просили, чтобы их сводили туда. Передача детям религиозных знаний

чаще всего велась матерями без системы, и ребенок больше учился на

примере старших, чем получал разъяснения от них.

Как только ребенок вставал на ноги, ему предоставлялась большая сво-

бода и надзора за ним почти не существовало: крестьянские дети в боль-

шинстве своем росли на воле и под едва заметным руководством. На

деревенской улице проводили они свое время с 2- до 9-летнего возраста

без всякого присмотра взрослых. Они бессознательно воспринимали все,

что происходило вокруг, и старались всему виденному подражать. Для

всего детского российского крестьянского населения деревенская улица

была в смысле развития и воспитания и семьей, и начальной школой

нравственности.

У родителей-крестьян было твердое убеждение, что детям недоступ-

но понимание нравственных принципов, но когда они вырастут, они

сами без постороннего руководства поймут «всё» и сами отойдут от

худого дела.

276 Часть

История воспитания, образования и педагогической мысли в России (до XX в.)

Специальных бесед с детьми на нравственные темы родители не вели,

такие разговоры носили случайный характер и зависели от поводов, кото-

рые давали дети своим поведением. В крестьянской среде не существова-

ло ясно осознаваемых идеалов и обдуманных средств нравственного вос-

питания. И все же детям в крестьянской семье внушались определенные

религиозно-нравственные понятия. Внушалось детям главным образом

почтение

к родителям, старшим и всякого рода начальникам (поклоны

при встречах). Внушалась необходимость молиться и соблюдать посты и

праздники. Не помолившись, нельзя было садиться за стол, а равно и вы-

ходить из-за стола. К трудовому хлебу — за столом или вообще при

еде — детям внушалось благоговейное чувство, а потому бросание хле-

бом, даже небрежное обращение с крошками считались просто преступ-

лением. За столом нужно было быть серьезным и не болтать, особенно о

непристойных предметах. Нищим отказывать считалось грехом, и за ску-

пость Бог мог лишить благосостояния или наказать болезнью.

В крестьянской семье существовало непреложное правило — жена

обязана слушаться мужа, хорошая жена не должна поступать наперекор

ему. Такие же отношения были между родителями и детьми. Почтение к

родителям считалось залогом здоровой, долгой и счастливой жизни.

Особенно большое влияние на детей имел отец, он был особенно

уважаем детьми, и обычно авторитет его был высок. Отцы в крестьян-

ских семьях держались от детей в отдалении. Дети видели в отцах бла-

годетелей семьи, источник всего полезного, хорошего. Авторитет этот

поддерживала и мать. Хотя отцы мало занимались с детьми, мальчики

нередко привязывались к ним, и с шести лет начинали всюду сопровож-

дать отца, стараясь помогать ему в работах по мере своих сил и подра-

жать ему в поведении.

В семьях, где родители не ладили между собой, условия нравственного

воспитания детей, естественно, были неблагоприятны. Супруги часто ссо-

рились друг с другом, и муж в таких случаях не только ругал жену, но и

бил ее. Подобные зрелища оказывали плохое влияние на детей. К

тому

же

мать шкала поддержки и сочувствия в своем тяжелом положении чаще

всего

у-своих

детей. Она жаловалась на побои отца, говорила, какой он

плохой

человек, что его не стоит любить и т.п. Ребенок, таким образом,

оказывался в положении судьи своих родителей, нередко теряя уважение

и к отцу, и к матери.

Одним из важных средств воспитания в крестьянской семье оставался

труд. Каким бы трудом ребенок ни занимался, в нем рано пробуждалось

чувство ответственности, вырабатывалась серьезность

отношении

к делу и жизни вообще,

На детские игры и развлечения родители обращали мало внимания.

Маленьким детям крестьянки вешали над их колыбельками цветные

Раздел

П.

Школа и педагогика в

XVIII

в. 277

платки, которыми забавлялся ребенок. Девочки играли в куклы, а мальчи-

ки —• в лошадки. Если девочка хотела играть в лошадки, ей не давали,

считая это предосудительным. Как и везде, крестьянские дети в своих

играх подражали взрослым и копировали окружающую жизнь: обрабаты-

вали хлеб, ухаживали за скотом, ездили на базар, пили водку и т.п. Из

подвижных игр крестьянские дети любили игру в мяч, в шар, в снежки.

«Крестьянский ребенок, таким образом, формировался под влиянием

среды со всеми ее противоречиями: угнетенностью и беспечностью, со-

страданием и жестокостью, искренней религиозно-нравственной настро-

енностью и бедностью. Дети впитывали эту атмосферу с ее темными и

светлыми сторонами. Поскольку среда была цельной и замкнутой, дети

легко усваивали влияние и склад жизни старших поколений»

§ 2. КРЕСТЬЯНСТВО И ШКОЛА

Широкая просветительная деятельность Петра I меньше всего коснулась

крестьянских масс. Школы, созданные в первой четверти XVIII в., предна-

значались в основном для детей господствующего класса, которые, полу-

чив образование, должны были занять руководящие посты в армии, на

флоте, в общей системе государственного управления.

Отдельные школы были созданы и для других сословий — для детей

солдат, мастеровых, приказных и т.д. Целью этих школ была подготовка

специалистов низшего звена. Однако и в эти школы крестьянские дети по

существовавшим тогда правилам не принимались. Особенно строго запре-

щалось принимать в школы детей крепостных крестьян.

Отрицательное отношение правительства к вопросам крестьянского

образования было связано с общим направлением крестьянской полити-

ки самодержавия, с усилением крепостной неволи и эксплуатации крес-

тьян со стороны государства. Вместе с тем потребности государства: со-

здание регулярной армии, развитие промышленности и т.д. — заставляли

правительство, вопреки основной, сословной линии его внутренней поли-

тики, нередко нарушать сословный принцип комплектования школы.

Именно этим обстоятельством объясняется то, что некоторым из крес-

тьянских детей удавалось получить образование, удавалось преодолеть за-

прет на учение, тяготевший над крестьянским сословием. Это были не-

многие, единичные случаи, лишь подчеркивавшие бесправные условия, в

которых жили крестьянские массы России.

О том, насколько редко удавалось крестьянским детям получить об-

разование, свидетельствуют данные о сословном составе так называемых

цифирных школ, которые были наиболее массовым типом учебных за-

Илытский

Вл.

Как ведется воспитание детей в деревенской Руси. СПб.,

1906.

278 Часть II. История воспитания,

образования

и педагогической мысли в России (до XX в.)

ведений в первой четверти

XVIII

в. Известно, что открытие этих школ

представляло собой первую попытку петровского правительства создать

в России сеть государственных общеобразовательных начальных школ,

доступных более или менее широким слоям населения. Цифирные

школы предназначались для «всякого чину людей опричь однодворцев»,

т.е. для людей «всякого чину», кроме крестьян. Крестьянских детей за-

прещалось принимать в цифирные школы, поскольку, как отмечалось в

одном из указов 1722 г., крестьянский труд не требует какого-либо об-

разования

По данным 1727 г., в «цифирных школах» насчитывалось около

2000 учеников, распределявшихся по сословиям

следующим

образом

Из духовного звания 931 (45,4%)

Солдатских (драгунских, казачьих

и пушкарских детей) 402

(19,6%)

Приказных 374 (18,2%)

Посадских 93 (4,5%)

Дворян и детей боярских 53 (2,5%)

Как видно из этих данных, даже в наиболее доступных и наиболее

массовых школах того времени крестьянских детей не было.

Иногда попадали крестьянские дети в так называемые архиерейские

школы, которые устраивались под надзором архиереев при их домах. Так,

в частности, в архиерейской школе, открытой в 1721 г. при Александро-

Невской лавре, которая рассматривалась как учебное заведение, предна-

значенное «на пользу общую», среди учащихся были дети монастырских

вотчинных служителей, в том числе и крестьян. В архиерейской школе

при Далматовском монастыре, возникшей около

1719

г.,

также обучались

дети монастырских вотчинных крестьян. Школы, отчасти доступные

крестьянству, существовали в

начале

1720-х гг. в Новгородской епархии.

Однако уже через несколько лет после их организации в этих школах из

500 учащихся было только 30 детей «разночинцев», остальные — дети

духовенства. Среди «разночинцев» к концу

1720-х

гг. уже практически не

было детей крестьян.

Такая же участь постигла крестьянских детей, обучавшихся в семина-

рии Троицкой лавры, открытой в

1742

г. В первые годы существования

семинарии из 92 семинаристов только 12 были детьми монастырских

приказных, подьячих, солдат, конюхов, портных, колесников и других слу-

жителей. Однако уже через два года после открытия семинарии было из-

' См.:

Жураковский

Г. Е. Из истории просвещения в дореволюционной России.

М.,

1978.

С 14.

См.: Милюков П. Очерки по истории русской культуры. Ч. II. СПб., 1902. С 297.

Раздел

II. Школа и педагогика в XVIII в. 279

дано распоряжение солдатских и крестьянских детей отпустить к их

отцам и впредь не принимать.

Аналогичное распоряжение последовало и относительно учащихся

Славяно-греко-латинской академии. «Обретающихся в Московской сла-

вяно-греко-латинской академии в школах солдатских детей, — гласил

указ 1728 г., — обуча отослать в полки в службу и впредь для обучения

принимать таковых, о которых... прислано будет письменное уведомление,

что они ныне и впредь вполне не надобны; помещиков людей и крестьян-

ских детей, также непонятных и злонравных от помянутой школы отре-

шить и впредь таковых не принимать».

Этот указ, допускавший в академию только детей духовного сана, пре-

градил доступ в нее крестьянским детям. Известно, что М.В. Ломоносову

удалось поступить в академию только в результате того, что он выдал себя

за поповского сына.

Проведение в жизнь указа 1728 г. существенно затруднило пополне-

ние контингента учащихся Славяно-греко-латинской академии. Синод

неоднократно пытался привлечь в академию детей-поповичей и удержать

тех из них, которые там обучались. Эти попытки не имели особого успеха,

о чем свидетельствует жалоба руководства академии, адресованная в

1732 г. в Синод, в которой говорилось, что «без духовных детей там учение

пресекается», тогда как «солдатских, помещиковых и вотчинниковых и

крестьянских детей принимать запрещено». Для пополнения академии,

как и других церковных школ, детьми духовного сословия правительству

1736

г. пришлось прибегнуть к такой мере, как угроза отдавать детей

духовенства в солдаты, если они будут уклоняться от обучения. Однако и

это не привело к благополучному решению вопроса о комплектовании

академии детьми духовенства. В том же году Сенату пришлось принять

постановление, согласно которому в академию было принято 158 детей

светских родителей, сословный состав которых отличался удивительной

пестротой: наряду с сыновьями князей Оболенских и Долгоруких были

приняты и подьяческие, и солдатские, и конюховы дети

. Так необходи-

мость подготовки кадров заставляла правительство временами отступать

от сословных принципов своей школьной политики. Эта же необходи-

мость заставила правительство принять в число учащихся Петербургского

академического университета и академической гимназии, созданных в

1725 г., не только детей солдат и мастеровых, но даже и крепостных, что,

конечно, также было нарушением сословных принципов. Та же необхо-

димость побуждала правительство допускать некоторых крестьянских

детей к обучению в так называемых немецких школах, которые готовили

специалистов со знанием иностранных языков.

См.:

Жураковский

Г.Е.

Указ.

соч. С.

15—16.

280 Часть

П.

История воспитания, образования и педагогической мысли в России (до XX в.)

Состав учащихся этих школ был весьма разношерстным. В сведениях

об учениках московских «немецких школ» имеются такие пометки: «дво-

рянский сын», «сын подьячего», «сын стольника», «сын бомбардира», «сын

дворового человека», «солдатский сын» и т.д.

Все эти сведения позволяют утверждать, что школ, предназначенных

собственно для обучения крестьянских детей, в первой половине XVIII в.

было чрезвычайно мало. Такие школы изредка встречались в селениях

удельных крестьян, например, в Царском Селе, в Кузьминой слободе, в

Гатчине, в селе Бобрики, но это были школы для крестьян,

принадле-

жавших царской фамилии, в дворянских имениях их насчитывались

единицы.

Таким образом, вопрос о подлинно народном крестьянском образова-

нии на протяжении всей первой половины XVIII в. и не ставился. Были

созданы Академия наук и университет, создавались высшие и средние

специальные учебные заведения, но они не имели необходимой базы —

народной школы.

Все это не могло не волновать лучших представителей образованного

дворянства: появляются публикации в защиту права крестьян на образо-

вание, проекты устройства народных школ. Суждения одного из таких

общественных деятелей предлагаются ниже.

А.Я. Поленов о крестьянском образовании

Представители русской общественной мысли первой четверти

XVIII в., ставя в своих работах проблемы крестьянского образования, ис-

ходили в решении этих проблем из существовавших условий крестьян-

ского быта, т.е. рассматривали вопросы крестьянского образования при-

менительно к условиям крепостного нрава. Выдвинутые ими проекты не

отрицали крепостничества, хотя во многих из этих проектов указывалось

на необходимость смягчения крепостного права, на необходимость улуч-

шения положения крестьян. С иной точки зрения поставлены и рассмот-

рены проблемы крестьянского образования в работах видного представи-

теля русского Просвещения А.Я. Поленова, одного из первых в России

критиков крепостного строя. В работе «О крепостном состоянии крес-

тьян в России», поданной в 1766 г. на конкурс в Вольное экономическое

общество, Поленов решительно выступил против крепостного права, ко-

торое он отождествлял с рабством.

«Я не нахожу, — писал Поленов, — беднейших людей, как наших

крестьян, которые, не имея ни малой от законов защиты, подвержены

всевозможным не только в рассуждении имения, но и самой жизни оби-

дам, и претерпевают беспрестанные наглости, истязания и насильства».

Крестьяне, «лишившись всех почти, так сказать, приличных человеку ка-