Кузовков Ю.В. Мировая история коррупции
Подождите немного. Документ загружается.
661
руководили ведущими партиями: коммунистической, социалистической и христианско-
демократической [197].
Такая же ситуация была и во французских профсоюзах. Как указывал
американский политолог Г.Росс, изучавший деятельность французской компартии, старое
антикоммунистическое руководство национального объединения профсоюзов Франции
(Confederation General du Travail) за годы войны полностью себя дискредитировало. В
конце войны сотни прежних профсоюзных функционеров были изгнаны и их место заняли
коммунисты, как правило, вышедшие из Сопротивления ([169] p.507). Примерно такой же
была ситуация и в Италии, где коммунисты и социалисты, вышедшие из Сопротивления,
также заняли ведущие позиции в профсоюзах и вошли в правительство. И во многом
схожей была ситуация в Западной Германии, где была проведена денацификация –
изгнание из государственных и общественных структур людей, сотрудничавших с
фашистским режимом, после чего туда пришли новые люди, в том числе из числа
активных антифашистов. Именно эти люди, из патриотических побуждений примкнувшие
в годы войны к антифашистскому движению и подвергавшие себя смертельной
опасности, теперь стали руководить правительством, парламентом, местными органами
власти, профсоюзами, государственными предприятиями. Именно они проводили
структурные и социальные реформы, национализацию, устанавливали народный контроль
на национализированных предприятиях. И именно поэтому Западная Европа так быстро
очистилась от коррупции, в которой она увязла в эпоху фашизма, и смогла осуществить
рывок в своем экономическом, социальном и культурном развитии.
Итак, в Западной Европе после Второй мировой войны произошла социальная
революция, коренным образом изменившая социальную и экономическую структуру
общества, а также духовная революция. Последняя не только сделала возможной
социальную революцию, но подняла на неизмеримо более высокий уровень мораль
общества и его правящей верхушки. Она также ликвидировала глубоко укоренившуюся за
годы фашистских режимов коррупцию государства, превратила глубоко антинародные
государства в государства, стремящиеся функционировать и действовать в интересах
основной массы населения. Можно, конечно, сказать, что Западной Европе сильно
повезло. Советский Союз ценой огромных усилий разгромил фашизм, а она
воспользовалась плодами победы. Но она бы не смогла это сделать, если бы в ней самой
не возникло духовного подъема и стремления очиститься от той грязи и коррупции,
которая накопилась за предшествовавшие десятилетия.
Кадры из фильма «Сладкая жизнь» Феллини 1960 г. (www.arthouse.ru, http://hchp.ru)
К началу 1960-х быстрый рост благосостояния населения на Западе привел к новому феномену –
люди не знали, что делать со свалившимся на них достатком и благополучием. На эту тему в те
годы был снят целый ряд фильмов (см. также фильмы Антониони «Ночь», «Приключение»,
«Затмение» и другие). Как написала «Википедия», фильм «Сладкая жизнь» - это философская
притча об итальянском обществе, пережившем «экономическое чудо» после периода нищеты.
662
19.3. Проблемы стран социализма
Выше уже было сказано, что народ России сделал выбор в пользу
социалистической модели развития не столько добровольно, сколько вынужденно. Этот
выбор был сделан сначала в ходе Революции и последовавшей Гражданской войны 1918-
1920 гг., когда основная масса населения поддержала не дискредитировавшую себя
коррумпированную дворянскую верхушку, ввергнувшую Россию в хаос и анархию, а
большевиков – единственную силу, оказавшуюся способной противостоять этому хаосу и
анархии и понять нужды населения. Кроме того, сыграла свою роль и накопившаяся за два
столетия ненависть населения к дворянству, которое уже давно стало по существу другой
нацией, чуждой своему народу. Но у большевиков не было четкой концепции
дальнейшего развития, кроме туманных представлений, вынесенных из произведений
Маркса, о том, что на смену капитализму придет социализм. К тому же большевики и
Ленин очень быстро увидели, что большинство населения не приемлет идею
строительства социализма. Поэтому после серии массовых протестов и восстаний,
потрясших страну в конце Гражданской войны, наиболее значительным из которых было
кронштадтское восстание 1921 г., было принято решение о переходе к НЭПу, то есть к
политике реставрации капитализма.
Однако эта политика привела к расцвету коррупции в стране. Воодушевленная
новыми капиталистическими лозунгами и примером нэпманов (новоявленных
капиталистов), советская бюрократия начала втягиваться в воровство и собирание личных
состояний, что вызывало возмущение со стороны многих членов коммунистической
партии. Но главное, политика НЭПа не могла решить основной проблемы –
необходимости резкого повышения обороноспособности страны и создания мощной
тяжелой промышленности, способной производить современную военную технику, для
защиты от внешней военной угрозы. Как уже было сказано, эта военная угроза и
неизбежность военного конфликта с Западом стали очевидными уже к середине 1920-х
годов, задолго до прихода к власти Гитлера в Германии. Поэтому на XIV съезде
коммунистической партии в 1925 году был взят курс на ускоренную индустриализацию,
что было подтверждено несколькими последующими пленумами и съездами.
Фактически в тот момент и был сделан окончательный выбор создаваемой в СССР
социально-экономической модели. Потому что не существовало никакой другой модели,
кроме сталинской модели социализма, включавшей полное огосударствление
промышленности, коллективизацию сельского хозяйства и широкое применение
принудительного труда, которая могла бы решить задачу быстрой индустриализации и
создания мощной тяжелой промышленности. Указанная модель была единственно
возможным вариантом спасения страны от внешней военной угрозы, и переход к этой
модели был вынужденным, но единственно верным решением. Не будь этого решения,
сегодня не существовало бы ни России (во всяком случае, как полноценного государства),
ни, тем более, Украины, Белоруссии и Польши, которые были бы уничтожены Гитлером.
Такова суровая историческая реальность.
Россия была не единственной страной в истории, которая ввела у себя социализм,
то есть социально-экономическую систему, в которой преобладала государственная и
коллективная собственность на средства производства, а торговля и рыночные отношения
жестко регулировались и контролировались государством. Ранее, в VIII-IX вв. н.э.,
подобная же система сложилась в Византии. А в XX веке социализм существовал также в
целом ряде государств: в странах Восточной Европы, Китае, странах Индокитая, на Кубе.
Если повнимательнее изучить историю этих стран, то мы увидим, что почти везде
введение социализма явилось реакцией на чрезвычайные обстоятельства. Византия в
течение VII – начала VIII веков пережила такие массированные нашествия, которые вряд
ли еще выпадали на долю какого-либо государства в доиндустриальную эпоху. Кроме
того, государство пережило тяжелейший кризис коррупции, потеряло 2/3 своей
663
территории и находилось на грани полного исчезновения. Поэтому византийский
социализм, как и социализм, построенный в СССР, не был какой-то случайной акцией или
прихотью отдельных византийских императоров. Он сложился как система крайних
вынужденных мер, направленных на спасение государства от внешних и внутренних угроз
в условиях жесточайшего кризиса коррупции и беспрецедентной внешней военной угрозы
(подробнее см. главу IV).
С похожими обстоятельствами было связано введение социализма и в других
странах. Страны Индокитая (Вьетнам, Лаос и Камбоджа) были долгое время
французскими колониями. После Второй мировой войны этим странам удалось добиться
независимости. Но вьетнамским патриотам пришлось ради этого выдержать восемь лет
кровопролитной войны с Францией (1946-1954 гг.), а в дальнейшем – еще и десять лет
войны с США (1964-1973 гг.). В войну с США был втянут не только Вьетнам, но также
Лаос и Камбоджа, которые подверглись и бомбардировкам, и прямой военной агрессии со
стороны американской армии. Китаю в результате так называемых опиумных войн в
середине XIX века был навязан статус колонии – сначала британо-французской колонии,
затем колонии всего Запада, в которой хозяйничали западные компании и торговцы. А за
этим уже в XX веке значительная часть страны пережила японскую оккупацию. И в Китае,
и в странах Индокитая иностранные интервенты опирались на местную
коррумпированную верхушку (олигархию), которая совместно с ними грабила и
эксплуатировала местное население, в ее распоряжении была своя армия и полицейский
аппарат. Для того чтобы побороть эти мощные силы внешней и внутренней коррупции,
требовались чрезвычайные меры. Они и были найдены в лице коммунистической
идеологии, пропагандировавшей полный отказ от частной собственности и подчинение
личных интересов интересам государства и коллектива. Поэтому социализм в этих
странах, как в России и Византии, также был введен как вынужденное средство борьбы с
внешними и внутренними угрозами. Подобные же причины вызвали введение социализма
на Кубе, которой пришлось с оружием в руках сражаться за свою независимость от США,
а затем жить в условиях американской блокады.
Слева: современная карикатура на тему американской торговой блокады Кубы,
продолжающейся уже более полувека (http://independent.typepad.com). Справа: сахарный
тростник - основной экспортный товар Кубы (www.rutv.ru), который ей из-за эмбарго
сложно куда-либо экспортировать.
Как описывает в своей книге С.Кара-Мурза [47], на Кубе до революции 1960 г. массовый голод
среди населения был постоянным явлением, и все что получали кубинские рабочие за каторжную
ненормируемую работу по рубке тростника – это право пить сладкий сок из стеблей, чтобы
хоть как-то утолить голод, больше им американцы ничего не платили.
Поэтому прежде чем обвинять коммунистические режимы этих стран в
установлении диктатуры и подавлении свободы личности, необходимо разобраться в том,
что послужило причиной установления здесь таких режимов, а также в том, каковы были
664
иные альтернативы для народов этих стран. Простой анализ показывает, что иных
альтернатив у этих народов не было – если бы они не ввели у себя коммунистические
режимы и не провели тотальную коллективизацию и национализацию с формированием
массовой народной армии, то они не смогли бы сохранить свою независимость и были бы
превращены в колонии, а в худшем варианте (Россия и Византия) были бы просто
истреблены.
Похожие причины были и у стран Восточной Европы (Польши, Чехословакии,
Венгрии, Румынии, Болгарии), которые также в послевоенный период ввели у себя
социализм. Эти страны в течение нескольких предшествующих столетий находились под
имперским игом (турецким, австрийским, российским). И не успели они освободиться от
иностранного имперского гнета, как тут же попали под гнет собственных фашистских и
диктаторских режимов. А затем оказались под пятой гитлеровского Третьего рейха.
Конечно, в установлении коммунистических режимов в этих странах не обошлось и без
влияния со стороны СССР, войска которого находились на их территории после
окончания Второй мировой войны. Но выбор народами этих стран коммунистической
идеологии нельзя объяснять лишь советским влиянием. Безусловно, сыграла свою роль
крайняя их усталость и отчаяние от деспотизма и угнетения, в котором они оказывались
при любой сменявшей друг друга власти, будь то власть иностранной империи,
собственных диктаторов или германских фашистов. И выход из этого порочного круга им
виделся в установлении коллективистской модели функционирования общества,
обобществлении крупной частной собственности и ограничении рыночных отношений.
Если причины, по которым те или иные страны вводили у себя социализм, нам с
Вами стали более или менее понятны, то не совсем понятно, почему, если это был режим
чрезвычайных мер, он не был отменен после того, как в них отпала нужда. Мы знаем, что
в Восточной Европе эпоха социализма продолжалась примерно 40 лет. Но она могла бы
закончиться намного раньше: в Венгрии в 1956 г., а в Чехословакии в 1968 г., - когда
попытки этих стран отказаться от социалистической модели были пресечены военным
вторжением со стороны СССР и других стран Варшавского договора. В то же время, в
СССР период строительства социализма продлился 60 лет – с 1925 г. по 1985 г., когда
началась горбачевская перестройка. Почему этот период строительства социализма в
Советском Союзе оказался столь долгим?
Как уже было сказано, огосударствление промышленности и коллективизация
сельского хозяйства в СССР были необходимы для защиты от военной угрозы, что
хорошо понимали руководство страны и коммунистическая партия. Однако после победы
в Великой Отечественной войне, восстановления разрушенного войной хозяйства и
получения атомного оружия внешние военные угрозы для Советского Союза были
устранены. Таким образом, уже в 1950-е годы для продолжения строительства социализма
- мобилизационной системы, предназначенной для ликвидации чрезвычайного положения
- не было никаких объективных причин.
Более того, жесткая плановая экономика и неразвитость рыночных отношений в
СССР создавали для населения страны массу житейских и бытовых проблем, которые
сразу же вышли на первый план, как только задачи защиты от внешней военной угрозы
были решены. Существовала и такая проблема, характерная для экономической системы
социализма, как плохая восприимчивость к научно-техническому прогрессу, что мы уже
видели на примере Византии (см. главу IV), из которой вытекала неспособность
обеспечить устойчивое экономическое развитие. Основная причина такой неспособности
к научно-техническому прогрессу и экономическому развитию, как в Византии, так и в
СССР, состояла в отсутствии стимулов: сложившаяся жесткая распределительная система
в промышленности и торговле и коллективная собственность в сельском хозяйстве
сковывали частную инициативу, огромная масса людей теряла мотивацию и интерес к
труду, а усилий чиновников и правителей хватало в лучшем случае лишь на то, чтобы
развивать отдельные отрасли экономики.
665
Результатом стала постепенная деградация СССР и других стран социализма,
начавшаяся уже во второй половине 1950-х годы и продолжившаяся в последующие
десятилетия, в течение которых эти страны сползали во все более глубокий социально-
экономический кризис. Но несмотря на это, никаких серьезных реформ сложившейся
социалистической системы не предпринималось; не пересматривался и прежний курс на
приоритет военной промышленности. В течение всего этого периода в СССР усиливалась
и наращивалась военная экономика, а гражданские отрасли, служащие удовлетворению
нужд населения, развивались очень плохо. Возникает вопрос – почему советское
руководство в течение 30 лет после смерти Сталина не предпринимало никаких
социально-экономических реформ, которые могли бы остановить развитие кризиса и
деградации в стране и способствовать росту благосостояния населения?
Подробно этот вопрос рассматривается в третьей книге трилогии, но кратко ответ
заключается в следующем. Одной из причин, по-видимому, явилась жесткая марксистско-
ленинско-сталинская идеология, которая к тому времени приобрела характер
обязательного и насаженного повсеместно религиозного догматического учения. Данный
феномен, в свою очередь, тоже объясняется теми чрезвычайными обстоятельствами, в
которых оказалась Россия перед Второй мировой войной, и ее выбором в пользу
строительства социализма. Такой резкий поворот, какой был осуществлен в эпоху
индустриализации и коллективизации, в обязательном порядке требовал создания
серьезной идеологии. Населению недостаточно было объявить, что такие беспрецедентно
жесткие меры государства, круто изменившие жизнь десятков миллионов людей, вызваны
необходимостью обороны страны. Оно плохо понимало военные, экономические и
политические реалии того времени и поэтому не поверило бы такому объяснению.
Поэтому было создано учение или, вернее, миф о социализме и коммунизме как более
прогрессивном общественном строе по сравнению с капитализмом, в основу которого
были положены соответствующие идеи Маркса и Ленина, доработанные Сталиным. Этот
миф настолько глубоко засел в головах самой советской правящей верхушки, которая
усиленно насаждала его по всей стране, что превратился в догму
1
. Поэтому прежде чем
отказаться от созданной в СССР жесткой модели социализма и начать внедрять рыночные
(капиталистические) методы хозяйствования, надо было сначала разрушить эту догму в
головах членов коммунистической партии и ее руководства, что было теперь уже очень
непросто сделать.
Но как представляется, одно лишь наличие ложной идеологии не может объяснить
длительный феномен застоя и игнорирования интересов населения, который длился более
30 лет. Главная причина состояла в том, что власть в СССР, начиная с правления
Хрущева, захватила партократия – одна из форм олигархии. Ее отличие от классической
олигархии состояло в том, что она не могла для усиления своей власти над обществом
использовать накопление личного богатства, так как это противоречило основам
советской идеологии. Но она это компенсировала другим – возможностью командовать,
«промывать мозги» населению коммунистическими догмами, создавать для себя
комфортное элитное существование, привлекательность которого увеличивалась ввиду
множества бытовых проблем и неудобств, которые испытывали все остальные жители
СССР. И наконец, она могла удовлетворить свое тщеславие и поучаствовать, совместно с
правящей верхушкой США, в гонке вооружений и в игре под названием «господство над
миром». Именно в этот период, начиная с правления Хрущева и кончая вводом советских
войск в Афганистан в 1979 году, в советской внешней политике появились элементы
империализма, которых у нее не было в период правления Сталина (см.: [60] глава XXIV).
А как мы видели на множестве исторических примеров, империализм во внешней
политике является одним из важных признаков, по которым можно отличить власть
олигархии от власти народа.
1
О том, что такой догмы еще не существовало у коммунистов в эпоху революции и гражданской войны,
лучше всего свидетельствует введение НЭПа в 1921 году.
666
19.4. Классовая борьба в США, «охота на ведьм» и холодная война
Теперь давайте перенесемся за океан и взглянем на то, как развивалась борьба
американского народа с силами коррупции после того наступления на эти силы, которое в
1930-х годах предпринял Франклин Рузвельт (1933-1945 гг.). Выше говорилось, что с
конца 1930-х годов в Конгрессе США сформировалась мощная оппозиция «новому курсу»
Рузвельта, которая блокировала большинство его новых предложений и законопроектов и
пыталась отменить те его законы, которые уже были ранее приняты. Поэтому, - пишет
В.Лейхтенберг, - в последние годы администрации Рузвельта возникла патовая ситуация:
ни Рузвельт не мог двигаться дальше в проведении своих реформ, ни у его противников не
получалось перейти в контрнаступление ([232] pp.272, 274). Это объяснялось несколькими
обстоятельствами. Во-первых, противодействием крупного бизнеса, подавляющая часть
которого была настроена категорически против «нового курса». Во-вторых, тем фактом,
что команда Рузвельта, по словам В.Лейхтенберга, «так и не смогла разработать
адекватную идеологию реформ, которая смогла бы противостоять пропагандистам от
[крупного] бизнеса» ([232] p.273).
Наконец, в-третьих, пишет американский историк, Америка к концу 1930-х годов
устала от социальных реформ ([232] p.274). Многие американцы уже решили для себя те
проблемы (безработица, финансовое банкротство, нищета и т.д.), с которыми они
столкнулись в первые годы Великой депрессии, и перестали поддерживать Рузвельта
1
.
Поэтому возникла парадоксальная ситуация: чем больший результат от проведенных
реформ начинал ощущаться в повседневной жизни, тем меньше было число сторонников
реформ. По мере того, как страна преодолевала Великую депрессию, все меньше
американцев видели необходимость продолжения «нового курса», все большее их число
хотели возврата к прежней политике властей, основанной на господстве стихийных
рыночных сил и минимальном участии государства в экономической жизни ([232] pp.273-
274). Таким образом, большинство американцев рассматривали президента как своего
рода пожарника, который должен был затушить случайно возникший пожар и уйти
восвояси, а вовсе не как реформатора, способного заложить новые принципы социально-
экономической жизни общества, способствующие долговременному процветанию и
благоденствию страны.
Поэтому после смерти Рузвельта в 1945 г. мы видим полный откат от политики его
«нового курса» по всем основным направлениям. К сожалению, он не смог обеспечить
себе единомышленника даже в лице своего вице-президента Трумэна, поэтому его «новый
курс» был свернут уже во время президентства последнего. По данным экс-президента
США Г.Гувера, в годы администрации Г.Трумэна (1945-1953 гг.) Конгресс США отменил
70 тысяч законов, распоряжений и президентских указов рузвельтовского периода ([41]
с.428).
Но это был только первый шаг в серии мероприятий американской олигархии,
вернувшей себе бразды правления, утраченные в годы Великой депрессии. Следующим
шагом была физическая расправа над прогрессивными силами в Соединенных Штатах.
Для этого была использована созданная в 1946-1947 гг. доктрина о советской военной
угрозе и об угрозе демократическим государствам Запада со стороны «мирового
коммунизма». Фактически, как мы выяснили в начале главы, никакой сколько-нибудь
реальной военной угрозы Западу со стороны СССР в 1946-1947 гг. не существовало, что
подтверждают выводы самих американских политологов
2
. Мы выяснили также, что не
существовало и «мирового коммунизма»: под это понятие на самом деле подпали
1
В качестве примера В. Лейхтенберг приводит американских ирландцев, которые сильнее всех
поддерживали Рузвельта на выборах 1932 г. Но к началу 1940-х годов они сильно улучшили свое
материальное положение и перестали его поддерживать. ([232] p.321)
2
См. в начале главы выводы Д.Блэкмера о политике СССР в 1945-1947 гг.
667
различные революционные движения в разных странах и регионах мира, очень редко
между собой действительно как-то связанные: и национально-освободительные движения,
и движения за демократизацию капитализма, и собственно движения за строительство
социализма и коммунизма в некоторых отдельно взятых странах. Но все это для авторов
новой американской доктрины не имело никакого значения. Американской правящей
верхушке нужно было создать страшного врага, которым можно было бы пугать и
американцев, и западноевропейцев. И такой враг был создан в лице СССР и «мирового
коммунизма». А далее можно было использовать этот образ врага для расправы над
прогрессивными и революционными движениями в США, Западной Европе и во всем
мире. Потому что это и была основная цель, которую преследовала американская
олигархия. Ведь, как мы видели выше, у так называемого «мирового коммунистического
движения», представленного различными коммунистическими, социалистическими,
рабочими партиями, партиями труда, национально-освободительными партиями и т.д., не
было никакой общей идеологии. Единственное, что их все объединяло – ненависть к
крупному капиталу и к господству иностранного капитала, то есть к мировой олигархии.
Именно поэтому по всему миру после Второй мировой войны прокатилась волна передела
собственности, национализаций, свержения колониальных администраций и изгнания
иностранных компаний. Все это были чувствительные удары по мировой олигархии, и она
нанесла ответный удар. Но, как и всегда, этот удар не наносился открыто, вещи не
назывались своими именами, а лицемерно прикрывались маской борьбы с врагами
отечества. Соответственно, во враги отечества, в «агенты Москвы» или «агенты мирового
коммунизма», были записаны все, кто придерживался революционных или прогрессивных
взглядов и был нежелательным элементом для американской правящей верхушки.
Все это объясняет ту вакханалию расправ, которая началась в США после смерти
Рузвельта и которая вошла в историю под названием «охота за ведьмами». По-другому
объяснить ее невозможно, поскольку расправлялись не только с членами
коммунистической партии, но и вообще со всеми, кто придерживался прогрессивных
взглядов. Например, как указывает Э.Иванян, преследованиям в конце 1940-х годов
подверглась даже вновь образованная Прогрессивная партия во главе с бывшим вице-
президентом США Г.Уоллесом, выступавшая с программой демократических
преобразований и демилитаризации американской экономики, в том числе уничтожения
запасов атомных бомб, которых в то время еще не было ни у кого в мире, кроме США.
Как пишет российский историк, «предвыборная кампания Прогрессивной партии
проходила в чрезвычайно тяжелой обстановке. Дело доходило до убийства отдельных
сторонников Уоллеса. Членов партии увольняли с работы, руководство крупных
университетов страны лишало их возможности вести преподавательскую деятельность. В
ведущих газетах Соединенных Штатов публиковали фамилии лиц и названия
организаций, оказывавших финансовую поддержку партии и ее кандидатам» ([41] с.435).
Преследованиям подверглись и бывшие члены команды Франклина Рузвельта,
проводившие его «новый курс», некоторые были даже привлечены к суду как «агенты
Кремля». В частности, даже такой член его команды, как Гарри Декстер Уайт,
возглавлявший делегацию США на международной финансовой конференции в Бреттон-
Вудсе в 1944 г., был обвинен в коммунистических взглядах и в «тайном сотрудничестве с
врагом», то есть с СССР. Это можно рассматривать как еще один парадокс, поскольку
именно благодаря усилиям Г.Уайта на Бреттон-Вудской конференции была введена
чрезвычайно выгодная для США и американского капитализма система, основанная на
доминировании доллара в международных расчетах
1
. Таким образом, настоящие патриоты
своей страны, вытащившие ее из Великой депрессии и добившиеся для нее
1
Уайту в Бреттон-Вудсе удалось сломить даже сопротивление известного английского экономиста
Д.Кейнса, возглавлявшего делегацию Великобритании, который был против предоставления доллару
исключительного статуса в международной финансовой системе.
668
исключительно благоприятного статуса в международных финансах, принесшего США
огромные выгоды, были зачислены во «враги отечества».
Г.Уайт (слева) и Д.Кейнс на Бреттон-Вудской конференции в 1944 г. (www.nuip.net)
Во всех государственных органах США была начата тотальная проверка
лояльности с целью выявить «врагов отечества» - лиц, симпатизирующих коммунистам
или высказывающих «антиамериканские взгляды». К 1952 г. более 4 млн.
государственных служащих и лиц, претендовавших на государственную службу, были
проверены на благонадежность Федеральным бюро расследований США. Из этого числа в
отношении 9 тысяч человек были выдвинуты обвинения в неблагонадежности или
«сотрудничестве с врагом», а около 3 тысячи дел было передано в суд. Все это
проводилось на фоне развернутой в прессе и на митингах антикоммунистической истерии
и на фоне призывов покончить с «засильем коммунистов» в государственном аппарате
США. Так, сенатор Д.Маккарти в 1950 г. неоднократно заявлял, что у него есть список
сотрудников государственного аппарата, лояльных Советскому Союзу и являющихся
«агентами Кремля» - правда, ни разу этот список так и не раскрыл [306]. Что касается
членов коммунистической партии США, то им было официально запрещено занимать не
только государственные, но и профсоюзные посты, им отказывалось в получении
паспортов на выезд из страны. Репрессии коснулись и профсоюзного движения. Как
пишет Э.Иванян, «антикоммунистическая истерия привела к исключению из АФТ-КПП
(объединение профсоюзов США) 11 прогрессивных профсоюзов, объединявших около
миллиона членов» ([41] с.441). В последующем, в конце 1960-х годов, многие положения
этих репрессивных законов эпохи маккартизма и «охоты на ведьм» были признаны
противоречащими конституции США. Но к тому времени от этих антиконституционных и
антидемократических законов пострадало множество людей. Главный же результат,
достигнутый в ходе репрессий, состоял в том, чтобы искоренить те прогрессивные идеи,
которые родились в эпоху Рузвельта и которые угрожали власти американской олигархии.
Доктрина о «мировой коммунистической угрозе» была использована США и для
борьбы с силами прогресса во всем мире, а также для оказания политического и военного
давления на другие страны. В 1949 г. для борьбы с этой «угрозой» было создано НАТО.
До этого, в 1947-1948 гг. США на фоне начатой борьбы с коммунизмом спровоцировали
внутриполитические кризисы во Франции и в Италии, с изгнанием коммунистических и
социалистических партий из правительств этих стран ([169] pp.37-38, 508). В результате
единый национальный фронт в этих странах, сформировавшийся в 1944-1945 гг. и
выработавший общую программу реформ, был расколот, а коммунисты и отчасти
социалисты были зачислены во «враги отечества». Как отмечал Д.Блэкмер, с тех пор на
Западе утвердился взгляд, что эти и другие коммунистические партии Западной Европы
руководствовались не потребностями своих народов, а интересами СССР ([169] p.7), то
669
есть были предателями своего народа. В действительности, как мы видели, именно
благодаря этим партиям Западная Европа и совершила «послевоенное экономическое
чудо» и рывок в развитии своей цивилизации. Но это обвинение в предательстве
национальных интересов воздвигло между левыми и центристскими партиями
непреодолимую стену, прочно разъединившую между собой эти массовые партии. В
последующем именно Италия и Франция, где этот раскол между левыми партиями и
центром был особенно силен, превратятся в политически нестабильные государства, что
сильно ослабит их самостоятельность и превратит в послушных сателлитов США. Как
видим, девиз «Разделяй и властвуй!» и здесь был применен с большим успехом.
Под тем же предлогом – борьба с «мировой коммунистической угрозой» –
наращивалась агрессия США и против стран третьего мира. В 1950 г. США вмешались в
военный конфликт в Корее, который был по существу внутрикорейским делом.
Американские войска выступили на стороне Южной Кореи против Северной Кореи, но
тогда в конфликт на стороне последней вмешалась китайская армия. Получилось, что
внутренние проблемы маленького разделенного народа переросли в войну между двумя
крупными государствами – США и Китаем. Корейская «западня массового убийства», как
называли в США эту войну, и вскрывшиеся факты коррупции в администрации
президента Трумэна сильно сказались на популярности последнего среди американцев
([41] с.443).
Но с приходом к власти президента Д.Эйзенхауэра (1953-1961 гг.) во внешней
политике США мало что изменилось. Пропаганда доктрин о «советской военной угрозе» и
о «мировой коммунистической угрозе» еще более усилилась. Внедрялся в массовое
сознание также тезис о неизбежности атомной войны с СССР, возникший в конце
правления Трумэна. Население США готовилось к будущей атомной войне и строило
убежища, в которых предполагало пересидеть и атомную войну, и «ядерную зиму» после
войны. Продолжилось создание военных блоков, направленных против СССР и
«мирового коммунизма», но фактически служивших усилению влияния США в разных
регионах мира. В 1951 г. был создан блок АНЗЮС с участием США, Австралии и Новой
Зеландии, в 1954 г. - СЕАТО с участием США, Великобритании, Франции, Филиппин,
Таиланда, Пакистана, Австралии и Новой Зеландии. СЕАТО был призван обеспечить
американское влияние в Индокитае (Вьетнам, Лаос, Камбоджа), который только что
освободился от французской колониальной зависимости и сразу же попал с сферу особых
интересов США ([41] с.449). В 1955 г. был создан военный блок СЕНТО в составе
Великобритании, Турции, Ирака (вышел в 1958), Ирана и Пакистана. Все это происходило
на фоне беспрецедентного наращивания американцами ядерных и обычных вооружений.
В конце своего президентского срока даже сам Эйзенхауэр испугался размаха гонки
вооружений и в своем прощальном обращении к нации призвал американцев
противостоять опасной тенденции к росту влияния и власти в стране военно-
промышленного комплекса ([42] с.325).
В действительности не выдуманная «советская военная угроза», а американская
военная угроза стала реальностью для большинства стран мира, уже начиная со второй
половины 1940-х годов. Да и самих своих целей в отношении СССР Соединенным
Штатам скрыть не удалось, несмотря на гриф строгой секретности: эти цели хорошо
иллюстрирует, например, секретная директива Совета национальной безопасности США,
утвержденная американским правительством 18 августа 1948 г. В ней написано, что
конечной целью в отношении Советского Союза является «война и свержение силой
советской власти» (!), с последующим установлением там режима или режимов,
зависимых от США и получающих от них военную поддержку ([81] с.158-163). Как пишет
О.Платонов, «В 1945-1948 годах, когда наша страна еще не обладала атомным оружием, в
США создаются десятки военных баз, на которых разместились тяжелые
бомбардировщики Б-52, оснащенные атомными бомбами и способные достигать
территории СССР. В те же годы по соглашению с британским правительством в Англии
670
размещаются 90 средних бомбардировщиков Б-29, часть из которых также несли атомные
бомбы, предназначенные для бомбардировки СССР. К 1952 году обладателем атомного
оружия стала и сама Англия, также направившая его против нашей страны» ([81] с.163). В
эти же годы были разработаны первые планы атомной бомбардировки, вооруженного
вторжения и военной оккупации СССР: Тоталити в 1945 г., Чариотир и Флитвуд в 1948 г.,
Дропшот в 1949 г. Согласно последнему, в течение трех месяцев американцы планировали
сбросить 300 атомных бомб и 20 тыс. т обычных бомб и стереть с лица земли 100
крупнейших городов СССР. Начало военных действий назначалось на 1 января 1950 года
([81] с.164-165). Вполне возможно, что США действительно приступили бы к реализации
этого плана, если бы у СССР в 1949 году не появилась своя атомная бомба.
Но и ее появление не остановило агрессивных планов США в отношении России.
Американцы начали активно размещать ядерные ракеты по периметру европейской
территории СССР: в Англии, ФРГ, Италии, Турции. Гонка вооружений достигла
небывалых размеров. К 1962 году у США было 300 межконтинентальных баллистических
ракет (а у СССР – лишь 50), более 100 баллистических ракет на подводных лодках (у
СССР - 5) и 600 тяжелых бомбардировщиков с ядерным оружием (у СССР – 190) ([81]
с.180). По-прежнему многократно превосходя СССР по количеству ядерных вооружений,
США не оставляли планов по ведению ядерной войны. Пентагон продолжал
разрабатывать уточненные планы ядерной бомбардировки советской территории, и эти
планы, не стесняясь, пропагандировала американская пресса. Как пишет О.Платонов, «В
октябре 1951 года близкий к вашингтонским кругам американский журнал “Колиерс”
посвятил целый номер будущей американской оккупации СССР. На обложке был
изображен американский солдат со штыком в руках на фоне карты Советского Союза с
надписью “Разгром и оккупация России в 1952-1960”… На следующей странице –
красочная картина взрыва атомной бомбы в центре Москвы. Показаны разрушенный
Кремль, руины храма Василия Блаженного, стертый с лица земли исторический центр
русской столицы. С подробностями показаны высадка американского десанта, захват и
массовые убийства плененных русских людей, освобождение уголовников и снабжение их
оружием» ([81] с.167-168).
Президент Д.Кеннеди (1961-1963 гг.), возможно, смог бы переломить тенденцию к
росту агрессивности американского империализма, если бы не его убийство в 1963 г. О
Кеннеди сложилось несколько мифов, которые имеют мало общего с действительностью.
Так, почему-то многие полагают, что это он начал войну во Вьетнаме, что не
соответствует действительности. В самом деле, он увеличил американский воинский
контингент в Южном Вьетнаме сначала до 10, а затем до 18 тысяч человек. Но это ни о
чем не говорит. Вьетнам был разделен на две части – Северный и Южный Вьетнам - по
решению международной конференции в 1954 г. И увеличение американского воинского
контингента на Юге могло способствовать сохранению статус-кво в регионе и
предотвращению войны в той же мере, в какой оно могло способствовать последующему
втягиванию в войну, если бы такое намерение возникло. Но Кеннеди не принимал
решения о начале войны с Северным Вьетнамом, такое решение было принято
президентом Л.Джонсоном в 1964 г., на нем полностью и лежит ответственность за это
решение. Джонсон же и увеличил американский воинский контингент во Вьетнаме с 18
тысяч до почти 600 тысяч человек ([41] с.468, 486).
В начале своего президентского срока Кеннеди во многом продолжал внешнюю
политику своего преемника. Так, он продолжал пугать американцев советской военной
угрозой и неизбежностью атомной войны с СССР. А в апреле 1961 г. он дал добро на
проведение военной операции против Кубы. Однако уже здесь виден другой подход. В
операции против Кубы не участвовала армия США, как это было в корейской войне при
Трумэне, во вьетнамской войне при Джонсоне и во многих других случаях прямой
американской агрессии. На Кубу в апреле 1961 г. высадились не американцы, а полторы
тысячи специально обученных и вооруженных кубинских эмигрантов. Но операция