Купина Н.А., Хомяков М.Б. Философские и лингвокультурологические проблемы толерантности: Коллективная монография

Подождите немного. Документ загружается.

ция смутных впечатлений речевого существования индивида» [Се*

дов 1996: 138]. Ученики, особенно старшеклассники, находятся

в стадии построения (выбора) идеологической системы. Ценности

дореволюционной России, в современном сознании зачастую смы*

кающиеся с представлением о «вечных ценностях», советская иде*

ология и постсоветское идеологическое пространство с неупоря*

доченным набором ценностей конкурируют в сознании подростка

и создают очаги напряжения. Интересно, что ситуация выбора иде*

ологии смыкается с пограничным состоянием современного стар*

шеклассника по отношению к типам культур, выделенным Мар*

гарет Мид. Школа, к сожалению, во многом обращена к постфи*

гуративному типу культуры, где взрослые «передают своим

потомкам чувство неизменной преемственности жизни» [Мид

1988: 322]. Кофигуративность современной культуры связана с эта*

пом развития общества, на котором опыт передается от сверстни*

ков к сверстникам. Префигуративность определяется тем, что под*

ростки зачастую опережают взрослых в освоении технологий и го*

товы учить старших*.

Материалом данного исследования послужили письменные ра*

боты десятиклассников на тему «Мой город», написанные без пред*

варительной подготовки весной 2002 года в классе за тридцать ми*

нут учебного времени (проанализировано более ста рукописных ра*

бот; рекомендуемый объем каждой — две страницы). Левый

определитель мой, заданный в заголовке стимулирует выражение

личного отношения к предмету речи.

Тексты, созданные учащимися на уроке, почти всегда связаны

с естественными очагами напряжения: во*первых, с получением от*

метки, это внешний фактор; во*вторых, с установкой на освоение

опыта старших и с установкой на конфликтное самоопределение,

это внутренние факторы. В ключе нашего исследования этот факт

может искажать общие выводы, так как ученик отражает не толь*

ко свою идеологию, но и мировоззрение, навязываемое учителем.

Однако наличие естественных очагов напряжения делает материал

самоценным, так как цепочка ученик — учитель — очаг напряже)

Раздел 5. Язык — культура — толерантность 501

* Такую картину часто наблюдаешь на уроках информатики при использовании

Internet.

ния может быть проанализирована с позиций, отличающихся от на*

ших. Кроме того, отметим типичность столкновения идеологичес*

ких воззрений автора и адресата, столкновения актуального в рам*

ках проблематики толерантности, в оппозиции «свой — чужой», где

«свои» не стремятся стать «чужими», но стремятся понять позицию

«чужого» как одну из возможных позитивных позиций. Толерант*

ное отношение «ищет решения конфликта в тех или иных спосо*

бах сосуществования с «противостоящей стороной», которая оце*

нивается если не как желательная, то, по крайней мере, необходи*

мая или даже неизбежная» [Голев 2001: 38].

Приведем некоторые тексты полностью. В дефектных текстах

по аналогии с практикой записи устной речи мы будем в скобках

прямым шрифтом воспроизводить «авторскую» запись орфографи*

чески дефектного фрагмента. Речевые, грамматические и пунктуа*

ционные недочеты не исправляем, так как они отражают узуаль*

ное употребление речевых единиц старшеклассниками.

Мой город — опорный край державы, основывался сподвижника)

ми Петра I для обеспечения сырьевых нужд страны, строившей

флот, ведущей постоянные войны. Но очень быстро из двух малень)

ких заводов и селений вокруг них, Екатеринбург начал расти (рос)

ти), крепнуть и превратился в значимый индустриальный и куль)

турный центр.

Память своей истории, своих корней город хранит в зданиях и скве)

рах, парках и площадях, книгах, написанных о нем. Центр моего го)

рода — это «живой» памятник своего прошлого — плотина, вымо)

щенная камнями — именно с нее все и начиналось. Многие улицы и про)

спекты названы в честь людей когда)то живших и любивших наш

город (улица Бажова, Мамина)Сибиряка и др.).

Но при этом не стоит думать, что Екатеринбург не изменился за

300 лет. Прогресс не стоит на месте и мой город украшают тыся)

чи магазинов и бутиков, банков, торговых центров — все то без че)

го сейчас его представить не возможно.

Тематическое слово город получает классифицирующие и од*

новременно характеризующие предикаты опорный край державы,

индустриальный и культурный центр, хранит память, живой памят)

ник, развивающийся (начал расти), (его) украшают. Пишущий на*

гружает предикаты положительной оценкой, косвенно сообщает

Философские лингвокультурологические проблемы толерантности502

о своей любви к городу. В этом тексте прослеживается движение

от прошлого к настоящему, связанное с идеологемами «великой

трудовой (и культурной) истории» и «прекрасного настоящего».

Характерно, что идеологические утверждения слабо аргументиро*

ваны. Первое косвенно аргументируется растиражированным пре*

цедентным высказыванием опорный край державы и обращением

к прецедентным именам: Петр I, Бажов, Мамин)Сибиряк. Второе

аргументируется спорным утверждением, в котором магазины, бу*

тики, банки и торговые центры признаются красивыми. Важно,

что в последнем высказывании прорывается голос субъекта речи,

тогда как остальные максимально стереотипизированы и отража*

ют идеологические предписания*, ожидаемые предполагаемым ад*

ресатом — учителем. Оппозиция «свое — чужое» не эксплициру*

ется.

Следующий текст противопоставлен предыдущему по оценке

объекта речи.

Наш город был основан в то время, когда активное развитие по)

лучили промышленность и металлургия. Поначалу наш город являлся

местом скопления заводов и фабрик. Подтверждением этому факту

является архитектура Екатеринбурга (Екатиренбурга). В основном

наш город «обставлен» серыми невзрачными домами, которые строи)

лись для рабочих, и поэтому на них неприятно смотреть. Конечно

в центре можно увидеть старинные красивые здания, памятники ар)

хитектуры, «привезенной» к нам из Москвы. Но о городе нельзя су)

дить по его центральным улицам. Единственное, что на данный мо)

мент как)то разбавляет эту «серость», так это магазины, которых

в нашем городе большое количество.

Раздел 5. Язык — культура — толерантность 503

* В. В. Красных, разрабатывая теорию прецедентного знака, справедливо указы*

вает на наличие прецедентных ситуаций, которые хорошо знакомы, актуальны

в когнитивном плане, к которым часто апеллируют [Красных 2002: 60]. За подобны*

ми ситуациями стоит сценарий восприятия и воспроизведения, связанный с преце*

дентными именами и прецедентными высказываниями. На наш взгляд, эта схема

может быть перенесена и на повторяющиеся ситуации общения. Так, школьное со*

чинение на заданную тему может быть рассмотрено как прецедентная ситуация,

сценарий которой корректируется темой «Мой город». По сценарию необходимо от*

метить географический, культурный и промышленный статус города, принято под*

черкивать пространственно*временную индивидуальность (особость) города и гово*

рить о культурных и промышленных достижениях. Этот стереотип отработан совет*

ской риторикой.

Из всего вышесказанного (выше сказанного) можно сделать вы)

вод, что и люди в нашем городе являются угрюмой серой толпой.

Я считаю самое ужасное для человека это смешаться с этой толпой.

Но все же есть такие люди, которые являются неординарными лич)

ностями и которые способны выделиться из общей серости. Именно

эти люди помогают облегчить восприятие нашего города.

Приезжим (если они, конечно, не из более крупных и красивых го)

родов) кажется, что наш город великолепен. Но на самом деле они

ошибаются. Наш город ничем не отличается от их города, разве что

только размером, и является еще одним серым пятном на карте Рос)

сийской Федерации.

Таким образом вывод можно сделать только один: в нашем горо)

де делать нечего, и при первой же возможности [надо] уезжать ку)

да)нибудь. Минимум, куда можно поехать это Москва или Санкт)

Петербург (там хотя бы можно стать личностью).

Город всегда влияет на людей, а влияние нашего города на его жи)

телей не так уж благоприятно.

Как и в предыдущем тексте, здесь актуализирована идеологе*

ма труда: промышленность, металлургия, скопление заводов и фаб)

рик, (дома) для рабочих. Эта идеологема сопровождается непрямой

отрицательной оценкой, попадая в один ряд с «серыми невзрачны)

ми» домами. Характерна и допущенная оговорка (?): (дома) стро)

ились для рабочих, и поэтому на них неприятно смотреть. Идеоло*

гема «красота» введена как «исключение, подтверждающее прави*

ло» и тесно связана с идеологемой «столица». Текст выстроен на

стержневой оппозиции «серое — неординарное». Серое — архи*

тектура Екатеринбурга, дома для рабочих, люди (являются угрю)

мой серой толпой). Неординарное — магазины (которых большое

количество), памятники архитектуры, «привезенной» из Москвы,

личности (которые способны выделиться). Неоднократно автором

актуализируется оппозиция «провинция — столица», вводится по*

нятие «приезжий», которое осмысляется через позицию «свой» —

социально близкий, по отношению к нему пишущий занимает по*

зицию старшего, разъясняющего (из большого города), но готов

и на роль младшего (если приезжие из более крупных и красивых

городов), подлежащего суровой оценке. Такое отношение к при*

езжему связано с собственным желанием пишущего уехать из го*

Философские лингвокультурологические проблемы толерантности504

рода. Перед нами текст, в котором важное идеологическое сужде*

ние высказано прямо: Я считаю самое ужасное для человека это

смешаться с этой [угрюмой серой] толпой. Но не менее важные

смыслы переданы имплицитно: «быть рабочим плохо, хорошо

многое покупать, надо пользоваться любой возможностью, чтобы

изменить жизнь».

Суждение «хорошо многое покупать, быть богатым» объединя*

ет первый и второй тексты. При этом они оказываются жестко про*

тивопоставлены по употреблению местоимений мой, наш. В пер*

вом тексте мой имеет значение «близкий мне», но близость эта ус*

ловная, рассчитанная на идеологию адресата. Во втором тексте наш

становится знаком объективности оценки, с одной стороны,

а с другой — знаком отчуждения (это не тот город, который мне

нужен).

Приведем еще один текст. Он интересен тем, что лишен иде*

ологической и интенциональной целостности, и мог бы считать*

ся абсурдным, если бы автором не был один из «отличников».

Статус отличника всегда можно оспорить, но нам важно, что

ошибки не повторяются в других работах учащегося, поэтому

считаем, что дефекты мотивированы тематическим очагом напря*

жения.

В самом названии Екатеринбурга таится величие и какая)то си)

ла. С моей же стороны город не отличается какой)то особой инди)

видуальностью. Похожих городов в России много, но именно этот я

называю своим, и вовсе не потому, что я в нем живу.

Несмотря на то, что в этом городе я живу уже девять лет я не

знаю о многих его районах, но самым главным зданием в Екатерин)

бурге, на данный момент, для меня является школа. И почти весь

«мой» город заключается между районом школы и дома. Но сколько

всего интересного можно там найти! Да, там нет знаменитых му)

зеев, памятников и церквей, но там осталась большая часть моей

жизни. Проходя каждый день по каждодневному маршруту, я никог)

да не задумывалась о том, сколько всего интересного мне напомина)

ет каждая деталь пейзажа вокруг.

Я часто люблю ходить пешком. Издалека (из далека) школа вы)

глядит угрюмо и серо, но подходя к ней ближе и видя «кучу» детво)

ры, ты сам невольно начинаешь вспоминать себя в этом возрасте

Раздел 5. Язык — культура — толерантность 505

и улыбаться. Но вся прелесть города заключается в людях живу)

щих в нем.

Все мои чувства невозможно передать словами, но все)таки я ду)

маю, что ни один больше город не смогу назвать своим…

Неоправданное употребление противительного но символизиру*

ет в данном тексте напряженность и неустойчивость позиции под*

ростка: называю этот город своим, но почему — не знаю; никогда

не задумывалась о том, сколько всего интересного, но интересного

много; в городе должна быть индивидуальность, но я ее не вижу;

в городе должны быть знаменитые музеи, памятники и церкви,

но их нет между школой и домом, где и проходит вся жизнь. Мо*

заика общих мест и позитивных эмоций организована вокруг оп*

позиции «такое же, как везде — индивидуальное»*. Ключом к иде*

ологическому содержанию текста становится тавтологичное сужде*

ние: «Город мой, потому что он мой» (о тавтологичности

современного и тоталитарного дискурса см., например: [Данилов

2000; Gьnther 1996: 57—58]). Вывод восходит к прецедентному

смыслу «и никакого другого не надо». Интересно, что мотив при*

езжего связывает этот текст с предыдущим.

Сопоставление трех приведенных речевых произведений позво*

ляет говорить о возможности рассмотрения в собранных текстах

отражения идеологем «труд», «развлечение», идеологических оппо*

зиций «мой — наш», «красота — серость», «индивидуальное — не*

индивидуальное», «провинция — столица».

Идеологема «труд» — одна из ключевых в тоталитарном обще*

стве. Эта идеологема связана с целым рядом прецедентных текстов

советской культуры: пролетарии всех стран, соединяйтесь, герой со)

циалистического труда, ударник коммунистического труда, труже)

ники сельского хозяйства, трудовые будни и мн. др. Слово труд на*

полняется положительной идеологической оценкой в контекстах

героический труд, ударный труд и не утрачивает ее даже в таких со*

четаниях, как непосильный труд, рабский труд, рядом с которыми

обычно появляется семантика капиталистического гнета и борьбы,

революции (ср. невозможность сочетаний капиталистический труд,

Философские лингвокультурологические проблемы толерантности506

* Индивидуальный в значении «личный, свойственный данному индивидууму,

отличающийся характерными признаками от других» [ТСОШ 1997: 246].

буржуазный труд, религиозный труд). Слово нетрудовой наполняет*

ся отрицательной оценкой: нетрудовые доходы, нетрудовые элемен)

ты. Труд проходит сквозь основные идеологические оппозиции

[Купина 1995]: коммунистический, коллективный, на благо партии

и народа, бескорыстный, сознательный, созидательный.

В рассматриваемых текстах идеологема «труд» не связана с но*

минациями конкретных действий. Ее смысл подается обобщенно.

Тема труда представлена номинациями заводы, фабрики, промыш)

ленность, металлургия: Очень часто можно услышать, что Екате)

ринбург — индустриальный город. Говоря это, люди подразумевают,

что это город заводов, труб и фабрик. Но это не так. Наш город

являет собой предмет восхищения его архитектурой и историей; Го)

род изначально строился как промышленный, поэтому здесь не так

много памятников архитектуры и скульптурных сооружений, как,

например, в Москве или Санкт)Петербурге. Обобщенность, повто*

ряемость контекстов идеологемы «труд», включенность ее в нега*

тивные контексты, неотделимость от других, более важных для

ученика тем позволяют говорить о выхолащивании положитель*

ного идеологического содержания этой идеологемы. Понятия,

связанные с ней, наивно переосмысляются: В нашем городе очень

много улиц, названных в честь тех или иных событий, великих лю)

дей, или просто названий профессий. Например, улица Тракторис)

тов, сразу понятно, что когда)то давно на этой улице было очень

много людей этой нужной профессии. Только в одном тексте встре*

тилась реализация советского стереотипа «жить и трудиться на

благо Родины»: Я люблю свой город и приложу все усилия для то)

го, чтобы он развивался и приносил пользу не только области,

но и всей России, делая огромный вклад в процветание и укрепление

нашей страны. Штампованность мысли, тенденция к книжности

речи, грамматическая затемненность высказывания свидетельст*

вуют об отсутствии очага напряжения, о преодолении напряже*

ния посредством воспроизведения прецедентных высказываний,

заданных сценарием.

Традиционно идеологема труда связана с отдыхом: сделал дело,

гуляй смело, смена видов деятельности — лучший отдых и т. п. В ис*

следуемых текстах отражения тема отдыха разработана подробнее

темы труда. Создается представление о городе как месте для от*

Раздел 5. Язык — культура — толерантность 507

дыха: В нем есть парки, где можно отдохнуть, музеи, река, цирк,

рестораны, клубы, и это еще не все, куда можно пойти. Если кому)

то хочется быть ближе к природе, можно пойти в зоопарк или в ле)

систую часть города. А в центре можно погулять по магазинам или

просто ходить с друзьями. В Зеленой роще мы катаемся на роликах.

Места отдыха часто связаны с местами траты денег. Неподалеку

расположен Театр драмы, это мое самое любимое место в городе,

там расположен красивый парк с фонтаном вдоль реки Исеть, и ле)

том там обязательно ставят кафе, сидя в котором восхищаешься

тем, что ты живешь в этом городе. Характерно, что тему отдыха,

развлечений старшеклассники сопровождают (маскируют) опре*

делителями с семантикой полезности, духовности: Там мы можем

расслабиться и поговорить о наших проблемах. На плотинке есть

музей, где мы неоднократно бывали со своим классным руководите)

лем. Места коллективных развлечений становятся важнейшими

приметами города, формируют набор прецедентных имен: Сна)

ступлением вечера все меняется в Екатеринбурге, и он предстает

перед нами уже настоящим центром развлечений, с множеством

клубов, дискотек, ресторанов. И во мраке ночи уже не видно ни тво)

его дома, ни твоей улицы, ни тебя самого; Памятник Татищеву и де

Генину — самое «молодежное» место. Подростки любят собирать)

ся возле него, проводить свое время, наслаждаясь видом на «сердце»

города.

Тема развлечений, отдыха перестает осознаваться (и отражать*

ся в текстах) в связи с темой труда, получает самостоятельное

идеологическое обоснование: Жизнь в своем городе должна прино)

сить удовольствие. Если ты не любишь свой город, ты никогда не

будешь в нем счастливым. Тема денег идеологизируется. Деньги

становятся критерием оценки жизни города, постоянным и есте*

ственным «спутником» темы отдыха. Связано это, вероятно,

с тем, что школьники сами пока деньгами не распоряжаются.

Очаг напряжения намечается между символами духовной культу*

ры (музей, театр) и символами дорогого, затратного развлечения

(рестораны, кафе, клубы), конкуренция соответствующих идеоло*

гем обостряется.

В тоталитарном языке при образовании поля идеологической

оценки в ядро попадают местоимения наши, мы/они, их. В иссле*

Философские лингвокультурологические проблемы толерантности508

дованных текстах аналогичное поле отсутствует. Группа они оказы*

вается разнородной, по*разному оцениваемой, здесь приезжие, ино)

странные туристы, высокопоставленные персоны, близкие родствен)

ники. Но намечается оппозиция «мой — наш» (наш при этом не

становится обязательным знаком положительной оценки и требу*

ет контекстных уточнений).

После определителя мой часто появляются контексты субъек*

тивные, но нацеленные на принятие позиции «другого»: Мой дом

находится недалеко от центра. Из моего окна открывается чудес)

ный вид на парк; Для каждого из нас существует «свой» город.

Для кого)то это, например, дом, где он живет, для кого)то «пло)

тинка», а для меня — это вся центральная часть города. Субъек*

тивный взгляд не исключает критику описываемого объекта.

Субъект речи через определитель мой не всегда идентифицирует

себя напрямую с объектом оценки, не чувствует себя причастным

к общему делу, ответственным за состояние номинируемого объ*

екта: Огромную роль в развлекательных мероприятиях играет «пло)

тинка». Но все же мой город начинается с моего дома, моего дво)

ра, моей улицы. И они мне нравятся, хотя я не всегда вижу их чи)

стыми и убранными.

После определителя наш часто следуют стереотипные формули*

ровки, заданные сценарием прецедентной ситуации: В нашем горо)

де много школ, лицеев, гимназий, институтов; В нашем городе много

музеев и театров. Это культурный центр России. Также наш город —

это промышленный центр России. И если центральная часть города —

это в основном архитектурные сооружения и бизнес)центр, то окра)

ины — это промышленные центры города и области (интересно, что

архитектурный узуально наделяется положительной оценкой, ар*

хитектура всегда хорошая, красивая — вероятно, за счет типовой

синтагмы памятники архитектуры). Определитель наш стимулиру*

ет развитие темы истории и общей характеристики города: Наш го)

род Екатеринбург был построен очень давно и считался одним из круп)

нейших промышленных городов Урала. Но без сомнения, Екатерин)

бург — это и культурный центр.

Идеологический очаг напряжения «мой — наш» в текстах «от*

ражения» только намечается, но не получает развития в прямых

высказываниях говорящих. Противопоставление нельзя считать

Раздел 5. Язык — культура — толерантность 509

строгим, о чем свидетельствует следующий фрагмент: Можно еще

долго описывать достопримечательности нашего города, говорить

о его определенной, своей, красоте и теплоте. Только описывая так

город, понимаешь, как он тебе дорог, что это не простой, серый го)

род, а частичка твоей души.

В последнем контексте актуализированы тесно связанные в ис*

следуемых текстах идеологические оппозиции «красивое — (урод*

ливое) серое» и «индивидуальное — неиндивидуальное». Типична

общая и неаргументированная оценка объекта: У каждого челове)

ка есть место, где он живет, где он родился. Это город. Я живу в го)

роде Екатеринбурге. Это самый красивый город; Серые высотные

здания можно увидеть отовсюду. В отличие от ранее рассмотрен*

ной пары «мой — наш» оппозиция «красивый — серый» пишущи*

ми отчетливо осознается как очаг напряжения. Мы можем про*

наблюдать процессы разжигания, пригашения, снятия очага на*

пряжения. Часто это проявляется в одном высказывании:

Несмотря на отвратительную экологическую обстановку, царящую

в городе, на грязные, забросанные мусором улицы, у Екатеринбурга

есть много мест, которые поражают своей красотой. Экспрессив*

ными распространителями сопровождается и тема уродства*серо*

сти (отвратительный, царящий), и тема красоты (много, поража)

ют). Напряжение ослабевает на фоне использования уступитель*

ной конструкции. Еще одно подобное высказывание, где

напряжение, вероятно, влияет на качество оформления речи:

В Екатеринбурге здания серые, невзрачные, но встречаются яркие,

светлые, сразу бросающиеся в глаза здания. Более типичны контек*

сты, где один из членов оппозиции отчетливо выведен на первый

план: Мне кажется, что этот театр является «лучом света в тем)

ном царстве», т. к. он настолько красив, светл, что по сравнению

с другими зданиями он действительно, как луч света.

Оппозиция «красивый — серый» оказывается обусловлена про*

странственной оппозицией «центр — окраина»: Окраины Екате)

ринбурга далеко не так хороши. Покосившиеся дома, готовые вот)

вот рухнуть, плохие дороги и горы мусора на улицах создают удру)

чающую картину. Поэтому многие люди, живущие там и не

понимают, почему Екатеринбург попал в десятку лучших городов ми)

ра. Это действительно странно; А вот если случайно свернуть с глав)

Философские лингвокультурологические проблемы толерантности510