Купина Н.А., Хомяков М.Б. Философские и лингвокультурологические проблемы толерантности: Коллективная монография

Подождите немного. Документ загружается.

лексическая единица не зафиксирована ни в «Толковом словаре жи*

вого великорусского языка» В. И. Даля, ни в других толковых слова*

рях XVIII—XIX веков, то есть слово толерантность в его «менталь*

ном», а не «биологическом, медицинском» значении является срав*

нительно недавним заимствованием. В современных словарях

существительное толерантность (со значением «терпимость, снис*

ходительность к кому*, чему*либо») встречается лишь в семнадцати*

томном академическом «Словаре современного русского литератур*

ного языка» (БАС, 1950—1965) и в разных изданиях «Словаря иност*

ранных слов» (впервые отмечено в 1937 г.). В других толковых

словарях слово «толерантность» в интересующем нас значении отсут*

ствует. В «Словаре синонимов русского языка» З. Е. Александровой

(1971) это существительное представлено как стилистически марки*

рованное (с пометой «книжное») в синонимическом ряду с доминан*

той снисходительность. Производящее прилагательное толерантный

(«терпимый») зафиксировано впервые в четырехтомном «Толковом

словаре русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова (1935—1940),

оно также включено в БАС и в словари синонимов (З. Е. Александро*

вой, 1971, и под редакцией А. П. Евгеньевой, 1975).

Следует заметить, что в БАС и существительное, и прилагатель*

ное имеют помету «устаревшее», то есть в начале ХХ столетия лексе*

мы толерантность, толерантный принадлежали к пассивному сло*

варю. Речевые материалы также свидетельствуют о достаточно ак*

тивном употреблении этого слова писателями XIX века и о его

практическом отсутствии в первой половине ХХ века. Отсутствие

в русском языке слова толерантность, безусловно, не отрицало су*

ществования самого понятия, хотя русскими философами толерант*

ность не признавалась специфической чертой национального само*

сознания [Перцев 2001], а идея толерантности никогда не была по*

пулярной в России и фактически отождествлялась с христианскими

заповедями возлюбить ближнего своего, не противиться злу, нести

свой крест. В советском тоталитарном государстве толерантность

как уважение к людям других политических взглядов, терпимость

к иному мировоззрению, иной вере, иному мнению считалась недо*

пустимым качеством. Возможно, в этом кроется причина почти пол*

ного отсутствия слова толерантность в толковых словарях совет*

ской эпохи. Так как словари были проводниками языковой полити*

Раздел 2. Выражение толерантности средствами языка 101

ки государства, слово, представляющее идеологическую опасность,

не должно было включаться в лексикон рядовых носителей языка.

Толкование слов толерантность, толерантный через слова терпи)

мость, терпимый говорит об их семантической близости и о принад*

лежности к одному лексико*семантическому (и понятийному) полю.

В конце ХХ века, как уже отмечалось, слово толерантность ак*

тивно вошло в русский язык и получило широкое распространение

в современном речевом употреблении. В языковое сознание наших

современников слово толерантность вошло в результате процесса

становления гуманитарных прав, и сейчас можно говорить об опре*

деленном расширении и/или модификации его значения по сравне*

нию с системно*языковым значением, зафиксированным словаря*

ми. Это связано не только с новизной слова и неоднозначностью его

понимания в русском языковом сообществе, но и с социально*куль*

турным контекстом, в котором оно функционирует, с его принад*

лежностью к национальной концептосфере. Как справедливо заме*

тил И. А. Стернин, в русском языке отсутствует концептуальное по*

ле толерантности [2001: 124], оно только формируется с появлением

нового слова. При этом новое заимствование накладывается на рус*

скую лексическую систему, отождествляясь (часто неправомерно)

с близкими понятиями и обогащаясь всеми нежелательными, порой

отрицательными коннотациями, зависящими от социокультурного

контекста. Появление концепта толерантность отражает смену

культурно значимых ориентиров в современном обществе.

Будучи философским понятием, толерантность является также

и лингвокультурологической категорией, поскольку получает раз*

личное осмысление в разных языках, и каждый язык привносит

с собой множество специфических исторических и культурных

коннотаций, а культурная интерпретация языковых знаков меня*

ется в зависимости от установок ментальности. В русском языке

толерантность можно рассматривать в двух аспектах: она понима*

ется, во*первых, как отношение и соотносится со словом терпи)

мость, а во*вторых, понимается как деятельность, поведение, и со*

относится со словом ненасилие. Таким образом, толерантность яв*

ляется ядром лингвокультурологического поля, в которое входят

все слова, семантически и ассоциативно связанные с терпимостью

и ненасилием.

Философские лингвокультурологические проблемы толерантности102

Наиболее близко толерантности в русском языке, как уже гово*

рилось, понятие терпимость. По русским толковым словарям тер)

пимость определяется, во*первых, как «способность мириться

с кем*, чем*либо, во*вторых, как «терпимое отношение». Строго го*

воря, мы имеем дело с двумя лексико*семантическими вариантами,

один из которых принадлежит полю «свойство, качество», а дру*

гой — полю «отношение».

В первом употреблении актуализирован психологический аспект

понятия: способность относится к числу высоких душевных качеств

личности наряду с такими близкими категориями, как великодушие, до)

бро, сердечность, чуткость, отзывчивость, душевность, мягкость, го)

товность помочь. Эти качества личности являются, как отмечают ис*

следователи, составляющими того, что называется русской идеей [Во*

робьев 1997]. Русская идея подразумевает чувство, сочувствие, доброту,

она есть «идея сердца» (И. Ильин). Терпимость и терпение входят в си*

стему культурных ценностей русской нации, то есть в такую систему,

которая является социально детерминированным типом программи*

рования поведения: это наш способ делать дело, наш способ существо*

вания в мире. Значимость терпимости как добродетели зафиксирована

разными «культурными кодами» [Телия 1996], в частности в религиоз*

ных (сакральных) текстах и пословицах. Так, в Нагорной проповеди

Иисус Христос сформулировал требование не противиться злому

и любить врагов своих. Национально*культурное мировидение вопло*

щено в пословицах, закрепивших прескрипции народной мудрости:

За терпенье дает Бог спасенье; Терпенье дает уменье. Терпимость и тер*

пенье выступают признаками кротости, смирения, укрощения в себе

гордыни, и в них же проявляются сила и величие духа. Однако в по*

следнее время вышли работы, опровергающие «распространенный

миф об извечной терпеливости русских» (см., например: [Горянин

2002]).

Некоторые современные концепции толерантности определяют

ее также как основную добродетель. Это понимание идет еще от Се*

неки, который считал толерантность главной добродетелью души.

Однако большинство исследователей сходятся в том, что толерант*

ность «не эмоция, это осознанная и трезвая позиция, которая обуз*

дывает эмоции. Толерантный человек лишь в той мере способен

взять в шоры свои агрессивные эмоции, в какой способен сделать

Раздел 2. Выражение толерантности средствами языка 103

это с эмоциями вообще» [Соловьев 2001: 68].

Второе понимание терпимости, как мы уже сказали, сводится не

к внутреннему свойству личности, а представляет собой отношение.

Согласно словарям, это «терпимое, мягкое отношение к слабостям

и недостаткам другого». В самом толковании при указании на объект

отношения — к слабостям и недостаткам другого — уже заложен при*

знак амбивалентности: терпимость может быть со знаком «плюс»

(терпимость к чужому мнению, к неудобствам) и со знаком «минус»

(терпимость к беспорядкам, к нарушению норм общественной морали).

В современных словарях набор членов синонимического ряда, вклю*

чающего лексему терпимость, также отражает двуполярную оценоч*

ность: с одной стороны — это снисходительность, милость, милосер)

дие, доброжелательность, либеральность, а с другой стороны, сни)

схождение, нетребовательность, невзыскательность. Однако в русской

наивной этике терпимость оценивается отрицательно, поскольку

предполагает обычно терпимость к плохому и связана с понятием

прощать [Стернин, Шилихина 2001]. Такое представление о терпи*

мости находит отражение и в словарях. Так, в толковании слова сни)

схождение объект терпимости определен однозначно — «не слишком

строгое отношение к вине кого*либо». Терпимость презиралась и от*

вергалась в советскую эпоху. В лучшем случае ее трактовали как сла*

бость, мягкотелость, чаще же — как измену. Оппонент рассматривал*

ся как враг, которого надлежит разоблачить и уничтожить.

Проявляя терпимость по отношению к кому*, чему*либо, субъ*

ект оставался бездеятельным: подобное отношение не было поис*

ком взаимодействия с другим, но оказывалось «вынужденным допу*

щением бытия другого» [Хомяков 2000: 105]. Потенциальная сема

пассивности субъекта, возможно, мотивирована грамматической се*

мантикой, поскольку слово «терпимость» восходит к страдательно*

му причастию терпимый. В словаре В. И. Даля существительное

терпимость имеет только «пассивное» значение, суть которого про*

является в иллюстрациях: терпимость веры, разных исповеданий; так

же и слово терпимый — «что или кого терпят только по милосердию,

снисхождению»: терпимая обстановка. Однако в современном рус*

ском языке у обоих слов развилось «активное» значение: терпимый

человек «тот, кто терпит»; терпимость общества к разным политичес)

ким взглядам (о рассогласованности грамматической и лексической

Философские лингвокультурологические проблемы толерантности104

семантики данных слов см.: [Толстая 2001]).

При всей семантической близости понятий толерантность

и терпимость отождествлять их нельзя. Толерантность в отличие от

терпимости не оперирует аксиологическими категориями «хоро*

шо — плохо», она основана на противопоставлении «свой — чужой»;

это терпимость к «другому», «иному», при отсутствии враждебности

или отрицательного отношения к «чужому». Возможно, в этом кро*

ется объяснение факта лексикографической осторожности по отно*

шению к слову толерантность в советскую эпоху. Поскольку слова*

ри были тогда проводниками языковой политики государства,

а в тоталитарном государстве терпимость и соответственно толе*

рантность к иному мировоззрению, иной вере, иному мнению счи*

талась недопустимой, постольку само слово толерантность пред*

ставляло опасность и не должно было включаться в лексикон либо

могло существовать только в пассивном запасе как устаревшее.

Толерантность основана на активном отношении к «другому»

и подразумевает сознательное признание прав и свобод «другого»,

это «деятельное допущение существования другого» [Хомяков 2000:

105]. Если терпимость семантически сближается с глаголом сми)

риться «перестать упорствовать, покориться обстоятельствам»

[МАС, т. 4: 155], то толерантность имеет более сильные семантиче*

ские связи с глаголом примириться «терпимо отнестись к чему*либо;

прекратить состояние ссоры, вражды с кем*либо» [МАС, т. 3: 424].

В понятии терпимость акцент делается на психологической сто*

роне отношения. Толерантность понимается шире или даже не*

сколько иначе, поскольку акцентируются рациональная и социаль*

ная стороны отношения: это терпимое отношение к мнениям, убеж*

дениям и верованиям «другого». Поэтому с понятием

толерантность соотносится не только понятие терпимость,

но и другие понятия, в частности миролюбие, сострадание, сочувст)

вие, согласие, также выражающие идею преодоления конфликта, до*

стижения консенсуса и структурирующие единое лингвокультуроло*

гическое поле.

Американский политолог Майкл Уолцер [Уолцер 2000] пишет

о спектре из 5 возможных отношений, составляющих толерант*

ность: 1) отстраненно*смиренное отношение к различиям во имя

сохранения мира; 2) позиция пассивности, расслабленности, мило*

Раздел 2. Выражение толерантности средствами языка

105

стивого безразличия к различиям; 3) принципиальное признание

прав другого, даже если способ пользования этими правами вызыва*

ет неприязнь; 4) открытость в отношении других, любопытство, воз*

можно, даже уважение, желание прислушиваться и учиться; 5) вос*

торженное одобрение различий. Действительно ли все названные

типы отношений можно рассматривать как толерантность?

Когнитивная структура, или ментальный образ ситуации, обо*

значенной словом толерантность, включает несколько компонен*

тов: условие возникновения отношения, само отношение, субъект

1 и субъект 2. Условием возникновения проблемы толерантности яв*

ляется только ситуация конфликта (в широком понимании), ситуа*

ция разногласий, взаимного отрицания ценностей и норм другого

субъекта. Именно поэтому нельзя считать толерантным пассивное,

безразличное отношение (2*й тип, выделенный Уолцером). Важной

оказывается аксиологическая сторона отношения: какова ценность

предмета разногласий для субъекта. Нельзя быть толерантным (или

нетолерантным) к тому, до чего нам нет никакого дела. Парадокс то*

лерантности состоит в том, что мы согласны не соглашаться с чем*

то действительно для нас важным. Толерантность влечет за собой

напряженность между приверженностью собственным взглядам

и признанием убеждений других. Именно поэтому она в сущности

своей не тождественна безразличию.

Как кажется, нельзя также считать толерантным отношением

и выделенные Уолцером 4*й и 5*й типы, то есть открытость, ува*

жение и тем более восторженное одобрение. Как можно говорить

о терпимости в отношении того, что одобряется субъектом? Безус*

ловно, этос толерантности не отрицается в этом случае, но здесь

мы имеем дело с более высокой ценностью — уважением к досто*

инству человека. Если брать отношение не в конкретном взаимо*

действии и межличностной коммуникации, а шире — в масштабе

социального взаимодействия — и если рассматривать толерант*

ность не в коммуникативном, а в лингвокогнитивном аспекте, то,

безусловно, следует различать толерантность и уважение. Выде*

ленный Уолцером 1*й тип отношений (отстраненно*смиренное

отношение к различиям во имя сохранения мира) нельзя, на наш

взгляд, признать толерантным, ибо между терпимостью и толе*

рантностью, как было показано, есть весьма существенные раз*

Философские лингвокультурологические проблемы толерантности106

личия.

Таким образом, понятия безразличие, равнодушие, индифферент)

ность, беспринципность, попустительство, а также уважение, одоб)

рение, восхваление не являются разновидностями толерантности, так

как уважение и безразличие — это то, что мы испытываем к тому, что

любим, или к тому, к чему не питаем активной неприязни. Другими

словами, в этих случаях отсутствует либо не осознается ситуация

конфликта, обязательная для толерантности. Но тем не менее все

эти понятия входят в лингвокультурологическое поле «толерантно*

сти», во*первых, по причине их определенной семантической бли*

зости, во*вторых, на основе ассоциативных связей, устанавливае*

мых рядовыми носителями между названными понятиями (резуль*

таты эксперимента см.: [Стернин, Шилихина 2001]).

Взгляд на толерантность как на категорию межличностного об*

щения, как на форму поведения позволяет соотнести понятия толе)

рантности и ненасилия.

Можно ли отождествлять толерантность и ненасилие? Сущест*

вительное ненасилие отсутствует в толковых и синонимических

словарях и поэтому может быть определено через производящее

существительное насилие. Насилие связано с принуждением, дав*

лением; предполагает воздействие на кого*либо средствами авто*

ритета, власти, силы с целью добиться желаемого для себя, но не*

желательного для объекта воздействия. В связи с этим ненасилие

означает «отказ от принуждения, притеснения; воздействие без

применения силы». В социально*политическом смысле ненасилие

есть отказ от насилия как способа разрешения общественных кон*

фликтов, как средства борьбы за социальную справедливость. В та*

ком понимании (особенно под влиянием советской идеологии) не*

насилие обладает отрицательной коннотацией и вызывает эмоцио*

нальное сопротивление большинства людей и общественного

мнения в целом. Почему существует такая позиция? Исследуя во*

прос об этике и философии ненасилия, А. А. Гусейнов [2001] пока*

зывает, что в реальном историческом опыте (и не только нашей

страны) чаще всего сознательно культивировались две нравствен*

но*политические стратегии, возможные как ответ на ситуацию со*

циальной несправедливости, — стратегия смирения (покорности)

и стратегия боевого (и обычно вооруженного) сопротивления.

Раздел 2. Выражение толерантности средствами языка

107

И хотя покорность, терпение всегда были свойственны русскому

человеку, они не всегда вызывали симпатию. Поэтому в рамках та*

кой альтернативы насильственное сопротивление является, несо*

мненно, более предпочтительной позицией, поскольку действую*

щие таким образом личности сохраняют ответственность за цели,

хотя при этом снимают с себя ответственность за средства дости*

жения этих целей. Ненасилие в такой ситуации означает, с пози*

ций менталитета россиянина, отказ не только от средства борьбы,

но и от справедливости как единственно достойной человека об*

щественной цели. Оно воспринимается либо как форма социаль*

ного лицемерия, либо как форма социальной трусости и капитуля*

ции. Ненасилию отказывают в доверии, поскольку в нем видят от*

ступление от героической морали, согласно которой нравственное

качество жизни выше самой жизни, а идеалы общественной спра*

ведливости стоят того, чтобы идти за них в бой.

Но наряду с указанными стратегиями — покорностью и ответным

насилием — существует еще одна стратегия поведения в конфликт*

ной ситуации — это ненасильственное сопротивление, или толерант*

ность. Толерантное поведение основано на убеждении: никто не мо*

жет быть судьей в вопросах добра и зла, и потому нельзя квалифици*

ровать межчеловеческие конфликты в этих категориях. Отказ от того,

чтобы выступать от имени добра и считать противоположную сторо*

ну носительницей зла, является единственной возможностью остать*

ся в пространстве морали, когда мнения людей расходятся радикаль*

ным образом. Толерантность выражается в человеческом стремлении

достичь взаимного понимания и согласования самых разных моти*

вов, установок, ориентаций, не прибегая к насилию, подавлению че*

ловеческого достоинства, а используя гуманитарные возможности —

диалог, разъяснение, сотрудничество. Эти категории признаются цен*

тральными при исследовании толерантного взаимодействия [Купина

2001: 236] и именно поэтому оказываются составляющими данного

лингвокультурологического поля.

Таким образом, толерантность и ненасилие — не вполне тожде*

ственные понятия. Толерантность, в отличие от ненасилия, вклю*

чает в себя деятельность и ответственность за цели деятельности,

а в отличие от насилия — ответственность за средства достижения

цели. Толерантность требует решимости, внутренней душевной

Философские лингвокультурологические проблемы толерантности108

силы.

Поведение субъекта в существенной для него ситуации разно*

гласий, его действия по отношению к противоположной сторо*

не, естественно, могут быть различными. В каком случае можно

говорить о толерантности? В любом конкретном конфликте су*

ществуют альтернативные стратегии начала действия, два воз*

можных пути поведения — примириться с конфликтом либо уре*

гулировать его.

Субъект отказывается от разрешения конфликта, примиряется

с ним, но в ущерб своим собственным ценностям и стандартам, в об*

мен на ограничение собственных прав. В таком случае нельзя гово*

рить о толерантности, здесь речь может идти только о терпении

и смирении.

Субъект стремится урегулировать конфликт, но такое решение

может быть продиктовано двумя мотивами. Первый фактор, когда

субъект пытается разрешить конфликт путем преимущественного

продвижения своих планов, для чего использует силу, проявляет

враждебность, прибегает к агрессии, в том числе и речевой. Необхо*

димо отметить, что агрессивность является, вероятно, наиболее про*

стой для индивида реакцией на самые разнообразные ситуации, сле*

довательно, и речевая агрессия (как реакция на вербальные и невер*

бальные раздражители), являющаяся следствием напряженности

в общении, возникает достаточно легко. Напряженность в общении

может создаваться коммуникантами как преднамеренно, так и не

преднамеренно, а «вследствие незнания этикетных, конвенциональ*

ных норм и принципов общения, культурных стереотипов. При кон*

такте разных речевых культур напряженность выступает как… следо*

вание групповым и индивидуальным нормам, не совпадающим

между собой или с нормами общекультурными» [Шалина 2000: 275].

Без специальных усилий напряженность разрешается чаще всего

в агрессивный речевой акт.

В сознании носителей языка толерантность предполагает ин)

толерантность в качестве своего непременного коррелята, поэто*

му в пространстве исследуемого лингвокультурологического поля

располагаются единицы, имеющие по отношению к ядерной но*

минации обратный знак, — нетерпимость, агрессивность, преследо)

вание, насилие, диктат, враждебность, безапелляционность, кон)

Раздел 2. Выражение толерантности средствами языка

109

фликтность.

Второй мотив, которым может руководствоваться субъект для

урегулирования конфликта, это мирное разрешение. Субъект по*

нимает другого и поддерживает право каждого человека на воз*

можность иметь мнение, отличное от его собственного; он стре*

мится прийти к согласию, признавая при этом равноправие сто*

рон и обеспечивая максимально полное удовлетворение

интересов ценой взаимных уступок. Эта позиция вытекает из мо*

рального стоицизма — принципиального признания равных прав

человека на наиболее полное развитие своих способностей. Нейт*

рализация ситуации риска, возникающей в процессе коммуника*

ции, предполагает взаимное приспособление либо адаптацию,

когда хотя бы один из коммуникантов пытается обойти препятст*

вие. Толерантное поведение, таким образом, предполагает ис*

пользование тактик уступчивости, компромисса, сотрудничества.

Учитывая такое положение дел, мы должны признать, что в линг*

вокультурологическое поле толерантности входят понятия ком)

промисс, примирение, уступчивость, бесконфликтность, вежли)

вость.

Подводя итоги, следует отметить, что лингвокультурологическое

поле с ядром толерантность представляется достаточно обширным

и сложным, и мы рассмотрели лишь околоядерную часть. В его се*

мантическом пространстве переплетены понятия толерантности

как психологической сущности, как нравственной установки или

расположения ума, а также как спектра различных типов поведения

и межличностных отношений. О национальном характере концеп*

та толерантность можно говорить потому, что он представляет со*

бой социально*культурный гештальт, функционирующую систему

культурных ценностей. В его чрезвычайно емком содержании мож*

но обнаружить и отрицательные коннотации как отголоски герои*

ческого советского времени, и положительные оценки как отраже*

ние черт нового мышления. Чтобы толерантность стала составной

частью менталитета, чтобы толерантный тип поведения возобладал

над агрессивностью, необходима серьезная психологическая, рече*

ведческая работа и длительный период активного обучения и вос*

питания. И тогда известный в истории девиз справедливости suum

cuique tribuere, то есть «воздавать каждому свое», может воплотиться

Философские лингвокультурологические проблемы толерантности110