Крюков М.В. Система родства китайцев (эволюция и закономерности)

Подождите немного. Документ загружается.

ными

в полном смысле слова являются только терминологии

австралийского типа. Поэтому историю развития систем род-

ства можно разделить на две эпохи. Первая из них характе-

ризуется классификационными системами австралийского*

типа; вторая — включает всю последующую эволюцию этих

систем:

малайская

австралийская

английская

арабская

Полностью

классифи-

Частично

класси-

кационные

системы

фикационные

системы

Классификационные

системы австралийского типа возни-

кают в обществах, базирующихся на дуально-родовой орга-

низации.

Место индивидуума в системе общественных отношений

определяется в таком обществе принадлежностью к тому или

иному

роду,

связанному с другим родом в один дуально-

брачный коллектив, и к той или иной возрастной группе вну-

три рода. Существование подобных возрастных групп, полу-

чивших в этнографии наименование секций или брачных

классов,

органически связано с функционированием дуальной

организации.

Именно эти группы и обозначаются в австра-

лийских системах родства классификационными эгоцентри-

ческими

терминами; они помимо этого имеют обычно и социо-

центрические наименования (так называемые именные брач-

ные

классы).

Свойственное системе брачных классов четкое противо-

поставление лиц, принадлежащих к

двум

смежным поколе-

ниям,

находит свое выражение и в том, что чередующиеся

поколения

нередко обозначаются общим термином.

Следы подобных социоцентрических наименований, харак-

терных для функционирующей дуально-родовой организации»

можно обнаружить в обществе Чжоу в I тысячелетии до н. э.

Одним из пережитков этого являлась древнекитайская си-

стема

чжао-му.

Как

явствует из свидетельств таких источников, как

«Чжоу-ли»

и «Лицзи», в чжоуское время существовала осо-

бая система расположения табличек с именами предков в

храме. Эти таблички размещались двумя рядами, один из

которых назывался

нжао,

другой

— му. К

чжао

относились

нечетные поколения (отец, прадед и т. д.), к му — четные

(дед, прапрадед и т. д.). Говоря о назначении такой систе-

мы расположения табличек, автор

«Лицзи»

утверждает:

«Во

270

время принесения жертв

чжао

и му служат для того,

чтобы

различать и не допускать нарушения последовательности от-

ца

и сына, дальнего и близкого, старшего и младшего, род-

ственника

чужого».

Но,

как было впервые показано Тан Ланем, деление род-

ственников

на

чжао

и му существовало в эпоху Чжоу при-

менительно не только к усопшим, но и к живым {217, 24—

26].

Это подтверждает мнение тех исследователей, которые

интерпретировали чжоускую систему

чжао-му

в плане отно-

шений,

характерных для австралийских брачных классов [208

269; 204, 137—139]. С этой точки зрения чжоуские

чжао

и му

аналогичны,

в частности, социоцентрическим наименованиям

для смежных поколений тако и

лаво

у фиджийцев

[304»

222—224].

Японский

исследователь Эгасира Хироси обнаружил в

древнекитайских источниках указания на существовавшие

ранее у чжоусцев именные брачные классы. Он обратил вни-

мание

на термины бо (8),

чжун

(516), шу (529), цзи (366),.

употреблявшиеся в ханьское время в качестве детерминати-

вов составных терминов родства и имевших значения «стар-

ший», «второй»,

«третий»

и «четвертый». В чжоуское время:

эти

наименования входили в cocrab личных имен и обычно

интерпретировались в том смысле, что старший сын в семье

получал имя с элементом бо, второй —

чжун,

третий — шу

четвертый — цзи [260, 155]. Го Мин-кунь усмотрел в этом обы-

чае прообраз будущей системы пай-хан («горизонтальный

ряд») [240, 322]. Однако, если следовать этому предположе-

нию,

надо признать, что первоначально пай-хан ограничивал-

ся

«малым горизонтальным рядом», функционировавшим в

пределах семьи, и лишь позднее появился «большой ряд»,,

свойственный цзунцзу. Эгасира Хироси обратил внимание на

ряд противоречий в таком толковании значения терминов бо,.

чжун,

шу, цзи. Прежде всего остается неясным, как именова-

лись пятый и последующие дети в семье. Далее, в ряде ис-

точников

содержатся прямые указания на то, что в именах

братьев присутствовал один и тот же элемент (бо, шу и т. д.)

[255, 40—41].

Рассмотрев весь доступный в настоящее время материал:

по

личным именам чжоусцев первой половины I тысячеле-

тия

до н. э., Эгасира пришел к выводу, что термины бо,

чжун,

шу, цзи первоначально были названиями четырех брачных.

классов,

подобных ипаи, куби,

мури

кумбо

у камиларои:

ипаи -f-

куби

мури

кумбо

мури

—

куби

мури

кумбо

= ипаи

кцби + ипаи =

кумбо

Соответственно взаимосвязь

между

брачными классами у

чжоусцев изображена Эгасира на следующей

схеме

[255, 46]:

чжун

шу

1 1

цзи

чжун

5о

шу

бо

цзи

чжун

цзи

Эта взаимосвязь может быть

представлена и в таком виде (см.

схему

ниже).

Нетрудно видеть, что система

эгоцентрических терминов родства

раннечжоуского времени полностью

накладывается на сетку отношений

между

брачными классами

двух

групп дуально-родовой организа-

ции.

Тем самым древнекитайский

материал убедительно подтверж-

дает

вывод Ю. М. Лихтенберг о свя-

зи

между

австралийскими система-

ми

родства и брачными классами.

«Среди этнографов,—писала в свое

время Ю. М. Лихтенберг,—сущест-

вует

убеждение, что брачные клас-

сы являются особой формой соци-

альной организации, присущей

только австралийскому обществу,

где они впервые были открыты. Но

поскольку системы родства австра-

лийского типа широко распростра-

нены

у первобытных народов, а сле-

ды их сохранились и у народов,

пришедших к цивилизации, то можно с уверенностью ска-

зать, что брачные классы некогда если не существовали пов-

семестно, то имели значительно более широкое распростране-

ние» [136, 236—237].

Находясь в полном соответствии с системой социоцентри-

ческих брачных классов, древнекитайская эгоцентрическая

терминология родства выделяет из нее участок, ограниченный

пятью поколениями. При этом учитывается пол Эго и пол

альтера, которые имеют здесь не биологический, а социаль-

272

но-групповой смысл. Главное не сам Пол, как таковой, а ха-

рактер -взаимоотношения соответствующего родственника со

«вбей

экзогамной группой: в силу унилокальности брачного

поселения

родственники одного типа остаются в своих ло-

кальных группах,

другие

покидают их. Именно поэтому в

принципе

возможны, например, системы, где родственники

моего брачного класса называются мною двумя терминами:

один

из них может быть условно переведен как «сиблинг

моего пила»,

другой

— как «сиблинг противоположного пола».

Иначе

говоря, женщина называет свою сестру тем же терми-

ном,

каким мужчина' называет своего брата, и наоборот (так

обстоит дело, в частности, в системах родства у некоторых

микронезийских

народов — на

о-вах

Ифалук, Ламотрек, Трук

др.). Ясно, что сам по себе биологический пол не является

структурообразующим принципом системы родства.

Поскольку

термины родства в таких системах

служат

для

обозначения

классов родственников, то естественно, что они

не

показывают родственных отношений

между

отдельными

лицами,

а показывают лишь группы,

между

членами кото-

рых браки заключались или были возможны |136, 240].

. Установив связь

между

чжоуской системой родства и по-

родившей ее дуально-родовой организацией, необходимо от-

ветить на вопрос: может ли австралийская система родства,

существующая у того или иного народа, служить свидетель-

ством реального функционирования дуально-родовой органи-

зации?

На

этот вопрос

следует

дать отрицательный ответ. В ран-

нечжоуском обществе дуально-родовые институты и система

брачных классов уже перестали существовать как реальные

формы

социальной организации. У иньцев, система родства

которых полностью идентична раннечжоуской, правила обя-

зательного брака, предписывавшего вступать в маритальные

отношения

с лицами соответствующего брачного класса дру-

гой экзогамной группы, уже не существовало: в иньских над-

писях встречаются упоминания о женах сыновей вана, кото-

рые носили различные родовые имена

. В этом смысле прав

Л. И. Думан, писавший, что иньская система родства отра-

жает картину реальных отношений далекого прошлого [116, 3].

Поскольку

правило обязательного брака в эпоху Инь уже

перестало функционировать, нельзя принять и гипотезу о су-

ществовании в иньское время системы десяти брачных кла-

нов,

выдвинутую недавно Лю Бин-сюном. Исходя из анализа

циклических

знаков, употреблявшихся для обозначения усоп-

ших предков (подр. см.: 129, 208—209], этот автор пришел к

выводу, что у иньцев существовала следующая система не-

симметричных кросскузенных браков (см.

схему

на стр. 274).

Сима Кунио приводит описок СжДм иньских ванов, содержащий

имена

женщин из 41 рода [249, 452—454].

18 Зак. 712 273

- .. 5

Путь развития первоначальной дуально-родовой органи-

зации

с четырьмя классами, связанными симметричным

кросскузенным браком, в более сложную систему классов с

несимметричными брака-*

ми

действительно возмо-

жен. Как показала

Б.

Лейн, система четырех

брачных классов можег

дать в процессе своей

трансформации различ-

ные типы организации с

шестью, восемью и т. д.

классами [332, 288—300].

По

этому пути пошла, в

частности, система нив-

хов, отражающая коль-

цевую связь

трех

родов-

(«гиляцкая фратрия»)

[186,

117—124].

Системы родства, соответствующие различным вариантам

«гиляцкой фратрии» с несимметричным обязательным бра-

ком,

также

следует

отнести к числу классификационных, по-

скольку их можно рассматривать как подтип австралийской

системы с двусторонними кросскузенными браками.

Но,

как свидетельствует история китайской системы, раз-

витие номенклатуры родства австралийского типа может пой-

ти и по иному пути, связанному с отмиранием правила обя-

зательного брака.

Это существенное изменение в

структуре

социальной ор-

ганизации отражается в терминологии родства, в которой по-

является совершенно новая дифференциальная переменная,

приходящая на смену первой переменной австралийской си-

стемы,— разграничение родственников по крови и по браку.

Другое

важное изменение в австралийских системах —

нарушение классификационного характера терминов и появ^

ление дифференциации по признаку прямой и коллатераль-

ных линий родства.

Хронологическая последовательность этих

двух

важней-

ших изменений может быть различной. Морган, приводя наи-

более типичные, с его точки зрения, примеры турано-ганован-

ских (австралийских) систем, ссылается в «Древнем обще-

стве»

на ирокезскую и тамильскую терминологии родства. Но

эти

две системы являются примерами

двух

различных вари-

антов трансформации исходной австралийской модели. В иро-

кезской

системе отношения кровного родства и свойства вы-

ражаются уже специфически, но классификационный харак-

тер ряда терминов (в том числе для обозначения бывшего

класса родственников первого восходящего поколения груп-

274

пы

Эго) все еще сохраняется (поэтому Рм = Дм РРм и т. д.).

Напротив,

в тамильской системе кровное родство и свойство

•в значительной мере еще не дифференцированы, но разграни-

чение родственников по признаку принадлежности к прямой

или

боковой линиям уже

существует

(f ДмРРм=£Рм;

1ДмРРм=?ьРм).

Развитие китайской системы пошло в том же направле-

нии,

что и тамильской. Как и тамилы, древние китайцы на-

чали терминологически различать отца и его братьев, ис-

пользуя для этого признак разграничения родственников од-

ного поколения в соответствии с их относительным возрастом.

Появление

переменной «относительный

возраст»

непосред-

ственно связано с формированием патрилинейной системы

наследования.

Для иньского Китая было характерно прави-

ло наследования, зафиксированное у многих

других

народов

мира,— от старшего брата к младшему (130,

97—105].

В на-

чале чжоуской эпохи это правило еще продолжает некото-

рое время оставаться в силе, однако вскоре происходит пе-

реход

к системе наследования сыном прав и

статуса

отца.

Это обстоятельство очень существенно для характеристики

чжоуекого общественного строя, которому было свойственно

четкое деление на соподчиненные наследственные социальные

прослойки

или ранги — ван, гун, цин,

дафу,

ши,

шужэць.

Де-

ление на социальные ранги определяло всю

структуру

соци-

ально-экономических

отношений в обществе, а принадлеж-

ность к

тому

или иному рангу определялась в свою очередь

генеалогическим родством: старший сын наследовал ранг от-

ца,

младшие же сыновья спускались на ранг ниже; старшие

сыновья

наследовали их ранг, а младшие спускались еще

ниже и т. д. В

«Лицзи»

эта особенность сформулирована сле-

дующим образом: «Отделившиеся сыновья становятся осно-

вателями (наследственных групп). Прямая линия отделив-

шихся сыновей составляет старшую линию; линии наследо-

вания

сыновей, отделившихся позднее, составляют младшие

линии.

Есть линии наследования, существующие на протяже-

нии

ста поколений, и линии, прекращающиеся после пяти по-

колений» [53, 191].

Совпадение числа социальных рангов в чжоуском общест-

ве и числа поколений, после которых прерывались боковые

линии

родства внутри

цзунцзу

(пять), отнюдь не случайно.

Если

в силу правила первородства только один старший сын,

наследуя

отцу,

сохранял его ранг, а младшие сыновья полу-

чали

статус

рангом ниже, то нормальное функционирование

системы пяти социальных рангов было возможно лишь при

ограничении

количества боковых линий родства. Не случай-

но,

что и число обособленных коллатеральных степеней род-

ства (4 плюс Эго), складывающихся в китайской системе

родства после возникновения таких дифференциальных пере-

18* 275

менных, как относительный возраст и связанное с этим раз-

граничение прямой и коллатеральных линий родства, также

.совпадает с числом 5 (125,

209—211].

Заметим, что и здесь

наблюдается некоторое запаздывание формирования этой

особенности терминов родства по сравнению с временем воз-

никновения

соответствующего

социального института.

Выше было показано, как с исчезновением правила обя-

зательного брака термины родства в древнекитайской систе-

ме постепенно перестают дифференцироваться по признаку

принадлежности к одной из дуально-брачных групп. Изме-

нения

эти находят свое выражение в появлениях новых тер*

минов,

одни из которых являются терминами кровного род-

ства,

другие

— терминами свойства. В то же время сравне-

ние

с тамильской системой показывает, что этим изменени-

ям,

связанным с разложением дуально-брачной организации,,

в одном

случае

подвержена подсистема

«женских»

терминов-

(тамилы), в

другом—-«мужских»

(древние китайцы). Чем:

объясняется эта противоположность в степени восприимчи-

вости к инновация-м в системе

родства?

Касаясь вопроса о

консервативности древнекитайских терминов для родителей

мужа,

Го Мин-кунь высказал предположение, что это явле-

ние

объясняется господством патрилокального брака в древ-

нем Китае. «Женщина приходит в дом

мужа

и живет в од-

ной

семье с его родителями. Поэтому она называет, -их тер-

минами

Цзю и гу. Что же касается родителей жены, то они

живут

вне дома зятя

и поэтому он называет их новыми тер-^

минами,

включающими определение вай— „внешний'-'» {240,

196]. Если это объяснение верно, то системы, в которых при

трансформации исходной модели наиболее подвижными рка?

зываются термины\«женской» подсистемы, должны соответ-

ствовать матрилокальным обществам. В

случае

с тамильской

терминологией

дело

обстоит именно так, поскольку у тами*

дов до сих пор сохраняются значительные пережитки матри-

локальности. Исходя из этого, мы можем следующим образом

сформулировать закономерность появления дифференциации

родственников .в зависимости от характера родственной свя-

зи:

в патрилокальном обществе при трансформации исходной

системы родства (тип ^/характеризующейся дуально-брач-

ной

организацией, быстрее изменяется подсистема терминов,

употребляемых мужчиной, а в матрилокальном обществе име-

ет" место обратное явление.

' Несмотря на то что дуально-брачная организация

двух

экзогамных групп распалась, экзогамия как один из важней*

щих признаков родственных групп этого типа не исчезла. Но

она приобрела иной характер. В своей первоначальной исто-

рической форме экзогамия не только означала запрещение

брачных отношений внутри одной родственной группы, "но и

предписывала

вступать

в брак только в

пределах

другого,.

276

строго определенного коллектива. Связь

между

такими

взаимобрачащимися группами может характеризоваться ли-

бо правилом «гиляцкой фратрии» с односторонним обяза-

тельным браком, соединяющим

между

собой три группы,

либо дуально-брачными отношениями, носящими двусторон-

ний

характер.

Позднее экзогамия начинает выступать в своей вторичной

форме, означая лишь негативное запрещение браков

между

членами одной родственной группы. Поэтому,

хотя

первона-

чальная дифференциация родственников в зависимости от

принадлежности к одному из

двух

взаимобрачащихся кол-

лективов сменяется разграничением родственников по при-

знаку характера родственной связи, экзогамные запреты при-

водят к

тому,

что родственники по отцу терминологически

по-прежнему отличаются от родственников по матери. Это

происходит в силу появления новой переменной — пола свя-

зующих

родственников,— которая вместе с дифференциацией

прямой

и коллатеральных линий родства формирует терми-

нологию арабского типа. ,

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В предшествующем изложении были проанализированы

основные моменты исторической эволюции китайской систе-

мы родства. Исследование развития этой системы должно

было выявить некоторые закономерности, имеющие общий

характер и представляющие поэтому интерес в плане сравни-

тельного изучения систем родства

других

народов мира.

другой

стороны, анализ эволюции какой-то одной отдельно

взятой системы (в данном

случае

— китайской) не может,

разумеется, дать ответ на все нерешенные и. спорные вопро-

сы теории. Поэтому, подводя итоги исследования, необходи-

мо суммировать как позитивные, так и негативные результа-

ты работы, предлагаемой вниманию читателя.

Важнейшим негативным результатом исследования исто-

рии

китайской системы родства является то, что за его пре-

делами остались все основные вопросы, связанные с возник-

новением и развитием терминологии малайского (гавайско-

го) типа. Выяснилось, что на всем протяжении более чем

трехтысячелетней эволюции китайской системы родства не

было такого периода времени, когда она характеризовалась

бы малайскими чертами.

Этот вывод имеет существенное значение для понимания

общих путей развития систем родства. Он убедительно сви-

детельствует

в пользу высказывавшегося ранее предположе-

ния

о том, что малайская система родства не является уни-

версальным, необходимым этапом эволюции социальной ор-

ганизации любого народа. Развитие исходной модели родст-

ва в направлении малайского типа представляет собой спе-

цифический

путь 'развития, обусловленный особыми социаль-

но-историческими условиями.

Китайская

система родства не

дает

ответа на вопрос о том,

каковы эти условия. Решение данной проблемы возможно на

278

материале истории

других

систем, развитие которых пошло

по

малайскому пути. Среди последних большой интерес пред-

ставляют терминологии родства народов Океании — одного

из

сравнительно немногочисленных районов земного шара,

где широко представлены системы малайского типа. Иссле-

дование номенклатур родства данного региона затрудняется

тем, что реальное развитие терминов может быть докумен-

тировано источниками лищь на сравнительно коротких от-

резках времени, некоторые из которых тем не менее отра-

жают

важные качественные сдвиги (отмечу здесь систему

родства у полинезийцев Тонга, характеризовавшуюся в 1869 г,

чертами ирокезского типа, в то время как в 1914 г. Риверс

обнаружил признаки трансформации этой системы в направ-

лении

малайской модели; интересные фактические данные

об аналогичном развитии системы родства у меланезийцев

Эроманга были получены в 1971 г. советской этнографической

экспедицией

в Океанию).

Не

будучи

в состоянии пролить

свет

на историю формиро-

вания

систем родства малайского типа, эволюция китайской

номенклатуры родственных наименований позволяет

конк-

ретно-исторически проследить особенности

другого

— арабско-

го пути развития исходной модели родства.

В этнографической

литературе

сравнительно хорошо ис-

следованы поздние периоды истории систем, трансформация

которых прошла через этап арабской модели. В частности, до-

статочно подробно проанализированы закономерности пере-

хода

систем арабского типа к терминологии, свойственные

современным европейским народам (наиболее выразительней

материал

дают

в этом отношении романские и славянские

языки).

Объективный характер этих закономерностей под-

тверждается и на примере китайской системы, обнаруживаю-

щей

на современном этапе своего развития черты

перехода

от

арабского к английскому типу.

Но

наибольшую теоретическую ценность изучение китай-

ской

системы родства представляет для реконструкции ранних

этапов

арабского пути развития. Именно Китай

дает

нам уни-

кальный

пример превращения системы ирокезского (точнее

говоря — австралийского) типа в арабскую, причем процесс

этот может быть прослежен здесь во

всех

его

деталях

на ма-

териале многочисленных и хорошо датированных источни-

ков,

т-

Одним ^из следствий недостаточной изученности истории

формирования

систем арабского типа было то, что сам по-

себе

этот тип часто не рассматривался в качестве самостоя-

тельной таксономической единицы. Исследование китайской

терминологии

свидетельствует,

что необходимость выделения

четвертого

типа систем родства, сопоставимого с ирокезским,,

гавайским (малайским) и английским, является бесспорной.

279