Краузе Э. Рихард Штраус

Подождите немного. Документ загружается.

ражение общественного положения» той или иной эпохи — это не

«концепция»?

Преувеличенной предстгшляется оценка мелодического начала

в музыке Штрауса, хотя, как было сказано выше, Э. Краузе под-

вергает критике «недостаточную требовательность композитора к ка-

честву мелодики. Конечно, в многочисленных произведениях Штрау-

са разных периодов его творчества встречаются пленительные, вдох-

новенные мелодии. В качестве примеров можно привести энамеиитое

соло гобоя из «Дон-Жуана» или терцет и дуэт, завершающие оперу

«Кавалер роз», овеянные ароматом моцартовокой и шубертовской

мелодики. Но в целом мелодия — это не самая сильная сторона

творчества Штрауса, и такая характеристика, как «естественная теп-

лота, обаяние, эмоциональный порыв» (стр. 171), применима далеко

не ко всем мелодиям Штрауса и представляется чрезмерной. Штра-

ус

—•

великолепный мастер оркестрового колорита, блестящий вир-

туоз, в совершенстве владеющий большими оркестровыми массами,

остроумный создатель многочисленных музьжально-характеристиче-

ских портретов. Но наряду с прекрасными мелодиями в его произ-

ведениях есть и мелодии либо грубо прямолинейные, либо плоские

и представляющие собой давно известные общие места, либо орди-

нарные, либо просто банальные; иногда же они в сочетании с об-

щим оркестровым звучанием крайне напыщенны и сенсационно

крикливы, подобно буржуазной рекламе. Достаточно вспомнить бед-

ное мелодическое содержание «Домашней симфонии», сверкающей,

однако, многими замечательными оркестровыми находками. Штрау-

су свойственно облекать некоторые мелодии в такой гармонический

и оркестровый наряд, который делает их привлекательными и даже

красивыми. Так не отличающаяся красивой внешностью женщина

благодаря косметике и роскошному платью может показаться кра-

сивой. Здесь было бы точнее и правильнее говорить не о самих ме-

лодиях, как таковых, а об их звучании в общей ткани произведения.

Нельзя не пожалеть об отсутствии нотных примеров в книге,

хотя бы в минимальном количестве, тем более что в ней речь идет

о многих произведениях Штрауса, либо малоизвестных, либо совер-

шенно неизвестных не только простым любителям музыки, но и по-

давляющему большинству советских музыкантов-профессионалов. В

этом свете кажется странным заявление автора: «Принимая во вни-

мание содержащиеся в книге анализы и комментарии к отдельным

произведениям, можно было отказаться от приведения нотных при-

^'еров, которые послужили бы музыкальным дополнением к словам».

Казалось бы, наоборот; если бы не было в книге музыкальных

анализов, не было бы и нужды в нотных примерах. Но анализы

или даже краткие аннотации требуют нотных примеров, подтвержда-

ющих сказанное, или хотя бы дающих (пусть даже неполное) пред-

ставление о музыке, которую (повторяем) мало кто из русских чи-

тателей знает.

При всех противоречиях и недостатках, имеющихся в книге,

это большой, фу1нд<1Мвнтальный труд одного из виднейших и про-

грессивных музыкальных деятелей Германской Демократической

Республики. Эрнст Краузе хорошо известен как музыковед и музы-

кальный критик, посвящающий свою критическую деятельность, глав-

ным образом, освещению и оценке состоя1Ния современного немецкого

оперного театра. Предлагаемая книга о Рихарде Штраусе — это пока

самая крупная работа талантливого немецкого музыковеда. Давно

существующие немецкие книги о Штраусе (например, книги Штейни-

цера и Шпехта) написалы при его жизни и потому не охватывают

всего его творческого пути, а кроме того отличаются ложной, не-

приемлемой для нас философско-методологической основой. Преиму-

щество книги Э. Краузе состоит в там, что это — первая книга,

освещающая творческую деятельность Штрауса от начала и до кон-

ца, а также в том, что она ставит его в связь с социально-историче-

ской обстановкой, показывает его на широком историческом фоне,

дает убедительные художественные параллели (литература, театр

и т. д.). Несмотря на указанные выше преувеличения в оценках,

книга Э. Краузе восстанавливает более справедливое отношение к

одному из корифеев немецкого музыкального искусства этой тяже-

лой, кризисной эпохи. Богатство и разнообразие фактического ма-

териала, во многом нового и свежего, большое количество ярких и

правильных характеристик и отдельных замечаний, живость изложе-

гия делают книгу интересной и полезной.

Б. Левик

от АВТОРА

Предлагаемая книга, впервые вышедшая из печати в Герман-

ской Демократической Республике в мае 1955 года, представляет

собой опыт изучения жизни и творчества немецкого музыканта Ри-

харда Штрауса. Это не биография в собственном смысле слова.

Жизнь композитора, ограниченная рамками буржуазного бытия,

вряд ли нуждается в новом подробном описании. Все то, что до-

стойно изучения в Рихарде Штраусе как человеке, будет высказано

во взаимосвязи с рассмотрением его произведений.

В книге делается попытка наглядно показать и критически осмы-

слить богатое творческое наследие Штрауса, как в отдельных дета-

лях, так и в совокупности, рассматривая это творчество как послед-

ний отзвук буржуазной музыкальной культуры Германии и Европы.

Существенное значение для суждения о действенности труда всей

жизни композитора, после того как закончился его жизненный путь,

имеют свидетельства непосредственных современников, выяснение

точки зрения на то, что пережило испытание временем « самого

творца.

Хотя еще не наступило время для всеобъемлющей оценки его

творчества, ныне выявляются новые критерии, связанные с разви-

тием реалистического искусства. Читатель располагает возможно-

стью почерпнуть из предлагаемого богатого документального мате-

риала, включающего впервые опубликованную недавно переписку,

все то, что ему необходимо для предельно объективного познания

облика композитора и его разносторонних связей с музыкальной

культурой Востока и Запада. Отдельные формулировки субъектив-

ного характера были допущены лишь в тех случаях, когда они спо-

собствовали правдивости описания и более глубокому изучению ис-

кусства Штрауса. Произведения и влияние этого немецкого мастера

говорят сами за себя.

Для удобства читателей в конце книги дается приложение. Име-

на, даты, ссылки, отсутствующие в тексте, систематизированы в

этом приложении. Принимая во внимание содержащиеся в книге ана-

лизы и комментарии к отдельным произведениям, можно было от-

казаться от приведения нотных примеров, которые послужили бы

музыкальным дополнением к словам. Иллюстрации также показались

нам необходимыми лишь в небольшом объеме.

Этот труд представляет собой расширенную редакцию моей кни-

ги, созревшей в послевоенные годы, дополненную новейшими ис-

следовательскими данными о Штраусе. Я не имел бы возможности

завершить мою работу без содействия друзей и знатоков творчества

Штрауса, а также компетентных организаций. Особенно ценную

поддержку мне оказали д-р Франц и Алиса Штраус (Гармиш),

д-р Вилли Шу (Цюрих), д-р Юлиус Копш (Берлин), а также те из-

дательства и фирмы, выпускающие граммофонные пластинки, кото-

рые с готовностью предоставили в мое распоряжение необходимые

материалы для изучения. Число дружественных помощников на моей

родине и за границей сказалось велико.

Для меня будет большой радостью, если моя книга, с которой

любители музыки в Советском Союзе имеют теперь возможность

познакомиться на своем родном языке, вызовет интерес и отклики

и у советских читателей. Высшей наградой для моего труда было

бы содействовать более глубокому пониманию творчества Рихарда

Штрауса другими любящими музыку народами.

Эрнст Краузе

Музыка — возвышенное искусство,

Лишь неохотно служит она театру с его обманом.

Но нет, то не обман!

Сцена раскрывает нам тайну действительности.

Как в волшебном зеркале, видим мы на ней самих себя.

Она — захватывающий символ жизни.

(«Каприччио», 9'Я сцена)

ЭПОХА И ОКРУЖЕНИЕ

Творчество Рихарда Штрауса, о котором Ромен Рол-

лан однажды сказал, что «оно является последним вели-

ким европейским событием в музыке», уже вошло в исто-

рию музыки. Штраус занял свое место в конце опреде-

ленной эпохи призрачного буржуазного расцвета, а не в

начале нового времени. Со смертью композитора, после-

довавшей 8 сентября 1949 года, завершилось в основном

развитие позднего романтизма. В середине столетия про-

звучали со всей отчетливостью последние отзвуки музы-

кальной культуры, являвшейся выражением буржуазного

общества. Штраус творил до тех пор, пока в восьмидеся-

тилетнем возрасте, в своих поздних произведениях, не по-

чуял дух навой ясности, пока в своих последних песнях

для голоса с оркестром не взглянул в лицо смерти. На

этом закончился его путь.

Когда обозреваешь его творчество, приходишь к вы-

воду, что при всех противоречиях это была целеустрем-

ленная жизнь. Выдающийся мастер эпохи всеобщего ув-

лечения псих(^логическими проблемами, удивительный

волшебник звуков, в совершенстве владевший всеми тай-

нами своего искусства, он был одновременно последним

из числа тех музыкантов, которые объединили в своих

мь1слях и чувствах все богатства минувших столетий,

^ормы и стили смешались. Возможности музыки были

использованы до предела для выражения утонченных ду-

шевных переживаний. Величие Штрауса естественно про-

явилось само по себе, не домогаясь признания. В нем

^сть нечто перезрелое — яркий пример занятого своим «я»

романтического художника среди реальных общественных

отношений его апохи. В самом деле, его роль в истории

музыки представляется как резюмирующая, завершающая,

даже в тех произведениях, которые некогда действовали

революционно, как, например, «Дон-Жуан» и «Саломея»,

олицетворявшие музыкальный «прогресс» своего времени.

Когда процесс разложения гармонии был доведен им до

крайних пределов в «Электре» с ее дерзкими звучаниями,

он круто переменил курс.

Его творчество не есть нечто безжизненное, заслужи-

вающее только исторического изучения. Оно продолжает

жить на сценах оперных театров, на эстрадах концертных

залов. В Берлине и в Москве, в Зальцбурге и в Лондоне,

во всех странах и частях света, где искусству Штрауса с

момента его появления уделялось внимание и где им

восхищались, продолжает звучать музыка композитора,

его важнейшие сочинения. Если симфонист Малер пре-

восходит его своими этическими устремлениями, а опер-

ный композитор Пуччини — притягательной силой, при-

влекающей к нему самую широкую публику, то Штрау-

су, этому буржуазному гуманисту, удалось сочетать ото-

бражение душевной жизни человека с большой вырази-

тельной силой музыкального языка. Благодаря этому он

добился глубокого и широкого воздействия на слушате-

лей, на котором основывается его мировая слава. Немец-

кий композитор Рихард Штраус, любивший свое отечест-

во и всегда чувствовавший себя представителем своего

народа, давно уже принадлежит как музыкант мирового

значения всем народам. Как величайшее недоразумение

следует рассматривать попытки сделать из него, которо-

му было дано говорить на мировом языке музыки, пред-

ставителя космополитизма. Не многим великим деятелям

искусства удалось еще прн жизни увидеть своими глаза-

ми, как создавался ореол бессмертия вокруг их имени.

Штраус принадлежит к их числу. То, что обречено на

быстрое умирание, редко выходит за пределы жизни од-

ного поколения. Произведения Штрауса уже перешли за

этот предел. Его смерть не остановила влияние дела его

жизни и творчества, быть может даже способствовала его

еще более широкому распространению. Многие из тех,

кто в период бури и натиска, последовавших за первой

lAVipoBOVi ВОЙНОЙ, отвернулись от Штрауса, потом с рас-

каяньем возвратились к нему. Его творения и вся его

деятельность разрушили легенду о том, что великие

художники признаются только через сто лет после

^ п

Тем не менее в его творчестве следует разобраться. Ь

связи с многообразием его произведений, постоянным об-

новлением его творчества, нелегко проследить путь его

развития. Штраус не переставал поражать своих слуша-

телей: в его творчестве в различных формах оперной,

симфонической и камерной музыки непрестанно чередо-

вались напряжение и разрядка. Все время были нужны

новые духовные и мировоззренческие побудительные сти-

мулы, которые предоставляли жизнь и литература. Он

не был одержим одной и той же неизменной, все время

возвращающейся темой, как, например, Вагнер с его веч-

ной идеей искупления. Штрауса, автора программных

симфоний и музыкального драматурга, принято считать

главным представителем нарождавшегося натурализма.

Но с таким же успехом можно обнаружить в его творче-

стве и черты реализма, отражение социальной правды

определенной культурно-исторической эпохи. Личность

Штрауса отчетливо выделяется на зыбком фоне нездоро-

вого направления в европейском искусстве на рубеже двух

столетий. Пугающий размах этого направления нашел

свое выражение в упадке, который, в свою очередь, явил-

ся продуктом распада европейского общества перед

первой мировой войной. Штраус показал, что можно

плыть против течения, если обладаешь соответствующей

силой.

Его музыка является искусством изображения, а не

выражения. В некоторых своих произведениях этот сын

эпохи буржуазного процветания чувствует себя тесно

связанным с народом, выражает сочувствие бедным и уг-

нетенным или же старается изобразить с реалистических

позиций положение общества. Имеются и другие произве-

дения, в которых Штраус отворачивается от действитель-

ности, спасается бегством в мир мечтаний и видений,

скорее оглядывается назад, нежели указывает путь впе-

ред. В этом бегстве в сферы идеалистической музыки, по-

рожденной литературой, таится опасность для какой-то

части его творчества. Несмотря на это было бы трудно

отделить в его наследии произведения для широких на-

родных масс от произведений для «знатоков искусства» и

«снобов». Так, «Ариадна», эта опера, искрящаяся мысля-

ми, чувствами, артистизмом, глубоким художественным

пониманием, была первоначально задумана только для

гурманов, а в наши дни ею восхищаются широкие круги

слушателей. Или «Саломея», которую сам Штраус счи-

тал подходящей только для постановки на двух наиболее

крупных придворных сценах, несмотря на этот прогноз,

вошла в репертуар больших и средних театров. С другой

стороны, такие вещи, как рассчитанный на вкусы массо-

вого зрителя венский балет «Шлагобер» или многие из

популярных песен были исполнены всего лишь несколько

раз. Как раз пример Штрауса доказывает, что голос

народа является решающим критерием.

Штраусом владело сознание, что его творчество не-

разрывно связано с традициями немецкой музыки. Не-

сомненно, что в молодости начинающий композитор об-

ращался к симфоническим творениям Гектора Берлиоза

и Франца Листа. Однако это не могло воспрепятствовать

тому, что он все больше удалялся от литературно-поэти-

ческих идей чисто программной музыки в сферу декора-

тивно-описательных полотен, характерных для его более

поздних монументальных произведений. И в том, и в

другом случае он умел связать иллюстративность с му-

зыкой. Не менее очевидно и то, что молодой вагнерианец

Штраус прошел путь от «Гунтрама» и «Потухшего огня»,

являвшихся отголоском Байрейта, до освобожденного от

прямого влияния Вагнера «невротического контрапункта»

музыкально-драматических эксцессов «Саломеи» и «Элек-

тры». А затем, в непосредственно примыкающий к этому

период, он устремился к светлому музыкальному идеалу

«Кавалера роз», «Ариадны», «Женщины без тени», по

пути, который привел его к сверкающему музыкальному

барокко «Египетской Елены». Мелодии этого творческо-

го периода, лирически просветленные, по-осеннему сла-

достные, начинаются с «Арабеллы» и приводят к позд-

ним драматическим и инструментальным произведениям,

в которых классическое томление заключено в поздне-

романтический, изящный цветущий наряд.