Крам Т. Управление энергией конфликта
Подождите немного. Документ загружается.
154
Т.Крам
спорить целый день о "за" и "против" того, идти спать или посидеть еще, но все это не дает
результата. Поэтому родитель должен использовать свою власть и авторитет, чтобы положить
конец спору. (Подобное разыгрывается и на более тонком уровне, на службе, когда начальник
употребит свою власть над подчиненными). Но битва умов продолжается. Каждый горячо
отстаивает свою позицию, желая быть правым. Часто недостаточно, чтобы прекратила спор одна
сторона -он или она должны отказаться от такого типа борьбы, чтобы действительно понять, из
чего исходит другой человек.
Джо мог бы сказать: "Берта, я понимаю, что ты хочешь еще погулять. Но сколько "еще" и
почему?" "Хорошо. Я хочу досмотреть это шоу. Это еще полчаса. Оно очень смешное."
"Я как раз говорил, что тебе надо отдыхать. Я считаю, что чем ты здоровее, тем счастливее
будешь. Но я могу понять, что это шоу тоже делает тебя счастливой!" Если это звучит искренне,
он может даже присоединиться и досмотреть шоу вместе с ней.
"Спасибо, папа. Я сразу же пойду спать и не буду плескаться в ванной слишком долго".
Беседа может иметь различные формы. Когда их общение основано на искреннем желании
понять, Берта и Джо будут общаться на уровне интересов, чувств, убеждений, а не с позиций
достижения результата. Чем больше мы отходим от нашей позиции, тем ближе мы становимся к
нашим реальным интересам и взглядам. Это дает нам умение увидеть, услышать и ощутить
сходство в нас.
Эффективный подход к развитию понимания в конфликте -сфокусироваться на вопросах и
слушать ответы, а не давать советы, или подсказывать решения. Искренне заданный вопрос не
делает нас уязвимыми при нападении и не заставляет нас вести себя некомпетентно, а оказывает
поддержку, потому что вы признаете другого человека как того, кого стоит послушать.
Задавание вопросов поможет вам выстоять в конфликтной ситуации. Подчиненный,
который чувствует, что он на пределе и идет в кабинет шефа, чтобы попросить отпуск, рискует
получить непредвиденный ответ, в отличие от подчиненного, который заводит разговор,
спрашивая у шефа, а что тот думает, если он возьмет отпуск, не отразится ли это на работе и как
можно выйти из подобной ситуации.
Управление энергией конфликта________________________155
ЗНАКОМСТВО С КРАСНЫМИ
В 1985 году мне представилась потрясающая возможность вместе с Джоном Денвером
посетить Советский Союз с культурно-миротворческой миссией. Мы, американцы, чувствовали
себя оторванными от советских людей, потому что слишком мало было культурного или
экономического обмена между нашими странами. Все, что мы знали о Советах, было почерпнуто
из газет, и в нашем представлении они уподоблялись чему-то опасному, злому, подобно злодеям с
клыками, окрашенными в красный цвет.
Мой визит в Советский Союз напомнил мне мои футбольные дни в школе и колледже,
когда я представлял себе другую команду как свору диких монстров, которые хотят причинить
мне зло. Когда я смотрел на них на расстоянии, разогреваясь, они выглядели больше и сильнее,
подлее и злее, чем я мог представить. Когда я выходил на линию боя, когда игра уже начиналась, и
когда я имел дело нос к носу, глаз к глазу, я видел что-то совсем другое. Я видел там парня, почти
такого как я, скрытого под одеждой. Он был человеческим существом, мое стремление дружить с
ним было таким же сильным, как и желание дружить с представителем моей команды. Нам
пришлось расти в разных кварталах и ходить в разные школы. Но единственное реальное различие
между нами был цвет формы. Подобное я чувствовал в Советском Союзе - в Ленинграде, Москве,
Таллинне - кода я сидел, ел, обнимал и разговаривал с советскими людьми. Образ медведя исчез,
как только я увидел людей, очень похожих на меня. У них было две руки, две ноги, мозг - они
даже выглядели как я. У них были дети, которые смеялись и плакали, и играли и доверяли мне.
Были дедушки и бабушки, которые любили, надеялись, дружили. Они боялись того же, что и я, и
нуждались в том же.
Как сказал поэт-певец Джимми Баффит: "Все, что надо всем людям - это трудиться,
прийти домой, выпить пива и знать, что тебя не взорвут". Когда я впервые приехал в Советский
Союз, я ощутил, как-будто бы я попал в другое окружение. Люди были одеты в костюмы другого
цвета и играли
156
Т.Крам
в другой команде. Когда мы столкнулись лицом к лицу, различия растаяли, а остались
слезы и смех, страх и любовь - все присущее всем людям. Осталось наше общее человеколюбие.
Простой принцип - захотеть понять - срабатывал превосходно. Когда я осматривал
Ленинградский Мемориал, по площади равный шести футбольным полям, где были могилы 600
тысяч человек, умерших во время блокады Ленинграда во Второй мировой войне, я видел
пожилых мужчин и женщин, одетых в гражданское, но все еще носящих свои медали. Я понимал,
что советские - это народ, который потерял 20 миллионов членов семей в войне и был втянут в
одну войну за другой почти в течение всего двадцатого столетия. Они очень хотели мира, и
говорили: "Больше никогда", когда молились за своих умерших. Я воспринимал советских людей
как сильный народ, с большой решимостью, и в этом смысле очень похожий на народ
Соединенных Штатов. Действительно, у меня было ощущение, что мы как два брата в
бесконечном родственном соперничестве.
Я начал размышлять, что за все годы моего ученичества нам не преподавали курса,
который бы дал мне понимание советских людей. Язык был большим препятствием в общении с
ними. Я вспомнил, что в Советском Союзе больше учителей английского языка, чем студентов,
изучающих русский язык в Соединенных Штатах, и я подумал о том, хочет ли наша страна понять
этих людей, и начал искать пути для настоящего общения.
Из-за языкового барьера мне было очень трудно выразить свои чувства по отношению к
советским людям. Я обнаружил, что улыбка, прикосновение и ощущение сконцентрированности и
поток ки говорят больше, чем язык. Я также обнаружил, что Айки Подход работал очень хорошо,
сообщая о наших общих дилеммах, наших страхах и незащищенности. Обращаясь к группе
советских преподавателей с вопросом о взаимоотношения между США и СССР, я попросил
одного из них ассистировать мне. Я сжал кулак и выставил против его кулака. Как только наши
кулаки встретились, я начал толкать. Он тотчас же начал толкать обратно. Естественно. Ведь ему
не надо было особо думать над этим. Чтобы не позволить опрокинуть себя, он все сильнее толкал.
Я объяснил, что это естественная реакция на давление. Люди склонны встречать
Управление энергией конфликта
157
силу силой. Чем сильнее толкал я, тем сильнее толкал он, не думая об этом. Когда я
спросил его, не напоминает ли ему это советско-американские отношения, он ответил:
"Несомненно".
Потом я попросил его разместить кулак в дюйме от своего лица, и я сделал так же, и мы
толкали друг друга еще сильнее. Я спросил: "Ну и как теперь?" Он посмотрел на меня и ответил с
русским акцентом: "Совсем не хорошо. Ньет". И все засмеялись. Все мы поняли, в какое
абсурдное положение поставили себя русские и американцы. Толкая все сильнее и сильнее, мы
лишь еще сильнее увеличиваем страх от возможности нанесения взаимных ударов.
Затем, продолжая толкать, я сдвинул кулак на одну костяшку так, что соприкасались лишь
три костяшки из четырех. Наша позиция стала еще опаснее. Я объяснил: "Каждый год мы
увеличиваем нашу ненадежность. Давайте почувствуем это, уменьшая нашу связь на одну
костяшку". Когда мы отпустили еще одну костяшку, шанс соскальзывания возрос до предела, и
так как мы были лицом к лицу, ощущение опасности было сильное. Я сказал: "Ну, как теперь?"
Выражение его лица говорило: "Мне это не нравится".
Я посмотрел на него и сказал: "Мне тоже. Почему мы увеличиваем опасность друг для
друга каждый год?" Потом я спросил: "Что бы произошло, если бы один из нас поскользнулся?
Кто бы пострадал?" Ответ, конечно, был очевиден: "Оба. Не важно, кто был бы причиной аварии."
Как надо мало слов, чтобы донести то, что хочешь сказать. Мы создаем опасность из-за недостатка
понимания, из-за бесконечной гонки вооружений, из-за реального в жизни ночного кошмара силы
против силы.
Все мы, ястребы или голуби, республиканцы или демократы, коммунисты и капиталисты
хотим безопасности. Общий вопрос таков: "Что такое настоящая безопасность?" Я складываю
пальцы в форме пистолета и кладу их ему на висок. Я спрашиваю: "Что бы ты чувствовал, если бы
это был заряженный пистолет". Он снова говорит: "Ужасно". Я спрашиваю: "Разреши мне
спросить что-то. Вы бы хотели, чтобы я был в большей безопасности, когда я держу пистолет у
вашего виска или в меньшей?" При этих словах я начал очень нервно дрожать. Ответ последовал
сразу: "Более безопасным, пожалуйста, станьте более безопасным". Я ответил: "Это вечный
158
Т.Крам
вопрос, который мы должны задать себе, потому что в совершенном мире наш конфликт и
наша способность вести войну друг с другом находятся на таком высоком технологическом
уровне, что это выглядит так, как будто мы приставили пистолет к виску друг друга. Это в
реальности еще хуже". Я прошу положить его пальцы в форме пистолета на мой висок. Мы стояли
лицом к лицу, приложив "пистолеты" к вискам. И вдруг я повернулся к аудитории и сказал:
"Давайте представим, что эта комната - мировое сообщество и что эти пистолеты обладают такой
разрушительной силой, что если они сработают, то в этой комнате пострадают все. Итак, вы
предпочли, чтобы мы были в большей или меньшей безопасности?"
На самом деле, все решения по вопросам национальной безопасности должны ответить на
критический вопрос: "Сделает ли наша политика наших соседей (или "врагов", более принятая
форма) более или менее безопасными?" Если мы заинтересованы в национальной безопасности,
разве не в наших интересах, как себя чувствуют Советы, более или менее безопасно? Этот вопрос
надо задавать постоянно, если мы хотим понять и принять правильное решение относительно
нашей национальной безопасности.
"Когда бы я не демонстрировал эту модель "кулака и пистолета" перед гражданами разных
стран, я понимал, что мое послание так же эффективно достигает цели, как и во время работы в
мастерской в США. Язык трансцендентируется и общение становится чистым. Эффективность
вашего общения измеряется ответом, который вы получаете. Ответ, который получаю я, является
ясным и глубоким - сейчас для нас критическое время в истории человечества, чтобы мы поняли
друг друга.
Принципы айки дают нам метод постоянно изменять наш способ действия, преподавания,
наш способ общения. Ядерные технологии сделали войну устаревшей. Вместо того, чтобы бояться
этих технологий, мы должны признать их как одну из наилучших возможностей, чтобы соединить
мир в сотрудничестве и понимании.
Очень яркая аналогия гонке ядерных вооружений - это два человека, сидящие в луже
бензина и тратящие все свои силы, деньги и время на производство спичек. Живая картина, не
правда ли? Большинство ядерных споров и решений,
Управление энергией конфликта
159
предлагаемых сегодня, сфокусированы на спичках. Айки Подход работает над тем, чтобы
слить бензин - уменьшить страх и разобщенность, которые превалируют сегодня, и заменить их на
согласие, понимание, дух сотрудничества.
Когда в апреле 1986 года взорвалась атомная станция в Чернобыле, реакция людей в
Соединенных Штатах была реакцией друзей, а не врагов. Сразу же была предложена
технологическая и медицинская экспертиза. Доктор Роберт Гейл из Медицинского Центра UCLA
провел несколько недель в СССР, работая с командой русских медиков, делая операции по
трансплантации костного мозга жертвам катастрофы. Политическая завеса рухнула молниеносно,
и мы увидели мужчин, женщин и детей, таких же как мы, и им была нужна помощь.
Мы часто думаем, что это трудно или невозможно, или что различия между СССР и США
настолько принципиальны, и это давно длящаяся проблема и мы вряд ли сможем что-то сделать.
Но были времена в нашей истории, когда мы полностью меняли наши взгляды и взаимоотношения
с другой страной, главным образом, благодаря пониманию. Один из примеров - взаимоотношения
между США и Китайской Народной Республикой. В 50-60 годы средний американец испытывал
огромный страх "Красного Китайца", так же мы боялись Советов в 80-е годы. В любой момент
есть возможность, считали мы, что огромные "Красные Монгольские Орды" сметут нашу страну.
Но огромная сдвижка в нашей позиции произошла в 70-е годы. Как и в других случаях, мы не
осознавали этого до тех пор, пока она не достигла нас. Мы вдруг оказались в 80-х с теплым,
близким по духу отношением к китайцам. Спросите любого таксиста в Нью-Йорке или в Дес
Мойнзе, Айова, о китайцах, и они ответят вам что-то вроде: "О, это потрясающий народ. Я как-то
смотрел китайских акробатов по телевизору. Это фантастический народ, это акробатические,
живущие в коммунах, играющие в теннис, гимнастически талантливые, трудолюбивые китайцы. Я
люблю этот народ, разве это не потрясающе, что первый человек, выигравший золотую медаль на
Олимпиаде в 1984 был китаец?" И так далее, и так далее. И это американцы говорят о красных
китайцах!
Что произошло? Что изменилось? Конечно вы можете говорить о дипломатии пинг-понга
Ричарда Никсона и его
160
Т.Крам
администрации в начале семидесятых. Но общий эффект произошел потому, что мы
начали открываться китайцам благодаря обмену людьми, деловому и культурному обмену. Мы
обнаружили, что много можем сделать вместе. Для меня великим символом этих перемен стало
сооружение восемнадца-тидырочного поля для гольфа в Бенджине летом 1985 г. Вы можете себе
представить - гольф в народной Республике?
Да, наше оружие по-прежнему направлено на Народную Республику, и у них тоже
достаточно оружия, направленного на нас, чтобы уничтожить половину Соединенных Штатов.
Хотя люди уже не говорят о необходимости переговоров с Китаем о сокращении ядерных
вооружений. Почему? Бензин напряженности, страха и опасности испарился из китайско-
американских отношений. Мы больше не чувствуем и не действуем так, как будто другой - это
страшный домовой, готовый схватить нас, ничего не подозревающих, среди ночи.
С расщеплением атома изменилось все, кроме наше -го способа мышления.
Следовательно, мы катимся к беспримерной катастрофе
Альберт Эйнштейн.
КОНЦЕРТ АЙКИ
В середине 70-х Джон Денвер планировал отправиться в большое турне по Соединенным
Штатам. Прямо посредине переполненных залов, где собиралось более восемнадцати тысяч
человек, он находился на сцене в два фута высотой и приблизительно тридцать футов в диаметре,
люди сидели вокруг лишь в двух-трех футах от сцены. Как и для большинства известных людей,
вопрос безопасности был очень важен для Джона. Он понимал, что работая вместе мы смогли бы
найти решение, которое бы соответствовало философии Айки.
В типичном рок-концерте никогда бы не допустили такой организации концерта, которая
могла создать уйму проблем с фанами. Зная популярность Джона, мы совершенно не были
убеждены, что такое решение безопасно. Но рассматривая философию айки, мы поняли, что
манера выступления Джона
Управление энергией конфликта
161
и стиль его общения со сцены не должны были притягивать негативного враждебного
поведения, которое часто наблюдается на больших концертах. Мы решили рискнуть, чтобы при
такой большой аудитории достичь нашей цели в создании ощущения уютной "гостиной":
обойтись без традиционных мер безопасности, таких как полиция, охранники в формах или
"вышибалы" вокруг сцены. Похоже, что чем больше безопасности и заграждений, тем сильнее
желание аудитории добраться до сцены. Люди любят, когда им бросают вызов.
Мы понимали, что если мы тщательно подготовим персонал арены и посвятим их в наши
планы, мы можем устранить потенциальные проблемы, прежде чем они возникнут. Осознанность
и доброта должны были стать ключами. Поэтому с определенным смятением я прокручивал все,
что могло бы произойти. Самое важное для меня было понять ментальные установки большей
части персонала арены. Они часто имеют дело с людьми, которые употребляют наркотики, пьют
или скандалят из-за того, что у них не то место, или они плохо слышат музыку, или с
разгоряченными фанами, которые должны любой ценой прорваться к сцене. Так как управляющий
зданием, охрана, местная полиция, билетеры контролируют здание в целом, было сомнительно,
чтобы они поняли, что они включены в шоу в качестве реальных участников. За два часа до
концерта мы проводили собрание с начальником арены, главным билетером, шефом полиции и
охраны и объясняли, как выступает Джон. Мы объяснили разницу между тем, что мы собираемся
делать, и типичным рок-концертом и просили их помочь и принять участие, как будто они были
актерами в театре. Джон займется всем остальным. Что было достаточно удивительно - это вместо
удивленных взглядов и вопросов типа: "А что это за парни, которые так шумят?", они выражали
благодарность за то, что их включили в дело, оценили, что кто-то понимает все трудности, с
которыми они сталкиваются на концертах. Наше желание понять привело к признанию их
проблем и сочувствия. Они отнеслись к предстоящему концерту с интересом, пониманием и
волнением.
Было очень интересно ощутить присутствие восемнадцати тысяч человек в местах типа
Медисон Сквер Гарден и слышать, как падает булавка. Было так, как будто бы все дома,
11 - 1393
162
Т.Крам
сидят в гостиной на софе и слушают доброго друга, который поет и играет на гитаре.
Несколько раз мы проверяли систему, выставляя охрану в униформе по углам сцены и
тогда у нас возникали трудности. Мы обнаружили, что подавая мысль, что мы отделены от
аудитории и не позволяем подходить к сцене, мы подпитывали их потребность сделать это.
Построение "сильной обороны" не срабатывало. Неизбежно кто-то принял бы вызов и прорвался
на сцену. Когда мы не выставляли охрану вообще, не возникало ощущение, что мы разделены и
хотим защищаться от толпы, и шоу проходило превосходно. Мы просто просили билетеров сесть в
первом ряду возле проходов, помогать людям найти их места и вежливо попросить их не ходить
возле сцены, когда Джон поет. Я на всех концертах садился в первом ряду для того, чтобы
справляться с непредвиденными неожиданностями, которые могли бы возникнуть, но я вел себя
так, как будто был обычным посетителем.
Мы избавились от необходимости напоминать персоналу об их обязанностях. Вместо
этого мы общались с ними, излагая им свою точку зрения, стараясь вникнуть в их наблюдения, и
выразить благодарность за их понимание важности роли, которую они играли, чтобы
продемонстрировать эту точку зрения, и они отвечали нам своей поддержкой и энтузиазмом.
Наше видение стало их видением.
Любителям Рискнуть
Прежде, чем вам повезет с выигрышем, вы должны бросить монету в автомат
Филипп Уилсон.
• Вы испытывали затруднения, сидя за рулем или паркуя машину, или попадали в
ситуацию, когда вокруг одни раздраженные люди, которые ждут вас и кричат на вас, требуя,
чтобы вы поступили правильно? В следующий раз, когда это случится, попробуйте закричать на
себя так же сильно, как они на вас. Если вам трудно ровно припарковаться, а вокруг вас
раздраженные зрители, произнесите следующее: "Что это
Управление энергией конфликта______________________НЗЗ
за ничтожество так паркует машину? Где это я научился так парковаться, тупица.
Какой же я, однако". Важно, чтобы вы говорили это искренне, как будто действительно
ругаете себя Очень интересно наблюдать, как люди перестанут судить вас, когда услышат,
что вы судите себя.
• Вы раздражались, когда ваши дети сильно испачкаются или едят неряшливо?
Вместо того, чтобы расстраиваться, попробуйте быть еще терпеливее, чем они. Если они
едят руками в ресторане или дома, попробуйте отложить вилку и нырните лицом в
тарелку. Ваши дети должно быть испытают то же отвращение от вашего вида, что и вы от
их вида.
• Когда вы спорите с другом, слушайте очень внимательно, что он или она хотят
сказать. Во время паузы попросите разрешения повторить ему или ей, что вы только что
услышали. Вы очень удивитесь, когда увидите, как это упражнение обострит ваш слух,
будет даром благодарности для другого человека и углубит вашу способность понимать.
Опираясь на ваш пример, ваш друг, возможно, захочет сделать то же самое, когда вы
окажетесь на его месте. Вам будет удивительно узнать, как люди интерпретируют то, что
вы говорите.
Недостаточно изучать их, как жуков под микроско -пом, вам надо понять, как
это быть жуком
Роджер Фишер и Уильям Ури "Достижение 'Да'"
АЙКИ ПОДХОД
Желать Понять
Понимание
- это дар, идущий от слушания;
- это значит задавать вопросы, не
стремясь
получить
ответ;
- дает возможность различиям
отступить
а
сходству
выйти на первый план;
- естественно благодарит и высоко оценивает
другого человека;
- уводит от спорного вопроса к
видению;
- ведет от патовой ситуации к
решению.
11*