Косов Г.В. Теория народной художественной культуры

Подождите немного. Документ загружается.

заблуждений, Д.Д. Фрезер назвал гомеопатической или имитационной, а

магию, базирующуюся на втором принципе, - контагиозной.

Человек мыслил существующий мир как некую огромную семью, в

которой все находятся в родственных связях друг с другом (глава «семьи» -

Боги, природные стихии, от которых произошли все живые существа,

последним из которых был человек), что позволяло ему, зная эти родственные

взаимоотношения вещей, влиять на то, что происходит с другими вещами. Так,

глина (грязь, воск) – родственник человеку, потому что боги вылепили человека

из глины и вдохнули в него жизнь. Глина, настолько близкий родственник

человека, что фигурка, воспроизводящая какого-то человека, и сам человек, с

точки зрения мифа, суть одно и тоже. Кроме того, зная, что глине приносит

вред серебро, оно ее разрушить, колдун совершает следующее действие:

серебряной иглой или ножницами он разрушает глиняное изображение

человека, предполагая, что именно так силы мира, родственные серебру,

разрушат какого-то человека, против которого и совершается обряд.

Часто магические обряды сопровождались заклинаниями и танцами. К.

Леви-Стросс отмечал, что заклинания, ритмика танца – это сильнейшее

воздействие на психику человека, потому что они так или иначе напоминают

природные явления, создают атмосферу причастности космоса и человека

Сказанное слово определяет смысл явлений и предметов, а ритмика танца

повторяет внутренний ритм, дыхание, движение человеческого тела и

окружающей среды.

Содержанием мифов являются рассказы о:

 сотворении мира;

 основании древних городов и государств;

 поступках культурных героев;

 месте человека в мире и его назначении;

 происхождении ряда обычаев, традиций, норм, моделей

поведения.

Леви-Стросс К. Первобытное мышление. – М., 1999.

Любой миф, повествующий о происхождении чего-либо, предполагает и

развивает космогонические представления (представления о сотворении мира).

Это объясняется тем, что с точки зрения структуры миф о происхождении

сопоставим с мифом космогоническим. Так как сотворение мира есть

творчество по определению, то космогонический миф становится образцовой

моделью для всего многообразия творческих проявлений. Миф о

происхождении (животных, растений, человека и т.д.) не копирует

космогоническую модель, а отталкивается от того, что некий мир, структура

которого была иной, не наш уже мир, существовал и обосновывает «новую

ситуацию» - новую в том смысле, что она не существовала с самого начала.

Мифы о происхождении продолжают и делают более полным и завершенным

космогонический миф: они рассказывают, каким образом этот мир был

изменен, обогащен или обеднен.

Мир в глазах человека наделяется теми качествами, которые

окрашивают его бытие в его взаимосвязи и другими людьми. Так, например,

человек видел себя как сумму проявлений взаимосвязей с природой и другими

людьми, и из этого сформировалось представление о социальном обществе как

о единой структуре. Помимо этого, каждое свое проявление человек

воспринимал не как собственное, а как продиктованное ему той или иной силой

или как проявление в человеке этой силы (так, например, в китайской

мифологии человек сравнивался с пустым бамбуком, сквозь которого стихии

мира выдувают свои мелодии).

Мифологические образы укоренены в бессознательных основах

человеческой души. Они близки биологической природе человека и возникают

на основе его способности верить в определенную структуру бытия.

Мифологические сюжеты и образы являются надежным источником передачи

традиций и навыков, эстетических и этических норм и идеалов.

Для первобытного человека, пишет Э. Платонова, все символы и

образы, созданные его пониманием, были жизненными, он не только так

верил – он так жил

. Человек готов был идти на смерть ради своих взглядов,

ради тех принципов жизни, которые утверждались в его душе. Он не знал, что

мир другой. Культура для первобытного человека – это бесчисленное число

копий-ответов бытию на то, что человек в нем видит. В этих копиях ответах

скрывался смысл понимания человеком мироздания. Миф, как он существовал

в первобытной общине, это не история, которую рассказывают, а реальность,

которой живут. Это не интеллектуальное знание или художественное

творчество, а практическое руководство к действию. Задача мифа в его живой

первозданной форме состояла в том, чтобы дать человеку знание или

объяснение мира, формируя образ мышления и восприятия, дать смысл жизни,

способ ее воспроизведения, прообраз для поступков, который следует

копировать.

Мы согласны с М. Элиаде, что проживание мифа предполагает наличие

истинно «религиозного» опыта, поскольку он отличается от обыкновенного

опыта, от опыта каждодневной жизни. Религиозный характер этого опыта есть

следствие того факта, что актуализируются легендарные события, события

возвышенного характера и наполненные чрезвычайной значимостью. Человек

как бы заново присутствует при творческих актах сверхъестественных существ.

Он покидаем мир обыденности и проникаем в мир преображенный, заново

возникший, пронизанный невидимым присутствием сверхъестественных

существ. Человек ощущает личное присутствие персонажей мифа и становится

их современником. Он как бы находится не в современном ему

(хронологическом) времени, а в первоначальной эпохе, когда события

произошли впервые. Именно поэтому, считает М. Элиаде, можно говорить о

временном пространстве мифа, заряженном энергией

. Это необычайное,

«сакральное» время, когда обнаруживаются явления новые, полные мощи и

значимости. «Переживать заново это время, воспроизводить его как можно

чаще, заново присутствовать на спектакле божественных творений, вновь

узреть сверхъестественные существа и воспринять их урок творчества – такое

Платонова Э.К. Конспект лекций по культурологии. – М., 2005.

Элиаде М. Сакральное и мирское. – М., 1989.

желание просматривается во всех ритуальных воспроизведениях мифов»

Вообще мифы, заключает М. Элиаде, показывают, что мироздание, человек и

жизнь имеют сверхъестественную историю, и что эта история значима,

обладает большой ценностью и является образцом для подражания.

Для мифологического сознания характерно ощущение сопричастности

к природным стихиям, обожествленных и персонифицированных в образах

богов. Все объяснялось через их волю. Человек выступает в роли агента

божественных сил, его деятельность всецело подчинена магическим обрядам,

которые как бы консервируют так называемое сакральное (священное) время.

Добавим еще, что в целом для мифологического сознания характерно:

 растворение человека в мире;

 полное отождествление человека с природой, ее обожествление;

 фетишизм, т.е. поклонение неодушевленным предметам;

 анимизм, т.е. вера в существование духов, в одушевленность всех

предметов.

Сакральное время в рамках мифа является превалирующим фактором

мировосприятия. Оно противостоит профанному времени и задает некую схему

функционирования человеческого сообщества, неизменную в своих базовых

принципах. Для мифологического сознания характерен магический способ

взаимодействия с миром. Английский ученый Дж. Фрезер выделял так

называемый «закон магической симпатии», объединяющий человека и

предмет, с которым единожды, по крайней мере, он вступал в контакт

. На

основе этой магической сопричастности или симпатии можно воздействовать

на волю другого человека с помощью определенных обрядов и ритуалов.

«В первобытном или архаичном сознании, - пишет М. Элиаде, -

предметы внешнего мира – так же, как и сами человеческие действия, не имеют

самостоятельной, внутренней, присущей им ценности»

. Все предметы,

действия (весь мир профанного) есть ни что иное, как проекция, уподобление

Элиаде М. Аспекты мифа. – М., 2005. – С. 25.

Фрезер Дж. Золотая ветвь: исследование магии и религии. – М., 1980.

Элиаде М. Аспекты мифа. – М., 2005. – С. 196.

сакральному миру. Так, элементы материальной жизни человека есть

реальность настолько, насколько они повторяют, имитируют небесный,

сакральный архетип; «города, храмы, дома – есть реальность составной части

символики надземного центра, который уподобляет их себе и преображает в

«центры мира»; значимые мирские действия и ритуалы значимы тогда, когда в

них включен смысл, им придаваемый, и лишь потому, что они преднамеренно

повторяют действия, совершаемые от основания богами, героями или

предками»

Мифологическое мировосприятие – это целостная система верований

и знаний человека, в которой сконцентрированы свойственные ему

представления о космосе, пространстве и времени. Миф это способ человека

познания окружающего мира, который опирается на идентификации различных

явлений и человека. Это сходство человек выразил в бытовой культуре – бусы,

обереги, вышивка на одежде, татуировки, орнаменты на домах, внешний облик

предметов домашнего обихода, - все это языковые материальные формы,

которые создавал человек, отражая какие-то законы мифа.

Мифологическое мировосприятие – это особый тип восприятия

действительности, при котором человек не разделял физический

(материальный, внешний) мир предметов и их имена, вообще любое явление и

его имитацию (грозы и обряда, имитирующего грозу), - для него все это было

единым миром. Начало и конец мира в понимании человека лежали в едином,

непознанном бытии. Поэтому символы рождения были и символами смерти.

Любой бытовой предмет, украшение – это всегда отражение

мироздания так, как его понимал человек. Например, кокошник русской

женщины изображал собой небосвод, от которого тянулись плодоносные струи

дождя в виде подвесок, прикрепленных к кокошнику (само слово «кокошник»

происходит от имени богини плодородия Макоши; Макошь – Кокошь -

кокошник). Грудь женщины украшали вышивки с изображением птиц и

деревьев, то есть воздушное пространство. Далее, на талии были изображения

Элиаде М. Космос и история. – М., 1987. – С. 33.

самой земли, поля с зерном, плоды, орудия земледелия и прочее. И по самому

низу сарафана были изображения подземного плодородия земли с

изображением тотемов (покровителей рода, далеких предков). Нужно отметить,

что варианты изображений и очередностей были разнообразные, но основа

была всегда одна. Одежда мужчины была также символична, и она также

отражала все мироздание, подчеркивая тем самым единство со всем миром.

Р. Барт, отвечая на вопрос: «Что такое миф в наше время»,-

подчеркивал, что любая идеология

постоянно преобразует продукты

истории в не и з м е н н ы е с у щ н о с т и (разрядка наша – Г.К.), все миф

в застывший время пытается затушевать процесс изменения и развития,

превратить объект вечного обладания. Современные мифы, порожденные

идеологией, имеют одну цель – «обездвижение мира. Они должны давать

внутреннюю картину вселенского хозяйственного механизма с раз и

навсегда установленной …иерархией»

. Т.о., мифы, являясь «освященными»

государственной идеологией образцами для подражания, «настигают человека

всегда и повсюду, отсылают его к тому неподвижному прототипу, который не

позволяет ему жить своей жизнью, не дает ему особенно вздохнуть». Они

парализуют человека, лишают его инициативы, делают его безвольным и

пассивным.

Ж. Сорель рассматривает идеологию как социальную мифологию, как

средство социальной интеграции, сплачивающего и воодушевляющего людей.

Он доказывает, что любые социальные движения инспирированы мифами.

Сам миф он понимал как любые идей и чувства, которые обеспечивают

единство социальной группы. Например, в начале XX века идея мировой

революции могла спровоцировать трудящиеся массы на штурм капитализма.

Главная социальная функция мифа, по мнению Сореля, - объединение

помыслов и чувств людей некой фикцией, чтобы вызвать их активность. «На

мифы, - писал оп, - нужно смотреть просто как на средство воздействия на

Барт Р. Мифологемы. – М., 1998.

настоящее». К числу социальных мифов он относил идею всеобщей забастовки,

«идею свободы», «идею равенства» и др.

Канадский социолог Л. Фойер в своей работе «Идеология и идеологи»

доказывает, что в основе социальной динамики лежат одни и те же мифы. Это

миф о Моисее, миф об Иакове, миф об Исаве. «Они лишь воскрешаются в

новой исторической обстановке, и все многообразие общественных событий

можно свести к ним». Канадский социолог представляет историю как поле

схватки различных мифов. Одни из которых обосновывают право «отцов»,

другие – подсознательной право юных. Миф о Моисее который вывел

израильтян из египетского плена. С ним связаны идеи об избавлении,

освобождении от мучений и несправедливости. Это, по мнению Фойера, вечно

актуальный миф, обладающий огромной притягательной силой для молодежи

разных времен, т. к. молодым всегда свойственны мессианские устремления.

Молодые люди готовы к страданиям, бунтам лишь бы возродить миф о Моисее,

миф социального лидера в новой исторической ситуации

Миф об Иакове помогает молодым обосновывать фиктивные мотивы

протеста. По библейской легенде Иаков сумел «вырвать» у старшего поколения

право первородства и стать наследником отца, он сумел «перехватить

инициативу», придумать резоны, найти «обоснования».

Миф об Исаве – это миф обездоленного, лишенного привилегий, миф в

котором иллюзорное право распоряжаться судьбами молодых принадлежит

«отцам», «старших братьев».

Одним из мифов, по мнению П. Бергера, является социализм. Он

доказывает, что «социализм – это не только набор политических программ и

источник социально-научных толкований, но еще и необычайно могучий миф

современной эпохи; пока социализм сохранит свое мифологическое качество,

его невозможно опровергнуть в глазах сторонников никакими эмпирическими

свидетельствами». Своими корнями он уходит в общинные традиции

христианства. Это – идеал справедливости, равенства и добродетельной

См. подробнее: Гуревич П.С. Социальная мифология. – М., 1983.

Там же.

коммуны времен раннего христианства или еще более древнего сектантского

иудаизма. Как утверждал Н. Бердяев, существует особая библейская тема,

которая усиливает популярность марксизма в народе, - тема эсхатологии,

которая в марксизме предстает как особая светская версия классического

библейского взгляда на историю. Марксизм заменил первородный грех частной

собственностью и отчуждением, искупительную деятельность –

революционным процессом, церковь – пролетариатом, а пришествие Христа –

достижением подлинного коммунизма.

После социализма, по мнению П. Бергера

, наиболее могущественным

секулярным мифом современной эпохи является национализм.

Любая привлекательная идеология, отмечает В.П.Макаренко, всегда

мифологична

. Политический миф – это не столько произведение искусства,

сколько функциональное средство, позволяющее упорядочить картину мира и

организовать деятельность людей. Современный политический миф -

коллективное бессознательное творение нации, государства или политической

партии. Они создают мифы для обоснования законности и своевременности

своих желаний, стремлений и ненависти.

Структура политических мифов в СССР базировалась на трех

постулатах: 1) «Мы – гонимые»; 2) «Тайный враг»; 3) «Мир на краю пропасти».

В основе первой мифологемы лежит обычное своекорыстие и

элементарная зависть. В основе действия людей лежат потребности – голод,

холод, сексуальная неудовлетворенность, социальная или национальная

ущемленность и т.д. Несправедливый образ мира дает мощный стимул к

действию. Сказать людям: «Вам плохо», - значит заложить основу для призыва

их к действию. Постулат о несправедливости дает им особые права на ее

восстановление, на требование чего-то для себя, на возможность брать то, на

что притязают, на ответную несправедливость. Представление «Мы гонимые»

мотивирует действия и «развязывает руки» при выборе средств, позволяет

Бергер П. 50 тезисов о капиталистической революции.- М., 1989.

Макаренко В.П. Политическая философия. – Р.-н/Д., 1994.

воевать. Если действительность несправедлива, то, значит, ее разрушение –

благо.

Для своей полноты данное представление требует наличия «гонителей».

Возникает потребность в образе врага.

Наиболее важное свойство образа врага – его таинственность,

невидимость и непостижимость. Тайна – важнейшая характеристика образа

врага. Тайному врагу намного легче приписать силу, могущество и ум, нежели

врагу персонифицированному. Без тайны невозможна политическая мифология.

Не менее существенно приписывание врагу хитроумия, происков. Еще одно

свойство образа врага – вездесущность. Враг «подслушивает, подзуживает,

подсматривает и подкапывается». Следующее свойство – восприятие его как

абсолютного зла.

Вместо множества причин тяжелого положения страны правящим

классом выдвигается одна-единственная – злая воля врага. Если мир устроен

так просто, то и способ его улучшения однозначен – достаточно поменять злую

волю на добрую – и все будет в порядке.

Политическая мифология дает, с одной стороны, возможность человеку

почувствовать свою слабость и униженность, с другой – иллюзию

освобождения от этого чувства путем активного действия.

Следующий элемент структуры политического мифа – представление о

том, что мир (или страна) находится на краю пропасти. Представление о том,

что «мир на краю пропасти», является мощным стимулом для начала активных

действий, причем, действия должны быть сверхрешительными.

Апокалиптическое сознание повышает субъективную значимость активных

действий. Ведь человек начинает ощущать, что от него зависят судьбы мира.

Вся структура политических мифов направлена на возбуждение людей.

Политическая идеология, напичканная политическими мифами, имеет больше

шансов на овладение массами, нежели идеология с изложением

конструктивной программы.

В периоды нестабильности мы можем наблюдать парадоксальную

ситуацию: старые мифы еще не разрушены, а новые мифы уже созданы. Как

первые, так и вторые не способствуют движению социума вперед, хотя новые

мифы могут его стабилизировать. Вследствие диалога двух пластов мифов,

происходит их трансформация, что чревато возвращению в хаос

самодовольства, самолюбования, что, в свою очередь, разрушает человеческую

личность.

В кризисной ситуации мифы рождаются и распространяются с

огромной скоростью. На взгляд Р.А. Зобова и В.Н. Келасьева, причинами

этого являются:

• необходимость компенсации недостатка информации о социальной

действительности;

• потребность в целостном осмыслении действительности;

• потребность в сравнительно простых средствах отражения

действительности, чему способствуют доступность и легкость мифа;

• распространенность в обществе различных форм непродуктивной

активности, выступающей следствием насильственного отрыва человека от

труда, низкого уровня профессионализма, чрезмерной политизации общества и

т.д.;

• возрастание роли мифа стимулируется понижением культурного

уровня населения, распадом сложившихся систем образования и воспитания,

возникшим духовным вакуумом, насаждением антиинтеллектуализма

Современная экономическая и социокультурная ситуация отягчается

тем, что в деструктивных процессах активную роль играет молодежь,

пораженная старыми и зараженная новыми мифами.

К. Манхейм писал, что «основная функция молодежи состоит в том, что

она оживляющий посредник, своего рода резерв, выступающий на переднем

плане, когда такое оживление становится необходимым для приспособления к

быстро меняющимся или качественно новым обстоятельствам. Молодежь ни

Зобов Р.А., Келасьев В.Н. Мифы российского сознания и пути достижения общественного

согласия. – СПб., 1995.