круг»: чтобы понять целое, надо сначала понять его части, но для понимания
частей нужно предварительно иметь представление о смысле целого;
от того, на что опирается интерпретатор - на «предпонимание», т.е.
какое-то начальное «минимальное предзнание», благодаря которому
происходит «прыжок внутрь герменевтического круга», или на постепенное
«вживание» в текст путем многократного повторяющегося «челночного
движения» от осмысления частей к осмыслению целого и обратно;
из чего исходит интерпретатор: из первого впечатления от текста,
которое складывается сразу и некритично - так, что мысли интерпретатора как
бы сливаются, отождествляются с содержанием текста (это называется
«первичной интерпретацией»), или из «дистанцирования» от текста,
рассматривая его как бы «со стороны» в качестве особого, существующего
отдельно от интерпретатора предмета размышлений («вторичная
интерпретация»);
от того, каков тот культурный контекст, в который погружается
текст и в котором происходит его осмысливание - находится ли на первом
плане контекст, в котором он (текст) создавался, или контекст, в котором он
воспринимается интерпретатором
1
.
Человек, осмысливая тот или иной текст, опираясь на пред-данный
мир смыслов, открывает и вкладывает в него смысл от себя и для себя.
Такое осмысление текстов продолжает творчество их создателей и
является, в сущности, со-творчеством.
Д.С.Лихачев в своих «Заметках и наблюдениях» отмечал, что «если бы
Шекспир ожил, он был бы поражен обилием глубокомысленных толкований
его драм («Гамлета», например). Но истинно гениальные произведения всегда
допускают различные толкования, иные из которых, возможно, идут гораздо
дальше осознаваемого автором замысла»
2
. Чем это можно объяснить? Видимо
тем, что восприятие художественного текста - это всегда борьба между
слушателем и автором, между двумя неповторимыми личностями, живущими в
1
Кармин А.С. Указ. соч. – С. 125.
2
Лихачев Д.С. Записки и наблюдения. – Л., 1989.