Конышев В.Н. Американский неореализм о природе войны: эволюция политической теории

Подождите немного. Документ загружается.

101

дународной системы; влияние системных ограничений на поведение

государств.

Теория Гилпина отличается несколькими особенными идеями. Ин-

тересы государства не сводятся к одной цели (или их иерархии), будь то

безопасность или наращивание силы. Это некий равнодействующий

вектор, отражающий совокупность нескольких интересов, который дик-

тует соответствующую политическую стратегию

213

. Интерес не может

быть статичным, ибо в истории внешние приоритеты государств меня-

лись. К концу XX в. важнейшим интересом государства следует считать

контроль над международным разделением труда. Он превалирует над

стремлением к политическому доминированию или расширению терри-

тории. Тезис о влиянии международной структуры на государство сво-

дится к частичному контролю гегемона. По Гилпину, вместо статичес-

кого понимания распределения силы как отношения нужно опираться

на понятие «динамики силовых взаимодействий во времени». Значи-

тельное внимание отводится влиянию внутриполитических факторов на

политику государства

214

В методологии Гилпину ближе структурно–функциональная точка

зрения на природу международной системы, хотя сам он и ссылается на

структурные принципы Уолтса. Он не вводит каких–либо критериев о

принадлежности элементов к структуре. Понятие о международной сис-

теме, по признанию Гилпина

215

, в целом интуитивное и сводится к сле-

дующему:

• Элементами являются государства различного типа (города–го-

сударства, империи, национальные государства

216

), а также их

свойства, политические процессы и структуры.

• В системе происходят регулярные дипломатические, военные,

экономические, культурные взаимодействия, которые могут ме-

няться от редких контактов до тесного сотрудничества и взаи-

213

Гилпин опирается на математическую модель, называемую «кривой безразли-

чия» (indifference curve), которую экономисты использовали для изучения, как влияют

взятые вместе доход покупателя, цена и качество продукта на товарный спрос. Gilpin R.

War and change in world politics. P.18–21.

214

Ibid. P.93, 96.

215

Ibid. P.38–39.

216

Гилпин отождествляет международную и внутреннюю политику, государство и

международную систему, считая, что в основе лежат аналогичные принципы и структу-

ры управления. Отсюда предельно широкое понимание термина «империя» и отнесение

к категории «государство» разнородных понятий.

102

мозависимости государств. При этом определяющими являются

финансово–экономические отношения и международное разде-

ление труда.

• Для анархичной системы характерно определенное устройство,

в котором присутствуют различные регулирующие механизмы,

от неформальных правил до формальных институтов. По Гил-

пину, тезис структурного реализма об анархичности междуна-

родной системы не вполне корректен. Все государства испыты-

вают определенное влияние со стороны системы, определяемое

распределением силы. Но не система вообще, а именно государ-

ство–лидер навязывает свою волю остальным, реализуя собст-

венные национальные интересы.

В связи с особым пониманием анархичности Гилпин считает струк-

турой международных отношений определенный вид подчинения, ко-

торый складывается в международной системе. В истории человечества

он выделяет три вида таких структур. Гегемонистская (имперская)

структура фактически преобладает в истории, так как все другие имели

тенденцию развиваться в сторону гегемонии одного государства. Вто-

рая форма, биполярная, основана на господстве двух государств, но она

была относительно менее стабильной и долговечной. Третья, многопо-

лярная структура, существовала по закону баланса сил, но тоже относи-

тельно недолго

217

Рассматривая эволюцию международной системы в свете концеп-

ции гегемонии, Гилпин выделяет два главных этапа ее развития

218

. На

имперском, который существовал до Вестфальской системы нацио-

нальных государств (1648 г.), экономическое развитие государства–

лидера зависело от торговли и земледелия. Последнее было основано на

эксплуатации труда рабов или крестьян и примитивных орудиях труда.

Экономический прирост шел преимущественно за счет экстенсивных

методов развития. Технологический и экономический прогресс проис-

ходил довольно медленно, а потому империи существовали веками. В

217

Ibid. P.25–29.

218

Гилпин оговаривается, что он упрощает реальную картину, не беря в расчет го-

рода–государства Древней Греции, империи монголов, арабов и некоторых африкан-

ских народов, Италию эпохи Возрождения. Действительно, в противном случае теряет

силу его тезис о земледельческом характере империй первого этапа, а также заимство-

ванные выводы из экономических исследований, где даны количественные оценки тен-

денций развития и корреляций различных процессов.

103

управлении господствовали командные методы. Любая империя жила

до тех пор, пока могла обеспечить содержание армии и производство

новейшего оружия. Но темпы роста военных расходов превышали на-

копление экономических излишков, что ставило временной предел су-

ществованию древних империй

219

Новый этап развития, собственно гегемонизм, отличается тремя

признаками: национальное государство стало главным субъектом меж-

дународной политики; экономический прирост стал обеспечиваться

главным образом за счет внедрения научно–технических достижений;

появился мировой экономический рынок. Рыночные экономические от-

ношения пришли на смену командным, а на уровне государства и меж-

дународной системы сформировались плюралистические политические

структуры. Повысились темпы экономического развития, а место тер-

риториальной экспансии постепенно заняли рычаги управления миро-

вой экономикой и политическое влияние. Сократилось время господ-

ства гегемонов по сравнению с «имперским» периодом. Новому этапу

соответствовало два типа международных структур: баланса сил и ге-

гемонии (Великобритании до Первой мировой войны и США после

окончания Второй мировой)

220

Если стабильность международной системы по Уолтсу зависит от

примерно равного распределения сил, то у Гилпина она приходится на

фазу наиболее устойчивого господства гегемона. Стабильность не мо-

жет продолжаться вечно в силу цикличности развития. Взлет и падение

очередного гегемона (империи) «во многом является функцией накоп-

ления и затем исчерпания экономических излишков»

221

. Цикличность

Гилпин описывает логистической S–образной кривой, которая отражает

динамику неравномерного роста показателей экономической, военной и

технологической мощи. На первом этапе сила и власть гегемона растут.

В высшей точке развития приток ресурсов, получаемый в результате

экспансии, приводит к наибольшему усилению его силы и власти. Но

далее гегемон сталкивается с противодействием других государств, воз-

вращающим международную систему в силовое равновесие. На послед-

нем этапе цикла лидер постепенно приходит в упадок.

219

Ibid. P.110–115.

220

Ibid. P.116–145.

221

Ibid. P.107.

104

Сдерживание непрерывного поступательного роста могущества ге-

гемона определяется несколькими факторами. Прежде всего, сущест-

вуют естественные пределы экспансии государства (география, климат,

коммуникации), которые влияют на издержки. С течением времени го-

сударства–конкуренты пытаются восстановить баланс сил и расширить

зоны своего влияния. В каждую историческую эпоху между условиями

экономического процветания и политической интеграции, с одной сто-

роны, и размерами империи, с другой, существует оптимальная зависи-

мость. Выходя за эти пределы, государство–гегемон не имеет достаточ-

но ресурсов и не может обеспечить эффективный контроль.

Объективные внутриэкономические факторы также способствуют

упадку гегемона. История свидетельствует, что прибыльность в эконо-

мике в течение каждого цикла развития с определенного времени начи-

нает падать, а вслед за этим деградирует политическая система. Гилпин

отмечает, что многие авторы экономических теорий, от Карла Маркса

до Арнольда Тойнби

222

, говорили о неизбежности периодического эко-

номического спада, но давали этому различные объяснения. Еще одна

причина упадка гегемона кроется в тенденции опережающего роста

стоимости разработки новейшего оружия. Продажа и постепенное рас-

пространение передовых военных технологий понижает конкуренто-

способность лидера. Тогда издержки на поддержание системной безо-

пасности, которые и без того приходятся в основном на гегемона, рас-

тут еще быстрее. Третья причина кроется в том, что в процветающем

обществе темпы роста потребностей начинают опережать производство.

Четвертый фактор — сервисный характер современной экономики, что

влечет за собой тенденцию к замедлению темпов роста реального про-

изводства. Наконец, это прогрессирующая на протяжении всего цикла

моральная деградация общества, проявляющаяся наиболее ярко в кор-

рупции. Первоначальные фазы быстрого экономического прироста и

прибыли порождают в обществе паразитизм и иждивенчество. Стано-

вятся неизбежными конфликты по поводу получения доходов, а в более

общем виде — между частными и общественными интересами

223

Внешние причины упадка лидеров являются обратной стороной

внутренних. Они выражаются в том, что не удается все время сохранять

222

У Маркса причина в отношениях эксплуатации между классами общества, у

Тойнби — конечность творческого импульса, который придает обществу научная элита.

223

Ibid. P.146–155, 159.

105

высокие темпы экономического роста и благоприятный климат между-

народной торговли и притока инвестиций. С другой стороны, утечка

передовых технологий и смещение экономической активности и инно-

ваций на периферию ведут к постепенной утрате экономического и тех-

нологического лидерства. В итоге в международной системе происхо-

дит перераспределение силы.

224

Следует отметить, что хотя Гилпин опирается на структурную тео-

рию Уолтса, он непоследователен в соблюдении ее канонов. Теория ге-

гемонистской стабильности объединяет отношение и взаимодействие,

и, как следствие, смешивает систему и структуру в понимании Уолтса,

встраивая политические процессы в структуру международной полити-

ки. Вопреки структурному реализму, атрибуты государства выводятся

на системный уровень анализа. Страдает логика его рассуждений об

анархичности и упорядоченности: доминирование гегемона не отменяет

принципа суверенности государств и отсутствия легитимной верховной

власти. Поэтому его аналогия между влиянием гегемона в международ-

ной системе и властью в государстве

225

неубедительна, как и другие уп-

рощения. Например, деление истории на периоды «империй» и «геге-

монов». Стремление расширить неореализм за счет включения в него

политической экономии и экономический детерминизм в объяснении

политики сближают Гилпина с парадигмой глобализма.

Критики теории отмечают, что тезис о прямой связи между гегемо-

низмом и степенью открытости международной экономики несостояте-

лен. Теория Гилпина не дает ответ, почему, несмотря на признаки оче-

видного снижения влияния США в 1970–80-х гг., уровень сотрудниче-

ства между западными демократиями оставался высоким. Логике геге-

монизма не соответствует политика США о свободных тарифах в меж-

дународной торговле

226

. В целом между сторонниками и критиками

224

Ibid. P.168–185.

225

Ibid. P.29.

226

Keohane R. The theory of hegemonic stability and changes in international economic

regimes, 1967–1977// Holsti O., Siverson R. Change in the international system. Boulder:

Westview Press, 1980. P.131–162; Keohane R. After hegemony: cooperation and discord in

the world political economy. Princeton: Princeton University Press, 1984; Russet B. The mys-

terious case of vanishing hegemony, or, is Mark Twain really dead?// International organiza-

tion. 1985. Vol.39. Issue 2. P.207–231; Strange S. The persistent myth of lost hegemony//

International organization. 1987. Vol.41. Issue 2. P.551–574; Stein A. The hegemon’s di-

lemma: Great Britain, the United States, and the International Economic Order// International

organization. 1984. Vol.38. Issue 1. P.355–386.

106

теории продолжается полемика, каковы вообще критерии гегемонии в

международной системе

227

. Например, означает ли она такое преобла-

дание одновременно в политической и экономической сферах, которое

бы значительно снижало вероятность военной конфронтации? Насколь-

ко гегемон должен превосходить другие государства, чтобы соответст-

вовать этому статусу? Включать в понятие гегемонизма степень влия-

тельности в широком смысле или только ресурсы мощи?

Характеризуя состояние мировой системы на пороге XXI в., Гилпин

отметил признаки нарастания кризисных явлений. Они проявляются в

несоответствии между стратегией США и сложившейся системой уп-

равления глобальной экономикой, с одной стороны, и реальными тен-

денциями ее развития, с другой. «Международная капиталистическая

система, возможно, не выживет без сильного и мудрого лидерства». В

то же время «конец холодной войны подорвал способность и желание

США платить экономическую и другую цену за мировое экономическое

лидерство»

228

в надежде, что законы свободного рынка сами по себе

обеспечат процветание страны, занимающей первые позиции в мире.

Антикоммунизм создавал основу для политической интеграции, в усло-

виях которой в 1980-е гг. и начался активный процесс экономической

глобализации. Однако дальнейшая судьба лидерства зависит от того,

удастся ли США управлять этой тенденцией, обеспечив достаточно вы-

сокие темпы экономического роста в мировом масштабе.

Проблема удержания лидерства связана также с неоднозначностью

самого процесса глобализации. Вслед за Кеннетом Уолтсом Гилпин

считает, что масштабы и характер глобализации преувеличены. Она не

является необратимой. Похожая ситуация была, например, накануне

Первой мировой войны. Экономическая и финансовая открытость

Франции или Великобритании в 1999 г. примерно такая же, как в

1913 г. С другой стороны, многие страны Азии и Африки не вовлечены

в глобальные процессы, а там проживает большинство населения. Гло-

бальный характер приобрели далеко не все сектора экономики. Финан-

совый рынок может быть повержен в хаос в результате действий круп-

ных спекулянтов, как показали события в Юго–Восточной Азии в 1997–

98 гг., что значительно повлияло на стабильность мировой экономики.

227

Mansfield E. The concentration of capabilities and international trade// Inter-national

organization. 1992. Vol.46. Issue 3. P.734–737.

228

Gilpin R. The challenge of global capitalism: the world economy in the 21th century.

Princeton: Princeton University Press, 2000. P.3, 10.

107

Дестабилизирующее влияние на международную систему может

оказывать тенденция регионализации. Ничто не мешает региональным

лидерам стремиться к доминированию, препятствуя открытости эконо-

мических отношений со странами, не входящими в региональные орга-

низации, такие как НАФТА и Евросоюз. Гилпин считает, что за эконо-

мическим обособлением неизбежно обостряются политические проти-

воречия и снижается политическая стабильность международной сис-

темы

229

Глобализация экономики принесла США не только положительные

последствия, выразившиеся в экономическом буме 1990-х гг., который

проходил на фоне временного упадка в других странах, в том числе

бывших социалистических. Рост американской экономики стал больше,

чем прежде, зависеть от ввоза капитала и высокого уровня импорта и

экспорта товаров, а значит, от состояния мировой экономики в целом.

Внешний долг страны на конец 1990-х гг. составил 1 трлн. долл.;

уменьшились накопления американцев, а для многих темпы роста бла-

госостояния стали отставать от роста доходов.

Снизилось сотрудничество с союзниками времен холодной войны.

Экономическая политика США становится все более односторонней, в

то же время растет конкуренция на мировом рынке. Со своей стороны,

западноевропейские страны сосредоточены на укреплении европейской

интеграции. Экономические интересы Японии в значительной мере пе-

реместились из США в Азиатско–тихоокеанский регион

230

. Таким обра-

зом, основными опасностями на пути глобализации, а за ней и полити-

ческой стабильности международной системы под американской эгидой

являются регионализация, протекционизм государств и нестабильность

финансовых рынков. С окончанием холодной войны многостороннее

экономическое сотрудничество между наиболее развитыми странами

может снизиться, уступив место новому переделу мировых рынков.

Чтобы остаться лидером и продолжить эру процветания Pax Ameri-

cana, США должны выстроить стратегию нейтрализации негативных

факторов, стоящих на этом пути. Без лидера мировая экономика, а за

229

В этой связи показательно обострение в 2002–03 гг. противоречий между стра-

нами Западной Европы и США по вопросам урегулирования палестино–израильского

конфликта и применения военной силы против Ирака. Страны Евросоюза менее склон-

ны к военно–силовым действиям, так как Европа гораздо более уязвима в экономиче-

ском отношении в случае длительной дестабилизации региона.

230

Gilpin R. The challenge of global capitalism. P.294–296, 308, 323–324, 338–343.

108

ней и вся международная система, перейдет в состояния нестабильно-

сти и хаоса. Важно заметить, что в последних работах Гилпин стал раз-

делять точку зрения представителя теории циклов Джорджа Моделски о

том, что нынешнее американское превосходство не следует путать с

лидерством: «лидерство требует, чтобы мощь использовалась для более

значительных политических целей, нежели просто узкие национальные

интересы одной страны»

231

Экономический бум в США в 1990-х гг. и последовавший спад; ин-

тервенции США на Балканах; террористической атакой 11 сентября

2001 г.; военные операциями в Афганистане и Ираке; ухудшение отно-

шений с Северной Кореей; значительный рост антиамериканизма во

многих странах — все это придало новый импульс теоретическим дис-

куссиям о сущности лидерства. Кризисные явления во внешней полити-

ке США проявились не только в эскалации насилия, но также в нару-

шении норм международного права. Вашингтон игнорировал даже мне-

ние союзников по НАТО Германии и Франции, как это было при подго-

товке войны против Ирака в 2003 г. Как отмечает Микаэл Мазарр, во

внешнеполитических кругах США до сих пор господствует довольно

примитивное мнение, что «лидерство означает действие и разъяснение

другим, что надо делать»

232

Мазарр считает, что такой стиль, вполне уместный в годы холодной

войны и соответствовавший логике реалистической традиции, сегодня

перестал соответствовать положению вещей. Ядром международной

системы и необходимым союзником Америки является группа наиболее

развитых стран либерально–демократической ориентации, в которых

наблюдается дальнейшее увеличение числа международных институ-

тов. Значит, США не должны делать упор на одностороннее принятие

решений по насущным проблемам международной политики. Вместе с

тем, эта политика должна быть решительной, так как международная

система пока находится в переходной стадии. Новый мировой порядок,

включая обеспечение безопасности, еще не сформировался. Во многих

регионах требуется вмешательство США: послевоенные Ирак и Афга-

нистан, Северная Корея, окончательное урегулирование тайваньского

вопроса с быстро набирающим силу Китаем

233

231

Ibid. P.351.

232

Mazarr M. Acting like a leader// Survival. 2002/03. Vol.44. №4. P.107.

233

Ibid. P.108–109.

109

Кроме обсуждения содержательной стороны лидерства, внимание

исследователей привлекают условия, которые бы продлили настоящее

превосходство США вопреки довольно пессимистическим прогнозам

гегемонистской теории о том, что страна уже находится на стадии по-

степенного и неизбежного угасании мощи. В этих дискуссиях прини-

мают участие представители и других направлений неореализма.

Вслед за Гилпиным они называют главным рычагом дальнейшего

развития всемерное поддержание высокого уровня инноваций в нацио-

нальной экономике. Для этого государственная политика должна обес-

печить инвестиции в образование, научно–исследовательские разработ-

ки и развитие обеспечивающих инфраструктур. Пока США далеко опе-

режают ближайших конкурентов, вкладывая более половины средств,

выделяемых в мире, на исследования и развитие. «Ахиллесовой пятой»

глобализации считается обеспечение ее внутриполитической поддерж-

ки. В самих США процессу либерализации экономической жизни про-

тиворечит необходимость обеспечения внутренней безопасности, а

также падение конкурентоспособности американских товаров и рабочей

силы. В других странах негативная сторона глобализации выражается в

тенденции к росту безработицы и бедности при одновременном сокра-

щении бюджетов государств из–за свободного движения капитала через

границы

234

Оптимизм некоторых авторов относительно перспектив американ-

ской гегемонии не претендует на теоретический спор с Гилпиным, так

как опирается преимущественно на достигнутые США в 1990-е гг. эко-

номические успехи, добавляя к ним геополитические преимущества и

значительные объемы внутреннего американского рынка. К концу

XX в. США обладали превосходством во всех сферах: экономической,

технологической, военной, геополитической.

За 1990–1998 гг. экономический рост в США составил 27%, что в

два раза выше, чем в Европе, и в три раза по сравнению с Японией. Ес-

ли страны Европы в 1990-х гг. сокращали расходы на оборону, в США

этого не происходит. В абсолютных цифрах Соединенные Штаты тра-

тят на оборону больше, чем полтора десятка стран из списка наиболее

развитых. В то же время эти расходы составляют менее 4% валового

234

Kapstein E. Does unipolarity have a future? // Kapstein E., Mastanduno M. (eds.)

Unipolar politics: realism and state strategies after the cold war. New York: Columbia

University Press, 1999. P.483–485.

110

национального продукта. До 80% ассигнований на военно–научные раз-

работки приходится на США

235

, которые в состоянии обеспечить пре-

восходство над любым противником на крупнейших театрах военных

действий, включая моря, воздушное пространство и космос. США под-

держивают свою способность нанести превентивный ядерный удар.

Согласно «оптимистам», «считать беспрецедентную качественную и

количественную концентрацию силы преходящим моментом было бы

серьезной ошибкой»

236

. К примеру, по оценке Уильяма Уолфорса, ни

одно государство в ближайшие десятилетия не приблизится к США по

базовым показателям развития. Япония, Китай, Россия, Индия пока не в

состоянии достичь даже роли лидера регионального уровня, не говоря о

глобальном. У США нет стратегических противоречий с наиболее раз-

витыми странами.

Оценки Уолфорса и других крайних «оптимистов» не находят под-

тверждения в событиях последних лет. Скорее, оправдывается песси-

мизм Гилпина, так как США сталкиваются с серьезными экономичес-

кими и политическими проблемами в начале нового тысячелетия. Об

этом говорят сохраняющийся значительный торговый дефицит и низ-

кий уровень внутренних сбережений

237

. Война США против Ирака в

2003 г. и последующие события показали нежелание «старой Европы»

оставаться, как прежде, в фарватере американской внешней политики.

Историко–системное направление

Начиная с 1980-х гг., неореализм привлекал к себе внимание исто-

риков, изучающих международную политику, дипломатическую и во-

енную историю. Попытки синтезировать исторические и общетеорети-

ческие подходы и дали начало историко–системному направлению нео-

реализма. Общая теория интересна для тех, кто склонен искать в исто-

рии объяснение, а не только отражение прошедших эпох или, вслед за

постмодернистами, вообще отрицать возможность объективных науч-

235

Ikenberry G. (ed.) America unrivaled: the future of the balance of power. Ithaca, Lon-

don: Cornell University Press, 2002. P.1–2.

236

Wohlworth W. The stability of a unipolar world// International Security. 1999. Vol.24.

№1. P.5; Wohlworth W. U.S. strategy in a unipolar world// Ikenberry G. (ed.) America unri-

valed. P.104–106.

237

Global trends 2015: a dialog about the future with nongovernment experts. Report NIC

2000–02. Washington: National Intelligence Council, 2000. P.15.