Колобов О.А. (под об. ред.) Внешняя политика Соединенных Штатов Америки: принципы формирования и закономерности реализации. Том 2

Подождите немного. Документ загружается.

правильности расходов кредитов; обязать российское правительство дать полный отчет

о валютных запасах страны и их размещении; заставить Россию прекратить отношения

с Китаем, Ираном, Пакистаном и Кубой в области ядерной энергетики; убедить на

Россию поднять цены на нефть до уровня мирового рынка;

520

подталкивать российское

правительство к неукоснительному соблюдению прав частной собственности; давить

на Россию с целью резкого сокращения ее военно-промышленного комплекса

521

. Этот

список можно продолжить требованиями демонополизации российской экономики,

создания рынка жилья, упрощения налоговой системы.

В докладе CSP внимание руководства США обращалось на растущую

криминализацию российской экономики и на неспособность правительства справиться

с ней. С точки зрения экспертов этой организации, единственной инстанцией,

извлекшей пользу из роста коррупции и преступности, является Федеральная Служба

Безопасности, которая смогла получить в свое распоряжение дополнительные

организационные ресурсы влияния. По мнению этого вашингтонского «мозгового

центра», администрация Б.Клинтона не придавала существенного значения этим

обстоятельствам и продолжает относиться к режиму Б.Ельцина более мягко, чем он

того заслуживает.

522

Вывод из этого делался вполне определенный: на официальном уровне

необходимо усилить нажим на президента Б.Ельцина, чтобы заставить его отказаться

от шагов, наносящих ущерб позициям США, и более радикально реформировать

российскую экономику.

523

В основе такой позиции лежал тезис о том, что американские

налогоплательщики ни прямо, ни косвенно не должны оплачивать действия

российского правительства, не соответствующие, с точки зрения CSP, американским

ожиданиям.

524

Вкладывать деньги в российскую экономику, согласно этой логике,

следует только на строго фиксированных политических условиях

525

Что касается региональной политики, то правительству США предлагалось

следовать следующим рекомендациям:

 сократить американскую помощь, проходящую по региональным каналам.

Непосредственное финансирование программ через региональные

представительства могут невольно содействовать политическому и

финансовому укреплению региональных администраций

526

;

 свернуть американскую помощь, предназначенную для создания

политических партий на региональном уровне, так как это может

непреднамеренно содействовать укреплению губернаторских блоков и как

следствие, вызвать дестабилизацию федеральных отношений;

 соблюдать нейтралитет в отношении укрепления “вертикали власти”,

включая приостановку действия некоторых демократических норм (в том

числе и процедуры выборов губернаторов);

 поддерживать с помощью американского финансового содействия

создание независимых от местной власти средств массовой информации;

 поощрять более строгое международное наблюдение за выборами,

направлять американских экспертов в регионы для объективной оценки

уровня региональной демократизации и использовать их информацию для

целевой инвестиционной поддержки регионов

527

А.Коэн предложил американскому правительству сосредоточиться на так

называемых «точечных программах», предусматривающих финансовую помощь

конкретным и политически обусловленным проектам (к примеру, программа Нанна-

Лугара, суть которой состоит в помощи демонтажа советского ядерного арсенала). В

рекомендациях, адресованных в июне 1995 г. сенату, А.Коэн советовал придать

официальный статус требованиям аннулировать продажу российских ядерных

реакторов Ирану и остановить войну в Чечне. Неприемлемой он считал программу CIP,

благодаря которой американские фирмы имеют возможность продавать технологии

131

разработки газа и нефти российским предприятиям. Приоритетами в предоставлении

американских денег России А.Коэн назвал помощь неправительственным

организациям, работающим в области защиты прав человека, свободы средств

массовой информации, управления предвыборными кампаниями, исследования

общественного мнения, развития политических партий, предотвращения расизма и

установления демократии. Важным аспектом содействия российским реформам должно

стать размещение западных советников в законодательных органах, министерствах,

региональных администрациях и судебных инстанциях.

528

В том же духе неоднократно высказывалась Керен Лаффойетт (Институт

политической экономии, г. Вашингтон). По ее мнению, практика массированных

кредитов России порочна, поскольку она создает в российском руководстве иллюзию

того, что нынешний кризис можно миновать, не прибегая к радикальным мерам.

529

Она

полагала, что необходимо признать ограниченные возможности западных стран в

содействии российским реформам и сконцентрировать помощь на ключевых проектах,

имеющих прямое отношение к радикальной либерализации российской экономики и

внедрению свободных рыночных отношений. К.Лаффойетт критиковала политику

МВФ и американских экономических советников типа Джеффри Сакса, которые

выступали за усиленные финансовые вливания в российскую экономику.

530

Вашингтонский Центр политики в области безопасности (CSP) отличался очень

скептическими оценками в адрес внутриполитических процессов, развивавшихся в

России. Особенно ярко это проявилось в период конфронтации президента Б.Ельцина с

руководством Верховного Совета. CSP увидел в этих событиях подтверждение

укрепляющихся позиций консервативных сил в Москве и призвал американское

правительство прекратить любые виды помощи России, не обусловленные

качественными изменениями в России

531

. Для политического давления на Москву

предлагалось также использовать огромную задолженность России западному

капиталу.

532

C точки зрения CSP, Россия является ненадежным партнером для всех

стран Большой Семерки. В политическом смысле она сравнивается с Веймарской

республикой из-за огромных экономических проблем (финансовый кризис, угроза

гиперинфляции и т.д.) и растущих позиций националистических сил. Кроме того,

недовольство этого Центра вызвала позиция российского военного руководства в

отношении Прибалтики и торговли оружием со странами Персидского залива.

533

доказательство наличия у России потенциальной готовности к агрессивным действиям

CSP указал на продолжение разработки программ совершенствования химического

вооружения.

534

Особую неприязнь этого мозгового центра вызвала фигура Строба Тэлботта.

Накануне утверждения его в качестве заместителя госсекретаря США сенатом (февраль

1994 г.) CSP выпустил специальный пресс-релиз, в котором г-н Тэлботт был обвинен в

излишней уступчивости России в связи с темпами расширения НАТО на Восток.

Программа Партнерство во имя мира, сторонником которой был С.Тэлботт, была

охарактеризована в этом документе как следствие «соглашательской политики»

Вашингтона в отношении Москвы.

535

Накануне президентcких выборов 1996 г. в

России CSP прямо заявил, что в случае победы Г.Зюганова огромная доля вины за это

ляжет на непродуманную и непоследовательную политику С.Тэлботта. Впрочем, даже

при условии сохранения президентского поста за Б.Ельциным аналитики Центра

утверждали, что США уже «потеряли» Россию в том смысле, что им не удалось

навязать Кремлю американское видение проблем НАТО, Югославии, Чечни, Ирана,

Кубы и т.д. Американская тактика в отношении России характеризовалась в этой

публикации как карт-бланш Б.Ельцину

536

и сопровождалась такими комментариями,

как «стыд и распродажа». CSP скептически оценил работу комиссии Гора-

Черномырдина, особенно в сфере сотрудничества в космической области, которая, по

мнению специалистов Центра, тесно связана с ВПК. Однако более реалистичным

132

объяснением является желание ослабить Россию как одного из конкурентов

Соединенных Штатов в этой сфере.

537

Не встретив понимания своей позиции, CSP усилил критику администрации

Б.Клинтона. Так, по словам экспертов этой организации, на майской (1995 г.) встрече с

Б.Ельциным президент США «нанес урон» интересам США и подверг их «эрозии». Это

выразилось в серии «уступок Москве» по вопросам сокращения вооружений,

недостаточно жесткой позиции в отношении соблюдения Россией режима передачи

военных технологий иностранным государствам в целом и российско-иранского

ядерного сотрудничества в частности, игнорировании чеченской проблемы, а также

готовности команды Б.Клинтона воспринять многие российские аргументы в связи с

расширением НАТО.

538

В случае, если попытки США воздействовать на российское правительство в

нужном направлении потерпят неудачу, CSP предложил администрации США

предпринять ряд конкретных мер. В их числе:

• дальнейшая реструктуризация внешнего долга России лишь при

соблюдении Москвой ряда политических условий (прежде всего -

разрушение бывшего советского военно-промышленного комплекса и

прекращение некоторых проектов сотрудничества с Ираном, Китаем,

Пакистаном и Кубой);

• замораживание американских инвестиций в энергетический сектор

России;

• введение моратория на сотрудничество в области космоса;

• приостановка обмена информацией и других форм сотрудничества

между спецслужбами двух стран.

539

Экспертные разработки CSP пронизывало стремление свести к минимуму

кредитование российского правительства и неверие в возможность эффективного

двухстороннего сотрудничества. Россия представлялась в работах этого центра как

ненадежный внешнеполитический партнер, склонный к сотрудничеству с

недемократическими странами (Ираном, Ираком, Китаем, Сирией, Кубой, Вьетнамом,

Северной Кореей, Анголой и т.д.). CSP в своих публикациях делал акцент на

внутриполитическую нестабильность России, неспособность российского

правительства решить важнейшие экономические проблемы, а также на

продолжающуюся, по наблюдениям Центра, практику секретных операций в различных

странах. Из этого делался вывод, что американская помощь России в нынешних

условиях не имеет никакого результата, поскольку она тратится на поддержание

устаревшей промышленности, ВПК и военные операции в Чечне.

540

По своему духу эти рекомендации вполне сопоставимы с теми, которые были

разработаны другим мозговым центром консервативной ориентации - Фондом

наследия. В качестве трех принципов американской долгосрочной стратегии в

отношении России Ариэль Коэн (эксперт Фонда наследия) назвал:

а) взаимность, то есть побуждение России адекватно и конструктивно

реагировать на американские опасения и озабоченности;

б) установление прямой связи между ходом реформ в России (особенно в сфере

демонополизации экономики, сельскохозяйственной, правовой и военной реформ) и

уровнем западной экономической помощи;

в) давление на Россию с целью признания ею своего «слабого» статуса в

Европе, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

В числе основных пунктов политической «повестки дня» администрации

Б.Клинтона в отношениях с Россией, по мнению А.Коэна, должны быть:

− недопущение серьезных уступок в отношении России в качестве

компенсации за расширение НАТО;

133

− постепенное вовлечение всех стран бывшего СССР в орбиту

Североатлантического блока;

− оказание давления на Россию по вопросу о нераспространении

ядерного оружия;

− поддержка независимости прибалтийских государств и всех стран

СНГ;

− противодействие одностороннему отказу России от договора 1990

года по обычным вооружениям в Европе;

− помощь России в борьбе против организованной преступности. В

частности, американским правоохранительным органам было

предложено усилить контроль над финансовыми трансакциями с

участием российских физических и юридических лиц;

− выдвижение «прозрачности» в качестве условия получения Россией

денег по программе Нанна-Лугара для конверсии оборонной

промышленности;

− финансирование американской стороной межпарламентских

обменов. В качестве ключевой фигуры с российской стороны

назывался Владимир Лукин.

Параллельно с этим, Фонд наследия рекомендовал американскому конгрессу

инициировать слушания по двум проблемам: доступу США к нефтяным и газовым

ресурсам в Каспийском море, а также по рискам, связанным с выходом на

международные рынки российских ценных бумаг. А.Коэн отметил, что Россия

представляла угрозу для Запада в двух случаях: когда она была слишком сильна и

слишком слаба. Вывод из этого тезиса напрашивался сам собой: в интересах США -

обеспечить «умеренный» статус России в мировой политике, при котором она не будет

претендовать на гегемонию, но и не создаст излишних проблем из-за своей слабости.

Поэтому Соединенным Штатам следует внимательно управлять процессом изменений

в России, однако не так, как это делал Б.Клинтон. С точки зрения автора, американский

президент излишне потворствовал Б.Ельцину, в результате чего Белый дом никак не

прореагировал на уход из правительства Е.Гайдара и Б.Федорова, военные действия с

участием российских войск в Молдове и Абхазии, а также в Чечне. Предотвращение

возрождения российской империи на территории бывшего СССР, говорилось в

совместной работе А.Коэна и Б.Спринга, должно быть наивысшим приоритетом для

США и их союзников.

541

Конкретные предложения в этой связи были направлены американскому

правительству Фондом наследия. Один из его специалистов Ричард Фишер

рекомендовал администрации США:

а) под угрозой приостановления финансовой помощи заставить Россию

отказаться от продажи оружия КНР;

б) гарантировать сохранение нынешнего статус-кво в Азиатско-Тихоокеанском

регионе американским союзникам;

в) начать продажу Тайваню оборонных систем вооружений, в частности,

подводных лодок;

г) приступить к размещению американских противоракетных систем и

сверхзвуковых ракетных комплексов в точках, максимально приближенных к

территории Китая.

542

Вашингтонский Фонд наследия, например, ставил проблемы, связанные с

Россией, в шкале национальных приоритетов США далеко за рамки важнейших

параметров. В наивысшем разряде - “жизненные интересы” США - о России

упоминалось лишь однажды, когда говорилось, что потенциальный российский

реваншизм является единственной реальной угрозой нынешнему выгодному для США

балансу сил в Европе. Собственно же проблема стабильности в границах бывшего

134

СССР попала во второй по значимости разряд - так называемые “важные интересы”, да

и то под шестым номером (после Европы, Ближнего Востока, Японии и Китая)

543

. Ким

Холмс в этом документе прямо писал, что США не должны “зацикливаться” на

углублении демократии в странах СНГ, поскольку при помощи демократических норм

и процедур к власти могут прийти антиамериканские силы. В этом смысле демократия

может противоречить американским интересам: «Да, мы поддерживаем демократию в

принципе, за исключением Ближнего Востока, Азии и, возможно, даже России. То есть

кроме случаев, когда это неудобно... Мы должны стимулировать демократию в мире,

когда это в наших интересах. Но... могут быть времена, когда необходимо помогать и

деспотам».

544

Збигнев Бжезинский занял сходную позицию: «Помогать России надо, но не

нужно начинать с самообмана. Демократ должен быть не только избран

демократически, но и управлять демократически»

545

. Россия, по его мнению, являла

нестабильное сочетание плюрализма и авторитаризма. Ее главный вопрос состоял в

следующем: являлась ли она национальным государством или оставалась империей. И

этот «имперский инстинкт» помешал России стать более жизнеспособной демократией.

З.Бжезинский отметил причины, по которым Россия вынуждена сотрудничать с

Западом более тесно: это соседство с набирающим мощь Китаем и становящимся все

более агрессивным мусульманским миром.

Профессор Гарвардского университета Маршалл Голдман справедливо писал, что

по сравнению с восточноевропейскими странами Россия обладает гораздо более

сложным этническим составом населения и гораздо меньшим консенсусом в

отношении рыночной экономики и западной модели демократии в целом. Эти факторы,

безусловно, оказали свое тормозящее воздействие на процесс реформирования

российской экономики.

546

Ученый обвинял администрацию Б.Клинтона в навязывании

мнения о Ельцине как о двигателе экономических реформ, в то время как, по его

мнению, в России налицо был частичный возврат к старым дням централизованного

планирования. Автор отмечал, что в России бизнес стал настолько жесток, что многие

иностранные компании, обосновавшиеся на российском рынке, свернули дела и

закрыли свои офисы.

547

По мнению профессора Ховарда Виарды (коллегу З.Бжезинского и

Г.Киссинджера по Центру Стратегических и Международных исследований), все

программы американской помощи России исходили из того, что она сможет повторить

американский путь развития. Однако это обернулось иллюзией, поскольку Россия - это

не Запад. Она никогда не знала Возрождения, Просвещения, промышленной

революции, религиозного плюрализма и всего того, на чем базируется современное

западное общество. По мнению Х.Виарды, по склонности к авторитарным решениям

Б.Ельцин, поддерживаемый правительством США, мало чем отличался от других

российских политиков. Его неэффективность как лидера привела к тому, что реальную

власть сосредоточили в своих руках «недобросовестные помощники». Спецслужбы

выстроили свою собственную зону влияния, не подчиняющуюся Президенту. В

известном смысле, полагает автор, после выборов 1996 г. Россия не приблизилась к

демократии, а отодвинулась от нее. Политический процесс парализован, отношения

собственности не урегулированы, а средний класс так и не сформирован. Те, на кого

делали ставку в Вашингтоне (политические партии и неправительственные

организации), влачат жалкое существование, причем преимущественно за счет

иностранных финансов

548

. Коррупция в России, утверждал Х.Виарда, достигла таких

размахов, что режимы Батисты или Сомосы блекнут в сравнении с ними. Если выехать

за пределы Москвы, то Россия больше похожа на Индию или Бразилию, чем на страны

Запада. Ее население разделилось на две неравные группы: в первую входят те

немногие, кто получил выгоду от реформ, а вторую составляет проигравшее

большинство.

135

В рамках смены дискурсивных стратегий появились многочисленные описания

возможных альтернатив США на российском направлении. Одно из «меню» было

предложено уже упоминавшимся выше Р.Легволдом. Первый из вариантов - это

сохранение и продолжение того курса, суть которого состоит в ограниченных и по

преимуществу символических шагах, направленных на стабилизацию положения на

территории бывшего СССР. В этом случае Запад откладывает на будущее решение

фундаментальных вопросов общеевропейской безопасности, ограничивая свое

воздействие на российскую элиту лишь массой советов. Опасность такого «сценария»

видится автором в том, что он фактически предполагает признание Западом российской

сферы влияния и невмешательство в эту сферу.

Второй вариант Запада - это «новое сдерживание». В случае его принятия страны

Запада должны будут: а) пойти на укрепление стран, граничащих с Россией, и, прежде

всего Украины; б) инициировать дискуссию с российскими лидерами о том, что

уровень западной помощи будет напрямую зависеть от действий российской

дипломатии в «ближнем зарубежье»; в) начать серьезное взаимодействие со странами

(в частности, Китаем), могущими разделять опасение в связи с российским

экспансионизмом. В этом контексте активность Запада в Восточной Европе, в числе

прочего, должна быть нацелена на недопущение на эти рынки России. Такую точку

зрения пропагандировал, в частности, З.Бжезинский.

Третья альтернатива, по Р.Легволду, это либеральный институционализм. В

исполнении западных держав он означает, что Россия должна быть вовлечена в

качестве ведущей силы в решение всех общеевропейских проблем

549

. Именно

сторонники такой концептуальной модели противятся расширению НАТО, поскольку

оно затормозит интеграцию постсоветской и европейской систем безопасности. Между

тем именно идея либерального институционализма могла возложить на Россию ту

ответственность, которая должна следовать за признанием ее международного статуса.

Если Россия сложит с себя эту ответственность, то негативные последствия этого

смогут ощутить все западные страны.

Экономическая политика трансформации, проводимая в 1990-х годах в России,

имеет несколько названий: “шоковая терапия”, “Вашингтонский консенсус”, но чаще

всего в исследованиях экономистов встречается другое определение: “неолиберальная

стратегия перехода”. Обычно она ассоциируется с тремя направлениями

экономической политики: стабилизацией, либерализацией и приватизацией

государственных предприятий. Тем не менее, по мнению некоторых экономистов,

неолиберальная переходная стратегия содержит в себе многие другие элементы.

Частично они описываются в категориях “шоковой терапии”, проявившейся в

стремлении как можно быстрее провести трансформацию экономики. Другой элемент

связан с ограниченной ролью правительства в создании рыночной экономики

550

. Кроме

того, к особенностям неолиберальной стратегии необходимо также отнести

прекращение государственного распределения ресурсов и снятие некоторых барьеров в

сфере международной торговли и капиталовложений.

Мы постараемся проследить мнения американских экспертов по каждому

отдельному аспекту.

Критиков неолиберальной стратегии можно условно разделить на три категории.

К первой группе относятся, в целом, сторонники этого метода. Их не устраивали лишь

приёмы и темпы проведения этой политики в России и те искажения, которые

проявились в ходе реформирования. Вторую категорию составили аналитики, которые,

не отрицая положительных моментов этого метода, считали политику СЛП ошибочной

для России, и последовательное её применение - губительным для российских

экономических реформ. И, наконец, к третьей группе можно отнести тех экспертов,

которые в целом негативно относятся к неолиберальной стратегии, отдавая приоритет

подходу, условно называемому ИКУ – институционализация, конкуренция,

136

управление, - нашедшему наиболее удачное применение в Китае в ходе “управляемой

государственной стратегии перехода”.

Наиболее последовательные критики “неолиберального подхода” утверждали, что

эта политика потерпела провал не только в России, но и в мировой экономике в целом.

По их мнению, доктрина “Вашингтонского консенсуса”, согласно которой

приватизация, открытый характер рынков капитала, дерегулирование и ограниченная

роль государства содействуют экономическому развитию, потерпела крах. Джеймс

Гэлбрэйт (профессор Школы государственного управления при Техасском

университете) полагал, что наибольшая опасность применения неолиберального

подхода в ходе реформирования нависла над Россией, “которая даёт катастрофический

пример провала доктрины свободного рынка”

551

. Но к неудачному опыту России

можно, по мнению ученого, причислить также Мексику, Бразилию, Индонезию,

Таиланд и Южную Корею, где наиболее остро проявилось губительное воздействие

экономических программ развития, включающих либерализацию, приватизацию и

дерегулирование.

Профессор Массачусетского университета Дэвид Котц также отметил

негативные итоги проведения неолиберальной политики и в восточноевропейских

странах. По его мнению, несмотря на то, что результаты экономического развития в

этих странах различны, тем не менее даже в благополучных странах Центральной и

Восточной Европы в ходе проведения неолиберальной политики зарегистрировано

резкое снижение объема капиталовложений и размера валовых внутренних

инвестиций, что является неблагоприятными предпосылками для экономической

модернизации и будущего роста

552

В целом, замечания специалистов (таких как Дж.Гэлбрэйт, М.Голдман, Я.Крегель,

Э.Матцнер, Д.Котц) относительно эффективности применения неолиберальной

стратегии в России сводились к следующим аргументам:

 формирование рыночной системы требует длительного срока и

активной роли государства в этом процессе;

 разрушение старой централизованной системы до того, как

удастся создать эффективную рыночную систему, приводит к

экономическому хаосу;

 либерализация вызывает трудно сдерживаемую инфляцию, что

негативно отражается на экономическом росте, распределении

доходов и уровне благосостояния;

 увлечение макроэкономической стабилизацией обуславливает

длительную депрессию и идет вразрез с основными целями

реструктуризации в переходном процессе, которая требует

значительных государственных ассигнований и кредитов;

 приватизация в неподготовленном обществе может превратиться

в растаскивание государственного имущества при слабой

экономической выгоде для общества или даже при её

отсутствии;

 политика свободной торговли в переходной экономике ставит

национальных производителей в условия жесткой иностранной

конкуренции в то самое время, когда они совершенно к ней не

готовы. Шерман Гарнетт (Фонд Карнеги) полагал, что

российские экономические проблемы усугубляют

недостаточность сбора налогов и коррупция, которая истощает

систему, за счет которой существует. Ему виделось

маловероятным, что в России случится нечто похожее на

«азиатский бум», что экономический рост придется

поддерживать долгие годы, прежде чем страна восстановит свое

137

финансовое здоровье настолько, чтобы проводить более

амбициозную внешнюю политику.

553

Клиффорд Гэдди, эксперт Брукингского Института, обратил внимание на

возможные негативные последствия недостаточного сбора налогов в России. Тот факт,

что за ужесточением налоговой политики российского правительства стоит

Международный Валютный Фонд, может направить именно на западные организации

недовольство и протесты среди различных категорий россиян.

554

Консультант по

вопросам демократизации собственности и управления Мартин Лютер Олкрафт считал,

что в России слишком мало привлекательных для иностранных инвесторов фирм, и в

то же время российским правительством недооценивается значение внутренних

акционеров, в то время как, в частности, в США, Японии, Германии и Китае

внутреннее акционирование развивается с нарастающей силой.

555

Основные причины

торможения реформ Ариэль Коэн (Фонд наследия) увидел в кризисном состоянии

самой концепции российской демократии, росте влияния авторитарных фигур,

криминализации политики.

Что касается оценок профессиональных экономистов, то они были выдержаны,

как правило, в более нейтральных тонах. Так, Нью-Йоркское финансовое агентство

Thomson Bankwatch, регулярно составляющее рейтинг ведущих банков России,

отмечало такие положительные сдвиги в экономической сфере, как стабилизация

обменных курсов, пополнение валютных резервов государства, улучшение качества

обслуживания внешнего долга. В то же время Агентство отмечало в качестве

негативных факторов снижающийся жизненный уровень населения, отсутствие

финансовой и юридической инфраструктуры для привлечения иностранных

инвестиций, а также усиливающийся налоговый прессинг.

556

Лучшим образом весь спектр мнений американских экспертов, на наш взгляд,

можно представить относительно следующих составляющих “неолиберальной

стратегии”.

6. Макроэкономическая стабилизация

Разброс мнений американских экспертов по этому вопросу был достаточно

широк: от обвинений в излишнем увлечении российских реформаторов политикой

финансовой стабилизации и ошибочных механизмах её осуществления в России до

признания полной несостоятельности этой политики в целом.

Стабилизационный компонент неолиберальной стратегии был нацелен на

контроль над инфляцией с помощью сокращения государственных расходов и жесткой

денежной политики

557

. Реализация мероприятий в рамках макроэкономической

стабилизации начались, по мнению экономистов, с резкого сокращения в России

государственных расходов. При этом валютная политика государства менялась

ежемесячно. Однако всё это не привело к ожидаемым результатам, и прирост денежной

массы в обращении был ниже темпов роста цен. Особенную критику со стороны

американских ученых вызвала политика “шоковой терапии”, проведенная в ходе

реформирования экономики в России. Обвинения состояли не только в поспешности её

проведения, но и в нецелесообразности её применения в целом. Пожалуй, не найдется

ни одного американского автора, который в той или иной степени не выразил бы своё

негативное отношение к этой политике.

Профессор Маршалл Голдман (заместитель директора Русского

исследовательского центра Дэвиса Гарвардского университета) полагал, что для

введения шоковой терапии в России не было объективных предпосылок. По его

мнению, российские реформаторы не вняли рекомендациям бывших советологов,

которые предупреждали, что шоковая терапия срабатывает лишь в том случае, если

государство располагает эффективной инфраструктурой и рыночными институтами.

138

Ошибочным, как считает М.Голдман, было также одновременное проведение всего

спектра реформ (касающихся цен, приватизации, финансовой и валютной политики),

что имело бы смысл только при определенных условиях, которых в России не было

558

7. Приватизация

В рамках смены либеральной дискурсивной стратегии консервативной

преобладание негативных оценок итогов российской приватизации было очевидным.

Мнения экспертов-консерваторов были таковы, что приватизация в России была

проведена слишком поспешно, она не была достаточно подготовлена, и, кроме того,

подверглась значительным искажениям, а её результаты нанесли реформам в России

значительный урон. Что касается отдельных аспектов приватизации, то мнения

американских экспертов разделились. Относительно темпов приватизации одна группа

ученых считала, что в идеале она должна быть постепенной. Наиболее удачный опыт

приватизации наблюдался, по их мнению, в странах Латинской Америки и Польше, где

уже существовали частный сектор и коммерческие правила, поэтому процесс не был

спонтанным. В России же приватизация напоминала поспешную коллективизацию, и

ускорение её темпов не способствовало укреплению рынка и конкуренции

559

Другая группа экспертов, состоящая из приверженцев шоковой терапии в

приватизации, полагала, что “нельзя перепрыгнуть через пропасть в два прыжка”. По

их мнению, компоненты экономики слишком взаимозависимы, поэтому все изменения

должны предприниматься одновременно, а не постепенно и последовательно

560

Второй аспект приватизации - её методы. Основная критика со стороны

американских экспертов была основана на следующем утверждении:

крупномасштабная приватизация проведена методами, которые на практике

игнорировали социальную справедливость. В итоге значительная часть активов была

приобретена за бесценок директоратом бывших государственных предприятий, а также

предпринимателями, вышедшими из теневой экономики и имевшими тесные связи с

коррумпированной верхушкой

561

8.Роль государства в процессе экономической трансформации

Критики “неолиберальной стратегии” обращали особое внимание на

неправильное понимание российскими реформаторами роли государства в переходный

период. Значительную часть вины за эти ошибки они возлагали на западных

советников, чьи рекомендации использовались в период транзита. Точка зрения этой

группы американских ученых сводилась к тому, что государство должно активно

участвовать в построении и функционировании рыночной экономики. Позиция

невмешательства государства в экономику особенно вредна для страны, которая

переживает переходный период, причем в долговременной перспективе роль

государства еще больше увеличивается. В защиту этого положения выдвигались

следующие аргументы:

• в капиталистическом обществе экономика обычно

функционирует успешно, если государство контролирует

около 50% ВВП;

• в условиях трансформации основные функции государства

связаны с обеспечением нормального функционирования

экономической инфраструктуры и созданием институтов,

способствующих экономическому росту;

139

• государство обязано контролировать движение капиталов,

несмотря на возможное сопротивление международных

финансовых организаций

562

По мнению профессора Роберта Макинтайра (Институт политических

исследований), в России в период трансформации господствовала наивная идеология

“свободного рынка” (laissez-fair). Она была привнесена, по мнению ученого,

американскими советниками, которые полагали, что рынок обладает внутренним

механизмом контроля и не нуждается в регулирующей роли государства.

Соответственно, такие консультанты выбирали себе российских партнеров, исходя из

их готовности следовать “компрадорской линии” в собственной стране

563

Американские экономисты Роберт Каттнер и Уильям Грейдер, критикуя такой

подход, подчеркивали центральную роль государства в экономическом развитии. При

этом Р.Каттнер писал, что история разоблачает ложность идеи о том, что США

исторически были страной полной свободы рыночных сил. На начальном этапе своего

развития американское государство с опасением относилось к финансовому и

торговому влиянию извне. К тому же, по мнению автора, в настоящее время

наблюдаются значительные различия между экономической политикой США, которой

следовало государство при построении собственной рыночной экономики, и советами,

раздаваемыми государствам с развивающейся экономикой

564

Уильям Грейдер рассматривал центральную роль государства с точки зрения

движения капиталов. Он утверждает, что все преуспевающие государства мира

опирались в своей экономической стратегии на строгий контроль за движениями

капитала. Они определяли приоритетные отрасли национального промышленного

производства для вложения капитала, сохраняя контроль над инвестициями. Они

поддерживали иностранных инвесторов, но ограничивали их доступ на определенные

национальные финансовые рынки. Главную опору такие государства видели в

аккумулировании внутреннего капитала для финансирования собственной экономики, а

не в бесконечных заимствованиях у иностранных институтов

565

Таким образом, приверженцы концепции сильного государства в экономике

отдавали предпочтение смешанной экономике, в которой государство должно

выполнять регулирующую роль и вмешиваться в те сферы, куда “рынок допускать

нельзя” (юридические и политические права человека, социальные права и т.д.)

566

Факторы, препятствующие построению цивилизованного рынка в России:

− исторические предпосылки. Некоторые американские

эксперты, изучая трудности российского переходного

периода и проводя сравнительный анализ опыта России и

восточноевропейских государств, пришли к выводу о том,

что многие российские проблемы имеют глубокие

исторические корни. Этот аргумент часто звучит в

оправдание неудач трансформации. Профессор Гарвардского

университета Маршалл Голдман полагает, что

пренебрежительное отношение к законам в России во

многом связано с отсутствием соответствующих традиций.

Томас Оуэн даже предполагал, что начало этой своеобразной

российской культуры связано с “недостатком базового

делового образования у русского купечества

567

”.

− богатство сырьевыми ресурсами. С одной стороны,

полагали эксперты, это положительная черта российской

экономики, но с другой стороны, наличие сырьевых ресурсов

не требует серьезных усилий для получения моментальной

прибыли, поскольку исторически добыча сырья и его

140